БЕСТИАРИЙ 10 страница

Моя метка, мои условия. Я надеялся, что он получил моё послание.

Приготовив себя к отвращению, я повернулся к Лине. Одинокая слеза скатилась по её раскрасневшейся щеке. Смесь печали и... облегчения? Она закрыла глаза ладонями.

— Это всё моя вина.

Я постарался не разинуть от удивления рот. Её вина? Это мы замышляли её убийство. А она переживала, что подвергла нас опасности? Зажав переносицу, я попытался выровнить дыхание.

— Что только что произошло?

— Не уверена. Как только я вернусь из царства тварей, я буду знать больше.
Она пронзила меня взглядом на мимолетный миг, печаль в её взгляде сменилась чем-то, что я не мог понять, но потом она перевела своё внимание на землю.

Не знаю почему, но часть меня умерла. Мне нужен был этот взгляд. Мне нужно было его вернуть. Она беспокоится о нас, о благополучии моих братьев... Это было уже слишком. Разрываясь между меткой и проклятием, я чертовски хорошо знал, что её компания не была чем-то, от чего я действительно получал удовольствие, но я не мог помочь грызущей боли в моём животе.

Я схватился за затылок.

— Поспеши назад.

Она посмотрела на меня сквозь ресницы.

— Ты можешь пойти со мной.

Она бросила эти слова, как будто они ничего не значили. Как будто это была простая перспектива, а не возможность увидеть то, что полностью принадлежало ей. И хотя я должен был отмахнуться от неё и установить столь необходимую дистанцию между нами, я не смог.

— Пойти с тобой?

— Ты можешь войти в царство с помощью Заклинателя.

Без дальнейших объяснений она вытянула правую руку в сторону. Чернильная эмблема на её руке стала расти, корни обвивали кончики пальцев. Ветви дерева поднимались вверх, змеились по её плечу и тянулись к шее. Она прятала от нас своё лицо, когда забирала Феликса, но на этот раз я наблюдал, как великолепное дерево росло по правой стороне её щеки. Листья и цветы расцвели, обрамляя её висок и глаз в замысловатом саду, предназначенном только для неё.

Это была самая поразительная вещь, которую я когда-либо видел.

Она протянула руку.

— Идём. Я знаю, тебе будет больно, но ты должен прикоснуться ко мне.
Это было так вкрадчиво, что я едва уловил, но лёгкий провал в её тоне глубоко вонзил лезвие в моё сердце. Она неправдоподобно ошибалась. Я готов был вечно держать свои пальцы переплетёнными с её, если бы обстоятельства были другими.

Как только она обхватила меня пальцами, свет взорвался, смывая всё вокруг в ослепительно-белое пятно чистого тепла. Другой вид небытия. Моё сердце сжалось, и я крепче стиснул руку Лины. Когда свет отступил, представший передо мной мир был не похож ни на что, что я видел раньше.

Густой аромат ванили и сирени, столь похожий на слабый аромат, который лился от кожи Лины. Лёгкий ветерок пробирался по холмам, покрытым пышной травой. Лина отпустила меня и широко развела руки. Позади неё густой лес карабкался к подножию заснеженной горы. Где-то вдалеке журчал ручей, журчание воды соперничало с шелестом листьев деревьев, танцующих на ветру.

Ясные глаза распахнули мою душу, и она улыбнулась.

— Добро пожаловать в царство тварей.

ГЛАВА 13

Нок

В небе тяжело висели две луны, одна чуть больше её сестры. На фоне кобальтовой ночи простиралось сияние цвета морской волны. Миллионы звёзд собрались вместе, создавая сияние, которое осыпало каждый дюйм царства прекрасным светом. Лина шла параллельно лесу, её ботинки оставляли на земле мягкие отпечатки. Она шла с уверенностью правителя, двигаясь через бесконечность этого мира без малейшего колебания. Это её владения, а я всего лишь наблюдатель.

