«Подъезжай к моему дому. Я в гараже».

Я очень рискую, превышая скорость. Это чудо, что меня не остановила полиция, пока я летела по Эмпайр. Руки трясутся, и я кричу каждый раз от разочарования на сраный красный сигнал светофора.

Я не могу сделать этого. Не могу быть чьим-то куском на стороне. Я просто не способна на это. Чувства, которые я питаю к Року, готовы меня поглотить. Если он скажет мне, что я одна из многих, мне нужно подготовиться к тому, что мы разойдёмся прежде, чем это всё станет ещё более запутанным.

Как он и обещал, я нахожу его в гараже. Обе входные двери открыты настежь, и музыка оттуда слышна на подъездной дорожке. Та самая дверь, в которой я увидела Рофа, наблюдающего за нами, тоже широко распахнута. Этого сегодня не случится. Может, и никогда больше.

— Эй.

Когда он встаёт поприветствовать меня, я не могу не восторгаться его силой и грациозностью. Он двигается как большая сексуальная пантера или кто-то в этом роде. Рок выпускает инструмент из рук и вытирает их тряпкой.

— Привет, куколка.

Его голос заставляет меня растаять, но до того, как я позволю ему подойти к себе, мне нужно объясниться с ним раз и навсегда. Кажется, он чувствует моё настроение, особенно когда сгибает палец и манит ближе к себе. Я отрицательно мотаю головой:

— Сегодня я наткнулась на Ингу.

Его брови взметнулись вверх, но лицо не выражает никаких эмоций. Ясно: он ждёт продолжения.

— Она говорит, что ты почти не появляешься в клубе.

— Это правда, — медленно отвечает Рок.

— Почти весь прошедший год.

Он вздыхает, и его глаза вспыхивают на мгновение. Вина. О Боже мой. Я настояла на этом, но внезапно не хочу слышать ответ. Думаю, мне лучше быть этим куском на стороне, нежели никогда не быть с ним, и я ненавижу себя за свою слабость.

Рок.

Вот он. Момент, которого я так боялся. Хоуп стоит передо мной, требуя ответов, а я не готов дать ей их.

Она делает долгий дрожащий вдох:

— Ты встречаешься с кем-то ещё? — совсем не этот вопрос я ожидал. Прежде чем мне удаётся ответить, она срывается: — Инга сказала, что все девушки в клубе думают, будто ты прекратил вести дела в «Хрустальном шаре», потому что последний год с кем-то встречаешься.

— Есть только ты, Хоуп, — откровенно отвечаю я. Её злость слегка утихает, но я вижу, что она не до конца верит мне. — Я всегда буду честным с тобой. Я, может, и не скажу всего, потому что не хочу подвергать тебя опасности, но то, чем с тобой делюсь, правда.

Она трясёт головой, и я знаю, что Хоуп не понимает моих слов. Она взбудоражена из-за херни, которую наговорила ей Инга.

— Ладно. Она сказала мне, что были другие танцовщицы, с которыми ты спал.

Ёбаная Инга и её болтливый рот.

Правда. Я пообещал говорить Хоуп правду.

— Да, я спал с другими танцовщицами из клуба и с девушками из МК. Я не буду тебе врать. Я никогда не относился к ним, будто они дерьмо, и не собираюсь начинать сейчас, чтобы доказать мои чувства к тебе. Но, хоть тебе и не нравится, что я говорю это, они были всего лишь куском задницы.

Её глаза вспыхивают от раздражения, но я знаю, что это из-за её несогласия с таким отношением к женщине, даже если та была случайным трахом из прошлого. Небеса, помогите мне, но я даже больше люблю её за это.

— Для меня ты не кусок задницы. В ту минуту, когда у меня появился шанс, я знал, что заклеймлю тебя, поэтому оборвал все отношения и отошёл от дел в «Хрустальном шаре», потому что не хотел, чтоб ты волновалась об этом дерьме, когда я бы приехал.

Ну, плюс ещё то, что не хотел соблазнов, но эту часть я оставляю при себе.

Она не выглядит убеждённой, так что я решаю быть откровенным:

— Малышка, я не совал свой член ни в одну киску с момента, как решил, что ты будешь моей.

Её глаза расширяются, румянец приливает к щекам. Но это шок, а не недоверие. Боже, мы куда-то движемся.

— Когда именно ты это решил?

В этих словах нет злости, но я всё равно отвечаю с осторожностью:

— Когда привёз тебя домой после того, как ты впервые побыла в моём клубном доме.

Я избегаю слова «похороны», потому что не желаю ворошить былое дерьмо снова и хочу, чтобы она поняла.

Улыбка зарождается в уголках её губ, и она качает головой:

— Ты ожидаешь, будто я поверю, что ты продержался без секса последний год? Когда вокруг было множество девиц, которые постоянно готовы скинуть для тебя свои трусики?

Из меня вырывается короткое хихиканье во время такого описания от Хоуп, но по выражению её лица я могу понять, что ей отнюдь не смешно.

— Да, милая, именно так и случилось.

— Значит, у тебя на выбор была любая доступная киска, но ты хранил себя для отношений, которых однажды я могла захотеть построить с тобой?

Я прыскаю со смеху, услышав, как она произносит «киска», и когда успокаиваюсь, мой мозг осмысливает остальные её слова.

— «Хранить себя» звучит немного экстремально.

— То, что ты мне говоришь, само по себе экстремально.

Я пожимаю плечами:

— Это длилось лишь год. Некоторые люди находятся под «сухим заклинанием» и дольше.

Она щурится, и я понимаю, что открылся ей. Я такой конченый идиот. Одно из моих любимых качеств в ней — это то, насколько она проницательна. Но я не наслаждаюсь им, когда Хоуп использует свою проницательность на мне.

Может, она отпустит ситуацию.

