«Останусь у Софи». 1 страница

Рок.

Я хочу проверить Хоуп, но также знаю, что ей необходимо пространство.

Один год.

Я сказал, что дам ей один год, но это самый долгий чёртов год в моей жизни.

В МК не хватает суеты прошлого года. Прибыль повсюду отличная. Даже при плохой экономике или, точнее, из-за плохой экономики люди отчаянно ищут способы скрыться от мира. Мой клуб многим предоставляет такую возможность.

Из-за какой-то смехотворной причины я убеждаю себя, что не буду ни с какой другой женщиной, пока Хоуп не станет моей. Полагаю, хочу увидеть, создан ли я всё ещё для моногамии? Я не хочу тратить её или моё время, если не смогу научить контролю свой член. Кроме того, думаю, она та девушка, которая оторвёт мой член, если когда-либо поймает меня с другой женщиной.

Во мне существует частичка, требующая отказаться от всех, если я не буду с Хоуп. Лишь из эгоизма к предвидимому будущему я не обсуждаю своё решение с любым из моих братьев, иначе они точно отберут у меня нашивку. Оно создаёт для меня море новых возможностей. Как только мой мозг избавился от мыслей о бесконечном параде доступных кисок, у меня появилось море времени, чтобы разобраться со всем дерьмом. Количество заказов в моём мотоциклетном бизнесе растёт. Я провожу много времени, тренируясь и боксируя в тренажёрном зале Рофа.

Странное чувство свободы —не позволять для разнообразия своему члену всё решать за меня.

Мой план мог быть напрасным. Насколько мне известно, Хоуп не трахает парней направо и налево, лишь бы облегчить свою боль. Но… Я знаю её. Её любовь сильна. Самый вероятный сценарий: она до сих пор распадается на кусочки после смерти мужа. Это одна из причин, почему я так сильно хочу её. Благородный парень внутри меня говорит, что года может быть недостаточно, чтобы она справилась со своим горем. Я игнорирую этого парня — он кретин.

Поспрашивав тут и там, я узнал, что она не вернулась к работе. Она полностью исчезла из поля зрения. Довольно странно, но я больше не езжу к её дому. Боюсь, буду не в силах остановиться и сделаю что-нибудь глупое, например, постучу в её дверь. Или украду её. Я оставил одного проспекта наблюдать за ней на расстоянии, чтобы убедиться в её безопасности.

За последние полгода или около того я кардинально сократил свою роль в «Хрустальном Шаре». Мне не хватает терпения с тех пор, как я связал себя этим причудливым обетом безбрачия, будучи окружённым горячими, обнажёнными, всё время готовыми трахаться и представляющими опасность цыпочками. Один или два раза в неделю я всё ещё провожу время в клубе, так как есть дела, которые требуют моего решения. Я выбираю самые оживлённые ночи, потому что понимаю, что так у меня не останется времени на искушение.

Однажды в «Хрустальный Шар» приходит интересный гость. Сначала я её практически не узнаю. Она такая охрененно горячая, что сначала я думаю, будто она пришла пробоваться на работу, но она и её парень занимают места в углу клуба. Множество пар приходит в «Хрустальный Шар» для того, чтобы добавить своего рода перчинки в их отношения. Обычно женщина выходит из себя и нервничает. Но не эта девушка. Также она не смотрит на танцовщиц с презрением. Ивыглядит уверенной в своих отношениях. Это не какая-то отчаянная попытка удержать своего мужчину.

Меня раздражает то, что она выглядит такой знакомой. Может, она бывала здесь ранее, но что-то не так. Я встречал её при других обстоятельствах. И потом я понимаю, что это подруга Хоуп, Софи. Сканирую чувака взглядом и понимаю, что он тоже выглядит знакомым.

«Как твоя рок-звезда? » — слова Хоуп всплывают в моей голове, и теперь понятно, почему он кажется мне знакомым. Он поёт в какой-то малоизвестной рок-группе. Чёрт, некоторые из девочек иногда даже танцуют под его песни.

Ноги несут меня в их направлении даже раньше, чем я успеваю подумать об этом.

