ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА 24 страница

Будучи расположена близко к постоянно набирающей яркость звезде, планета несла на себе проклятие избыточного солнечного света, но при этом была одарена благодатью в виде континентов, состоящих главным образом из выветренных известняков, в которых образовались гигантские системы пещер, где могли прятаться обитатели планеты – эндемичные животные и пришельцы‑ сичультианцы. Пригодный для обитания климат можно было найти только в очень высоких или очень низких широтах. Полюса были настоящим раем умеренной свежести.

– Ксингре, – сказал Вепперс, печально кивая головой, – вы мой деловой партнер, которому я доверяю, и даже друг, хотя и на этакий необычный инопланетный манер, но тут мне, возможно, придется перешагнуть через вашу голову. Или панцирь.

– Панцирь. В нашем языке это выражение звучит так: позвольте мне выйти за пределы вашей досягаемости.

– Так к кому мне обратиться?

– Насчет чего?

– Насчет покупки корабля.

– Ни к кому. Обращаться не к кому, потому что такие вещи не предусмотрены.

– Не предусмотрены? Это то же самое, что политика?

– Да.

– Лейтенант, – сказал Вепперс, обращаясь к одному из корабельных офицеров, который тоже парил со сложенными двенадцатью конечностями над одной из лоснящихся подушек, которые выполняли две функции: седалища и переводчика. – Так оно, действительно, и есть?

– Так и есть, господин Вепперс.

– И купить один из ваших кораблей невозможно?

– Купить военный корабль нашего флота невозможно.

– Почему?

– Такая политика.

Вепперс вздохнул.

– Да, мне это уже говорили, – сказал он, глядя на Ксингре.

– Военные редко продают свои корабли, по крайней мере, лучшие свои корабли, – сказал Ксингре.

– Вы уже сдаете мне внаем один из ваших кораблей, – сказал Вепперс.

– Это не одно и то же, – сказал ему офицер. – Корабль остается под нашим управлением. Если же его продать, то управление перейдет в ваши руки.

– Да я же говорю всего об одном корабле, – гнул свое Вепперс. – Не обо всем вашем флоте. Столько шума на пустом месте. Вы явно жуткие пуристы. – Вепперс как‑ то раз спросил посла Хьюэн, можно ли купить корабль Культуры. Она смотрела на него секунду‑ другую, потом разразилась смехом.

Верхолет свечой пошел вверх – перед ними был высокий мост. Аппарат при этом оставался в горизонтальном положении; лебедочная тележка, двигающаяся наверху по поводковым рельсам, равномерно выбрала четыре тонких – таких тонких, что и не видны глазу – поводка.

На протяжении нескольких веков использование летательных аппаратов в городе Йобе было запрещено полностью, потом разрешили использование верхолетов, но после одной‑ двух катастроф, которые привели к разрушению нескольких видных зданий и важных мостов, связывающих одну сторону пещеры с другой, власти пошли на компромисс: разрешили использовать верхолеты на поводке, закрепленном в потолочном рельсе и управляемом автоматически.

– Лучшие джхлупианские корабли находятся в джхлупианском военном флоте, – сказал лейтенант. – Мы хотим, чтобы так оно и оставалось. Чтобы гражданские корабли не могли нас обгонять. Иначе возможны неприятные последствия. Большинство лиц в правительстве придерживаются этой политики.

– Разве сичультианцы продают свои корабли менее развитым цивилизациям? – спросил Ксингре.

– Я заплачу вам очень хорошие деньги, – сказал Вепперс. Он повернулся от Ксингре к лейтенанту. – Очень хорошие. Вы даже можете снять с корабля оружие. Меня интересует только скорость.

– Корабли Культуры еще быстроходнее, господин Вепперс, – сказал Джаскен.

Вепперс смерил его холодным взглядом.

– Правда?

– Некоторые – да, – сказал лейтенант.

