Сжигая за собой мосты 14 страница

– Извините, я спешу.

– Да ладно, – сказал он и засмеялся.

«Нахал», – решила я и сделала самую сердитую физиономию, на которую только была способна.

– Я сейчас милицию позову, – предупредила сурово.

– А здесь есть милиция? – удивился он. – Ладно, садись в машину.

Только тут я обратила внимание, что у обочины стоит автомобиль. Задняя дверь как по волшебству распахнулась, а я испуганно отступила.

– Садись, садись, – сказал парень, подхватив меня за руку и увлекая за собой.

– Вы что, спятили? – рявкнула я. – Оставьте меня в покое.

– Слушай, давай по-хорошему, – весело сказал он, а я решила, что нарвалась на идиота с извращенным чувством юмора, ему происходящее по неведомой причине казалось забавным. – Надо поговорить с одним человеком, – объяснил он. – Через час будешь у себя дома. Ну, не дури.

– Никуда я не поеду, – окончательно перепугалась я и начала оглядываться в поисках спасения. Как назло, редкие прохожие совершенно не обращали на нас внимания. – Я закричу, – честно предупредила я.

– Да кто ж тебе кричать-то даст? – удивился парень. Схватил меня за плечи, левой рукой стиснул рот и легко, точно я была куклой, сунул в машину. К моей чести, надо сказать, я сопротивлялась и даже укусила его за ладонь, чем вызвала приступ хохота.

Парень устроился рядом со мной, захлопнул дверь, и машина понеслась по городу. Водитель посматривал на нас в зеркало и ухмылялся, парень сидел, обняв меня за плечи, наверное, опасался, что я попытаюсь выпрыгнуть.

– Вы кто? – спросила я испуганно.

– Сейчас все узнаешь, – пообещал он. – Потерпи немного. Ты, главное, не бойся.

Ничего плохого не случится, если, конечно, ты дурака валять не станешь.

– Дурака валять – это как? – насторожилась я.

– Пудрить людям мозги, к примеру, – охотно пояснил он.

– А если буду пудрить, что тогда? – Мне все-таки хотелось знать, что меня ожидает в худшем случае.

– Тогда придется снять ремень и всыпать тебе как следует, – вздохнул он, едва сдерживаясь, чтобы опять не захохотать.

– А как я смогу убедить вас, что вовсе не пудрю вам мозги? – насторожилась я, помня: сколько людей на свете, столько и мнений.

– Говорить правду и ничего, кроме правды, – ответил парень. – У тебя красивое платье, – добавил он и растянул рот в улыбке, став похожим на кота, сытого и оттого довольного.

– А у вас красивая татуировка, – ответила я. – И что дальше?

Водитель не выдержал и хихикнул. Если честно, я немного успокоилась, особо зловеще ни тот, ни другой не выглядели. Тот, что рядом, вообще смотрел на меня так, точно ничего приятней в жизни и вообразить не мог.

– Рад, что татушка тебе понравилась, – кивнул он. – У меня еще одна есть, если захочешь, покажу.

– Не обременяйте себя.

Водитель вновь хихикнул, а парень заливисто засмеялся. Нет, злодеи ведут себя иначе.

– Куда мы едем? – спросила я.

– Тут недалеко, – ответил парень. – Да мы почти приехали.

Я выглянула в окно. Впереди возникло офисное здание, современное, из стекла красивого темно-зеленого цвета. Мы обогнули его и въехали во двор, напротив двери с надписью «Служебный вход» остановились. Признаюсь, я вздохнула с облегчением. В таком здании, где должно быть полно людей, ничего скверного со мной случиться просто не может. Парень вышел, протянул руку, помогая мне выбраться, и мы втроем направились к двери. Водитель нажал кнопку вызова, дверь открылась. Коридор был пуст, что меня слегка огорчило, мы прошли к лифту и поднялись на седьмой этаж. Здесь я опять взбодрилась, ясно, что это какой-то офис, по коридору сновали люди, хлопали двери кабинетов, и вообще кипела жизнь.