У меня не было слов, и лёгкая усмешка на губах Лины явно говорила мне, что она прекрасно это понимала.

Нам не пришлось далеко ходить, чтобы найти Скорпекса. Свернувшись в тугой клубок, он повернул голову, как только мы приблизились. Глаза-бусинки метнулись от Лины ко мне. Лина нежно провела пальцами по его челюстям.

— Почему ты здесь? — пробормотала она скорее себе, чем существу, но оно ответило серией щелчков. Она покачала головой, ласково проведя пальцами по нему ещё раз. — Дюны вон там. Теперь ты в безопасности.

Встав, она указала куда-то за лес. Скорпекс проследил за её жестом. Он поджал ноги вплотную к телу и заскользил прочь с головокружительной скоростью.

— Что произошло на пляже? — находясь в этом пространстве с ней, в её мире, я хотел знать всё. Это было опасное чувство.

Она подняла голову к небу.

— Честно говоря, не знаю. Я поняла, что зверь был несчастлив. Я чувствовала его мучения от того, что он был вынужден выполнить приказ своего мастера. Но когда я сказала ему уйти… Не знаю. Просто, вроде как, он сорвался.

— Что значит сорвался?

— Связь оборвалась. Но вместо того, чтобы исчезнуть, зверь привязался ко мне. Не знаю почему. Я даже не знаю, случалось ли такое раньше. Если бы я вернулась в Хайрат, то, возможно, смогла бы найти ответы… — её слова замерли, и она снова пошла вперёд.
Было так трудно не спросить. Не совать нос не в своё дело. Но она никогда и ни в чём не откровенничала, что касалось её дома. Если бы я хотел получить ответы, мне пришлось бы вытягивать их из неё.

Она остановилась и запустила руки в мокрые розовые пряди дерева, чем-то похожего на плакучую иву. Среди листьев в лунном свете мелькали бронзовые отблески. Лина улыбнулась, теребя один из них, а потом сорвала.

— Дерево ключей. Заклинатели могут дарить тварей по своему усмотрению, и вот так царство одаривает.

Взяв ключ из её протянутой руки, я покатал его между пальцами.

— Тогда почему продажа тварей считается преступлением?

Она удрученно выдохнула и провертела кольцо вокруг пальца.

— Дар подразумевает, что Заклинатель проявил должную осмотрительность. Если мы решили, после тщательного рассмотрения, что кто-то достоин владеть тварью. Это восходит к тем дням, когда Селеста, богиня тварей, впервые поделилась с нами своими созданиями. Продажа всё это отрицает. Это накладывает свою цену на то, что мы ценим больше всего в нашей жизни. Они должны быть бесценны.

Метка на моём запястье запульсировала.

— Всё имеет свою цену.

Она покачала головой и сделала ещё несколько шагов по опушке леса.

— Только не для Заклинателей. Не для наших тварей. Они могут прислушаться к нашему зову, но наши связи с ними не похожи ни на что другое в этом мире. Это священная связь.

Она обхватила себя руками и замерла. Она так долго шла по жизни одна, имея дело с существами, которых любила, что признание этого, казалось, вызывало такую боль, которую я не мог понять.

Она хотела поделиться со мной чем-то прекрасным, а я напоминаю ей о её грехах.

— Расскажи мне об этом месте.

Она моргнула, и немного уныния померкло.

— Царство изменяется, чтобы удовлетворить потребности тварей. Те, кто процветает на холоде, живут в горах, — она посмотрела поверх верхушек деревьев на горный хребет вдалеке, а потом снова повернулась ко мне. — На равнинах обитает так много разных видов существ, что я даже не могу назвать их всех. И если появляется новая тварь, которого царство не видало прежде, окружающая среда меняется.

Перед нами ожил небольшой пруд. Голубовато-зелёные воды растеклись по поверхности, и Лина опустилась на землю. Она окунула свои ноги в ботинках в пруд, подтолкнув только что образовавшуюся лилию. Я медленно сел рядом с ней.

