Сжигая за собой мосты 10 страница

– Как ты? – спросил Макс, тревожно глядя на меня. Я покачала головой, не зная, что ответить. – Вызови милицию.

Я бросилась в холл, мало что соображая, но номер набрала. То, что я говорила в ту минуту, начисто стерлось из памяти. Перед глазами было залитое слезами лицо Янки с размазанной косметикой, а в ушах стоял ее крик: «Мамочка! »

Мне казалось, что до появления милиции прошла целая вечность, все это время мы безуспешно пытались успокоить Яну. Что бы я делала без Макса, ума не приложу, наверное, тоже бы истерично вопила, вцепившись в сестру. В мозгу билась только одна мысль: «Музу убили, сначала отца, а теперь и ее». Сомнений не осталось: она знала о его делах гораздо больше, чем пожелала рассказать мне. Янке пришлось вызывать «Скорую». Сестру уложили в постель, сделали уколы, и она вскоре забылась тревожным сном. Я сидела рядом с ней, глядя в окно, за которым сгущались сумерки. Объяснялся с милицией Макс. Я слышала голоса мужчин из-за двери и боялась выйти, боялась вновь увидеть тело мачехи там, в кресле.

То и дело раздавались шаги, хлопала входная дверь, а я сидела, раскачиваясь и чувствуя, как по моим щекам катятся слезы. Наконец я нашла в себе силы подняться и вышла из комнаты. В гостиной находилось четверо мужчин. Макс стоял, привалившись к подоконнику, взглянул на меня и сказал поспешно:

– Она не сможет сейчас отвечать на вопросы.

– Смогу, – тряхнув головой, ответила я.

Все последующие дни Макс практически не покидал нас. Я была ему за это очень благодарна, не знаю, как бы я справилась без него. Яна меня очень беспокоила, после разговора со следователем у нее опять началась истерика. Она кричала: «Это я во всем виновата, я…» – и сердце у меня сжималось в предчувствии еще худшей беды.

Я пробовала с ней говорить, но на мои вопросы она не отвечала, повторяла бессмысленно:

– Это я, я… – и вновь заливалась слезами. Оставалось лишь гадать, что это – запоздалое дочернее раскаяние или в ее словах действительно был некий смысл.

Следователя к ней Макс больше не допускал, заручившись поддержкой врачей. Если и были у ментов какие-то версии, то со мной они ими не делились. Судя по их вопросам, они считали, что убийство совершил грабитель. Жуткие порезы на теле жертвы объясняли ее нежеланием сообщить код сейфа. Мне эта идея казалась смехотворной. Убийца разрезал Музе лицо, нанеся два удара крест-накрест. Муза ценила свою красоту, и угроза быть изуродованной, безусловно, подействовала бы. Она бы назвала код, лишь только поняла, что этот мерзавец настроен серьезно.

Уже на следующий день в квартире появился адвокат, видный мужчина лет сорока, с холеным лицом и манерами аристократа. Он хмурился, то и дело вздыхая и разводя руками, и повторял:

– Не могу поверить.

Я вспомнила, что он любовник Музы, и прониклась к нему сочувствием. Однако очень скоро мне стало не до его душевных переживаний.

– Мать с дочерью не ладили, – доверительно заговорил он, когда мы остались вдвоем. – Особенно после смерти Александра Ивановича. Делили деньги. Есть люди, которые слышали: девчонка не раз грозилась отравить мать.

– Вы что, с ума сошли? – возмутилась я. – Неужто вы…

– Ах, милая, в моей практике случалось и более невероятное.

– В какой практике? По-вашему, моя сестра могла убить свою мать?

– Ну, не сама, разумеется. Ведь у нее алиби. Но… подростки невероятно жестоки, а эта девица теперь единственная наследница, как я понял. Она могла пообещать убийце деньги…

– Замолчите, – перебила я. – Моя сестра не имеет к убийству никакого отношения. Да, они ссорились с матерью. И речь о деньгах действительно заходила, но Яна прекрасно знает, что фирма отца практически банкрот, к тому же наполовину принадлежит другому человеку. Какой смысл ей убивать мать?

