Послесловие. 6 страница

День R.

Ну и нажрались же мы вчера с Хабенским. Как итого сегодня весь день пролежали в постели с Настей. То трахались, то спали. Самое лучшее похмелье в моей жизни.

День S.

Давно я сюда ничего не писал. У нас всё хорошо. Вчера приходила Вика, смотрели «Новую надежду» все втроём. Потом я съездил к отцу, посмотрели вместе футбол. Наши проиграли. Ну, всё как всегда.

День T.

Пиздец.

День U.

Я опять ездил в лес. Нашёл у неё в сумочке пакетик спайса. Зря я полез в сумку. Вот придурок.

Сидел в лесу и рыдал. Потом разделся и искупался в реке. Думал, что плавал минут десять, а оказалось, что три часа. Обожаю плавать. Вода — лучший друг человека.

День V.

С самого рождения у меня были какие-то представления об идеальной девушке. Ну, там, светлые волосы, голубые глаза — всё, как у Насти. Это, конечно, только то, что касается внешности. Также важен её характер, мотивы, принципы. Кстати, когда я когда-то завёл разговор о наркотиках, она сказала, мол, неприятны они мне. Она обещала мне, что я никогда не увижу её под чем-то.

Никогда…

Наркотики…

Плохие воспоминания…

ОНА ОБЕЩАЛА!

У рэпера Loc-Dog`а есть строчки в одной из песен:

«А я стою один

В толпе уродов и блядин,

И ты такая, как они, но просто нравишься больше».

Прям про меня, честное слово. Она такая же уродка и блядина. Сучья тёлка. Ненавижу себя за это. И ведь я привязался к этой мадам. Сколько времени уже прошло? Месяцев десять? Теперь не так просто взять и сжечь все мосты. Да я никогда ни с кем и не расставался, если честно. Просто брал и не звонил после секса. А вот с Настей не всё так просто. Я ведь и к Вике уже привязался. И отец мой к Насте хорошо относится. И я с её родителями знаком. Пиздец, короче. Не знаю, что мне делать.

День W.

Эта тупая овца делает вид, что ничего не происходит. Улыбается, глазки строит. Ненавижу её.

День X.

Я позвал её съездить в лес. Хочу показать ей то самое место. Она согласна.

День Y.

Я вытащил у неё из сумки пакетик спайса.

Мы ехали в сторону леса. Вдруг я увидел здание, готовящееся под снос. Остановился. Она спросила: «Мы приехали? ». Я ответил, что да.

Вышли из машины. Я ей говорю: «Высоты боишься? ». Она: «Немного». Я: «Я тоже раньше боялся. Это проходит. Пойдём».

Мы выходим из машины и идём в сторону здания. Девятиэтажка. Тут таких много. Район-призрак. Здесь больше никто не живёт, а власти не выделяют деньги, чтобы всё это снести.

Поднимаемся по ступенькам на крышу. Везде лежит мусор в виде штукатурки, облупившейся краски, деревяшек, кирпичей и прочего материала, что раньше был основой дома. Лифт, естественно, уже не работает. Настя боится, идёт осторожно, а я её всё тороплю.

Заходим на крышу. Я подхожу к краю и, смотря вниз, говорю ей: «Ну как тебе вид? Красиво, да? ». Она отвечает: «Да, да, очень». Я стою к ней спиной. Эта сука начинает ковыряться в сумочке. Я смотрю на неё боковым зрением, ухмыляюсь. Спрашиваю у неё: «Всё в порядке? ». Она: «Да, да, да, ищу кое-что». Я достаю из кармана пакетик спайса и говорю ей: «Не это? ».

Эта тварь стоит и смотрит на меня с таким лицом, которое вовеки веков не забудется. Мы стояли так минуты две. Просто стояли и молчали. Затем я подошёл к ней и сказал, тряся пакетиком спайса: «Так ЭТО или нет? ЭТО ИЛИ НЕТ, ЁБАНАЯ СУКА?! ». Она стоит и трясётся. Я беру и ударяю её по лицу. Она падает. Я поднимаю её и веду к краю крыши.

