ФОТОГРАФИИ 4 страница

Один из учеников Рэнди тех лет – Питер Марголис, который на момент, когда эта книга ушла в печать, занимался созданием документального фильма о своем учителе. И вот что он помнит: “Я познакомился с Рэнди в июле-августе 1978-го. То, как произошла эта встреча, можно назвать случайностью. У меня только что закончились уроки в UCLA, и я ехал на работу в CBSTelevisionCity. Во время езды я слушал местную радиостанцию KROQ, и вот ди-джей Красти Стрит ставит трек со второй пластинки QuietRiot. Этот альбом тогда только вышел, и у радиостанции была предварительная копия. Я услышал песню “SlickBlackCadillac”. Гитара, которая звучит в начале трека – это нечто… ничего подобного я раньше не слыхал. В конце песни Дасти Стрит сообщил, что группа дает четыре концерта в Starwood в следующую пятницу и субботу”.

Марголис продолжает: “Я никогда раньше не бывал в ночных клубах. Мне едва исполнилось 18, и я пошел в Starwood. Сел куда-то “на камчатку”, и наблюдал за выступлением QuietRiot. Позднее я узнал, что это было первое или второе выступление группы с Руди Сарзо на басу. Президент фэн-клуба группы положил листовки на все столики, приглашая всех присоединиться к фэн-клубу QuietRiot. Я заполнил листовку и отправил ее по почте. Кажется, цена вступления в фэн-клуб составляла 3 бакса. Через неделю я получил футболку QuietRiot, черно-белое фото группы размером 8*10 и четырехстраничный бюллетень. В бюллетене говорилось, что Рэнди был учителем, что он преподавал в музыкальной школе Musonia в Северном Голливуде”.

Как он вспоминает: “Все мои упражнения на гитаре до этого сводились к джазу и классике. У меня было 3-4 репетитора. Я был абсолютно не знаком с рок-н-роллом, но меня поразили звуки, которые я услышал на пластинке. А еще больше я был поражен, увидев Рэнди, потому что я толком не понимал, что он делает. Эта музыка была для меня новой, и ее было здорово смотреть. Я позвонил в музыкальную школу Musonia и поговорил с матерью Рэнди. Я записался на уроки, и мне сказали, что уроки стоят восемь баксов за полчаса. Когда я в первый раз пошел посмотреть на Рэнди, у меня еще не было гитары с цельным корпусом. И я зашел в класс то ли с акустикой, то ли с джазовой гитарой. С тех пор я брал урок каждую неделю в течение года и трех месяцев до ноября 1979-го. А еще я купил белый LesPaulCustom, чтобы я мог подражать своему новому кумиру”.

Марголис вспоминает, что стиль преподавания Рэнди был намного интереснее, чем у его предыдущих учителей. “Уроки Рэнди отделяло от уроков любого другого репетитора то, что в плане стилистики его преподавание было вообще не похоже на рекомендации по акустике и джазу, которые у меня были в прошлом. У него была способность мотивировать своих учеников. Мой интерес к репетиторам акустики и джаза заметно поубавился, потому что они учили меня вещам, которые были или слишком сложными для меня, или наоборот – недостаточно сложными. А он заинтересовывал учеников, и у тебя никогда не было ощущения, что ты не на его уровне. И неважно, как ты обращался со своим инструментом. Ты всегда чувствовал, что он чему-то учится и у тебя тоже. Он, бывало, говорил: “Эй, покажи, как ты это делаешь”, и он слушал и говорил: “Очень круто”. Он копировал то, что я играл, брал эту идею и начинал риффовать дальше. Он расширял то, что ты сыграл, но никогда не играл слишком быстро, чтобы у тебя не было ощущения, что тебе за ним ни за что не поспеть. Он преподавал не для того, чтобы поразить своих учеников. Он приспосабливал свои уроки к способностям своих учеников, и ты всегда чувствовал, будто он того же уровня, что и ты. Это был его дар учителя”.

