ОТ АВТОРА 7 страница

А ведь сейчас я мог бы путешествовать по Европе. Сначала университет, Оксфорд, его окончил мой отец, а до него дед. Гуманитарные науки или правоведение – неважно, в Оксфорде не столько постигают ученость, сколько заводят связи. Там я познакомился бы с важными людьми, будущими политиками, епископами и меценатами, завел бы друзей, способных помочь юному дарованию. Обладателей роскошных домов и обширных поместий. А после Оксфорда отправился бы за границу. Гранд‑ тур: Париж, Венеция, Рим. Плыл бы себе в гондоле по Большому каналу, пил шампанское в Латинском квартале. Вместо этого, потея от страха, цепляюсь за перила расшатанной лестницы в двухстах футах над землей.

– Главное, не спешите, мастер.

Джордж Фишер завис прямо подо мной. Неужели он считает меня болваном, задумавшим свернуть себе шею?

– Не беспокойтесь, не собираюсь, – процедил я сквозь зубы.

Хуже всего, что Форрест – вдвое старше меня – уже наверху и беседует с плотниками, пытаясь унять кашель и одышку.

Я подтянулся вверх – ладони саднило, подошвы скользили по мокрому дереву. И кто придумал такие возмутительно узкие перекладины?

Разумеется, Форрестов сынок Джек сейчас за границей. Изучает в Италии работы Палладио. Когда‑ нибудь он вернется домой, станет правой рукой отца – и куда тогда деваться мне?

– Быстрее, Зак! Что ты возишься?

Я ненавидел Форреста, когда он ворчал на меня, но еще сильнее – когда он надо мною смеялся. Задыхаясь, я вскарабкался на платформу, снова поразившись его воодушевлению. Что за демоны гнали мастера вперед? Ибо все на площадке шло из рук вон плохо, и Форрест это знал. Однако всегда был бодр и весел, словно радость оттого, что здание неуклонно росло вверх, не покидала его ни на минуту. Должен признаться, я и сам ощущал эту радость, хоть и цеплялся сейчас за перила, словно приговоренный к повешенью.

На площадке царил сущий ад. Стучали молотки, пыль стояла столбом. Камни из каменоломен обрабатывали прямо здесь, грохот деревянных молотков оглушал. Каменная пыль висела над городом, словно снег. Улицы, ступени и крыши были покрыты золотистой пыльцой. Люди, ослы и собаки чихали. Словно теперь мы отвечали не только за стройку, но и за погоду. А иногда нам удавалось затмить самое солнце.

– Зак, смотри. – Форрест показал на цоколь колонны, который как раз устанавливали на место. – Этот способ применяли еще греки.

Каменная глыба, поднятая вверх при помощи лебедки, опасно раскачивалась у нас над головами. Рабочие подтягивали ее к месту установки, десятник выкрикивал фразы на непонятном, птичьем языке, которым наверняка пользовались еще строители терм.

– Теперь дело пойдет быстрее, – обернулся ко мне Форрест. – Когда готов фундамент, замысел становится более явным.

– Для меня он по‑ прежнему темен.

– Тогда приходи сюда ночью, как делаю я. Посмотри на здание в тишине, при свете луны. И тогда ты увидишь, как оно растет. Пробивается из земли, словно каменное дерево.

В руках Форрест держал какие‑ то бумаги. Внезапно мне захотелось рассказать ему все.

– Мастер…

– Нужно разыскать Харриса. Его люди торопятся, выходит небрежно…

– Хорошо, но, сэр…

Лоток для подноса камней просвистел рядом с моей головой, едва не оторвав ухо. От неожиданности я подпрыгнул, а Форрест расхохотался и потрепал меня по плечу.

– Строительная площадка – место опасное, Зак. Давай спускаться.

– Я хотел… Вы должны знать…

Форрест обернулся.

– Что?

Я судорожно сглотнул.

– Мне кажется, на стройке что‑ то не ладится…

– Не более чем всегда.

