Виктория Князева 6 страница

– А самого его видели? – поинтересовался дотошный Вертодуб. – А то, может, это вовсе не он.

– Он, он, – горестно кивнул старик, – кому еще, кроме него, злыдня! Самого‑ то его не видали, но слышали шум крыльев могучих, да такой шум, что деревья в лесу валились, да дыхание его чуяли смрадное, такое, что впору мертвыми ложиться. Сколько зверей лесных, сколько птиц небесных сгубил он, окаянный! Так и валились на землю, бедные, от одного только его вида ужасного!

– Странно, – протянул Вертодуб, – а я его и сам видал давеча. Да только до того змей неслышно летел, что ежели бы меня тень его не накрыла огромная – нипочем бы сам в небо не глянул.

– Не знаю, милок, – развела руками старушка, – уж что сами слыхали, да о чем все лесные жители сказывают, то и вам говорим.

– Змей это, некому больше, – повторил старик, горько качая головой, – чтоб ему ни дна ни покрышки, проклятому! А вам, сынки, мой наказ – истребите вы поганого раньше, чем осень придет дождевая. По ветру да по стуже только нам, лесным, хорошо пробираться – а уж вам, людям, лучше и не соваться. Недаром все полководцы мудрые войска на неприятеля по первому снегу ведут али лета красного дожидаются.

– Помогите! – снова донеслось из крынки. Только сейчас Витомысл вспомнил о коте и, ругнувшись, бросился его оттуда доставать. Оказалось это занятием не из легких: как кот умудрился просунуть голову в узкое горлышко – было загадкой. Вертодуб, видя, как товарищ хлопочет, не находя способа вызволить несчастного Баяна, только рукой махнул:

– Эх ты! Дай‑ ка его мне!

Витомысл не стал спорить и молча уступил Вертодубу право на битву с крынкой. Тот, недолго думая, ухватил двумя руками и кота и крынку и, испросив разрешения у хозяев, слегка приложил крынку о край стола. Разлетелась она мелкими кусками, явив миру перепуганного до смерти кота, который с диким воем с места запрыгнул Андрею на плечи.

– Тебя не хватало! – рявкнул стрелок, тщетно пытаясь оторвать кота от своей шеи. – А ну пошел вон!

– Не пойду, – выл кот, обливаясь слезами, – там страшно!

– Страшно – не лезь больше куда ни попадя, – увещевал его Витомысл, – а на Андрея‑ то ты зачем залез?

– Для безопасности, – буркнул кот и покрепче обнял стрелка за шею. – Не слезу, пока из лесу не выйдем.

И он закрыл глаза. Андрей попробовал было что‑ то возразить, но понял, что это бесполезно, и смирился.

– Отсюда до логовища змеиного два дня пути, так? – спросил Вертодуб.

– Так, милок, так, – сказал старик и толкнул жену в бок: – Так ведь?

– Да, – кивнула старуха, – только не грех бы рассказать молодцам, какой дорогой идти да где ночь коротать.

– Это дело, – одобрил старичок, – тебе и рассказывать.

– А пойдете вы, сынки, – начала старуха, – все лесом да лесом, верст пять али шесть. После лес‑ то кончится, пойдут поля да степи, конца‑ края им не видно. Там уж вы, милые, поспешайте – к вечеру надо добраться вам до сторожки деда Троегора, а живет он больно уж далече. Бобылем век коротает, ни жены, ни детей – никого нет, пес да коровок пара – вот и вся его семья, все хозяйство, значит. У него и заночуете, да еще передадите, слышь, гостинец от нас – корзину с ягодами лесными, вот уж он обрадуется. А поутру, как встанете, испросите у Троегора дорожку к самому ко змеиному логовищу. Он вам и покажет тропинку нужную. Вот по ней и ступайте, да только останавливаться не вздумайте – до самой пещеры змеиной не будет нигде жилья ни человеческого, ни звериного. Через степь да лес, через три реки да одну гору дорога вас проведет. А уж как с горы спуститесь, то увидите пещеру глубокую. Там и живет змей о двенадцати головах.

