ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. Кома 8 страница

Следователи открыли дверь в комнату. На массажном столе лежал голый директор агентства, прикрытый махровой простыней по плечи. Курасову бросились в глаза его густо заросшая седыми волосами грудь и лысая, маслянисто блестевшая голова. Возле него стояла высокая девушка с растрепанной прической, торопливо приводя одежду в порядок. Из стоявшей на столике магнитолы лилась расслабляющая спокойная музыка.

«Развлекается! » – подумал без осуждения Курасов, считавший вполне допустимым секс на работе, тем более, если им занимались топ‑ менеджеры.

– Вы кто такие? – продолжал недовольно спрашивать Ярослав Юрьевич, – что здесь делаете? – Он поднялся с массажного стола, кутаясь в оранжевую махровую простыню, словно ему было зябко от одного вида посторонних лиц.

– Проводим обыск. Вот Постановление судьи, – один из следователей выступил вперед и показал директору агентства лист бумаги.

Директор мельком глянул на Постановление и провел вокруг себя рукой, делая жест, которым раньше пахари засевали поле. – Валяйте! У меня ничего нет, чтобы вас заинтересовало, – но через секунду добавил, – да, в сейфе лежит травматический пистолет. Там же и разрешение на него.

Ярослав Юрьевич выглядел спокойно, словно ожидал того, что случилось. Он не суетился, не дергался, не истерил. Как понял Петр, директор допускал, что Денисова взяли силовики и, следовательно, со дня на день могли появиться на пороге его компании.

– Вы пока оденьтесь! – вежливо попросил Евграфов.

Подполковник выключил магнитолу и вышел из комнаты отдыха в офис, уступая место следователям, решившим начать осмотр именно с места интимного времяпровождения лысого директора. Петру вспомнился недавний секс‑ скандал с одним из иностранных банкиров‑ финансистов. «Как его там звали? Старый сатир? » Ярослав Юрьевич вписывался в эту категорию сатиров – пожилой человек, покрытый седой шерстью. Петр криво усмехнулся, прищурив раскосые глаза, и вышел следом за куратором.

В офисе он услышал обрывок указаний Евграфова, отдаваемых кому‑ то по телефону.

– Везите её сюда! Чем скорее, тем лучше.

Сначала Курасов подумал, что Станислав Игоревич говорит об Ире, но потом понял, что тот распорядился привезти из полиции женщину для личного обыска девушки, задержанной вместе с Ярославом Юрьевичем. Евграфов не хотел повтороить ту же ошибку, которая допустил с Главным, успевшим передать важную информацию Вере.

Собственно ему, Курасову, здесь делать было нечего, и непонятно, зачем Евграфов настоял на его участии в обыске.

Петру вдруг стало душно. Воздух показался тяжелым и спертым, словно в офисе генерального директора работала установка по откачке кислорода. У него возникло чувство, что еще немного, и все они попадут в вакуумную упаковку, как какие‑ нибудь фрукты или овощи, законсервированные на короткий период. Вдобавок ко всему, кондиционер не работал, а лежащий на столе комнатный дезодорант источал тошнотворный ландышевый запах.

Подойдя к окну, Курасов открыл половинку, впуская свежий воздух с улицы, но Евграфов строго прикрикнул:

– Закрой! – потом, смягчившись, пояснил уже спокойнее, – вдруг у них есть условные знаки.

Молодой человек торопливо прикрыл окно, отошел вглубь кабинета. «Блин, быстрее бы закончить, – думал он, слоняясь без дела от стола к креслам. – Интересно, как там у Алексея? Взяли у него флэшку или возникли траблы? »

Он изредка поглядывал на Евграфова, спокойного, даже флегматичного. Петру показалось, что подполковник не сильно интересуется результатами обыска, будто ему известно заранее, что ничего не найдут.