– Украли тесаный камень. Он стоит целых четыре гинеи!

– На стройке всегда воруют, Зак.

– А вам не кажется… – Я запнулся, выругался про себя и продолжил: – Вам не приходило в голову, что кто‑ то пытается разрушить ваш замысел, лишить заказчиков?

Зачем я это сказал? Мы молча смотрели друг на друга.

– Почему я должен так думать? Да, мы кругом должны и до сих пор живы только благодаря доброте Ральфа. Грейе только и знает, что разносить глупые сплетни. Но когда здание будет готово, местные дельцы выстроятся в очередь, чтобы потом с выгодой перепродать свою долю. Круг станет самым фешенебельным местом в Акве Сулис…

– А если вам не удастся его завершить… если кто‑ то другой захочет…

Форрест поднял бровь.

– Бога ради, Зак, я не продаюсь! Это мой памятник, моя могила. Я никогда не…

– Могила!

Форрест нервно рассмеялся. Теперь он выглядел взволнованным.

– Я так сказал? Глупо. Видишь ли, Обри[2] – ты читал Обри? – так вот, он считает, что строители великих кругов задумывали их как свои могилы. Друиды, обладавшие великой силой, похоронены вместе с золотом, янтарем и гагатом. Но мне пора, я должен осмотреть опоры. Не забудь, у нас сегодня гости!

И Форрест полез вниз, небрежно держась за перила. У меня закружилась голова. Я тихо присел в сторонке, но оказалось, что я всем мешаю. Рабочие спотыкались об меня, я путался у всех под ногами. Прислонившись к перилам, я закрыл глаза. Что ж, я попытался. И зря, если бы я рассказал Форресту все, он бы меня прогнал. Куда подевались моя злость и моя гордость? Неужели все люди так изменчивы, или я такой один?

– Зак!

Я открыл глаза.

Внизу, заслоняясь от пыли ажурным зонтиком, стояла Сильвия и махала мне рукой.

– Спускайся! Покажешь мне окрестности.

Мгновение я смотрел на нее, затем неуклюже полез вниз. Кто‑ то подталкивал меня, кто‑ то протягивал руку, пока, растрепанный и взмокший, я не почувствовал под ногами твердую почву. К счастью, Сильвия на меня не смотрела, с восторгом обозревая площадку.

– Ты только глянь, Зак! Столько людей – и все трудятся над замыслом мастера Форреста!

На Сильвии было бледно‑ голубое платье, которое очень ей шло. От прыщей не осталось и следа, рыжие волосы сияли на солнце. Она и раньше была хорошенькой, а теперь по‑ настоящему расцвела.

– Хватит на меня пялиться, – сказала она.

– Я не пялюсь, просто…

Я пожал плечами.

Сильвия крутанула зонтик.

– Надо же, Павлин прикусил язык! – Внезапно она отпрыгнула от меня, залившись румянцем. – Или ты меня стыдишься? Не хочешь, чтобы нас видели вместе?

– Ничего подобного, – заявил я, хотя окружающие и впрямь не сводили с нас глаз. – Идем, я покажу тебе стройку.

И я предложил Сильвии руку.

Мы обошли наполовину завершенную секцию. Благородный изгиб фасада восхитил Сильвию.

– Он гений, скажи, ведь он гений? – промолвила она тихо.

– Возможно.

– Как же тебе повезло, Зак!

– Мне?

– Работать вместе с ним! Изучать архитектуру и историю! Я бы все отдала, чтобы родиться мальчиком!

Я перешагнул через груду кирпичей.

– Это тяжелый труд. А порой такой скучный, аж зубы сводит.

Сильвия поежилась.

– Когда‑ нибудь женщины тоже будут учиться и даже строить дома.

– Вряд ли. Откуда у женщин взяться мозгам?

Сильвия сверкнула глазами, но, сообразив, что я дразнюсь, расхохоталась. Я смеялся вместе с ней. Ее нежная ручка лежала в моей руке. На миг я возгордился, словно излагал ей собственный замысел.