«Вот смотри, — говорю я ей. — Это девятый этаж. Там, внизу, — пропасть. Ты в эту пропасть всё это время падала. Ты кое-что обещала мне, помнишь? Ты нарушила своё обещание. Ты хотела свалиться в эту пропасть? Так падай! ».

Я толкаю её, и она летит вниз, на асфальт. Я спокойно смотрю на то, как огромная лужа крови растекается по земле. Затем беру её сумку и пакетик спайса и бегу по ступенькам вниз. Отдираю эту гадину от асфальта, волоку до багажника и кладу её туда. Затем достаю из багажника заранее заготовленное ведро белой краски, открываю его и выливаю на асфальт. Белое закрасило красное. Всё проще, чем отмывать кровь с асфальта. Ведро кладу обратно в багажник. Закрываю его, сажусь в машину и еду в то самое место.

Включаю музыку. Настроение хорошее, еду, курю сигарету. Приехали. Достаю из багажника её тело. А ведь когда-то я тебя ебал, уродина. А теперь посмотри на себя. На кого ты похожа?

Я достаю лопату и начинаю копать. Как раз на том самом месте, где я когда-то сидел. Ох, сука, как же я заёбся. В фильмах всё происходит гораздо быстрее.

Проходит часа четыре, прежде чем я выкапываю нормальную яму. Бросаю туда её, затем её сумку, затем пакетик спайса, и наконец ведро краски. Закапываю. Пускай вечно спит с самыми близкими ей вещами — сумкой и наркотиками. Ёбаное животное.

Я сижу на этом месте и курю. Затем решаю искупаться. Иду и купаюсь. Дело сделано.

День Z.

Буквы алфавита как раз вовремя закончились. Дело сделано, да.

Я сижу с Викой и плачу. Как легко притворяться. Нет, в душе мне реально немного жалко, но наяву — не-а, ни капли. Она получила по заслугам. Её ищут уже всем городом, но то место в лесу хуй кто найдёт. Город большой.

Ну, как я и думал. Не нашли. Пожалуй, опишу в последнем дне всё, что случилось потом.

А потом…

Потом я решил играть роль до конца и уехать из города. Типа мне плохо, жить здесь больше не могу. Типа. Я продал машину и жильё и купил на эти деньги роскошнейшую квартиру в другом городе. Плюс папа немного помог деньгами.

Ну как немного…

Меня провожала Вика. Малышка, ты ни в чём не виновата, это всё она, дрянь эта. Вика спрашивает про Настю. Да, знал. Всё. Не могу здесь больше оставаться. Пиздуй давай, я поехал.

Ты нарушила своё обещание...

Часть 7.

«Вика».

Он сидел за барной стойкой. Такой весь из себя расслабленный, улыбающийся. Доступный и неприступный одновременно. Мы с Настей переглянулись и решили подойти.

Подошли. Я, как всегда, стала себя вести так, будто меня всё достало. Просто так проще. Нет, я реально устала в тот день, но не так сильно. Настя начала с ним заигрывать. О, она это умеет. Она клёвая. Самая лучшая подружка на свете.

Потом они поехали к нему домой. Я «вежливо» отказалась. Ещё чего, мешать их счастью. Он наверняка трахнет её и забудет о ней на следующее утро. Бедная Настя. Да, «Бедная Настя», ха-ха!

Я шла домой по тёмным переулкам. На улице никого не было. Было немного страшно. Вдруг я увидела какого-то мужика. Он отливал, стоя на встречной полосе проезжей части, и смотря на растекающуюся лужу мочи на асфальте. Он поднял голову и посмотрел недоумённым пьяным взглядом на меня. Затем заправил свой член в штаны и подошёл ко мне. Спросил, что здесь делает такая девушка, как я, в такое позднее время. Ох уж эти, блядь, мужики! Даже отливая на асфальт, они хотят показать себя невъебенными мачами!

