Аннотация 2 страница

– Тогда я разузнаю подробности про пустующий дом?

Роуз вздохнула. Разве у неё есть выбор?

– Да, но я пойду с тобой. Как думаешь, мы сможем убедить кого-то из местной прислуги нам помочь? Лакей с горничной нам очень пригодятся. Я оплачу их услуги... вернее, Хавермейер оплатит. Он выделяет мне приличную сумму на организацию ужина.

Генри протянул руку, чтобы поставить хрустальный бокал для воды на верхнюю полку.

– Они оценят жест, хотя, вероятно, в оплате нет необходимости. Большинство слуг и так готовы броситься ради тебя под трамвай.

Роуз была постоянным гостем в доме Лоу. Её мать много лет работала горничной, а когда колени дали о себе знать, перевелась на кухню, поэтому слуги держали Роуз за свою и радовались за неё от всей души, когда она получила место в " Вестнике". Они великодушно предложили отвечать на вопросы для её колонки советов, не выдав личности миссис Уокер. За это она их всех обожала.

– Мы решили всё, кроме готовки, – заметил Генри. – Попроси миссис Райли помочь. Её дочь на сносях, но она может выделить тебе время. Тогда лакеям останется только подать блюда.

– Есть ещё кое-что. – Сделав глубокий вдох, Роуз подалась вперёд. – Осталась одна крохотная, малюсенькая деталь.

Потянувшись за вилкой, Генри замер.

– Нет, нет и нет. Кто угодно, только не я.

– Генри, ну пожалуйста. Кто, если не ты?

Он обернулся с диким взглядом.

– А как на счёт того парня Элмера, с которым ты ходила на каток в прошлом месяце?

– Ты имеешь ввиду молодого человека, который сдаёт в аренду коньки у пруда? Не смеши меня. Вариантов больше нет. – Она сложила руки в мольбе. – Пожалуйста, Генри. Умоляю.

– Я... не могу. Я всё испорчу, Роуз. Я ничего не знаю о светском обществе и манерах. Я худший кандидат на роль мистера Уокера.

– Погоди. Ты прекрасно разбираешься в столовых приборах и правилах поведения за столом, ты наблюдаешь за высшим обществом каждый вечер. Тебе всего-то и нужно выпить портвейн после ужина в мужской компании... Что может пойти не так?

Он ткнул большим пальцем в сторону окон.

– А Берт? По-моему, неплохой кандидат.

– Генри, он же конюх и от него воняет. Нет, это определённо должен быть ты. Кроме того, мы с тобой старые друзья. Нам не составит труда сыграть роль давних супругов. Или ты переживаешь, что Бриджит будет против...

– Бриджит – наименьшая из проблем. Я слишком плохо притворяюсь. Ты же знаешь. У меня никогда не выходило врать, даже по мелочам... и вряд ли эта ложь – мелочь, Роуз.

– Хавермейер не узнает. Никто не узнает, кроме пары слуг, которых мы попросим помочь. Ты же сам сказал: всего на несколько часов. Генри. Прошу.

Он провёл по лицу рукой.

– Я знаю, что пожалею.

Роуз очень надеялась, что никто из них не пожалеет. Всё должно пройти без сучка и задоринки, или её работа в " Вестнике" и мечты о журналистике пойдут прахом.

– Спасибо, спасибо, спасибо! – Она наклонилась и поцеловала Генри в щёку. – Ты лучший в мире, Генри.

Он тепло улыбнулся.

– Расскажешь маме?

– Господи, конечно, нет. Мы должны взять со всех обещание держать рот на замке, по крайней мере, пока всё не закончится. Я бы не хотела её тревожить.

– Не говоря уже о том, что она бы не позволила тебе провернуть такую авантюру.

И то правда. Мама до сих пор не понимала, почему Роуз пишет под псевдонимом миссис Уокер, а не от своего имени. Но Роуз уже годами управляла семейным бюджетом, и у неё не хватало духу рассказать маме о тяжести их положения. Им обеим необходимо сохранить свои рабочие места.

