Живые горы 1 страница

Глава 2.

Живые горы

Молодой, крепкий юноша неподвижно сидел. Хотя он сидел к нам спиной, я чувствовал, что глаза его закрыты - он медитировал: он слушал бормочущую реку и одновременно за пределами досягаемости слуха. Мы были на предгорке, метрах в ста от него. Вдруг его сущность телесного и состояний Сознания стали менять себя на фокусировку - мы попали в поле внимания. Он не обернулся, но стал двигать энергию ЧИ в теле, затем живо встал, подошёл к берегу и с лёгким криком " срезал" тополь ногой.
- Нас заметил, - объяснил я спутникам. - Жаль тополь - красавец был: здоровый, радостный…
- За что он его так? - спросил Абдыбай.
- Нас предупреждает.
- Но он нас не видит, - удивился Эдик. - Он спиной сидит, да и мы за деревьями.
- Это то же самое " зрение", о котором мы говорили. Потом я постараюсь вам объяснить, а сейчас пойдём к нему, - направился я к парню.
Юноша не шелохнулся даже тогда, когда галька зашуршала под нашими ногами. Я " перемахнул" на другую сторону реки с поворотом так, что оказался против его лица. Юноша смотрел на меня.
" Слепой на конкретное", - отметил я, так как тело его было в боевой готовности.
На мой жест приветствия он ответил кивком и встал.
- Василий, - представился я. - А это Абдыбай и мой брат Эдик.
- Моё имя трудное для русских, - ответил без акцента юноша. - Зовите меня Дун.
- Ты из рода Ша? - спросил я.
Он кивнул головой и посмотрел искоса в сторону сломанного тополя - ему самому было неловко: сколько раз он обещал себе не давать волю вспышке при кажущейся опасности. Наш дружелюбный вид был ему укором. Я поднял огромный камень и кинул его на ту сторону реки - юноша с восхищением посмотрел на такой " рекорд".
- Мы хотели бы остановиться в вашем селении, - обратился я к нему. - Мы интересуемся бытом народов, кроме того, нам нужно пополнить провизию.
- Вы можете остановиться у нас, - сказал Дун. - Я только спрошу у дедушки.
Селение располагалось в складках ущелья. Горы были здесь пологие, гладкая на глаз зелень покрывала склоны гор - мест ХУМ было мало. Словно маленькое плоскогорье, место селения раскинулось на просторе ТАО - радостно, легко, просторно глазу. Ощущение чистоты было здесь.
Дун повел нас к своему дому. Вдалеке парни о чём-то разговаривали. Один из них свистом разогнал лошадь, догнал её на всём скаку и запрыгнул в затяжном полёте. В седле он сидел лучше, чем на стуле. Парни стали обсуждать этот трюк. Юноша подскакал к ним и резко затормозил - конь встал, как вкопанный, а юноша полетел через его голову так, что, сделав сальто, оказался на ногах возле друзей. Дун удовлетворительно отметил, что я с восхищением смотрю на это.
В одном из двориков я увидел девушку, которая шла как-то странно - плавность и мягкость её походки непрерывно пунктировалась чуть заметными остановками. Это был не танец.
" Она пунктирует ЧИ! " - с восхищением смотрел я. Все ждали, пока я любовался.
" Это для меня новое, - размышлял я, когда мы двинулись дальше. – У-Вэй тоже делает остановки в боевых движениях, но там это скорее фиксация положения и мышц, здесь же - настоящая речь, построенная языком ЧИ".
Я повёл ЧИ по группе меридианов Радостного яна и с удовольствием отметил, что «знаки препинания» в языке ЧИ мне даются легко. Юноша ещё раз удовлетворился, что я понимаю, что к чему. В его голову пришел дерзкий план: он набрал большое ЧИ и вывел его на меня так, словно мы договорились играть в баскетбол - ЧИ пришлось мне на группу меридианов Освежающий Инь. Это та группа, которая создает весёлость и шутливость в настроении. Остановив её только что подсмотренной у девушки «пунктуацией» в кольце горла, я перебросил ЧИ себе на группу Радостный ян. Это произошло несколько раз - энергия замыкалась на мне так долго, что Дун посмотрел удивлённо на моё раскрывающееся светом ЧИ лицо. Весь этот огромный поток я обрушил на него - тело его дёрнулось. и он, на удивление Эдика и Абдыбая, стал громко смеяться. Я выровнял у него ЧИ - Дун смотрел теперь на меня с почтением и не как на равного.