«Откуда? Почему он так уверен? »

Директор, наконец, оделся и вышел из комнаты отдыха. Пройдя к столу, он сел на свое место с непроницаемым видом, точно происходящее его совсем не касалось и никак не затрагивало. «Хорошо держится, этот сатир – Ярослав Юрьевич! » – оценил Петр.

Один из следователей открыл сейф в углу, извлек травматический пистолет, по виду – точная копия ПМ, достал разрешение. В сейфе еще были бумажки, но они, как увидел Курасов, интереса для следствия не представляли и следователь пренебрежительно отодвинул их в сторону.

– Ну что, ничего нет? – поинтересовался без видимого интереса Евграфов. – Я так и думал!

– А что вы хотели найти? – хмыкнул директор агентства, – бомбу что ли? Так мы ничего лишнего не держим. Разве что коньячок.

В кармане у подполковника зазвонил мобильник. Он достал трубку и отошел к окну. Разговор, отметил про себя Курасов, куратор вел вполголоса, не доверяя посторонним ушам. Станислав Игоревич встал, повернувшись спиной к окну и имея возможность контролировать приближение любого человека. Как назло Петру очень захотелось узнать, что же обсуждает силовик, так как ему показалось, что разговор каким‑ то образом может касаться его самого.

Он невзначай пододвинулся в сторону Евграфова, но подполковник, тут же заметив это движение, злобно зыркнул на него глазами. На лице куратора проступило что‑ то враждебное, неприятное, причем, не сам взгляд казался страшным, не холодное застывшее лицо, но та неожиданно возникшая внутренняя сила, которая действовала отталкивающе на Петра, ставила между ними железобетонную преграду. Это сильно напугало Курасова.

«Ни хрена себе, кажется спалился! » – догадался он, находясь на грани истерики.

Ноги его приросли к полу, и он как побитый за неуместные шалости щенок, сначала втянул в голову в плечи, а потом начал зачем‑ то пятиться назад. Закончивший разговор в это время, Евграфов заметно повеселел. Глядя на неловко пятившегося Курасова, он заметил:

– Петя, ты задом стенку пробьешь! Притормози! Подойди к столу, присядь.

Подчиняясь ему, Курасов безвольно подошел и бухнулся в кресло у стола, почти рядом с Ярославом Юрьевичем, который молчал и с интересом наблюдал за поведением молодого человека.

– Как я вижу, вы очно не знакомы? – продолжал говорить Евграфов, с довольным видом ведущего передачу «Жди меня», который помог родственникам обрести друг друга. – Это директор агентства Ярослав Юрьевич, – представил куратор руководителя «Улисса», – а это мой помощник Петя Курасов.

– Не понимаю, Станислав Игоревич… – начал было Петр, но подполковник его прервал.

– Вы уже познакомились по телефону. Верно?

Курасова бросило в жар, он вспотел и почувствовал, как тугой воротник жмет его шею. «Откуда он узнал? – промелькнуло в голове у Петра, – если только меня не сдали. Это директор мог сдать. Точно, больше некому! Телефон его не прослушивался, он сам мне сказал. Мой телефон тоже. Значит, он им позвонил и меня слил! »

Он с ненавистью глянул на спокойного директора агентства, но тот даже бровью не повел. Наоборот, на его лице возникло насмешливое выражение, говорящее, что он, Ярослав Юрьевич, никому и ничему не верит. Лысая лобастая голова наклонилась вперед, будто директор как бык готовился бодаться в предстоящей корриде.

– Какой ты мне номер Алексея отправил? – продолжал между тем Евграфов и голос его становился всё ласковее.

– Я? Не помню. Не помню все номера, он у меня забит в адресной книге. Хотите, посмотрю?

– Не стоит утруждаться. Я тебе сам скажу. Ты сбросил мне номер с ошибкой. Всего лишь одна цифра написано неправильно.

– Нет, мне кажется, я правильно написал…

– Увы! Одна цифра! Но самое главное не это, Петр. Думаешь, к нам берут людей без проверки, прямо с улицы? Типа шел мимо ФСБ – дай‑ ка зайду, вдруг возьмут? Ты так себе это представлял?