– Эти камни для нижнего этажа. В мастерской работают плотники, стругают рамы. А вот Уилл, кузнец, кует оконные петли.

– А ты, выходит, тут за главного.

Это было не так, но я медлил с ответом. Сильвия лукаво рассмеялась и отвернулась, пожалуй, слишком резко.

Я проследил за ее взглядом. Какой‑ то рабочий не сводил с нас глаз. Не стану ручаться, только мне показалось, я уже встречал этого малого. В заведении «У Гибсона».

Мое благодушное настроение как рукой сняло.

– Тебе и впрямь интересно или ты шпионишь для Комптона? – выпалил я.

Язык мой – враг мой. Потрясенная Сильвия отпрянула.

– Если ты так думаешь, Зак, то счастливо оставаться! Я найду дорогу назад.

Я позволил ей уйти, а сам спрятался за стеной. Я стоял, дышал на замерзшие ладони и размышлял.

В пустом дверном проеме показалась чья‑ то тень.

Я обернулся.

Это был тот самый рабочий, грубый крепыш с замашками разбойника.

– Меня послали кое‑ что передать вам, сэр. Один джентльмен.

Я не собирался играть с ним в прятки.

– Комптон? Как ты смеешь сюда являться…

– Напомнить о вашем долге, сэр. И чтобы вы помалкивали.

Я недоуменно уставился на мерзавца.

– А еще хозяин просил передать, чтобы смотрели под ноги. Камни срываются с лесов, кругом ямы да рвы. Неровен час оступитесь…

Внезапно на меня накатил тошнотворный ужас. Я рванулся мимо него, выскочил на свет и вцепился в первого попавшегося плотника:

– Вы видели… даму? Молодую, в голубом платье, с зонтиком? Куда она пошла?

Он моргнул.

– А то как же, сэр, разве б я пропустил такую…

– Куда, куда она пошла?

Плотник мотнул головой.

– В подвалы, сэр.

Я бросился бежать. Подвальные помещения располагались на уровне земли. Когда здание будет достроено, их засыплют, но сейчас это было опасное место. Что Сильвия там забыла?

Подбежав ближе, я заметил карету. Кучер курил трубку и рассеянно пялился по сторонам. Городские бездельники валом валили посмотреть на стройку, зачастую в каретах и паланкинах, но отсутствие гербов насторожило меня. Я вбежал в первое помещение из грубого золотисто‑ желтого камня.

– Сильвия, ты здесь?

Внезапно я услышал ее. Сильвия с кем‑ то разговаривала, голос звучал тревожно и низко. Перешагивая через препятствия, я проник в следующее помещение без крыши и, протиснувшись между тачкой и стеной, подобрался ближе. Вернее сказать, подкрался. Я уже не хотел, чтобы Сильвия меня услышала.

– Я больше не желаю вас видеть!

– Тогда тебе придется убираться из города.

Второй голос принадлежал Комптону. Я сжал кулаки.

– Но мне некуда идти!

– Меня не проведешь, Сильви. Я держу тебя на невидимой нити. Эта нить – твое прошлое.

Только стена отделяла их от меня, однако из‑ за грохота на площадке мне приходилось прислушиваться. Я подкрался еще ближе.

Комптон смеялся.

– Должен заметить, ты отлично выглядишь. Форрест балует свою любовницу.

– Я не его любовница!

– Разве? Об этом болтает весь город.

– Они повторяют ваши слова!

Тень на стене слегка передернула плечами.

– Не только мои. В Акве Сулис хватает праздных сплетников и престарелых любительниц почесать языком. Думаешь, я поверю, что ты работаешь на него?

– Он… Я его экономка.

Комптон фыркнул.

– Вам не понять Форреста! – выпалила Сильвия. – Он относится ко мне как к дочери. Разве простая доброта так редка?