– И сколько может стоить такой корабль, как «Укалегон»? – спросил Джаскен у лейтенанта. – Если бы он продавался?

– Невозможно сказать, – ответил офицер.

– Вы должны знать, сколько они стоят, – сказал Вепперс. – Вы должны их оценивать, верстать бюджет в зависимости от того, сколько их можно построить, сколько содержать.

– Реалистичная цена может превышать весь валовой национальный продукт Сичультианского Энаблемента, – сказал Ксингре.

Вепперс улыбнулся.

– Сомневаюсь.

Ксингре произвел звук, похожий на смешок.

– И тем не менее.

– А кроме того, – сказал лейтенант, – есть договоры, которые нужно соблюдать.

Вепперс обменялся взглядами с Джаскеном.

– Ну, конечно, есть.

– Как ответственный член галактического сообщества и Галактического совета, – сказал офицер, – мы являемся подписантами договоров, которые запрещают нам черезступать определенные технологии.

– Черезступать? – переспросил Вепперс голосом, в котором так и слышалось: «что это за херню вы несете? » Он перевел взгляд с лейтенанта на Джаскена, который пожал плечами.

– Это технический термин, – сказал Ксингре. – Можно продавать или дарить технологии цивилизации, которая находится на одну цивилизационную ступеньку ниже вашей, но не дальше.

– Ах, вот как, – с горечью сказал Вепперс. – Чтобы мы все знали свое место, верно?

Ксингре откинулся назад на своей сальной подушке и выглянул в окно верхолета.

– Ах, какой прекрасный город! – сказал он.

– И кроме того, – сказал офицер, – мы обязаны сохранять контроль над этими технологиями, чтобы не допустить их перепродажу вниз по цивилизационной лестнице, где они могут попасть к негодяям, действующим часто в роли посредников, жульнически.

– Сертификаты конечного пользователя, – подтвердил Ксингре.

– Значит, мы должны ждать, пока не изобретем что‑ то в этом роде сами, а купить у кого‑ то не имеем права? – спросил Вепперс.

– Именно так, – сказал Ксингре. Он помахал тонкой зеленой конечностью, показывая на особенно изящный, богато украшенный мост, над которым они пролетали. – Ах, какая элегантность формы! – Он показал на дорогу, на пешеходов, идущих по мосту, хотя никто не смотрел туда, к тому же на каплевидном фонаре верхолета играли блики.

– Такие договоры и соглашения препятствуют свободному доступу к высоким технологиям, – услужливо сказал лейтенант.

На Вепперса это не произвело впечатления.

– Гммм. Свободный доступ, – согласился Ксингре. – Фу.

Верхолет развернулся, направляясь в примыкающую боковую пещеру. Этот новый туннель в диаметре был в два раза меньше, чем тот, по которому они только что летели. Аппарат выровнялся, но снизился и полетел дальше в темноту. В этом туннеле не было ни выходов наверх, сквозь которые проникал бы свет, ни зданий. На экране в передней части верхолета появилось изображение пещеры перед ними. Каменистые неровные стены уходили вдаль.

– А мне нравится свободный доступ, – тихо сказал Вепперс.

Они сидели в бумажной лодке, плывущей по ртутному озеру, вдали из единственного отверстия в потолке проливался свет, похожий на луч прожектора.

Вепперс взял с собой слиток чистого золота. На мгновение он снял маску.

– Бросай его, – сказал он Джаскену.

Джаскен не стал снимать маску.

– Вы можете говорить через маску, господин Вепперс, – сказал он, и Вепперс нахмурился, потом нетерпеливо кивнул.

Джаскен вытащил из кармана слиток золота размером с брусок мыла, взял его за один конец, перенес руку за борт лодки и отпустил – тот исчез под серебристой поверхностью.

Вепперс ухватил руль лодки двумя пальцами, пошевелил его.

– В самом деле бумага? – спросил он Ксингре, снова стаскивая с себя маску.