Растерянный Курасов пожал плечами. Он всё не мог догадаться, откуда куратор узнал о его поступке; слил ли его директор‑ детективщик или кто другой. Однако теперь было абсолютно понятно, что карьеры в спецслужбе уже не сделать.

– Нет, брат, так не бывает! – продолжал говорить Евграфов, быстро передвигаясь по кабинету за спиной сидящего Курасова. Из‑ за этого Петр все время вертел головой, стараясь не упустить подполковника из виду. – Мы сразу узнали, что вы задумали с Ярославом Юрьевичем, о чем договорились.

Он достал из кармана диктофон и включил его, увеличив громкость. Раздался отдаленный, но вполне различимый голос директора, уговаривающего Петра изменить одну цифру телефонного номера Алексея. Курасов слушал запись, ни жив, ни мертв, бледнел и краснел одновременно. «Во спалился! – паниковал он. – Привлекут, точно привлекут! »

– Вы прослушивали мой кабинет? – подал голос Ярослав Юрьевич, стараясь, чтобы он звучал веско и возмущенно.

– С санкции судьи, всё по закону! – парировал Евграфов. Обратившись к Курасову, он закончил, – теперь Петя, как ты понимаешь, наши пути расходятся. Я мог бы тебе испортить жизнь за такую подставу, но помня о твоих былых заслугах, так и быть – отпускаю с миром!

Сказав последние слова, Станислав Игоревич сделал движение рукой, точно отталкивая от себя незадачливого кандидата в сотрудники спецслужбы. Курасов поднялся, медленно и тяжело, как глубокий старец и, не глядя по сторонам, пошел к выходу. Ему показалось, что весь мир рухнул, и жизнь для него закончилась. Карьера, слава, деньги – всё теперь в прошлом.

Глава 17

Увидев в дверях комнаты отдыха группу силовиков, Ярослав Юрьевич не сильно встревожился. Нечто такое он ожидал. В голову лишь вернулась недавняя мысль об их странном симбиозе: его, Вадима и Александры Егоровны, в сравнении с трехжильным проводом. «Вот и электрик, – констатировал он, – недолго ждать пришлось! Сейчас возьмут острый ножик и срежут обмотку. Как скальп с головы! »

Мысль показалась настолько реальной, что директор автоматически провел рукой по лысому черепу. Но волос на голове не было уже давно и это успокаивало – для скальпа вполне годились головы Вадимы и хозяйки. Не его!

Оставшись практически вдвоем после ухода Курасова, если не принимать в расчет торчавших у стенок спецназовцев и следователей, потрошивших его вещи, Ярослав Юрьевич обратился к коренастому эфэсбэшнику, которого принял за главного:

– Чем всё‑ таки обязан, если не секрет?

Евграфов сел на освободившееся место после Петра, напротив лобастого директора «Улисса». Он откинулся в кресле, потянулся, хрустя суставами.

– Вы ведь знаете, что мы задержали вашего заместителя Денисова? – небрежно поинтересовался подполковник.

– Где он сейчас?

– В больнице. Его ранили при задержании. А ваш водитель, ну не ваш персонально, а компании, был уничтожен, когда оказал сопротивление.

– Понятно! – протянул раздумчиво Ярослав Юрьевич.

В его голове моментально сложилась вся картина происшедшего в лесу: Вадим и водитель попали в засаду эфэсбэшников, отстреливались, результат теперь известен. Поэтому никто не выходил на связь, и возвращать из леса было некого, Труп начальника безопасности «Россервиса», вероятно, тоже нашли. Исчезла только девчонка – о ней никто не говорил. Впрочем, теперь она и не нужна!

Что же, он, Ярослав Юрьевич, предполагал возможность силового изъятия Вадима из операции. Как один из вариантов. Досадно! Это всё осложняло, поскольку рассчитывать теперь на его помощь нельзя и придется обходиться своими силами.

