ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ 5 страница

Все! Хватит ждать, пора действовать!

Малоун вытащил пистолет и открыл дверь. Никого.

Он свернул направо и двинулся к расположенному в дальнем конце конюшни выходу, минуя стойла, в которых переминались с ноги на ногу кони-красавцы. Через открытую дверь он увидел всадника, который галопом скакал по направлению к конюшне. Метнувшись к стене, Малоун стал пробираться вдоль нее к выходу, держа пистолет на изготовку. Стук копыт затих, и он услышал тяжелое дыхание лошади, уставшей от галопа.

Всадник спрыгнул на землю.

Малоун приготовился.

Человек ворвался в конюшню, остановился и обернулся.

Виктор.

— Плохо же вы следуете инструкциям.

Малоун опустил пистолет.

— Подышать захотелось.

— Я удалил отсюда всех своих людей, но кто-то все же мог появиться.

Малоун был не в настроении выслушивать нотации.

— Что происходит? — резко спросил он.

— Витт… Она в беде.

Стефани наблюдала за тем, как Торвальдсен заключил Эли в жаркие объятия. Эта сцена напоминала встречу отца с сыном, которого он давно считал потерянным.

— Как я рад тебя видеть! — восклицал Торвальдсен. — Ведь я тебя уже похоронил!

— Господи, да что, ради всего святого, вы здесь делаете? — спросил Эли, в голосе и взгляде которого читалось неподдельное изумление.

Через несколько секунд к Торвальдсену вернулось самообладание, и он представил Стефани.

— Эли, — сказала она, — у нас, как у египетских мумий, совершенно нет времени в запасе. Происходит много разных событий. Мы можем поговорить?

Эли пригласил их в домик. Внутри избушка представляла собой тесное жилище, где было мало мебели, зато много книг, журналов и разных бумаг. Стефани не заметила ни одного электрического прибора.

— Здесь нет электричества, — пояснил Эли. — Готовлю я на газовой плитке, а обогреваюсь дровами. Зато здесь много чистой воды и уединения.

— Почему ты здесь? — поинтересовался Торвальдсен. — Тебя тут насильно держит Зовастина?

На лице мужчины появилось удивленное выражение.

— Вовсе нет. Она спасла мне жизнь. Она защищает меня.

Они выслушали рассказ Эли о том, как в его дом в Самарканде вломился какой-то человек и наставил на него пистолет, но до того, как он успел спустить курок, появился другой мужчина и застрелил нападавшего. Затем его дом сожгли вместе с телом злоумышленника. Эли отвели к Зовастиной, которая объяснила, что его взяли на мушку ее враги. Его тайно привезли в эту избушку, где он и жил на протяжении последних месяцев. Лишь охранник, поселившийся в деревне, дважды в день навещал его и приносил припасы.

— У охранника есть мобильный телефон, и именно с его помощью мы общаемся с Зовастиной.

— Это вы рассказали ей о загадке Птолемея? — поинтересовалась Стефани. — И о слоновьих медальонах, и о потерянной могиле Александра?

— Да, об этом она любит поговорить, — улыбнулся Эли. — Ее страсть — «Илиада», да и вообще все, что связано с Грецией. Она задавала мне множество вопросов, да и сейчас задает — почти каждый день. И вы правы — это я рассказал ей о медальонах и потерянной могиле.

Стефани видела, что Эли не имеет ни малейшего понятия о том, что происходит, об опасности, нависшей над ними, включая и его.

— Кассиопея — в плену у Зовастиной. Ее жизнь, возможно, под угрозой.

У Эли вытянулось лицо.

— Кассиопея — здесь? В Федерации? Но с какой стати верховному министру причинять ей вред?

— Эли, — заговорил Торвальдсен, — скажу лишь, что Зовастина не является твоей спасительницей. Она твой тюремщик, хотя темница, которую она для тебя соорудила, очень хитра: ты находишься в ней по собственной воле.

— Вы не представляете, сколько раз я хотел позвонить Кассиопее. Но верховный министр говорила, что до поры до времени мы должны хранить секретность, иначе могут пострадать многие люди, включая Кассиопею. Она уверяла меня, что скоро все будет позади, после чего я смогу звонить кому захочу и вернуться к работе.

Стефани решила перейти к главному.

— Мы разгадали загадку Птолемея. Нам удалось найти скайтейл, который содержит всего одно слово. — Она протянула ему листок, на котором было написано: Κ Λ Ι Μ Α Ξ. — Вы можете перевести это?

