ФОТОГРАФИИ 6 страница

“Blizzard of Ozz” завершаетсякомпозицией “Steal Away (The Night)”. Это прекрасная возможность для Дейсли очертить мелодичную, наполненную тяжестью линию под мощными риффами Рэнди. Послушайте эффект фленжера на 1: 40. Благодаря визжащему соло, нагруженному дилэем, эта композиция становится идеальным завершением этой поразительной пластинки.

При помощи “Blizzard of Ozz” и Оззи, и Рэнди громко заявили о своем появлении на международной хард-рок сцене. У Оззи были свои недруги, у Рэнди стояла задача не легче – придать огромному таланту и самоотдаче тот размах, которого они действительно заслуживали.

ГЛАВА 4

В 1980-ом Оззи и Рэнди жили в квартире в богатом лондонском районе Кенcингтон, но только в стиле их жизни не было ничего интересного. Спустив все деньги на запись “BlizzardofOzz” и убивая время перед релизом альбома и сентябрьскими гастролями, Оззи довольствовался тем, что вновь утопал в алкоголе и кокаине, которые были всей его жизнью в предыдущие несколько лет.

Но тут вмешалась Делорес Роудс, на тот момент женщина шестидесяти лет с видом устрашающей школьной учительницы. Полетев навестить Рэнди летом 1980-го, она приехала в квартиру Осборнов, и очень испугалась увиденной запущенностью и грязью. Когда она впервые увидела Осборна, похожего на бомжа, она по ошибке приняла его за случайного неряху. Как вспоминает Боб Дейсли: “Я встретил его мать. Она приехала в Лондон, когда мы репетировали перед первым гастрольным туром. И тут заходит Оззи. В те дни он был очень приземленным мужиком, даже немного потрепанным, если хотите, и я помню, как Делорес говорит нам с Рэнди: “А когда придет этот парень по имени Оззи? ” А мы ей: “Да вон же он! ” И Делорес такая: “Ой, а я думала это роуди! ””

Вероятно, в какой-то момент Делорес предпочла бы, чтобы Рэнди лучше вернулся обратно в США, чем продолжал жить в такой грязи. По ее словам, год назад он уже имел дело с британской миграционной службой: “Спустя пару недель работы с Оззи, Рэнди пришлось вернуться домой, чтобы разобраться со множеством дел, связанных с QuietRiot. Оззи и Шэрон отпустили его домой. Это было еще до начала записи. Ему пришлось разбираться с деловыми вопросами, а они должны были выдать ему разрешение на работу и утрясти все формальности, чтобы он мог вернуться и работать в Англии. По какой-то причине JetRecords допустили ошибку, и разрешения на работу он не получил. Когда Рэнди прилетел обратно в Англию, они не утрясли этот вопрос с миграционными службами, и власти поместили Рэнди в то место, где они держат людей, у которых нет соответствующих документов. А на следующий день его выслали обратно в Штаты. Бедный ребенок! Он был измотан. Рэнди был вынужден переночевать, и ехать в союз местных музыкантов и утрясать все дела с ними. И единственная причина, по которой они сделали это быстро в том, что я пожизненный член организации Local 47 (союз американских профессиональных музыкантов, филиал в г. Лос-Анджелесе). Поэтому они очень быстро все разрулили, потом он сел на самолет и вернулся. Он дико устал! О, мой мальчик. Это было нечто”.

В тот момент Рэнди все еще был по-детски непосредственным и невинным молодым человеком, каким его помнят многие. Несмотря на огромный жизненный опыт, который ему пришлось впитать за 10 месяцев между отъездом из защищенной, утробоподобной среды Musonia и релизом “BlizzardofOzz”, он остался таким же приятным человеком, каким был всегда. Конечно, ему пришлось возвращаться на гастроли, а это серьезное испытание.