Марголис подводит итог: “Я ни разу не видел, чтобы его никто не ждал в гостиной. Вероятно, он был самым востребованным учителем в долине Сан Фернандо. По своей сути он был в равной степени преподавателем, сколь и учителем и, думаю, он получал столько же удовольствия от того, что делился своими знаниями и наблюдал за развитием своих учеников, сколько от того, что выступал на сцене и записывался”.

Так как у Рэнди была постоянная работа, летом 1979-го он смог оплатить гитару “на заказ” у мастера по имени Карл Сэндовал. Он узнал о Сэндовале от Джорджа Линча, одного из лос-анджелесских гитаристов, ранее упомянутых Гровером Джексоном, который в тот момент играл в группе под названием Xciter. Линч играл на FlyingV с одним датчиком, изготовленной для него Сэндовалом. Когда Рэнди выразил интерес к инструменту, Линч предложил ему лично связаться с изготовителем гитар. Рэнди так и сделал, назначив встречу.

Сэндовал, который также изготовил гитару под названием Megazone, и не для кого-нибудь, а для самого Эдди Ван Халена, сообщил “PremierGuitar”, что Рэнди позвонил ему, сказав, что он был за кулисами с Джорджем Линчем и что тот играет на гитаре, изготовленной Сэндовалом. Причина, по которой исполнителям высокоскоростных соло в роке и метале нравились гитары Sandoval, состояла в том, что на этих гитарах стояли плоские (и за счет этого очень удобные) грифы фирмы Danelectro. Он объяснял, что такие грифы позволяли гитаристу очень высоко подтягивать рычагом ноты на первой струне, поскольку грифы не имели свода.

Сэндовал помнит, как к нему пришел Рэнди, приведя с собой Дюброу. Когда он высказывал Рэнди различные идеи о концепции гитары, гитарист смотрел на Кевина и спрашивал: “Ну, что думаешь? Это хорошая идея? ” И тем не менее, Сэндовал ценил, что у Рэнди было свое мысленное представление гитары, и считал своей работой прочесть этот образ и воплотить его в реальность. Он добавляет, что Рэнди носил черные штаны из спандекса, разные туфли и украшения на обеих руках. Все это придавало ему ощутимый образ рок-звезды.

В представления Рэнди о новой гитаре входила и новая конструкция головы грифа, другой цвет корпуса и узнаваемый стиль на основе образа корпуса Flying V в горошек, который Сэндовал втайне называл не иначе как ужасным. Кроме того, Рэнди хотел себе пару хамбакеров в стиле Les Paul и тремоло стратовского типа, а переключатель датчиков и гнездо выхода хотел расположить на задней поверхности верхнего “крыла”. Рэнди также утверждал, что ему нужно, чтобы гитарный гриф был вклеен в корпус, а не крепился на болтах, потому что он хотел, чтобы его инструмент звучал как обожаемый им Les Paul.

Первое, что сделал Сэндовал, это отыскал подходящий гриф Danelectro. “Я много ходил по ломбардам и толкучкам” – говорит он. Сэндовал вспоминает, как в какой-то момент ему попадались гитары Silverstone и Danelectro за 15-25 баксов. После покупки, он снимал грифы и разбирал корпуса. В грифы были вмонтированы стальные анкерные стержни двутаврового профиля толщиной в дюйм, благодаря которым гриф становился тяжелым, а звучание гитары приобретало дополнительные оттенки.

Сэндовал применил конструкцию корпуса из двух кусков древесины, использовав махагони для этого необычного инструмента, что было обусловлено тем, что Рэнди хотел получить звучание Les Paul. Было понятно сразу, что толщина корпуса будет больше, нежели на стандартном Flying V, поскольку Рэнди хотел поставить тремоло-бридж Fender. Сэндовал предупредил его, что корпус будет толще, поскольку киль бриджа был длиной в дюйм с тремя четвертями. Затем он хотел выфрезировать отсек на верхнем крыле под переключатель датчиков и второй на самом краю верхнего крыла для установки крепления ремня.

