ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. Кома 2 страница

Меж собой Ярослав Юрьевич и Денисов давно уже звали Александру Егоровну «хозяйкой». Так было удобней и для них, и для непосвященных, у которых не возникало ненужного любопытства. Здесь просматривалась аналогия со Сталиным, которого ближний круг тоже звал за глаза «хозяином», но руководители агентства «Улисс» не видели ничего зазорного в том, чтобы подчиняться сильной личности. Не важно, будет ли она, эта личность, мужского или женского пола.

– Сейчас приедет, – сообщил Ярослава Юрьевич Денисову, закончив разговор. – Не хочешь выпить? Коньяк, виски?

Денисов посмотрел на часы – дорогие, привезенные Александрой Егоровной из Швейцарии, фирмы «Филипп Патек».

– Послеобеденный дижестив? Можно!

Ярослав Юрьевич поднялся, подошел к бару и налил два стакана виски. Стаканы были с толстым дном, создавали иллюзию наполненности. Он подал один Денисову, коротко заметив:

– Безо льда и без содовой!

– Окей!

Генеральный директор агентства вернулся в свое кресло.

– Кто тебя так, Вадька? – спросил он, намекая на пластырь на щеке, С утра он еще не видел своего заместителя.

– Ярослав, ну кто меня может ободрать? Задаешь странные вопросы. Вчера вечером хозяйка заехала на пару часов, порезвилась, – он поморщился. – Теперь все спрашивают как ты, даже толстяк из «Россервиса» интересовался. Это я еще не видел Ангелину, придется что‑ то объяснять, придумывать… Во попал, на самом деле!

– Сделаешь ей дорогой подарок и всего делов. Она у тебя девка без претензий, как говорится, понимает ситуацию.

– Да, точно! Хоть с этим повезло.

Они говорили об Ангелине – неофициальной любовнице Вадима Денисова. Та тоже работала в «Улиссе», где с ней и познакомился Вадим. Поскольку Ангелина знала о настоящем положении «хозяйки» в фирме, к Денисову с её стороны претензий не было – так, небольшие капризы под настроение.

Обсудив пластырь Денисова и связанные с ним неудобства, директор и его заместитель вернулись к основной теме, которая занимала их в последнее время – к флэшке и «Россервису».

Арест генерального директора «Россервиса» был воспринят ими как серьезный удар по основам здания финансовой империи, отстроенной Александрой Егоровной. Если сравнивать все устройство этой империи с деревом, то «Россервис» был стволом, а остальные фирмы ветками, отраставшими в разные стороны. Веток было много, и все они плодоносили, принося обильные плоды главному садовнику и его рабочим.

Но если ствол дерева заболел, заболел серьезно, то это грозило умиранием всего организма и никакой уход – будь то полив или окучивание, никакие прививки здесь спасти не могли. Спасение Ярославу Юрьевичу и Вадиму виделось только в радикальных мерах – взять топор с острым лезвием и срубить ствол под корень. А затем, на новом месте, посадить новый росток.

Такое решение, тяжелое, возможно преждевременное, но вынужденное, рассматривалось ими в данный момент. Однако окончательный диагноз заболевшему растению, должен был поставить старший садовник – Александра Егоровна.

– Как они вышли на «Россервис»? – спросил Денисов, подразумевая под словом «они» сотрудников ФСБ.

– Как это обычно делается, ты же знаешь! Нашли недовольных из фирмы – получили информацию. Мы же с тобой так работали?

Денисов дернул щекой с пластырем:

– А как же иначе! – И уже поминая Александру Егоровну, добавил беззлобно: – Вот стерва, на самом деле!

– «Россервис» теперь прикроют, или, по крайней мере, посадят там своих людей, – продолжал рассуждать Ярослав Юрьевич, не обращая внимания на реплику Денисова. – Думаю, мы утеряем контроль над этой фирмой. Придется пускать финансы по другим руслам.

– У тебя есть варианты?