– Доброта? Нынче все думают только о собственной выгоде. Возможно, этот почитатель друидов задумал принести тебя в жертву своему круглому храму? Осторожно, Сильви, помни, как опасно поддаваться страстям.

Теперь я мог видеть его. Комптон положил руку ей на плечо. Сильвия чертыхнулась – никогда не слышал таких слов из уст девушки! – и попыталась выдернуть руку. Комптон шагнул к ней. Выскочив из‑ за стены, я встал между ними.

Мне показалось, его светлость совсем не удивился.

– Мастер Зак. Как всегда, готов постоять за честь дамы.

– Отпустите ее, – сказал я.

– Сомневаюсь, что крошка Сильви нуждается в вашей защите. Однажды я видел, как она разукрасила двух здоровяков, с которыми храбро сражалась в канаве.

Его слова смутили меня, но я не подал виду.

– Отпустите ее.

Комптон помедлил, затем лениво выпустил руку девушки.

– Вам известно, с кем вы связались?

– Мне нет дела до…

– Нет дела? Весьма сомневаюсь. Раньше она пробавлялась тем, что заманивала в игорный дом неопытных юношей – и меня в их числе! Могу лишь вообразить, какие еще услуги она оказывала.

С неженской силой Сильвия ударила его по щеке. От такой пощечины я рухнул бы на пол, однако Комптон устоял, хотя побледнел как полотно, и ледяным тоном промолвил:

– Клянусь Господом, Сильви, ты за это поплатишься!

Они поедали друг друга глазами. Я чувствовал, что у этих двоих старые счеты, а их отношения продолжаются дольше, чем я мог вообразить.

Я отступил в сторону, чтобы дать ему проход.

– Уходите. Немедленно.

Комптон выпрямился. Я впервые с начала разговора обратил внимание на его сюртук с черными бархатными отворотами и массивную серебряную трость, по сравнению с которой подарок моего отца казался тростинкой.

Его светлость не двинулся с места.

– Вы сделали то, что обещали?

Я сжал зубы, посмотрел на Сильвию.

– Так сделали или нет? – рявкнул он.

Что‑ то сдавило мне грудь. Видимо, стыд. Или злость на то, что Сильвия слышит наш разговор.

– Мне не удалось убедить Форреста. Он ни за что не откажется от своего замысла. Он поклялся. Так что лучше вашей светлости забыть о своих кознях.

Комптон лениво пожал плечами.

– Но за вами должок, Зак. Сотня гиней. Или забыли?

– Вы обещали… если я сделаю то, о чем вы просили. И я сделал.

– Обещал? – Родинка под глазом сегодня была немного крупнее. – Но я не получил желаемого!

– Он никогда не продаст вам свой чертеж.

– Тогда я построю свой Круг. А вы сделаете для меня копию его чертежа.

– Что?

– У вас две недели. Если не справитесь, сядете в долговую тюрьму.

Я мог бы сказать ему, что изменил чертеж, что внес в него почти незаметные глазу изъяны, но он только посмеялся бы надо мной. Что он понимает в гармонии и соразмерности? Комптон хочет уничтожить Форреста, ничего больше. Я взглянул на Сильвию. Возможно, мне удастся что‑ нибудь придумать.

– Хорошо, – ответил я спокойно. – Все, что захотите, только не долговая тюрьма. Матушка не переживет позора.

Комптон расхохотался.

– Сыновья почтительность так редка в наши дни!

Сильвия смотрела на меня с негодованием, и мне хотелось провалиться сквозь землю от стыда. Однако она не успела ничего сказать. Послышались голоса. К моему ужасу, в помещение вошел Ральф Аллин и с удивлением воззрился на нас.

На мгновение мы застыли. Затем Аллин обернулся, желая предупредить Форреста и увести его отсюда, но было поздно. В сопровождении дам и господ в подвал вошел мастер.

Должно быть, это и были гости, которых он ждал. Я понятия не имел, кто они.

Первым опомнился Комптон. Он отвесил прибывшим изящный поклон, мы последовали его примеру, словно группа оживших статуй.