– Я предпочитаю подождать и рассказать ей, когда всё закончится.

– Наверное, это отличная идея.

– Видишь, я же говорила, что будет легко.

Он поморщился и снова принялся натирать посуду.

– Рози, я знаю тебя почти всю твою жизнь. Ты упёртая и чересчур любопытная. С тобой ничего не бывает легко.

***

Через три дня, когда лёгкий снежок запорошил улицы города, карета Дюка остановилась возле дома миссис Уокер. Оказывается, она жила в скромном коттедже на Семьдесят пятой улице с видом на Центральный Парк. Скромном, но гостеприимном. На крыльце стояло крошечное вечнозелёное деревце в большом горшке, а железные перила были увиты гирляндами из вечнозелёных растений. В окне сияла красочная рождественская ель. Очень празднично. Эта женщина в самом деле продумала абсолютно всё.

Он был прав, возложив на неё приём гостей. Его дом и близко не выглядел таким гостеприимным. Дюк годами не украшал его на Рождество. В этом не было смысла. Ель и остролист недолговечны, всего каких-то пару недель, и они отправятся на помойку. Только печатные слова, задокументированные для будущих поколений, оставались незыблемыми. Остальное – пустая трата времени.

К тому же, у Дюка не было семьи. Жены. Даже дальнего кузена или двоюродной бабушки, которых можно пригласить на праздники. Отец обрубил все родственные связи, главным образом опасаясь, что родственники могут претендовать на наследство после его смерти. И так никого не осталось. Один лишь Дюк.

Одиночество его не тяготило. Оно позволяло полностью сосредоточиться на газете, и результаты не заставили себя долго ждать.

Вот бы кто-нибудь напомнил об этом совету директоров.

За последние десять лет члены правления и инвесторы неплохо заработали благодаря смелости и дальновидности Дюка. Тем не менее, при первых же неприятностях они намекнули на то, что может потребоваться смена руководства... включая президента компании.

Выругавшись себе под нос, он распахнул дверцу кареты и вышел. Сегодня всё должно пройти идеально, тогда он снова завоюет расположение совета директоров и заставит их позабыть о скандале.

Когда Дюк подошёл, массивная входная дверь скрипнула и её распахнул пожилой дворецкий. Дюк сделал последний шаг и переступил порог.

Внутри царила оживлённая атмосфера. В воздухе витал аромат лимонной полировки, все поверхности сверкали. Со вкусом подобранные, аккуратно расставленные украшения привлекали внимание, но не резали глаз. Самой впечатляющей деталью была большая хрустальная люстра со сверкающими, как бриллианты, подвесками.

Не успел он войти, а дом миссис Уокер уже оправдал его ожидания.

– Добро пожаловать, милорд, – поздоровался дворецкий с сильным провинциальным акцентом. – Вы немного рановато.

Дюк моргнул, он не мог понять, что его удивило больше: неправильное обращение или грубость. Значит, не все ожидания сегодня оправдаются.

– Достаточно простого " сэр". Надеюсь, мой ранний приезд не создаст проблем.

– Что ж, тогда проходите. Позвольте забрать ваше пальто.

– Мистер Хавермейер.

Пока он снимал пальто, появилась миссис Уокер. На её раскрасневшемся лице сияла дежурная приветливая улыбка. А потом её поразительные глаза встретились с его, и он почти забыл как дышать. Красно-золотой наряд соответствовал мероприятию, и даже святой Николай не смог бы удержаться, чтобы ненароком не бросить взгляд на декольте. В кружевном вырезе виднелась пышная безупречная грудь.

Мистер Уокер – настоящий счастливчик.

Дюк заставил себя сосредоточиться на её лице. Замужние женщины были под запретом. Даже очень привлекательные.

Он поклонился.

– Миссис Уокер.

Она пригладила несколько выбившихся волосков.