– А если я сейчас заору? – покосившись на парня рядом, спросила я.

– А ремень? – усмехнулся он.

Коридор закончился, мы уперлись в дверь с надписью «Переговорная». Переговорная оказалась просторной комнатой с большим круглым столом посередине и десятком кресел.

– Устраивайся, – кивнул мне парень, сам сел ближе к двери, водитель куда-то удалился.

– Вы кто? – понизив голос, спросила я парня.

– Т-с-с, – прижал он палец к губам.

Тут дверь распахнулась, и в переговорную стремительно вошел мужчина лет сорока, в светлом костюме и нелепом галстуке. Впрочем, не только галстук, он и сам выглядел довольно нелепо, в том смысле, что костюм, несмотря на потраченные деньги, сидел на нем кое-как и носить его он совсем не умел.

– Ну что, давай знакомиться, – хмуро бросил он, устраиваясь за столом. – Зовут меня Сергей Васильевич.

– Очень приятно, – кивнула я и поперхнулась. Он сурово посмотрел на меня, точно заподозрил, что я издеваюсь. Признаться, я была далека от этого.

– Проблема у нас, – сказал он. – Решать проблему надо.

– Надо, так давайте решать, – ответила я, он опять посмотрел сурово.

– Твой отец должен мне кучу денег…

– Простите, – перебила я. – Вы сказали, что вас зовут Сергей Васильевич, но фамилию не назвали.

– Самойлов моя фамилия.

– Вы папин компаньон, – вздохнула я с облегчением, хоть что-то начало проясняться.

– Компаньон, – фыркнул он презрительно.

– Сколько он вам должен? – спросила я.

– Триста штук, долларов, разумеется.

– Папа отдал вам офис, он стоит по крайней мере в два раза больше.

– Продал, – поправил он. – Офис само собой, а триста тысяч…

– Хорошо, я поняла. Фирма отца теперь принадлежит вам, мы с сестрой претендовать на нее не станем.

– Ты лучше молчи про эту чертову фирму. Она на ладан дышит, там еще такие деньжищи вбухать надо, чтобы ситуацию выправить. Твой отец меня попросту подставил, разбирайся теперь со всем этим дерьмом.

– Слушайте, вы же взрослый человек, должны были понимать, что делаете, – возмутилась я.

– Понимать, – проворчал он, глядя на меня с внезапной обидой. – Все я понимал, помочь ему хотел, а он меня в такое дерьмо сунул. Тут еще вот что, я серьезным людям обещал, что все будет тип-топ, и мне теперь, кровь из носа, но надо вопрос решить.

– Если папа вам должен, вопрос решим, – ответила я. – У меня есть квартира, стоит больше ста тысяч, я уточню и…

– Да плевать мне на твою квартиру… квартира…

– И подумаю, где взять оставшиеся деньги, – спокойно сказала я. – Если у вас есть соответствующие бумаги, адвокаты во всем разберутся. Если нет, извините. Почему я должна вам верить?

– Ишь, как заговорила, – покачал он головой. – Да я…

Я поднялась, а он крикнул:

– Сядь! – но впечатления не произвел. Парень, который до той поры никак себя не проявлял, сделал жест, призывая меня вновь устроиться на стуле. – Твой отец из меня целый год бабки тянул. Просто наказание какое-то. Так что забудь про триста тысяч, он мне обещал семьдесят процентов.

– Семьдесят процентов от чего? – не поняла я, но на стул все-таки села.

– Семьдесят процентов от прибыли, потому что я финансировал предприятие. Я считаю, все честно, и семьдесят процентов по праву мои.

– Но фирма же на грани банкротства, – мало что понимая, промямлила я.

– Да при чем здесь фирма! – разозлился он. – Фирму я, сколько мог, помогал ему держать на плаву, он же все обещал вернуть, просто загипнотизировал меня.

– Слушайте, объясните как следует, я не могу взять в толк, о чем вы говорите.

– В толк не возьмешь? – хмыкнул он. – Ну конечно. Решила себе все денежки в карман положить?