Создание формы головы грифа - стреловидной с шестью колками на одной стороне, в отличие от расположения “по три на сторону”, как на обычной Flying V, было более хитрой работой, нежели можно было ожидать, поскольку это влияло на строй гитары. Сэндовал расположил струны так, чтобы они шли после порожка прямо; поскольку он использовал тремоло, не предполагавшее топ-лока, то он хотел, чтобы гитара лучше держала строй.

Добавив два регулятора громкости и два тембра, вклеив гриф в корпус, установив звукосниматель DiMarzio Super Distortion в бриджевую позицию и DiMarzio PAF в нековую, и вырезав голову грифа, Сэндовал закончил этот, надо сказать, странного вида инструмент 22 сентября 1979 года. Он стал выглядеть еще более необычно после того, как на него была нанесена расцветка в горошек под нитро лаком. По воспоминаниям Сэндовала, он сделал эту гитару за три месяца. Особенно сложным было нанесение горошка. Сначала отшлифованная гитара была загрунтована, потом на нее нанесли белую краску. Затем на нее были наклеены круги размером в три четверти дюйма и нанесена черная краска. Когда она высохла, наклеенные круги были сняты, обнажив белый горошек. Инструмент покрыли прозрачным лаком, после чего его окончательно отшлифовали, отполировали и довели до глянца.

Сэндовал выставил Рэнди 738 баксов за V, в том числе аванс в 245 баксов. Рэнди приехал забрать ее с собственноручно изготовленным кофром. Сэндовал вспомнил, что, когда Рэнди пришел в его мастерскую, ему пришлось ждать, пока он привлечет внимание мастера, и пару минут он развлекал себя так, как мог только он один. Сэндовал вспоминал, что в мастерской лежала гитара Harmony, принадлежавшая его отцу. Рэнди забрал ее и начал играть. Он описывает его игру как абсолютно безупречную.

Забрав Sandoval V, Рэнди тут же начал использовать ее на репетициях Quiet Riot, и был в шоке, когда спустя всего три недели использования он умудрился отломать голову грифа. Ремень вдруг соскользнул и, как это часто бывает, гитара, слетев с плеч, в первый момент ударилась об пол грифом. По центру грифа прошла трещина, и он раскололся, выставив наружу торчащие волокна дерева. Рэнди был расстроен тем, что работа Сэндовала пошла прахом. Однако мастер взял всего 75 баксов и восстановил гитару. Она получилась, как новенькая.

Интересно, что Рэнди, ранее игравший на гитарах Gibson SG и Les Paul, по-видимому, не использовал рычаг тремоло-бриджа до 1979-го. Поэтому в первые несколько недель с его новой V Рэнди очевидно не хватало точности строя с тремоло-бриджем, но Сэндовал в телефонном разговоре с гитаристом объяснил, как держать строй. Он советовал Рэнди находить баланс в натяжении струн, обрабатывать смазкой седла бриджа и пазы верхнего порожка.

Работая над своей техникой вибрато и приспосабливая свой стиль к новой гитаре, Рэнди вскоре освоил “дайв-бомбу” и использовал тремоло-бридж для получения дополнительного вибрато, хотя это звучание редко использовалось в его поздних соло. Концерты QuietRiot так или иначе были высоковизуальным опытом: Дюброу зачастую играл на прозрачной гитаре Dan Armstrong, а Сарзо был басистом-акробатом, поэтому появление гитары SandovalV “в горошек”, которую ее создатель описывал как “две третьих от размеров Рэнди”, кажется вполне логичным.