Он поджал губы и, глядя на меня, еще несколько раз вздохнул, точно сетуя на мою наивность. Перепугавшись, я бросилась к следователю. Беседовали мы часа три, я подробно изложила ему свои соображения: убийство отца, таинственная папка, совладелец фирмы, о котором до гибели папы никто не знал, уверенность Музы, что о делах фирмы ей говорят далеко не все… Под конец я сникла, поняв, что мои рассказы больше похожи на донос, причем на людей, с которыми я даже незнакома, подумала о Морозове и едва не заревела с досады. Он не сделал мне ничего плохого, а я рою ему яму. Впрочем, следователь особого энтузиазма не выказал, а я не знала, как к этому отнестись: то ли огорчаться, то ли радоваться. Собравшись с силами, я решилась пойти дальше и рассказать о письмах, которые отец нашел после смерти бабки, его интересе к ее биографии, но подумала с беспокойством, что моя откровенность вряд ли придется по душе Уманскому, да и что конкретно я могла рассказать? Поведать о догадках Марго и собственных сомнениях? Мучилась я этими мыслями совершенно напрасно, мой рассказ о письмах следователя совсем не заинтересовал.

– Не будем отвлекаться, – вежливо предложил он. – При чем здесь какие-то письма на немецком? Есть фирма, на которую, как видно, нашлись охотники, ваш отец погиб, а потом и ваша мачеха. Там все весьма спорно, а в таких делах… В сейфе наверняка были документы, которые кто-то хотел получить. Наследницу убили, а девчонку просто не принимают всерьез. Вы, кстати, тоже долю наследуете?

– Нет, – испуганно покачала я головой.

– Ну и хорошо. Разберемся. Дело-то, в сущности, ясное.

Что ему там было ясно, еще вопрос. Я не знала, что хуже: уверенность следователя в том, что убийство связано с делами фирмы, или прозрачные намеки адвоката. Я уныло брела по улице, голову разрывало от боли, а душу от бессилия, и я понятия не имела, что мне делать дальше. «Забрать Янку и уехать в Италию – вот что», – решила я, но до окончания следствия уехать нам вряд ли позволят.

В разгар моих сомнений зазвонил мобильный. Я взглянула на дисплей, номер отсутствовал, только надпись «звонок», я открыла крышку, буркнула «да» и тут же сбилась с шага.

– Эй, – лениво произнес мужской голос. – Кажется, шоу начинается. Будь осторожней и не болтайся по городу одна, не прибавляй мне работы.

– Это вы? – ахнула я. – Вы?

– Конечно, я, кто же еще.

– Вы где-то здесь?

Я начала оглядываться, пока не почувствовала себя идиоткой, вряд ли мой ангел-хранитель приветливо помашет мне рукой, раз уж предпочел прятаться.

– Вам что-то известно об убийстве, да? Кто это сделал?

– Откуда мне знать? – возмутился он. – Главное, что ты жива-здорова. Твои родственники не моя забота. Да не верти ты головой, еще под машину попадешь.

– Вы правда здесь? – Я вновь начала оглядываться, а он хихикнул:

– Ты хоть поняла, что я сказал?

– Послушайте, мне необходимо знать, что происходит. Давайте встретимся, поговорим.

– Смотри, чтобы глупое любопытство не вышло тебе боком, – вздохнул он и отключился, а я досадливо топнула ногой.

Кто этот тип? Неужто все это время он был рядом? Что ему от меня надо? Вроде бы он уже не раз давал понять, что его заботит моя безопасность, вот только стоит ли в это верить? Особенно после последнего замечания.

Он и сейчас рядом? Наверное, так и есть, если он видел, как я верчу головой. Все мои чувства перемешались: и беспокойство, и страх, и любопытство… пожалуй, последнее перевешивало. Я отправилась домой, ловя себя на мысли, что то и дело оборачиваюсь.