Она говорит очень медленно и обдуманно, поэтому я не пропускаю ни единого слова:

— Откуда ты знал, что это будет всего лишь год?

Не-а. Чёрт, она не даст мне передохнуть.

Её глаза убивают меня, так что я фокусируюсь на своих ботинках.

— У меня хреново со словами, Хоуп, но я хочу, чтоб ты поняла. Однажды я ушёл от тебя. И не думал, что ещё когда-нибудь увижу снова. Я был полным отморозком почти всю свою жизнь, и, казалось, наказание свалилось мне на голову, когда я встретил правильную женщину, а она оказалась замужем. Я ненавидел быть рядом с тобой, зная, что ты принадлежишь кому-то другому. И если бы я считал, будто он не относится к тебе так, как ты того заслуживаешь, не думаю, что меня можно было бы остановить от того, чтобы сделать с ним что-нибудь. Ты не нуждалась в такого рода драме или стрессе.

Рискнув поднять на неё взгляд, я обнаруживаю её с закрытыми глазами. Она выкручивает пальцы и кусает губу. Я не могу перестать чувствовать себя так, будто готов броситься со скалы вниз. Я начал это — мне и расхлёбывать. Ей необходимо знать.

— Когда всё… Изменилось… Да, я поклялся, что сделаю тебя своей, как только ты разберёшься со всем, — её глаза распахиваются, и она таращится на меня, будто я сумасшедший. — Я не мог продолжать жить без тебя, если мне уже не нужно было.

Она сужает глаза и фокусируется на мне:

— А что, если бы я начала встречаться с кем-то ещё? Что бы ты тогда сделал?

Теперь пора толкнуть Софи под автобус:

— Я бы думал о тебе. Если бы Клэй не умер, я бы оставался в стороне, неважно как сильно ненавидел бы это.

— Рок…

Я перебиваю её:

— Ты заслуживаешь быть счастливой. Заслуживаешь хорошей, тихой, пригородной жизни и заслуживаешь, чтобы к тебе относились как к сокровищу, которым ты и являешься. Я не хочу, чтоб опасное дерьмо моей жизни касалось тебя. Ты достойна нормальности, мира и отсутствия проблем.

— Ты и есть проблема, — шепчет она.

— Да. В глубине души ты это знаешь, куколка. Ты заслуживаешь кого-то хорошего, честного и чистого. Во мне нет ничего подобного. Я не могу дать тебе это.

— Это неправда.

— Неправда? Подумай хорошо, Хоуп.

Она дважды моргает:

— Ты хороший со мной.

Я вздыхаю как жалкий неудачник:

— Малышка, я такой эгоистичный ублюдок из-за попытки втащить тебя в мой мир. Я не хочу, чтоб это уродство тянулось в твою жизнь.

— Ты сделал меня счастливее, чем я была задолго до этого.

— Насколько задолго, куколка? Я никогда не буду человеком, который носит костюм и галстук и водит тебя на адвокатские конференции. Я смешиваюсь с обычным миром, когда это необходимо. У меня нет терпения для коротких разговоров и херни.

Она сразу мотает головой:

— Но мне плевать на всё это. Всегда было.

Мой взгляд бродит по её прекрасному лицу, упиваясь её красивыми чертами:

— Но я буду ожидать, что ты будешь проводить время в моём мире, в МК. Это моя семья, моя жизнь. Это нечестно, но так сложилось. Я буду защищать тебя ценой своей жизни, а мои братья в клубе? Они тоже будут заботиться о твоей безопасности. Только потому, что ты моя, — слёзы блестят в её глазах. Блядь, я не хотел заставлять её плакать. — Хоуп? Ты со мной?

— Я с тобой.

— Почему ты плачешь, куколка?

— Мне страшно. Ты говоришь так, будто собираешься меня отпустить.

Это то, где я должен сказать ей, насколько, блядь, сильно в неё влюблён. Я хочу сделать это. Я так близок к словам, но пока не могу заставить себя произнести их. Поэтому просто говорю ей правду:

— Милая, я никогда бы не смог позволить тебе уйти. Я не смог отпустить тебя, даже когда должен был. Если ты хочешь этого, я это сделаю. Если ты решишь, что я не подхожу тебе. Это убьёт меня, но я отпущу тебя, — она трясёт головой, и ещё больше слёз скатывается по её щекам. — Ты знаешь, что прямо сейчас я говорю правду, так ведь?

Она однократно кивает:

— Да.

— Хорошо, потому что так же, как я заклеймил тебя, ты заклеймила меня. Я твой, как и ты моя. Я говорю серьёзно. Не хочу быть вдали от тебя дольше секунды, но, поверь мне, каждую минуту, когда мы порознь, единственная киска, в которую я хочу вколачиваться, — твоя.

Я говорю это дразняще, но Хоуп резко набирает воздух ртоми плачет ещё сильнее.

— Почему я? — она икает и шмыгает носом. — Что во мне такого, что заставляет тебя бытьнастолько непреклонным?

Я вскидываю голову. Она серьёзно?

— Тебе действительно надо спрашивать?

— Да. Ты мог бы иметь любую женщину, которую захотел бы. Гораздо более красивых девушек, танцовщиц. Девушек, зависающих в клубе и страдающих по тебе. Они понимают тебя лучше…

— Хоуп, остановись. Во-первых, ты самая красивая женщина, которая когда-либо попадалась мне на глаза, — она морщит нос, думая, серьёзно ли я говорю, и выражение её лица восхитительно, но я сопротивляюсь своей улыбке. Ей нужно услышать это: — Во-вторых, да, вероятно, было бы проще остаться с клубной сучкой. Не думай, будто я не пытался, — её передёргивает при упоминании другой девушки, но я справляюсь с этим. — Как бы хорошо те девушки не понимали клуб, они не могли понять меня. Твои честность и преданность поражают каждый грёбаный раз. Ты не ожидаешь от меня чего-то. Ты так чертовски умна. В тот день в зале суда ты была напугана, когда судья попросил тебя представлять меня. Я мог видеть, как дрожат твои руки. Но ты всё равно сделала это. Полностью отдалась делу. Ты без подготовки выпалила то красноречивое заявление от моего имени. Большинство людей выложились бы наполовину. Ты была доброй, хотя, видимо, думала, что я испорченный уголовник. Потом ты начала бороться за меня, когда попросила пристава снять наручники с моих запястий. Ты не должна была делать этого. Никто другой бы не парился по этому поводу. Искренняя доброта — это то, что я искал всю свою проклятую жизнь. Я знал это, когда мы стояли на тротуаре и разговаривали. Ты была так восхитительно возмущена мной. И случайно ослепила меняпрелестным видом на своё декольте, ещё и понятия не имела, насколько сексуальной выглядела.