– Добрый вечер. Пройдёмте в салон?

Дюк предложил ей руку, и они двинулись направо. По дороге миссис Уокер наклонилась за его спиной к дворецкому и что-то ему прошептала.

– Всё в порядке? – спросил Дюк. – Прошу прощения, что появился раньше времени, но мне хотелось убедиться, что вы ни в чём не нуждаетесь.

– Ни о чём не беспокойтесь, всё готово. Вы выделили очень щедрый бюджет. Я не смогла его потратить весь.

Он кивнул, вспомнив её впечатляющую статью о преимуществах экономной жизни.

– Я ни в коем случае не хотел ущемлять ваш творческий потенциал, особенно когда по моему настоянию был установлен жёсткий график.

– Совершенно верно, именно поэтому я не чувствовала себя виноватой, тратя ваши деньги. – Войдя в салон, она кивнула лакею. – Мы выпьем шампанского, Питер.

– Слушаюсь, мадам.

Дюк последовал за ней в элегантную гостиную. Комнату в изобилии заполняли изящная французская мебель, толстые персидские ковры и медные светильники. Обои, хоть и чистые, казались немного выцветшими, хотя кто он, чтобы судить. Ему никогда не узнать о настенных покрытиях больше, чем знает миссис Уокер.

– Ваш дворецкий показался мне колоритным персонажем.

– Так и есть. Он работает в нашей семье в течение многих лет и, боюсь, ведёт себя немного фривольно.

В гостиную напряжённой походкой вошёл молодой человек с каштановыми волосами в чёрном вечернем костюме, его внимание было полностью сосредоточено на миссис Уокер. Муж? Дюк никогда не задумывался над тем, к какому типу мужчин принадлежит её муж, но педантичный внешний вид мистера Уокера и сдержанные манеры порядком удивили. Он не был ни общительным чаровником, ни шумным промышленником. Мужчина походил на учёного, которого больше привлекают лекции и эксперименты, нежели званые обеды.

Интересно, счастливы ли они в браке.

Отбросив неуместные мысли, он протянул ладонь для приветствия.

– Мистер Уокер, я полагаю. Дюк Хавермейер.

Мистер Уокер коротко пожал ему руку.

– Рад познакомиться, мистер Хавермейер. Добро пожаловать.

– Спасибо. Я должен выразить благодарность за то, что вы смогли подготовить приём в такой короткий срок.

– Не проблема. У нашего персонала есть в этом опыт.

Основываясь на колонке миссис Уокер, Дюк так и думал.

– У вас прелестный дом, – сказал он, обращаясь к обоим супругам, поняв, что по приезду так и не похвалил их должным образом за приложенные усилия. – Я так себе его и представлял.

Пара обменялась быстрыми взглядами.

– Благодарю, – ответил мистер Уокер. – Мы только недавно переехали, поэтому ещё обживаемся.

– Мистер Уокер, – обратилась она к мужу, – может быть, вы проверите вместе с поваром, как продвигается приготовление ужина. – Потом миссис Уокер взяла Дюка за локоть и повернула к сверкающей ели у окна. – Мистер Хавермейер, а вы видели нашу ёлку?

Десятифутовое дерево впечатляло. Дюк никогда не видел ничего подобного. Стратегически расположенные среди ветвей, лент и украшений электрические фонарики были относительно новой тенденцией среди богатых жителей Нью-Йорка. Вполне логично, что миссис Уокер захотела украсить свою ель по последней моде.

– Просто дух захватывает. Не могу припомнить, чтобы когда-нибудь видел нечто подобное.

– Спасибо. Я горжусь своей елью. Думаю, ваша выглядит не хуже.

– О, я не утруждаю себя украшением ели.

Она склонила голову набок, изучая его.

– Вряд ли украшение ели можно счесть за труд. Кроме того, я полагала, у вас есть команда декораторов, которая оформляет ваш дом к Рождеству.