На следующий день я поехала к Уманскому: хотелось просто сменить обстановку, находиться в квартире, где недавно произошло убийство, было тяжело. Уманский о смерти Музы, конечно, знал, но мы мало говорили об этом, мы вообще в тот раз говорили немного, молча пили чай, потом обсуждали предстоящие похороны. Он, конечно, предложил свою помощь.

– Что вы думаете о случившемся? – не выдержав, прямо спросила я.

Геннадий Сергеевич пожал плечами.

– Не знаю. Возможно, это действительно ограбление… хотя твоя мачеха из тех людей, кто запросто ввязывается в любую аферу.

– Аферу? – нахмурилась я.

– Ей ведь нужны были деньги, и в своих желаниях она могла зайти слишком далеко.

К примеру, начала шантажировать кого-то.

– Вам что-нибудь известно или это просто догадки?

– Конечно, догадки, – вздохнул он.

А я ощутила укол в сердце, потому что вспомнила случайно подслушанную фразу, когда Муза беседовала в кабинете отца с Максимом: «И сколько я получу за это? » Мысль о таинственной папке, конечно, тоже пришла в голову. Неужто Муза шантажировала Макса? Но при чем здесь он, раз с отцом они были лишь приятелями и не имели никаких общих дел? А если мне известно далеко не все? Было над чем ломать голову.

– Геннадий Сергеевич, – решилась я. – Мне звонил человек, который назвался моим ангелом-хранителем. Как вы думаете, отец мог попросить кого-то…

Конечно, Уманский поначалу ничего не понял, пришлось ему рассказать о встрече в Италии.

– Ты говорила об этом в милиции? – нахмурился он.

– Я пыталась, но меня даже слушать не стали, – ответила я, немного слукавив, слушать меня перестали, когда я завела речь о письмах, так что до своего итальянского приключения я так и не дошла.

– Даже не знаю, что тебе сказать, – помрачнел он еще больше. – Возможно, твой отец действительно чего-то опасался… Мне все это не нравится. Тебе надо уехать.

– Куда, если он и в Италии ходил за мной следом.

– Я сам поговорю со следователем, – кивнул он.

– Нет. Наверное, зря я вам об этом сказала. Если это действительно мой отец приставил его ко мне, в конце концов, должен он себя как-то проявить. Мне кажется, этот тип совершенно неопасен, даже наоборот. Обещайте, что никому не расскажете о нашем разговоре.

– Мне это не нравится, – повторил Уманский, но все-таки пообещал.

Я простилась с ним и, уже сидя в автобусе, вдруг вспомнила о детективе, которого наняла Муза. Ну конечно. Ему что-нибудь да известно о ее делах, по крайней мере, если я найду его, станет ясно, с какой целью она к нему обратилась. Первой мыслью было немедленно сообщить о нем милиции. Мысль вполне здравая, но надолго не задержалась. Они-то, может, и узнают, но вряд ли расскажут мне. Однако как найти этого детектива? Его номер телефона, вполне возможно, есть в мобильном Музы. Тогда о нем в милиции уже знают. Это если она записала – «детектив», такое следователь не пропустит. А если там лишь фамилия, обратят ли на нее внимание? Я вообще не помнила, чтобы они интересовались мобильным Музы. Если детектив узнает об убийстве, может, и сам позвонит.

Я заторопилась домой, теперь все мои мысли были только о том, как его найти, и беспокойство росло: вдруг именно сейчас он звонит? Макс или Янка ответят, он испугается и… Если он законопослушный человек, узнав об убийстве клиентки, сразу же обратится в милицию, но мне необходимо поговорить с ним самой.

В общем, я довела себя до весьма нервозного состояния, горя желанием поскорее взять в руки мобильный Музы. Вошла в квартиру и услышала, как Янка зовет с кухни:

– Жанна, это ты?

Они с Максом обедали, бледное лицо Янки, заметно похудевшее, выглядело утомленным и несчастным.

– Макс хочет, чтобы мы жили у него, – сказала она.