Я включила своё обаяние на максимум и начала с ним заигрывать. Эх, Вика, Вика, ну почему ты такая вредная? Почему ты не поехала с этими двумя домой, а стоишь тут и болтаешь с этим ушлёпком, а? Он попытался пошутить. Получилось нелепо. Я попросила у него сигарету и попрощалась с ним. Он просил оставить свой номер телефона, но я сказала, что забыла его.

Я держала сигарету во рту и шла вперёд, а он что-то кричал мне вслед. Чёртов алкоголик. Я достала зажигалку из кармана и подкурила сигарету. Затянувшись, я подумала: хм, а откуда у меня в кармане зажигалка? Я же не курю, по сути. Ну так, иногда. Когда депрессия. Тогда Вике можно.

И вдруг что-то внутри лопнуло. Так иногда случается: что-то внутри щемит, а из-за чего - непонятно. Я заплакала. Я шла, рыдала и курила.

Ну что со мной не так, а? Почему я не могу найти себе парня? Да ладно бы парня! Просто ёбаря. Чтобы он приходил, ебал меня и уходил. Или не, зачем. Чтобы просто слал мне СМС-ки. Чтобы я сидела в компании подружек, они обсуждали своих дебилов, а я такая: ой, смотрите, мне мой прислал СМС-ку! Они такие все сразу собираются около меня и глядят в телефон. А я начинаю читать вслух то, что он мне прислал. Потом листаю вверх сообщения и такая: а вот ещё! А вот это было, когда мы в кафе решили сходить! Классненько ведь, да, Вика?

Я докурила, выбросила сигарету в кусты и подумала, что хочу выкурить как минимум ещё одну. Так бывает, что, когда плачешь и куришь одновременно, у тебя плач как бы уходит в затяжки. Ну или как-то так. И я хочу, чтобы весь мой плач ушёл в ещё одну сигаретку. Где бы её взять?

О, какая-то компания шмар идёт. Пойду у них спрошу. Девчонки, дайте мне сигаретку, а? Господи, каким противным плачущим голосом я это сказала. Почему я плачу, девочки? А, парень бросил. Да, да, да, все они козлы, вы правы. Да, давайте глотну пивка из вашей бутылки. За вас, девчонки. Хорошие вы. Ну, я пошла, спасибо.

Вот животные. Фу такими быть. Быдлотёлки.

Я пришла домой, прокралась на цыпочках в свою комнату, чтобы не разбудить родителей, и легла спать. Ну как спать — порыдала ещё в подушку немного, да так и уснула на мокрой подушке. Как будто, блин, по морю с ней плавала.

Ну, я с Настей с тех пор, как она с Вадимом, толком и не общаюсь. Она как будто бы стала тем самым парнем из моих фантазий — только СМС-ки мне и шлёт. «Люблю тебя, подруга! ». Ха, я тебя тоже люблю до смерти.

У них сегодня три месяца. Я сначала сидела и буркала на них, а потом, когда Настя отошла в туалет, разговорилась с Вадимом. Про мои любимые «Звёздные войны» говорили. А он ничего такой оказался, Вадим этот.

Вдруг я всё поняла. Прям осенило в момент. Вот кто мне нужен. Вот Люк Скайуокер моей мечты. Нет, скорее Хан Соло. А я его принцесса Лея. Он будет мой во что бы то ни стало.

Они сидели с Настей и говорили о чём-то. Я сказала, что отойду позвонить. Ага, позвонить. Порылась в сумочке, нашла кокаин в целлофановом пакете, оставшийся после вчерашней вписки, когда я угощала им добрую половину моих друзей и угощалась сама. Помнится, Настя рассказывала мне про трепетное отношение Вадима к веществам. Я вот всегда умела ширяться так, чтобы никто — в том числе и мои мужчины — об этом даже не подозревал. Если я буду вместе с Вадимом, то он никогда не догадается, что я употребляю. А догадается — ха! — пускай хоть убьёт тогда!

Я аккуратно прокралась в туалет, чтобы они не видели и не слышали меня, и немного просыпала на зеркальную полочку. Прости, Настя, но я хочу забрать Вадима себе.