В этот момент будущее для QuietRiot могло казаться спланированным после поиска контракта на запись третьего альбома и написания большего количества песен. Однако все это пришлось отложить в один октябрьский день, когда Рэнди преподавал в Musonia. Звонил ему парень по имени Дана Страм. Он играл на басу в местной лосанджелесской группе под названием Slaughter. Дана знал Рэнди и восхищался его игрой, и когда английский вокалист, с которым он подружился в последние годы, попросил его помочь с поиском гитариста для новой группы, Страм сразу вспомнил о Рэнди.

Английского вокалиста звали Джон Осборн. Большинство звали его просто “Оззи”.

ГЛАВА 3

“BLIZZARDOFOZZ”

В 1979-ом Black Sabbath, первая хэви-метал группа в мире, переживала не лучшие времена. Став суперзвездами в Великобритании, Европе и США в середине 70-х, группа родом из Бирмингема переживала постепенный спад начиная с 1976-го. Музыка Sabbath частично утратила былую мощь. Они стали экспериментировать с более технически сложным звучанием на альбомах “Technical Ecstasy” (1976) и “Never Say Die” (1978). Ничего подобного не наблюдалось на их лучших записях “Paranoid” (1970), “Master of Reality” (1971) и “Sabbath Bloody Sabbath” (1973). Были времена, когда они были открытием в тяжелой музыке, но с приходом новой волны метал-групп, тех же Iron Maiden, правила игры сильно изменились, и Sabbath с треском провалились в попытках приспособиться к ситуации.

Неудачи Sabbath лишь усугубились проблемами с веществами, которые черной тучей нависли над группой. Барабанщик Билл Уорд пошел дальше всех, утопая в алкоголизме, который ему удалось победить только в середине 1980-х. Басист Терри “Гизер” Батлер тоже был горьким пьяницей, разве что ему удавалось справляться с алкоголем чуть легче, чем Уорду. Гитарист Тони Айомми боролся с кокаиновой зависимостью, хотя в следующие десять лет он избавился от этой вредной привычки. А вокалист Оззи Осборн не мог оставаться равнодушным ко всему, что выпускалось в порошковой или жидкой форме. К сожалению, когда Оззи был под кайфом или пьян, его обычно приветливый нрав сменялся гневом и насилием. Именно поэтому Sabbath выперли его в 1979-ом. “Мы все принимали тонны наркоты, много кокса. Да все, что угодно. А Оззи очень много пил в те годы” – объясняет Айомми. “Мы должны были репетировать, но ничего не происходило. Все говорили: “Репетировать сегодня? Да ну на хрен. Давайте лучше завтра”. Все стало настолько плохо, что мы вообще перестали что-то делать. Все тупо скисло”.

После того, как Оззи выперли из группы, его будущее покрылось туманом. Не имея планов о чем-то конструктивном, Оззи ушел в депрессию, подогреваемую алкоголем и кокаином в гостиничном номере Лос-Анджелеса, пока его коллега (вскоре девушка) Шэрон Арден, дочь Дона Ардена, владельца Jet Records и менеджер Sabbath, не спасла его от добровольного уединения. “Я реально думал, что это мой гребаный конец” – позже вспоминал Оззи. “Меня выперли. Я тупо нажирался буквально каждый день в течение трех гребаных месяцев. Даже из номера не выходил. И шторы не раздвигал. Однажды утром ко мне пришла Шэрон со словами: “Возьми себя в руки. Я буду твоим менеджером”. С приходом Шэрон дела сразу пошли в гору”.

Каким-то образом Шэрон удалось вернуть мотивацию одурманенному вокалисту, который начал собирать новую группу. Парочка быстро уговорила бывшего басиста Rainbow Боба Дейсли подписать контракт с Оззи. Оставалось только найти барабанщика и гитариста. Вот вам и звонок Дана Страма.

Рэнди пришлось уговаривать даже на то, чтобы он приехал в город на прослушивание. Как вспоминал Келли Гарни: “Когда мы были подростками, Black Sabbath были чем-то смешным. Они у нас были чем-то вроде объекта насмешек. Вроде бы обычные парни, а поют о дьяволе и так далее. Это было так глупо. Мы постоянно их пародировали. Мы одевались как они, играли в темноте, даже движения были похожие. Нам все это казалось смешным. Просто прикол”.