Темные глаза Форреста остановились на Комптоне, затем он перевел взгляд на Сильвию. Последним мастер посмотрел на меня.

– Лорд Комптон.

– Мистер Форрест.

Его светлость обернулся к гостям Форреста.

– Дамы и господа, позвольте представить мастера Стоука и девицу… Сильвию. – Он скорчил извиняющуюся гримасу. – Понятия не имею, есть ли у нее фамилия.

Клянусь, даже в адском гаме стройки я различил мертвое молчание, повисшее в подвале. Оно было острым, как нож, и в этом молчании Комптон поклонился и вышел. Щеки дам покраснели, одна взволнованно обмахивалась веером. Аллин бросил на меня злобный взгляд, я вспыхнул и отвел глаза. Сказано было мало, но большего и не требовалось. Комптон так недвусмысленно намекнул на род занятий Сильвии, что даже дышать с ней одним воздухом было оскорблением для этих дебелых матрон.

Я не смел поднять на нее глаза. А Форрест посмел. Он подошел к Сильвии, взял ее руку и поцеловал.

– Сильвия – моя воспитанница, – просто сказал мастер. – Я собираюсь ее удочерить.

Мы с Аллином округлили глаза. Сильвия, несмотря на изумление, изобразила улыбку и присела в изящном реверансе. Форрест обернулся к гостям, отпустив ее руку. Его старый сюртук был в пыли, башмаки измазаны грязью, лента на парике развязалась. Гораздо больше Форрест походил на подрядчика, чем на гения и ученого. Взглядом велев мне позаботиться о Сильвии, он вышел вместе с гостями.

– А теперь позвольте показать вам законченный чертеж Королевского круга. Превосходное вложение денег…

Голос Форреста стих.

Мы остались втроем: Ральф Аллин, я и Сильвия.

– Отведите ее домой, – со злостью бросил мне Аллин. – А вы, красавица, держитесь подальше от чужих глаз, если не хотите нас разорить!

Сильвия выбежала из подвала, я последовал за ней. Мы молча покинули площадку и начали спускаться с холма. На полпути она встала как вкопанная.

И хотя она не обернулась, я знал, что Сильвия плачет.

Я молча подал ей носовой платок. Схватив платок, она завернула за угол и присела на скамейку в маленьком садике. Слезы лились ручьем, Сильвия со злостью сжимала кулачки.

– Я его убью!

– Не глупи.

– Если это спасет Форреста, я готова его убить! – Она вскинула на меня злые глаза. – А ты‑ то хорош! Да, сэр, пожалуйста, сэр. Если ты поддашься Комптону, он не станет с тобой церемониться!

Я задумчиво смотрел в сторону.

– Те люди явно собирались вложить деньги в строительство. Слишком поздно. Теперь никому не удастся помешать Форресту.

– Не утешай меня. И пусть хозяин добр ко мне, я знаю, что кругом виновата. Я должна уйти.

– Ты знала, что он хочет тебя удочерить?

Сильвия невесело рассмеялась.

– Разумеется, нет! Иногда я совсем его не понимаю! Как можно быть таким щедрым и неуживчивым, таким капризным и добрым одновременно? Как ты думаешь, он и впрямь способен видеть будущее? Видеть то, что недоступно другим? Разве я могу позволить ему себя удочерить? Что скажет его сын!

Мы молча сидели на скамейке, глядя на город внизу.

Я повертел рукоять шпаги.

– Ты решила, что я поддался Комптону, но ты ошибаешься. Это была хитроумная уловка. Я сам с ним разберусь. Только составлю план.

Сильвия подняла на меня синие глаза, блестевшие от слез.

– План?

– Мой план будет выверен до мельчайшей детали, – усмехнулся я. – В конце концов, разве не этому учат архитекторов?

БЛАДУД

Я выбрал круг.

Ибо нет фигуры совершеннее. Расстояние от середины круга до любой точки на его поверхности всегда одинаково.