Ярослав Юрьевич вдруг вспомнил, о чем говорил сидящий перед ним сотрудник ФСБ Петру Курасову. Они прослушивали его кабинет. Они знают, что Петр послал не тот номер телефона, следовательно, у них есть настоящий номер парня, который принесет флэшку.

– Я бы предложил коньяк, но… – директор «Улисса» решил потянуть время, забивая его отвлекающими разговорами. – Но запасы кончились. Могу отправить секретаря в лобби‑ бар, он принесет!

– Обойдемся без выпивки! – отсек его предложение Евграфов. – Я хотел бы продолжить наш интересный разговор.

– О чем же? О моем заместителе?

– Нет, меня интересует фирма «Россервис» и её связь с вашей компанией, с детективным агентством «Улисс».

– Не вижу никакой связи! – твердо произнес директор агентства, – абсолютно никакой. Мы выполняли для них работу по договору – осуществляли доставку документов, конфиденциальных, иногда охранные функции. Вот и всё! Мы делали то же самое, что делают остальные компании нашего профиля. Ничего противозаконного! Я могу предоставить вам все договоры с момента первого дня сотрудничества. Смотрите, изучайте!

Произнося общеизвестные доводы в свою пользу, казалось, всецело занятый разговором, Ярослав Юрьевич продолжал напряженно размышлять.

Силовики знают номер телефона Алексея. Но… Им надо отследить передвижение этого парня – точное определение его места зависит от расположения приемо‑ передающих антенн компании сотовой связи. Надо вычислит радиус трех ближайших к нему вышек, установить ориентировочно точку, быстро туда добраться. На всё требуется время.

У «Улисса» есть несомненное преимущество – достоверное знание места встречи и обмена, где они будут ждать молодого человека в обусловленное время. Именно это обстоятельство грело Ярослава Юрьевича, заставляло его быть спокойным, вести с невозмутимым видом, но, не переигрывая, идиотские беседы с силовиком. Пусть себе тешится! Хитроумный «Улисс» всё равно решит свои проблемы.

Он даже подумал, что справиться без помощи хозяйки. Зачем её посвящать в мелкие перипетии детективной работы? Спецслужбисты сейчас закончат обыск и уйдут – не будут же здесь сидеть вечно, а он займется своим делом и после успешного его завершения доложит обо всём Александре, только без ненужных подробностей. Естественно, расскажет и о Вадиме. Таков план действий.

Директор сцепил пальцы рук замком, опустив локти на стол, словно решив для себя тяжелую задачу. Его лицо посветлело.

– Итак, я удовлетворил ваше любопытство? – спросил он Евграфова, поглаживая лысую голову.

– Мы только начали. Коньяк я не буду, а вот кофе бы выпил. Не угостите?

– Никита! – крикнул директор в открытую дверь в приемную. В проеме появилось бледное лицо молодого человека. – Сделай чашку кофе нашему гостю!

– Окей! – ответил секретарь, затравленно поглядывая на спецназовцев.

– И побыстрее! – добавил строго и внушительно Ярослав Юрьевич, показывая своим видом, что только он здесь хозяин, и слушаться надо только его.

Юноша исчез.

– Эта молодежь! – укоризненно заметил директор, между тем, улыбаясь.

– Нормальная молодежь!

– Но у вас тоже проблемы. Например, с молодым человеком, с Курасовым, которого вы выгнали!

– Ничего, разберемся!

– Кстати, раз вы говорили о прослушке, меня до сих пор слушают? – Ярослав Юрьевич провел взглядом по офису, будто мог с ходу отыскать скрытые микрофоны и камеры.

– Нет, уже всё отключили и сняли технику, – легко соврал ему подполковник, – вы не волнуйтесь, мы всё делаем в рамках закона.

– Понимаю! – кивнул головой Ярослав Юрьевич, в глубине души не поверивший сотруднику ФСБ. По крайней мере, сам бы он точно исказил правду – чего не сделаешь ради дела!