– А то! Я уже обсудил тему с хозяйкой. Она, в общем, согласна.

– Что? Ни хрена себе! Мутишь за моей спиной?

– Не поднимай кипиш, Вадька, ты будешь в деле!

Ярослав Юрьевич засмеялся сухим коротким смешком, который был неприятен Денисову. Тот отвернулся, потрогал рукой щеку с пластырем, как будто этот пластырь или прикосновение к нему помогали лучше думать. Словно старому мудрецу для изречения истины требовалось коснуться зерен на четках.

– Окей! С этим мы выкрутимся, а что делать с девицей? С этой Ириной? – спросил он, поставив опорожненный им стакан из‑ под виски на стол директора. – Чтобы забрать флэшку девку надо будет предъявить людям из «Россервиса».

– А где она?

– Её увёз Игорь Симаков на нашу базу под Звенигородом. Вместе с начальником безопасности «Россервиса». Помнишь? Ты давал команду…

– Да‑ да, помню! Тогда позвони Симакову и передай, чтобы живо, как говориться, тащил сюда её задницу. Эта девка сейчас нам нужна именно здесь. А потом, если хозяйка даст команду, мы избавимся и от неё.

– Я уже позвонил, как только этот, из «Россервиса», ушел от меня. Но возникла проблема – Симаков не берет мобильник.

– Как не берет? – удивился Ярослав Юрьевич, – тогда позвони водителю. Ивану, кажется?

– Тоже не берет!

– Не может быть! Кто‑ то же из них должен ответить!

Генеральный директор встал и в задумчивости прошелся по кабинету. Его длинная ровная фигура из‑ за крупной и лысой головы была похожа на фаллос в возбужденном состоянии. Такая метафора заставила Денисова усмехнуться и, чтобы директор чего не подумал, он прикрыл свой улыбчатый рот ладошкой, будто собирался зевнуть.

– Кто‑ то из них всё равно должен ответить. Поручи кому‑ нибудь звонить. Пусть всё время набирают их номера. Постоянно! Не нравится мне это! Ох, не нравится!

– Наверное, связь плохая, – пробормотал Денисов, – что там могло случиться? Найдутся, думаю.

– Может, и найдутся, но времени у нас мало. Если получим флэшку, то считай, концы в воду. Никто ничего не докажет и дело против «Россервиса» развалится.

На столе у Ярослава Юрьевича загудел телефон. Звонили с поста охраны и предупредили, что подъехала Александра Егоровна.

– Хозяйка здесь! – со значением сказал директор своему заместителю и, взяв пустые стаканы, убрал их с глаз. – Останешься?

– Нет, пойду дозваниваться, – ответил Денисов, поднимаясь с кресла. – Не хочется красоваться перед ней в пластыре.

– Да, правильно! Если ответит хоть кто‑ нибудь, сразу выдай звонок мне.

– Я понял!

Глава 4

Денисов ушел, а Ярослав Юрьевич озадаченный неприятными новостями, опустился в кресло.

Почему не отвечали их люди с Базы Отдыха? Симаков парень исполнительный, грехов за ним не водилось. Всегда, в любых ситуациях вовремя докладывал об обстановке. Это звучало немного по‑ военному: «Докладывать об обстановке», но ведь и все они служащие детективного агентства в прошлом были не штатские люди.

Водитель Иван тоже был дисциплинированным в определенной степени. Хоть иногда и проявлял себя, как раздолбай – сказывались привычки бывшего спецназовца. Но в целом Ярослав Юрьевич был им доволен. Что же могло с ними случиться?

В это время открылась дверь кабинета и на пороге возникла хозяйка – Александра Егоровна. Ей было немногим за сорок, чуть‑ чуть располневшая, высокая, она еще хранила остатки прежней привлекательности, которая позволила ей когда‑ то достичь больших высот в иерархии министерства. Заместитель министра – тот самый человек, которому она принадлежала, был низкорослым и лысым мужчиной и ему нравились высокие дамы, тем более что Александра Егоровна в прошлом была волейболисткой. Министерство, где она работала, на деле не сильно отличалось от подобных учреждений, в которых бал правили жены и любовницы.