— Какой твари это нужно?

— Все существа нуждаются в воде. Я не знаю, когда, как и почему царство создает то, что оно создает. Я просто знаю, что мои твари рядом, и они знают, что я пришла поздороваться.

Внезапно лес наполнился криками. Щебетание, скрип веток от веса тварей. Ветер с равнин донёс глухое ворчание, и земля под нами завибрировала в такт топоту копыт. Раньше мир был живым, но теперь он процветал. Реагировал на присутствие Заклинателя. И Лина расцвела. Её кожа слабо светилась, красивое мерцание говорило об её силе.

Твари появлялись одна за другой, стекаясь к ней, чтобы погреться в её свете. Это была процессия всех цветов, форм и размеров. Лина относилась к каждому существу с преданной любовью и вниманием матери. От класса Е до класса В — они были для неё одинаковы. Она гладила подбородки, взъерошивала перья, ворковала слова чистого счастья и нежно целовала раскрасневшимися губами.

Почему кто-то хотел убить эту девушку, было выше моего понимания.

Появились две змеи-близнецы, окружив Лину и склонив свои драконьи головы в мою сторону. Она погладила их тела по всей длине.

— Ты помнишь Кинану и Капро? Протяни руку. Коснись их.

Широко раздувая ноздри, Кинана двинулась ко мне. Я протянул к ней руку, в ответ она протаранила мою ладонь и скользнула вдоль моего тела. Успокаивающее ощущение бегущей воды затопило мои вены.

Лина рассмеялась.

— Должно быть, ты ей нравишься. Я никогда не видела её такой счастливой.

Проведя пальцами по чешуе Кинаны, я посмотрел на тёмные тени, скрывающиеся среди деревьев.

— Значит, это царство только для твоих тварей? Или сюда могут приходить другие Заклинатели?

— Все твари приходят в одно и то же царство, хотя крайне редко можно встретить тварей, которые не принадлежат мне, — она помолчала, глядя вдаль, на горизонт. После нашей неожиданной схватки со Скорпексом ни кто из нас, казалось, не горел желанием считать себя в безопасности. — Сюда могут приходить и другие Заклинатели. Это царство бесконечно. Столкнуться с одним из них практически невозможно, если только они не являются частью твоей семьи.

Вот оно. Ещё одно откровение из её прошлого. Мне оставалось лишь надеяться, что это не свежий шрам на зияющей ране.

— Семья?

Она кивнула. Кинана оставила меня и свернулась калачиком рядом с Линой. Тяжёлое молчание, изредка прерываемое тихим рычанием зверя, повисло между нами. Краем глаза я наблюдал, как она нервничала. Она подняла подол своей туники и откинула волосы с шеи, только чтобы снова перекинуть их вперёд.

Наконец она вздохнула.

— Родители умерли, когда мне было четыре года, — вращая кольцо вокруг пальца, она смотрела только на пруд перед собой. — Они пытались приручить тварь, которая была им не по силам, и потерпели неудачу. Такое случается. Так или иначе, моя тётя взяла меня к себе. Но когда она умерла...

Её твари прижались ближе, обеспечивая то утешение, которое она могла получить от простого контакта. Что-то почти бесспорное внутри меня умоляло сделать то же самое. Вместо этого я сплёл пальцы вместе.

— Кост прав, большинство Заклинателей никогда не покидают Хайрат. У меня и в мыслях не было, что однажды покину его. Но мне было шестнадцать, когда умерла тётя, одна в доме со слишком большим количеством комнат и недостаточным количеством тел. Конечно, у меня были свои твари, но... это не то же самое, что прикосновение человека.
Она посмотрела на меня с самой грустной улыбкой на губах. Её радужки затуманились стеклянным блеском, и у меня перехватило горло. Ветви, растянувшиеся по её лицу, начали отступать, исчезая на шее.