Старуха замолчала, пытливо посматривая на гостей – не испугаются ли? Но испугался один только кот, еще крепче вцепился в Андрея и что‑ то тихо бурчал под нос.

– Спасибо вам, добрые хозяева, – поклонился Вертодуб в пояс. Поклонились и Витомысл с Андреем. Баян, не ожидавший такого от стрелка, кубарем скатился на пол.

– В дорогу, сынки, – махнул старик рукой, – не теряйте зря времени, спешить надобно.

Старуха протянула большую корзину, завязанную белым платком:

– А вот и гостинец для Троегора.

– Спасибо, – еще раз поклонился Витомысл и взял корзину.

Молодцы попрощались с лесавками и, снова поблагодарив, вышли вон со двора. Путь предстоял неблизкий, солнце уже успело подняться довольно высоко, а сколько перст надо было отмахать до деда Троегора, никто толком не знал. Тропинка, начинающаяся у самого дома лесавок, была узкой, идти по ней можно было только гуськом. Первым вышагивал Вертодуб, за ним шел Витомысл, а самыми последними топали кот со стрелком, причем Баян то упрашивал Андрея взять его на руки, то жаловался на нелегкую жизнь, а то просто просил покушать.

– Замолчишь ты или нет? – взмолился наконец стрелок, – Сколько же можно ныть? Где я сейчас еду достану? Мы же завтракали недавно!

– Ага, недавно, – нудным голосом бурчал кот, – поднялись ни свет ни заря да скушали по ложке каши!

– Ты один полную крынку молока выпил, – увещевал стрелок, – чего тебе еще надо?

– Крынку! – возмутился кот, – Да я же от нее и пострадал безмерно! У меня теперь от таких переживаний аппетит пропасть может!

– Это хорошо бы, – вздохнул Андрей.

Кот, измерив его негодующим взглядом, продолжил:

– Из родного дома забрали бедного котика! Разобидели да умучили, голодом изморили, жаждой истомили! Ой, увижу ли я еще родную свою сторонушку, покушаю ли я еще когда досыта! Увели меня злые люди во чужую сторонушку, душу они из меня вынули, в землю зарыли заживо!

– Слушай, – с тихой яростью прошипел стрелок, – ты что несешь? Кто тебя забирал? Ты сам пойти согласился!

– Да, согласился, – слезливо протянул Баян, – а знал ли я разве, что придется мне переносить такие тяготы да невзгоды?

– Какие еще тяготы?! Ты почему во дворце у Кусмана не остался?

– А что я там забыл? – махнул лапой кот. – Живут бедно, кушают плохо. Конечно, на такое царство любой напасть горазд!

– Тьфу на тебя! – окончательно разозлился стрелок и решил больше с котом не связываться – пущай себе говорит что хочет.

Баян же, убедившись в черствости Андрея, прошмыгнул вперед к Витомыслу и начал жаловаться уже ему. Витомысл слабо застонал и едва поборол искушение удушить проклятого кота.

– Не кормят, не поят, – выл Баян, – обижают!

– Слушай, – догнал стрелок Вертодуба, – что‑ то он совсем нынче разошелся, никак и в самом деле так на него крынка подействовала. Тебя он вроде больше слушается, будь другом, сделай ему внушение.

– Угу, – кивнул Вертодуб и вдруг, остановившись, рявкнул так, что с деревьев посыпались сучья и шишки: – Баян!

Кот от неожиданности так и плюхнулся навзничь, не зная, откуда ждать беды.

– Баян, – продолжил Вертодуб уже чуть потише, – если ты еще раз пикнешь или начнешь жаловаться – я тебе все уши оборву, так и знай.

– Понял, – быстро сказал кот и, понурив голову, поплелся следом за Андреем.

Лес и в самом деле протянулся на шесть верст, высокие сосны сменялись разлапистыми елками, встречались и величавые дубы, вершины которых терялись где‑ то у самого солнца. Приходилось шагать и через небольшие болотца, заросшие телорезом и осокой. Словно языки пламени торчали рыжие головки стрелицы. Вертодуб смело шагал по кочкам, Андрей то и дело хватался за стволы тощих осинок. Тяжко вздыхал кот, проваливаясь в болото по самое брюхо, но помощи просить не решался, опасаясь гнева Вертодуба.