Во дворе, куда нас привёл Дун, мыла медную посуду девушка. Её смоляная коса была чуть ли не до земли. Глаза, как две стремительные птицы, скользнули по нам.
- Сестра, - без особых представлений, словно небрежно, бросил Дун и обратился к ней. - Приготовь нам чай. Зеленый.
Без вида послушания девушка тут же стала разжигать кизяком и хворостом печку, сложенную во дворе. Ее движения были так свободны, словно она давно решила заварить душистый чай.
- Мы живём с дедушкой, - сказал Дун. - Родители живут у другого брата. Дедушка обучает нас.
Теперь я заметил лёгкую фигуру, сидящую на настиле в тени деревьев - на глаз воспринимался прозрачный старичок с белой длинной бородой. Узкое лицо было едино с бородой, такое же светлое и лёгкое. Наклоном головы и жестом рук он приветствовал нас. Дун подошёл почтенно к нему и что-то горячо стал говорить - старик усмехнулся и одобрительно махнул рукой. Он сидел в чёткой позе Сидхасана так, что меня это удивило - колени ровно касались земли, а таз словно был стулом для туловища. Позвоночник гибко двигался на этом основании - грудная клетка и шея не прижимались ни внутренними органами, ни мышцами. Он был по-молодому здоров.
- Сколько лет дедушке?! - вырвалось у меня, когда Дун повёл нас в тенистую беседку, украшенную виноградом и цветами.
- Говорит, что сто двадцать, - засмеялся он. - Но мы думаем, что больше. Молодым хочет быть.
В Азии древние старцы - не редкость. Но то – старцы, этот же по лёгкости и здоровью был равен молодым, он не уступал своим внукам и в ЧИ.
- И много у вас в селении таких " дедушек"? - со смехом спросил я Дуна.
- Много, - махнул он рукой. - Есть и старше. Они уважают Чи, и Чи уважает их. Некоторые уже не помнят, когда родились, да на девушек посматривают…
Черноглазая принесла нам душистый чай в большом заварном чайнике, затем принесла лепёшки и комковой сахар. Рядом поставила молоко.
" Как у казахов, - подумал я. - Только чай зеленый, а не черный".
- Ты хорошо говоришь по-русски, - сказал я Дуну.
- С русскими общались, а я учился ещё…
Мне показалось, что дедушка присутствует здесь - я оглянулся, но никого не было. Дун это заметил.
- Дедушка всегда там, где захочет, - невозмутимо сказал он. - Хотя долго сидит на одном месте. Он говорит, что так жить интереснее. Если он к вам расположится, то вечером многое расскажет, а возможно, и покажет кое-что.
До вечера было ещё далеко, и Дун повёл нас показать селение. Я сразу заметил вкопанные в землю каменные столбы и ямы рядом.
" Для тренировок молодёжи", - подумал я.
Такие же движения с «пунктуацией» я увидел в нескольких дворах, и среди движущихся были не только молодые, но и средних лет люди. Дунган я видел в Алма-Ате, но эти отличались: в этих была та особенность, что они были " просвечены" и " пропитаны" энергией Чи - культивирование её, как на Западе культивируют речь, было заметно. Изучение себя и Чи в себе было здесь основой знания – этому учились все от маленьких, которые подражали взрослым, до почтенных, которые подражали детям. Как у любителей цветов есть свои традиции, так и у местных семей были свои традиции - Чи искали, наблюдали, варьировали им, делились опытом. Мне ещё не доводилось встречать такую массовость. Нечто подобное я видел в Талгаре, где читали книги все и даже семьями, здесь же " читали" книги Чи на страницах своего тела. Это были прекрасные " книги", тема одна – Жизнь, а предметными являются Космосы внутренний и внешний. Продолжая вести беседу, я непрерывно копировал в себе всё, что видел... Дун это понимал - он знал, что только это могло привести нас сюда. Он добросовестно всё рассказывал и водил нас к множеству своих друзей, которые охотно демонстрировали зримое и незримое владение Чи.