– Боюсь, что нет. Возможно, когда у меня появится семья. – Событие, которое он не мог даже вообразить. Дюк ничего не знал о маленьких детях и уж тем более о том, как быть достойным мужем и отцом. Его собственный отец определённо служил плохим примером.

К тому же, он предпочитал короткие интрижки с женщинами, которых устраивали лишь утехи в постели. И которые никогда не жаловались, что Дюк ставит свои деловые интересы выше личных.

– Кстати, чем занимается мистер Уокер?

Она махнула рукой, отводя взгляд.

– Серебром.

– Ясно. – Уокер вероятно разбогател где-то в Дакоте и отправился на восток. – Мы должны обменяться опытом. Мой прадед добывал медь в Монтане.

– Я об этом слышала. Отлично, вот и шампанское. – Миссис Уокер чуть ли не бросилась к лакею, который нёс поднос с шампанским. Неужели Дюк каким-то образом поставил её в неловкое положение?

Он пообещал, что будет лучше стараться. Миссис Уокер должна чувствовать себя непринуждённо. Сегодня ему необходимо ей понравиться. А что важнее, она нужна ему, чтобы произвести впечатление на совет директоров.

Это напомнило ему о важном деле. Сунув руку во внутренний карман, он вытащил выцветший листок бумаги.

– Пока не забыл, хочу попросить вас ещё об одной услуге.

Она нахмурилась, выражение её лица внезапно стало настороженным. Но Дюка это не остановило. Безусловно, ей не понравится его просьба, но в конце концов, он здесь начальник.

– Я подумал, что членам совета будет интересно понаблюдать за тем, как вы готовите. Вы много писали о своей любви к выпечке и рецептах, которые освоили. Вы так легко об этом говорите. Что это под силу любой женщине.

" Какая-то бессвязная болтовня. Ближе к делу".

Протягивая листок, он продолжил:

– Здесь у меня семейный рецепт песочного печенья, который передавался по линии моей матери, она родом из Шотландии. Может быть, после ужина вы на скорую руку его приготовите, а мы понаблюдаем за процессом?

Миссис Уокер открыла рот, а потом резко его захлопнула. Она молча смотрела на него своими удивительными голубыми глазами. Дюк не ожидал, что она обрадуется его просьбе, но молчание его обеспокоило.

– Я понимаю, что просьба весьма неординарная, – сказал он. – Но в рецепте указано всего несколько ингредиентов, и женщина с вашим талантом легко с ним справится.

– Я... не знаю, что сказать.

– Скажите " да". Я не ел этого печенья с детства, и даже не могу припомнить вкуса. Я умираю от любопытства.

– Может, я приготовлю его завтра и пошлю всем по коробке?

– Нет, так не пойдёт. Членам совета директоров оно запомнится гораздо лучше, если они будут наблюдать за тем, как вы его готовите. К тому же, раз это мой семейный рецепт, они свяжут событие со мной и с газетой.

– И для вас это важно?

– Очень.

Дюк решил довериться миссис Уокер. Она заслуживала знать правду, учитывая его странные просьбы.

– Видите ли, совет директоров, используя некоторые хитроумные манёвры, может сместить меня с должности президента компании, которую создала моя семья и контролировала в течение четырёх поколений. Мне нужно, чтобы совет директоров ассоциировал компанию со мной. – Издательство не под управлением Хавермейера? Он никогда этого не допустит. Сегодня всем необходимо напомнить о его наследии и о том, что именно его семьи стояла у истоков создания компании. Роуз Уокер ему в этом поможет. – Прошу вас, миссис Уокер.

– После трапезы кухня будет в полном беспорядке...

– Я дополнительно заплачу тысячу долларов. – Огромная сумма, но Дюку было всё равно. Он хотел, чтобы она согласилась, и поэтому будет уговаривать, подкупать и угрожать, чтобы добиться своего.

