Отдых. Кратово. Фабричная

Отдых

Эм становился всё назойливее. И в морду дать ему как-то противно было — вроде как девчонке вмазать. Гриднев объяснял на словах. Не помогало. К последнему вечеру перед отлётом Витя устал угрожать, он просто стал игнорировать озабоченного тайца.
Фрем приволок какое-то адское пойло, от которого голова становилась тяжёлой и плыло перед глазами. Витя откровенно напивался, чтобы не думать о том, чем этот таец занимается с Антоном практически рядом с ними, скрывшись за перевёрнутым на бок шезлонгом. Тимур не пил. Он играл с ребятами в какую-то непонятную игру, предложенную Эмом. Играли на деньги, и Ти вошёл в азарт, сорвав неплохую сумму.
Гридневу-старшему стало плохо. В шестнадцать лет он успел попробовать и крепкие алкогольные напитки, но это зелье было действительно адским и пахло какими-то травами. Тошнота подступила к горлу. Он поднялся на ватных ногах и, шатаясь, отошёл подальше от компании. Его вырвало, раз, другой. Желудок опустел, но голова по-прежнему не соображала.

Кратово

Эм принёс ему бутылку воды. Витя впервые с теплом подумал о нём. И от этого придурка может быть польза. Хотя сейчас придурком он ему и не казался — все были хорошими и поразительно красивыми. И действия Эма больше не вызывали отвращения. Ну, обнял он его, и что? Ну, ладонь в шорты запустил — приятно даже. Витя будто со стороны наблюдал за самим собой. Голова не соображала, тело горело и желало другого тела. Уж что-что, а возбуждение ни один парень в шестнадцать ни с чем не спутает. И куда приятнее чужая рука на члене, чем своя собственная. Это иначе. Острее. И не было мерзко. Было до одурения хорошо. А когда Эм, повалив его на песок, сполз вниз, стянул с него шорты и стал отсасывать ему, стало лучше, чем хорошо. Раньше он такое только в порнушке видел. Завидовал жутко. Правда, на месте Эма должна была быть девчонка, но разве теперь имело это значение?

Пл. 42 км

Витя загребал ладонями песок и невнятно мычал. Голоса не было. Не было ничего, кроме чужого рта на его члене. Такое не должно никогда заканчиваться! Но Эм остановился. Засмеялся, увидев растерянное выражение лица Вити, кивнул чему-то своему, порылся в карманах шортов, угукнул под нос, разделся и сел на распластанное на песке тело. Он каким-то литым движением натянул на член Гриднева презерватив и, не дав тому опомниться, опустился на него со стоном. Вот уж у кого голос был в силе! Эм не стеснялся никого и ничего. Неудивительно, что на его стоны прибежали ребята, не поняв сразу, что происходит. Витя же не соображал вовсе. Все его ощущения сконцентрировались в паху. Только это было важным. Он с идиотской улыбкой смотрел на вытянувшееся лицо брата и не понимал, чем тот так потрясён. Всё ведь прекрасно! Жизнь прекрасна! И Витька Гриднев больше не девственник!

Фабричная

Утром было плохо. Он не представлял, как переживёт перелёт. Родители качали головами, отложив нотации на потом, Тимур молчал. Нет, память Вите, к сожалению, не отшибло. И теперь он с ясностью ума оценивал произошедшее. Грязно. Мерзко. Противно. Попадись ему Эм, он бы свернул его тонкую шейку одним движением, таким же, как таец на его член презерватив натянул. Отвратительно! И что же получается, он теперь гомик? Да проще повеситься сразу! Нет уж, ему в жизни мужики не нравились. Да как такое вообще возможно? Чем его мразь эта узкоглазая накачала?
В петлю не полез. Вены резать и из окна выпрыгивать не стал. Решил забыть. Забыть и жить дальше. В конце концов задница его в целости и сохранности осталась, иначе бы точно один исход был. Всё-таки с детства в России, с молоком матери, что ли, вскармливается в нас эта тюремная романтика и понятия… Не зря говорят: половина страны сидит, другая — очереди дожидается.
Если Витя и раньше относился к сексуальным меньшинствам с отвращением, то теперь просто ненавидел их.
Что-то случилось с ним в ту ночь на пляже Бангкока. Что-то такое, что пугало его. Бывало, ему снились «мокрые» сны. И в этих снах, помимо красивых девчонок, порой всплывал силуэт парня. У него не было лица, лишь силуэт, но эмоции, которые он заставлял испытать Витю по пробуждению, и желание были весьма реальными.
— Идём, — Тимур потянул брата к выходу. — Чего завис?
— Ничего.
— Что Аллочке подарим?
— Не знаю. Фигню какую-нибудь из косметики.
— Фигню ты бабам своим дарить будешь, а Аллочка заслуживает самого лучшего.

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