Пренебрежение. Римма Ефимкина

Пренебрежение

Римма Ефимкина

Пренебрежение – высокомерно-презрительное отношение, недостаток уважения к кому-либо, чему-либо.

Этимология: слово образовано от прилагательного небрежный, в основе которого лежит словосочетание «не береженный» от «не беречь».

Синонимы – презрение; равнодушие; безразличие; игнорирование; невнимание.

" ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО РУССКОЕ ЧУВСТВО"

В романе Льва Толстого " Война и мир" есть слова, которые очень точно описывают загадочную русскую душу именно через это чувство – чувство пренебрежения к материальному, профанному. Это определение русской души, на мой взгляд, ключ к тому, как мы, россияне, живем и чем мы отличаемся от других народов и стран. Пренебрежение по Толстому – это наслаждение бросить все нажитое с большим трудом.

"... было то неопределенное, исключительно русское чувство презрения ко всему условному, искусственному, человеческому, ко всему тому, что считается большинством людей высшим благом мира. В первый раз Пьер испытал это странное и обаятельное чувство в Слободском дворце, когда он вдруг почувствовал, что и богатство, и власть, и жизнь, все, что с таким старанием устроивают и берегут люди, – все это ежели и стоит чего-нибудь, то только по тому наслаждению, с которым все это можно бросить.

Это было то чувство, вследствие которого охотник-рекрут пропивает последнюю копейку, запивший человек перебивает зеркала и стекла без всякой видимой причины и зная, что это будет стоить ему его последних денег; то чувство, вследствие которого человек, совершая (в пошлом смысле) безумные дела, как бы пробует свою личную власть и силу, заявляя присутствие высшего, стоящего вне человеческих усилий, суда над жизнью".

Выглядит так, что чем ярче проявлено чувство пренебрежения к материальному, тем выше степень восхождения человека к духовному. Весь роман буквально пронизан примерами такого поведения героев. Приведу некоторые из них.

" НЕТ ТОГО, ЧТОБЫ НЕЛЬЗЯ"

Графиня Ростова, растроганная бедностью своей подруги Анны Михайловны Друбецкой, которой не на что обмундировать сына, идущего в гвардию офицером, просит у мужа графа Ростова пятьсот рублей. Денег нет, граф в долгах, имение заложено. Однако он вызывает управляющего Митеньку и просит немедленно принести деньги, причем не пятьсот, а семьсот рублей, и новенькими бумажками, для графини.

– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне... – Он задумался. – Да, семьсот рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.

– Да, Митенька, пожалуйста, чтобы чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.

– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Извольте знать, что... Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал... Сию минуту прикажете доставить?

– Да, да, то-то, принеси. Вот графине отдай.

– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф, улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Все можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.

– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет".

" А ВЕКСЕЛЬ, КРОМЕ ТОГО, ДАМ НА ВОСЕМЬДЕСЯТ ТЫСЯЧ"

Другой пример пренебрежения русского человека к материальной стороне жизни – диалог графа Ростова с Бергом. Немец Альфонс (Адольф) Карлович Берг, сватаясь к старшей дочери Ростовых, за неделю до свадьбы приходит к будущему тестю и спрашивает, сколько будет дано за невестой приданого. Граф Илья Андреевич Ростов смущен и пытается отшутиться, что зять будет доволен, но Берг настаивает, угрожая, что вынужден будет отказаться. И тогда Ростов, состояние которого в самом плачевном виде, дает несбыточное обещание дать денег даже больше, чем просит Берг.

" Берг кротко улыбнулся, поцеловал графа в плечо и сказал, что он очень благодарен, но никак не может теперь устроиться в новой жизни, не получив чистыми деньгами тридцать тысяч.

– Хотя бы двадцать тысяч, граф, – прибавил он, – а вексель тогда только в шестьдесят тысяч.

– Да, да; хорошо, – скороговоркой заговорил граф, – только уж извини, дружок, двадцать тысяч я дам, а вексель, кроме того, дам на восемьдесят тысяч. Так-то, поцелуй меня".

" И ОН РАЗОРВАЛ ВЕКСЕЛЬ"

Такой же широтой души и благородством, как у отца, обладает его старший сын Николай Ростов. Когда мать тайно от мужа вызывает сына из армии с просьбой навести порядок в делах имения, которое вот-вот пойдет с молотка, Ростов соглашается. Но когда для этого нужно потребовать долг с бывших друзей дома, Николай считает, что это ниже его достоинства.
" Только однажды графиня позвала к себе сына, сообщила ему о том, что у нее есть вексель Анны Михайловны на две тысячи, и спросила у Николая, как он думает поступить с ним.