Хоуп откровенно краснеет от моего признания.

— Когда ты сказала мне, что замужем, я не мог в это поверить. Будто у меня и без того не было достаточно препятствий. Я наконец-то нашёл женщину своей мечты, но она не только оказалась адвокатом, ради Бога, она ещё была и замужем. Поэтому, малышка, тебе даже не стоит волноваться о том, что меня заинтересует кто-то ещё. Ты именно то и та, что и кого я хочу во всех смыслах. Никто другой с тобой не сравнится.

Она позволяет себе хихикнуть, и я слегка расслабляюсь.

— Я могу раскрыть тебе секрет?

— Что такое, куколка?

Она кладёт руку мне на затылок и притягивает ближе мою голову:

— Я дрожала потому, что ты был чертовски сексуален даже в своём оранжевом комбинезоне.

И снова ей удаётся меня удивить. Это не может быть правдой.

— Ты не могла дождаться момента, когда избавишься от меня. Мне чуть ли не пришлось тащить тебя на ланч.

Её улыбка исчезает:

— Я объясняла тебе, что не изменница. Я любила своего мужа. У нас были хорошие отношения, — она делает паузу и вытирает свою щёку, убирая слезу. Я ненавижу, что заставил её вернуться в этот болезненный переулок памяти. — Я не говорю, будто никогда не замечала других мужчин, но после нашей встречи с Клэеммне никогда не хотелось никого другого. А нахождение рядом с тобой пугало меня до чёртиков, потому что я хотела тебя. Моё тело реагировало на тебя таким образом, что это пугало меня до смерти.

Из всех слов, которые я ожидал от неё услышать, эти не входили даже в первую десятку.

Хоуп.

«Ого» было бы неадекватным ответом, но это всё, что у меня есть. Я так поглощена тем, что говорит Рок. Мне нужно остановиться на минутку и перевести дыхание. Сумасшедшее притяжение, которое я к нему чувствую с того дня, как мы встретились, не было плодом моего воображение. И он тоже в курсе этого. Рок живёт и дышит им.

Я хмурюсь, вспоминая другие свои вопросы:

— Подожди, а что с «Хрустальным шаром»? Я думала, ты был его владельцем.

— Технически им владеет МК, но я не руковожу им ежедневно. Передал его Зеду и Дексу.

Я шокирована, и очевидный вопрос слетает с моего языка:

— Почему?

Он пожимает плечами и ухмыляется мне:

— Голой мне нужна только одна женщина.

Вот чёрт. Он меня убивает.

— Но Инга сказала, что ты пропадаешь больше года. Ты оставил его ещё до того, как мы стали встречаться?

Ему действительно неуютно из-за моего допроса, но я не могу сдержаться. Его улыбка блекнет, превращаясь в нечто более серьёзное, но не менее сексуальное.

— Да. Мне приходится время от времени ездить туда, чтобы присмотреть за некоторым дерьмом. Но каждый день? Я лучше поработаю здесь руками.

Конечно, он не хочет, чтобы я неправильно всё поняла. Рок пожертвовал этим ради меня. Я понимаю.

— Ты знаешь, что у меня не было бы проблемс этим? Это твоя работа. Я бы не совала свой нос в твои дела.

— Знаю. Но так будет лучше.

Да, лучше. Очень плохо, что я продолжаю рушить всё своим большим ртом:

— Ты скучаешь по нему?

Он фыркает, будто мой вопрос абсурден. Рок притягивает меня к себе:

— Ты закончила со своим допросом?

Я вскидываю голову и пытаюсь не захохотать:

— Да.

— Получила свои ответы?

— Думаю, да.

— Хорошо.

С этими словами он проводит костяшками пальцев по моей челюсти, мягко поворачивая мою голову для поцелуя. Его рот накрывает мой сладчайшим, самым мягким поцелуем, который можно только представить. Не имеет значения, насколько ласковым он был сначала; мне не нужно долго стараться, чтобы воспламениться под прикосновениями Рока. Мои руки путаются в его футболке, отчаянно ища его кожу.

Что-то принимается вибрировать у моего бедра.

Рок выпускает поток ругани, вытягивая телефон из кармана, но по-прежнему удерживая меня.

— Что? — его взгляд скользит в моём направлении. — Вообще-то, она прямо рядом со мной.

Я склоняю голову набок, молча пытаясь собрать информацию. Он замечает это, и уголок его рта дёргается вверх.

— Когда? Сейчас? Возможно.

Он завершает звонок. Вместо объяснений Рок целует меня, пробираясь медленно и глубоко. Я покачиваюсь, а его руки обнимают меня. В итоге он отпускает меня, а я после этого поцелую витаю в облаках.

— Брикс везёт свою девушку. У неё есть какой-то юридический вопрос, который она хочет обсудить с тобой.

Подождите, что?

— Но в настоящее время я не работаю.

— Знаю. Но ты всё равно в курсе дел. Просто поговори с ней. Пожалуйста.