Наконец лес закончился, и молодцы, порядком помятые и промокшие, потопали дальше. Впереди, насколько хватало глаза, расстилалась ковыльная степь, которой, казалось, не будет конца. Солнце уже перевалило за полдень, времени оставалось все меньше, поэтому трое друзей, не считая кота, прибавили шагу. Не успев еще как следует обсохнуть после странствий по болоту, все снова были насквозь мокрые, на этот раз от пота. День был на редкость жаркий, но отдыхать было некогда.

Где‑ то через час на небе вдруг собрались тучи, заворчал гром и первые капли дождя упали на изнывающую от зноя землю. Молодцы воспрянули духом и зашагали чуть быстрее, Вертодуб даже затянул какую‑ то походную песню. Одному коту было не до смеха – он чрезвычайно боялся грозы. Промяукав что‑ то, Баян долго примеривался, как бы по удачнее прыгнуть, и, отчаянно заорав, снова забрался стрелку на плечо.

И началась гроза. Дождь, в один миг набрав силу, полился с неба сплошной стеной, молния сверкала так, что озаряла всю степь. С каждым новым раскатом грома кот все сильнее вжимался в плечо стрелка, весь дрожал и впервые в жизни не думал о еде. Андрею даже стало его жалко, и он с грубоватой лаской почесал кота за ухом:

– Терпи, брат, это тебе не пироги трескать!

Кот жалобно пискнул – мол, до пирогов ли, коли такая вышла оказия, и крепче уцепился за стрелка.

Две версты молодцы прошли под проливным дождем, дрожа от холода и с трудом разбирая дорогу. Но вот небо начало светлеть, ливень закончился и закрапал только мелкий теплый дождик.

– Все, слезай, – сказал стрелок, – больше не будет грохотать.

Баян не поверил и решил пока немного повременить.

Вышло солнце, еще более ясное, чем прежде, по небу раскатилась яркая радуга. Пролетела прямо над головами путников какая‑ то большая птица, похожая на беркута, из‑ за камня вылезла длинная красновато‑ бурая змея и, свернувшись кольцом, стала греться под солнечными лучами.

– Без привала нынче? – спросил Витомысл. – Так вроде лесавки сказывали?

– Так, – кивнул Вертодуб, – и завтра тоже. Тут, вишь, места необжитые, хорошо еще, что этот самый Троегор нашелся, а то бы и вовсе не добраться до логовища.

– А как же… – начал кот, но, поймав взгляд Вертодуба, осекся.

– Ничего, справимся, – утешил его Витомысл. – Братцы, никто не возражает, ежели я коту горстку ягодок дам?

– Я возражаю, – быстро сказал стрелок, – нечего этому прохвосту ценный продукт скармливать. Да и ягода эта не наша, ее деду Троегору передать требуется!

– Да я горстку только! – возразил Витомысл.

– Ну как знаешь, – пожал плечами Андрей, – а только я свое слово сказал.

– Дам, – решился Витомысл и развязал корзинку.

– Ой…

– Что такое? – удивился Вертодуб. – Никак помял всю ягоду?

– Ты глянь, – только и сказал Витомысл.

Вертодуб глянул да так и ахнул:

– Вот она какая ягода‑ то…

Корзина до самого верха была набита зубами. Были тут и острые волчьи клыки, и заячьи резцы, мелкие зубки, явно принадлежащие каменному петуху, который, как известно, живет только на холмах близ Медного царства. Лисьи, барсучьи, огромные лошадиные, даже была парочка человеческих клыков. Все зубы были как на подбор – белые, крепкие, без единой трещинки и царапинки, видно было, что собирали их очень тщательно.

– И что это такое? – спросил Витомысл, когда немного пришел в себя от удивления. – Зачем?

– Вот и мне интересно, – почесал исцарапанную шею Андрей, – на кой эдакие ягодки старому бобылю сдались?