– Я думаю, эта квартира не лучшее для вас место, – кивнул он.

– У нас есть бабушкина квартира, – нахмурилась я.

– Конечно, но мне будет спокойнее, да и вам тоже, когда в доме есть мужчины. Сейчас мне придется ненадолго уехать, надо решить вопросы, связанные с похоронами.

– Мы… – начала я, но он меня перебил:

– Я сам всем займусь. Я просто обязан это сделать. Ради бога, не возражай. Сейчас позвоню Карлу… – Он стал звонить, а я спросила Янку тихо:

– Где мобильный Музы?

– В ее спальне. А что? – насторожилась она.

– Хочу взглянуть, кому она звонила в последнее время.

– Жанна, – Янка схватила меня за руку, – не вмешивайся, пусть убийцу менты ищут. Ты все равно ничего не сделаешь, а… у меня же, кроме тебя, теперь нет никого.

Она прижалась ко мне, всхлипывая, а я сказала:

– Просто я хочу помочь следствию. И ни во что я не вмешиваюсь, честно.

Я выскользнула из кухни. Макс, звонивший из холла, проводил меня настороженным взглядом, я вошла в спальню Музы и заперлась на ключ, желая избавить себя от неожиданностей, схватила ее мобильный и открыла телефонную книжку.

Тут же мне стало ясно: если детектив занесен просто под своей фамилией без обозначения рода деятельности, на поиски уйдет очень много времени, знакомства у Музы были весьма обширные. Какие-то имена были мне известны, но большинство нет. А ведь придется еще обзванивать всех этих людей. Я удрученно потерла нос и решила все-таки просмотреть телефонную книжку до конца. Появилась начальная буква «д», но слова «детектив» я не увидела и продолжила смотреть дальше, дошла до буквы «м», появилось очередное имя на дисплее, и я прочитала: «Мегрэ». Как видно. Муза особенной изобретательностью не отличалась. Интересно, милицейские обратили внимание на эту запись или нет? Я проверила звонки Музы, входящие и исходящие, и убедилась, что в последние пару дней ни она Мегрэ, ни он ей ни разу не звонил. Глубоко вздохнув, я набрала его номер и стала ждать.

– Слушаю, – неохотно сказал мужской голос.

– Здравствуйте, – поздоровалась я.

– Здравствуйте, – теперь в голосе слышалось недоумение, – С кем я разговариваю?

– Я падчерица Музы Павловны. Вы ведь с ней знакомы?

– А в чем, собственно, дело?

– Мне бы не хотелось говорить об этом по телефону. Мы могли бы встретиться?

Разумеется, я вам оплачу потраченное время.

– Мне платят за работу, – буркнул он. – Я бы все-таки хотел знать, в чем, собственно, дело?

«Вряд ли ему известно о гибели Музы», – мелькнуло в голове, и я заявила:

– У меня к вам просьба… Давайте все-таки не по телефону. Я готова встретиться с вами в любое удобное для вас время.

– Хорошо. Сегодня, часов в девять вечера, устроит?

– Вполне.

– Тогда жду вас в кафе… – Он назвал ту самую кофейню, где несколько дней назад я видела их с Музой.

Я немного приободрилась и вернулась на кухню.

– Ну и что ты нашла в ее мобильном? – спросила Янка.

Макс взглянул на меня очень серьезно.

– Жанна, расследованием должны заниматься профессионалы. То, что ты затеяла, глупо и бесперспективно. Я уж не говорю об опасности. Думаю, вам следует переехать ко мне прямо сейчас.

– До похорон нам лучше остаться здесь, – покачала я головой.

– В данных обстоятельствах на условности можно не обращать внимания.

– Яна, если хочет, может переехать, – ответила я.

– А ты останешься одна в этой квартире? Да ты просто спятила… Хорошо, после похорон, – помолчав, согласно кивнул Макс.