Абдыбая они удивили своей силой, будучи стройными и умеренными в мышцах. Эдика восхитила их техника боя и неутомимость. Один весельчак у Абдыбая на глазах пробил доску пальцем. Абдыбай щупал качество доски и мерил её толщину - он никак не мог взять в толк, что здесь иные законы энергетических взаимодействий. Я ликовал - меня восхищало всё. Лёгкость и пронзительная сила, техничность и свобода владения Чи были у них нераздельны. Дун что-то сказал парням, и они отрицательно покачали головой.
- Наш род имел своё название " Вишнёвое Дерево" - ударом руки или ноги предки могли " срубить" вишнёвое дерево в полдень.
" Это немало! - посмотрел я на парней. - В полдень ствол вишни разогревается так, что его можно положить на землю - это то же самое, что " срубить" рукой тягучую резину".
Парни отказались, но показали в дальний конец селения.
" Уж не наш ли дедушка - мастер этого? - без шуток подумал я. - Энергией, чувствуется, он владеет мастерски".
Парни показали ещё в несколько сторон, а сами заняли скромную позицию.
- А что мы им покажем? - забеспокоился Абдыбай.
- Подойди к перекладине и подтянись одной рукой, - сказал я ему.
Абдыбай охотно подошёл к самодельной перекладине и, словно в стрессе, подтянулся восемь раз одной рукой - парни одобрительно покачали головами. Я попросил Дуна принести двухпудовую гирю. В это время Абдыбай не так уверенно принялся подтягиваться левой рукой - подтянулся всего три раза, но парни тоже одобрительно покачали головами. Когда же в его руках оказалась двухпудовая гиря, он их восхитил: он перемещался с ней и играл ею так же легко, как они играют с ЧИ.
- А что я буду являть? - с сомнением усмехнулся Эдик.
- Тебе придётся держать бой, - посоветовал я. - ЧИ ты не владеешь, как они, но у тебя большой вес и ты занимался тяжелой атлетикой - бери напарника и бросай. Они тоже бросают друг друга, но твой вес позволяет бросать их убедительнее.
Напарник у Эдика был крепкий дунганин, но Эдик занимался джиу-джитсу, каратэ и самбо - поединок был на равных, так как после каждого Эдикиного броска парень не сразу приходил в состояние ЧИ.
" Что же буду являть я? - размышлял я. - Буду показывать им цирк".
Когда все повернулись ко мне, я повернулся к пасущимся лошадям - они вздрогнули, прекратили щипать траву, а затем во весь опор понеслись в направлении выбранного мной дерева.
Вслух я сказал:
- Разверну я их возле того дерева.
А про себя подумал: " Не пустить ли мне галопом коров? Привычно и легче". Но тут же стало жаль коров, так как я знал, что от беготни и тревог их удой резко падает: коровы - животные с характером ХУМ, они любят " комфорт", " благополучие", " спокойствие" и психические гарантии. В общем, как люди…
Возле намеченного дерева лошади резко осадили и с такой же скоростью помчались назад. Пока они скакали, я повернулся к Дуну и сказал:
- А теперь они будут мирно пастись.
Доскакав до исходного места, лошади опустили головы и стали щипать траву.
" Лошади имеют характер ТАО - коровы в душе имели бы сейчас " претензию". Они ждали гарантию на не беспокойство", - сравнивал я, пока парни оживлённо обсуждали мой трюк. Лошади ведут себя как дети: надо – значит, надо, и тут же переключаются. Поэтому лошадь никогда не обидится на человека, а корова может… Лошади не обижаются друг на друга и терпеливо переносят ненастье, коровы же затаённо обижаются друг на друга и страдают от ненастий".
Парни прекратили обсуждение. Поединки я не любил и не хотел, поэтому я попросил Дуна ударить меня ногой - пропуская удар вблизи лица, я успел пощекотать ему подошву ноги. Все дружно рассмеялись, кроме Эдика с Абдыбаем - Эдик недоумевал, почему я не веду бой при такой манёвренности, а Абдыбай не понял, почему все смеются.