Это наименьшее, чем я могу помочь после того, что Рок сделал сегодня. Хотя Брикс мне безумно нравится. Мы пялимся друг на друга, и между нами можно буквально ощутить жар. Мне хочется спросить, сколько у нас есть времени, но позади нас хлопает дверь автомобиля.

Я сразу же вижу Брикса.

— Хоуп, я так рад, что ты здесь, — кричит он.

Брикс тащит высокую худощавую блондинку за собой. Я выравниваюсь и скромно потираю руки. До сих пор ощущаю прикосновение Рока. Я бросаю на него взгляд, а он дарит мне мягкую улыбку, которая согревает и даёт мне силы.

Повернувшись к паре, я выдаю широкую улыбку:

— Что случилось?

Я узнаю блондинку. Кажется, её имя Винтер. Брикс уже некоторое время зависает исключительно с ней. Даже представил её своим детям неделю назад или около того, если не ошибаюсь.

Рок присаживается на землю, ковыряясь в том, с чем работал прежде, пока я не влетела сюда и не прервала его.

Брикс подначивает Винтер:

— Скажи ей.

Винтер смущённо смотрит, а затем достаёт из заднего кармана сложенный листок бумаги и передаёт его мне.

— Мой бывший хочет тест на отцовство. Он пытается избежать алиментов.

Я быстро просматриваю листок. Вполне обычная процедура. Я возвращаю егоВинтер и смотрю на них:

— Брикс, ты же знаешь, я не занимаюсь…

Винтер обрывает меня:

— Пожалуйста. Элиас сказал, что вы проделали для него прекрасную работу. Я не имею права на бесплатного адвоката. У меня немного денег, но я могу вам заплатить.

— Клуб об этом позаботится, — бурчит Рок.

Я смотрю на него вниз, потому что он совсем не помогает ситуации. Я не хочу этим заниматься. Даже если это и простое дело, я покончила с практикой.

— О, мистер Норт, я не смею просить вас об этом, — произносит Винтер, явно поражённая его предложением.

— Ты серьёзен на её счёт, Брикс? — встаёт Рок, вытирая руки о тряпку, свисающую из его кармана.

Брикс усиливает свою хватку на руке Винтер:

— Да, През.

— Она станет твоей старухой?

Взгляд Винтер мечется между ними.

— Ага. Мы скоро об этом поговорим.

Бедная Винтер. Она понятия не имеет о делах клуба, как по большей части и я.

— Значит, это забота МК, и мы заплатим за неё. Не имеет значения, будет ли Хоуп или кто-то другой заниматься её делом.

Наконец-то, какое-то понимание того, что я не должна делать что-то против своей воли.

— Хотя моя девочка лучшая в своём деле, — продолжает Рок, глядя на меня.

Чёрт возьми. Моё разгорячённое лицо вспыхивает от вопиющей манипуляции перед Бриксом и Винтер. Блядь! Красный. Я вижу красный, поэтому вдыхаю поглубже, дабы успокоиться.

Полностью повернувшись к Року спиной, я спрашиваю Винтер:

— Ты можешь принести мне остальные документы? Дата суда уже скоро, так что мы можем встретиться у Рока дома, скажем, во вторник в два?

Если он собирается предложить мои услуги, при этом прекрасно зная, что у меня сейчас даже офиса нет, тогда я собираюсь разобраться с этим в его грёбаном доме. Я бросаю на него взгляд через плечо, а у него хватает смелости улыбаться.

— У меня немного времени на подготовку, поэтому, вероятно, мне придётся попросить об отсрочке.

— Без проблем, мисс Кендалл. Спасибо вам огромное за то, что берётесь за это. И мистер Норт. Правда, спасибо вам, — краснеет Винтер.

Она такая милая, что мне тяжело продолжать злиться. Кроме того, я злюсь не на неё.

После их ухода я вылетаю из гаража и следую к своей машине.

— Подожди, ты уходишь? — спрашивает Рок, выходя вслед за мной.

Обернувшись так быстро, что волосы не успевают за мной, я шиплю:

— А ты как думаешь? Или хочешь заставить меня работать ещё над чем-то?

— Заставить тебя? Малышка, о чём ты говоришь?

— Ты в курсе, что у меня нет офиса.

У него хватает наглости невинно пожать одним плечом:

— У тебя и раньше его не было.

Я поднимаю руку перед ним:

— Хватит! Я не ступала в зал суда больше года. Мне нужно сделать некоторые исследования, наверстать упущенное. Я не могу просто войти туда неподготовленной.

Схватив за предплечья, Рок удерживает меня прямо.

— Малышка, дыши. По большей части в тебе говорят нервы.

Стряхнув его руки, я открываю дверь машины.

— Ты просто не понимаешь этого. Это тебе не байк паять! — чем злее я становлюсь, тем спокойней он кажется, и это злит ещё больше. — Мне необходимоехать. Я собираюсь заглянуть в офис Адама и посмотреть, смогу ли использовать его аккаунт вконсультанте судебных решений и прецедентов. Своего у меня уже нет.

— Детка, я не хочу, чтобы ты вела машину в таком состоянии. Дай мне секунду вытереть руки.

Только из-за того, что он всемогущий Роклан Норт, которому нужно подчиняться, он принимает моё молчание за согласие и забегает в дом. Я срываюсь с места, потому что я в ярости, а Рок мне не нужен в качестве няньки.

Хотя мне стоило подумать лучше, потому что он догоняет меня на парковке Адама. Сраные выхлопные трубы Харлея. Я слышу его за милю, поэтому жду в своей машине. Последнее, что мне нужно, — это сцена ревности в офисе моего друга.

Он глушит байк рядом со мной. Первым делом мне приходит в голову обыграть всё так, будто я его не поняла. Но мне не шестнадцать. Я взрослая женщина, так что вместо этого пусть разбирается со всем сам.

С этими мыслями я резко распахиваю дверь машины и встречаю его на полпути.

