От переводчика 4 страница

То облачко, дымолетта, всё ещё висит в неге. Сонбард насупился на сон грядущий. Поздность свечья берёт в кошлапы его сортировочную. Немаслимые тосты буханки или после вас со мной. Одио, затем что воздух пронизывает воньхна. Гэлоножки с правдой за нас! Галлобашкам слава от нас! Одевушка сегодня чегодля? И Ангеландия уплакать вся устала, что Иззи несчастна очень. Важна Эсси, несть счастья точно? – смеётся её вечерняя словесточка.

{Конец пьесы}

Тем временем, бегая своими путями, уходя и приходя, то в ромбе румбы, то у тряпицы трапеции, вышивая узор Гран Геоматроны, что изображал им куснетчиков, хмурывистых и прыгооградное зверьё, они не прекращали позлошучивать, Дуриан Грез и Малоумница Марианна, Млад Дариу рядом с Ла Матиетой, все мальцы да все девицы, рокотоваричи дляче Хаддишная кладомка, покаместь осень осень осень осень, это бирменные часы, без особенских баляс, били осень осень осень осень, о том, что старый Фатер Жатва, который встал при свете ярком, чтоб встретить платьеновых блондинок по имени Вёртка и Хвоя и связаться с товарищами из Троицы, кой-то себе рычит Шохра Шоу, словно (вы поймёте, не волнуйтесь, г-жа Пышка Луптон! идите внутрь, Фанфаронка, и бросьте своё бохвальство! ) древлий Папа Дьякон, который от всех скрывал свой бакен, зато его как керосиновую свечку постоянно затмевал (вот доглядчица задаст вам, зазрянцы! а вы не спишите, моя молчишка, чепушить черенок! ) храбрый Фермер Жертва, который просунулся хатобедно, где он самотошно не мог с бухты барахтать свой свёртный шлях на булочную будочку, попросить, чтобы (ну, теперь держитесь, Мисси Щёкпар, и станлишки долой! стыдосрамс, Руфь Пшеничья, после всего, что сказал боза! ) хворый Попик Чирей дал ему в подачку сырник, да с портачкой портишек в порточку ермдушных, которых ждал (ах, крабоглазые, я поймал вас, как вы красуетесь перед всем миром с дыркой у вас в чулках! ) бренный Странник Егерь, который, в исчаяниераме до адчаяниярамы с мельчаяниерамой без богчаяниярамы, был там, где гам ушам и вам, и нам, и тебе. Затворопогранворататазасветоносохлопплотназамокзамкниждрзвидзверозачынивзаврелдверешатзедорэшиктижап.

{Занавес падает}

Зане всё.

Рукоблеск!

Игры конец, Гласподне, позднозрите ж. Занавесь падает по вящей просьбе.

Сторукоплескания!

Гонят с галёрки, Гуннара гласпел. Что же т, кто же та, как же тон, где же троп? Орбитр онвещает: «Много мимо из мечт его». Фионии надоел Чуш Чепухсон. Зельландия снорыкнет. Камнем рассевшись, ракалий рок правит. У бжств с бгнм гттрдммрнг. Блёкнут парки. Робкие сердца слов всуеходят. Благобрат, или бойжеагначто, или отчего же это так получается? Клянусь благим Отцом, вы не видели въяхве того ферта? Ветростью его треск ройгроз. Какоко! И банклидудень! Покидуш! Страшась, они пустились, они вкусили горя, они сбежали; где они вкушали, там и сбежали; страшась, они сбежали, они пустились прочь. Приидите, да превозносите Азраила арфуками нашими, очедеями нашими, на дверьсяках наших, на застоях его. В Мезузалим с Дьяфилимом, пожалуй последним будь! Гиб! Гоп! Лунна! И пусть Нек Неклон восхвалит Мака Макла и пусть он скажет ему: «Я ж то нешто Шем то». И не будет ли Вавилон в наиволе? И бил тако. И он разверзнет уста и ответствует: «Я слышу, о Измаил, посему глас прочь больший, глас мой един есть». Если Неклону будет всуемертво, тогда и Макл будет не бес небес. Приидите, да правосносите Макла, да правосносите в радости. Аще простритесь посреде сордел, на Измаиле велелепота моя. Велик тот, что над Измаилом, и от него елик Мак Наклон. И он умел.

Тысячерекоблистательность!

{Молитва}

Ибо Разрядитель Атмосферы рёк свыше с храмогильной холмистовостью к своему художертвенному хатуму мирстрадания и, монголфонизированные той фонетональностью, кибитки увыселение этого мира земностряслись с седьмого неба на круги своя и с бухты-барахты к «ух ты» и «ах ты».

Больший, внемли нам!

Больший, милостиво внемли нам!

Пусть твои воспитанники займут гнездовища свои. С неимостранной радостью завершилось молитвенное собрание для всех ребяток. Слава Госбогу! Ты закрыл проходы к гнёздам твоих воспитанников и ты поставил стражу подле, то Страж Близнас и Страж Фомас, чтобы твои воспитанники могли читать главы отверзания ума к свету и не блуждать во тьме, что есть лишь преходящая мысль твоей безразличимости через хранительство тех охранителей, что есть твои почвозвестники, близнерадостные жизнецы, керрибитчики до копчиконогтей, Тимофей «Елейте не жалейте» и Том «Диван ле жах».

Пока древо от древа, древо среди древ, древо над древом не станут камнем к камню, камнем между камнями, камнем под камнем во веки веков.

О Больший, внемли же, помалу молят твои, каждому из несутьсветлых твоих! Пусть будят редко нас часы, о Больший!

Чтобы они не подхватили простужу. Чтобы они не уряжали смердоубранством. Чтобы они дикогнав не природозлобствовыли.

Больший, не ославь нас хилостью, но дай нам сердцеправство нержаться с отповедей толик!

Ха хе хи хо ху.

Омимь.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 10 Следующая ⇒