— Софи, да?

Она поднимает голову, и на её лице тут же читается узнавание. Софи не улыбается, но и не говорит мне отвалить. Меня не сразу осеняет, но она не удивлена нашей встрече.

Девушка поворачивается к своему парню:

— Джонни, это друг Хоуп. Рок.

Джонни кивает, но не предлагает пожать ему руку, что меня совершенно не тревожит.

— Хоуп сейчас в плохом состоянии, — произносит Софи, не ходя вокруг да около. Эта девочка не промах, что я ценю.

Я подвигаю стул и сажусь за их столик. Одна из официанток — Уиллоу, полагаю — спешит к нам спросить, чего я хочу.

— Неразбавленный скотч, детка, — притягиваю её ближе и шепчу: — Всё, что они сегодня закажут, за счёт заведения, поняла?

Она бросает взгляд на пару, а потом снова смотрит на меня:

— Конечно, босс.

После того, как Уиллоу ставит передо мной напиток, я снова привлекаю её к себе:

— Пусть Лекси станцует под «HoldOn», ладно?

Уиллоу — благослови её сердце— соглашается, хоть и выглядит сбитой с толку.

Когда она уходит, я киваю Софи:

— Представляю, насколько тяжело Хоуп.

— Нет. Не тяжело. Она не встаёт с постели. Не ест. Не разговаривает ни с кем из друзей. Я хотела уважать её желания и дать ей время на скорбь, но в итоге, выбравшись к ней в пятницу, нашла её в ужасном состоянии.

Меня угнетает услышанное, но я не уверен, чего от меня ожидает Софи. Я знаю, чтохочу, чтобы она попросила меня сделать, но не собираюсь предлагать это первым.

— Где её семья? — спрашиваю я.

Софи издаёт смешок:

— От её матери нет толку. А помнишь её золовку (прим.: сестра мужа)?

Да, я помню суку, нывшую на похоронах так, будто всё вращается вокруг неё.

— Ладно, зачем ты говоришь мне это?

Софи вздёргивает подбородок и пронзает меня острым, но беззлобным взглядом:

— Не выводи меня, ладно? Тебе вообще есть дело до Хоуп? Если нет, скажи, и я придумаю что-нибудь ещё. Я не буду тебя судить.

Бросаю взгляд на Джонни. Хотьони сосредоточен на происходящем на сцене, мне кажется, что его всё ещё интересует наш разговор.

Нахер это.

— Да, я переживаю за неё. Хотя мне кажется, сейчас неподходящее время, чтобы с этим что-то делать.

Она накручивает прядь волос на палец, пока выглядит так, будто раздумывает над тем, что сказать дальше:

— Я не говорю, что надо сделать ей предложение руки и сердца или что-то вроде того. Слушай, я знаю, что ты сделал для неё после похорон. Ты ненадолго освободил её разум от всего. Ещё я знаю, что произошло между вами двумя до этого.

Софи вновь пронзает меня своими проницательными синими глазами, прежде чем слегка сместиться вправо и вздёрнуть бровями. Она сосредоточилась на том, что было коридором, ведущим в мой офис. Так что, наверное, Хоуп рассказала ей о нашем столкновении: обжигающем поцелуе, который я не могу выбросить из своей головы даже спустя полтора года.

Джонни опускает взгляд на мой прикид — особенную нашивку Президента — и накрывает ладонью руку Софи.

— Детка, — предупреждает он.

Тряхнув головой, я поднимаю ладони вверх:

— Всё в порядке, старик.

Вместе с приветствием из динамиков звучит «HoldOn». Джонни испускает стон и трясёт головой.

— Блядь, — бубнит он. Софи издаёт несколько смешков.

Напряжение настолько крепко обвивает меня своими ручонками, что я не могу вытерпеть отвлечение, хотя сам и попросил о нём. Мы были близки к чему-то грандиозному, и мне нужно, чтобы Софи сосредоточилась на том, что её сюда привело.

— Что у тебя на уме, Софи?