– Может, знахарь какой? – предположил Витомысл, – Только я ни разу не слыхал, чтобы лесавки с лекарями да целителями имели дело.

– Да, загадка… – прищелкнул языком стрелок. – А знаете что, братцы? Давайте‑ ка закроем корзинку, ну ее к лешему. Сказали отнести – вот и отнесем, а зачем, для чего – это уж не наша задача. Пущай этот дед Троегор сам разбирается.

– Хорошо, – кивнул Витомысл, – только сразу говорю – я это добро больше не потащу. Есть желающие?

– Давай сюда, – усмехнулся Вертодуб, – эвон ты какой, оказывается, неженный!

Витомысл покраснел и, завязав корзину платком, молча подал ее Вертодубу. Пошли дальше.

Как ни странно, но полей, обещанных лесавками, все не было и не было, а судя по тому, что тянулась степь до самого горизонта, их не было и в помине. Давно уже высохла промокшая под дождем одежда, кот гонялся за бабочками и обкусывал какие‑ то травинки. Солнце припекало все жарче и жарче, разговаривать было лень, и путники молча шагали и шагали через бесконечную степь.

– Эх, – неожиданно громко воскликнул Вертодуб, – да когда мы уже придем куда‑ нибудь!

– Когда‑ нибудь придем, – пожал плечами стрелок.

– Это да, – вздохнул Вертодуб и снова замолчал.

Молодцы шли версту за верстой, солнце неспешно двигалось к западу. Обещанных полей так и не встретилось, а между тем день уже клонился к вечеру.

– Может, мы с пути сбились? – тревожно предположил Андрей.

Витомысл с досадой на него посмотрел:

– Не надо нам такого, и думать не смей. Надеяться надо всегда на лучшее.

– Ладно, – вздохнул стрелок и вдруг увидел впереди что‑ то черное. – Смотрите‑ ка! А это что такое?

Путники присмотрелись, но ничего не разглядели, так как расстояние было слишком велико. Но, пройдя еще с полверсты, стало ясно, что Андрей первым приметил небольшой домик, окруженный забором.

– Наконец‑ то, – заулыбался стрелок во весь рот, – а то я уже вовсе отчаялся!

И не успело еще толком стемнеть, как добры молодцы уже стояли на крыльце затерянного в степи домишки и стучали в дверь.

– Это кто там? – удивились за дверью. – Кто пожаловал?

– Тебе лесавки велели привет передать, – сказал Витомысл, – дед Троегор, так ведь?

Дверь поспешно отворилась, и на пороге показался здоровенный мужичина с окладистой белой бородой. Был он далеко не молод, но все еще крепок и плечист, длинные волосы стягивал кожаный шнурок, а выцветшие голубые глаза блестели юношеским задором.

– Троегор и есть, – пробасил дед, – он самый! А вы кто такие?

Молодцы назвались, смолчал только Баян, решивший после истории с костями прикидываться обычным котом.

– А это тебе лесавки гостинец послали, – протянул Вертодуб корзину.

– Вот за это спасибо! – обрадовался Троегор. – Да что ж вы на пороге‑ то стоите? Заходите в дом!

Изба у деда Троегора была крохотная, топилась по‑ черному, но зато была чисто выметена и опрятна. Большой кудлатый пес, спавший под столом, не обратил никакого внимания на вошедших, но, несмотря на это, Баян переполошился и шерсть у него на спине встала дыбом.

– Не боись, не тронет, – Троегор улыбнулся и похлопал кота по голове, – собачка у меня смирная! А что, дружочки, – обратился Троегор уже ко всем, – а не закусить ли нам? Разносолов да заедок заморских я, правда, не обещаю, но сыты будете.

– Спасибо, – поблагодарили молодцы хором и уселись на единственную имеющуюся в избе лавку. После целого дня пути отчаянно ныли ноги и ломило спину, очень хотелось есть, но больше всего каждый мечтал сейчас о том, чтобы лечь и уснуть.

Ужин поспел быстро, и в самом деле, был он довольно скромный – тыквенная каша и кусок брынзы, вымоченной в воде. Но всего было вдоволь, так, что наелся даже кот, которому Троегор поставил миску под столом.