Потом он вспомнил, что находится в богатом доме с потрясающей рождественской елью, и что мистер Уокер заработал состояние на серебре, и тут же почувствовал себя полным идиотом. Миссис Уокер не нуждалась в деньгах, но хотела сохранить работу в газете.

– Более того, – выпалил он, – я вас не уволю.

Она сглотнула, её щеки приобрели приятный розовый оттенок.

– С превеликим удовольствием.

Глава 3

Сердце Роуз бешено колотилось в груди. В гостиной собрался весь состав совета директоров " Хавермейер Паблишинг" в количестве восьми человек. Только трое привели с собой жён, но группа всё равно выглядела довольно внушительной. Дюк был королём вечера, его высокая фигура всё время находилась в центре внимания. Он обладал необычайным магнетизмом, его уверенность в себе и личное обаяние вызывали в людях желание просто находиться рядом с ним. Во всех, кроме Роуз. Она не спешила присоединяться ко всеобщему веселью и всё ещё пыталась понять, как ему удаётся заставлять её делать то, что он хочет.

Неудивительно, что этот человек создал целую империю. Кто мог ему отказать?

Уж точно не она. Красавец-мужчина смотрел на неё своими завораживающими тёмными глазами, а грубый шрам каким-то образом придавал ему уязвимость. Её сопротивление растаяло, как горячий воск.

Роуз протяжно выдохнула. Боже, она надеялась, что выглядит спокойнее, чем себя чувствует, потому как сердце угрожало выскочить из груди. С помощью дюжины слуг Лоу Роуз сотворила маленькое чудо. Расплатившись с агентом по недвижимости, они позаимствовали мебель, чтобы обставить четыре комнаты и прихожую, в то время как остальная часть дома оставалась пустой и грязной, худшим кошмаром горничной. Однако до тех пор, пока кто-то из гостей не решит побродить по дому, их спектакль не должны раскрыть.

Если бы только не демонстрация кулинарных способностей Роуз после ужина. Как, во имя всего святого, ей справиться с этой задачей? После необычной просьбы Дюка она стремглав бросилась вниз и проинструктировала кухонных служанок собрать ингредиенты, указанные в рецепте, а затем тщательно убрать кухню. Повар миссис Райли, к сожалению, уже ушла, и Роуз даже не успела спросить у неё совета.

Насколько сложно испечь песочное печенье? Всего-то и требуется тщательно следовать указаниям.

Неважно, что последние три попытки Роуз испечь печенье с треском провалились, каждый раз по разным причинам.

– Дыши, – тихо проговорил Генри рядом. Они вдвоём наблюдали за членами правления из прихожей. – Ты справишься с печеньем. Просто придерживайся рецепта... и перестань пялиться на Хавермейера. Предполагается, что ты счастлива в браке.

Она бросила на него колкий взгляд поверх края своего бокала с шампанским.

– Я понятия не имею, о чём ты.

– Ты прекрасно знаешь, о чём я. Хотя, мне не в чем тебя винить. Он великолепен.

Хавермейер действительно был великолепен. Стоило Роуз оказаться рядом с ним, как по коже начинали бегать мурашки.

– И не женат.

– Положила на него глаз?

– Не смеши меня. Он мой работодатель. И думает, что мы с тобой женаты.

– Это ты верно подметила. Хотя, должен сказать, я обратил внимание, что он наблюдает за тобой, когда думает, что ты не видишь.

Дюк Хавермейер за ней наблюдает? Вероятно, следит, чтобы она не испортила его кампанию по возвращению расположения совета директоров.

– За дурочку меня принимаешь?

Он усмехнулся.

– Можешь мне не верить, но попомни мои слова. Интересно, какую историю скрывает тот шрам?

Она изучила взглядом пленительную отметину на лбу Хавермейера.

– Сначала я подумала, что шрам появился после несчастного случай в цирке или, возможно, от удара бутылкой в пылу драки в салуне. Конечно, не стоит списывать вариант с разъярённой толпой. Однако мой нынешний фаворит – ранение хрустальной статуэткой, которую швырнула отвергнутая любовница.