Игнорируя дискомфорт своего парня, она наклоняется ко мне:

— Ты прав. Для неё это слишком рано. Но годовщина смерти через несколько месяцев, и я не хочу, чтобы она была одна.

Красивые красные губки Софи изгибаются в улыбке.

Что-то рождается в головке этой цыпочки, и я, блядь, ума не приложу, как работает её мозг.

Глава 9.

Хоуп.

Да благословят душу Софи, но она неумолима. Даже если брать во внимание еёмногочисленныекомандировки, нам удаётся выбираться на ланч почти каждую неделю. Между её визитами я чувствую себя будто на грани двух состояний, но со временем снова начинаю приходить в себя. Иногда в моём сердце появляется эта зияющая пустая дыра, и я не могу понять почему. Потом до меня доходит. Клэя больше нет.

Однажды, спустя несколько месяцев после того, как Софи впервые ворвалась в мою дверь, я ловлю себя на мысли о той сумасшедшей спонтанной поездке, которую мы совершили в штат Род-Айленд на День Труда в выходной, и улыбаюсь. Поскольку мы приехали туда во время праздниковни с того ни с сего, нам понадобилось несколько часов, чтобы снять комнату. Та, что мы наконец-то нашли, пахла несвежей морской водой, но нам было плевать.

Я достаю несколько фотографий, спрятанных мной после похорон. Воспоминания об историях, скрытых за каждой из них, вызывают у меня слёзы.

Жужжание телефона вырывает меня из моей меланхолии. Я снова начала включатьего. Если я не делаю этого и Софи не может до меня дозвониться, она появляется на пороге моего дома. Или хуже: находясь за пределами города, она присылает своих друзей или брата проверить меня. В результате я поняла, что лучше оставлять чёртову вещицу включённой. Когда звонит моя подруга Мара, она потчует меня историями о своей малышке Коре, и от них я грустно смеюсь. Мы с Клэем так и не решили, хотели бы мы детей. Он бы стал потрясающим отцом.

Софи на другом конце линии. Прежде чем она затрагивает серьёзную тему, мы несколько минут болтаем о сверхъестественном.

— Милая, я знаю, что скоро годовщина его смерти.

Закрыв глаза, втягиваю воздух. Я страшусь четверга.

— Да, — выдыхаю я.

— Позволь мне пригласить тебя на обед. Ты не должна быть одна.

— Нет.

— Хоуп…

Даже Софи не сможет убедить меня изменить своё решение.

— Нет. Я ценю это, Софи, но в этот день мне нужно побыть одной.

Даже по телефону я могу сказать, что она недовольна моим ответом. Я делаю глубокий вдох.

— Но почему бы нам не сходить на «счастливый час»(прим.: вечернее время в баре, когда на выпивку действует скидка) в пятницу? — слова вылетают из моего рта прежде, чем я смогла передумать.

— Хорошо! Это здорово. Хочешь, я приеду и заберу тебя?

Хоть её офис и находится в десяти минутах от бара, куда мы обычно ходим на «счастливый час», Софи живёт в сорока пяти минутах езды в противоположном направлении. Просить её заехать за мной, а потом отвезти домой, будет за гранью наглости.

— Нее, всё нормально.

— Если передумаешь, дай мне знать.

***

Я и правда меняю своё решение раз пятьдесят до вечера пятницы. Четверг холодный и тёмный. Кажется подходящим для сидения на кладбище, чем я и занимаюсь.

Мне приходится объехать квартал пять или шесть раз, чтобы найти место для парковки перед баром «У Гамильтона». Вот почему я так чертовски ненавижу зависать в центре. Чувствую волнение, входя в бар, но, как только замечаю своих друзей в их обычном углу, мне становится лучше. Опасаясь, что приветствия будут выглядеть странно, я морщусь, как только мой друг Росс поднимается, чтобы уступить мне место. Но он просто обнимает меня.

— Здорово снова увидеть тебя, девочка, — шепчет он мне в волосы.

— Тебя тоже.

— Садись на моё место. Я собираюсь поболтать с Брайаном.

Я сажусь, и Софи тянется через стол и пожимает мою ладонь.