В тот момент Шэрон и Оззи, старше его на десяток лет, практически выступали в роли суррогатных родителей несмотря на то, что Шэрон, которая чуть позже заслуженно обретет звездный статус, обладала бойцовским характером, таким же жестким, как и у Оззича. Временами эта парочка не гнушалась и кулачных боев. Макс Норман вспоминает, как это было: “Она очень жесткая бизнес-леди. Она постоянно в ударе. Без нее Оззи давно бы канул в Лету... или вообще отдал концы. Помню, один раз она и Оззи устроили серьезную драку, и Шэрон схватила деревянную стойку со стереосистемой. И вот схватила она, значит, ее и бросила прям в него. На стиралке в кухне можно найти огромную вмятину. Видать, она пролетела мимо Оззи и ударилась о стиралку. Везде был бедлам. А потом она схватила все его вещи, а у Оззи были хорошие вещи, потому что в тот момент у него водились кой-какие денежки. Короче, Шэрон взяла все, что было у Оззи, и выбросила в пруд для уток! У него были часы Rolex за двадцать тысяч баксов, она выбросила и их тоже. Люди до сих пор лезут в этот пруд за Rolex’ом. Они так и не нашли их! Помню, видел людей, копающихся в пруду в их поисках. Старый гребаный пруд для уток”.

По сравнению с Оззи, Рэнди был очень спокойным и уравновешенным парнем. Его интересовала только его музыка. Норман вспоминал, что влечение Рэнди к алкоголю и наркотикам было практически нулевым. “Он никогда не пил в студии” – вспоминает Норман. “Возможно после сессии, но на этом все. На одном из его мизинцев был длинный ноготь, и иногда у него была крапулинка кокса под ним. В конце недели, к примеру. Я видел, как он нюхает кокс от силы раза три. И в те дни это было сродни порядочному христианину. По сравнению с ним, все вокруг просто сходили с ума”. Пит Уилкинсон подтверждает, что у Рэнди почти не было пристрастий: “Много лет назад я пытался убедить Рэнди выкурить косячок, на что он ответил, что “Это скучная штука. От нее меня тупо клонит в сон”. Он не торчал. Рэнди не был тусовщиком. Иногда он пил ликер “Калуа” и молоко, но не более того. Единственное, от чего он торчал, это от гитары. Гитара была всей его жизнью”.

“BlizzardofOzz” наконец вышел 20 сентября 1980-го, но в американских магазинах аудиозаписей он появился лишь полгода спустя. На обложке красовалась фотография Оззи, неловко орудующего распятием, и надписи “OzzyOsbourne” и “BlizzardofOzz”. Для Ли Керслейка и Боб Дейсли это было горьким разочарованием. Они объясняют, что “BlizzardofOzz” планировалось в качестве названия группы, а не названия альбома. “Отец Оззи предложил назвать группу “BlizzardofOzz”, с именем Озз, то есть это был своего рода компромисс. По крайней мере, его имя было упомянуто” – говорит он. “Трое нас – я, Керслейк и Рэнди, часто говорили об этом, и мы решили, что без сомнения хотим дать имя этой группе. Мы сказали лейблу звукозаписи: “Если назовете ее “BlizzardofOzz”, мы не возражаем, если вы напишете на обложке “при участии Оззи Осборна из BlackSabbath” или как-то так. Не проблема. Потому что спустя какое-то время, когда группа уже будет сформирована, мы сможем выкинуть все это и оставить просто название “BlizzardofOzz””.

Боб Дейсли продолжает: “Но нас обманули, и когда вышел альбом, крупным шрифтом было написано “Оззи Осборн”, а мелким шрифтом “BlizzardofOzz”, то есть все выглядело так, будто это была сольная пластинка Оззи Осборна под названием “BlizzardofOzz”. В первом туре по Великобритании группа была забронировала как “TheBlizzardofOzz”, как и на рекламных снимках. Если заглянешь на мой вебсайт, там есть рекламные фотографии, а чуть ниже фото надпись “TheBlizzardofOzz’. В интервью для статей в NME и MelodyMaker группу всегда называли TheBlizzardofOzz. Осборны до сих пор лгут об этом, заявляя, что “группа никогда не называлась BlizzardofOzz”, и называют ее первой сольной пластинкой Оззи. Но она вовсе не была его сольной пластинкой. Мы были группой, так что все это наглая ложь”.