Приехал Карл, сменив на посту Макса, тот сразу же удалился. Карл устроился в гостиной и дремал, сидя в кресле, а я неожиданно для себя решила, что он вызывает у меня смутное чувство тревоги, точно он не охранник, а надзиратель, а я узник. Я видела, что он наблюдает за нами, ни его расслабленная поза, ни прикрытые глаза меня ничуть не обманули.

Зазвонил домашний телефон, его звук заставил меня вздрогнуть, я схватила трубку, сказала:

– Да… – и ничего не услышала в ответ, где-то тихо играла музыка, должно быть, радио. – Да, – повторила я, и бодрый мужской голос произнес:

– Мне бы Музу, Музу Павловну.

– А кто ее спрашивает? – насторожилась я. Трубку сразу же повесили.

– Кто это? – появляясь из-за моей спины, спросила Янка.

– Не знаю, не пожелал назваться. Спрашивал Музу.

– Странно, да? – нахмурилась она и машинально взглянула на дверь. Я пожала плечами.

Карл, который, безусловно, слышал наш разговор, переместился в другое кресло, откуда хорошо была видна входная дверь. Эти приготовления спокойствия душе не вернули. Чтобы отвлечь Янку, я пошла печь пирог и предложила ей помочь мне.

– Как ты думаешь, я ему нравлюсь? – тихо спросила она.

– Максу? Почему бы и нет?

– Почему бы и нет, – передразнила сестра. – Он меня ни разу не поцеловал, я имею в виду, по-настоящему. И разговаривает он со мной так…

– По-моему, он очень заботлив.

– Вот именно. Очень. Но с девушкой, которая тебе нравится, говорят иначе. Ты же прекрасно понимаешь, что я хочу сказать… У него кто-то есть, – добавила она, кусая губы. – Я слышала, как он звонил по телефону и называл ее «милая».

– Это ничего не значит, меня он тоже так называл.

– Жанна, я не знаю, что делать. Я пытаюсь дать понять ему, что я не ребенок, что я… но каждый раз как-то так выходит… Теперь, когда нет мамы, нам ничего не мешает, даже если они были любовниками.

Я только вздохнула, лично меня сейчас занимало совсем другое, но я, конечно, знала: стоит нам чуть больше времени проводить с Максимом, и прежняя маета опять ко мне вернется, поэтому осуждать Янку, что в такое время она думает о своих сердечных делах, я не спешила.

Между тем стрелки часов уже показывали время, когда следовало отправляться на встречу с детективом, если я не хотела опоздать.

– Мне надо отлучиться ненадолго, – вздохнула я.

– Куда ты? – нахмурилась Янка и, заметив мое нежелание развивать тему, добавила:

– Макс будет недоволен. Ему все это не нравится.

– Что «все»? – удивилась я.

– Что ты где-то ходишь, с кем-то встречаешься.

– А какое Максу до этого дело?

– Он беспокоится за нас, помогает.

– Да, но я хочу тебе напомнить, что многие люди готовы нам помочь, и здесь мог бы сидеть не Карл, а друзья Музы, что, с моей точки зрения, было бы правильнее, но, похоже, за меня все решает Макс.

– Почему ты к нему так несправедлива? Он хочет как лучше. Он хочет, чтобы мы жили у него.

– То же самое предлагает Геннадий Сергеевич, почему бы не воспользоваться его гостеприимством.

– Геннадий Сергеевич? – усмехнулась Янка. – Да я с ума сойду с этим старым занудой.

– Хорошо, переедем к Максу, а сейчас мне надо уйти.

– Что мне ему сказать, если он спросит, где ты?

– Что моя личная жизнь его не касается.

Карл, заметив, что я собралась уходить, возник в холле.

– Куда? – Вопрос прозвучал грубо, я усмехнулась и направилась к двери, наблюдая в зеркале борьбу чувств на его физиономии. Он переводил взгляд с меня на Янку, должно быть, решая, как поступить. Неужто Макс дал приказ следить за нами? Очень похоже. Знать бы, чем это можно объяснить: просто большой заботой или у Макса в этом деле свой интерес?

