Северус. 4 декабря.

Северус

Дорогая Парвати,

Я получила ответ от своего партнера.

Ты будешь рада узнать, что мы согласны принять участие в твоем проекте. Думаю, нам следует встретиться и обсудить детали.

Искренне твоя,

Гермиона.

P. S. Не то, чтобы это важно, но меня никто не называет «Герми». Вряд ли мне подходит это обращение.

Милая!

Какие потрясающие новости! Не могу дождаться момента, когда расскажу о них Правлению! Может, у тебя есть образцы, которые я смогу показать им, чтобы они поняли, какое сокровище заполучат? Отправь мне их как можно быстрее! «МММ» заплатит!

Давай встретимся после встречи с Правлением – скажем, в 14: 30, пятого? В моем офисе? Я бы пригласила тебя на ланч, но эти встречи так растягиваются! Ты не можешь себе представить, как иногда это бывает утомительно! А люди считают, что у меня легкая работа!

Я безумно переживаю насчет проекта!

Увидимся пятого! На входе просто скажи, что ты ко мне!

Парвати.

Дорогой Северус,

Разумеется, для меня «приемлемо» предложение объединить наши усилия. И спасибо за то, что согласился помочь и с производством, и с переговорами. Я очень тебе признательна.

Парвати предлагает встретиться пятого в ее офисе, чтобы обсудить детали. Тебя устраивает дата?

Я до сих пор не сообщила ей, что мой партнер – ты. Не представляю, как написать об этом. Нам лучше встретиться заранее и решить, что именно мы ей скажем.

С наилучшими пожеланиями,

Гермиона.

P. S. Конечно, тебе не доставит ни малейшего удовольствия вид Парвати, когда ты войдешь в ее офис без предупреждения. И не думай о мести!

4 декабря.

Снейп отодвинул груду домашних работ и писем на край стола, скривившись при виде записки от Дамблдора с напоминанием о матче, назначенном на конец семестра. Преподаватели против Ветеранов Квиддича. Из-за неосторожного движения несколько листков оказались на полу. Подняв их, Снейп узнал почерк Гермионы. Ее последние письма.

Они выбили его из колеи; в конце концов, он сдался и согласился. Было ясно, что Гермиона не отступит, пока не услышит «да». Кроме того, слизеринцы славились своей прагматичностью. Легче было просто помочь ей, чем убеждать, что помогать он не будет.

С неохотой, но он все-таки признался себе, что именно любопытство заставило его принять то решение, которое он принял. Любопытство, естественно, не относящееся к мисс Патил – розовый листок доказывал, что она не изменилась со школы. Нет, его интересовала только Гермиона. Письма, которыми они обменивались все эти годы, свидетельствовали, что она сделала столько, сколько и не снилось ее одноклассникам, и очень повзрослела. Его мучило любопытство: что из себя представляет нынешняя Гермиона, смогут ли они общаться? Кто он для нее сейчас? Именно желание получить ответы на свои вопросы в большей степени способствовало его капитуляции.

С самого начала он знал, что согласится. Что она не отступит, пока не добьется своего. И сочинял отказы только для того, чтобы убедиться в этом. Не по-снейповски было бы согласиться сразу. А профессор Снейп никогда – почти никогда – не поступал не по-снейповски. Слишком многие не пережили бы такого. Солнце всходит и садится; яблоко падает вниз; Снейп – неприятный и грубый тип. Естественный порядок вещей.

Северус не ждал ничего хорошего от предстоящей встречи с мисс Патил. Ему не хотелось вновь идти у нее на поводу. Однажды он уже вынужден был так поступить – и предпочел бы забыть о том случае навсегда. Но на него как будто наложили заклинание, обратное Obliviate. Если бы он мог выяснить, благодаря чему был достигнут эффект, то заработал бы целое состояние на школьниках, зубрящих учебники к СОВАМ и ТРИТОНАМ. А может, и не заработал бы. Он подозревал, что причина хорошей памяти – боль, которую он испытал. И сомневался, что много учеников захотят переносить что-то подобное ради экзаменационных оценок.

Патил не знала, что тогда от ее рук пострадала не Гермиона, а Снейп. И никогда не должна узнать. Если Гермиона еще ничего не придумала, ему самому придется изобретать какую-нибудь историю, чтобы оправдать свое участие в этом деле. Любая, самая дикая, будет лучше правды. Он никогда не позволит Парвати Патил даже на секунду заподозрить, кому она на самом деле делала эпиляцию воском в выпускном классе.

Память Снейпа хранила много кошмарных воспоминаний, и эпиляция была пустяком по сравнению с Crucio, иначе Пожиратели не справились бы ни с одной ведьмой. Но произошедшее тогда казалась таким… «девчачьим». Он не мог подобрать другого слова. И то, что Гермиона не любила девичники, было слабым утешением. Как и воспоминание о ее веселье, когда она узнала, через что ему пришлось пройти.