— Рада, что ты это сделала.

— Я тоже, — и я понимаю, что на самом деле имею это в виду.

Лилли машет мне и дарит широкую тёплую улыбку. За этим столом единственная, кто не является адвокатом, и ещё она одна из самых весёлых людей, которых я знаю. И это мягко сказано. Она и Софи всегда дружили, так что на протяжении нескольких лет я весьма хорошо узнала Лилли. Девушка отпадная и безумно умная. Она заплатила за свою учёбу, работая стриптизёршей, и ни капли не жалеет. Она в поисках богатого мужа столько, сколько я её знаю, и об этом тоже не жалеет. Любовь к одноразовым интрижкам и плохим парням встаёт у неё на пути к её долгосрочной цели стать трофейной женой.

— Нам принесут кувшин маргариты, детка! — кричит Лилли. — Мара по-прежнему кормит грудью, так что она трезвый водитель.

Мара посылает Лилли на три буквы и наклоняется, чтобы крепко меня обнять. Она выглядит фантастически, и я оглядываю свои поспешно надетые джинсы и блузку. Поскольку почти год прожила в основном на диете из воды и воздуха, я весьма поубавила в весе. Я не замечала этого, пока не попыталась найти что-нибудь для сегодняшнего вечера. Волосы тоже пострадали. Я больше года не была у стилиста. Чёлка уже отросла, всё остальное также превратилось в длинный, дикий беспорядок. Макияж показался пустой тратой времени, так что я не заморачивалась. Глядя на друзей, я начинаю жалеть, что сегодня не приложила больше усилий к своему внешнему виду. Но я уже здесь, и это стало большим шагом, так что, мысленно похлопав себя по спине, отбрасываю беспокойство подальше и пытаюсь вникнуть в разговор.

После второй маргаритыя пьянею. У меня вообще никогда не было высокой устойчивости к алкоголю, поэтому два напитка сильно бьют по мне. Мы заказываем еду, и я осознаю, что истекаю слюной от мысли о тарелке знаменитых начос Гамильтона с начинкой. Это первый раз за долгое время, когда мне есть дело до еды, и это удивляет меня. Стоит отдать должное алкоголю.

Рок.

Бар для яппи (прим.: молодые состоятельные люди, ведущие построенный на увлечении профессиональной карьерой и материальном успехе активный светский образ жизни. Яппи имеют высокооплачиваемую работу, в одежде предпочитают деловой стиль, следят за модой, посещают фитнес-центры. Основной критерий принадлежности к «яппи» — успешность в бизнесе), в которым сидим мы с Зеро, именно тот тип мест, которых я обычно избегаю. Нас окружают молодые городские профессионалы с их противными разговорчиками, и мне хочется впечатать кулак в стену. Как только я вошёл сюда, Зед забавляется и наслаждается моими страданиями.

Хотя момент, когда я замечаю появление Хоуп, того стоит. Она не замечает меня на втором этаже, но я всё равно её вижу. Меня передёргивает от того, насколько она исхудала. Её сливочная кожа бледная, за исключением тёмных кругов под глазами. Одежда почти поглотила её, и обычно блестящие волосы висят беспорядочно и прилизанно. Она по-прежнему прекрасна, и я всё ещё хочу её так чертовски сильно, что становится больно.

Один из парней за столом Софи встаёт и обнимает её. Похлопывает по спине и шепчет что-то на ухо, пока находится рядом. Мои кулаки сжимаются под столом, когда я вижу, как он нависает над моей женщиной. Но, когда вижу, что он отходит пофлиртовать с барменшей, мне удаётся ихразжать.

— Твоя девочка уже здесь, — произносит Зеро.

— Да, она здесь.

— Собираешься поговорить с ней или будешь здесьвсю ночь стоять как пень, пуская слюни на её упругую попку?

— Пока нет, — я бросаю на него взгляд. — И держи свои глаза подальше от её задницы.

Он пожимает плечами и потягивает свою «Корону».