— Почему ты так сорвалась? — он не зол, но явно на пороге ярости.

Слишком плохо, потому что я уже перешла эту грань.

— Мне не нужна нянька, — шиплю я в ответ.

— Какого хера? Может, я хотел провести с тобой время, когда ты закончишь здесь.

Оу. Ну, разве я не сука?

Рок хватает меня за плечи и ловит взглядом в ловушку:

— Прости, если ты думаешь, что я перешёл черту…

Я обрываю его:

— Это дерьмовоеизвинение.

Рок вскидывает голову к небу, вероятно, вопрошая Бога о терпении. После он смотрит вниз, и намёк на улыбку поигрывает на его губах.

— Теперь ты надо мной смеёшься?

— Эй, всё в порядке? — выкрикивает знакомый голос.

Я поворачиваюсь, чтобы дать Адаму знать, что всё нормально.

— Занимайся своими делами, — рычит Рок.

Адам не сравнится размерами с Роком, но он и не отступит ни перед кем.

— Ты припарковался на моём месте — это моё дело.

Я выворачиваюсь из хватки Рока:

— Адам, всё в порядке.

Он подходит ближе, окидывая Рока недоверчивым взглядом.

— Святые небеса, Хоуп, я едва ли узнал тебя, — он сметает меня в объятья.

Выражение лица Рока говорит мне, что он с трудом старается не пришпилить Адама к земле.

Рок.

Нахер это дерьмо! Она сейчас шутит? Руки этого женоподобного парня сейчас на моей девушке. Она всё ещё зла на меня по неизвестной причине. Если позволите, после того, как я вывернул ей свою сраную душу, у неё случается истерика, а затем она сбегает. И теперь какой-то придурок в тройке (прим.: костюм) лапает её. Прямо передо мной.

Если бы мы были в моём мире, я бы выбил все его зубы за один раз. Но я не могу сделать подобное здесь.

Наконец-то он её отпускает. С тем количеством крови, которая шумит у меня в ушах, я не слышал ни единого слова за время их объятья.

— Адам, это мой… Эм… — она шутит? — Парень, — выплёвывает Хоуп.

Серьёзно? «Парень»кажется крайненеуважительным словом, чтобы описать мои чувства к ней, особенно когда менее часа назад я вывернулнаизнанку всего себя перед ней.

Адам, который либо невероятно смелый, либо невероятно тупой — я ещё не понял — смотрит на неё с сомнением.

После он поворачивается ко мне и, к моему беспредельному изумлению, насилует меня глазами так, как не смела самая отчаянная клубная девушка:

— Расслабься, страшный байкер, ты больше мой тип, чем её.

Какого? Хуя?

Хоуп настолько сбита с толку, что прыскает со смеху. Они оба склоняют головы, будто передо мной два конспиратора.

— Серьёзно, девочка, а он аппетитный. Это он причина, по которой я не видел тебя больше грёбаного года?

Странная ухмылка искривляет её губы:

— Есть немного.

— Мило. Так что тебе нужно? Кроме файлов, отправленных посылкой в офис Мары, я оставил здесь всё, как и было.

Она снова обнимает отморозка. Прямо, блядь, перед моими глазами.

Я очень стараюсь забыть, что я вроде бы его тип. Поэтому, да, их очередное объятие заставляет валить пар из моих ушей.

Она хлопает ресницами перед ним в фальшивой, кокетливой манере, чего я никогда — я подчеркиваю, никогда — не видел. Сегодня моя девочка буквальнополна сюрпризов. Между дерзостью, обманом, флиртом и дерьмом я чувствую, будто прямо сейчас не знаю её.

— Ну, я могла бы использовать твой пароль от ЛексЛоу (прим.: юридическая база данных правил и ограничений) для поиска информации по семейным судам, которая мне нужна, — отвечает она с ещё одним взмахом ресниц.

Адам поворачивается, и она следует за ним в здание. Я присоединяюсь к ним, потому что, блядь, какого хера мне ещё делать? Мои поджаренные мозги до сих пор заняты разгребанием этого дерьма.

Пока они общаются, я удобно устраиваюсь в комнате ожидания отморозка. Я подслушиваю, как он рассказывает ей о новом судье, который управляет судом по семейным делам и является «полным придурком», но у него глубокие карманы. Адамобъясняет ей некие изменения в процедуре внесения залогов, выдвинутые округом, и некие правила, и другую хрень. Ничего из этого не имеет для меня смысла, но я начинаю понимать, почему Хоуп была в такой ярости.

Я до сих пор уверен в своей правоте. Она должна вернуться к работе. Ей определённо нравится помогать людям, и она хороша в этом. Я волнуюсь за неё. И мне нравится идея того, что Хоуп будет работать на клуб. Я говорю себе, что в следующий раз постараюсь не быть таким властным. Видит Бог, я слечу с катушек, попытайся она сказать мне, какой банде продавать «Искушённого Ублюдка». Мысль об этом заставляет меня подавиться смешком.

Когда Хоуп поворачивается, у неё в руках коробка, которую она неосознанно пихает мне в живот — думаю, всё ещё обижена — и стопка папок, которуюона прячет в сумку. С милой улыбкой она прощается с Адамом. Я рычу в его направлении, и мы уходим.

— Получила то, что было необходимо?

— Да, на данный момент.

Я ставлю коробку на заднее сидение её машины и захлопываю дверь.

— Прости, что перешёл черту. Теперь я понимаю.

— Прости, что бурно отреагировала. Ты прав. Я нервничаю.

Она смотрит прямо на меня своими честными зелёными глазами.

Вот она. Это моя девочка. Женщина, которую я люблю.

Глава 17.

Хоуп.

— Малышка, ты будешь потрясающей, — Рок уже пятый раз за сегодня говорит мне это.

— Спасибо. Я просто нервничаю.