Джхлупианцу маска не требовалась – для его вида пары ртути не были ядовиты.

– Бумага, – подтвердил инопланетянин. – Прессованная. – Он сделал жест конечностями, словно играя на гармошке. – Их потом проще ликвидировать.

Верхолет приземлился там, где кончался поводковый рельс, поводки с него сняли, и он пролетел по двум другим туннелям‑ связкам еще меньшего диаметра, пока они не добрались до пещеры с Ртутным озером, одной из скромных достопримечательностей Вебезуа, приманки для туристов.

Верхолет повис в нескольких сантиметрах над поверхностью озера, чтобы они смогли спуститься в бумажную лодку. Конечно, они могли и пойти по поверхности ртути, и Вепперс так и хотел поступить, но это явно было запрещено, или, по меньшей мере, не приветствовалось, или вызывало у вас морскую болезнь или еще что‑ то в этом роде. Вепперс решил, что ртуть могла бы быть и почище: на поверхности лежали пыль, мелкий гравий и маленькие обломки камней, похожие на темный песок.

У лодки был довольно нелепый вид – она напоминала увеличенный вариант бумажных лодочек, складываемых детьми. Да по этому озеру можно было передвигаться даже на плоту, а сделать его из золота или любого другого элемента с массовым числом ниже, чем у ртути. Свинец должен был тонуть в ртути, а золото – нет. Оно в периодической таблице предшествовало ртути, а потому должно было плавать в ней. Вепперс посмотрел на поверхность в то место, где в жидком металле исчез его слиток, но тот так и не появился.

Высадив их в лодку, верхолет взлетел, унося с собой двух других джхлупианцев. Если помощник и нужен был Ксингре, то лишь для того, чтобы Ксингре мог показать, какую важную роль он играет в джхлупианском флоте, а сам флот, хотя и имел контрактные обязательства безопасно доставить сюда Вепперса, не желал участвовать в том, что будет происходить дальше – в договоренностях, которые будут достигнуты.

Приблизился другой верхолет, поменьше размером, – Джаскен наблюдал за ним в окулинзы. Бумажная лодка находилась приблизительно в двух сотнях метров от ближайшей стены пещеры. Ртутное озеро не было естественным, хотя никто и не знал, кто решил разместить такое громадное количество металла в столь отдаленном уголке естественного лабиринта на планете, которая сама по себе была местом довольно изолированным. Приближающийся верхолет имел размеры всего три на четыре метра. Маловат для двух персон, принадлежащих разным видам, подумал Джаскен. У него было с собой разное оружие, включая и спрятанное под гипсом. Он почувствовал потребность проверить его готовность, но не стал это делать. Он прекрасно знал, что оно заряжено и взведено.

Изображение в окулинзах было туманистым из‑ за паров ртути в пещере, которая имела приближенно сферическую форму и около полукилометра в поперечнике. Она была заполнена ртутью приблизительно наполовину, а благодаря вулканической активности дно имело повышенную температуру, отчего время от времени вверх – словно отрыжку – выбрасывало гигантские пузыри. Из этих пузырей выходили газы, отравлявшие атмосферу в пещере для пангуманоидов и многих других биологических видов, а также практически исключавшие возможность наблюдать за вибрациями воздуха с помощью лазерной или другой аппаратуры.

Бумажная лодка держалась вблизи центра озера, но в то же время на достаточном отдалении, чтобы не быть опрокинутой волнами, образующимися при спорадических выбросах пузырей. Вулканическая активность тоже не была естественной; семью тысячами лет ранее (задолго до появления сичультианцев, которые, к своему удовольствию, нашли здесь вполне пригодную для обитания, хотя и необитаемую – если говорить о разумных видах – планету) здесь была пробурена скважина глубиной много десятков километров с целью создания небольшой камеры для магмы, которая обогревала бы днище пещеры и обеспечивала кипение ртути. Кто это сделал и для чего, известно не было. Высказывались предположения, что это имеет религиозную либо художественную подоплеку.