– Какие денежки? Да вы мне объясните, что происходит?

Он отчаянно засопел, вертясь в кресле и поглядывая на меня с какой-то обидой.

– Он обещал мне золотые горы, когда найдет клад.

– Клад? – переспросила я и невольно усмехнулась.

– Ну и чего смешного? – нахмурился он и тяжко вздохнул, должно быть понимая, какую глупость сказал.

– Папа предлагал вам искать клад?

– Предлагал… да он все мозги задолбал с этим кладом. Какой-то фашист зарыл где-то здесь награбленное, два железных ящика ценностей: золото, бриллианты.

– И вы поверили? – изумилась я чужой глупости.

– Так ведь он… он так все рассказывал… человек-то вроде серьезный был. Он мне и бумаги показывал, письма там всякие, документы. И в одном документе точно про ящики было. Написано по-немецки, но я дал прочитать надежному человеку, и он подтвердил, что твой отец не врет.

– Ага, – сказала я, понятия не имея, как отнестись к происходящему. – Значит, какой-то фашист спрятал награбленное…

– Они что, мало грабили? – обиделся дядька. – И спрятать вполне могли. Время-то какое было, все не вывезешь. Надеялся вернуться, но не успел, наши фрицам наподдали, и побежал мужик сломя голову, не до ящиков стало.

– А что за мужик? – проявила я интерес, потому что кое-что начало проясняться.

– Да не помню, как его зовут.

– Откуда отец о нем узнал?

– Он рассказывал, что купил на блошином рынке какие-то письма на немецком, просто так купил, из любопытства. Ну и заинтересовался типом, что письма эти писал.

Стал рыться в архивах, дальше – больше… Потом попались эти бумаги, ну, где про ящики сказано. Вот он и…

– Честно говоря, не особо впечатляет, – пожала я плечами, но сама так уже не думала.

Отец рассказал этому человеку далеко не все. Вряд ли он соврал Уманскому, значит, письма нашел в бумагах своей матери. Дальше все более-менее ясно. Отец знал, точно знал, что у бабки откуда-то время от времени появлялись ценности, раз она дважды давала ему деньги, которых у нее просто не могло быть. История с колье, рассказанная Уманским, окончательно убедила отца, что некий клад существует. Уманский не сказал, что обращалась она не только к нему, но и к его сыну, и отец ничего не знал про деньги, оставленные мне бабулей. Два железных ящика – это серьезно. Неужто в самом деле существовал клад, о котором знала моя бабка? И даже смогла воспользоваться им? Или догадки отца ничего общего с реальностью не имеют? Да, у бабули были бриллианты, но при чем здесь какой-то фриц с двумя железными ящиками? И что на самом деле искал отец: клад или пытался разгадать тайну матери и просто воспользовался доверчивостью этого типа, ведь на поиски нужны деньги, которых у него не было.

– Не впечатляет, – вывел меня из задумчивости голос Самойлова. – Но ведь за что-то его убили?

Я, признаться, от неожиданности открыла рот и с полминуты смотрела на Самойлова, пытаясь осознать, что он сказал.

– Вы думаете, его гибель связана с этим кладом? – спросила я, так и не решив, как к этому отнестись.

– Конечно, – кивнул Самойлов. – Он поехал в Италию, чтобы навести справки об этом фрице, тот, кстати, благополучно смылся, и после войны его не нашли, хотя искали. Твой отец уверял, что, когда у него окажутся все бумаги, мы точно будем знать, где спрятан клад. Он в Италии должен был встретиться с каким-то старым хрычом, который знал этого фрица. Я в детали не вникал, но он убедил меня, что мы на правильном пути. И вдруг твоего отца зарезали. Ясное дело, он напал на след.

– Кто же убил его, по-вашему?

– Конечно, конкуренты. Не одни мы эти ящики ищем. Если твой отец смог докопаться, значит, кто-то еще мог.

Это показалось мне весьма вероятным, и я кивнула.

– Но что вы от меня хотите?