Я быстро шла в сторону кафе, поймав себя на мысли, что без конца оглядываюсь. Тряхнула головой, пытаясь прогнать ненужные мысли. Мне стоит подумать о том, что я скажу детективу. А если он не придет? Что тогда? Звонить ему еще раз или сообщить о нем в милицию?

Детектив пришел. Сидел в глубине зала с чашкой кофе, хмурился и наблюдал за входной дверью. На меня взглянул с сомнением, я сразу же направилась к нему.

– Здравствуйте, – сказала с улыбкой.

– Здравствуйте, – кивнул он.

Я села напротив, подошла официантка, и я заказала кофе.

– Меня зовут Жанна, – сообщила я. – А вас?

– Какая разница. Говори, в чем дело.

– Должна ведь я как-то к вам обращаться? – Я старалась расположить его к себе, но ему, похоже, было на это наплевать.

– Так чего тебе от меня нужно? – поторопил он.

– Муза наняла вас…

– Тебе-то что? – рыкнул он, поспешно оглянулся и Понизил голос.

– Ее убили.

Он стиснул зубы, мне стало ясно, что это для него вовсе не новость, может, оттого он так и нервничал.

– Я знаю, что она встречалась с вами здесь, в кафе. Я видела вас.

– Ну и что?

– Мне важно знать, что она вам поручила.

– А я не обязан тебе отвечать.

– Тогда ответите следователю, – заявила я.

– Не волнуйся, отвечу. Мне следователя бояться нечего.

– Отлично. – Я потянулась к телефону. – Прямо сейчас и позвоню.

– Подожди, – он все-таки остановил меня. – Они что, обо мне не знают, менты, я имею в виду?

– Должно быть, не обратили внимания на запись в ее мобильном, она не написала, что вы детектив.

– Ага, – кивнул он, что-то соображая. – Послушай, у меня проблемы с лицензией, мне все эти заморочки ни к чему, понимаешь?

– Конечно. Мне они тоже ни к чему. Давайте так, вы отвечаете на мои вопросы, а я молчу о том, что видела вас с ней. Идет?

– Задавай свои вопросы, – после минутной паузы буркнул он.

– Муза поручила вам следить за Морозовым? Он уставился на меня, не моргая.

– За каким еще Морозовым?

– Тогда что она от вас хотела? – смутилась я.

– Выслеживала своего любовника. Надо сказать, дамочке здорово не повезло с ним, у этого парня баб как грязи, за два дня я насчитал пяток.

– Как фамилия любовника? – додумалась спросить я.

– Вершинин. Максим Вершинин.

– Вы уверены, что они были любовниками? – пролепетала я.

– А с чего ей тогда интересоваться, чем он занимается?

– Давайте по порядку, – предложила я.

– Пожалуйста. Она мне позвонила, сказала, что по объявлению. Я действительно давал объявление, правда, давно. Ну, подумал, может, в какой старой газете нашла. Ну, мы встретились. Она сказала, что собирается замуж за этого типа и хотела бы знать о нем побольше, с кем он встречается и все такое. Я за ним два дня топал, принес ей отчет, думаю, отчет ей не понравился. А она мне и говорит: «Хочу знать, есть ли у него деньги, и если есть, то откуда». Ну, я прикинул и согласился разнюхать, но дело не выгорело. Здесь этот парень нигде не работает, приехал из-за границы, откуда мне знать, что он там делал и прочее? У меня нет таких возможностей, это я ей и сказал при следующей встрече, а она: «Должны быть способы…» Моя специализация – разводы, застукать дражайшую половину с сердечным другом или за мужем проследить, где он время проводит, А тут… Я ей стал втолковывать, что все это не для меня. Она расплатилась, и мы разошлись. Вот и все.

Я задала ему несколько вопросов, но уже поняла, что толку от этого не будет. Муза надеялась заполучить Макса в мужья или в любовники и приставила за ним сыщика. Ее интересовали его финансы, это понятно, боялась прогадать и связаться с нищим аферистом. Когда мы разговаривали с ней, у нее как будто не возникало сомнений в богатстве Максима, значит ли это, что она нашла-таки способ проверить его банковский счет?