Я не осмелился спросить почему, не тогда, когда она наконец-то решилась открыть завесу своего прошлого.

— И тогда ты ушла из Хайрата? Когда умерла твоя тётя?

Тила, обезьянка из поезда, забралась к Лине на колени. Лина погладила её по животу, пропуская мех между пальцами.

— Нет. Я влюбилась в мужчину из Совета.

— Ах.

— Да, — она коротко выдохнула. — Мне было восемнадцать, и он должен был стать ответом на мои молитвы. Добрый и умный, и, несомненно, самый сильный Заклинатель, которого я когда-либо встречала. Его твари могли существовать за пределами королевства неделями, даже месяцами, питаясь его энергетическими источниками, — её взгляд вернулся к пруду, глаза остановились на ряби воды, которую создавал Капро своим раздвоенным языком. — Какое-то время мы были счастливы. Точнее, шесть лет. Но однажды я нашла умирающее... существо, прикованное цепью в клетке под его домом. Тварь, которую никогда не удавалось приручить ни одному Заклинателю. Это уничтожило меня.

Придвинувшись ближе к ней, я положил руку на землю в нескольких сантиметрах от её ладони. Ещё больше чернил исчезло, растекаясь по её плечу.

— Что-то из Китского леса?

Она покачала головой.

— Нет. Боги, зачем я тебе это рассказываю?

— Лина, всё в порядке. Ты можешь мне рассказать.

Я пальцами коснулся её. Маленькая, иррациональная часть меня хотела заключить её руки в свои. Я хотел столько всего сделать, и в этом не было никакого здравого смыла. Она уставилась на место, где наши руки встретились, потом она выдохнула ещё раз.

— Это был человек, Нок. Мужчина, — её голос дрогнул.

Человек. В моей голове зазвенели тревожные колокольчики. Разве не в этом обвинил Лину Заклинатель из таверны?

Она прочистила горло и продолжила:

— Я никогда не смогу пойти на это. Ты хоть представляешь, каково это будет? Контролировать другого человека?

Живот скрутило, и кровь в моём теле стала холодной. Да, я могу себе это представить. Я не умел этого делать, но был свидетелем. Ужас лишить кого-то свободы воли… Я мог понять, почему это было незаконно, особенно для расы людей, обладающих способностью очаровывать.

Подтянув колени к груди, она положила подбородок на руки.

— Когда я потребовала с него объяснений по этому поводу, он использовал тварь, чтобы убедить Совет, что это я укрываю человека, а не он. И поскольку он был членом Совета, а Заклинатели превыше всего ценят тварей, мои слова ничего не значили.

Слёзы текли по её щекам ручьями, превращаясь в реки. Я достаточно долго работал наёмным убийцей, чтобы знать, что клеймо за историей Лины не могло быть ничем иным, кроме правды.

— Корона Совета уехала на охоту на тварей, так что остальные вынесли приговор и определили мою судьбу. Они оставили меня в живых, но дали миру моё имя — Лина Эденфрил, изгнанный Заклинатель, непригодный для общества. Найти работу после этого было почти невозможно, поэтому я сделала единственное, что могла. Я продала своих тварей, чтобы выжить.

Я сидел неподвижно, ужаснувшись её словам. Быть преданной людьми, которых она любила, мужчиной, которому посвятила себя? Мои мысли вернулись к Круору, к верным товарищам, окружавшим меня и жившим под одной крышей. Я сделаю всё, чтобы сохранить это святилище, чтобы обеспечить их. Это всё, что у нас осталось. Но Лину оторвали от единственного общества, которое она когда-либо знала, изгнали как преступницу, чтобы мужчина, которого она любила, смог скрыть свои собственные преступления.

А теперь он платит мне за то, чтобы я убил её.

Я медленно протянул руку и большим пальцем смахнул слёзы Лины.

— Мне очень жаль, Лина.