– Как – что? – возмутился он. – Ты же виделась с отцом в тот день и даже вместе с ним ходила к старикану, я все знаю. Ни за что не поверю, что он тебе ничего не рассказал. Зачем ему тогда вообще тащить тебя с собой? Ты видела эти бумаги и должна знать…

– Ничего я не видела, – ответила я, и тут меня озарило. – Так это вы подослали ко мне в номер тех типов, чтобы они…

– Никаких типов я не подсылал. Я, между прочим, о твоей жизни беспокоился. Раз бумаги у тебя, ты запросто можешь отправиться вслед за отцом. Сашку вон послал, чтоб за тобой присматривал. Два месяца он шиковал в этой дурацкой Италии на мои деньги.

У меня перехватило дыхание. Я резко обернулась и спросила:

– Так это ты?

Сашка весело мне подмигнул, а Самойлов проворчал:

– Он, он. Думали, ты вернешься и прямиком выведешь нас к кладу. И что?

– Никуда я вас не выведу, – разозлилась я. – Потому что о кладе слышу первый раз. Отец мне ничего не говорил, и я не видела никаких бумаг.

– А папка, папка где? Отец ее берег как зеницу ока, мне и то показывал в своем кабинете. А папочка исчезла. Куда делась? Тут-то без тебя явно не обошлось.

– Слышала я об этой папке, только в глаза ее не видела.

– Не пудри мне мозги, – грохнул он по столу кулаком, а я подпрыгнула от неожиданности.

– Спокойнее, – подал голос Сашка. – Чего пугать девчонку.

– А ты молчи, пока не спрашивают. Кто деньжищ уйму потерял, я или ты?

– Вы же знаете, что жену отца убили, – сказала я как можно спокойнее. – Вскрыли сейф в кабинете… Логично предположить, что папку забрал убийца, если она там была, конечно.

– Вот именно, – съязвил Самойлов. – А может, она у тебя, а? Не зря вы снюхались с этим Вершининым, твой отец его, кстати, подозревал. Он ведь все выспрашивать пытался, интересовался.

– Макс ищет клад, вы это хотите сказать? – усомнилась я.

– А что? Деньги ни у кого не лишние. Конечно, папаша ему наследство оставил, но он из тех, кто любит сорить деньгами.

– Если папка и у него, то я об этом ничего не знаю, – отрезала я.

– Ага. Я уж понял. Чего-то вы не поделили. Он тебя кинул или ты решила не делиться?

– Да вы просто чокнулись, – не выдержала я. – Вы хоть понимаете, что все это только догадки и клада, возможно, вообще не было?

– А чего тогда этот Макс здесь торчит? Вас обхаживает, сестрице твоей дорогие подарки дарит? Все, я терпел, сколько мог. Мне нужны мои деньги, вот и ищи их как хочешь.

– Очень мило…

– Не умничай. Лучше тебе их и вправду найти, не то ни мне, ни тебе не поздоровится. Я тебе сказал про серьезных людей? Так вот, они шутить не любят. Обещали клад, значит, должен быть.

– Если бумаги у Макса, как я их верну? А без бумаг как найду клад?

– Ты ж в его доме запросто бываешь, вот и изыщи возможность.

– Если он охотится за кладом, ни за что меня к бумагам не подпустит, это совершенно очевидно. У него сейф в кабинете… – Тут я нахмурилась, вспомнив Карла. – Похоже, у него их уже увели. Сейф вскрыли и…

– Никакой папки в сейфе не было, – отмахнулся Самойлов, а я насторожилась.

– Откуда вы знаете?

– От верблюда.

– Так это вы… вы убили Карла? – перешла я на повышенные тона.

– Но, но, полегче, – заволновался он. – Никого Сашка не убивал, еще чего, только мокрухи нам и не хватает. Ни коня, ни воза, а тут уже статья.

– Сашка? – ахнула я и опять повернулась к своему ангелу-хранителю. Тот обворожительно улыбнулся.