На вопрос о роли Рэнди в смене названия Дейсли говорит следующее: “Думаю, Рэнди был немного неопытен и юн, а возможно и слегка наивен, поэтому не говорил много. Не думаю, что он хотел раскачивать лодку. А Оззи, учитывая, что это тешило его самолюбие, тем более было как-то пофигу. Так что нас с Ли выставляли провокаторами”.

Как мы видели из предыдущей главы, все четыре музыканта приложили руку к написанию и аранжировке песен, а Дейсли еще и взял на себя заботу о текстах песен, оттуда и его разочарование тем, что ему отвели роль рядового работяги. Дейсли продолжает рассказ: “К тому времени, как мы нашли Ли Керслейка и состав был готов, мы трое всегда настаивали на том, чтобы дать группе имя. Но специфика лейблов записи такова, что им нравится выделять кого-то одного, чтобы его потом проще было продать. Они хотели использовать имя Оззи Осборна, потому что он выходец из BlackSabbath, хоть его и выперли, поэтому они предложили: “А почему бы не назвать группу просто “Оззи”? ” или “Почему бы не назвать ее “Группа Оззи Осборна”? ”, а мы им: “Нет, это больше чем группа одного человека. Мы пишем песни, пишем аранжировки, занимаемся продюсированием альбома. Мы делаем очень много. Это и наше детище тоже”.

Не считая разочарования по поводу названия группы, Дейсли очень доволен музыкой на этом альбоме. Как он замечает: “В 1979 и 80-ом модной музыкой был панк, нью-вейв и в какой-то степени диско, поэтому мы немного переживали, как примут альбом, потому что группы типа BlackSabbath, UriahHeep и DeepPurple на тот момент некоторыми уже считались баяном. Но мы были очень довольны музыкой. Мы углубились в нее, не имея заготовленных идей, типа, “Давайте запишем хитовый альбом”, или “Что нам сделать, чтобы записать успешный сингл? ”, или “Как нам попасть в эфир на радио? ” Мы просто делали свою работу от всего сердца. Мы играли то, что нам нравилось и то, в чем мы были более всего успешны. То есть это было в духе: “Вот чем мы займемся. Если нравится, хорошо. А если нет, тогда обломись! ””

Ему не стоило беспокоиться: реакция на “BlizzardofOzz”, когда он неизбежно стал известен, была незамедлительной и восторженной. Можно запросто найти знаменитых гитаристов, которые могут вспомнить двадцать лет спустя, какое влияние произвела игра Рэнди на их будущие карьеры. Фил Деммел из MachineHead, которого можно частенько лицезреть на концертных выступлениях играющим на гитаре Jackson “в горошек”. Он сделал карьеру на высокоскоростных мелодичных соляках, и вот что он говорит: “Рэнди – это причина, по которой я взял в руки гитару. Я видел его летом 1981-го, и купил “BlizzardofOzz”. Помню, как читал аннотации к компакт-диску, где говорилось: “Рэндалл Роудс – гитара”. Первое, на что я обратил внимание на альбоме, это безумные гитары. Я ожидал что-то в духе Sabbath, что-то мрачное и зловещее, и на тот момент я мало смыслил в гитаре. Но я точно не ожидал услышать замысловатую, местами классическую музыку, с которой я не особо был знаком. В самом начале я просто выделял риффы из хитов. Он просто был таким антиподом безумию Оззи, который как неандерталец отрывал головы летучим мышам и всякое такое. В этой музыке чувствовался явный налет классики. Он реально спас карьеру Оззи, потому что Рэнди был очень заметным и особенным парнем. Став гитаристом, я реально заряжался от его энергетики и эмоций на сцене”.