Должно быть, это был один и тот же человек. Неудивительно, что он был так непреклонен насчёт награды. Всё дело было в его преступлении, его предыдущем поступке, который мог выйти наружу, если Лина когда-нибудь попытается заговорить. Но разместившая заказ женщина? Кто на самом деле стоял за наградой за голову Лины? Какое отношение она имеет ко всему этому?

Глаза Лины затрепетали и закрылись.

— Не стоит. Это было несколько лет назад, — она отстранилась от моего прикосновения. Её губы сложились в искреннюю улыбку, а затем она выпустила стрелу, к которой я не был готов. — Я давно научилась не доверять людям и обещаниям, только тварям. Поэтому, когда вы говорите мне, что вы опасны, вопрос не в том, чтобы поверить вам. Это просто универсальная истина.

Я понимающе кивнул.

— Но почему награду назначили именно сейчас? Почему бы не оставить тебя в изгнании?

Горькая улыбка тронула её губы.

— Я продаю тварей, даже если это мой единственный способ выжить. Сначала попытка очаровать человека, а теперь это? Второго шанса нет, когда речь заходит об обеспечении безопасности наших тварей.

Моя рука шевельнулась раньше, чем я успел подумать. Всё, чего я хотел — это обеспечить ей хоть какое-то утешение. Что-то, чтобы показать ей, что я понимал её. Мы все делали то, что было необходимо, чтобы выжить. Более того, я знал, что значит пожертвовать тем, что я люблю. Но когда мои пальцы оказались в нескольких сантиметрах от её щеки, я замер. Я не мог продолжать это делать. Если она поддастся моему прикосновению… Если она ответит взаимностью на мои опасно растущие чувства…

Я отдёрнул руку. Она проследила взглядом за моим движением, а потом отвернулась.

Она овладела собой, уткнувшись головой в мягкие брюха своих тварей и шепча тихие слова любви прямо им в уши. Языки слизывали её слёзы. Они давали ей то, чего не мог дать я: Любовь. Преданность. Сострадание. Они ничего не скрывали, как и она. Это была связь, которую я никогда не смогу испытать.

Должно быть, ей было невыносимо больно отдавать их.

У моих ног зашевелились травинки, и на меня уставилась маленькая женщина в платье из листьев. Заострённые уши торчали из мшистых волос, и она улыбнулась, обнажив бесконечные ряды острых, как кинжалы, зубов. Там, где должны были быть её ноги, клубился дым.

Гисс.

Само время остановилось, когда она вскинула брови. " Привет", — женский протяжный голос прозвучал у меня в голове.

Она была ответом. Тварь, которая могла бы снять с меня проклятие. Шанс на связь, на чувство, не обрекая никого на смерть. Мои конечности покалывало, и я заставил себя оставаться спокойным. Стойким.

" Привет. Как тебя зовут? " — подумал я в ответ, сплетая пальцы вместе.

" Фейбл, — её широкая улыбка растянулась ещё больше. — Я знаю, чего ты хочешь".

" И чего же я хочу? " — я взглянул на Лину, но она была поглощена утешением, которое могли даровать ей твари.

Женщина нависла над моими коленями и сложила руки под грудью.

" Да. Это же очевидно, правда".

Я осторожно приподнял бровь.

" Тогда скажи мне, чего я хочу".

Фейбл хихикнула.

" Ты уверен, что хочешь это услышать? "

" Абсолютно".

Она подпёрла подбородок руками и одарила меня своей самой широкой улыбкой.

" Попроси это".

Невозможно было не закатить глаза.

" Пожалуйста, о волшебная Гисс, поведай мне моё самое потаённое желание".

" Этого достаточно, — она подмигнула мне. — Ты проклят. Один из моих сородичей может исправить это".

Мир выскользнул из-под меня, и глухой звон заглушил все звуки.

" Откуда ты об этом знаешь? "

Она хихикнула, и Лина резко повернула голову ко мне. Жёсткое выражение лица, её невозможно было прочесть.