– Как я погляжу, ты вообще не задумывалась на эту тему, – протянул он. – Разве твоё журналистское сердце не трепещет от отчаянного любопытства?

Ещё как трепещет.

– Если бы не шрам, Хавермейер был бы слишком красив. Я просто нахожу изъян интересным, вот и всё.

– Как скажешь. Присоединимся к гостям?

– Полагаю, что... О, я забыла. Хавермейер думает, что ты сколотил состояние на добыче серебра.

Генри дёрнулся от удивления.

– Он что?

Она похлопала его по руке.

– Честно говоря, я сказала, что ты занимаешься серебром. Он решил, что я имела ввиду добычу. Не удивляйся, если он тебя об этом спросит.

Генри что-то прошипел, но Роуз проигнорировала его и потащила за собой в комнату.

– А вот она, – громогласно объявил Хавермейер. – Вот наш самый популярный колумнист.

– Добрый вечер, – поздоровалась с присутствующими Роуз. – Добро пожаловать в наш дом.

Гости стали подходить один за другим и, улыбаясь, протягивать руки. Все они, казалось, были искренне рады с ней познакомиться, и Роуз старалась не выходить из роли. Скрестив руки на груди, Дюк с гордым выражением на красивом лице наблюдал за происходящим издалека. А вот его глаза... Он не сводил с неё пристального горящего взгляда, Роуз не могла с точностью его прочесть, но он опалял жаром её сокровенные местечки, о которых незамужняя женщина знать не должна.

" Да, но сегодня ты изображаешь замужнюю даму. Возможно, стоит немного пококетничать... "

Господи, как ей пришло это в голову? Уставившись на свой полупустой бокал шампанского, Роуз передала его Генри. Достаточно спиртного. Нельзя же испортить вечер неуместными мыслями о своём работодателе, даже если он и был самым неотразимым мужчиной в комнате.

Кроме того, что она могла знать о мужчинах? За ней никогда всерьёз не ухаживали, она была слишком занята своей писательской карьерой, чтобы об этом задумываться. Позже, когда они с мамой обретут финансовое благополучие, у Роуз появится достаточно времени для романтических отношений. На данный момент нужно сосредоточиться на работе в качестве миссис Роуз Уокер.

Члены правления выразили восхищение ею и её колонкой, а их жёны засыпали Роуз вопросами и комментариями по поводу советов миссис Уокер. Действительно ли кайенский перец действует на мышей? Правда ли, что можно осветлить пятна на коже томатным соком? Что она думает об использовании керосина для предотвращения ржавчины на серебре?

Роуз терпеливо отвечала на все вопросы. В конце концов, её читательницы были из разных слоёв населения. Богатые, бедные, представительницы среднего класса…Это не имело никакого значения. Они были причиной успеха её колонки. Самое меньшее, что Роуз могла сделать, это поделиться мудростью, которую почерпнула с тех пор, как впервые выдала себя за миссис Уокер.

– Хавермейер, тебе крупно повезло! – восхищённо воскликнул один из членов правления.

– Не могу не согласиться. – Дюк поднял бокал с шампанским за Роуз и подмигнул ей. – Нам повезло, что она у нас есть.

У неё перехватило дыхание, за спиной будто выросли крылья. Он ей подмигнул? Она не ожидала подобного жеста от такого представительного, серьёзного мужчины. Роуз прочистила горло.

– Спасибо. Я лишь надеюсь, что по окончании ужина вы не измените своего мнения.

Все засмеялись, приняв её заявление за шутку. Однако Роуз говорила совершенно серьёзно. Миссис Райли приготовила ужин несколько часов назад, но не смогла остаться, отправившись к дочери на сносях. Горничная на кухне делала всё возможное, чтобы не дать еде остыть. Неидеальный план, но что ещё можно сделать за такой короткий срок?

Сегодня вечером у неё нет права на ошибку.

Генри наклонился к её уху.