– А куда же вы, дружки, путь держите? – полюбопытствовал дед, увидев, что его гости вот‑ вот заснут. – Али завтра поведаете, нынче уж почивать ляжете?

– Нет, завтра мы, Троегор, встанем раньше, чем красный всадник пробудится, потому как путь предстоит неблизкий, – сказал стрелок. – А идем мы к самому змеиному логовищу.

– Вот ведь как! – недоверчиво покачал головой Троегор. – А зачем?

Андрей рассказал, чувствуя, что от усталости у него уже глаза закрываются сами собой, язык заплетается и речь получается несвязной. Но, несмотря на это, дед все понял и пообещан завтра ранешенько разбудить.

– А нынче уж спать ложитесь, – подытожил он, – только еще бы понять, где вас всех троих уложить… Вот что: ты, большой самый, – он указал на Вертодуба, – ложись на мою кровать, ты, рыжий, – обратился он к стрелку, – иди в сени, там мешки навалены, устроишься как‑ нибудь. Ну и ты, запамятовал, как звать‑ то, тебя я уж в сарай пристрою, там на сене как царь спать будешь. А уж я, с вашего позволения, полезу на печь.

С этими словами дед Троегор по‑ молодецки ухнул и мигом забрался на высокую печь, обмазанную глиной. Там он пару раз поворочался, покряхтел и быстро уснул.

– А мне куда лечь? – шепотом спросил Баян у стрелка. – Про меня он ничего не сказал!

– Ну со мной можешь лечь, – после небольшого раздумья сказал тот, – места тебе, надеюсь, хватит.

Кот, радостно заурчав, первым бросился в сени и, запрыгнув на большой мешок с соломой, свернулся калачиком. Витомысл ушел в сарай, Вертодуб уже храпел в хозяйской постели. Через несколько Минут уснули все.

Ночь прошла как один миг, казалось, не успели еще закрыть глаза, как уже раздался густой бас Троегора:

– Вставайте, дружки, путь не близкий!

Стрелок поднялся первым, растолкал кота и, поздоровавшись с хозяином, пошел в сарай будить Витомысла. Это оказалось задачей не из легких, потому что Витомысл умудрился закопаться в сено практически целиком, вставать не желал и что‑ то сдавленно мычал.

– Дай‑ ка! – попросил кот и, когда стрелок ему разрешил, прыгнул в солому с головой. Судя по раздавшемуся воплю Витомысла, кот приземлился куда‑ то на очень чувствительное место.

– Вот же проклятая зверюга, – пожаловался Витомысл стрелку, когда наконец сумел выбраться из соломы, – весь живот исполосовал, ирод!

– Зато тебя разбудил, – усмехнулся Андрей.

Витомысл на такую черствость обиделся, но вместе со всеми пошел к колодцу умываться.

На завтрак Троегор предложил молодцам по ломтю хлеба с молоком, коту плеснул в миску сливок и покрошил туда же булку. От такой невиданной щедрости Баян обомлел, с любовью взглянул на хозяина и начал быстро лакать.

– Ну что ж, отправляться вам пора, – сказал Троегор, когда с завтраком было покончено, – идти вам полный день до вечера, да еще дойдете ли!

– Дойдем, – уверенно сказал Вертодуб. – Спасибо тебе, хозяин, за хлеб и за ночлег.

С собой в дорогу радушный Троегор наложил целый мешок всякой снеди. Там был сушеный сыр и хлеб, несколько вяленых рыбок, овощи и бутылка вина.

– Спасибо, – еще раз поблагодарили добры молодцы хозяина и, откланявшись, вышли из избы. Когда они уже выходили со двора, послышался крик Троегора:

– Постойте! Куда собрались‑ то?

– А что? – не понял Андрей. – К логовищу, знамо дело!

– Знаю, что к логовищу, – улыбнулся хозяин, – Обождите малость, покажу хоть, в какую сторону идти!

– Да нетто есть какая разница? – удивился Витомысл. – Дорога‑ то одна!