— Климакс. По-древнегречески — лестница.

— И что это может означать?

Он стряхнул с себя задумчивость.

— Это связано с загадкой?

— Предположительно, это место, где находится могила. «Прикоснись к сокровенной сути золотой иллюзии. Разъедини феникса. Жизнь является мерилом подлинной могилы». Мы проделали все это, и вот, — она указала на бумагу, — что нашли.

Эли, похоже, понял значение происходящего без дополнительных подсказок. Он подошел к столу, взял из стопки какую-то книгу, полистал ее и, видимо, найдя то, что искал, положил на стол.

Стефани и Торвальдсен подошли ближе и увидели карту с надписью «Походы Александра в Бактрию».

— Александр двинулся на запад и захватил территории, на которых сегодня расположены Афганистан и Федерация, объединившая бывшие Туркменистан, Таджикистан и Киргизстан. Он не стал пересекать Памир, чтобы вторгнуться в Китай. Вместо этого Александр повернул на юг, в Индию, где и закончились его завоевания после того, как армия взбунтовалась. — Эли указал на карту. — Вот эту территорию, расположенную между реками Окс и Яксарт, называемыми ныне Амударьей и Сырдарьей, Александр покорил в триста тридцатом году до Рождества Христова. К югу лежала Бактрия, к северу — Скифия.

Стефани мгновенно поняла, что к чему.

— Это там, где Александр получил от скифов секрет снадобья?

Ее осведомленность произвела на Эли должное впечатление.

— Совершенно верно. Самарканд находился тогда в области, называвшейся Согдиана, а сам город носил тогда имя Мараканда. Александр основал там одну из своих многочисленных Александрий и назвал ее Александрия Эсхата, то есть Крайняя Александрия. Это была одна из последних основанных им Александрий и самая отдаленная.

Эли провел кончиком ручки по карте и остановил его на месте, помеченном крестиком.

— Климакс — это гора. Раньше она располагалась в Таджикистане, теперь это территория Федерации. Место, которое глубоко почитали скифы, а потом, после заключения с ними мира, и сам Александр. По преданиям в этих горах скифы хоронили своих царей, хотя никаких свидетельств тому до сих пор не обнаружено. Самаркандский музей посылал туда пару научных экспедиций, но они ничего не нашли. Очень неприветливые места, должен вам сказать.

— Именно туда указывает скайтейл, — заметил Торвальдсен. — Ты сам-то там бывал?

Эли кивнул.

— Два года назад, в составе одной из экспедиций. Сейчас, как я слышал, эта территория принадлежит частным лицам. Один из моих коллег по музею говорил, что у подножия горы строится огромное поместье чудовищных размеров.

Стефани вспомнила то, что рассказывал ей Эдвин Дэвис о Венецианской лиге, члены которой покупали земли на территории Федерации, и решила положиться на свою интуицию.

— Вы знаете, кому принадлежит это поместье?

— Понятия не имею, — мотнул головой Эли.

— Нам нужно отправляться, — сказал Торвальдсен. — Эли, ты можешь проводить нас туда?

Молодой человек кивнул.

— Это в трех часах езды к югу.

— Как ты себя чувствуешь?

Стефани поняла, какой смысл старик вложил в свой вопрос.

— Она в курсе, — сказал датчанин. — В обычных условиях я не сказал бы никому ни слова, но нынешние времена далеки от обычных.

— Зовастина ежедневно снабжает меня лекарствами. Я же говорю, она очень добра ко мне. А как Кассиопея?

Торвальдсен горестно покрутил головой.

— Боюсь, состояние здоровья должно беспокоить ее сейчас в последнюю очередь.

Снаружи послышался нарастающий звук автомобильного двигателя. Стефани напряглась и бросилась к окну. Из подъехавшей «ауди» вышел мужчина с автоматом в руке.

— Это мой охранник, — бросил через плечо Эли. — Из деревни.

Приехавший прострелил шины их автомобиля.

Самарканд

В голове у Кассиопеи не было ни одной сколько-нибудь внятной мысли относительно того, что могла задумать Зовастина.

— Меня только что посетил заместитель советника по национальной безопасности американского президента. Он повторил то же самое, что сказали мне вы в аэропорту. Что я, дескать, что-то упустила в Венеции, и вам известно, что это такое.

— И вы думаете, что с помощью такого аргумента заставите меня рассказать вам это?