Софи сказала, что напоит Хоуп, так что у меня будет оправдание, чтобы отвезти её домой, и, как я вижу, её план работает слишком хорошо. Кажется, моя девочка не очень справляется с алкоголем.

Мы оплачиваем счёт, но остаёмся на том же месте. У Зеро появляется интерес к одной из подруг Хоуп, но, поскольку мы пока не знаем её имени, он просто продолжает называть её «Большими Сиськами». Часть меня надеется, что, когда мы чуть позже спустимся вниз, он скажет ей это в лицо и она долбанёт его коленом по яйцам.

Спустя две маргариты Хоуп стеклянными глазами пялится в окно. Софи поднимает голову и колко смотрит на меня, и я понимаю намёк, что пора спустить свою задницу вниз.

— Идём.

Мы бредём вниз по лестнице, и я подавляю ухмылку от того, как люди пытаются поскорее убраться с нашего пути. Нас легко можно назвать самыми крупными парнями в баре и, безусловно, единственными, у кого есть нашивки. Это самое отдалённое от клуба байкеров место, которое я могу только представить, и клиентура не знает, что с нами делать. Поскольку Хоуп сидит ко мне спиной, Софи неистово машет нам поверх её головы.

— Эй, Рок! — кричит она. Хоуп не единственная, кого уносит туман от текилы.

Когда подхожу ближе к их столику, я замечаю реакцию Хоуп в окне, к которому она сидит лицом. Её глаза расширяются, когда она видит, что я приближаюсь. Она оборачивается и пялится на меня со слегка приоткрытыми розовыми губами. Я борюсь с тем, чтобы не наброситься на этот ротик и не унести её отсюда, закинув на плечо подобно злодею из комиксов.

По какой-то необъяснимой причине она встаёт и протягивает мне руку. Не для пожатия, а в некотором спасительном смысле. Этот жест сокрушает меня, и я, как идиот, стою там пару мгновений, прежде чем оборачиваю своими пальцами её.

— Что ты здесь делаешь? — её голос с придыханием дрожью проносится по мне.

Не могу придумать ни одной нормальной причины, почему мы могли бы оказаться в таком месте, поэтому я колеблюсь.

— Просто были поблизости и проголодались. Как дела, Хоуп? — вмешивается Зеро.

Её глаза расширяются, и она выгибает шею, чтобы посмотреть на него. Я не могу вспомнить, знакомы ли они официально, и думаю, даже в тумане алкоголя Хоуп это понимает.

— Кто твои друзья, Хоуп? — спрашивает Большие Сиськи.

Хоуп трясёт головой и поворачивается к своей компании.

— Рок, ты уже встречал Софи. Это Лилли и Мара, Росс возле бара. Ребята, это мой бывший клиент Рок и…

— Зед, — участливо добавляет он.

Глаза Хоуп будто стеклянные, щёки заливаются румянцем, и она слегка пошатывается на своём месте.

— Леди, как много вы выпили? — интересуюсь я.

Мара изгибает губы в самодовольной улыбке:

— Я — ни капли. Эти сучки заставляют меня развезти их по домам.

Зед фыркает. Софи подмигивает мне не так незаметно, как хотелось бы. Мой выход:

— Хоуп, я еду в твою сторону. Могу подкинуть до дома.

— Нет, я не могу оставить свою машину здесь.

— Куколка, ты не можешь сесть за руль в таком состоянии. Я найду кого-нибудь, кто пригонит твою машину.

— Куда направляешься, сладкая? — обратился Зед к Лилли.

Должен признать, я слегка раздражён тем, что он не использовал для неё то прозвище. Она как бомба.

Лилли вскидывает голову, и уголки её рта приподнимаются, образуя соблазнительную улыбку. Зед точно полностью займётся ею.

— Ты собираешься подвезти меня аж до Лейк-Джордж? — спрашивает она хриплым голосом.

— Дерьмо. Я не собираюсь везти тебя аж туда. Думала оставить тебя у Софи, — бурчит Мара.

— Я отвезу, — Зеро отвечает с такой скоростью, что это почти комично.

— Софи, ты можешь остаться в нашей гостевой, — предлагает Мара.