– Джон подал мне знак, – сказал он, имея в виду лакея, который должен был подавать ужин. – Пора проводить гостей в столовую.

На плечи Роуз опустился тяжёлый груз, и она изо всех сил постаралась не морщиться.

– Скрести пальцы, – прошептала в ответ Роуз.

***

Когда все собрались вокруг длинного обеденного стола, Дюк увидел, что его посадили через два места от миссис Уокер. Прежде чем кто-нибудь успел заметить, он подменил карточки с именами, чтобы сесть по правую руку от неё. Его пронзил укол вины. Правильнее всего было бы сесть на отведённое ему место и позволить другому мужчине очароваться ею.

И всё же ему хотелось заиметь шанс узнать её получше, что приводило его в замешательство. Миссис Уокер была замужем, а ему не нужна платоническая дружба с женщиной. Тем не менее, Дюк находил эту молодую особу с невероятным богатством знаний очаровательной. Но разве она не его сотрудница, ценный ресурс " Хавермейер Паблишинг", который он должен холить и лелеять? Он не мог допустить, чтобы она надумала уйти в другую газету...

Приняв решение, Дюк занял стул рядом с ней, не намереваясь никуда двигаться.

Все расселись за столом, мистер Уокер по обычаю занял место на противоположном конце. Дюк изучал мужчину исключительно из праздного любопытства. Что за джентльмен, за которого вышла замуж популярная обозревательница? Были ли они счастливы вместе? Заботились ли друг о друге, дружили, поженились по любви? И почему, во имя всего святого, это имело для Дюка значение?

Мужчина справа от Дюка, мистер Джон Камерон, наклонился к нему.

– Не терпится увидеть, какие блюда подадут. Этот званый ужин был гениальным ходом с вашей стороны, Хавермейер. Миссис Уокер — одна из самых известных и скрытных жительниц города.

– Я просто хотел выразить совету директоров свою признательность, – ответил Дюк.

Камерон хохотнул.

– Ради бога. Мы все знаем, что вы переживаете после случившегося. Однако нельзя винить нас за то, что мы беспокоимся о репутации газеты после такого мошенничества.

Миссис Уокер постучала по своему хрустальному бокалу зубцами вилки.

– Я настоятельно прошу не заводить деловых дискуссий за столом. – Она многозначительно подняла бровь, глядя на Камерона и Дюка. – Сегодня вечером мы будем вести исключительно приятные беседы во избежание споров в это праздничное время года.

Гости просияли и закивали в знак согласия. Она жестом подозвала лакея, и он начал разливать вино по бокалам.

– Надеюсь, вы не возражаете, что я сделала вам замечание, – прошептала она Дюку.

– Напротив, я благодарен за напоминание. Этим вечером мы должны во всём придерживаться надлежащего этикета.

– Да, конечно. Хотя я совершенно уверена, что подмена именных карточек противоречит надлежащему этикету.

Его окатила волна жара.

– Я не думал, что кто-нибудь заметит.

– Вероятно, я единственная. Не волнуйтесь, я никому не скажу.

Он слегка наклонился вперёд.

– Вам не разрешается сплетничать о начальстве. Это даже прописано в вашем контракте. – Миссис Уокер рассмеялась, и Дюк поймал себя на том, что улыбается, довольный тем, что смог её развеселить.

– Вот значит как вам удаётся держать свои грехи в секрете?

Он открыл рот, чтобы высказаться по поводу упомянутых грехов, но вовремя его захлопнул. Словесная дуэль... походила на флирт. Конечно, прошло уже много времени с тех пор, как Дюк флиртовал со светской дамой. Возможно, в последние годы такое общение стало менее формальным.

Почему-то он в этом сомневался. Дюк начинал подозревать, что реальная миссис Уокер была не такой уж и строгой в отличие от автора газетной колонки.

" Нельзя с ней флиртовать. Она замужем".