– Ну Сашка, ну был я там. Вскрыл сейф, а он пустой. Вдруг слышу шорох, заподозрил неладное. Я был уверен, что в доме никого нет. Вы в Москве, Макс ваш к бабе отправился, и Карл этот уехал, я сам видел. Я едва на веранду выскочить успел, а Карл в кабинет входит, оглядывается, сейф увидел открытый и сразу Максу звонить.

Прошляпили наши этого Карла, как он в дом вошел, черт его знает. Короче, я не стал ждать, когда хозяин появится и ментов вызовет, и тихо смылся. Когда я уходил, Карл был целехонек и очень бойко сновал по кабинету. О том, как он вдруг стал трупом, лучше меня знает Макс, если знает, конечно. Я не в курсе, когда он приехал, но должен был поторопиться. Опять же, трудно представить, что в доме еще кто-то побывал. Хотя, может, и так. Не в моих правилах на человека наговаривать.

– Зачем Максу убивать своего друга?

– А я и не сказал, что убил он. Но и на меня чужое не вешай. Мне своего хватает.

– Короче, – вмешался Самойлов. – Время поджимает, бла-бла-бла разводить некогда, люди ждут от нас дела. У тебя месяц. Найди мне клад.

– Где я его буду искать? – возмутилась я.

– Где хочешь, там и ищи. Я-то уверен, что ты тут передо мной комедию ломаешь, а сама… Все на тебе сходится. Знаю я таких, с чистыми глазками и невинной физиономией, а сами любого мужика так окрутят, что только держись. Без штанов оставишь, – неожиданно закончил он, чем, признаться, поверг меня в изумление. Как видно, у дядьки был опыт в таких делах. – Все, иди, работай. Сашка, глаз с нее не спускай. Она в этом деле по самые уши.

– О своих бы ушах лучше думал, – пробубнила я, правда, так, чтобы он не услышал, поднялась и пошла из кабинета.

Сашка отправился за мной. Я старалась не обращать на него внимания, пока могла. На улице он обрел дар речи.

– Поехали.

– Куда?

– Куда ты хочешь.

– Я домой хочу.

– Поехали домой.

– Я хотела прогуляться.

– Очень много ты хочешь. Ладно, прогуляйся, я за тобой поеду. И не вздумай дурака валять. От меня не уйдешь.

– Таскайся за мной на здоровье, если делать нечего, – не стала я спорить. И побрела в сторону родного дома. Он ехал за мной. Через два квартала мне это надоело, и я села в машину.

– Умница, – похвалил он.

Возле дома мы были через пятнадцать минут. Сашка вышел из машины и направился со мной к подъезду.

– Ты куда? – насторожилась я.

– До тебя что, плохо доходит? – удивился он. – Сказано было, глаз не спускать.

Будем жить с тобой под одной крышей.

– В Италии ты вроде обходился.

– Тогда была другая ситуация. А теперь – слышала? – у нас месяц на все про все. Так что не до конспирации.

– А ты вообще кто? – разглядывая его, спросила я.

– А то ты не знаешь. Ангел-хранитель.

– Я серьезно спрашиваю. Ты работаешь на этого дядьку?

– Работаю, работаю.

– Он глупый.

– Такой достался. Хочешь предложить другой вариант?

– Нечего мне тебе предлагать.

– Жаль. Я бы согласился, – засмеялся он.

– Ты хоть понимаешь, что это афера чистой воды? Дядька твой наивный человек, наслушался сказок. Вам не приходило в голову, что отец его просто обманывал, желая выманить деньги?

– Твой родитель был на такое способен? – заинтересовался Сашка.

– Не знаю, – вздохнула я.

– Мне по фигу, есть клад, нет клада, деньги платят не за это. А насчет ангела-хранителя я не шутил. Сколько у нас уже трупов? То-то, серьезные люди в конкурентах, так что ты радуйся, что я рядышком.

– Вот возьму и заявлю на вас в милицию, – буркнула я.

– Ну, заявишь и что? Пошли, нечего перед дверью столбом стоять.

– Но не можешь же ты, в самом деле, жить у меня, – растерялась я.