— Ага, конечно, — бормочет Софи. Она занята наблюдением за Хоуп и мной.

— О, привееет, джентльмены, — парнишка вернулся от барной стойки и теперь смотрит на меня и Зеда.

Мара хватает его руку и тащит к себе:

— Росс, это Рок и Зед, друзья Хоуп.

Он кивает нам и наклоняется прошептать что-то на ухо Маре, заставляя её хихикать.

Время для того, зачем я сюда пришёл.

— Хоуп, ты хочешь поехать сейчас, или я могу вернуться и забрать тебя…

— Нет, я готова, — она встаёт, шатаясь, и я поддерживаю её.

Я тяну Зеда в сторону:

— Прежде чем на твоём члене окажется чья-то влажность, позвони Дексу и скажи ему прислать проспекта, чтобы тот забрал машину Хоуп. Пусть подгонит её к клубному дому и оставит ключи на моём столе.

Его взгляд скользит по Лилли, но он кивает как маленький послушный ВП:

— Без проблем.

Обхватив рукой талиюХоуп, тяну её к двери. Никакого сопротивления. Она прижимается к моему боку и позволяет мне подвести её к байку.

— Думаешь, нормально себя чувствуешь для поездки?

Она слегка покачивается и шепчет:

— Я не знаю.

— Чувствуешь, что тебя стошнит?

— Нет.

— Ладно, если почувствуешь, хлопни по спине, хорошо?

Она кивает один раз. Я выуживаю шлем и надеваю его на неё. Хоуп выглядит так чертовски восхитительно, что мне до безумия хочется её поцеловать.

Когда я надеваю свой шлем, по её губам скользит слабая улыбка:

— Ты купил ещё один, чтобы нас снова не остановили?

Сердце сжимается у меня в груди.

— Да, куколка. Купил.

Хоуп.

Каким-то образом ночь заканчивается для меня поездкой на заднем сидении байка Рока. Как ему удаётся возникать из ниоткуда? Мозг всё ещё купается в текиле, и моё внимание в основном сосредоточено на том, чтобы держаться за свою жизнь и не блевануть. Рок обещал, что позаботится о машине. Я доверяю ему, но это доверие смешано с мыслью а-ля «я настолько пьяна, что мне плевать». Твёрдое тело Рока согревает меня. Оно и толстовка с капюшоном, которую он накинул мне на плечи перед тем, как мы тронулись. Она поношенная, мягкая и пропитанная его запахом. Упругий живот Рока пружинит под моими ладонями, когда он выруливает из центра. Разжав кулаки, я распластываю ладони на его прессе. Мягкая ткань футболки останавливает моё изучение. Могу ли я сунуть руки под его футболку, не будучи слишком очевидной? Мы разобьёмся, если я это сделаю?

Он направился к моему дому, но это последнее место, где мне хочется оказаться прямо сейчас. Он высадит меня. Может, проводит к двери, и кто знает, когда я снова увижу его?

— Рок? — выкрикиваю я, надеясь, что он услышит меня сквозь ветер.

— Ты в порядке, куколка? Нужно остановиться?

Господи, я такая жалкая бестолочь. Он думает, мне нужно выблеваться.

— Я в порядке. Не вези меня домой, — он ничего не говорит, поэтому повторяю свою просьбу: — Я не хочу ехать домой! — перекрикиваю рычание двигателя.

— А куда?

Я обнимаю его крепче бёдрами и руками.

— Куда угодно.

Мы продолжаем ехать, и в итоге я кладу подбородок на его плечо и закрываю глаза. Не то чтобы я заснула, ибо не хочу вылететь из байка на кочках на дороге, но гул байка постепенно убаюкивает меня.

Байк останавливается.

— Хоуп, ты не спишь?

Он подъезжает к стене. Перед нами оказывается центр его МК, клубный дом, да без разницы. По животу проносится дрожь. Картина его спальни вспыхивает у меня в памяти. Не думаю, что я готова к этому.

— Я не смог подумать о другом месте, куда можно поехать так поздно, — объясняет Рок.