Зовастина оценивающе посмотрела на два крепких дерева, стволы которых удерживала почти у самой земли толстая веревка.

— Я велела вырубить эту опушку много лет назад. Уже несколько человек испытали ужас перед тем, как были разорваны надвое. Двое, правда, умерли не сразу — у них оказались всего лишь вырваны руки, но и они очень быстро погибли от потери крови. — Она покрутила головой. — Ужасный способ покинуть этот мир.

Кассиопея была совершенно беспомощна. Единственное, что ей оставалось, это блефовать. Виктор, который, как предполагалось, должен был помочь ей, не только ничего не сделал — он даже усугубил ее положение.

— После смерти Гефестиона Александр казнил своего личного лекаря именно таким способом. Он показался мне чрезвычайно изобретательным, и я возродила практику.

— Я — это все, что у вас есть, — проговорила Кассиопея тусклым голосом.

— Вот как? — с интересом переспросила Зовастина. — А что есть у вас?

— Видимо, Эли не рассказал вам о том, что он сделал со мной?

Зовастина подошла ближе. Она была мускулистой женщиной с желтоватым лицом и пугающими искорками безумия, время от времени вспыхивавшими в беспокойных темных глазах. Особенно сейчас, когда ее буквально скручивало в бараний рог от любопытства и злости.

— Вы знаете «Илиаду»? Когда Ахиллес наконец дает выход своему гневу и убивает Гектора, он говорит кое-что весьма интересное.

Сам я, коль слушал бы гнева, тебя растерзал бы на части,

Тело сырое твое пожирал бы я — то ты мне сделал!

Нет, человеческий сын от твоей головы не отгонит

Псов пожирающих! Если и в десять, и в двадцать крат мне

Пышных даров привезут и столько ж еще обещают.

— Вы сами привезли меня сюда.

— А вы не сопротивлялись.

— Вы многим рисковали, отправившись в Венецию. Почему? Ведь не только же из-за политики?

Взгляд Зовастиной стал чуть менее угрожающим.

— Иногда, — заговорила она, — чувство долга заставляет нас рисковать ради других. Не бывает подвигов без риска. Я искала могилу Александра, надеясь, что смогу обнаружить там разрешение сложных проблем. Эли наверняка рассказывал вам про снадобье Александра. Кто знает, есть ли оно, но найти хотя бы само место… Какое величие это может подарить!

Зовастина говорила скорее с благоговением, нежели со злостью. Она казалась искренне взволнованной. С одной стороны, она выставляла себя глупой романтичной девчонкой, одержимой сказкой о величии, которую вычитала из историй о мифических подвигах. Но с другой, если верить Торвальдсену, она собиралась убить миллионы людей.

Зовастина крепко ухватила Кассиопею за подбородок.

— Вы должны сейчас же рассказать мне все, что знаете.

— Священник солгал вам. В сокровищнице собора хранится амулет, который был найден в мощах святого Марка. Это скарабей с изображением феникса. Вспомните загадку. «Прикоснись к сокровенной сути золотой иллюзии. Разъедини феникса».

Зовастина словно не слышала ее.

— Ты прекрасна. — Ее дыхание пахло луком. — Но ты лгунья и мошенница. Ты приехала сюда, чтобы обмануть меня.

Зовастина отпустила пленницу и отступила назад.

Кассиопея слышала блеяние овец.

Малоун вскочил на лошадь. Виктор также снова запрыгнул в седло.

— Никто из охранников на крыше не обратит на нас внимания, — сказал он. — Вы со мной. Они находятся в лесу, позади игрового поля. Она собирается прикончить Витт.

— Чего же мы ждем?

Виктор пустил лошадь вскачь, Малоун последовал его примеру. Они галопом поскакали от конюшен по направлению к полю. Малоун заметил шесты на обоих его концах, углубление посередине — и понял, во что здесь играли. Бускаши. Другое название звучало зловеще — козлодрание. Он читал об этой игре, о насилии и даже смертях, которыми она сопровождается, о соединении варварства и романтики, составляющих ее суть. Зовастина явно являлась знатоком этой жестокой забавы. Именно для участия в ней предназначались лошади, стоящие в стойлах, а также та, что была сейчас под ним и несла его вперед — мощно и неудержимо. Повсюду на поле паслись овцы, которые «подстригают» траву лучше любой газонокосилки.