Этот ёбаный ублюдок ничего не заметил. Подумал, наверное, что Настя «Тайд» просыпала. Вот идиот всё-таки.

Мама послала меня в магазин за хлебом и ещё какой-то хернёй. Я набрала всей этой хрени в корзинку и стояла в очереди. Как всегда, более-менее свободной была только одна дорожка к кассе. Все остальные были либо закрыты, либо там было столько людей, что я бы устала стоять. Вот хз вообще, зачем так делают. В чём смысл делать столько дорожек и оставлять открытой лишь одну?

Ну, я стою в очереди, а позади меня какой-то парень стоит. И вдруг я слышу, как он спрашивает меня: «Девушка, а как Вас зовут? ». Клеиться ко мне решил, значит. Ещё один ухажёр по типажу того пьяного дебила. Я пробила все продукты, заплатила и вышла из магазина.

А он вышел вслед за мной, догнал, и продолжил попытки знакомства. Я ему уже и так, и так ему намекаю, мол, иди ты уже на хуй, а? А он ни в какую. И тут я подумала: а зачем я его посылаю? Всё равно с Вадимом у меня ничего не получится. В общем, я остановилась и говорю ему: «Ладно, парень, как тебя зовут? ». Он говорит: «Егор». Что за стрёмное имя — " ЕГОР"? Почему не «ВАДИМ»?

Не, он ничего оказался. Прикольный такой парень. Главное, что он признаёт свои ошибки. Умеет осознавать, что плохо поступил. Например, недавно он не отвечал мне на сообщение ВКонтакте целых пять минут, и я его заблокировала. Он увидел это, звонит мне, извиняется. Я, конечно, не хотела его прощать. Но он так распинался, так извинялся, что мне аж жалко стало этого говнюка. Я его простила. Вечером он приехал ко мне с огромным букетом цветов. Хризантемы. Мои любимые. Я сделала вид, что мне очень приятно. Он аж весь расцвёл. Я целовалась с ним, сидя у него на коленях, а он распинался, говоря, как меня любит. Ха, забавный. Я погладила его по волосам. Он почти замурчал. Котик. Котейка.

Беседуя с ним, я наконец-то смогла перестать жалеть себя и припомнила некоторые из счастливых моментов моей жизни. Я убеждалась, как мне их не хватает. Глядя на его невинное лицо, выдававшее всё, что он переживал в данную минуту, я как бы освежалась сама, получала от беседы подлинное удовольствие. Он так забавно кивал, словно понимает меня.

Но я, конечно, сразу поставила его перед тем фактом, что он у меня запасной вариант, чтобы он сильно не зазнавался. Пускай знает своё место, сукин сын. А то ещё начнёт мне кольца дарить или что-то в этом роде, нафиг нужно. Я ему сразу сказала: «Я люблю другого парня. Его зовут Вадим». Он: «Ага, ага». Кивает. Согласен типа. Вот тряпка! Нет, чтобы прижать к себе посильнее, дать, так сказать, опереться на сильное мужское плечо. Мне что, многого надо? Всего-то счастья. Ну так нет! Он просто согласен со своей ролью. Ничтожество. Баба.

В общем, я его познакомила с Вадимом. Не то чтобы я сильно этого хотела. Нет, спонтанно получилось. Мы сидели с Егором, целовались, а потом я встала и начала собираться. Он спросил, куда я ухожу. Я говорю: «По делам». Он: «По каким? ». А я: «А с тем парнем увидеться, которого я люблю». Он: «А можно я с тобой? Я тоже хочу его увидеть». Вот привязался, больной мудак. Ну собирайся тогда, чего сидишь на месте?

Чем он точно хуже Вадима, так это тем, что у него нет машины. И зонтик он с собой не взял. Дурак. В Мегаполисе разве можно выйти на улицу без зонтика? Короче, мы попали под ливень, пока шли до Вадима. Вся вымокла. Я начала ругать Егора за то, что он такой дурак, а он кивает, соглашается. Ну совсем больной.