– А вот как, – отвечал Николай. – Вы мне сказали, что это от меня зависит; я не люблю Анну Михайловну и не люблю Бориса, но они были дружны с нами и бедны. Так вот как! – и он разорвал вексель, и этим поступком слезами радости заставил рыдать старую графиню".

" НУ ЧТО НАМ-ТО, ЧТО МЫ УВЕЗЕМ"

Младшая дочь Ростовых Наташа также мало дорожит материальным. Когда семья после Бородинского сражения собирается эвакуироваться из Москвы и вывезти на тридцати подводах свое добро стоимостью сто тысяч, Наташа уговаривает родителей уступить подводы раненым.

" – Это гадость! Это мерзость! – закричала она. – Это не может быть, чтобы вы приказали.

Берг и графиня недоумевающе и испуганно смотрели на нее. Граф остановился у окна, прислушиваясь.

– Маменька, это нельзя; посмотрите, что на дворе! – закричала она. – Они остаются!..

– Что с тобой? Кто они? Что тебе надо?

– Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька; это ни на что не похоже... Нет, маменька, голубушка, это не то, простите, пожалуйста, голубушка... Маменька, ну что нам-то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе... Маменька!.. Это не может быть!..

Граф стоял у окна и, не поворачивая лица, слушал слова Наташи. Вдруг он засопел носом и приблизил свое лицо к окну. Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.

– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому-нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь. (... ) Mon cher, ты распорядись, как надо... Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.

– Яйца... яйца курицу учат... – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо".

" ПРИНЯЛА НЕВОЛЬНО НЕБРЕЖНЫЙ ТОН"

Еще один пример пренебрежения Наташи Ростовой к социальным ценностям мы видим, когда она отказала жениху князю Болконскому из-за того, что ее холодно приняли в доме его родственников. Ее не остановил ни титул (для князя графиня Наташа неровня), ни богатство (Болконский богат, а Ростовы разорены). Она предпочла ухаживания дурака Анатоля, потому что на тот момент получила от него то, что в ее представлении выше материального – восхищение и поддержку.

" Наташа была оскорблена замешательством, происшедшим в передней, беспокойством своего отца и неестественным тоном княжны, которая – ей казалось – делала милость, принимая ее. И потому все ей было неприятно. Княжна Марья ей не нравилась. Она казалась ей очень дурной собой, притворной и сухою. Наташа вдруг нравственно съежилась и приняла невольно такой небрежный тон, который еще более отталкивал от нее княжну Марью. После пяти минут тяжелого, притворного разговора послышались приближающиеся быстрые шаги в туфлях. Лицо княжны Марьи выразило испуг, дверь комнаты отворилась, и вошел князь в белом колпаке и халате".

" СТРАШНЫЙ РАЗМАХ РУКИ ПАДАЕТ БЕССИЛЬНО"

Можно бесконечно приводить примеры поведения персонажей романа – людей разных по статусу, возрасту, положению, полу, но схожих тем, что они готовы расстаться с любой земной ценностью, включая саму жизнь, ради нетленного – чести, родины, Бога. Все эти многочисленные примеры только исподволь подготавливают читателя к тому, ради чего, собственно, и писался роман – к пониманию души народа, который отстоял в 1812 году родину от захватчиков. Именно это чувство движет русскими во время Бородинского сражения: потеряв в битве половину людей, они вечером стоят на тех же местах, что и стояли утром, не сдвинувшись ни на шаг.

" Не один Наполеон испытывал то похожее на сновиденье чувство, что страшный размах руки падает бессильно, но все генералы, все участвовавшие и не участвовавшие солдаты французской армии, после всех опытов прежних сражений (где после вдесятеро меньших усилий неприятель бежал), испытывали одинаковое чувство ужаса перед тем врагом, который, потеряв половину войска, стоял так же грозно в конце, как и в начале сражения. Нравственная сила французской, атакующей армии была истощена. Не та победа, которая определяется подхваченными кусками материи на палках, называемых знаменами, и тем пространством, на котором стояли и стоят войска, – а победа нравственная, та, которая убеждает противника в нравственном превосходстве своего врага и в своем бессилии, была одержана русскими под Бородиным".

Лев Толстой подчеркивает контраст между профанным и сакральным словами, которыми он именует знамена – " кусками материи на палках", этим самым также демонстрируя пренебрежение к условному.