Со стороны могло показаться, что отношения Александры Егоровы с окружавшими её мужчинами были довольно запутанными, непонятными. У неё имелся официальный любовник в больших чинах, её развлекали неофициальные любовники в детективном агентстве и были все, как на подбор, бывшими военными. На фоне этого полувоенного строя затерялся муж, роль которого выглядела незначительной, как роль низкорослого солдата, скрытого спинами статных однополчан и поставленного в строй исключительно для массовости.

Однако видимость сумбурной личной жизни была только видимостью. Александра Егоровна любила порядок и определенность, поэтому никаких проблем в отношениях с разными любовниками у неё не было. Всё подчинялось установленному ею регламенту: время встреч, периодичность, места свиданий. Даже подарки, получаемые ею от них и от неё ими, вручались по определённым правилам, определявшим сумму, эксклюзивность и регулярность.

– Что еще за хрень? – прямо с порога возмущенно спросила хозяйка, – что еще за требования нам? Это мы должны у них требовать компенсации, за проколы по их вине!

Она выругалась матом, бросила сумочку на стол Ярослава Юрьевича и закурила.

– Ты не хочешь договариваться? – мягко спросил Ярослав Юрьевич, наблюдая за раздраженными действиями Александры Егоровны, – учти, тогда мы можем упустить флэшку. Потом сама знаешь, что может быть!

– Знаю! – призналась Александра Егоровна. – Устала я! А вы мне с Вадимом совсем не помогаете! Там наверху черт знает, что творится – все бегают, суетятся, как перед родами случайно попавшей в роддом бомжихи.

– Я так полагаю, – спросил Ярослав Юрьевич, – что роддом это министерство, а бомжиха «Россервис»?

– Да! И никто не знает, кого она родит: то ли человека, то ли дьявола, который пожрет всех нас.

– Хочешь виски?

Александра Егоровна затянулась сигаретой.

– Налей полстакана, – попросила она. – Ты прав Ярик, надо немного размыть мозги. С ума сойдешь от такой жизни!

Как и прошлый раз, когда наливал Денисову, Ярослав Юрьевич легко поднялся, подошел к бару и налил два стакана – хозяйке побольше, себе поменьше.

– Так, что всё‑ таки будем делать? – спросил он, подавая виски Александре Егоровне.

– Сделаем обмен, а потом вы с ними разберетесь, тихо и без шума! – произнесла она, как отрезала. Хозяйка отпила виски, закрыла глаза, откинувшись в кресле.

– Что, всех четверых будем ликвидировать? Не слишком ли много шума и возни? – Ярослав Юрьевич скептически сощурился. Он был человеком практических действий и его мозг уже подсчитал, сколько потребуется людей, средств, расходов на такую операцию.

– Почему четверых? Я думала двух – начальника отдела и его сотрудника.

– Еще есть две девушки. Одна получила флэшку от генерального директора, на другую будет произведен обмен.

– Чёрт! – Александра Егоровна резко поставила стакана на стол, отчего половина виски выплеснулась и намочила лежащие там бумаги.

– Саша! – укоризненно покачал головой Ярослав Юрьевич.

Он достал из пластмассовой банки влажные чистящие салфетки для мониторов, поскольку больше под руками ничего не было, и принялся терпеливо осушать мокрый стол.

– Та, на которую будем менять? Она не в курсе? – задумчиво поинтересовалась хозяйка, даже не думая извинятся за причиненные хлопоты.

– Понимаю, куда клонишь! Но ведь остальные ей расскажут, и она будет в курсе.

– Уверен?

– А как же иначе! – Ярослав Юрьевич закончил вытирать стол. – Если убирать, то всех четверых.