Разгладив юбку ладонями, я верчусь перед зеркалом, дабы убедиться, что всё заправлено как надо. Пучок завязан не очень туго, так что я добавляю ещё несколько шпилек. В конце я провожу по губам кисточкой с блеском и наношу на ресницы тушь.

Странное чувство — быть снова в деловой одежде. Не в плохом смысле странно. Но и не в хорошем.

Рок прижимается к моей спине, скользя руками по моей талии и притягивая меня к себе. В зеркале наши глаза встречаются, и он целует меня в макушку.

— Ты сексуальна в этом наряде.

— Не начинай, — его глаза расширяются от невинности. — И не смотри на меня глазами типа «Кто? Я? ».

Его губы подрагивают в ответной улыбке, когда он отступает назад и шлёпает меня по заднице.

— Засранец, — бурчу я.

Прежде чем он снова сможет приложиться к моей заднице, я выскакиваю из комнаты и спешу в холл.

— Малышка, ты кое-что забыла, — кричит мне Рок из спальни.

Я смотрю вниз на свои босые ноги. Чёрт возьми.

— Ты знаешь, что я опаздываю, да? У меня нет времени на игры с тобой, — кричу я в ответ.

Я раскрываю свой файл и пробегаюсь по нему ещё раз. Всё должно быть легко. Я это знаю. Тест на отцовство оказался положительным. Бывший Винтер на самом деле отец её ребёнка, но мы и были уверены в этом. Только пока я была занята данным делом, заметила, что он не платил полную сумму алиментов, предназначенных Винтер, поэтому я подам ходатайство сразу же после того, как мы покончим с делом об отцовстве. Глупый мудак не должен был лезть в это.

Я ненавижу работать с алиментами. Слишком много грёбаной математики.

Рок заходит на кухню с моими туфлями в руках:

— Ты готова?

— Я не поеду на твоём байке, — шиплю я, выхватывая туфли и надевая их.

— У тебя всегда такой дерзкий рот перед заседанием?

Я знаю: на самом деле он хотел сказать «сука», но сдержался.

— Да, Рок. Это настоящая я. Рад, что говоришь сейчас со мной?

Его челюсть напрягается, но я могу сказать, что он снова пытается не улыбнуться:

— Мы берём твою машину, — я киваю, потому что это правда. Я не могу оседлать его байк в юбке-карандаше, и мне лучше не появляться возле здания суда на Харлее. — Но поведу я.

Это, вообще-то, идеально мне подходит, потому что я нервничаю. Если там не будет места для парковки, он сможет просто высадить меня перед входом.

Я слишком нервничаю, чтобы поесть, но Рок набирает ложку йогурта с нарезанными бананами и пихает мне в рот. Я глотаю содержимое, находясь у раковины. С ним лучше не спорить.

***

Брикс и Винтер ждут на тротуаре перед зданием суда, когда мы подъезжаем. На Винтер простое платье синего цвета. Она выглядит молодо и презентабельно, и мне становится легче благодаря тому, что она последовала моему совету и оставила дома свою облегающую футболку, которую обычно предпочитала носить.

Парни следуют за нами, и я останавливаюсь. Повернувшись к ним лицом, спрашиваю:

— Подождите, вы тоже планируете идти?

Все трое смотрят друг на друга.

— Да, малышка, — в итоге отвечает Рок. — Разве людям запрещено присутствовать на заседании суда по семейным делам?

Я колеблюсь:

— Ну, разрешено, только если это не закрытое слушание, полагаю. Там просто очень маленький зал. Судья может спросить, кто вы такие, — я указываю на кожаные жилеты, которые ни один из них не оставил дома: — Не знаю, как сильно это поможет.

Я уже вижу, как пристав полностью обыскивает ребят перед входом, задерживая нас ещё больше.

Рок выпячивает губы, а Брикс стреляет в него взглядом. Мы все стоим за линией тротуара на нейтральной территории. Наконец-то Рок кивает головой в сторону моей машины, и они вдвоём отходят. Возвращаются они уже без жилеток.

— Лучше? — интересуется Рок.

— Да.

Мы входим в здание суда, минуем охрану и направляемся в зал заседания, где проводится слушание.

Я нервничаю только от одного присутствия Винтер здесь, но то, что Рок и Брикс тоже наблюдают, буквально выводит меня из себя. Я копошусь и роняю файл, отчего бумаги разлетаются повсюду. Бывший Винтер выходит вперёд, чтобыподнять их и передать мне, что совсем не помогает. Это странно. Я выхватываю папку и произношу поспешное «спасибо», а потом занимаю место за столом.

Более паршивой ситуация стать не может.

Рок.

Не сочти я наше присутствие важным, сказал бы Бриксу, что мы можем подождать на улице. Но Винтер получала некоторые угрозы в сообщениях от своего отморозка-бывшего, и я хотел, чтобы он понял: если он перейдёт ей дорогу, то напросится на полную задницу неприятностей, чего точно не захочет. Конечно, я не объяснял это Хоуп. Она так напряжена, будто вот-вот взорвётся. Мне не особо нравится оставлять наши жилетки в машине, но у Хоуп был убедительный довод, а я не хотел, чтобы она взбесилась перед зданием суда.

Притом мы с Бриксом весьма пугающие сами по себе.

Места для зрителей находятся прямоза столом Хоуп. Если захочу, я могувсего лишь потянуться и схватить её за попку, но мне удаётся контролировать себя. Едва ли. Всё жея сжимаю её плечо перед тем, как судья начинает говорить. Она дарит мне скромную улыбку через плечо.

Хоуп произносит свою речь, её аргументы чёткие и конструктивные. Гордость переполняет меня. Моя женщина по-прежнему фантастическая.