Получилось что-то вроде маленького соревнования - обе стороны были довольны собой и противником. Мы дружно расстались, наобещав всем, что придём к ним в гости, хотя очевидно было, что это нереально.
Дома густо дымила печь во дворе - наверное, кизяк был сырой. Готовился ужин, сестра Дуна уже накрывала на низенький стол: было очень много овощей, трав и различных приправ. Обычно дунгане едят мясо, здесь же на стол был поставлен искусно приготовленный плов - такой же острый, как самса.
Дун рассказывал вполголоса дедушке о стихийном состязании, но чувствовалось, что он особо оттеняет мои фокусы - дедушка добродушно кивал головой и посматривал в нашу сторону. Они говорили по-дунгански.
- Хорошо, - вдруг сказал дедушка по-русски и повернулся к нам, - завтра я поведу вас в ущелье Таинственных Скал, но сначала я расскажу вам их историю. В нашем роду Ша был юноша, очень талантливый в освоении энергии ЧИ...
Перед моими глазами вновь пошли живые картины:
- Выходя утром на солнце, юноша получал Чи в каждой клетке своего тела и чувствовал, как Чи заливает все предметы внешнего тела - деревья, траву, птиц, солнце и огромное небо. Он наблюдал непосредственно переливы Чи в телах, как солнце переливает цветами радуги. Перемещая Чи в разных законах, он изучил энергетический язык животных, деревьев, он знал энергетический язык планет
- Что ты делаешь, дедушка? - подбежал он к старцу, составляющему какие-то картинки.
- Это великая и тайная наука - она изучает язык тела и язык звёзд.
Юноша удивился - до этого он думал, что тут нет места для знания. Всё это так просто и непосредственно!
- Многие поколения мудрых заложены в науке о Космической Чи, - увлечённо и с надеждой, что у внука возникнет интерес, продолжал он. - Тело человека усеяно Звездами: эти звёзды не видны простым людям, хотя играют огромную роль в жизни внутренних планет - эти планеты называют органами. Но не путай орган с планетой: планета - это то, что образует узлы связей и существования Чи, а орган - это материальный объект, состоящий из воды, эемли, воздуха, огня, дерева.
- Да, я это знаю, - сказал юноша, и дедушка удивлённо поднял брови:
- В нашем роду только я изучил эту древнейшую науку. Откуда ты знаешь?
Юноша пожал плечами.
- Я вижу Чи, - ответил он. - Она течёт и создает комплексные узлы в органах, и самостоятельные, где органов нет. Она поднимается к поверхности тела, но в разной силе – так на поверхности образуются Звезды. Внутренний мир чутко реагирует на зов звезд - так меняются процессы в теле.
Дедушка уронил схему с активными точками меридианов на теле человека.
- Непостижимо! - воскликнул он. - То, что одним даётся тысячелетиями, другой берёт сразу вместе с материнским молоком! Но не разыгрываешь ли ты меня?
- Если зажечь эту, эту, эту и эту звезды, - юноша показывал пальцами на дедушке, - то орган дыхания станет активным. Если зажечь вот эти звезды, то орган дыхания останавливается.
Дедушка был потрясён: его многолетняя тайна - такая же открытая, как небо в солнечный день.
- Уходи, - сказал он, - Мне нужно подумать.
Вечером собрались мудрейшие и пригласили юношу - он скромно вошёл и тихо сел в углу.
- Пусть старший из нас начнёт, - сказал древний старец, и все повернулись к юноше. Юноша сидел и ждал, но все смотрели, когда начнёт он…
- Он очень скромный пока, - сказал дедушка. - Я задам ему несколько вопросов.
Юноша не мог взять в толк, что старейшины считают его старшим - он ещё так молод...
- Звезды на теле связывают внутренний мир. Звезды на небе связывают мир внешний?
- Да, это так. И телесные звезды связаны со звездами на небе.
- Как? - засуетился один из старцев, который занимался астрологией.
- Внешние звезды имеют органы для своих связей - это планеты, но планеты энергии Чи нужно отличать от планет материальных. Между собой звезды связаны этими органами. Чи внешнего мира имеет свои законы, и она влияет на здоровье людей, животных, растений - здоров тот, кто внутренними изменениями соответствует внешним движениям Чи. Здоров тот, у кого внешнее Чи соответствует внутреннему Космосу.