– Ну, я могу идти? – понаблюдав за мной, спросил детектив.

– Да, – кивнула я поспешно.

– Ментам позвонишь? – спросил он мягче.

– Лучше это сделать вам.

– С какой стати? Когда ее убили, я на нее уже не работал. Или этот парень у ментов на подозрении? Так мне все равно нечего им сказать, кроме того, что он бабник. А за это пока еще не привлекают.

– Хорошо, – кивнула я. – Не звоните. И я не стану.

– Вот и молодец, – заулыбался он, но улыбка вышла до того фальшивой, что я порадовалась, когда он наконец ушел.

Итак, мои надежды что-то прояснить опять не оправдались. Но недавние сомнения все-таки не оставляли: о чем Муза с Максом говорили в кабинете отца? Расспросить Вершинина? А что? Почему бы, в самом деле, не задать ему этот вопрос?

Расплатившись за кофе, я побрела к выходу, вышла на улицу и направилась в сторону парка, решив немного прогуляться и все обдумать.

Парк никогда не считался в районе опасным местом, конечно, молодежь здесь тусовалась, но вела себя вполне прилично. Только не в этот раз. Войдя на его территорию, я заметила группу молодых людей на ближайшей скамейке, нетрезвых и явно ищущих острых ощущений, последнее отчетливо проявлялось в их поведении. Парни, громко разговаривая и заводя самих себя, оглядывались в поисках подходящей жертвы.

Роль жертвы мне, само собой, не улыбалась, и я попятилась вон из парка, пока меня не заметили. И тут в голову пришла гениальная идея, то есть это в тот момент она показалась мне гениальной, а уже через пять минут совершенно идиотской, но поначалу я рассудила так: если мой ангел-хранитель обеспокоен моей безопасностью и везде за мной ходит, то в ситуации, когда опасность мне грозит, он просто обязан проявить себя, то есть вмешаться и спасти меня от злодеев.

Воодушевленная этой мыслью, я решительно направилась в парк.

– Девушка, – сразу же донеслось со стороны скамейки. – Давайте познакомимся.

Я шла вперед, не обращая на вопящих никакого внимания.

– Девушка, куда вы так спешите, Вася почти влюбился.

– Дурак ваш Вася, – ответила я нагло, намереваясь ускорить события, и добилась-таки своего: вся свора ринулась в мою сторону.

– Чего? Ты еще хамить будешь?

Меня быстро окружили плотным кольцом, а спаситель где-то прохлаждался, вот тут я и сообразила, что ловить ангела-хранителя на живца затея идиотская.

Один из парней схватил меня за плечо, я толкнула его в грудь и попыталась вырваться, но не тут-то было.

– Что, сучка, попалась? – хмыкнул долговязый придурок с прыщавой физиономией.

– Пустите! – закричала я и предприняла повторную попытку вырваться из кольца.

Тут за моей спиной раздался скрип тормозов, и я услышала знакомый голос:

– Эй, парни, полегче… – Повернулась и увидела, как к нам бежит Макс. – Девушка понятия не имела, что это ваша территория. – Он подошел вплотную и сказал мне: – Иди в машину, милая, а я здесь потолкую с ребятами.

Но у ребят такого желания не возникло, они расступились и разом притихли.

– Следил бы получше за своей девкой, – вполне доброжелательно буркнул долговязый. – Шляется тут.

– Я что, спрашивал твоего совета? – спокойно спросил Макс, а я с печалью подумала: «Зачем же нарываться, раз они совсем не против, чтобы мы ушли».

Однако парни в ответ не проронили ни слова. Есть люди, одно присутствие которых вызывает у граждан чувство обоснованной тревоги, как видно, Максим из их числа. Еще минуту назад грозная свора сейчас походила на беззубых щенят, заметивших приближение рассерженного добермана.

– Ладно, пошли, – сказал долговязый, и парни стайкой потянулись в глубь парка.