Еще одним первым фэном был Карл Сандерс из техно-дэт-метал группы Nile. Как он вспоминает: “Как и многие в то время, я впервые услышал игру Рэнди на “BlizzardofOzz”. Я понятия не имел, кто это такой, но купил пластинку, как и любой другой подросток. Это же Оззи! Я принес ее домой, поставил на вертак и врубил, и когда раздались первые звуки, воскликнул: “Боже! ” Меня просто ошеломила его гитарная работа на этой пластинке. Соляки были как “струйный огнемет”, очень впечатляющие, и я тут же узнал его звук. Это, вероятно, была педаль MXR Distortion Plus, воткнутая в большой жирный усилок Marshall, но у меня никогда не получалось получить такой звук из подобных компонентов звуковой системы. И я такой: “Ох, ни хрена себе! ” На тот момент у меня была школьная кавер-группа. Мы играли вещи Zeppelin, Sabbath, Priest, Maiden. Ну и, само собой, мне пришлось исполнять эти новые песни Оззи и изучать партии гитары. Та еще боль в жопе. Там было изобилие идей, о существовании которых я не знал в тот момент. Поэтому я очень заинтересовался тем, что он делает. Соляк в “Mr. Crowley” для подростка был совершенно другим уровнем гитарной игры. Рэнди играл с огромным чувством. Это больше, чем просто ноты, хотя с нотами все было в полном порядке. Внутреннего пламени у него было хоть отбавляй! ”

Испытание для любой новой группы – это, вне всяких сомнений, концертное выступление, и группа Оззи получила возможность продемонстрировать свои умения в сентябре-ноябре 1980-го. Большая часть концертного запала группы легла на плечи Рэнди. По факту гораздо больше, чем могло бы ожидаться на бумаге. Дейсли и Керслейк были музыкантами с большим опытом сценических выступлений, и они всегда были грамотными шоуменами, но Оззи, участник группы с самым длинным послужным списком был, по его собственному признанию, не особо способен делать больше, чем просто хлопать и убеждать зрителей “уходить в отрыв”. Рэнди, со своими цепляющими взор гитарами и изысканными соляками мгновенно стал центром внимания.

Группа дебютировала двумя скромными разминочными концертами в решительно нерокнролльных городках Кромер и Блекпул, известными в основном благодаря решению группы называться TheLaw и потому что, как сам Оззи отмечает в своей автобиографии 2010 года “Я – Оззи”, он и Шэрон незадолго до этого завязали романтические отношения. После этого состоялись 29 концертов, при поддержке Budgie, группе, действующей с начала 70-х, чья карьера получила неожиданное возрождение благодаря Новой Волне Британского Хэви-Метал, движению, в 1980-ом достигшему своего апогея. Гастроли, относительно длинные и напряженные для такой новой группы, стартовали в Глазго 12 сентября, далее Данди, Глазго и Эдинбург, потом Ньюкасл, Бредфорд и Лондон (дебютное выступление на легендарной площадке “HammersmithOdeon”), и вновь на север – в Манчестер. Следующие концерты состоялись в Ковентри, Оксфорде, Бирмингеме, Лестере, Оксфорде, Саутгемптоне, Стоук-он-Тренте, Блэкберне и Шеффилде, после чего отправились в западную часть страны – Тонтон. Четырехдневный перерыв после концерта в “GreatMalvern” позволил группе снова отправиться в Ньюкасл, после чего они дали концерты в Халле, Бристоле, Кентербери, Челмсфорде и Ипсуиче. После очередного выступления в “HammersmithOdeon” последовали выступления в Сандерленде, Мидлсбро, Брайтоне и наконец в Ноттингеме, где тур в поддержку “BlizzardofOzz” и завершился 8 ноября. Я перечисляю все эти концерты для того, чтобы показать кропотливую работу, которую группа проделала в британских провинциях в первые дни, не имея в распоряжении большого гастрольного бюджета. Шэрон как-то рассказывала, что в то время они едва сводили концы с концами: “Поначалу у нас не было ничего. Мы мало зарабатывали с концертов, и было очень-очень трудно. Когда мы начинали, отели, где мы останавливались, кроме как дырой и не назовешь. Я хочу сказать, мотели для нас были большой роскошью. И первое, что делал Рэнди, когда входил в один из таких номеров, это прыгал на кровати и клал зажигалку под пожарный сигнализатор. Мы вместе разнесли пару номеров отеля”.