Я ослабляю хватку на его талии и слезаю. Рок выдвигает подножку и встаёт с байка. Парковка забита машинами и ещё большим количеством мотоциклов. Пульсирующую музыку и радостные голоса можно услышать даже отсюда. Он направляет меня внутрь, прижав руку к моей пояснице. То, с какой уверенностью он ведёт меня, заставляет чувствовать безопасность и защиту, какие я никогда до этого не ощущала. Я так заморачивалась с тем, чтобы сделать свою жизнь независимой, что никогда и никому не позволяла защищать себя.

Люди выкрикивают Року приветствия, когда мы входим внутрь. Несколько парней кивают мне. Множество полуголых девиц смотрят на меня с презрением. Я тут же чувствую себя не в своей тарелке. Во-первых, на мне слишком много одежды — слишком. Я не уверена, чего Рок ожидает от меня сегодня. Даже не уверена, чего сама от себя ожидаю.

Он наклоняется, чтобы произнести мне на ухо:

— Ты голодна?

Я качаю головой. Всего лишь устала до мозга костей. Рок убирает прядь волос с моей щеки, но его пальцы медлят. Не думая, я льну к его прикосновению и закрываю глаза.

— Не можешь справиться с алкоголем, да? — спрашивает он дразнящим приглушённым тоном.

Нет смысла отрицать очевидное:

— Да.

Он берёт мою руку и тянет меня вверх по ступенькам.

— Идём, сможешь проспаться.

Маленькие бабочки просыпаются и пляшут у меня в животе, и пробудил их не алкоголь. Шум снизу исчезает, как только мы минуем лестничную площадку. Появляются новые звуки. По крайней мере половина комнат здесь используется по назначению. Мы проходим мимо открытой двери, и я не могу удержаться, чтобы не уставиться на двоих парней и девушку внутри. Она объезжает одного из них, пока её губы плотно обёрнуты вокруг члена второго, стоящего перед ней. По моему телу проходит волна жара от этого вида. Никогда не видела ничего столь эротичного с такого близкого расстояния. Я чувствую возбуждение, но моя реакция смущает. Рок замечает, что я остановилась, и возвращается на пару шагов назад.

— Ублюдки, вы научитесь закрывать дверь? — рычит он, хватаясь за ручку и захлопывая дверь. — Прости, Хоуп.

Рок снова берёт мою руку, но останавливается посмотреть на меня. Мои щёки пылают ещё сильнее, и я знаю, что лицо, наверное, того же цвета, как и серединка арбуза.

— Ты хотела понаблюдать за ними, детка?

— Н…нет, — заикаюсь я.

— Хотела к ним присоединиться?

— О господи! Нет.

Он хохочет из-за моего девчачьего ответа и тянет меня по коридору к своей комнате. Она почти такая же, какой я её помню, только простыни на этот раз красные. Я отталкиваю воспоминания о своём последнем визите.

Похороны Клэя.

Слова продолжают рикошетить в моей голове. Я не могу вытряхнуть их или заставить остановиться. Прижимаю пальцы ко лбу, желая некоторой внутренней тишины. Голос Рока врывается в моё сознание:

— Хоуп? Ты в порядке? Хочешь воспользоваться ванной?

Как только оказываюсь в ванной, я сбрызгиваю лицо водой. В зеркале вижу лишь один фильм ужасов. Волосы посеревшие и растрёпанные. Щёки румяные, но остальная кожа отвратительно бледная. Под глазами глубокие тёмные круги. Прошло немало времени с тех пор, когда я в последний раз заморачивалась, чтобы посмотреть в зеркало и действительно увидеть себя. Рок, наверное, считает меня жалкой. Со всеми этими красивыми, вожделеющими девушками, шатающимися у лестницы, причина, почему он тратит время на пьяную потрёпанную вдову, остаётся выше моего понимания. Может, просто надеется, что я отключусь, тогда он смог бы пойти вниз и попытать счастье. Не могу винить его.