Келли Роудс объясняет, что Оззи искал гитариста для своей сольной группы. Басист Slaughter Дан Страм помогал Оззи в поисках гитариста, но вокалист в конце концов сказал: “Ты знаешь, я долго искал: я был в Нью-Йорке, был в Голливуде и послушал около 170 гитаристов. Сейчас я возвращаюсь домой. Ума не приложу, что мне делать”. И Страм ответил ему: “Если ты еще не видел Рэнди Роудса, значит ты не видел, что есть в этом городе”.

Келли добавляет, что Страм позвонил Рэнди и предложил пройти прослушивание у Оззи, на что Рэнди ответил: “А это не тот парень из Sabbath с татухами “Оззи” на руках и все такое?... Знаешь, мне нужно преподавать. У меня полно учеников. Я освобожусь не раньше 9: 30”. В итоге Делорес Роудс пришлось вмешаться, чтобы убедить Рэнди съездить на прослушивание через весь город в престижный район Малибу. Как она вспоминала: “Я всегда знала, что Рэнди добьется больших успехов. Это мое личное ощущение. Я, бывало, спрашивала Рэнди: “А что, если на горизонте появится кто-то известный и позовет тебя с собой? ” И, конечно, он отвечал: “Я воспользуюсь такой возможностью”. Они позвонили Рэнди, который в тот день преподавал в моей школе. Он работал допоздна – до 10: 30. И он сказал: “Ой, мам. Из этого ничего не выйдет. Даже не хочу ехать в город”. А я ему: “Нет, Рэнди. Ты же хотел встретиться с такими людьми. Даже если дело не выгорит, это хорошая возможность познакомиться с народом, особенно с Оззи, который в этом бизнесе уже много лет. Съезди и поговори с ним. А там как пойдет”. Он был настроен неохотно, так что мне пришлось почти настаивать на его поездке в город. И Рэнди сказал им: “Я смогу приехать только после полуночи, потому что у меня уроки до 10: 30. Примерно в 10: 45 я выйду из школы. Мне нужно забежать домой, а потом придется ехать через весь город, чтобы встретиться с Оззи”. И они ответили: “Хорошо, мы будем ждать”.

“Честно говоря, мне было не особо интересно” – вспоминает Рэнди, “но один друг сказал, что я в любом случае должен съездить в отель к Оззи и выступить перед ним. Я вломился в номер Оззи около двух часов ночи. Оззи был уставший – весь день слушал, как играют разные парни. Поэтому он просто сказал: “Давай, сыграй что-нибудь”, и вытянулся на диване”.

Рэнди продолжает: “Я думал, что буду играть с группой. И принес с собой только крошечный усилитель, чтобы настроиться перед игрой... И мне сказали: “Хорошо, играй”. Я подумал: “Да вы, наверное, шутите”. Я имею в виду, что мне играть? Со мной не было других музыкантов. И я просто начал разминаться, а потом Оззи сказал: “Да, ты хорош”. Я поиграл всего пару секунд. Я немного разозлился и подумал: “Да вы еще не слыхали меня во всей красе”. ”

“Оззи сказал мне, что все парни привозили с собой стэки Marshall и Echoplex (преамп/дилей). Я притащил маленький усилитель для занятий. Потом начал настраивать инструмент, и он сказал: “Ты принят”. Я даже толком не успел поиграть. У меня было дичайшее ощущение, потому что я думал: “Да ведь ты меня еще даже не слышал”. Вероятно, он хорошо знал, какое звучание ищет, а все остальные гитаристы слишком много выделывались. У меня не было возможности повыделываться. Я просто сыграл несколько гармоний и, возможно, дело было в моей личности, потому что я был очень спокойным, а все вокруг – компанейскими. Не знаю этого до сих пор! ”