– Дорога одна, пути разные, – рассудительно сказал Троегор. – А ступайте вы по ней прямо, как дойдете до развилки, налево да направо и соваться не вздумайте, только прямо идите. Ступайте смелей, как бы ни петляла да пи вилась дорога – все одно к нужному месту приведет, вы с нее, главное, никуда не сворачивайте. А дойдете до первой реки – тут‑ то с тропинки и сверните, шагайте по течению, с версту ли, больше – не ведаю. Будет там широкий деревянный мост, через него переходите и прямиком в лес. Тропинка там одна будет, да до того узкая, что увидите ли, нет ли – кто знает, да только уж постарайтесь ее отыскать. Как через лес пройдете, будет поле не распаханное, за ним луг не скошенный и снова река глубокая, широкая. Через реку мост переброшен шаткий, по одному перебирайтесь, течение там дюже быстрое, коли с моста упасть – и не выплывешь. И снова шагайте себе да шагайте, луга пойдут один за одним, рощи тенистые, поляны зеленые. Так и до третьей реки дойдете, а уж как через нее перебираться будете – это я и знать не знаю, моста там, говорят, вовсе никогда не было, широка да глубока – и брода не найти. А коли на другом берегу окажетесь, там уже и вовсе недалече будет до логовища. Впереди покажется гора высокая, вершиной в небеса упирается, облака подпирает. Не обойти ту гору и не объехать никому – леса вокруг нее дремучие, темные, непроходимые, только и можно, что прямо через нее перейти. Тоже не скажу, есть ли там путь‑ дороженька, да только прямо за горой логовище змеиное и окажется. Вот и все, дружки вы мои, больше я уж вас ничем не обрадую, ничем не помогу. А коли справитесь вы со зверем‑ чудищем – ввек не забуду. Больно уж много этот змей бед натворил, пора бы и на него управу найти.

– Найдем, дедко, – твердо сказал Вертодуб, – за тем и идем! Спасибо тебе и поклон низкий.

Молодцы еще раз попрощались с Троегором и быстро зашагали по тропинке. Было еще темно, только‑ только начинали щебетать первые птицы. Когда дошли до развилки, небо уже заполыхало алым огнем, готовясь вот‑ вот вспыхнуть первыми солнечными лучами. За спиной послышался знакомый стук копыт, вихрем промчался мимо красный всадник Ярополк. Взошло солнце, и наступило летнее утро – звенящее от птичьих голосов, сырое от росы, еще прохладное, но уже обещающее жаркий день. К солнцу тянулся ковыль, целым роем вилась мошкара, какие‑ то мелкие зверьки шустро бегали в мокрой траве. Встречались уже кое‑ где низкорослые деревья, колючие кусты, усыпанные красноватыми ягодами, похожими на смородину. Дорога и в самом деле запетляла, появились какие‑ то ненужные повороты, кое‑ где тропинка и вовсе делала крюк. Пару раз путники хотели пройти напрямую, но, памятуя совет Троегора, ворчали и шли кругами и петлями. Наконец дошли до реки, которую, судя по всему, можно было перейти вброд. Пройдя две версты, молодцы обнаружили добротный деревянный мост и быстро перешли по нему на другую сторону. Прямо за рекой начинался лес, не густой и не дремучий, больше похожий на рощицу. Дорожка сузилась до едва заметной тропки, и молодцы зашагали друг за дружкой, пустив вперед более глазастого Андрея, которому было не впервой ходить по лесным дорожкам.

Лес оказался довольно большим. Давно уже наступил полдень, а он все не кончался и не кончался. Хорошо еще встретился по пути маленький родничок с прохладной водой, а то было бы совсем невмоготу. Памятуя о том, что долгие привалы делать нельзя, путники напились вволю и по‑ братски разделили хлеб из мешка, который дал Троегор. Досталось и коту, который проглотил свою долю в мгновение ока. Съели и несколько мелких помидоров, а вино, рыбу и брынзу решили оставить.