Эти последние сведения о Рэнди для кого-то могут быть неприятным сюрпризом, учитывая его довольно скромное поведение в нашем повествовании до этого момента, но очевидно, что его звездная болезнь (вкупе с чрезмерной любовью к розыгрышам и замесам) в этот момент наконец нашла свое отражение. Теперь, когда он испытывал давление от записи дебютного альбома, и народ толпами хлынул подивиться на гитарные способности Рэнди, над обретением которых он так упорно работал, Рэнди был как рыба в воде. Судя по отзывам, его не беспокоило, что он не зарабатывает много денег, после лет, проведенных в стазисе QuietRiot. Теперь он мог без проблем выступать на пике своих способностей в профессиональной группе, собранной из музыкантов с мощной родословной.

Оззи отмечал энтузиазм своего нового рекрута, и ценил его. “Вместе мы творили настоящую магию” – рассказывает он. “У нас была какая-то особенная гармония. Вне сцены мы были полными противоположностями – он не пил и был спокойным парнем, а я всегда был безумен, но при этом на сцене мы действовали как отлаженный механизм. Несколько раз мне даже становилось страшно от Рэнди. Настолько непредсказуемо он играл живьем. Он даже не задумывался об этом, просто делал свое дело. Он не думал о том, подойдет ли это структуре песни, Рэнди просто выражал свои идеи при помощи гитары так, словно это так и было задумано”.

В свою очередь Рэнди был впечатлен сценическим поведением Оззи, источавшим бахвальство. “До знакомства с Оззи я чувствовал себя на сцене очень неуверенно” – вспоминает Рэнди. “Если у меня портачили усилители или система звука работала не ахти, то это сильно сказывалось на моей игре. Но когда я выступал с Оззи, это придавало мне огромную долю уверенности. Он мотивировал меня на многие вещи. Я пробовал то, на что сам бы никогда не решился”.

Келли Роудс заметил, что его брат быстро вырос в первых турах. “Он стал гораздо более опытным. И еще я думаю, что он стал более скромным. Я действительно так считаю, и его талант заслужил еще больше уважения. Он всегда знал, на что способен, но, думаю, после этого он действительно понял, что сможет это сделать. Ему всегда говорили: “Придет день, когда ты больше не будешь этим заниматься. У тебя будет сольная карьера”. Келли также объясняет, что хотя Рэнди хотел стать популярной рок-звездой, первоначальный кураж быстро угас: “Он хотел быть звездой вплоть до того самого момента, когда реально стал ею. Тогда он решил быть просто хорошим музыкантом. Должен сказать, что в последнюю часть его жизни статус рок-звезды был не столь важен. Иметь возможность играть – вот что важно. В первую очередь он был музыкантом””.

Рэнди быстро признался, что “Я всегда рассматривал себя как музыканта. Я никогда не считал себя звездой. Оззи – звезда, а я лишь часть группы”. Но влияние массового взросления на него в столь юном возрасте было огромным. Возможно, эта ноша слишком тяжела? В 1980-ом, очевидно, нет: Рэнди нравилась реакция слушателей, нравилось не привлекать чрезмерного внимания прессы. Все это было признаком того, что эго под контролем. “Пока я доволен своей работой, я не особо обеспокоен тем, что думают критики” – говорит Рэнди. “Наш стиль музыки никогда не будет ходить в любимчиках у критиков, но, когда я выхожу на сцену и вижу множество улыбающихся лиц в толпе, это придает значимости всему, что мы делаем”.

Оззи также в определенной степени взял на себя роль наставника Рэнди. Как вспоминал гитарист: “Оззи напоминает мне трезво оценивать ситуацию. Мне помог весь его опыт. Я довольно консервативный парень, поэтому у меня нет желания погружаться в рок-н-рольный образ жизни. Больше всего меня интересует музыка. В первые несколько раз, когда народ подходил и просил автограф, это было весело. Но если ты обедаешь или с кем-то разговариваешь, это может слегка раздражать. Я знаю, что они так себя ведут, потому что ты им нравишься, и ты любишь их за это. Но я очень замкнутый человек, и временами мне нелегко с этим мириться”.