— Не обращай внимания на Фейбл. Озорная малышка, — протянув руку, Лина ткнула Фейбл прямо в живот.

Тихий смех сорвался с её губ, и она уплыла за пределы досягаемости.

— Она Гисс, верно?

Лина напряглась.

— Да.

Фейбл пошевелила бровями.

" Может быть, она подумает о передаче права собственности. Моя дорогая хозяйка никогда не просила у меня ни одного желания. Это довольно скучно".

Я встретился с Линой взглядом.

— Ты никогда не загадывала желание?

— Нет, — она сжала руки на коленях. — И я никогда не сделаю этого. Нам пора возвращаться.
Её мышцы были натянуты, но она осторожно обходила каждую тварь.

— Что ты имеешь против Гисс?

— Ничего. Пойдём.

Она провела руками по тунике, и я мельком увидел, как исчезают её чернила.

— Лина, мне всё равно, если это не соответствует нашим согласованным требованиям. Если эта тварь, которую я хочу...

— Я сказала нет!

Истинная тишина последовала за её всплеском, и её твари исчезли в стремительном движении, за исключением Фейбл. Её лукавая улыбка стала ещё шире. Неужели она действительно так опасна? Даже с этим хитрым блеском в её глазах, я не мог представить, что она сможет причинить серьёзную боль. Не то, что укус Феликса или ледяная тюрьма Кинаны и Капро. Но в глазах Лины явно читался страх.

— Нок, единственная причина, по которой я изгнана — это Гисс. Потому что человек, которого я любила, хотел, чтобы Совет слышал только ложь вместо правды из моих уст. Я не знаю, какова была его плата, чем он пожертвовал, чтобы осуществить это желание, но ясно, что моя жизнь и любовь не шли ни в какое сравнение с его амбициями.

Гнев в её голосе угас, когда она посмотрела на свою Гисс.

— Я люблю Фейбл. Но теперь я продаю Гисс только негодяям с ясными намерениями. Слава. Удача. Процветание. Потому что истинная сила Гисс связана с силой и стремлением его хозяина. Тот, кто заботится только о тривиальных вещах, кто имеет слабые желания, не сможет раскрыть истинный потенциал Гисс. Но ты? — она повернулась ко мне, внезапно неловко покачнувшись. — По правде говоря, я понятия не имею, на что ты способен. И это может поставить меня на линию огня. Снова.

У меня пересохло во рту. Я никогда бы не подумал использовать Гисс против неё, но какие у неё были доказательства обратного? Активная награда в качестве разменной монеты?

У меня внутри всё сжалось, и я перевёл взгляд на Фейбл.

Она ухмыльнулась.

" Она может передумать. Но сейчас тебе лучше позаботиться о ней. Она пробыла здесь слишком долго".

Лина просела вперёд, ударившись коленями о землю. Чернила на правой стороне её тела почти угасли, и последние листья и цветы исчезали. Мир вокруг нас замерцал, как мираж.

— Лина, — я поймал её, когда она откинулась назад, её тело было тяжёлым и холодным, как глыба льда.

Царство раскололось, ослепительно-белый свет проскользнул сквозь разбитое стекло, и нас выбросило назад в нашу реальность. Ортега Кей расцвёл вокруг нас, и мы врезались в кучу песка.

Я сел прямо и притянул её к себе на колени, выкрикивая её имя более настойчиво.

— Лина. Лина.

Она дрожала, не реагируя, её пальцы впились в мою рубашку. Тени мгновенно окружили нас, увлекая к гостинице и её комнате. Я влетел в её дверь, захлопнув её за нами, и помчался к её кровати. Я попытался встряхнуть Лину, но её мышцы застыли на месте.

Такая холодная. Я уставился на кровать. Она нуждалась в тепле, но я не мог заставить себя её отпустить. На самом деле я этого не хотел. Это осознание было смертельным, и всё же...

Откинув простыни, я скользнул под них и прижал Лину к своей груди. Аромат сирени и ванили — эффект воздействия царства тварей — заполнили пространство между её макушкой и моим носом.