Джаскен наблюдал за приближающимся верхолетом, а Вепперс посмотрел на поверхность озера и увидел сияющую лепешку золотого слитка, которая всплыла, наконец, на поверхность. Он толкнул Джаскена в плечо, и тот достал слиток.

Верхолет опустился рядом с лодкой. Он был похож на толстую пулю из хрома и цветного стекла. Брюхо его разошлось, и внутри обнаружилась какая‑ то сверкающая масса. Едва различимая в ней просматривалась темная эллиптическая форма, с бахромой или щупальцами по концам.

– Добро пожаловать, друг с Флекке, – сказал Ксингре.

– Добрый день, – ответил явно синтезированный голос из раскрывшейся пули верхолета. – Генерал‑ функционер Чру Слуд Зсор.

– Рад приветствовать, – сказал Ксингре, покачнувшись на своей подушке.

– Мы предполагали, что вы появитесь с науптрианским переговорщиком, – сказал Вепперс через маску.

– Это я, я здесь, – сказал верхолет, в котором находился генерал с Флекке. Этот голос показался Вепперсу не таким искусственным, более органичным. – Хотя я и не науптрианец. Я представитель Науптре Реликварии. Вы предполагали увидеть представителя нашего кормового вида или просто ошиблись?

– Приношу извинения, – сказал Ксингре, протягивая к Вепперсу ближайшую к нему конечность ровно настолько, чтобы это движение можно было истолковать как жестикуляцию, и – неохотно – замолчал. – Мы биологический вид, – сказал Ксингре, придавая голосу шутливую интонацию, – в таких тонкостях делов, гмм, понимать спорадический эффект.

Вепперс с трудом сдержал улыбку. Он и раньше замечал, что степень владения Ксингре языком в таких случаях удобным образом то падала, то возрастала, что позволяло джхлупианцу выставлять свои умственные способности по желанию в диапазоне от блестящих до безнадежно недоразвитых.

Реликварианца это, видимо, ошеломило. Несколько мгновений он молчал, потом проговорил:

– Представиться. Меня зовут 200. 59 Ризитцин из Службы экстра‑ юрисдикции Науптры Реликварии в ранге полного медиария.

– Прошу, – сказал Ксингре, делая приглашающий жест. – На борт.

Форма в виде раскрытой пули скользнула вперед, вверх и переместилась через невысокий фальшборт лодки; она замерла чуть выше плоской поверхности корпуса.

– Великолепно, – сказал Ксингре и, протянув половину из дюжины своих конечностей, накинул покрывало из спрессованной бумаги на всю открытую поверхность лодки так, что они оказались словно под тентом. Слабое мерцание плавающей подушки джхлупианца и внутренностей реликварианского пулеобразного корпуса позволяли им видеть друг друга. Почти что романтично, подумал Вепперс, если ты питаешь приязнь к причудливым негуманоидным видам и фанатичным машинам, склонным к насилию.

– Приветствую вас обоих, – сказал Вепперс флеккианцу и реликварианцу. – Спасибо, что прибыли и согласились провести нашу встречу на сичультианском.

– Нам проще говорить на вашем менее развитом языке, чем вам возвыситься до нашего гораздо более изощренного, – ответил реликварианец.

Вепперс улыбнулся.

– Что ж, мне остается надеяться, что я недопонял чего‑ то в переводе. Но теперь мы должны проделать эту нелепицу с масками.

Нелепица с масками означала, что каждый из них должен надеть своеобразный шлем – или что‑ то подобное, – от которого шланг вел в центральную соединительную камеру. Таким образом они могли говорить и слышать друг друга, исключая вероятность того, что их услышит кто‑ то еще. Вепперсу все это казалось слишком уж хитроумным, но очевидно, что в век полномасштабной суперквантовой энкриптографии с фазовым анализом вряд ли кому придет в голову искать вот такую штуку. В особенности на этом настаивала Науптре Реликвария, считавшая, что это лучшее, что можно придумать.