Рэнди продолжает: “Оззи такой огромный и такой скромный парень. Он очень мне помогает. Отчасти он обучает меня. Я многому научился у него по части позирования. Моя старая группа очень старалась завести толпу, и единственным известным нам способом было действовать решительно. Я узнал от Оззи, что, если ты хорош, тебе все это не нужно. Теперь я двигаюсь, если хочу этого, а не потому, что мне нужно это делать”.

Тем не менее, он признает, что ураган событий, который охватил его с конца 1979-го иногда было трудно воспринять. В конце концов от прослушивания в качестве относительно неизвестного музыканта до переезда на другой континент, записи пластинки-бестселлера, гастролей и реального звездного статуса всего один год. “Я до сих пор не ощущаю последствий этой славы” – говорит он. “Во мне до сих пор живут пережитки прошлого и, думаю, я пытаюсь повзрослеть, но я пока не могу сказать, что твердо стою на ногах. Я даже не знаю, кто я и что я. Люди говорят, что слава опьяняет, что я стану эгоистом. Это все херня. На самом деле, слава просто пугает тебя и делает еще более скромным. Потому что ты не понимаешь ее, потому что все происходит очень быстро. Моя слабость в неуверенности. Я не поднимаюсь каждый вечер на сцену, источая уверенность. Если звук косячит, меня это просто парализует. Моя слабость – это моя звук. Я на сто процентов полагаюсь на него. Если звук не в порядке, то у меня просто крышак едет”. Рэнди добавляет: “Моя сила в том, что я хочу постоянно играть все лучше и лучше. Моя сила в моей решимости, я не хочу быть довольным собой. Как только ты будешь доволен, чем тебе еще заняться? Ты просто останешься на прежнем уровне”.

На Рождество Рэнди вернулся в Штаты навестить свою семью и друзей. Бесспорно, многие из них были заинтригованы его новой жизнью, но он предпочел особо не обсуждать свою работу с Оззи. Рэнди просто хотел снова окунуться в обычную жизнь. Фрэнк Санта Круз очень отчетливо помнит это время: “Он периодически приезжал домой, и проводил с мамой пару недель, а мы захаживали к нему в гости. Мы проводили время, наверстывая упущенное, но почти никогда не обсуждали его гастрольную жизнь. Думаю, он просто хотел взять таймаут от всего и просто побыть обычным парнем в течение какого-то времени, после чего ему придется возвращаться к безумной жизни. Рэнди обожал выступать на сцене, и он чувствовал себя живым, выступая перед людьми, но при этом оставался домоседом. Он был очень замкнутым, спокойным человеком, хотя это не то, что вы видите на сцене. Он был невероятно энергичным, когда выступал, но вне сцены это был совсем другой человек. Как он сам говорит о себе, что он был Джекиллом и Хайдом. В нем умещались два совершенно разных человека”.

Рэнди также встретился со своими бывшими коллегами из QuietRiot, которую вокалист Дюброу на короткий срок назовет Dubrow после его ухода. На вопрос, были ли планы у Рэнди и его старой группы когда-нибудь выступить вместе, Дюброу объяснил, что такие разговоры действительно были: “Мы это обсуждали, но все это было на стадии переговоров. Кажется, Рэнди говорил об этом всем, кто хотел это услышать. Мне всегда так казалось. Он был просто милым парнем и всегда говорил то, что все ожидали от него услышать. Мы обсуждали это много-много раз”.

Будучи дома в Бербанке, Рэнди воспользовался возможностью снова обновить свои гитары, и на этот раз результаты были еще более впечатляющими несмотря на то, что его белая GibsonLesPaul и V “в горошек” Карла Сандовала уже стали легендарными. Как вспоминает производитель гитар Гровер Джексон: “22 декабря 1980-го раздался телефонный звонок. Я взял трубку, и он сказал: “Привет, это говорит Рэнди Роудс”. А я говорю: “Ой, я знаю, кто ты. Я видел тебя в городе”. А он такой: “Я сейчас играю с Оззи Осборном, и я хотел бы заказать гитару””.