– Могу, – порадовал он. – По ночам я не храплю, – добавил он, точно меня только это и волновало.

В квартире я устроилась на диване, закинула руки за голову и стала размышлять. Неужто клад действительно существует? Целых два ящика драгоценностей? И они каким-то образом оказались у бабки? Надо спросить Уманского, сколько денет на моем счету. Я покосилась на телефон, потом на Сашку, который бродил по квартире с праздным видом, и решила, что это терпит. Сколько бы там ни было, если выяснится, что деньги действительно имеют отношение к награбленным фашистами ценностям, я их, конечно, не возьму.

Совершенно немыслимо предположить, что бабка продала два ящика бриллиантов. Появление на рынке драгоценностей не осталось бы незамеченным, это ведь не два колье и четыре перстня. Соответствующие инстанции, безусловно, бабулей бы заинтересовались. Даже если сын Уманского был чрезвычайно осторожен, все равно… Возможно, к бабке попала лишь часть клада… Неужто я готова поверить в его существование? Но если отец все выдумал, а письма действительно купил на блошином рынке, откуда тогда у бабушки появились деньги? Придется с этим разбираться. Пока я не узнаю, кем была моя бабка на самом деле и что за деньги мне оставила, я не успокоюсь.

А если все было проще? Бабуля оказалась случайным свидетелем того, как прятали клад, и… Почему бы не сообщить о нем сразу? «Разные могут быть обстоятельства», – самой себе ответила я. Сначала она не могла по какой-то причине, потом сомневалась, что он до сих пор там, а когда заболел соседский ребенок, она о кладе вспомнила и решила проверить. И нашла его? Судя по всему, так. Понимая, что два ящика ценностей – это скорее большая проблема, чем подарок судьбы, бабка позаимствовала часть на благое дело, продолжая о кладе помалкивать. Возможно, хотела избежать ненужных вопросов, ведь ей непременно пришлось бы объяснять, откуда она о нем знает, а главное, почему молчала столько лет. Я вздохнула и вновь перевела взгляд на Сашку, он в соседней комнате смотрел телевизор. Я хорошо его видела через открытую дверь. Фриц, о котором говорил Самойлов, скорее всего, Ральф Вернер, ведь если все началось с писем, которые отец нашел у бабки, этот вывод напрашивается сам собой. Он стал копаться в биографии этого типа и сумел что-то разузнать о его дальнейшей жизни. Самойлов сказал, что Вернер исчез после войны, его искали, но не нашли. Вряд ли он вернулся в Россию за спрятанными ценностями, тут Самойлов прав, это совершенно немыслимо. Иностранцы были под пристальным наблюдением, слишком опасно. Так что, вполне возможно, Самойлов мечтает о кладе не напрасно.

Я подумала о бабуле. Я ведь почти не сомневалась, что эти письма были адресованы ей, оттого она и хранила их. А если я поддалась фантазиям, а на самом деле она купила их на блошином рынке? Бабка, которая, по ее утверждению, никаким языком, кроме русского, не владела? Тогда их купил мой отец. И соврал Уманскому? Так кем, в конце концов, была моя бабка? Деревенской девчонкой, которую природа наградила недюжинными способностями, а в руки ей во время войны случайно попали бриллианты, или беглянка, живущая под чужим именем, которой Ральф Вернер писал эти письма? Я не знала, чего желала больше. Мысль о том, что бабуля всю жизнь пряталась, вызывала беспокойство, ведь этому должна быть причина, а тут еще награбленные ценности, но вместе с тем ее романтический образ уже всецело завладел мной, и окажись, что эти письма не имеют никакого отношения к нашей семье, меня бы это, наверное, разочаровало.

Я поднялась и пошла на кухню пить чай. Сашка через пять минут заглянул туда и без приглашения устроился за столом.

– Ну, что надумала? – весело спросил он.

– Ты о том, где клад искать? – спросила я без иронии. – Для начала надо бы взглянуть на бумаги отца.

– Ну… – кивнул он.

– А для этого их надо найти.