Солнце имеет форму круга. Круг заключает то, что внутри, и отсекает то, что снаружи.

Круг – древнейшая магия.

Однако в природе ничто не встречается так редко, как совершенный круг.

Мы собирали камни. Исцеляющие камни. Искали их далеко на западе. Могущественный друид, человек, чье имя стало легендой, человек, носящий имя птицы, перенес их на место, где я строил круг.

На прощание он молвил: «Расправь свои крылья, король».

Он удивил меня, но мне было недосуг размышлять над его словами. Мы трудились, не зная устали. День за днем, в жару, стужу и ливень, расставляли мы камни, воздвигая круг, которому стоять в веках.

Мой круг – это дом, храм и место исцеления. Я ставил камни один на другой, украшал их тайными знаками.

Теперь это мои часы. Они отмеряют годы, месяцы и дни, отмеряют обороты солнца.

Никому на свете не удастся создать ничего столь же совершенного.

СУЛИС

План Джоша был весьма прост.

По средам музей римских терм работал допоздна, и Сулис предстояло впервые задержаться на работе до девяти. Джош устроил, чтобы его дежурство выпало на вечер среды – Большой Том собирался на семейную вечеринку в паб, таким образом, комната охраны будет в полном распоряжении Джоша.

Он прислал ей эсэмэску вечером во вторник, когда они смотрели телевикторину. Саймон громко выкрикивал ответы, Ханна пыталась его урезонить, а тяжелая старая кошка скребла коготками колено Сулис.

Однако на следующий день, стоя за кассой, Сулис терзалась сомнениями. Уж конечно, тот человек – мужчина без имени, мужчина, который преследовал ее, словно тень, – не осмелится зайти внутрь. Пересчитывая сдачу, она снова пыталась вспомнить его лицо. Во сне оно казалось таким отчетливым, а наяву расплывалось. Откуда ему знать, что сегодня Сулис работает допоздна? Впрочем, если он ждет снаружи, то заметит, что в пять она не вышла.

Сулис вздрогнула. Протягивая сдачу, она посмотрела на часы. Половина пятого.

– Передохни, пока тут затишье, Сью, – сказала Рут.

Служебное помещение – неряшливая серая комната – располагалось в конце коридора. Джош склонился над газетным кроссвордом, сжимая кружку.

– Ну, наконец‑ то, – сказал он, подняв глаза.

– Сегодня были одни школьники. Скупили все карандаши и ластики.

Щелкнув кнопкой чайника, Сулис облокотилась на стол.

– Джош, зря мы это затеяли. В киоске…

– Тебя там не будет.

– Что?

Вписав слово в строку, довольный Джош откинулся на спинку стула.

– По средам нас остается только шестеро, поэтому расписание приходится менять. Джен постоит за кассой, а тебя пошлют вниз.

– В музей?

Он кивнул.

– Присмотреть за экспонатами. Внизу темно и тихо. Лучше места не придумать.

Они помолчали. Вскипел чайник. Сулис налила себе кипятку, чувствуя, как тяжелая кружка дрожит в руке.

– Я не уверена…

– Мы уже это обсуждали. – Он оттолкнул газету и посмотрел на нее. – Хватит убегать. Ты должна встретиться с ним лицом к лицу. Если это и вправду он. Ради Кейтлин.

Ее сердце подпрыгнуло.

– Но как? Как он найдет меня? Мы были так осмотрительны, так осторожны: новое имя, город, новые приемные родители. Это невозможно!

Джош помолчал, затем сказал:

– Мы ведь не знаем, он ли это. Бродяга в кафе, мужчина в автобусе – возможно, разные люди? Ты уверена, что это один и тот же человек?

– Уверена! – выпалила Сулис.

– Если это так, значит, он пытается тебя запугать. Полиция…

– Джош, я не уверена. Возможно, мне хочется верить.

Сулис отхлебнула из кружки. Ее трясло, но вовсе не от холода.

– Ладно, что я должна сделать?