Он мельком посмотрел на стоявшие перед ним настольные часы. Часы были из офисного набора, массивные, обрамленные в зеленый мрамор с позолотой. У директора в голове пронеслась дикая мысль – схватить их, взмахнуть и со всей силой обрушить на голову сидящего человека. Часы были тяжелыми, могли проделать в черепе отверстие, хотя и простого удара было бы достаточно для отключки противника на неопределенный срок. Но нет, не нужно таких крайностей! И часы и он сам еще поработают в компании «Улисс».

Между тем, часы показывали половину одиннадцатого. Обмен был назначен через час, а за это время следовало освободиться от опеки силовиков. Секретарь внес кофе, поставил чашку перед подполковником.

– Ну вот! – произнес Станислав Игоревич с такой интонацией, что его собеседник не понял, к чему относится замечание: то ли к кофе, то ли к их неспешному разговору. – Меня интересует, Ярослав Юрьевич, в каких вы отношениях с Александрой Егоровной из министерства. Знаете такую?

Евграфов эффектно замолчал, внимательно оценивая реакцию директора «Улисса», а у того в голове пронеслось: «Вот и ножичек электрика, сейчас будет зачищать оболочку».

– Я нет. Откуда? – Ярослав Юрьевич сделал непонимающее лицо. – Мы с министерством дел не имеем. Это я могу сказать абсолютно точно!

– Странно. А вот ваш заместитель, Денисов Вадим, её знает…

– У нас у каждого большой круг знакомых, – Ярослав Юрьевич опять наклонил вниз лобастую голову, словно продолжая бодаться, – за Вадима я не отвечаю!

Подполковник помешал ложечкой сахар в чашке, как бы что‑ то обдумывая.

– Послушайте, – наконец сказал он, – если вы надеетесь перехватить флэшку первым, то ваши надежды беспочвенны. Так бы я выразился. Как только я узнал об обмене, еще до того как Курасов передал мне неправильный номер, мы уже вычислили этого паренька, Алексея. Наша наружка зацепила его и вела почти от самого «Ориона» и сейчас мы точно знаем, где находится этот молодой человек. Вот так‑ то! А вы тут со мной играете в слова!

«Вот ножик и вжикнул! – пулей пронеслось в голове Ярослава Юрьевича, – еще несколько таких срезов и я останусь голым. Буду одиночной проволокой. В сущности нас и так осталось двое с хозяйкой – Вадима уже отрезали».

Директор почувствовал, что кончики пальцев его похолодели. Он очень пожалел, что не попросил чашку кофе – горячее стекло могло бы сейчас согреть руки.

– Считайте, что информация уже у нас в руках! – продолжал между тем Евграфов, как опытный картежник, делая паузы и подыгрывая лицом. – Я думаю, мы много узнаем о ваших работодателях, а может и о вас заодно. Что скажете?

– Мне ничего неизвестно. Я уже говорил!

– А Александру Егоровну вы всё‑ таки знаете?

Здесь Ярослав Юрьевич первый раз за весь разговор замялся.

Что делать? Сливать хозяйку или держаться до последнего? Этот эфэсбэшник чертовски убедителен. Если они, действительно, ведут Алексея, то можно считать, флэшка у них в руках. Но чем это грозит лично ему? Он получал только оплату за работу в агентстве, плюс небольшие квартальные бонусы. Это не предъявишь в качестве обвинения по уголовному делу, и даже на административку не потянет. Конечно, с «Улиссом» по‑ видимому, будет покончено, поскольку хозяйку возьмут за задницу вместе с директором «Россервиса», но он‑ то не при чем! Он, Ярослав Юрьевич, не при делах!

– Да, я её знаю! – глухо сказал директор «Улисса», – она владеет этим агентством, мы работаем на неё.

– Вот видите, сказать правду не трудно, труднее держать её в себе, – рассеянно заметил Евграфов, поигрывая ложечкой.