– Что ты здесь делаешь? – зашипел Макс, ведя меня за руку к машине.

– Иду домой, – пролепетала я.

– Ты могла бы позвонить мне. И потом, есть более безопасная дорога, непременно надо было идти вечером через парк?

– А ты? Ты что здесь делаешь? – спросила я, несколько воспрянув духом.

– Еду к тебе, естественно. Хорошо, что вовремя повернул голову и увидел…

Он запихнул меня в машину и сел сам, а я схватила его за руку и задала вопрос:

– Это ты? Это действительно ты?

Его лицо стало нежным, он погладил меня по голове и сказал:

– Успокойся, милая.

– О господи, это ты звонил мне? – вновь спросила я, сообразив, что предыдущий вопрос прозвучал довольно глупо. Оказалось, и этот не лучше.

– Да, дважды, но ты не ответила.

– Так это ты или не ты?

– Милая, это стресс… – начал он.

– Прекрати, – перебила я. – Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю.

– Извини, но даже не догадываюсь.

– Ты мой ангел-хранитель? – спросила я с надеждой. Он взглянул на меня очень серьезно.

– С удовольствием возьму на себя эту роль.

– Черт бы тебя побрал, ты можешь ответить прямо? И прекрати болтать о стрессе, я совершенно…

– Хорошо, ты в порядке. Только говоришь загадками.

Мы уже тронулись с места, а я кусала губы в досаде, косясь на Макса. Эксперимент с треском провалился. Или я все-таки права, а он дурака валяет? Но что за причина у него скрываться?

– Сейчас соберешь вещи, и поедем ко мне, – сказал он, тоже косясь в мою сторону.

– После похорон.

– Нет, сейчас.

– Не командуй.

– Ты должна понимать, что я беспокоюсь. А ты болтаешься черт знает где и попадаешь в передряги. Это просто удивительно, что я оказался рядом.

В тот момент я была уверена, что вовсе не случайно он оказался возле парка, а уже через пять минут вновь сомневалась.

– Было бы лучше, если б ты сказал мне правду, – буркнула я.

– О моем отношении к тебе? – помедлив, спросил он.

– При чем здесь отношение… то есть что ты имеешь в виду? – насторожилась я.

– Вот что, – Макс внезапно разозлился. – По-моему, ты сама не знаешь, чего хочешь. Сиди и молчи.

Я обиделась и стала смотреть в окно.

– Вам действительно лучше переехать, – совсем другим тоном заявил он, когда мы остановились возле подъезда.

– Чтобы твой Карл присматривал за нами?

– Он действует тебе на нервы? – вздохнул Макс. – К сожалению, мне тоже. Но избавиться от него возможным не представляется. Однако это все-таки лучше…

Я не стала дослушивать, что там лучше, и вышла из машины.

После похорон Музы мы все-таки переехали к Максу. Наша квартира навевала уныние, все здесь напоминало о недавней трагедии. Янка категорически отказывалась перебраться в квартиру бабушки, уверяя, что не сможет там спать спокойно, если мы останемся вдвоем, я-то считала, что по ночам ей не дает спать нечто другое, но в конце концов согласилась.

Прошло две недели. Янка понемногу успокаивалась, не ревела по несколько часов подряд, как в первые дни после убийства, и даже начала улыбаться. Я приписывала заслугу в перемене ее настроения Максу, Он по-прежнему проводил с нами очень много времени и заботился о нас так трогательно, точно мы ему близкие родственники. В те редкие часы, когда он отсутствовал дома, Карл неотступно следовал за нами. Чем дольше я за ним наблюдала, тем опаснее он мне казался, хотя с нами он был исключительно вежлив и торопился вслед за хозяином исполнять любое наше желание. Однако время от времени я ловила на себе его настороженный взгляд, точно он подозревает меня в коварстве и ждет момента, когда я сотворю какую-нибудь пакость.

⇐ Предыдущая 5 6 7 8 91011 12 13 14 Следующая ⇒