– Просто оставайся в поле зрения камер. Я буду следить за тобой. Как только заметишь его, кивни мне.

– А если он меня опередит?

– Я подниму на ноги всех. Хотя вряд ли – откуда ему знать, что мы подготовились? – Джош посмотрел на нее в упор. – Справишься?

Откуда ей было знать? Впрочем, в одном Джош прав: пора положить этому конец. Чужим домам и незнакомым лицам. Ей нужен дом. Совершенный город.

– Справлюсь.

Джош смотрел на нее. Сулис гадала, о чем он думает.

– Забыла сказать. Вчера мы с Саймоном спускались в подвал и обнаружили запертую дверь. Он просил тебя завтра прийти, помочь ему.

– Конечно, приду.

Они старательно избегали упоминаний о том, что завтра все может измениться. Устоит ли ее мир или рухнет в одночасье? Чтобы прогнать тревожные мысли, Сулис сказала:

– Саймон спрашивал меня о тебе, а я не знала, что ответить. Почему ты не учишься?

Джош удивился и нахмурился. На лице появилось уже знакомое ей надменное выражение.

– Допустим, не хочу.

– Допустим, я не идиотка.

Джош пожал плечами.

– Тогда чего спрашиваешь?

– Но почему? Я же рассказала тебе свою историю! Вряд ли твоя окажется страшнее.

– Ладно, я проучился год, потом бросил. Отцовский бизнес прогорел, он ушел от нас, а нам с матерью университет стал не по карману. Вот и все. Когда‑ нибудь вернусь. Не собираюсь всю жизнь торчать в этой дыре.

– Ясно, теперь я знаю.

– Теперь знаешь.

Джош замолчал, продолжая заполнять решетку кроссворда. Сулис захотелось встряхнуть его. Понимает ли он, что она напугана? И спрашивает, только чтобы не думать о предстоящем испытании?

Вписав последнее слово, Джош встал. И только когда он пошел к двери, Сулис заметила, как он расстроен, несмотря на браваду.

– Запомни, от камер ни ногой. Особенно рядом с источником, где пар.

Дверь за ним медленно закрылась.

Сулис отхлебнула из кружки, едва ли почувствовав, как кипяток обжигает язык.

Внизу было на удивление тепло, словно земля не пропускала холод с поверхности. Сулис бродила по залам, радуясь, что вокруг по‑ прежнему людно. Туристы просили снять их на фоне экспонатов, двух американок заинтересовало свирепое лицо Горгоны.

– Маска крепилась на фронтоне храма, – объяснила Сулис.

– А здесь действительно был храм?

Сулис повела их к широким каменным ступеням, которые заканчивались глухой стеной.

– Тут был вход, а сам храм расположен под площадью – под кафе и сувенирными лавками. Я не знаю, проводили раскопки или нет.

– Значит, храм по‑ прежнему там, внизу? Невероятно!

После их ухода Сулис помедлила на ступенях, воображая мужчин в тогах, спешащих мимо, – древних людей, почитавших иных богов, говорящих на иных наречиях. То, что ныне спрятано под землей, когда‑ то освещали солнечные лучи.

Она обернулась и встретилась глазами с маской.

Бородатое лицо Горгоны хмуро взирало на нее сверху вниз.

Так это и есть Сулис? Ее называют богиней, но лицо мужское. Возможно, это Бладуд. Под маской стояла одна из свиней, на сей раз из полированного дерева. Сулис покачала головой. Что современное искусство, что археология – поди разберись, обломки да фрагменты.

Вспомнив о Джоше, она подняла глаза на камеру и скорчила гримасу. В ответ камера со скрипом повернулась на шарнире.

Через час Сулис стало скучно. Она устало бродила по опустевшим залам.

Что толку держать музей открытым допоздна, если посетителей нет?

Сулис наклонилась над стеклянной витриной с «дощечками проклятий». Эти обеты, послания и молитвы, выцарапанные на металле и опущенные в воду римлянами, завораживали ее.