У Ярослава Юрьевича сложилось впечатление, что силовика уже не очень интересовало его признание в знакомстве с дамой из Министерства, словно он наперед это знал, так же как наперед знал, что обыск в его кабинете ничего не даст. Факт знакомства не так уж и важен сам по себе и со стороны Евграфова требовалось только небольшое усилие, чтобы дожать директора. Но Ярослав Юрьевич сам признался.

«Что ему еще нужно? – подумал он, настороженно глядя на подполковника, размышляющего о чем‑ то своем. – Разве мало я рассказал о хозяйке? Её теперь можно привлечь за занятие бизнесом, она же государственный чиновник! Но он хочет еще чего‑ то».

Евграфов поднялся с кресла, отставив пустую чашку кофе, быстро зашагал по кабинету как в прошлый раз, когда здесь еще сидел Курасов.

– У вас связь с ней имеется? – поинтересовался он.

– Да, по мобильнику.

– Отлично! Превосходно!

Силовик потер короткие крепкие руки и директор «Улисса» на минуту представил, как подполковник этими самыми сильными руками вдруг сожмет его горло. Ярославу Юрьевичу стало нехорошо.

– А что вы хотите? – тревожно спросил он, потерев пальцами виски, в которых неожиданно возникла тонкая сверлящая боль.

– Мы? Ничего страшного! Знаете, у меня родилась прекрасная идея. Что, если вы позвоните Александре Егоровне и попросите её подъехать на место обмена? Сможете? Как видите ничего сложного!

– Погодите! Как это позвоню? Зачем? Она знает, что обмен должен состояться без посредников. Зачем ей там появляться?

– Эх вы, Ярослав Юрьевич! Вы же были ментовским опером после службы в армии. Не понимаете?

– Нет!

– На кого вы собираетесь обменивать флэшку? Девушки, этой, Ирины, у вас нет, ведь так?

– Так!

– Алексей без неё флэшку не отдаст. Поэтому вы позвоните Александре Егоровне и скажете, что Алексей требует встречи с главным. Без этого обмен не состоится. Логично?

– Пожалуй!

Услышав план эфэсбэшника, Ярослав Юрьевич признал, что под этим соусом он мог бы поговорить с хозяйкой, перетереть, как сейчас выражаются. Но было одно «но». Александра в любом случае не поедет на встречу, поскольку приказала флэшку отобрать, а парня завалить. Об этом плане хозяйки Евграфов ничего не знал, а директор агентства ничего не говорил.

Ярослав Юрьевич вслед за подполковником поднялся с кресла, подошел к окну, выглянул.

Ветер носился по улице как бездомный бродяга, залетая под днища машин, в решетки дождевых сливов. Он вырывал из‑ под дворников авто, припаркованных вдоль тротуаров, рекламные объявления и флаеры, взвивая их вверх и щедро разбрасывая по сторонам. «Вот я и голый, без оболочки! – вдруг подумалось Ярославу Юрьевичу – теперь один. Остальные проводки срезаны».

– Я попробую! – согласился он. – Когда надо звонить?

– Сейчас!

Глава 18

Помощник Алексиса сеньор Никколо отмечал день рождения. По своему обыкновению делал он это скромно, без помпы, без приглашения друзей. Собственно и друг‑ то у него был всего один – его компаньон Алексис. Сеньор Никколо жил без жены и Алексис не знал – есть ли у него семья, дети, свой дом. Были ли они в прошлом.

Когда в ресторане «Негреско», во время свидания, к нему подошла дочь Сильвена и сказала, что надо вернуться, чтобы вытащить Иру из лап этих опасных детективов, он без промедления попрощался с Верой и поехал в Бордигеру. Алексис мчался по ночной дороге, освещенной ярким светом «Феррари», думал о девушке, которую пришлось покинуть, вспоминал её лицо, глаза, губы. И только при подъезде к городку, его телефон вдруг зажег экранчик с портретом Никколо, а звуковой сигнал оповестил о наступившем дне рождения приятеля‑ компаньона. Состоявшееся свидание словно лишило Алексиса памяти, возможности трезво рассуждать, что‑ то планировать, напрочь выбило его из привычной жизни.