Пришли к Вадиму. Я с ним обнялась, говорю: «Вадим, знакомься, это Егор». А он говорит: «О, а я его знаю. Мы с ним часто в клубе виделись». Вот это совпадение. В общем, они больше друг с другом говорили в тот вечер, чем со мной. Настя на меня вообще внимания не обращала. Подруга, называется. Я сидела и пила, чувствуя себя такой одинокой. А вокруг одни мудаки. Кроме него. Вадима.

Я напилась и меня всё задолбало. Я Егора еле оттащила от Вадима, настолько они разговорились. Говорю: «Пойдём отсюда, я пиздецки пьяная». Он кивает, а сам продолжает болтать. Вскоре я вконец накидалась и уснула на диване. Уснуть бы на этом диване вместе с Вадиком, но нет. Всё из-за того, что я чмо и лилипут.

Очнулась я уже дома. Я лежала в постели, а этот, блин, Егор стоял со стаканом воды и смотрел на меня. Я его спрашиваю: «Сколько я спала? ». Он: «Всю ночь почти». Я: «И ты всю ночь стоял и меня караулил? ». Он: «Ну да. Будил тебя. Спрашивал: «Вика, ты жива? ». Вот же дебил, а. Заняться ему больше нечем. Он говорит: «Я за тебя беспокоился». «О ТЕБЕ». Не «за тебя». Как я могу любить человека, который не знает элементарных нормов русского языка?

Зато в Вадиме нет недостатков. Он просто идеальный. Он такой…А-а-а! Няша. Когда я вспоминаю о нём, то моя внутренняя Вика жмурится от удовольствия, сжимая ручки в кулачки.

Егор спросил меня, как сильно мне нравится Вадим. Что за глупый вопрос! Очень нравится. Я ему так и ответила: «Очень! ». Он сказал: «Окей» и о чём-то задумался. Ха, тебе думать вредно, друг мой!

Он стал часто ходить к Вадиму и пить с ним пиво. Уже даже меня не звал с собой. Ну и тусуйся с ним, кто тебе мешает? Кто против? Я, что ли? Да пожалуйста, пей сколько влезет. Тоже мне, Хэнк блядский Муди нашёлся.

Однажды он пришёл очень пьяный и прям сиял от счастья. Я его и спрашиваю: «Чего счастливый такой? Два рубля на полу нашёл? ». Он: «Вика, я сделал это. Он её бросит». Я совсем не поняла, что несёт этот пьяный дурак. «Кто кого бросит? — спрашиваю я. — Ты о чём? Иди проспись». Он отвечает: «Вадим бросит Настю». «Да с чего он её бросит? ». «Помнишь, как ты говорила, что насыпала им кокаин на ванную полочку? ». «Ну и? ». «Я всё это время ходил к ним и думал, как тебе помочь. И придумал. Я ей спайс подбросил в сумку».

Чтоу? Что ты сделал? Зачем? За…А, не, всё нормально. Да, точно. Как же я раньше не додумалась? Кокаин можно было нечаянно стряхнуть, например. Или Настя его заметила и стряхнула. Поэтому, возможно, она со мной и разговаривает на отъебись. Вот сучка.

В общем, я в тот вечер явно позволила себе лишнего, радуясь такому неожиданному решению проблемы. Я вела себя с Егором так, будто реально люблю его. Он весь сиял от счастья. Наивный маленький мальчик, эх. На что-то надеется всё-таки.

Потом Настя куда-то пропала. Наверное, с крыши спрыгнула под спайсом. Так многие делают: накурятся и думают, что там, внизу, рай. Хотя, по-моему, все знают, что рай наверху. Чёртовы наркоманы. Самое главное, что теперь препятствий вроде не было.

Я бросила Егора. Он плакал, когда мы расставались. Не плачь, девчонка. Всё будет хорошо. Найди себе тёлку с таким же, как у тебя, отрицательным IQ, и будешь счастлив.