— Ваша Честь, поскольку ребёнок был рождён в браке, отцовство предполагается. Имя отца вписано в свидетельство о рождении ребёнка, и он признавал ребёнка своим последние два года. Он не сомневался в этом до того момента, пока мисс Вилкес не начала встречаться с другим. Он не имел права на тест согласно закону, но мы уступили, дабы поставить на этом точку раз и навсегда. Как вы можете видеть в докладе, мистер Вилкес определённо является отцом. Мы убедительно просим отклонить данное ходатайство с запретом подачи аналогичного иска.

Судья поворачивается в сторону Вилкеса и продолжает отчитывать его. Чёрт, старый козёл на скамье взбешён и чрезвычайно самоуверен. Он высказывается по поводу использования судебной системы в качестве орудия мести и стыдит парня за попытку отказаться от собственного ребёнка, дабы поквитаться с его матерью. Это безжалостная лекция, и парнишка практически сравнялся с полом к тому моменту, как судья завершает её.

Это было весело.

Не так, как предпочёлбыя, но всё равно весело.

Хоуп.

Ну, я, возможно, слишком бурно отреагировала. Не то чтобы дело было лёгким. Оно всё ещё представляет собой вызов моему запылённому мозгу, но то, как судья отчитал бывшего Винтер, было весьма увлекательно. Как только судья выходит из зала заседания, Винтер крепко меня обнимает. Могу сказать, что она умирает от желания что-нибудь сказать своему бывшему. Я задерживаю её на минуту.

— Ничего не говори. Ты победила. Игнорируй его, — шепчу я ей на ухо.

Её губы подёргиваются, но, оценив мою серьёзность, она кивает. Вместо разговора она устраивает шоу, беря Брикса за руку и выходя с ним из зала суда.

Упаси меня Боже от драматичных клиентов.

Я трясу головой и собираю свои вещи. Я могу почувствовать, как Рок ждёт позади меня. Уголком глаза замечаю, что бывший Винтер глазеет на меня. Если бы он только знал о моём намерении подать прошение о повышении суммы выплачиваемых алиментов. Пристав ждёт, пока мы все выйдем, пристально наблюдая за нами тремя. Когда я наконец-то заканчиваю сборы, поворачиваюсь к Року:

— Идём, — он кладёт руку мне на спину и выводит меня в коридор. — Мне нужно подать эти бумаги. Младший мировой судья располагается вниз по коридору и налево, — говорю я Року, указывая в том направлении, куда мне нужно уйти.

— Я буду снаружи и отдам Бриксу его жилетку, чтобы они могли уехать. Винтер нужно на работу.

— Да, конечно. Я буду в порядке.

Рок быстро целует меня в лоб и следует за Бриксом на улицу. Не являясь поклонником выражения симпатии на публике, я трясу головой. Женщина-пристав ловит мой взгляд и подмигивает мне:

— Повезло тебе, — шутит она.

Ну, это заставляет меня улыбнуться. Мне очень даже повезло, и до меня начинает доходить, что Рок был очень терпеливым ко всей моей дерзости. С улыбкой я направляюсь вниз по коридору, дабы разобраться с бумажной волокитой.

Хорошо, что больше никого нет, поэтому я оплачиваю судебный взнос, заполняю бумаги и иду наружу. Использовав запасной выход, решаю обойти здание с торца и шагаю к месту нашей парковки.

К сожалению, я наталкиваюсь прямо на бывшего Винтер.

— Ты ёбаная сука, — рычит он. — Не такая смелая без своих телохранителей, а?

Мы на стоим на пешеходной дорожке, так что мне не страшно, но и не спокойно.

— Мистер Вилкес, я понимаю ваше расстройство, но вы сами всё начали запросом на тест на отцовство.

Серьёзно, почему мне нужно объяснять это людям? Хотя, кажется, без придурков вроде него у меня бы не было работы, так ведь?

— Эта сраная шлюха изменяла мне месяцами ещё до того, как мы разошлись. Нет ни единого грёбаного шанса, что этот ребёнок мой. Он, очевидно, отпрыск этого латиноса.

Вот теперь с меня хватит. Парень испытал последнюю каплю моего терпения. Я не терплю людей с замашками расистов.

— Сэр, наука утверждает другое, и из того, что я знаю: Винтер познакомилась с Бриксом лишь спустя год после вашего разрыва. Если вы так отчаянно пытаетесь не платить алименты, почему не откажетесь от своих родительских прав? — мило интересуюсь я.

Наверное, предлагать подобное непрофессионально с моей стороны, но отношение этого парня выводит меня из себя. Как ужасно для ребёнка расти с отцом, который продолжает сомневаться в их родстве

Мужчина явно лишается рассудка, потому что хватает меня за плечи и приближается довольно близко к моему лицу. Теперь мне, блядь, страшно. Мой взгляд мечется по сторонам в поисках помощи. Конечно, на улице нет ни единого человека.

Серьёзно? Даже контролёра на платной стоянке?

— Отпустите меня, — произношу я самым спокойным голосом.

Он пялится на меня, но я не вырываюсь, хоть от страха сердце и пытается выскочить из груди. Плечи болят от того, как его пальцы впиваются в них, и я знаю, что завтра там появятся синяки. Надеюсь, это останется единственной травмой данной встречи. Почему у меня нет с собой перцового баллончика? Или пистолета?

— Отъебись отнеё!

Позади меняслышатсятяжёлые шаги. Из меня вырывается громкий выдох, когда до меня доносится голос Рока. Слава Богу.

Глаза парня расширяются, и он отскакивает от меня. Я вскидываю руки, пытаясь удержать равновесие. В последнюю секунду сильные руки удерживают меня за талию.

Вилкес начинает убегать. Рок ставит меня на ноги. Положив пальцы на мой подбородок, он приподнимает мою голову и смотрит мне в глаза:

— Тебе больно?

— Нет. Я просто напугана.

Рок устремляется за Вилкесом.

— Рок, нет!