Как позже вспоминал Оззи: “И, хотя меня перло от кокаина и алкоголя, я помню свою первую встречу с Рэнди Роудсом. Я остался в отеле на Уэст Нол, рядом с бульваром Санта Моника в Западном Голливуде. В те годы я жил, как животное. И тут мне говорит Дан Страм из Slaughter: “Я нашел для тебя охуенного гитариста”. А я ему: “Ну да, ага”. Потому что тогда все были сраными клонами Хендрикса. И вот час ночи, я в говнище. Я уже едва с катушек не съезжал. Поначалу я подумал, что Рэнди – гей. Он был какой-то женоподобный, да еще эти его ботиночки. Он выглядел как гребаная кукла. Но даже пребывая в ступоре, я понял, что он прекрасен, как только он начал играть на гитаре”.

Чуть позже Рэнди говорил, что прослушивание у Оззи не совсем отвечало его целям в тот момент, но явно помогло ему избавиться от привычки по имени Quiet Riot. “Очевидно, Оззи прослушал каждого гитариста из ЭлЭй” – рассказывает он. “Я никогда не знал всех деталей. Я никогда не искал прослушиваний и вакантные места. Я просто застрял в рутине... Честно говоря, я не был большим поклонником Sabbath. Но они хорошо знали свое дело. И очевидно, они не просто делали его “на пять”, но и добились в этом больших успехов. А я это очень уважаю. Давай не будем в это углубляться. Просто я скажу, что не был их фэном”.

Похоже, Оззи заметил, что на прослушивании Рэнди не старается быть вторым Тони Айомми.

И хотя он слышал очень мало из того, на что был способен Рэнди, Оззи понимал, что то, что он сейчас слышит, звучит весьма достойно. Это был гитарист со своим уникальным стилем. Как позже комментировал Рэнди: “На самом деле он сказал, что все, кого он слышал в тот день, пытались играть в духе Тони Айомми. Он ценил, что я играю в собственном стиле и не пытаюсь никому подражать”.

По возвращению на Амхерст-драйв, Делорес очень хотела узнать, как прошло прослушивание. Как она сказала: “Когда он вернулся, я спросила: “Ну, как прошло? ” А он: “Ей-богу, не знаю! Я поиграл минуты две, и Оззи сказал, что эта работа моя. Я уж не знаю, какую там работу я получил, но я ее определенно получил! ” И Рэнди говорит: “Оззи сказал, что перезвонит мне через две недели, но ему завтра нужно вернуться в Англию. Скорее всего он даже не позвонит... ”

Пребывая в состоянии неопределенности в течение следующих двух недель, Рэнди спросил друзей, что они думают о его возможном присоединении к группе Оззи Осборна. Он еще до конца не решил, соглашаться или нет, учитывая сложившуюся практику работы Quiet Riot, многочисленных учеников из Musonia, и перспективу оставить семью, чтобы впервые ехать за океан. Мнения разделились. Пит Уилкинсон удивился: “Я тогда сказал, типа, че? Он ведь не любил Black Sabbath. Мама его подбадривала, потому что это была возможность получить путевку в жизнь”. Фрэнк Санта Круз был более оптимистичен: “Он спросил, что я думаю о том, чтобы поиграть с Оззи” – говорит сейчас Фрэнк, “и я очень осторожно подбирал слова. У меня была пара-тройка альбомов Black Sabbath, но я не был их преданным фэном. Несмотря на это, я считал, что для него это невероятная возможность заявить о себе и попутно завести кучу знакомств, что будет важно для его дальнейшей карьеры. Для него это был шанс пробиться на большую сцену. Кто знал, чего он может достигнуть? Он согласился. Позже я узнал, что он спрашивал об этом почти всех, кого знал”.

Никто из семейства Роудс не был уверен, что Оззи перезвонит. Вспоминает Келли Роудс: “Он считал, что в этом нет никакой уверенности. Рэнди думал, что все это писано вилами по воде. Как и многие вещи, которые происходят в Голливуде”.