Им понадобилось некоторое время, чтобы подготовиться, настроиться. 200. 59 Ризитцин потребовал, чтобы ему показали слиток золота в кармане Джаскена и его окулинзы. Он довольно долго разглядывал последние, крутил так и сяк своим полем манипулятора, в какой‑ то момент вроде бы даже попытался их разъять, но в конечном счете объявил их безопасными и вернул Джаскену, который с несчастным видом протер их и заново отрегулировал, а потом снова надел.

– К делу, – сказал Ксингре, когда технические вопросы были решены и обмен любезностями закончен. Голос его, пройдя по системе трубок, звучал одновременно приглушенно и гулко. Вепперс подумал, что вот так, сгрудившиеся в этом грубом подобии лодки, они являли собой причудливо пестрый набор чудом спасшихся после какого‑ то необычного и жуткого кораблекрушения.

Реликварианец сказал:

– Предварительно заявление и начальная позиция НР с учетом согласования таковых с Флекке. У нас есть все основания полагать, что выступающая против Ада фракция в известной конфликции – касающейся предполагаемых неразрешенных вторжений в определенные виртуальные реальности – находится на грани отчаяния. Они могут предпринять попытку вторжения в Реал. Вероятный канал вторжения предположительно может находиться на Цунгариальном Диске. Мы постараемся предотвратить это и предполагаем, что наши коллеги и друзья будут сотрудничать с нами в этом. Сотрудничество корпорации «Вепрайн» подпадает под это предположение. Господину Вепперсу и корпорации «Вепрайн»: будьте добры, заявите вашу позицию и намерения.

Вепперс кивнул.

– Все это очень интересно, – сказал он. – Значит, мы можем считать, что представитель НР выражает и позицию Флекке?

– Верно, – сказал эллипсоид из реликварианца. – Как указано. – Голос его, доносящийся через трубки связи, стал совсем невыразительным.

– И вы говорите также от имени ДжФКФ? – спросил Вепперс.

– В присутствии Джесептианско‑ Фардесайлской Культурной Федерации нет необходимости, – сообщил реликварианец. – Их согласие обеспечено и предполагается.

Вепперс широко улыбнулся.

– Великолепно!

– Повтор: ваша позиция и намерения, господин Вепперс, от вашего имени, корпорации «Вепрайн» и Сичультианского Энаблемента, насколько вы уполномочены, – сказал реликварианец.

– Что ж, при условии удовлетворительного исхода наших переговоров, – сказал Вепперс, – моя позиция состоит в том, что я полностью поддерживаю позицию и ценности наших добрых друзей и союзников НР и Флекке, и я сделаю все, что в моих скромных силах, чтобы облегчить достижение их стратегических целей. – Он улыбнулся, широко распахнул руки. – Я, конечно, на вашей стороне. – Он снова улыбнулся. – При условии, конечно, что плата будет адекватной.

– И что же это за плата? – спросил Чру Слуд Зсор, генерал‑ функционер от Флекке.

– Недавно я потерял кое‑ что для меня очень ценное, – сказал Вепперс. – И в то же время обнаружил, что приобрел что‑ то другое, о чем я даже и не думал.

– Не связано ли это каким‑ то образом с невральным кружевом Культуры, которое лежит в одном из карманов вашего слуги? – спросил 200. 59 Ризитцин.

– У вас зоркий глаз, – сказал Вепперс. – Да. Я бы хотел исследовать возможность адекватной замены того, что я потерял, и я бы просил помощи и даже защиты у НР и Флекке, если кто‑ либо – кто угодно – захочет повредить мне вследствие каких‑ либо обстоятельств, которые могут связаны с этим невральным кружевом, находящемся в моем владении.

– Сказанное вами немного туманно, – сказал Чру Слуд Зсор.