Её история крутилась в моей голове, пока она спала, её тяжёлое дыхание щекотало пространство между моим плечом и шеей. Она была замечательна. Несмотря на травмы, которые она несла, несмотря на то, как она теребила кольцо на пальце, словно пытаясь повернуть время вспять, в тот момент, когда всё имело смысл, она была такой невероятно лёгкой. Слишком яркая для моего мира, но такая сильная, что она видела меня насквозь, невзирая на искусно созданный мной фасад.

Чёрная коса на моём запястье сверкнула, дразнящим напоминанием, что это была моя жизнь в противовес её. Вот почему мы, наёмные убийцы, не говорим о своей работе. Почему мы держали всех, кроме нас самих, наших братьев, на расстоянии вытянутой руки. Если я откажусь действовать в соответствии с меткой, я умру. Но куда это приведёт Круор? Если бы у меня было достаточно времени, я мог бы провести ритуал и назвать Коста своим преемником, но он скорее умрёт сам, чем увидит, как я добровольно иду в объятия бога смерти. Снова.

Тени стекали с кончиков моих пальцев и парили вокруг нас. Смерть меня не пугала. Но теперь, когда появился шанс на нечто большее…

Нет. Нет.

Тени исчезли, оставив меня слишком незащищенным.

Когда хватка Лины ослабла, я выскользнул из-под неё и плотно подоткнул простыни вокруг её тела. Она выглядела такой хрупкой, а мои руки были такими невероятно пустыми, но она была слишком глубоко под моей кожей. Фейбл ошибалась, проблемы моего прошлого не могли быть решены. В этом мире не было ничего, что могло бы это изменить. Мне и раньше давали ложные обещания исцеления, после того как я приговорил Боуэна к смерти. Но ничего не помогало, о чём свидетельствовала последовавшая годы спустя болезнь Коста. Я не могу пойти на такое снова. Не сейчас. Ни с кем. И уж тем более, ни с Линой.

Я не мог избежать своего проклятия, не мог попытаться иметь с ней что-то большее, но я мог попытаться спасти её от этой метки за голову. Был ещё один выход из этой проклятой клятвы, способ свести на нет магию, до которой никто никогда не опускался. Я обсужу эту идею с Костом, Калемом и Озиасом. Если они не согласятся, мне придётся попрощаться с Линой самым худшим из возможных способов — навсегда.

ГЛАВА 14

ЛИНА

Должно быть, я потеряла счёт времени в царстве, потому что не помнила, как вернулась в свою комнату. Каждый мускул в моём теле болел. Каждый вдох сотрясал грудную клетку. Каждое случайное движение пронзало болью шею. Сколько раз я буду загонять себя, физически и эмоционально, в присутствии этих убийц?

Мне следовало бы попросить Фейбл сделать невозможным для меня повторять прошлое. Я никогда не думала, что поделюсь этими личными подробностями, и всё же непреклонный взгляд Нока перевернул меня с ног на голову. Расслоившиеся слои, которые я навряд ли смогу сложить обратно. Я была изобличена. Мне нужно было понять почему. Почему он копался в моём прошлом. Почему его поведение сменилось с отстранённости на нечто гораздо более опасное…

Моё сердце трепетало от его отсутствия, от тяжести нашего разговора. Никакой законченности. Ни слова о его прошлом или мыслях. Я не понимала, почему это так важно. Между нами никогда ничего не могло произойти. Мой народ изгнал меня из моего же дома, но я уже давно решила изгнать себя из любви. И всё же, я была ранена и разоблачена, и не было никакой мази, чтобы облегчить боль.

Нет. Но я ошиблась. Мне не нужно было ничего понимать. Мне нужно было дать этим убийцам их тварей, заполучить чью-нибудь кровь и убраться восвояси. Конец истории.