– Хорошо, уговорил! Четверых так четверых.

– Ничего я тебя не уговаривал! – седые брови директора агентства сердито сомкнулись над переносицей. – Сама решила!

Александра Егоровна недовольно посмотрела на него и тяжело сказала:

– Всегда так! Всегда боитесь брать ответственность за себя. Чуть что, сразу в кусты, а я всё решай за вас! Не руководители, а импотенты!

Ярослав Юрьевич виновато опустил глаза, но возражать не стал. Эти справедливые упреки было трудно оспорить. По большому счету, они с Вадимом заняли удобную позицию и, несмотря на ругань, периодические «наезды» со стороны Александры Егоровны, менять её не собирались. Да и сама Александра, проявляя характер, покричит‑ покричит, а потом остывает. Так было уже не раз, потому что она‑ то, в итоге, понимала: бразды правления должны быть в одних руках. Если власть делегировать нескольким мужчинам, то это будет походить на хаотичную оргию, а не упорядоченный секс. А хаос она органически не воспринимала.

– Есть еще одна проблема, я узнал о ней только что, пока ты ехала, – спокойно сказал Ярослав Юрьевич, когда она замолчала, исчерпав запас словесного негатива.

– Что за проблема? – хозяйка вновь закурила сигарету.

– Ты много куришь! – заметил ей директор агентства, – побереги здоровье!

– Что за проблема? – повторила вопрос Александра Егоровна, пропуская его реплику мимо ушей.

– Пропали мои люди – Симаков и водитель. Они повезли ту девчонку, на которую надо менять флэшку, в Дом Отдыха под Звенигород. Уехали и пропали. Связи с ними нет.

– И не будет! – мрачно сообщила хозяйка. – Мне передали, туда наехали эфэсбэшники и следователи с обыском. Наверное, всех задержали. Но, что твои не выходят на связь, я не знала. Это хреново! Там у меня есть хороший знакомый – главврач. Сейчас у него узнаем.

Она достала мобильный телефон из сумочки, нашла номер врача и набрала его. Сначала никто не отвечал, но затем главврач всё‑ таки ответил. Этот разговор Ярослав Юрьевич наблюдал со стороны, и ему было видно – чем дальше разговаривала Александра Егоровна, тем более хмурым и недовольным делалось её лицо. Он подумал, что плохие новости, как зараза – стоит появиться одной, следом цепляется другая.

Завершив разговор, Александра Егоровна сказала сумрачно:

– Значит так! Обыск закончили пару часов назад. Твой Симаков погиб – разбился за рулем машины.

– Да ты что?! – смуглое от загара лицо Ярослава Юрьевича сделалось пепельным.

– Он хотел прорваться за ворота, но не успел. Водитель исчез вместе с начальником безопасности «Россервиса» и девушкой. Это всё, что мы имеем на данный момент.

– Дела… Как тогда обменяемся? Надо искать этих троих сбежавших.

– Учти, что ФСБ тоже охотится за ними! А где Вадим? Он чем занимается? У меня тут башка кругом, а он прохлаждается? Опять у любовницы из бухгалтерии завис? – сказала Александра с неясной усмешкой, продемонстрировав фарфоровую белизну зубов, и добавила строго: – Мне всё известно!

– Что ты, Саша! Вадим пытается до них дозвониться. Он еще не знает о Симакове.

– Зови его сюда! Будем вместе решать!

Однако Ярослав Юрьевич не успел позвонить Денису, дверь широко отворилась, и он сам влетел в кабинет директора. Вид у него был испуганный и озадаченный одновременно. Кивнув, здороваясь с Александрой Егоровной, он выпалил:

– Я всё знаю, дозвонился до Ивана!

– Мы тоже знаем! – остановила его хозяйка. – А кто такой Иван?

– Водитель, – пояснил Ярослав Юрьевич за Денисова и тут же потребовал от Вадима, – ну, давай, говори!