Оказалось, что Гровер был знаком с Оззи Осборном, когда работал с BlackSabbath пару лет назад. Как он вспоминает: “Я делал кое-какую работу для Тони Айомми, незадолго до того, как они отправились на последние гастроли BlackSabbath. А еще я работал с ELO, это часть мафии Джона Даунинга. Он имел чисто английское чувство юмора и был гитарным техником Джими Хендрикса. Он то приходил, то уходил из бирмингемской музыкальной сцены, и хотя с ним было не так просто работать, у меня с ним особых проблем не возникало. Я видел его в далеко не лучшем расположении духа, и я буду вежлив, потому что о мертвых плохо не говорят. Он плыл на пароходе из Франции в Англию с Бринсли Шварцом и пропал без вести. Его тело выбросило на берег пару дней спустя. Не думаю, что полиция вынесла заключение, что произошло на самом деле: был он пьян или упал за борт, а может кто-то спятил и сбросил его за борт”.

Даунинг – агрессивный человек. Он однажды сломал нос Глену Хьюзу, временному вокалисту BlackSabbath, когда у Хьюза были большие проблемы из-за пристрастия к коксу. Даунинг организовал Гроверу приезд в репетиционную студию Sabbath в 1978-ом, перетереть проблему с гитарой JohnBirch, принадлежавшую Тони Айомми. Это было незадолго до крупного тура с VanHalen в роли открывающей группы. “Sabbath арендовали домик в Бел-Эйр с гаражом на три-четыре машины, который переделали под реп. студию. Мы с Тони посмотрели гитару, и он говорит: “Давай подключим ее, чтобы слышать”, и мы пошли к гаражу и подключили ее. Из усилителя попер дым коромыслом, стоял шум-гам, и тут ни с того ни с сего на точку забегает парень с отверткой. Он снимает заднюю крышку с усилителя и смотрит внутрь. Я решил, что это роуди, но потом заметил, что у него на костяшках пальцев татуха ОЗЗИ... Оззи работал у них роуди! В те дни он был в паршивой форме, в ужасном состоянии.

Между прочим, Гровер вспоминает, каким классным менеджером стала Шэрон к тому времени, как он ее встретил три года спустя. “Я встретил Шэрон Арден в первую неделю ее приезда в Штаты” – говорит он. “Позвонил Джон Даунинг и сказал, что она приплывет на лодке, потому что она не любила летать. Поэтому я поехал в офис ELO и встретил ее. Она очень сложный клиент, но я нежно люблю ее. Она всегда хорошо ко мне относилась. Но не хотел бы я встретиться на ее пути. Гарантирую, с этой тетей лучше не шутить. Она мне очень нравится, вероятно, потому что я очень давно ее знаю”.

Эту точку зрения поддерживает ряд известных музыкантов, и не в меньшей степени Лемми, фронтмен Motö rhead: “Я видел, как она спасает жизнь Оззи, когда мы гастролировали вместе по Штатам, и с тех пор я проникся к ней огромным уважением. Она поймала парней на нечестной игре и просто порвала их в клочья. Они выбегали из комнаты с криками. Вам бы видеть ее во всей красе! Скажем так: я рад, что нравлюсь ей”.

Когда Рэнди встретил Гровера, это было похоже на встречу двух мозгов. Как вспоминает мастер гитар, идеи по кастомной гитаре просто били из обоих ключом: “Наша фабрика была закрыта на Рождество, и я всех отпустил, но ему сказал, чтобы он приехал, и мы обсудили этот вопрос. И вот он приехал около полудня 23 числа, и мы просидели 12 часов, с обеда и почти до полуночи. Мы болтали и устанавливали дружескую связь. С ним было легко дружить. Помню, Рэнди как одного из самых порядочных и теплых людей в мире. Просто так уж вышло, что он начал играть на гитаре. И хотя в основе наших отношений лежала гитара, гитара все же была второстепенной. Я не хочу сказать, что мы вместе принимали горячий душ, но в то же время это были достаточно теплые и душевные отношения”.