Он оглянулся — и снова увидел огневые точки, размещенные на крыше дворца. Как и предсказывал Виктор, никто из охранников не обратил на них внимания, видимо привыкнув к необычным эскападам своего верховного министра. Впереди, в дальнем конце поля, возвышалась непроницаемая с виду стена деревьев. В нее уходили две тропинки. Виктор натянул поводья и остановил лошадь. Малоун заставил остановиться свою. Его колени крепко сжимали потемневшие от пота бока животного.

— Они метрах в ста, на лесной просеке. Теперь дело за вами.

Малоун спрыгнул на землю, сжимая в руке пистолет.

— У нас проблема, — сказала Стефани. — Отсюда есть другой выход?

Эли указал в сторону кухни. Они кинулись вперед и ворвались в кухню в тот самый момент, когда дверь с грохотом открылась внутрь избушки и на пороге появился человек, лающим голосом выкрикивая какие-то приказы на языке, которого она не понимала. Стефани поднесла палец к губам, призывая Торвальдсена к молчанию. Эли говорил с мужчиной на том же языке.

Через заднюю дверь Стефани выскользнула наружу, датчанин последовал за ней. В избушке загрохотал автомат, и пули стали впиваться в толстые стволы деревьев позади них. Они бросились на землю.

Со звоном разлетелось окно, и стекла хрустальным дождем брызнули наружу. По стволам деревьев вновь забарабанили пули. Эли что-то кричал стреляющему. Воспользовавшись секундной передышкой, Стефани вскочила на ноги и кинулась к машине в обход избушки. Торвальдсен продолжал лежать на земле, силясь встать, и Стефани лишь оставалось надеяться на то, что Эли удастся задержать охранника на достаточное для их спасения время. Добежав до машины, она открыла заднюю дверь и схватила один из автоматических пистолетов.

Из-за угла избушки появился Торвальдсен.

Укрывшись за машиной, Стефани приняла позицию для стрельбы, целясь в сторону избушки, и жестом велела Торвальдсену взять левее. Только он успел уйти с линии огня, как на пороге домика появился охранник с автоматом наперевес. Заметив Торвальдсена, он поднял оружие.

Стефани выстрелила дважды. Обе пули ударили мужчину в грудь. Охранник повалился на землю. Наступившая тишина навалилась на нее. Она не шевелилась до тех пор, пока в проеме двери не появился Эли. Стефани все еще сжимала пистолет, направленный в сторону крыльца, ее руки тряслись. Она убила человека. Впервые в жизни. Подошел Торвальдсен.

— Ты в порядке?

— Я наблюдала, как мои подчиненные переживали из-за такого, но успокаивала ребят, говоря, что это их работа. Теперь я понимаю. Убить человека — это очень страшно.

— У тебя не было выбора.

К ним приблизился Эли.

— Я убеждал его, что вы ничем не угрожаете мне, но он не слушал.

— Ему наверняка приказали не допустить, чтобы хоть кто-то вступил с тобой в контакт, — проговорил Торвальдсен. — Зовастиной это нужно меньше всего.

Стефани вновь мыслила ясно.

— Нам надо уходить.

Малоун углублялся в лес — темный, молчаливый, таящий опасности. Впереди показался свет. Это была опушка, где густые кроны деревьев не мешали солнечным лучам достигать земли. Он оглянулся назад, но Виктора уже не было.

Впереди послышались голоса.

Еще несколько шагов — и, достигнув конца тропинки, Малоун остановился, спрятавшись за толстым стволом. Он увидел Кассиопею, привязанную к двум деревьям. Ее руки были разведены в стороны, как у распятой. Рядом с ней стояла Ирина Зовастина.

Виктор был прав. Кассиопея в большой беде.

Зовастина испытывала по отношению к этой женщине одновременно интерес и раздражение.

— Вас как будто не волнует то, что вы находитесь на волосок от смерти.

— Если бы меня это волновало, я бы не полетела с вами.

— В самолете вы спрашивали про Эли, жив ли он еще. Хотите узнать это?

— Я не поверю ни единому вашему слову.

Зовастина пожала плечами.

— Справедливо. Я бы тоже не поверила.

Вытащив из кармана сотовый телефон, она нажала на кнопку.

Стефани услышала звонок. Ее взгляд метнулся к мертвому, лежащему на каменистой земле.

Торвальдсен тоже услышал этот звук.

— Это Зовастина, — сказал Эли. — Она звонит мне по его телефону.

Стефани метнулась к трупу, достала из его кармана телефон и протянула Эли.