– Он в каком‑ то лесу, я не понял, связь была плохая. Короче, кажется, Симаков был ликвидирован эфэсбэшниками, но точно он не видел. По его словам, он вывез начальника безопасности «Россервиса» в лес и там его кончил, чтобы не оставлять свидетелей. Труп закопал.

– Сейчас он где? – спросила Александра Егоровна, выделяя слово «сейчас». – Он нам нужен! И где девушка?

– Там мутная история вышла. Как он говорит, девица сперва сбежала от них с Симаковым и пока они её искали, приехали следователи со спецназом. А потом, уже в лесу он снова увидел её.

– Кого, Ирину? – уточнил Ярослав Юрьевич, который с трудом улавливал связь в рассказе Вадима.

– Да, её! Она, типа, подошла, выкопала труп и увидела, что там начальник безопасности на самом деле. Он погнался за ней, хотел и её завалить, но не успел. За ним самим начали охотиться…

– Чушь какая‑ то! – пробормотала хозяйка, – бред сивой кобылы! Кто‑ за кем гонится, кто откопал труп? Ты хоть сам понимаешь, что несешь?

– Он так рассказал, я что, только передаю, – обиженно залепетал Денисов, и рука его потянулась к кругляшку пластыря, но на полдороге остановилась и опустилась.

– По ходу, этот ваш Иван пургу гонит. Так мне кажется! – резюмировала Александра. – Сам куда‑ то свалил, а сейчас боится, что мы его отыщем.

– Это вряд ли! – заметил Ярослав Юрьевич, – он иногда забывает субординацию, бывает резким, как понос, но не дураком. Так Вадим?

– Да! – неуверенно поддержал его Денисов, с опаской поглядывая на хозяйку. Было непонятно, чего он больше боялся: то ли рук Александры Егоровны, памятуя о её вчерашнем буйстве в постели, то ли её административного гнева. Денисов продолжил:

– Как теперь будем меняться? Девчонки то нет! Пока её найдем в лесу…

– Кстати, об этом. Есть свободные люди? – сухо поинтересовалась Александра Егоровна, показывая своим видом, что она не в настроении, – направь всех, кого можно в этот лес. Если за Иваном бегают эфэсбэшники, пусть оденутся попроще – сойдут за грибников.

– Ага, грибники! – скептически воскликнул Ярослав Юрьевич, – грибники без корзинок.

– Там в Звенигороде должно быть кладбище. Пусть заедут и купят корзинки с поминальными цветками у бабулек, а в лесу цветы выкинут. Вот вам и лукошки! – хозяйка презрительно глянула на обоих. – Всё вас учить приходиться, будто дети несмышленые! Теперь об обмене. Если эту Ирину не найдем, значит флэшку отберем так, силой. Ищем девушку сегодня до вечера, потом прекращаем. Обмен, – она обратилась к Денисову, – назначишь на завтра, на утро. А ты, – тут она строго посмотрела на Ярослава Юрьевича – приготовь бойцов! После обмена всех, повторяю, всех участников этой истории убрать! Чтобы я о них больше не слышала! Всё ясно? Мне надо возвращаться в министерство, а то, – она назвала фамилию любовника‑ заместителя министра, – поди, извелся уже без меня.

Александра Егоровна поднялась с кресла, взяла свою сумочку со стола и, подойдя к Ярославу Юрьевичу, с печальным лицом поцеловала в макушку его блестящей лысины, подобно матери, целующей дитя, в отношении которого родительские надежды уже утрачены.

Наблюдавший эту сцену Денисов быстро отвел глаза, испугавшись, что Александра Егоровна так же проститься и с ним. Но хозяйка ограничилась тем, что проходя к двери, ласково потрепала второго фаворита по здоровой щеке.

Глава 5

После обеда в кафе, Алексей первым делом пошел в офис Николая Ивановича, однако его кабинет оказался пустым. Молодой человек посмотрел на часы – начальник отдела отсутствовал уже длительное время, в течение которого Алексей успел пообедать, и даже пообщаться с интересной девушкой Настей.