– Я имею в виду высказаться менее туманно, когда мы обсудим финансовое вознаграждение и передачу технологий, – сказал Вепперс. – Сейчас я хочу только выслушать изъявление доброй воли.

– Флекке с радостью делает это, – сказал Чру Слуд Зсор.

Последовала еще одна невыносимая пауза, прежде чем реликварианец ответил:

– То же.

– В соответствии с условиями контракта, – добавил флеккианец.

– Еще раз – то же, – подтвердил 200. 59 Ризитцин.

Вепперс неторопливо кивнул.

– Хорошо, – сказал он, – детали мы можем обговорить позднее, но пока я бы хотел затронуть финансовую сторону этих переговоров. Господин Джаскен, здесь присутствующий, будет записывать наши соображения на свои окулинзы, начиная с этого момента и вплоть до уведомления, каждый из нас имеет право вето. Согласовано?

– Согласовано, – сказал 200. 59 Ризитцин.

– Принцип позволителен, – подтвердил Чру Слуд Зсор. – Хотя с учетом того, что мы просим вас только об одном – ничего не предпринимать, а цена бездействия традиционно значительно ниже, чем цена действия, а потому мы высказываем пожелание, чтобы вы не возлагали на эти переговоры слишком нереалистичные надежды.

Вепперс улыбнулся.

– Я, со своей стороны, как всегда, буду само здравомыслие.

Вепперс имел обширные деловые интересы на Вебезуа, и на остальную часть дня у него было назначено несколько более обычных встреч, чем та, что происходила в бумажной лодке на Ртутном озере. Власти города Йобе в тот вечер устроили прием в его честь в огромном бальном комплексе, подвешенном на тросах в центре самой большой круговой выработки над главной пещерой города. Потолок к вечеру был открыт.

Вебезуа располагалась слишком близко к своей звезде, а Йобе находился практически на экваторе. Днем в бальном зале при открытой диафрагме потолка было невыносимо жарко и светло, но к вечеру звезды были видны во всей их красе, далекое крапчатое завихрение многоцветных огней, усиленных большой убывающей луной и многослойным медленным и не очень подмигиванием огней космического мусора и обиталищ – искусственные спутники планеты катились по своим орбитам.

Вепперс уже не одно десятилетие прилетал на Вебезуа по делам и владел здесь, во внутреннем городе, одним из лучших особняков; но его недавно снова перестроили, а потому он решил остановиться в лучшем отеле Йобе, где вместе со своей свитой занял два верхних этажа. Отель, конечно, принадлежал ему, а потому устроить это, даже без заблаговременного предупреждения, было нетрудно.

По соображениям безопасности он спал в задней части отеля, где в породе была вырублена самая большая, изящная, хотя и не имеющая окон спальня.

Прежде чем уйти спать, он приказал Джаскену прийти к нему в одну из саун. Они сидели друг против друга голые и потели.

– Ай‑ ай, как у тебя рука побледнела, – сказал Вепперс. Джаскен снял гипс и оставил его в предбаннике.

Джаскен согнул пару раз руку и сжал кулак.

– Я должен снять его на следующей неделе.

– Гм‑ гммм, – промычал Вепперс. – Этот реликварианец – он ничего не подсунул в окулинзы?

– Не знаю. Может быть, маячок. Слишком маленький – трудно сказать. Отдать его технарям Ксингре на проверку?

– Завтра. Сегодня ты остаешься здесь.

Джаскен нахмурился.

– Вы уверены?

– Абсолютно. Обо мне не беспокойся.

– А не могу я просто их выкинуть?

– Нет. Сделай что‑ нибудь запоминающееся.

– Что?