Древний старец вздрогнул от последних слов.
- Ты можешь управлять Чи во внешнем мире? - спросил он.
- Да, - так же скромно ответил юноша.
- Докажи! Ты на многое претендуешь, состязаясь с Богом!
- Во дворе стоят лошади: сейчас они помчатся во весь опор и через час, взмыленные, вернутся, - спокойно сказал юноша. На дворе раздался топот, затрещал забор, и радостное ржание лошадей огласило селение.
Женщины принесли чай. Они ничему уже не удивлялись, когда старцы собирались вместе.
- То, что лошади сломали мой забор, уже немало, - сказал старец.
- Я завтра починю, - смутился юноша, и это понравилось присутствующим.
Но старец был хмур…
- Что ты скажешь о Боге? - спросил он юношу. Юноша опустил голову - он не знал, как ответить. Бога в его душе нет - всё, что он видит, есть части его собственного Сознания. Наконец, он поднял голову и сказал:
- Я хорошо знаю Чи - это не то знание, когда изучают. Я знаю его так же, как глаз без обучения видит, а слух без обучения слышит мир. Всё это течёт в моем Сознании, но Бога я там не встречаю, кроме этих звуков " Бог".
Старейшины заерзали.
- Наш род издревле славится изучением и владением Чи, - сказал один из старейшин. - Но Бога мы чтим.
Старцы были недовольны, и юноша опустил голову.
- Мы не уменьшаем твоего величия и мудрости в непосредственном знании, - сказал старейший. - Но что-то ты ещё не постиг… Иди, но успей вернуться раньше, чем я покину этот мир.
Дедушка Дуна погладил свою шелковистую бороду и сказал:
- Ночи сейчас теплые. Вы можете лечь спать в беседке.

* * *

Рано утром, когда птицы только начинают своё щебетание, когда петухи ещё собираются хороводить кур, дедушка поднял нас. Солнце ещё не взошло, но его лучи уже легли свежим румянцем на щеки гор. Трава отдавала свою свежесть «размытым» за ночь ногам. Воздух вливался в каждую клетку жизненным соком. Жизнь просыпалась…
Чай был лёгким, но я предпочёл парное молоко. Дедушка собрал небольшой провиант в простой мешочек, искусно его завязал и кинул через плечи. Путь был не по асфальтированному тротуару, но дедушка шёл с завидной лёгкостью. Каждое его движение предназначалось для переливов Чи - прыгал ли он с камня на камень, шёл ли ровно или круто поднимался в гору, не было ни одного действия без Чи. Вот сейчас он прыгнет, а воздух уже всасывает Чи, и тело удлиняется. На ровной тропе он раскрывает лицо, а тело расширяет - созерцает красоту Чи гор. На крутом подъёме чередует Радостный Ян с Освежающим Инем - не отдаёт предпочтение ни тому, ни другому: тропа сложная. Тело вытянуто в длину и синхронно с дыханием меняет форму " вперёд" на выдох и " назад" на вдох. Всё это условия - Чи капризная! Нет условий - нет Чи, нет Сознания - нет Чи. Чи не даётся даром - изучать её нужно не по книгам, а в себе. Вот она под плечами сужает грудную клетку и вытягивает шею - идёт вдох, " раскрываются" уши, обоняние, глаза, увеличивается осязание. Как можно оглохнуть или ослепнуть, когда Чи есть? Чи открывает «ворота» и «окна», когда она в Радостном Яне, и запирает их, когда она в Солнечном Ине.
Только на недлительных стоянках дедушка обмякал - он закрывал все «ставни» слуха, зрения, обоняния, осязания, вкуса. Тело его расширялось - он созерцал внутренний мир и двигался качествами в нём. Эдик с Абдыбаем видели только внешнее. Они жаждали знать тайны этого старца, но ЧИ нельзя выучить - её можно только родить в себе, в своем Сознании.
Вдруг перед нами открылась таинственная панорама - словно из фантастических повествований, пришла картина гор. Живые?! Да, создавалось впечатление, что они не представляют собой скалы: гиганты смотрели, жили, изучали… Абдыбай поёжился, Эдик стоял с полуоткрытым ртом. Мы были на хребте горы, а эта долина живых камней раскрылась, как на глубинном экране.