Когда молодцы вышли из леса, жаркий летний зной так и придавил к земле. Идти было невыносимо, пот катился градом, но другого пути не было. Прошли поле, другое, огромный луг, и тут сразу стало полегче – от реки, которая была в нескольких минутах ходьбы, тянуло желанной прохладой.

Мост и в самом деле оказался старым и шатким. Собственно, и моста‑ то не было – так, перекинуты с берега па берег несколько толстых бревен, кое‑ где прибиты и доски, но все давно прогнило, и непонятно было, выдержит мост или нет. Вперед решили отправить кота, как самого легкого.

– А чего сразу меня? – возмутился Баян. – Не пойду, я боюсь.

– Не бойся, – подозрительно ласково сказал Вертодуб, – пройдешь запросто!

– Не пойду…

– Пожалуйста, котенька, – взмолился Витомысл, – не упрямься, мы на тебя все надеемся.

– И все в тебя верим, – поддержал Андрей. – Ну смелее.

– Не пойду, – повторил кот и вдруг просиял: – А если пойду, сыр дадите?

– Дадим, – пообещал Вертодуб, – только иди!

– Весь дадите? – уточнил кот, – Весь сыр, что есть в мешке?

Вертодуб на мгновение задумался, но в конце концов махнул рукой:

– Весь, весь, иди только.

– А рыбку? – спросил кот, решивший уже, что поймал удачу за хвост. – Рыбку дадите?

– Иди! – рявкнул Вертодуб, – На сыр уже договорились!

– Понял, – несколько погрустнел Баян, но на мост прыгнул и быстро перебрался на другую сторону. Там он уселся на землю и стал заранее облизываться.

– Ну что? – спросил Андрей. – Вроде мост‑ то ничего, крепок. Даже не шелохнулся, вроде все доски целы.

– Это под котом, – нахмурился Витомысл. – Он хоть и толстый на удивление, однако же не чета нам.

– А что терять‑ то? – пожал Вертодуб плечами. – Все равно на ту сторону перебираться надо. Я пошел, мужики. Надеюсь, не навернусь. А уж коли случится беда – дальше уж без меня соображайте, что да как.

– Дай лучше я первым пойду, – попросил стрелок, – у меня там кот сидит один!

– Ты же, братец, этого кота на дух не переносишь! – изумился Витомысл.

– А что поделать, – вздохнул Андрей, – кто его к царю Кусману потащил? Я. Я и пообещал Бабе‑ яге, хозяйке его, вернуть кота в целости и сохранности. Ну значит, и ответ за него тоже мне держать.

– Экий ты сознательный, – усмехнулся Вертодуб, – давно ли? Ну так и быть, ступай первым.

Стрелок кивнул и подошел к мосту. Выглядел тот на редкость ненадежным, казалось, что по нему не удастся пройти и шагу. А река была неспокойной и порожистой, тут и там вода свивалась в опасные водовороты. Попади в такой – и поминай как звали, отправишься прямиком в русалочье царство. А там кто знает еще, как тебя примут, хвост дадут ли, нет ли, а может, и вовсе всучат попросту пару рачьих клешней. Кому же охота до скончания веков сидеть где‑ нибудь под камнем и сверкать глазами! Но выбора не было, отступать как‑ то не по‑ богатырски, поэтому Андрей храбро ступил на первую доску. Она предательски затрещала, стрелок быстро поставил ногу на более надежное бревно, переступил на другую доску и чуть не потерял равновесие. Шаг за шагом, стараясь осторожно переносить вес, стрелок добрался до середины, а там дело пошло легче – Андрей уже приловчился балансировать на шатком мосту.

– Привет! – обрадовался кот. – А я думал, ты уж точно навернешься.

– Не дождешься, – устало проговорил стрелок, падая в траву.

Следующим штурмовать мост отправился Витомысл, не то чтобы очень худенький, но всяко полегче Вертодуба. На удивление ловко он перебрался на другую сторону, так что стрелок даже позавидовал – экий гибкий да изворотливый парень! Такому бы на ярмарках по канату ходить, а не за змеем в неведомые дали топать. Всяко прибыльнее, а то от царя Кусмана награды дождешься, разве что если на него дурной стих найдет. Так ведь потом еще, поди, обратно потребует.