И, может быть, убедить Нока взять любую другую тварь, вместо Гисс. Я прижала ладони к глазам и застонала.

Нок был прав в одном, он был опасен.

После самой долгой в мире ванны я подошла к зеркалу. Синюшные круги под моими глазами стали ярче. Эти убийцы будут моей погибелью. Потянувшись за косметикой, я спрятала тёмные круги и поморщилась, когда моя рука коснулась потрескавшегося уголка губ.

— Серьёзно? — пробормотала я, осматривая потрескавшийся уголок.

Я порылась в сумке, нашла целебную мазь и замазала рану. Слабый блеск окрасил мои губы. По крайней мере, ранка не бросалась в глаза. Я припудрила кожу небольшим количеством пудры, желая скрыть покраснение, и оделась. Мне нужна была еда. Вода. Подкрепление сил. Моё тело разваливалось на части.

Солнце высоко стояло в небе. Я пропустила завтрак, но мне удалось спуститься вниз, чтобы пообедать в таверне.

В маленькой забегаловке на первом этаже гостиницы собралось человек тридцать, и я сидела одна за столом из пальмового дерева. У окна, открытым для жаркого бриза, где льняные занавески целовали края кабинки. Я затолкала в рот жареный рис и стала нежиться на солнышке. Местные жители бесцельно болтали, беззаботные улыбки застыли на обветренных лицах. Прилавки торговцев, уставленные стеклянными вазами и сверкающими драгоценными камнями, отражали радужные мозаики на гравийной дороге. Звонкий детский смех легко перекрывал гаркающие крики продавцов.

Третий день в Ортега Кей, а я всё ещё ничего не слышала о Миаде. Мне нужна была эта тварь в моём арсенале. С тварью такого калибра при мне я буду сильнее. Достаточно сильной, чтобы противостоять Совету, если у меня никогда не появится шанса очистить своё имя.

Или если убийцы не будут сотрудничать.

Странный холодок коснулся моей кожи, и я отправила в рот ещё немного еды. Как бы я ни старалась сосредоточиться на своих тварях или на том, как убедить одного из этих мужчин отдать свою кровь, мои мысли не укладывались в голове. Отодвинув тарелку с едой, я снова повернулась к оживлённому городу. Группа детей собралась на окраине рынка, и в центре их собрания был Калем.

Декорации ярко-жёлтых киосков торговцев не могли соперничать с его блестящей улыбкой на миллион, растянувшейся от уха до уха. Инородный свет заиграл в его обычно тускло-красных глазах, и он присел на корточки, а потом снял с плеча спортивную сумку. Быстрыми пальцами он открыл защёлку и начал раздавать куски хлеба.

Моё сердце замерло. Костлявые и грязные, дети переминались вокруг него, нетерпеливые взгляды были прикованы к тому, что они, вероятно, считали пиршеством. И Калем преуспел. Буханка за буханкой, затем сыр, завёрнутый в пергамент, и фляги с водой. Они танцевали на месте, рваная одежда на два размера больше, чем нужно, почти свисала с их худющих тел. Я не могла разобрать их слов, когда они убегали, бросая улыбки через плечо и прижимая лакомства к груди.

Но я видела Калема, и в этот момент его улыбка стала напряжённой, что-то тёмное и тяжёлое окрасило его рубиновые глаза в грязно-малиновый цвет. А потом он исчез. Темнота поглотила его, как вакуум, а перед моими глазами предстал вид исключительно на главную улицу с её пёстрыми торговыми киосками.

Сначала ударил пьянящий аромат пряной корицы, а затем прохладный воздух прошёлся по моей шее.

— Шпионишь за мной?

Резко подавшись вперёд, я ударилась коленом о стол и опрокинула стакан с водой.

— Боги, Калем. Без этого никак?

Он поставил стакан на место, кривая улыбка тронула уголки его губ. Но не коснулась его глаз.

⇐ Предыдущая 6 7 8 9 101112 13 14 15 Следующая ⇒