Я едва не ударяю его дверью, когда открываю её. Он ожидает меня и помогает добраться до кровати. Гравитация берет своё, и я плюхаюсь задницей на матрас. Моё тело падает, и голова утопает во взбитых подушках, пахнущих чистотой. Где-то в угасающем разуме мой внутренний невротик говорит мне, что это плохая идея и что я опрометчива и глупа. Но остальная часть меня знает — Рок никогда не причинит мне вреда. Я уже сползаю по стене сознания, когда чувствую, как он поднимает одну из моих ног, снимает ботинок, а затем проделывает то же самое с другим. Натягивает на меня тёплое мягкое одеяло.

«Не уходи. Не уходи», — пробегает в моём мозгу, но я не могу заставить свой рот вымолвить эти два слова. Я так устала быть одна.

Но в итоге слова достигают языка, и мне удаётся их озвучить.

Рок.

— Не уходи.

Два простых слова, но она шепчет их с такой болезненной грустью, что я примерзаю ступнями к полу. Я не собираюсь оставлять Хоуп одну. Я ждал этого момента со дня нашего знакомства. Конечно, в моих многочисленных фантазиях она не отключалась, будучи пьяной. Или не горевала до сих пор о своём муже. Но я непривередливый парень. Я заберу свою девочку, когда смогу получить её. С деталями мы разберёмся позже.

— Я здесь, Хоуп.

Она не отвечает. Лёгкое похрапывание говорит мне о её отключке. Настолько тихо, насколько только могу, я готовлюсь ко сну. Она лежит на покрывале, но я укрываю её одеялом. Ей будет достаточно тепло. Стараясь не толкать её, я устраиваюсь под одеялом на другой половине кровати. Я пялюсь в потолок, просто слушая её дыхание рядом со мной. Но что я на самом деле хочу сделать, так это сгрести Хоуп в свои руки, но не уверен, как она это воспримет. Я имею в виду, в моей голове Хоуп принадлежит мне, но она не знает о моём сумасшедшем утверждении прав на неё.

Она хнычет и толкается во сне. Думая, что она успокоится, я жду. Когда её хныканье превращается в плач, я не могу этого выдержать. Перекатываюсь и прижимаю её к своей груди. С одеялами между нами она в безопасности от всех порочных вещей, которые я хочу с ней проделать. Пока что. Хныканье прекращается, и она снова начинает слегка похрапывать. В конечном счёте я принимаю удобное положение и отправляюсь за ей в небытие.

Хоуп.

Ещё даже не проснувшись окончательно, я знаю, где нахожусь. В руках Рока. Я не уверена, как и где это произошло, но меня это не тревожит. Его знакомый, успокаивающий запах окутывает меня. Моя безвкусная одежда прилипла к телу, а во рту такой привкус, будто я ела киви со шкуркой. Пытаюсь вывернуться из его объятий, но его хватка только крепнет. Когда барабанная дробь в моей голове утихает, морщусь и ёрзаю, пока не встречаюсь с ним лицом и лицу, и, чёрт возьми, я потрясена.

Вблизи его расслабленное во сне лицо почти прекрасно. Мой взгляд задерживается на щетине вдоль его подбородка, и у меня руки чешутся от желания прикоснуться к нему. Затем ко мне приходит понимание, что нет ни единой причины, почему я не могу так сделать. Как только высвобождаю руку для этого, я задеваю его тёплый живот. Тогда и осознаю, что он голый по пояс, а мой язык умирает от желания протанцевать по его коже. Я видела проблески его татуировок прежде, но такого близкого, беспрепятственного вида у меня ещё ни разу не было, и я понятия не имела о тату, украшающей его грудь.

Не раздумывая, я веду рукой по словам, изгибающимся прямо под его ключицей. «Strength from Loyalty»(прим.: Сила в верности). Мой указательный палец движется к пиратскому кораблю, рисунок которого покрывает его грудь и большую часть живота. Он большой и изображён в деталях, вплоть до вздымающихся парусов, текстуры древесины и флага с черепом и перекрещёнными костями. Тёплая ладонь Рока обхватывает моё запястье, прерывая изучение.

⇐ Предыдущая 3 4 5 6 789 10 11 12 Следующая ⇒