Он посетовал на свою досадную забывчивость, но готовить что‑ то было уже поздно, сюрпризы в виде раскрывающегося торта, из которого выскакивает полуголая стриптизерша, его компаньону не нравились. Поэтому он решил открыть старое вино, приготовить пасту и посидеть за столом с Никколо, а потом уже вернуться в Москву для обмена.

День как раз выдался удивительно хорошим. Утренний воздух ласково гладил верхушки пальм, как любящий папаша макушки подрастающих детей. Солнце не калило набережную немилосердным светом, а лишь быстро скользило по шершавым камням мостовой, словно бесшабашный мальчишка на скейтборде.

Алексис смотрел из глубины комнаты на окно, вспоминал, как они стояли с Верой и целовались в ореоле ослепительного света. Красиво и романтично.

Как ни странно, за время проживания в итальянском городке, он редко думал об Ирине, хотя ведь именно с ней у него завязался роман после встречи в «Десятке». Казалось бы, его помыслы, чувства, желания, должны быть захвачены именно этой девушкой. Но нет, это было не так. Ирина была неожиданной, забавной, временами милой, но… Всё было не то! Вера – вот, кто была ему нужна. Именно она и никто иной.

Сейчас он должен был помочь Ире. Обязан. Но на самом деле ничто не принуждает его к такому поступку – в сущности, их мало что связывает. Тогда в зале ресторана, когда он смотрел в глаза Веры, у него возникла мысль отказаться и не возвращаться в Москву для обмена. Мысль мелькнула и исчезла.

Как же это назвать: чертовой порядочностью, упрямством характера, верой в принципы, один из которых «своих не бросаем»?

Алексис берет бутылку старого вина, открывает её, льёт вино в бокалы. Вино льется с бульканьем, стенки бокалов приобретают гранатовый цвет. Входит грузный Никколо, он тяжело дышит, вносит тарелки с пастой. У них в офисе есть небольшая кухня, где можно готовить, там Никколо и занимался священнодействием с пастой. Это его любимое блюдо, приготовление которого не доверяется никому.

Он садится за стол, и они с Алексисом принимаются есть, запивая пищу вином.

– Какой бы ты хотел подарок? – между прочим, спрашивает Алексис.

Он не придерживается западных правил, когда дарят всякие безделушки, хоть и памятные чем‑ то, но малопригодные для практического применения. Ему нравится делать дорогие подарки, потому что он, как и Вера, в своем мире может позволить себе всё. В прошлый день рождения Никколо была подарена моторная яхта. В этот, он подумывает о хорошей машине, например «Мерседесе». Компаньон еще не знал о его замысле и Алексису приятно разыгрывать из себя Креза.

– Я? – Никколо коротко задумывается, – круиз по Средиземному морю.

– Можно устроить, – кивает головой Алексис, но потом, вспомнив ресторан «Негреско», где он видел Макарова в паре с Вероникой Ивановной из отдела Веры, уточняет – одно место или?..

– Одно, конечно, одно! – круглое лицо Никколо изображает удивление, поскольку у него нет тайн личной жизни. Алексис знает обо всех его романах в прошлом и о том, что сейчас он в поиске.

«В ресторане был тот Макаров. – думает Алексис, – я не ошибся, когда предполагал, что мой Никколо остался в Бордигере. Конечно, я идиот! Там же был мир Веры, её герои, а мои здесь, со мной».

– Круиз, так круиз! – замечает он, – а я, признаться, хотел подарить тебе «Мерседес».

– Зачем мне машина? – заплывшие глаза Никколо удивленно раскрываются, и Алексис отмечает, что в этом мире персонажи богаты мимическими выражениями. В Москве люди более скрыты – ничего не прочитаешь на их лицах. Об этом еще Вера ему говорила и с этим не поспоришь! Все‑ таки здесь Италия и Франция, а там Россия.