Он уселся в кресле начальника, принялся ждать, решив ни в коем случае не уходить, пока не будет известий о переговорах с «Улиссом». В этом ожидании, томительном и скучном, чтобы скоротать время, он принялся думать о только что состоявшемся странном разговоре в кафе.

Настя его неожиданно удивила. Рассуждения девушки были необычными, балансирующими на грани здравого рассудка, абсолютно непохожими на мысли сверстниц. Кем она себя возомнила? Вершительницей судеб? Богиней Фавией? На взгляд Алексея, она молола откровенную чепуху, особенно когда разговор зашел о древних лесных божествах. Другая жизнь, китайская стена… Обменять то на другое…

Он‑ то прекрасно знал, что всё переживаемое им в Бордигере было только сном, прекрасным, завораживающим, несбыточным. Ценность таких снов заключается в том, что ты начинаешь острее переживать настоящее, по‑ особенному дорожить тем немногим хорошим, что дается в реальной жизни. И он, Алексей, теперь учился этому.

Рассуждения Насти об обмене казались ему полностью бессмысленными, не заслуживающими внимания, потому что нельзя обменять сон на настоящую жизнь. Жизнь это окружающая материя, живая или неживая, но осязаемая через разные органы чувств. Сон нельзя осязать, потому как он зыбок, летуч, неустойчив, он может прерваться в любую минуту, оставаясь в памяти краткими фрагментами. Что же тогда менять?

Нет, он, Алексей, не идиот, чтобы поддаться на фальшиво‑ идеалистические рассуждения о возможности переселения во сны. Мечты хороши тем, что недосягаемы. Ими можно любоваться на отдалении, как прекрасными шедеврами искусства, можно любоваться, но трогать руками нельзя.

Его взгляд упал на ежеквартальный календарь, висевший напротив на стене и, наверное, навевавший Макарову ностальгические воспоминания. На календаре были сфотографированы в разных ракурсах образцы военной техники: танки, самолеты, ракеты. Грозные атрибуты былой мощи государства не вызывали у Алексея положительных эмоций. Он считал их всего лишь рудиментами ушедшей эпохи, но рудиментами полезными, которые, до нынешнего времени приносили существенный доход в казну.

Николай Иванович любил календари. Квартальный отрывной календарь он повесил перед собой на боковой стене. За его спиной на одном большом листе с фотографией Генштаба, висел другой. На столе лежал перекидной календарик, а рядом стоял другой в форме пирамидки.

Алексей давно заметил – по тому как обустроен кабинет того или иного начальника можно многое сказать о его характере. У Макарова прослеживалась явная любовь к датам, следовательно, он должен был любить упорядоченность и организованность. И это соответствовало истине. Николай Иванович, на самом деле, всегда предпочитал плановость, а не поспешную инициативу, предсказуемость, вместо неожиданности, пусть даже и приятной. Пословицы: «Поспешишь – людей насмешишь», «Широко шагаешь – штаны порвешь! » – были из его арсенала.

Своей основательной неторопливостью он импонировал Алексею как начальник отдела, в отличие от скороспелых, амбициозных, но абсолютно некомпетентных руководителей более высокого уровня, в последнее время назначенных Главным.

Что касается его, генерального директора «Россервиса», то Алексей не был в кабинете главы компании и ничего не мог сказать о характере человека, занимающего самый главный офис. Ранг был не тот, туда приглашали чином повыше. А вот о его секретаре Татьяне, в приемной которой он недавно был, молодой человек мог бы сказать, что она уютная, домашняя девушка. Почти все свободное пространство приемной – столы, подоконники, углы комнаты, были заняты разнообразными домашними цветами. Татьяна за ними ухаживала и делала это с удовольствием.