Богине Сулис Минерве… тебе жертвую я деньги, которые утратил. И пусть тот, кто похитил их…

Да будет проклят тот – язычник или христианин, мужчина или женщина, мальчишка или девчонка, раб или свободный, – кто утром украл у меня, Анниануса, из кошелька шесть монет серебром…

Должно быть, воровство в те времена процветало. Некоторые вещи не меняются. Больше всего Сулис нравились кровожадные проклятия.

Вот имена тех, кто принес клятву у источника богини двенадцатого числа месяца апреля… Покарай же тех, кто нарушит клятву, богиня Сулис. Пусть заплатят кровью, если…

Неожиданно в голову пришла забавная мысль. Сулис смущенно нацарапала на клочке бумаги свое послание: «Богине Минерве. Кто‑ то преследует меня. Он убил Кейтлин. Я хочу, чтобы ты покарала его. Хочу, чтобы он перестал меня преследовать».

Как глупо, подумала она, сжимая в ладони скомканную бумажку. Глазок камеры неотступно следовал за нею. Не хватало еще, чтобы Джош увидел.

По узкому полутемному коридорчику Сулис шла туда, где вода с шипением низвергалась вниз, чтобы затем вытечь по трубе в большой бассейн под открытым небом. Каменные губы горчично‑ желтого цвета влажно блестели.

Сулис бросила бумажный шарик, и вода сразу же подхватила его, увлекла в темные глубины. Неожиданно Сулис испугалась. Ей захотелось вернуть шарик. Что будет с ней после того, как она прокляла его?

Сулис глубоко вдохнула и заставила себя улыбнуться. Никакой богини здесь нет и в помине. С тех пор, как богиня жила в источнике, прошли века. И все же она швырнула монетку, не потому что хотела угодить хозяйке, просто в подражание остальным – монетки усеивали покатый пол расходящимися кругами.

Внезапно что‑ то мелькнуло сзади.

Сулис успела заметить отражение в воде.

Кто‑ то стоял у нее за спиной.

Сулис замерла, не в силах двинуться с места, но явственно ощущая сзади темную тень, возвышавшуюся в клубах пара.

Сулис, сказал он.

Или это был шум кондиционера? Шипение струи?

– Кто ты? – спросила она, и ее шепот поглотил грохот воды.

Ты знаешь, кто я. Ты должна освободить меня, Сулис. Позволить мне улететь, словно птице.

Фрагменты лица. Глаз, скула, нахмуренный лоб дробились на пузырящейся поверхности. Возможно, это было ее собственное лицо или лик Горгоны? И куда подевался Джош?

– Ты убил ее, – произнесла Сулис.

Моя рука. На ее спине.

– Ты столкнул ее!

Мне пришлось отпустить ее.

– Ты погубил ее!

Я ее освободил.

Где Джош? Сулис обернулась, но мужчина уже отступил назад, смешавшись с полумраком.

– Постой, я не знаю… если это был ты…

Он не остановился.

Иди за мной, Сулис.

Высокую фигуру скрыл пар.

– Джош! – вскрикнула она и бросилась за незнакомцем, уверенная, что увидит, как он поднимается по римским ступеням, ведущим в никуда. Но его нигде не было. Она успела обежать все помещения, пока не столкнулась с Джошем, который схватил ее за руку и взволнованно выпалил:

– Где? Где он?

– Он был здесь!

– Теперь ему не уйти! Я запер все двери!

Сулис удивленно уставилась на него, не узнавая прежнего Джоша. В руке он держал большой фонарь.

– Отлично, – спокойно продолжил Джош и бросил на Сулис заговорщический взгляд. – Эй, тут есть кто‑ нибудь? Отзовитесь! Музей закрывается.

Головы римских богов и каменные лица равнодушно взирали на них.

– Он успел проскочить мимо, – сказала Сулис.

– Невозможно.

⇐ Предыдущая 3 4 5 6 789 10 11 12 Следующая ⇒