Я утешала Вадима. Говорила, что всё будет хорошо, что Настя вернётся, в душе, конечно, надеясь, что такого никогда не случится. А потом мы обнимались и плакали. Это было охуенно.

И тут вдруг случилось то, чего я не ожидала. Вадим собрался уезжать. Я охуела, честно. Мы стояли на вокзале, я провожала его. Всё было как в тумане.

Он всё знал. Он нашёл наркотики, но ничего не сделал. Почему?

Вот он был, а вот его нет. И у меня теперь никого нет. Я совсем одна. Ну за что? Что я плохого сделала?

Девочка, которая хотела счастья.

Часть 8.

«Больничный суп».

Из коридора доносился противный запах больничной еды. Упитанная медсестра везла тележку, крича: «Завтрак! Берём завтрак! Кто будет кушать?! Вторая палата будет кушать? ».

Вторая палата ответила отказом. «Значит, завтракать будете в ужин! », — изрекла медсестра, фыркнула, и повезла тележку дальше.

Во второй палате два пацана, сидя в позе лотоса, собирались играть в карты.

— Значит, смотри. Сколько у нас всего карт? — спросил Первый Пацан.

— Не знаю, — ответил Второй.

— Ты чё, совсем дурак? — Первый Пацан отвесил подзатыльник второму. — Возьми упаковку и прочитай.

— Пять-де-сят две, — прочитал второй по слогам.

— Шестнадцать нам сразу же не нужны, мы их выбрасываем.

— Почему?

— А зачем тебе двойки, тройки и прочие?

— А зачем они тогда лежат в колоде?

— Затем, чтобы их убирали. Не тупи. Я раздаю. — Первый Пацан начал раздавать. — Буду ходить первым.

— Почему ты?

— Потому что я тебя учу. Смотри: эта карта, — сказал Первый Пацан, показывая туза червей, — называется козырной. Она главная карта. Козырь может бить любую другую карту, но козырь бьют только козырем большего значения.

— Понятно.

— Ну хоть что-то тебе понятно. У тебя есть козырные карты?

— Не знаю.

— Ну так посмотри. — Первый Пацан снова отвесил подзатыльник второму.

— Есть.

— Какие?

— Буква «К».

— Король, что ли? Ну-ка покажи.

Второй Пацан достал карту из колоды и показал первому.

— Да, король. У меня шестёрка. Что больше — король или шестёрка?

— Не знаю.

— Конечно, шестёрка. Я хожу первым.

— Ты же и так хотел ходить первым.

— Теперь я точно хожу первым, — сказал Первый Пацан и бросил на больничный столик шестёрку пик. — Отбивайся.

—Чем?

— Ну как чем? Что значит «чем»? Что больше шестёрки?

— Семёрка?

— Например. Всё, устал я тебя учить, детдомовский. — Первый Пацан отложил карты. — Давай поболтаем. Ты как сюда попал?

— Я приехал вместе с другими.

— И много вас таких — «других»?

— Нас шесть человек.

— Все простудились, что ли?

— Ну да.

— А у тебя родители есть?

— Папа.

— А мама?

— Я её не помню.

— Как так?

— Не знаю.

— Ни хера ты чё-то не знаешь, как я погляжу. Что с мамкой-то? Сдохла, что ли?

— Нет, она от нас ушла.

— Странный ты какой-то, детдомовский. Обычно папки от мамок уходят, а не наоборот. Почему она ушла?

— Папа говорил, что она делала себе уколы.

— Чё? Уколы? И чё в этом особенного?

— Какие-то плохие уколы. С другими дядями.

— А…А! Понял! Наркоманка, да?

— Не знаю.

— Ну конечно, откуда тебе знать. — Первый Пацан придвинулся ко второму вплотную. — Слушай сюда, объясняю тебе на пальцах: твоя мама — наркоманка. Она героиновая шлюха, понял? А ты — сын героиновой шлюхи. Я так и знал, что с тобой что-то не так. Тупой ты слишком. Эх! Ладно, пойду хлеб из столовки попробую стырить. Скоро буду. Не скучай.