Тем не менее, Оззи сдержал обещание. “Ей-богу, он реально перезвонил. Прошло ровно две недели с того дня, как он обещал перезвонить” – вспоминает Делорес. “И он сказал: “Ну что, Рэнди. Пора делать дела. Ты готов приехать в Англию? ” А Рэнди такой: “Воу, воу, воу! Я не могу сейчас приехать”. Он был просто потрясен, и сказал: “Я подхватил простуду. Приеду, когда станет лучше”. Это была проблемка, которая всегда была у Рэнди. Он никогда не отличался крепким здоровьем. Даже когда он был ребенком, у него были респираторные проблемы. Рэнди переболел пневмонией, выступая с Quiet Riot, потому что слишком усердно работал, перетрудился. Он всегда был чувствителен к холоду. Он всегда очень переживал об этом, потому что много раз выступал с температурой под 40. Я всегда очень переживала за него. Я беспокоилась, но Рэнди никогда не падал духом. Я хочу сказать, если ему предстояло выступление, то он просто шел и выступал! ”

И хотя Рэнди болел, он договорился с Оззи, что прилетит в Великобританию в начале ноября. “А тем временем” – рассказывает Делорес, “Они заставили Рэнди получить паспорт и утрясти все формальности. Все происходило очень быстро. Рэнди даже сказал об этом как-то в интервью: “В моем случае все происходило так быстро, что у меня почти не было времени остаться наедине со своими мыслями, потому что в моей жизни бушевал настоящий ураган””.

Келли вспоминал, что Рэнди переживал о минусовых температурах ноябрьской Англии, а ведь это просто небо и земля по сравнению с благоухающей Калифорнией. “Моя мама отвезла его в магазинчик одежды “У Пенни”, и подобрала ему годную куртку” – вспоминает он. Но они недооценили масштабы, как вспоминает Делорес. “Ему сказали по возможности взять теплые вещи. Мы купили самые теплые вещи во всей Калифорнии, какие только могли. Когда Рэнди добрался до Англии, он позвонил мне и сказал: “Подозреваю, что одежда в Калифорнии совсем не соответствует той, которую носят в Англии. Эти вещи недостаточно теплые, поэтому придется покупать новую одежду, только уже здесь””.

Последний концерт Рэнди с Quiet Riot состоялся 29 октября 1979-го. На вопрос, как группа отреагировала на его сообщение о том, что он уходит, Келли Роудс объяснил: “Произошло вот что. В Голливуде шутили, что Кевин Дюброу “потерял талоны на питание”. Должно быть, для Кевина это было непросто. Я отдаю ему должное за то, что он не опустил руки. На какое-то время он сменил название группы на Dubrow, но потом снова назвал ее Quiet Riot, и я горжусь им за это. Похоже, барабанщик до сих пор огорчен этим. Думаю, они слегка расстроились. И подчеркну, Рэнди тоже считал себя дезертиром. Он чувствовал свою вину в этом. Quiet Riot была его группой”. Кэти Роудс добавляет: “Он чувствовал свою преданность прежде всего к Quiet Riot. Думаю, именно поэтому он разрывался, когда мама подтолкнула его, потому что он всегда слушал маму”.

Кевин Дюброу вспоминал свои чувства в тот момент: “Очень-очень больно. Я был очень несчастлив. Но я был вынужден продолжать. Я был рад за него. Знаешь, я всегда был его самым преданным фэном. Обожаю его игру на гитаре. Я желал ему только добра. Я не хотел его ни в чем сдерживать. Но меня очень расстраивала вся эта ситуация”.

“Через пару недель жизнь Рэнди сделала крутой поворот” – говорит Келли. “Он много лет играл в Quiet Riot, да и играли они в одних и тех же клубах. Все лейблы звукозаписи дали им от ворот поворот, и он просто свалил. Та эпоха осталась в прошлом. Пришло время творить историю”.