— Ответьте ей.

Кассиопея слышала, как Зовастина произнесла в трубку:

— Тут кое-кто хочет с тобой поговорить.

Затем Зовастина поднесла телефон к уху Кассиопеи. Та не собиралась ничего говорить, но от голоса, прозвучавшего в трубке, ее тело словно прошило электричеством.

— Что-нибудь случилось, госпожа министр? — Последовала пауза, а затем: — Госпожа министр?

Она едва сдерживалась. Этот голос развеял все ее сомнения.

— Эли… Это Кассиопея.

В трубке повисло молчание.

— Эли! Ты меня слышишь?

Ее глаза горели от неудержимого желания заплакать.

— Слышу. Просто я ошеломлен. Как я рад слышать твой голос!

— А я — твой.

В ее груди бушевала целая буря чувств. Весь мир изменился.

— Как ты здесь оказалась? — спросил Эли.

— Искала тебя. Я знала… Я надеялась, что ты не погиб. — Она изо всех сил старалась не раскиснуть. — У тебя все хорошо?

— Да, я в порядке, но я тревожился о тебе. Сейчас у меня Хенрик вместе с женщиной, которую зовут Стефани Нелле.

Вот это новость!

Кассиопея постаралась не выдать удивления. По всей видимости, Зовастина об этом не знала, где бы она ни держала Эли.

— Скажи министру то, что ты только что сказал мне.

Зовастина поднесла телефон к уху и стала слушать.

Стефани слышала, как Эли повторил свою последнюю фразу. Она понимала, в каком состоянии сейчас находится Кассиопея, но для чего ей понадобилось, чтобы Эли сообщил министру об их присутствии здесь?

Зовастина произнесла в трубку:

— Когда приехали твой друг Торвальдсен и эта женщина?

— Совсем недавно. Охранник пытался убить их, но теперь он сам мертв.

— Министр, — раздался в трубке новый голос, и Зовастина сразу же узнала его.

Торвальдсен.

— Эли у нас.

— А у меня Кассиопея Витт, и жить ей осталось минут десять.

— Мы разгадали загадку.

— Только и разговоров, что об этом. Сначала Кассиопея, теперь вы. Других тем нет?

— Отчего же, есть. Мы будем на могиле Александра еще до заката солнца. Но вы не узнаете, где она находится.

— Вы находитесь в моей Федерации, — напомнила она.

— Однако нам удалось въехать на вашу территорию, забрать вашего узника и скрыться. И все это — втайне от вас.

— Однако вы допустили глупость, поставив меня в известность.

— Единственное, что мне от вас нужно, — это Кассиопея. Если захотите поторговаться, перезвоните.

Связь отключилась.

— Думаешь, это было умно? — спросила Стефани.

— Нужно было выбить ее из колеи.

— Но мы же не знаем, что там происходит.

— А то я не понимаю, — буркнул Торвальдсен. Стефани видела, что датчанин не на шутку обеспокоен. — Мы должны верить в то, что Коттон постарается решить эту проблему и что он справится.

Зовастина подавила захлестнувшую ее тревогу. Эти люди играют жестко. Что ж, она ответит им тем же.

Из рукава кожаной куртки она достала нож.

— Ваши друзья здесь, и они захватили Эли. К сожалению, что бы там ни думал Торвальдсен, у них нет ничего из того, что мне нужно.

Она приблизилась к веревке.

— Мне доставит гораздо большее удовольствие посмотреть на то, как вы умрете.

Малоун видел и слышал абсолютно все. Он понял, что Кассиопея разговаривала по телефону с Эли Ландом, видел, какое возбуждение ее охватило, но понял также и то, что в разговор вмешался кто-то третий. Хенрик? Стефани? Они сейчас наверняка находились рядом с Ландом.

Дольше ждать было нельзя. Он выскочил из-за дерева.

— Довольно!

Зовастина стояла к нему спиной. Ее рука замерла в нескольких дюймах от веревки.

— Нож, — сказал Малоун. — Бросьте его на землю.

В устремленном на него взгляде Кассиопеи вспыхнула радость. Он испытал то же чувство. Радость оказалась преждевременной. Из-за деревьев вышли двое мужчин с пистолетами, направленными на него.

— Мистер Малоун, — сказала Зовастина, повернувшись и глядя на него с довольной улыбкой, — всех нас вам не убить.

⇐ Предыдущая 20 21 22 23 242526 27 28 29 Следующая ⇒