Припоминая кабинеты разноранговых руководителей, в которых удалось побывать, Лёша попытался вычленить нечто определяющие характер, манеру поведения их владельцев. На общем фоне офисов, стиль которых задавался одинаковой мебелью: кожаными креслами, массивными столами из натурального дерева, канцелярскими принадлежностями, нивелирующими в определенной степени руководящий персонал, всё‑ таки, были отдельные аксессуары, подчеркивающие их индивидуальность.

Так, у одного были расставлены домашние фото, говорящие, что человек предпочитает семейные ценности всем остальным. Другой в своем офисе развесил грамоты, корпоративные награды, подчеркивая растущие амбиции. Третий, отдаваясь нумизматической страсти, выложил монеты разных времен на видном месте. За редкую монетку такой начальник мог поспособствовать в решении служебных, а иногда и личных проблем. В общем, каждый человек, как правило, делал офис под себя…

Если бы у него был свой офис, то Алеша, пожалуй, повесил бы там только календарь с девицей в бикини для поддержки ежеутреннего тонуса и всё. Больше ничего лишнего.

Он еще какое‑ то время размышлял на тему, что более влияет: офис на характер сотрудника или характер сотрудника на офис, однако потом, случайно, уловил взглядом явную несообразность, нарушающую общий порядок в кабинете Макарова.

Опустив взгляд на цифры квартального календаря, Алексей обнаружил, что красный передвижной квадратик, отмечавший наступивший день, застыл на вчерашнем. Он удивился такой странности – Николай Иванович следил за этим делом тщательно, казалось, что у него было всего одно хобби – вовремя отмечать даты. Но тут он сплоховал и Лёша предположил, что всему виной суматоха сегодняшнего дня: его сообщение о флэшке, трудные переговоры в «Улиссе»…

Желая исправить ошибку начальника, Алексей соскочил с кресла и подошел к стене с календарем, но за его спиной неожиданно раздался знакомый голос Макарова:

– Что‑ то интересное увидел?

Алексей повернулся.

– Вы забыли передвинуть указатель дней. Хотел поправить.

– То есть, как забыл? – Макаров выглядел сильно удивленным, – ничего я не забыл. Какая, по‑ твоему, сейчас дата?

Молодой человек пожал плечами, внутренне удивляясь настойчивости Николая Ивановича в таком пустяковом вопросе. Ну, забыл тот пометить наступивший день, так и что? Трагедии никакой нет! Сейчас всё исправим!

– Сегодня пятнадцатое августа. А что?

Макаров поставил зонт, с которого стекала вода, в угол кабинета, иронично улыбнулся:

– Понимаю, Леша. Завел себе девушку, времени не замечаешь… Так вот, с утра было четырнадцатое, голубок!

– Как четырнадцатое? Вы что‑ то путаете?

– Посмотри на компьютере, там время синхронизировано с интернетовским.

Подойдя к экрану монитору, Алексей обнаружил, что день, действительно, был таким, каким его назвал Макаров. Четырнадцатое августа. Но ведь он был точно уверен, что сегодня пятнадцатое…

Алексей еще и еще раз смотрел на дату, проверял себя, проверял компьютер. На календаре мобильника, который он вытащил из кармана, тоже стояла цифра четырнадцать. Он был обескуражен и не мог поверить, что так сильно ошибся. В его жизни происходило всякое: попойки до утра, дикие мальчишники, спонтанные поездки в другие города, но наркотиков он не принимал. Как такое могло случиться? И где он был вчера, если вчера, оказывается, было тринадцатое, а не четырнадцатое, как он считал? Куда же девался целый день? Голова пошла кругом.

Временной сбой мог возникнуть из‑ за сна, перенесшего его в Бордигеру. Только такое единственно‑ верное объяснение могло возникнуть у Алексея. Но это полная чушь! Он опять возвращался к одному и тому же вопросу, возникшему в последнее время – насколько действительны сны, которые он видит, насколько они влияют на его жизнь. Влияют не эмоциями, не воспоминаниями, а по существу.