– Логично. Но, сидя на диване, ты их не найдешь. Так что двигайся.

– От того, что я буду бегать по городу, они вряд ли появятся в моей квартире.

– Так ты не просто бегай, а с пользой.

– Куда бежать с пользой, я не знаю.

– Ты начни, – утешил он, – а там посмотрим. Главное, создать рабочую обстановку, чтобы люди не нервничали, а видели: ты трудишься для общего блага. – Он подмигнул. – Улавливаешь?

– Создать рабочую обстановку? – переспросила я.

– Конечно. Делай то, чего от тебя хотят, а что из этого получится, через месяц будет видно. Самойлов находится в гораздо более скверном положении, чем ты. Это он наобещал златые горы, пусть и выкручивается.

– Как-то ты без особой заботы говоришь о хозяине, – заметила я.

– Какой он мне хозяин, – отмахнулся Сашка.

– Та-ак, – протянула я. – Если я правильно поняла, тебя к нему те самые серьезные люди приставили, за мной приглядывать и его держать в тонусе.

– Умница, – пропел он, поднялся и поцеловал меня в лоб.

– Это еще что такое? – рявкнула я.

– Чего перепугалась, глупая? Ишь глазищи вытаращила. – Сашка весело хихикнул. – Я же тебя в лоб поцеловал, на правах ангела-хранителя.

– Ты лучше за плечом висни и не высовывайся.

– Вот характер, – пригорюнился он, но глаза смеялись. – А ты мне нравишься. Отчаянная. В окна лазишь, никого не боишься, и правильно, между прочим, я тебя в обиду не дам. Пусть Самойлов отдувается. Ты, главное, шевелись, чтоб к тебе претензий не было.

– Это я уже поняла, – буркнула я.

– Вот и хорошо. Я балдею от этого задания, смотреть на тебя одно удовольствие. Красавица, да еще с характером. Надо же, как повезло.

– Кому?

– Мне. А может, нам обоим. Представь, что на моем месте был бы другой тип, которому девчонки с характером не по вкусу.

– И правда, повезло, – не стала я спорить.

– То-то. Ты мне в самом деле нравишься. Другая бы, оказавшись в твоем положении, перепугалась до смерти, рыдала, а потом бы еще меня соблазнять принялась, на всякий случай, вдруг помогу.

– Об этом даже не мечтай.

– Да? Жаль. – Он опять засмеялся. – Шучу. Я тебе помогу в любом случае и уже дважды сказал почему. Главное, слушай меня. Я, кстати, долго буду ждать, пока мне чаю нальют?

Я неохотно поднялась, но чаю ему налила и даже сделала бутерброды.

– Хочешь, картошку разогрею? – спросила с легким уклоном в подхалимство.

– Валяй, путь к сердцу мужчины лежит через желудок, хотя в моем случае скорее через другое место. Готовить я и сам умею.

Я поставила перед ним тарелку, подала приборы. Он взял вилку, а я обратила внимание на кольцо.

– Ты женат? – спросила сурово, хотя какое мне до этого дело.

Он снял кольцо и сунул его в карман джинсов.

– Уже нет.

– Идиот, – буркнула я в досаде, но он не обиделся, а засмеялся.

– Чего ты? Кольцо отца, ношу на память. Но направление твоих мыслей мне нравится.

– А ты мне совсем не нравишься, – еще больше посуровела я.

– Чем не угодил?

– Серьезные люди – это кто, бандиты?

– Ну, какие сейчас бандиты, Жанка? – возмущенно воскликнул он, а в глазах горели веселые огоньки. – Бизнесмены. Бандиты на большой дороге добрых людей грабят, перебиваются с копейки на копейку, нехристи. А я задницу от стула не оторву меньше чем за десять косых.

– Точно бандит, и выражения какие-то бандитские.

– Хорошо, буду следить за своей речью, чтоб тебя не нервировать. Как-то ты не по-доброму со мной. А я-то думал, обрадуешься. Кто в Италии приставал: «Давай познакомимся поближе»?

– Мне же знать хотелось…

– Ну вот, теперь знаешь.