" Закатного солнца здесь не хватает. - подумал я. - Вид был бы не для слабонервных". Дедушка хихикнул довольно, увидев наше впечатление на растерянных лицах. Но что-то его сдерживало - он медлил… Посмотрев несколько раз с сомнением внутрь Абдыбая и Эдика, он сказал:
- Может быть, вы останетесь здесь?
К моему удивлению, Эдик с Абдыбаем охотно закивали головами. Мы вдвоём двинулись вглубь, но в чём-то дедушка продолжал сомневаться.
" Идём в спортзал предков. - усмехнулся я про себя. - Сомневается во мне: коров пустить вскачь - это не Шамбалу испытать во всём её многообразии состояний".
Вдруг открылась картина таинственного поселения. Дома были чистые, а улицы ровные и убранные. Какая-то сила защищала поселение - идти туда не хотелось до суеверного страха. Не было мочи преодолеть себя - каждый шаг давался с огромным напряжением воли. Дедушка шёл легко и присутствовал свидетелем моих состояний.
" Что же это я рот раскрыл?! - промелькнуло чётко в Сознании. - Энергия сильного Солнечного Иня, а я добавляю деструкцию пониманиями и действиями, хотя сам же объяснял, что энергетический ход назад создаёт в меридиане Сердца страх, беспокойство, сомнение, неуверенность… Предыдущей группой меридианов является Освежающий Инь - это группа активного наблюдения, поиска и интеллектуального понимания: от группы Солнечного Иня, которой здесь насыщены поля, энергетический ход к Освежающему Иню равнозначен возврату к Осени после Зимы. "
Думал я так, как мне присуще - то есть мгновенно, объёмно и во всех вариациях. Для компенсации этих полей я стал переводить энергию с Зимы на Весну - стало легко и жизнерадостно. Только теперь я заметил, что дедушка тоже идёт легко, юношеской походкой.
" Естественное защитное поле охраняет это селение, - окончательно понял я своё состояние и охранную " зону" селения. - Но почему нигде нет людей? Хотя по всем признакам здесь прикладываются человеческие руки. "
Мы уже подходили к первым домам, когда я услышал сзади мягкие шаги. Дедушка не оборачивался, и мне было как-то неловко. Шаги были упругие и на слух объемные. Они стали приближаться ко мне, и наконец я почувствовал их ближайшее движение в ногу с моими шагами. " Шутник", - подумал я, но поскольку дедушка не реагировал, я сделал вид, что меня это не беспокоит. По мере приближения к домам число " шагающих" стало прибавляться - я не выдержал и непринуждённо повернулся к ним: моё удивление было безгранично, когда я увидел... что никого там нет! Страха не было, так как я был насыщен полем Радостного Яна - было любопытство, но я взглянул на спокойное лицо дедушки и сдержал себя от вопросов. На первой линии с домами поле опять резко сменилось - это была Чи, соответствующая группе Радостного Яна: теперь дома и дворики не казались больше таинственными, жизнерадостное солнце заливало их радостным светом; было такое ощущение, что жители где-то там в стороне собрались на светлый праздник и временно оставили свои дома. Дома тихо купались в чистоте и солнечных лучах. Мирно летали... я стал рассматривать, пчёлы это такие огромные или осы? Пройдя так всё селение, кроме цветистых бабочек и пчёл, я не увидел больше никого, но во двориках росли цветы. Мы вышли за селение - созерцание и прелесть этого восприятия закончилось. Стало слегка грустно в той приятной печали, когда уходит солнечное лето.
" Теперь деструкции нет, - отметил я, - так как речь идёт об энергетических полях".

Но вот эффект топота ног меня потряс уже в новом ощущении: если при входе в селение топот был основан на полях страха, то здесь он приближался навстречу в какой-то смутной и глубокой грусти. Поскольку я знал, что за этим энергетическим состоянием по созидательному ходу Чи последует или апатия, или " утро", то я выбрал второе. Глянув мельком на дедушку, я понял, что он тоже выбрал такой же энергетический ход.
- Удивлён? - спросил он.