– Тебе разве не хочется куда‑ то поехать из города? – спрашивает Алексис, – например, во Францию или Германию. Путешествовать на машине не хуже, чем плавать на лайнере по морю. Поверь мне!

– Верю! Но лучше круиз.

– Окей!

Они продолжают есть, пить вино. Солнце залетает в комнату, отодвигая трепещущие занавеси в стороны и пронизывая пространство длинными желтыми лучами, как щупальцами, падая бликами на деревянный пол. Один из таких лучей косо ложится на ноги Алексиса, обутые в светло‑ бежевые летние туфли. Он чувствует, как нагревается кожа обуви, но ноги не убирает. Приятное тепло успокаивает и расслабляет.

Он думает, что сейчас, когда предстоит сложное возвращение в Москву, в другую жизнь, ему как никогда потребуется стойкое душевное спокойствие, защищающее подобно бронежилету от суеты и издерганности реального мира. Душевное спокойствие… Его не просто достичь.

Алексис смотрит на компаньона, увлеченного поглощением пасты, на свой бокал красного вина, на солнечную комнату, на чертежи свернутые рулоном и стоящие у стены. Он знает, что там, у пирса, есть несколько парусных яхт, спроектированных им. Они стоят на привязи, покачиваясь мачтами, как будто приветственно машут ему руками.

Это и есть его мир, то самый, который дает душевное спокойствие, заряжает его как аккумуляторную батарейку. Мир, который ему не хочется покидать.

– Надолго уезжаешь? – прерывает размышления Алексиса Никколо.

– Боишься, что не справишься один?

– Всякое может быть! – пожимает толстыми плечами компаньон.

– Знаешь, я познакомился с девушкой, работающей на нашего заказчика. Её зовут Вера, и она живет в Ницце. Я тебе оставлю её телефон. Возникнут трудности – звони ей, она поможет!

Никколо молча наклоняет голову вниз, в знак согласия, и Алексису кажется, что своими манерами он напоминает Горбоносого распорядителя в зале отеля ресторана «Негреско». Такая же загадочная немногословность, приветливая учтивость в которой сквозит воспитание старой школы.

– Я думаю, что долго не задержусь, – добавляет Алексис, чтобы окончательно успокоить Никколо, – сделаю одно дело и назад! У меня еще не окончено свидание с Верой.

– Это хорошо! – бурчит Никколо, как бы успокаиваясь. Он берет бокал вина, отпивает рубиновую влагу, но не глотает, а смакует вкус.

– Сколько тебе стукнуло? Я забыл.

– Пятьдесят пять, – отвечает Никколо, не выпуская бокал из рук. Лицо его приобретает глуповатый вид, пухлые губы ползут в одну сторону, нос, похожий на зрелую грушу тянется в другую.

«Сейчас будет философствовать», – думает Алексис.

И точно!

– Скоро шестьдесят! – говорит Никколо. Слова вылетают из его губастого рта, как мячики в сквоше отлетают от стенки – стукаются, бьются друг о друга округло и ритмично. – Солидный возраст! Вообще, жизнь похожа на летящий поезд, он нигде не останавливается, несется и несется, молотит на всех парах, пока не привезёт тебя к конечной станции. Самое печальное, Алексис, что нет возможности выйти на середине пути, на какой‑ нибудь промежуточной станции, постоять, отдохнуть, осмотреться. Сделать перерыв в дороге – вот чего нельзя, если поезд запущен!

Большие глаза Никколо вдруг наполняются слезами. Еще минута и они потекут, но мужчина сдерживает себя.

– К старости становлюсь сентиментальным! – говорит он в свое оправдание.

– Ничего! Это ничего! – отвечает растроганный Алексис. – Но знаешь, в этой жизни можно не торопиться, тем она и хороша. Живи в своё удовольствие! Делай остановки, где тебе нужно, выходи, дыши воздухом, наслаждайся.

⇐ Предыдущая 12 13 14 15 16 17 18 192021 Следующая ⇒