Дерьмо, боюсь, он убьёт парня. Хотя они не уходят далеко. Вилкес в своей спешке, должно быть, споткнулся, и Рок уже поднимает его с земли. Желая покончить с этой ситуацией, я направляюсь к ним обоим. Честно, мне насрать, что случится с Вилкесом. Я просто не хочу, чтобы Рока арестовали.

— Ещё хоть раз прикоснёшься к моей женщине, я нахер убью тебя, — рычит он убийственным голосом байкера.

А вот и копы. Замечательно.

Они разнимают Рока и Вилкеса. Естественно, увидев жилетку Рока, полицейские тут же трактуют всё неправильно.

Пригладив волосы и юбку руками, я одариваю их обоих тем, что можно назвать профессиональной улыбкой.

— Офицеры, этот человек, — указываю на Вилкеса, — повысил на меня голос и почти уложил на землю. Мой парень всего лишь защищал меня.

Копы переглядываются.

— Мы можем увидеть ваши документы, мисс?

— Конечно, — руки слегка трясутся, пока я открываю свой кейс и передаю им своё удостоверение адвоката, водительские права и визитку. — Я представляю интересы его бывшей жены, и мы только что закрыли дело, закончившееся не в пользу мистера Вилкеса.

Моя информация бьёт прямо в цель, и копы теряют интерес к Року, полностью сосредотачиваясь на Вилкесе.

— Хотите выдвинуть обвинения, мисс Кендалл?

— Нет, я в порядке. Я понимаю, что после суда эмоции иногда зашкаливают.

Они смотрят на Рока, который пожимает плечами:

— Это ей решать.

— Ок, но после никакого возмездия, мистер Норт.

Ха, кажется, они знают Рока. Мило.

Рок непоколебим:

— Пока он держится подальше от неё, у нас не будет проблем.

Копы поворачиваются к Вилкесу. Один из них кладёт руку на его плечо, где должен был остаться ушиб.

— Вам лучше пойти своей дорогой. Мы хотим увидеть, как вы уйдёте. И вы будете держаться подальше от молодой леди. Разбирайтесь со своим дерьмом на территории суда, а не на тротуаре.

Вилкес взглядом мечет в меня кинжалы и затем уходит. Мы наблюдаем, как он уезжает. Когда его машина исчезает из поля зрения, один из копов направляется в здание суда.

Тот, который сжимал плечо Вилкеса, бьёт Рока по плечу:

— Какого хера? Как дела, Рок?

Что??

Рок наблюдают за машиной Вилкеса, пока та не скрывается из виду, а затем поворачивается лицом к офицеру:

— Хорошо, Дэнни. Сам как?

— Прекрасно. Тот байк, что ты сделал для меня, невероятный. Моя девушка хочет ещё один.

Рок выдыхает со смехом:

— Мерцающий розовый, так?

— Ты ведь знаешь, — его глаза устремляются ко мне, и он вскидывает бровь. — Хорошо, что ты был здесь со своей девочкой. Тот парень выглядел грёбаным психопатом.

Медленная улыбка расползаетсяпо губам Рока, и он обнимает меня за телию:

— Ага, никуда нельзя её отпустить, — шутит он.

Дэнни смотрит так, будто у него есть много вопросов, но он оставляет их при себе. Он поднимает руку и перед уходом напоминает, чтобы я была осторожна.

Рок.

Моя злость понемногу утихает. Увидев руки того сраного ублюдка на Хоуп и то, как он толкает её и как она почти падает — я поймал её чуть ли не в последнюю секунду — язахотел выбить из него всё дерьмо. Однажды, очень скоро, я нанесу ему визит.

— Подними свою челюсть, куколка. У меня есть друзья и в правоохранительных органах тоже, — я подмигиваю ей.

Хоуп кривится.

Я люблю это лицо. Такое же у неё было в день нашей встречи. Как и сегодня, это случилось на тротуаре перед зданием суда. Безумие, но в таких странных ситуациях я могу находить счастье.

Я прижимаю руку к её щеке, потирая мягкую кожу на скуле. Я не мог сделать этого в день нашей встречи, даже если отчаянно хотел. Я всегда знал, что с правильной женщиной всё не будет так легко, но никогда не прекращал бороться за Хоуп.

Притянув её в поцелуе, я чувствую, как она тает в моих руках, издавая краткий всхлип.

— Спасибо за то, что был здесь, — бормочет она в мой рот.

Мою грудь будто сдавливает. Я люблю эту женщину так чертовски сильно и всё ещё не сказал ей об этом. Моё сердце ревёт при этой мысли.

Она отстраняется через мгновение:

— Мне жаль, что я была в таком дурном настроении всё утро. Я действительно рада, что ты здесь, — она опускает голову. — Я просто не хотела опозориться перед тобой, — добавляет Хоуп мягко.

— Малышка, ты бы не смогла. Ты была невероятной.

Она поднимает на меня глаза и дарит мне милый, печальный взгляд. Я узнаю этот взгляд. Удивлён, что она так смотрит на меня сейчас, при свете дня. Боже, мы проделали долгий путь. Я встречаю её немую просьбу глубоким поцелуем, подтверждая нашу связь и длинную дорогу за нашими плечами.

Хоуп вздыхает, когда мы отстраняемся друг от друга. У неё урчит живот, и она отскакивает назад. Достав телефон из кармана, я вижу, что уже почти полдень.

— Мне лучше покормить свою малышку, да? — интересуюсь я, забирая кейс из её рук.

— Думаю, да, — она переплетает свои пальцы с моими, когда мы оставляем портфель в машине.

Заметив ресторанчик через дорогу, она говорит:

— Я бы съела половину сэндвича с индейкой.

Тёплое чувство наполняет мою грудь, и губы растягиваются в улыбке. Она тоже думает о дне нашей встречи.

— Слышал, у них потрясная сладкая картошка-фри, куколка.

Конец.

⇐ Предыдущая 6 7 8 9 10 11 12 13 1415