Первый Пацан вышел из палаты. В палату зашла воспитательница Второго Пацана.

— Так, давай по-быстрому собирайся, за тобой отец приехал.

— Какой отец? — удивлённо, с широко открытыми глазами и ртом, спросил Второй Пацан.

— Ну твой, конечно же, глупыш. Я твои вещи собрала ещё вчера. Забыла тебе сказать, что он тебя забирает. Мы все документы уже оформили. Хочешь пойти попрощаться с ребятами?

— Нет, я хочу к папе.

— Вот как, значит. Не хочешь. Ну, твоё дело, ещё скучать по нам будешь. Тогда переодевайся, и выходи на лестницу, я тебя там ждать буду. Понял?

— Понял.

— Давай быстрее, ты не царь Иван Васильевич, чтоб тебя ждали.

Воспитательница вышла из палаты. Второй Пацан переоделся, аккуратно сложил больничную одежду на кровать, и застыл на месте, о чём-то размышляя. Затем взял фурацилин, стоящий на больничном комоде, и вылил на кровать первому пацану. Потом засунул туалетную бумагу к себе в карман и вышел из палаты, направившись в сторону лестницы.

На лестнице воспитательница и отец ждали Второго Пацана. Отец подошёл и обнял Второго Пацана.

— Вадим, прости. Прости меня за всё. Я больше от тебя ни на шаг, хорошо? Прости меня, дурака.

— Я люблю тебя, папа.

— И я тебя, Вадим.

Вадим и отец обнялись.

Со стороны палат раздался возглас:

— ЭЙ! КТО СПИЗДИЛ МОЮ ТУАЛЕТКУ?! КАК Я СРАТЬ БУДУ?! ГДЕ ДЕТДОМОВСКИЙ?! Я УБЬЮ ЭТУ СУКУ!

Вадим хитро улыбнулся.

— Так, я не поняла, чё шумим? — раздался женский голос со стороны палат. — Чё шумим, спрашиваю? А чё у тебя вся кровать обоссанная? Недержание, что ли? Тебя врачу, может, показать, Крыжовников?

Вадим отпустил отца. Воспитательница с укором посмотрела на него, поняв произошедшую ситуацию, но промолчала.

Вскоре Вадим и отец вышли из больницы. Отец Вадима снял сигнализацию с машины, и открыл Вадиму заднюю дверь.

— Садись, сынок.

— Хорошо, папа.

Они сели в машину и захлопнули двери. Отец повернулся к Вадиму:

— Ты, наверное, совсем меня не помнишь, да? Я тебя ещё маленького потерял.

— Помню, папа.

— Да ладно, не надо врать, ты не можешь меня помнить. Вадим, я хочу тебе объяснить, почему ты оказался в детдоме. Наверное, я не должен так говорить, но твоя мама — плохой человек. Таких, как она, убить мало. Держись подальше от людей, употребляющих наркотики.

— И ты способна поменять нас на вот эту вот жизнь? На сплошные наркотики и блядство?

— Прекрати. Ты слишком обобщаешь.

Родители Вадима стояли в коридоре. Рядом с мамой Вадима лежали пакеты с упакованными вещами.

— Господи, у нас только-только всё наладилось. Я скоро свой бизнес открою…

— Что? Ты? Да не смеши меня!

— Да, я. Да, так оно и будет. Сейчас все так делают. Президент сказал, что у нас в стране демократия, власть народа. То есть любой способен делать то, что он хочет. Чем я хуже? Я смогу. Я тебе докажу, что я на что-то способен. Вот увидишь.

— Лучше бы сумки помог до такси донести, а не пиздаболию тут разводил.

— Всего доброго.

Мама Вадима взяла пакеты с вещами и вышла в подъезд. Отец Вадима захлопнул дверь.

— Мама ушла от нас, когда тебе было шесть лет. Я начал сильно пить. Мы с мамой снимали квартиру, платили вдвоём, и то еле-еле сводили концы с концами. А когда она ушла, то платить стало совсем нечем.