Он где‑ то читал, что мысли бывают реальнее думающего их. Не творится ли того же с ним? Он, Алеша, сам или с чьей‑ то помощью, постепенно покидает реальность, чтобы перебраться туда, за грань. Возвращения назад происходят всё реже и реже, и служат в большей степени трамплином, чтобы оттолкнувшись сильнее от настоящего, улететь обратно в другую жизнь.

Эти путешествия, помимо его воли, становятся всё продолжительнее, всё серьезнее и, в один прекрасный момент, он исчезнет до конца, бесследно. С раздвоением личности будет покончено.

Алексей подошел к креслу у стола и растерянно в него опустился. Не мог он перепутать дни. Не мог!

– Ты вот что, друг ситный, – вывел его из задумчивости голос Николая Ивановича, – кончай пребывать в нирване, нам дела надо делать.

– Да, слушаю! – ответил Алексей, глядя отрешенным взглядом на своего руководителя.

– С ребятами из «Улисса» я договорился. Они отпустят Ирину, а мы отдаем флэшку.

– Когда это будет?

– Они позвонят. Жду звонка от Денисова – это их исполнительный директор. Ну и еще. Я поговорил о нас. Попросил повышение – себя на начальника Управления, тебя – на начальника отдела. Думаю, они согласятся на наши условия.

– Я не просил о повышении, – угрюмо проронил Алексей, глядя на оживленное, довольное успехами, лицо начальника отдела.

– Ничего, одно другому не помешает! – Макаров потер темя, где у него намечалась лысина. – Ты, Лёша, вот что, предоставь всё мне. Не хочешь идти на сам обмен, давай мне флэшку и я всё сделаю в лучшем виде!

– Нет, я пойду! – не согласился с этим предложением Алексей. – Мне надо убедиться, что с Ирой ничего не произошло.

– Хорошо! – уступчиво согласился Николай Иванович, – как скажешь! Сейчас пока пойди, займись делом, мне надо еще сделать несколько звонков.

Молодой человек со смутными чувствами покинул кабинет начальника и вернулся к себе.

Подозрения в отношении Макарова ожили с новой силой. Еще в кафе, ожидая возвращения своего начальника, у него, Алексея, возникли недобрые мысли, что тот может повести собственную игру, опасную и потому непредсказуемую. И вот, как выяснилось, за спиной Алексея велись переговоры на несколько другие темы, темы, не совсем относящиеся к делу.

Для чего начальник отдела договаривался о повышении? Он, Алексей, сейчас не просил никаких повышений, потому что видел перед собой другую цель – произвести обмен, добиться, чтобы всё благополучно кончилось. Он, конечно, не против того, чтобы стать начальником отдела. Опять же, денег будет больше! Но сначала нужно решить одно, потом – другое, нельзя всё валить в кучу.

На экране монитора заставка, словно несмышленый малыш, которому в руки попал набор фломастеров, произвольно чертила разноцветные линии. Они бились о края экрана, меняли цвета, пропадали и вновь появлялись. Линии эти внезапно менялись, как история, в которую он попал, удивляя своей непредсказуемостью.

Свежей почты не было, а день на гаджете календаря был точно таким же, как и на экране Макарова. Сегодня было четырнадцатое августа. Ему уже не казалось это странным. Он снова задумчиво уставился на разноцветные черточки включившейся заставки, изломами кривых заполнявшей черное пространство экрана.

Его жизнь была чем‑ то похожа на это черное пространство, которое бессистемно перечерчивали яркие молнии судьбы. Вот от одного угла до другого протянулась линия красного цвета. Это его настоящая жизнь, то, что происходит сейчас. Достигнув края монитора, линия разлетелась вдребезги и сменилась ярко‑ желтой чертой, которая, в свою очередь, потекла к другому краю. Это та, другая жизнь.

⇐ Предыдущая 9 10 11 12 131415 16 17 18 Следующая ⇒