Вертодуб все медлил, раздумывая, как бы ему, весящему пудов девять с гаком, умудриться перейти по хлипкому мостику через бурлящую реку. Понадеялся бы он на авось, да только не таков был рассудительный Вертодуб. Он верил в удачу и везение, но куда как больше ценил смекалку и сообразительность. В конце концов Вертодуб махнул рукой и, поплевав на ладони, вскочил на мост. Тот прогнулся под дюжим молодцем, заскрипел, однако все доски выдержали, и Вертодуб, не успев еще толком испугаться, оказался на другой стороне.

– Уф, – выдохнул он, опускаясь на землю, – эвон как оно вышло! А я уже заранее с головой прощался и не чаял, что живым буду.

– А куда денешься! – улыбнулся Андрей, блаженно потягиваясь.

– Хватит рассиживаться, братцы, – посерьезнел Вертодуб, – отдохнули – и вперед.

– Пойдемте, – вздохнул стрелок, поднимаясь, – и в самом деле, не стоит мешкать.

Снова дорога устремилась к горизонту, куда ни глянь – повсюду зеленели луга, высились небольшие пригорки, усыпанные лютиками, ромашками и ярко‑ синими васильками, плескались крохотные озера, заросшие кувшинками. Заросли колючего кустарника порой возникали будто бы сами собой перед путниками, тропинка то и дело терялась в густой траве. Молодцы вошли под своды тенистой рощи, под ногами зашуршала опавшая хвоя лиственницы. Пройдя немного, кот вдруг опомнился:

– А сыр как же? Сыру мне, сыру!

– Придем – получишь, – коротко бросил Вертодуб, – останавливаться нынче нельзя.

– Я на ходу, – горячо заговорил кот, – на ходу съем! Только дайте!

– Дай ты ему, не отвяжется ведь, – попросил стрелок.

– Ты и давай, – Вертодуб усмехнулся, – мешок‑ то у тебя. Я бы не стал давать, этому обжоре сколько ни дай – все мало. Лучше этот сыр ему вечером скормить.

– Я до вечера помру, – заверил Баян, – давайте, как обещали!

– На, только отвяжись, – сказал Андрей, развязывая мешок, – только не отставай.

Он достал три плоских круга сыра, нащупал рукой четвертый и на мгновение задумался. Дать все и сразу – самим будет нечего есть. Но и не дать как‑ то некрасиво, неблагородно, хотя, если рассудить, о каком благородстве может идти речь, ежели имеется в наличии вечно голодный кот. Скрепя сердце, стрелок решил поступить по‑ честному, вытащил из мешка и четвертый круг и бросил коту.

– Спасибо! – радостно взвизгнул Баян и вгрызся в сыр.

– Нам бы оставил хоть кусочек, – хмуро проговорил Вертодуб, глядя, как круги сыра исчезают в пасти кота. – Экий ты прожорливый!

– На тебя не напасешься, – присовокупил Андрей, – а коли до завтра кушать нечего будет?

– С голоду околею, – пробурчал кот с набитым ртом, – а вы как думали!

Вертодуб махнул рукой и быстрым шагом отправился дальше. Витомысл с Андреем тоже прибавили шагу, и только один Баян, урча от удовольствия, остался доедать сыр. Но наконец все было съедено, и порядком потяжелевший кот шустро бросился догонять спутников.

Снова пошли все вместе. Роща давно закончилась, тропинка вела через бескрайние луга дальше, туда, где крохотной точкой на горизонте темнела огромная гора.

Без устали путники отшагали с пяток верст. Солнце жгло немилосердно, так что вскоре со всех, кроме кота, пот лился градом. Но тут вдали наконец показалась река, немного посвежело, и путники взбодрились. Но так грохотала вода, разбиваясь о камни, что всем стало не по себе. Одна оставалась надежда, что старик Троегор ошибся и мост через реку все‑ таки есть. Но когда подошли поближе, увидели, что никакого моста нет и в помине, а река до того широка и бурлива, что перебраться на другой берег не было никакой возможности.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 10 Следующая ⇒