– Ничего я не знаю, ты про себя не рассказываешь.

– Биографию, что ли, изложить? Нормальная у меня биография: не состоял, не привлекался. Обещаю, что все о себе непременно расскажу, еще слушать надоест. За картошку спасибо. Готовишь хорошо, но я лучше.

– Рада за тебя, – съязвила я.

– Конечно, повезло тебе. – Он опять засмеялся, выпил чаю и посерьезнел. – Теперь о деле. Значит, так. Побегаешь по знакомым отца, о чем их спрашивать, тебя учить не надо. Для нас сейчас любые сведения хороши. С кем и о чем говорил, кому папку эту показывал, кстати, от всего этого может быть и практическая польза, вдруг и правда что узнаешь.

– Хорошо, – кивнула я, раз выбора у меня все равно не было. Подумала и спросила: – Значит, вы уверены, что Макс охотится за кладом?

– Самойлов прав, чего б ему тут тогда отираться, да и возле вас он не зря крутится.

– Но откуда он узнал?

Сашка пожал плечами.

– И тут Самойлов прав: если клад существует, о нем вполне мог знать кто-то еще. Другой вариант: твой отец был недостаточно осторожен и попросту проговорился, дальше дело техники, этот Макс начал за ним приглядывать и кое-что понял.

Разумеется, в словах Сашки была логика, по крайней мере, поведение Макса это вполне объясняло. Он обычный мерзавец, а моя сестра живет в его доме и ни о чем не подозревает.

– Но если бумаги у Макса, то он, скорее всего, уже знает, где искать клад, – вздохнула я. – Или уже нашел?

– Это в том случае, если конверт, который получил в Италии твой отец, оказался у него. Кстати, ты правда не в курсе, что там было? – спросил он и улыбнулся.

– Конечно, нет. Отец говорил, что ему, возможно, понадобится моя помощь, но ничего не объяснил. Наверное, считал, что меня в свои поиски посвящать еще рано, а возможно, вовсе не собирался этого делать.

«Надо позвонить Янке, – подумала я. – Объяснить, чего на самом деле хочет Макс… и нарваться на гнев сестры. Она уверена, что я наговариваю на ее обожаемого Макса потому, что он предпочел ее мне».

Янке я все-таки позвонила, но на следующее утро, решив дать ей возможность успокоиться. Голос ее звучал ровно, но как-то отстраненно, словно она говорит с едва знакомым человеком.

– Как твои дела? – спросила я.

– Прекрасно. А ты чем занимаешься?

– Так, пустяками.

– Ну-ну. Мы, наверное, уедем в Москву на несколько дней. Я тебе сама позвоню, когда вернусь.

– Хорошо, буду ждать. – Я совсем было собралась сказать ей о затее Макса, но передумала, ясно, что разговора не получится. – Будь осторожна, – напомнила я.

– Ты так говоришь, будто отправляешь меня в разведку по вражеским тылам.

«Может, так оно и есть», – подумала я с печалью. Сашка, который ночевал у меня, в этот момент появился из ванной и сказал:

– Доброе утро.

– Кто это там у тебя? – насторожилась сестрица.

– Знакомый, – ответила я.

– Он что… в смысле, в такое время в гости не заглядывают.

– Мы на озеро собрались.

– Да? И он желает тебе доброго утра? Что за парень, я его знаю?

– Нет. Ладно, позвони, когда вернешься.

Мы с Сашкой отправились колесить по городу, он везде таскался со мной, вызывая любопытство у многочисленных знакомых отца. К чести его надо сказать, вел он себя образцово. Все больше молчал и мило улыбался. Зинаида, к которой мы заглянули одной из первых, провожая нас, шепнула:

– Жених?

– Просто знакомый.

– Выглядит колоритно.

Бог знает, что она имела в виду, я пригляделась к Сашке, но ничего колоритного не обнаружила. Нормальный парень. А улыбка у него хорошая.

⇐ Предыдущая 9 10 11 12 131415 16 17 18 Следующая ⇒