- По полям Чи и переходам неудивлён - селение расположено в естественной охранной зоне гор. Шумовой эффект с топотом ног меня удивил, но не более - разберёмся… Больше всего удивляет отсутствие в селении людей и животных.
- Может быть, сейчас поймёшь, - сказал дедушка, и мы свернули налево, где шумно бурлила горная река. Дедушка пошёл сквозь кустарник, пока не привёл к роднику. Родник не отличался ничем от многих здесь в горах, вот только на песке пили воду огромные пчелы. Я зачерпнул воды и напился - смена состояний волной пошла в Сознании: такой эффект знаком иным, когда им доводилось выпивать гранёный стакан водки на голодный желудок. Правда, это только сравнение - состояния были иные, да и водки в роднике не было: это была обыкновенная, сверкающая на солнце и просматриваемая в глубину до мелких камушков вода.
- Понял? - спросил у меня дедушка.
- Да, - ответил я, - Мельчать стал народ - губительным стал подобный богатырский напиток и сложнейшие поля Чи, которые окутали это селение. Но кто же ухаживает за домами? Кто-то надеется, что род ещё вернётся в богатырские места.
Дедушка молчал - без его ответа я знал, что это дело рук тех самых старцев.
- Кто же обосновался здесь? - вновь спросил я, - Таких мест в горах Тянь-Шань немало, но люди инстинктом избегают их. Губительные места славились в Тибете и назывались там Шамбалой. Правда, говорят, что в Шамбале живёт таинственный люд, а здесь...
- Вечером узнаешь, - не без волнения сказал дедушка.
" Одно дело спортзал, - подумал я, - Другое дело - вся жизнь в спортзале, да и спортзал здесь для физиологических процессов, а не для мышц. "
Мы вновь вышли на суживающуюся дорогу. Боковая тропинка повела нас в горы - она уже изрядно заросла, но кто-то изредка ходил по ней. Вдруг я ощутил пустоту - дедушка весь как-то изменился и посмотрел на меня с сомнением.
- Место тренировок, что ли? - как можно непринуждённее спросил я его.
- Эти тренировки на гране жизни и смерти, - очень серьёзным и поэтическим тоном ответил он. Перед нами высились крутые и какой-то странной грядой скалы - узкая тропинка вползла в них. Растительности на скалах почти не было, что редко бывает в горах Тянь-Шань.
" Что только не создаст природа", - подумал я, а сам искоса наблюдал за дедушкой. Нет, я не смотрел на него - в энергии Чи тоже есть состояние " подглядывания". Дедушка как-то изменился весь - он был очёнь серьезным и напряжённым, что, как мне показалось, не очень соответствовало ему в этом месте. Мы простояли ещё минут десять, и наконец он, не глядя на меня, сказал:
- Мы пойдём туда завтра.
Мы, как сговорившись, разом повернулись и пошли по тропе.
" Вот и отлично, - подумал я, - Может быть, Эдика с Абдыбаем позволено будет прихватить - интересно всё-таки… Тренировку получат не на гирях и не в интеллектуальных беседах. "
Эффект шагов сзади повторился.
- Это я не могу разгадать, - сказал я дедушке.
- Думай, - ответил он. - Это проще, чем гонять вскачь лошадей.
" Ну что ж, если легче, чем владение энергией Чи, тогда и думать не надо, - усмехнулся я про себя, - Это что-нибудь из области физики - возможно, объёмное эхо. "
- Ты, наверное, думаешь, это эхо, - сказал дедушка. - Все вы, молодые, так… Здесь тоже Чи, но свойства этого Чи создаются неживой природой. Как же ты собрался идти туда, что назвал «спортзалом»?
- Я много бывал в горах и знаю эффекты живой и неживой композиции Чи, но с таким эффектом преломления звука в живой объём столкнулся впервые.
В это же самое время я внимательно изучал праздничные домики покинутого селения. " Что же принудило людей уйти отсюда? " - изучал я местность.