— В общем, в одну ночь к нам домой пришли люди, и забрали тебя, потому что я не справлялся с твоим содержанием. Но со временем всё изменилось. Бизнес, как я и ожидал, пошёл в гору, и вот ты снова со мной.

— Папа, а как ты зарабатываешь деньги?

— Это уже другая история, Вадик. Со временем расскажу. Ты когда-нибудь был в Макдоналдсе?

— Нет. А что такое Макдоналдс?

— Давай я тебе покажу. Поехали.

Отец завёл машину, и они с Вадимом поехали в сторону Макдоналдса.

Медсестра везла обеденный больничный суп по обшарпанному полу коридора.

Часть 9.

«Полка».

Мне снилось детство и больница. Я проснулся и огляделся по сторонам. Я ехал в поезде.

Я вышел в тамбур покурить. Курю. Ко мне подошёл мужик. Из тех, кому нечего делать. Такие считают, что всем интересны их пустые разговоры. Где я учусь? Да нигде. Зачем мне учиться? Я знаю кучу людей, что учились. И где они теперь?

Что? Не учусь, так работаю? Нет, нигде не работаю.

И тут я задумался. Надо, как приеду, найти работу. Будет нехорошо всё время у отца деньги просить.

Чего-то мне нехорошо на душе. Нет, конечно, я ничего плохого не сделал, но…Но вот чего-то нехорошо. Как будто я что-то забыл сделать, скорее так. Как бывает у людей, что забывают, закрыли ли они перед уходом дверь или нет.

Вика ничего не знает. Отец ничего не знает. Егор…Да откуда ему знать?

Я прям чувствую себя тем чуваком, что убивал людей, чтобы заполнить шахматные клетки в парке моего города. Вернее, уже не моего.

Я приехал. Провинция встретила меня смердящим воздухом и хмурыми людьми, которые вечно куда-то спешат. Куда спешить в Провинции? Это же вам не Мегаполис! Тут ты всё равно ничего не добьёшься.

Стал разбирать вещи. Нашёл дневник. Странно. Я думал, что выбросил его. Что же мне с ним сделать?

Для начала надо пойти и купить водку.

Купил. Выпил немного. Придумал.

Зашёл в Гугл и нагуглил обложку Библии. Я так рассудил: Библию в этом доме всё равно никто трогать не будет, верно? Те, кто её не читал, не будут это делать в гостях. Те же, кто читал, соответственно не будут её перечитывать. Я одену обложку Библии на дневник и поставлю на полку. Всё гениальное просто. Дневник будет неприкосновенен.

Я долго искал нужный размер. Нашёл. Решил сходить и распечатать. Вышел из квартиры. В подъезде попал на соседа. Гришей зовут. Что? Что говоришь? Куда я иду? Да вот, надо распечатать. Не, там немного. У тебя есть принтер? Ну пойдём к тебе.

У него молодая красивая жена дома. Познакомились. Клянусь, что через год-другой она родит ему ребёнка и всё поменяется. Вот прям уверен.

Распечатали обложку. Я предложил Грише выпить. Пошли ко мне и выпили. Он ушёл. Я одел обложку на дневник. Выглядит странно. Но ведь Библия бывает разной? Там карманная, большая…Обычная, то есть.

Поставил дневник-Библию на полку, в тот ряд, что ближе к стене. Затем поставил в этот ряд первую половину книг, привезённых с собой, а вторую половину — в тот ряд, что ближе ко мне. Спасибо отцу за то, что он мне их дарил все эти годы. Хоть какая-то от них польза.

А теперь можно дальше пить. Дело сделано.

Прошла неделя с тех пор, как я приехал. Я устроился работать журналистом в местную газету. Буду писать про кино. Я так подумал: ненавижу людей, что работают, не зная профессии. Врачи. Учителя. Я хочу работать в той сфере, в которой разбираюсь. Получать, конечно, буду мало. Надо позвонить отцу, денег попросить.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 10 Следующая ⇒