Разговоры – за неимением более подходящего слова – между Лавандой Браун и Патил доводили его до белого каления. Мальчики, снова мальчики, косметика. Если бы дело казалось только его, он бы открыто заявил, с кем они имеют дело, и полюбовался бы на их лица. Промолчал Снейп по единственной причине: не хотел, чтобы Гермиона стала мишенью для Вольдеморта. Ну и уважение к Дамблдору сыграло свою роль, хотя и совсем не главную.

Возвращаясь от воспоминаний десятилетней давности к действительности, Снейп невидящим взглядом уставился через окно на ночное небо. Снег в горах, наконец, выпал. Он искрился в холодном свете почти полной луны.

Средства для кожи и косметика. Разве это не доказывало несправедливость мира? Локхарт гордился бы им – если бы пришел в себя после Obliviate.

Снейп скривился – рассмеяться, даже презрительно, он сейчас был не в состоянии. Потом взглянул на письменный стол, заваленный бумагами, вздрогнул, заметив розовое пятно. Где-то здесь… длинные пальцы перебирали листы, разыскивая что-то, почти забытое. Наконец, профессор нашел, что искал. Свиток в дюйм толщиной, исписанный неразборчивыми стенографическими значками, которыми он обычно делал личные записи. Жаль, что работа не закончена. Это была подходящая возможность обнародовать ее без упоминания его имени.

Не косметика, но, наверняка, мисс Патил заинтересовалась бы. Возможно, он мог бы быстро завершить начатое… Снейп просмотрел записи, уточняя, насколько реалистична была его идея «быстро завершить». Краткий заголовок – «Проект «Гермиона» – ужасно сентиментально. Он не притрагивался к нему почти десять лет. Снейп занялся им, чтобы отвлечься. Когда получил назад свое тело. В память о девушке, которую он узнал. В благодарность. За то, что она вернула его тело в целости и сохранила его репутацию. И его секреты. И еще за кучу вещей, которые он не хотел называть.

Ему пришлось несколько месяцев пользоваться маггловскими гигиеническими средствами. Каждые четыре недели. Потому что Гермиону не устраивали средства, которыми традиционно пользовались ведьмы – она опасалась за свое здоровье. В волшебном мире вопрос об отдаленных последствиях использования зелий и чар для подавления менструального цикла был практически не изучен. Снейпу пришлось потратить некоторое время, чтобы ознакомиться с исследованиями магглов и точно определить, что же именно так волновало Гермиону. Со всеми побочными эффектами и последствиями употребления зелий вполне могла разобраться даже не очень квалифицированная медсестра, но Снейп понял, почему девушка сомневалась относительно безопасности длительного их применения.

Итак, он решил заняться разработкой зелья, которое не вызывало бы подобных опасений. Но уроки и внеклассная деятельность, включая Вольдеморта, почти не оставляли свободного времени. А теперь, когда его жизнь стала намного спокойнее, почему-то всегда находились другие важные занятия, так что Снейп и не помышлял о продолжении исследований. Что ж, скоро у него будет время. Приближались рождественские каникулы.

Профессор посмотрел на невысокую стопку книг, которые он собирался прочитать. Это может подождать. Все действительно необходимое он уже прочел. А это – интересное, но не срочное. Или, весьма вероятно, даже и не интересное.

Снейп поднялся из-за стола, потянулся, разминая затекшие мышцы, и, захватив чашку с кофе, отправился в личную лабораторию, примыкавшую к его комнатам. Он положил свиток на видное место, чтобы не забыть о своих планах на каникулы. Но сначала еще раз пробежал его глазами, уточняя, какие компоненты ему придется приобрести в Хогсмиде или на Диагон Аллее. Большинство ингредиентов у него было. Он предпочитал работать с легко доступными веществами, по мере возможности, разумеется; не имело смысла использовать редкие составляющие в зелье, которое планируется выпускать крупными партиями. Но был конец семестра, и его запасы истощились. Снейп напомнил себе проверить, что еще нужно будет докупить для занятий в следующем полугодии. Конечно, студенты привозили с собой стандартный набор ингредиентов, но обычно его оказывалось недостаточно. К тому же, надо было варить зелья для больницы.

Вернувшись в комнату, Снейп кинул взгляд на часы и задумался, стоит ли пить еще кофе. Кофейник на плитке оставался теплым. Огонь медленно затухал. Профессор решил, что пора лечь и попытаться заснуть.

⇐ Предыдущая 1 2 345 6 7 8 9 10 Следующая ⇒