К счастью, её внимание было занято чем-то другим, и Дюк смог сосредоточиться на своём вине. Пока все ждали первое блюдо, они с Камероном вели светскую беседу.

– Вы поклонник скачек? – спросила миссис Уокер, очевидно, услышав разговор.

Прежде чем Дюк успел ответить, Камерон вытянул шею в её сторону.

– У Хавермейера одна из лучших конюшен в Нью-Йорке.

Она выгнула бровь.

– Правда? Боюсь, я ничего не смыслю в лошадях.

– Вы ездите верхом? – спросил Дюк.

– Нет. Никогда этому не обучалась.

Дюк порылся в памяти. Разве не она недавно написала колонку с советами по верховой езде? Нет, должно быть, он прочитал это где-то ещё.

– Не случалось ли с вами происшествия, после которого вы боитесь собак?

Рот Миссис Уокер открылся, но потом закрылся.

– Вы и правда читаете мою колонку, – проговорила она.

– Конечно, с чего бы мне врать?

– Я думала, вы сказали это из вежливости.

Дюка снова кинуло в жар, он подавил желание потеребить воротник.

– Для этого я слишком эгоистичен. В любом случае я буду рад помочь вам научиться верховой езде. – И добавил: – Как и мистеру Уокеру, конечно.

– Очень любезное предложение. Однако, боюсь, я провожу большую часть времени в помещении.

– Вполне объяснимо, – вставил один из гостей. – Учитывая темы в вашей колонке. Сомневаюсь, что многие дамы хотели бы прочесть о теннисе или бадминтоне.

– Напротив, многие женщины интересуются активным отдыхом. Думаю, что вы подали мне отличную идею. В конце концов, сколько ещё рецептов и советов по уборке я могу дать? Возможно, неожиданная и необычная смена темы освежит колонку, – тон миссис Уокер оставался вежливым, но между бровями залегла глубокая складка.

– Я думал, мы должны воздерживаться от деловых разговоров, – сказал Дюк, не в силах упустить случай её поддразнить.

Наградой ему был смех миссис Уокер.

– Туше. Оставлю эти размышления на другой день.

Лакеи начали подносить маленькие тарелочки. Камерон раскачивался взад-вперёд на стуле, и пребывал в шаге от апоплексического удара от восторга. Складывалось ощущение, будто он обедает у Чарльза Ранхофера на кухне " Дельмонико", хотя Дюк предполагал, что для многих миссис Уокер была столь же популярна, как и знаменитый шеф-повар.

– Это свежие устрицы «Блю Пойнт» из пролива Лонг-Айленд, – объявила она, когда принесли тарелки. На каждой лежало по пять устриц, долька лимона и веточка петрушки.

Взяв вилку для морепродуктов, Дюк выковырнул устрицу из панциря и поднес её ко рту. Моллюски были солёными и твёрдыми и оставляли после себя сладкое послевкусие. Настоящее блаженство.

Разговоры на мгновение затихли, когда гости приступили к еде.

– Восхитительно, – пробормотал Камерон, уже доедая третью устрицу.

– Согласна, – сказала Роуз. – Они просты и имеют насыщенный вкус. Идеальны в своём первозданном виде.

– Когда я был ребёнком, мы покупали устриц прямо с лодок, – сказал Дюк. – Не успевали они причалить, а мы уже выстраивались в очередь. – Устрицы и моллюски, коттедж в Ньюпорте, катание на лодке и игры с другими мальчишками... Приятные воспоминания, единственные, которые остались у него с детства.

Его палец машинально потянулся к шраму над бровью, нащупывая неровную кожу. Он служил напоминанием о его безрассудстве.

– Не хотите ли ещё вина, сэр? – спросил лакей рядом с ним.

Он кивнул, благо это отвлекло его от сентиментальных размышлений. Когда глаза Дюка встретились с глазами Роуз, в них читался вопрос, как будто она собиралась взять у него интервью. Выпрямившись, он нахмурился и сделал большой глоток вина.

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 7 Следующая ⇒