– Что‑ нибудь запоминающееся. Выйдешь отсюда, сходи в клуб, затей драку, или сделай так, чтобы две девчонки подрались из‑ за тебя, или зашвырни какую‑ нибудь шлюху в бочку с вином. Что угодно, чтобы обратить на себя внимание. Но, конечно, ничего такого ужасного, чтобы пришли будить меня, но чтобы наверняка обозначить свое присутствие. – Вепперс нахмурился – Джаскен мрачно смотрел на него. Вепперс опустил взгляд на свой пах. – О, да, одно упоминание о шлюхах поднимает его. Нужно его успокоить. – Он ухмыльнулся Джаскену. – Встреча закончена. Скажи Астилу, что он мне сегодня не нужен – сам управлюсь. И будешь уходить – пришли ко мне Плер.

Огромная круглая кровать в номере могла быть окружена множеством концентрических слоев мягких и легких занавесей. Когда они задергивались полностью, а скрытые в ткани мононити активировались и приобретали жесткость, снаружи было невозможно определить, что кровать опустилась в выемку пола и сдвинулась в нишу в стене.

Вепперс оставил Плер спать; наркотика в крохотном пузырьке на ее шее было достаточно, чтобы продержать ее в отключенном состоянии несколько дней, если возникнет такая необходимость. Пузырек был похож на насекомое – ему это нравилось. Нужно будет, подумал он, попросить Сульбазгхи, чтобы тот сделал еще несколько таких штук.

Кровать вернулась на свое место. Вепперс двинулся по тускловато освещенному туннелю к маленькой подземной машине. Распахивая дверь, он подумал, что она чем‑ то напоминает реликварианскую пулю. Он завел машину и нажал кнопку, приводя ее в действие. Машина стала ускоряться, и его вжало в кресло. Реликвария. Противный вид. Или машинная разновидность. Бог их знает, кто они. Но все же иногда и от них бывает какой‑ то прок. Даже если они всего лишь пытаются использовать тебя в своих интересах. Он набрал код пункта назначения.

У этой частной подземной системы передвижения имелось множество остановок. Большинство из них – в пределах города Йобе, почти все – в зданиях и других структурах, принадлежащих Вепперсу. Но одна располагалась в старой шахте, вдали от карстовой пустыни, в четверти часа езды и приблизительно в сотне километров от окраины города.

Там его тайно ждал шаттл ДжФКФ: темная форма, похожая на неровный невысокий купол ночи, опустившийся на зубчатую скалу. Стоило ему сесть внутрь, как тот беззвучно поднялся на дозвуковой скорости, а достигнув космоса, стал ускоряться быстрее, находя путь среди орбитальных жилищ, фабрик и спутников, и наконец причалил к гораздо более крупному, но тоже не афиширующему себя кораблю, расположившемуся чуть выше геосинхронной орбиты. Темное судно, имеющее форму вытянутого эллипсоида, проглотило шаттл и устремилось в гиперпространство, почти не потревожив клубок пространства реального.

Его встретила группа небольших, явно инопланетных, но необыкновенной красоты существ с серебристо‑ голубоватой кожей, переходившей в изящные чешуйки (тонкие, как крылышки насекомых, и прозрачные, похожие на крошечные кружевные радуги) там, где у большинства пангуманоидов были головные волосы. Одно из этих существ вышло вперед и обратилось к нему.

– Господин Вепперс, – сказало оно напевным голосом – мягким, высоким и медоточивым, – как приятно видеть вас еще раз. Мы от всей души снова приветствуем вас на борту корабля ДжФКФ класса «Подмога» по модели Контакта «Посланец истины».

Вепперс улыбнулся.

– Всем добрый вечер. Рад быть с вами.

– И как ты называешься?

– Я – ангел жизни и смерти, Чей. Время пришло.

Это существо появилось в ее спальне в середине ночи. Рядом с Чей на стуле спала новенькая, но Чей даже не попыталась ее разбудить. В глубине сердца она знала, что с этим должна разобраться или справиться сама.