Гровер продолжает: “Мы говорили о гитарах. Мы говорили о музыке. Мы говорили о гитаристах. Обо всем на свете. Он пришел с клочком бумаги, типа салфетки для коктейлей. К сожалению, он ныне утрачен. На нем Рэнди набросал рисунок из четырех-пяти линий. Мы поговорили о гитарах GibsonFlyingV, и он ответил, что хочет более радикальную форму, чем FlyingV, и я ответил: “А что, если мы поставим на нее вот этот гриф? ”, а он: “Выглядит неплохо”. Я сделал это при нем. Это был чистый каприз. Мы делали наброски и царапали ручкой на бумаге снова и снова, и он придумал “усы” на корпусе, похожие на плавник акулы”.

Получившаяся в результате форма гитары, которая напоминала FlyingV, только с укороченными крыльями, была революционным изменением для Гровера, который в тот момент работал генеральным директором еще новой на тот момент компании-производителя гитар Charvel. Как он объясняет: “Ты должен понимать, что в те дни моя компания едва сводила концы с концами. Я недавно занял крохотную нишу, продавая гитары Charvel, и они все были c креплением грифа на болтах. Он хотел себе гитару со сквозным грифом, и я сказал ему: “Не против, если я напишу на ней Jackson, а не Charvel? ”, и он ответил, что не проблема. Так и родились гитары Jackson, просто с бухты-барахты. Charvel, которые мы продавали, по сути имели форму корпуса как у Stratocaster и Telecaster, и тут этот парень придумывает некую дикую форму. Я боялся, что он просто развалит мою компанию. И я подумал тогда: “Эй, мне лучше написать другое имя, чтобы я не просрал все, что имею! ”

Поначалу Рэнди хотел назвать свою новую гитару Конкорд, но это оказалось невозможно, рассказывает Гровер: “Кто-то еще, кажется, это была корейская фирма, уже использовала это имя”. Спецификация включала звукосниматели SeymourDuncan в конфигурации, которая идеально подходила диапазону тональности Рэнди, от теплых “средних” до арктических “высоких”. “Он уже был знаком со звукоснимателями Duncan” – рассказывает Гровер, “поэтому я предложил использовать звукосниматель DuncanCustom на бридже, и звукосниматель DuncanJazz на грифе. Такое сочетание нравилось очень многим. Оно позволяет получить чуть больший нежели обычно выхлоп на бридже, с упругим рок-саундом, и в то же время нековый звукосниматель был более гладким, поэтому ты мог исполнять и блюзовые вещи. Он хотел поместить переключатель наверх, как у LesPaul, и это была реальная заноза в заднице, но мы это сделали. Помню, думал: “Ох ебать. Как же мне это сделать? ”

Когда форма и технические требования первой гитары Jackson были утверждены, Гровер приступил к работе. На вопрос, был ли Рэнди по сути первым эндорсером компании Jackson, он отвечает, что такой мысли у него не было, потому что компания была новой. “Процесс производства в те дни был довольно примитивным” – усмехается он. “У нас не было никаких сложных идей, типа, что Рэнди будет нашим эндорсером или вроде этого”.

Готовая гитара Jackson имела достаточно массивный гриф для гитариста с такими быстрыми пальцами, как Рэнди, хотя накладка на гриф была более плоской ближе к концу грифа, делая удобной скоростную игру. Толстый профиль грифа был предложен Рэнди, потому что ему нравилось ощущение его LesPaul семидесятых, а 22-ладовая рабочая поверхность грифа из черного дерева был стандартной в эпоху, когда гитары с 24 ладами еще не были в ходу. Лады были мелкого калибра, как всегда предпочитал Рэнди, и также как на его гитаре SandovalV, на этой гитара имелся бридж-тремолоCharvel, изготовленный из меди, что добавляло инструменту значительный вес.

К концу 1980-го спрос на музыку группы Оззи был высок, и фэны требовали много концертов по территории США. На пике своих сил во всех областях, Рэнди должно быть чувствовал себя властелином мира. К тому моменту в маске вежливой рок-звезды, которую носил Рэнди, не было никаких изъянов. Но это пока.

⇐ Предыдущая 3 4 5 6 789 10 11 12 Следующая ⇒