Когда я повернулся к горам, мне многое стало понятно. Солнце не покидало это селение никогда: если надвигались тучи, то они " цеплялись" за вершины гор - там лил проливной дождь. С какой бы стороны не заходили тучи, - а чаще всего они заходят с запада и с юго-запада, - они осаждались на вершинах гор. Сюда в долину, внутри гор стекалась насыщенная сложнейшей информацией вода и выходила на поверхность сверкающими родниками. Животворность родников очевидна по благоухающим растениям, пчёлам…

Мы уже стали подниматься на хребет, где нас уже ожидали Эдик с Абдыбаем, как дедушка вдруг спросил:
- Ну что, нашёл причину? С этой целью я и пригласил тебя сюда. Твои друзья слепы в этом вопросе - у них только любопытство, физическая сила и сила мысли.
- Конечно, - ответил я. - Слишком надолго затянулся праздник у этого народа: это праздник монотонного Чи, а Чи должно переливаться - неизменное счастье также убийственно, как и неизменное горе. Тот, кто привёл сюда народ, отдавал предпочтение видам Чи. В Дзене говорится: " Кто отдаёт предпочтение, тот рискует потерять всё".
Я исчерпывающе ответил дедушке, как видно было по его состоянию: нечто подобное он и сам предполагал, но о законах изменяемой Чи услышал впервые.
" Не тот ли это юноша, которого совет старцев признал старейшим, несмотря на его молодой возраст? Не является ли этот дедушка тем самым юношей? По крайней мере, дедушка тоже из «самородков». Но что из себя может представлять врождённый талант в музыке или живописи того, кто ни разу не держал в руках музыкальный инструмент или кисть? "
Эдик с Абдыбаем ждали нас, развалившись под деревом. Они удовлетворились нашим появлением, так как, по всей видимости, успели выспаться. По дороге домой они задавали вопросы дедушке, а он охотно задавал житейские вопросы им. Я слушал их беседу и одновременно осмыслял природу Чи в её запредельных условиях:
" Глупцы мечтают о беспредельном счастье, о непрерывном везении, о блистании в обществе и победах во всём - они даже не подозревают, что в том свершилась бы их деградация и неминуемая гибель. " Победа не лучше позора и поражения", - говорит Лао Цзы. Постоянные неудачи, поражения, порицания общества тоже губительны, как проливные, нескончаемые дожди - и то и другое на равных. Жизнетворны только переливы Чи - это можно сравнить с тем, что в полярных, беспредельных снегах зрение слепнет от постоянно белого цвета, как слепнет оно и от постоянного чёрного цвета в темнице. Только цветистая радуга даёт жизнь всему, и нет там предпочтения только одному цвету - без других цветов это было бы равносильно гибели. "
В это время Абдыбай рассказывал, как он постоянно занимается спортом, а Эдик о том, что он очень много читает.
- Кто отдаёт предпочтение чему-либо, тот рискует потерять всё, - теперь уже вслух сказал я с целью проверки реакции на сказанное их всех троих. Знаком ли дедушка с учением Лао-Цзы? Судя по всему, его род тесно соприкасался с китайцами. Чёткой реакции дедушка не выразил, а Эдик сказал:
- Мы не против эрудиции.
Вечером мы с нетерпением ожидали, когда дедушка продолжит своё повествование. Дунганская лапша и вкусные, с многими приправами, блюда не дали обычного после еды эффекта сонливости. Мы уже пили чай, когда дедушка сказал:
- В нашем роду было принято считать старейшим того, кто лучше других видит сущность и проявление энергии Чи. Эта традиция началась ещё, когда род находился в районе Кунь-Лунь, перемещаясь в Синь-Цзяни. Мы испытывали огромные трудности, и выжить можно было нечеловеческими средствами - обыденные люди должны были преобразиться в этих условиях или погибнуть. Род выжил, и в нём появились новые свойства, новые традиции и новое знание: истинным считается только знание, касающееся Чи - Чи делает более ясным ум, чем у обыденного человека, Чи делает его более здоровым. Человек лучше знает жизнь, когда знает Чи.
Он отпил несколько глотков чая, помолчал немного и продолжил:
- Сун Лунь вышел из дома. Вначале он не знал, что ему делать, но прекрасное владение Чи давало ему ту уверенность, какая бывает у богатого человека в наступающем ненастье.
- Начну искать, - вслух сказал Сун Лунь. - В движении будет меняться Чи тела и мира и тем самым уточняться знание.

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 7 Следующая ⇒