Существо это было то ли четверо, то ли двуногим, передние его ноги, хотя и выглядели как ноги, были гораздо меньше задних. Оно имело единственный хобот и два огромных, медленно машущих крыла, мерцавших за его спиной. Они были невообразимо широкими, слишком большими, чтобы уместиться в ее спальне, и все же – по какой‑ то непонятной логике, действовавшей здесь, – им, казалось, вполне хватает места. Существо, которое сказало, что оно – ангел жизни и смерти, парило в изножье кровати – там, где обычно и появляются такие существа, если ты веришь в подобные вещи. А может быть, если ты даже и не веришь, подумала она.

Она прикинула еще раз, не разбудить ли ей новенькую. Но это потребовало бы от нее слишком больших усилий, подумала она. От нее теперь все требовало усилий. Встать, спуститься, подняться, поесть, испражниться – все. Даже смотреть. Впрочем, она подметила, что видит самозваного «ангела жизни и смерти» лучше, чем должна бы.

Тогда, может, это призрак. Виртуальность или как уж его там называть. По прошествии всех этих лет, подумала она, наконец, получено доказательство (кроме ее смутных воспоминаний и выцветающих чернил в обгорелом дневнике) того, что пережитое ею в Реале и в Аду в некотором смысле было истинным, а не игрой ее воображения.

– Ты хочешь сказать, что мне пришло время умирать?

– Да, Чей.

– Должна тебя разочаровать, кто бы ты ни был или кем себя ни объявлял. В некотором роде я уже мертва. Меня убил сам царь Ада. – Она издала сдавленный, хлюпающий смешок. – Или какой‑ то громадный сукин сын. С другой стороны…

– Чей, ты пожила здесь, а теперь пришло время умирать.

– …Ты не можешь меня убить, – продолжала Чей, которая, пробыв много лет настоятельницей Убежища, не привыкла, чтобы ее прерывали. – Потому что в том месте, откуда я происхожу, я все еще жива. По крайней мере, я думаю, что жива, и буду жить дальше, к каким бы трюкам вы ни…

– Чей, теперь ты должна помолчать и приготовиться к встрече с твоим творцом.

– У меня нет творца. Мой творец – вселенная. Или мои родители. Когда я вошла в Ад, они были еще живы. Не мог бы ты сделать что‑ нибудь полезное и сказать мне, что с ними? Они живы? Умерли? Ну? Ну? Так что? Нет? Я так и думала. Вот уж воистину «Творец». Какой суеверный бред пытаешься ты?..

– Чей! – крикнуло ей существо. Довольно громко, подумала Чей, и даже – с учетом того, что слух у нее ухудшился, – наверно, очень громко. Но молодая новенькая продолжала спать на стуле рядом с кроватью и даже не шелохнулась. Она порадовалась, что не стала тратить силы, пытаясь разбудить девушку. – Ты сейчас умрешь, – сказал ей призрак. – Разве ты не хочешь увидеть Бога, разве ты не хочешь, чтобы его любовь объяла тебя?

– Не смеши меня. Никакого Бога нет. – Она верила в это, она всегда в это верила, но все же тревожно посмотрела на спящую новенькую.

– Что? – вскричал ангел. – Ты не хочешь подумать о своей бессмертной душе?

– Пошел ты в жопу, – сказала Чей. Потом она замолчала. Ей стало стыдно. Браниться в присутствии новенькой! Она не бранилась вот уже два десятка лет. Она была настоятельницей – настоятельница не бранится. Но потом она разозлилась на себя – с какой это стати она вообще должна смущаться и каяться? Какое это имело значение? – Не хочу, – ответила Чей, глядя, как так называемый «ангел жизни и смерти» хлопает своими невероятными крыльями и смотрит на нее широко распахнутыми глазами. – Пошел в жопу. Убирайся, чтобы я тебя не видела. Ты эрзац, слепленный на скорую руку, ты ни рыба ни мясо, низкокачественная имитация. Делай, что должен, и давай покончим с этой шарадой.

⇐ Предыдущая 20 21 22 23 242526 27 28 29 Следующая ⇒