" ВОПРОС ЭТОТ НЕ ИМЕЕТ СМЫСЛА ДЛЯ РУССКОГО ЧЕЛОВЕКА"

Наконец, самый страшный пример, в котором русские после Бородинского сражения отступают, оставляя врагу Москву на разграбление и пожар.

Толстой, который, как мы помним, считает пренебрежение материальным в пользу духовного чисто русской чертой, ставит перед читателем трудную задачу. На военном совете, собравшимся в Филях для принятия решения, что делать дальше: сражаться или отступать, – немец генерал Бенигсен вступает в оппозицию с русским Кутузовым. Он ставит вопрос именно так, что задевает самые сакральные струны русской души.

" Бенигсен открыл совет вопросом: «Оставить ли без боя священную и древнюю столицу России или защищать ее? » Последовало долгое и общее молчание. Все лица нахмурились, и в тишине слышалось сердитое кряхтенье и покашливанье Кутузова. Все глаза смотрели на него. (... ) Лицо его сморщилось: он точно собрался плакать".

Кутузов не ведется на эту манипуляцию. Он хорошо различает по-настоящему священное и то, что выдают за священное.

" – Священную древнюю столицу России! – вдруг заговорил он, сердитым голосом повторяя слова Бенигсена и этим указывая на фальшивую ноту этих слов. – Позвольте вам сказать, ваше сиятельство, что вопрос этот не имеет смысла для русского человека. (Он перевалился вперед своим тяжелым телом. ) Такой вопрос нельзя ставить, и такой вопрос не имеет смысла. Вопрос, для которого я просил собраться этих господ, это вопрос военный. Вопрос следующий: «Спасенье России в армии. Выгоднее ли рисковать потерею армии и Москвы, приняв сраженье, или отдать Москву без сражения? Вот на какой вопрос я желаю знать ваше мнение». (Он откачнулся назад на спинку кресла)" .

Кутузов не позволяет чувствам взять верх над разумом. Да, Москва священна для каждого русского. Но все же город с его постройками – это в материальном смысле то же самое, что знамя – кусок материи на палках. Священное чувство, символом которого является и знамя, и Москва – не в материи, а в душе каждого человека. Сохранить армию – сохранить душу. А значит в перспективе и сохранить Москву. Читая ответ Кутузова, каждый читатель проникается гордостью за русских. Их можно разгромить – но победить нельзя.

РАБОТА С ПРЕНЕБРЕЖЕНИЕМ В ПСИХОТЕРАПИИ

Если бы я писала эту книгу без опоры на текст романа Толстого, я бы не увидела глубины проникновения в чувство пренебрежения. Я бы воспринимала его в контексте бытовых отношений, когда один человек пренебрегает ценностями и интересами другого, что недопустимо для баланса. Благодаря " Войне и миру" я поняла, что пренебрежение – необходимейшее для развития человека чувство, " то чувство, вследствие которого человек (... ) пробует свою личную власть и силу".

И снова обращаюсь за примером к классику. Пьер выживает в плену – и не просто выживает, а проходит глубочайшую личностную трансформацию – именно благодаря пренебрежению к удобствам жизни, деньгам, еде, несвободе. Именно за это его уважают пленные и даже считают героем.

" Чувство этой готовности на все, нравственной подобранности еще более поддерживалось в Пьере тем высоким мнением, которое, вскоре по его вступлении в балаган, установилось о нем между его товарищами. Пьер с своим знанием языков, с тем уважением, которое ему оказывали французы, с своей простотой, отдававший все, что у него просили (он получал офицерские три рубля в неделю), с своей силой, которую он показал солдатам, вдавливая гвозди в стену балагана, с кротостью, которую он выказывал в обращении с товарищами, с своей непонятной для них способностью сидеть неподвижно и, ничего не делая, думать, представлялся солдатам несколько таинственным и высшим существом. Те самые свойства его, которые в том свете, в котором он жил прежде, были для него если не вредны, то стеснительны – его сила, пренебрежение к удобствам жизни, рассеянность, простота, – здесь, между этими людьми, давали ему положение почти героя. И Пьер чувствовал, что этот взгляд обязывал его".

Это тот самый случай, когда ограничения порождают новые возможности. Если рассматривать в контексте сегодняшнего дня ограничения карантина, то через пренебрежение к запретным нынче вещам и любопытство и интерес к непривычным и новым каждому из нас можно нащупать зоны роста.

Кившенко А. Д. Военный совет в Филях в 1812 году. (1880).
Холст, масло. 92 х 164
Государственный Русский музей

⇐ Предыдущая 33 34 35 36 373839 40 41 42 Следующая ⇒