Рэнди провел пару месяцев в Англии. Он жил с Оззи и писал песни, после чего быстро смотался домой, чтобы закончить какие-то дела с Quiet Riot. Эти два месяца просто ломились от работы, поэтому, когда он наконец добрался до телефона, ему было непросто сообщить обо всем, что происходит. “Рэнди всегда говорил, что все происходит очень быстро. У меня самой даже мысли разбегались от всего этого” – говорит Делорес.

Вспоминает Басист Боб Дейсли: “Оззи и я решили собрать группу, когда я приехал домой к Оззи в Стаффорд ранее в том же году. Я встретил Оззи на концерте, и мы уже играли с парочкой других музыкантов дома у Оззи. Я сказал ему, что, на мой взгляд, его друзья хорошие музыканты, но не то, что я называю музыкантами мирового уровня. И тогда Оззи рассказал мне о гитаристе, которого встретил в ЭлЭй. Он еще ничего с ним не записал, просто познакомился и, думаю, был впечатлен им, но ничего не вышло, и тот вернулся обратно в Англию. Тогда я сказал ему, мол, давай браться за ум, и он рассказал мне о гитаристе по имени Рэнди Роудс. По его словам, он был учителем гитары в музыкальной школе, как и его мама Делорес, и когда он мне это рассказал, я представил себе человека немного постарше с более прямолинейным имиджем. Не суть, я пошел в офис Дэвида Ардена в Jet Records на западном краю Лондона. Я увидел в Рэнди очень изящного молодого человека, и довольно быстро сошелся с ним. Он был очень приятным чуваком. Я познакомился с ним в конце 1979-го, когда ему было 22. А 6 декабря ему исполнилось 23”.

Дейв Тэнги, личный помощник Оззи, подробно описал время, проведенное в компании Осборнов, в своей автобиографии под названием “Насколько Черной была наша Суббота”. И вот что он рассказывает: “Я впервые встретил Рэнди Роудса в фермерском доме в Стаффордшире, вскоре после того, как он приехал в Великобританию. Я увидел в нем очень общительного паренька с типично американским расслабленным отношением ко всему, но без чрезмерной уверенности в себе. Оззи абсолютно очаровал его своими звездными выходками. Рэнди своим телосложением напоминал “палочников” (отряд насекомых – прим. переводчика), но бесспорно компенсировал миниатюрное телосложение своей игрой. Все вокруг него просто стояли с открытыми ртами. Он был истинным гением гитары. Оззи и Рэнди сошлись, как лед и пламень. Все вокруг инстинктивно понимали, что там происходит некая магия, ждущая своего выхода”.

Первые сессии нового, пока безымянного трио стали для Рэнди чем-то вроде медового месяца. Его все обожали. Дейсли описывает его как “очень нежную душу”. Музыка была его жизнью, его сущностью. Музыка была им, а он был этой музыкой. Он был очень искусен, и не только в своей игре, но и как человек. Его волосы всегда были уложены как следует, одежда всегда строго подобрана, ногти всегда подстрижены”. Оззи вспоминал: “Я влюбился в Рэнди как в гитариста и как в человека сразу, как только его увидел. У него была лучшая в мире улыбка. Рэнди был лучшим в мире парнем для работы. Между ним и Тони Айомми нет никакого сравнения. Я могу сравнить только этих двоих, потому что это единственные гитаристы, с какими я когда-либо работал. Меня привлекало ангельское отношение Рэнди ко всему бизнесу. Мне не пришлось его ничему учить. Единственное, чего ему не хватало, так это направления. Он слушал каждое мое слово, у нас было прекрасное взаимопонимание”.

Больше всего Оззи ценил то, что Рэнди нашел время, чтобы облегчить эти песни для его исполнения. В Black Sabbath, по крайней мере, ближе к концу карьеры группы в 1970-х, Оззи приравнивали к статусу придворного шута: его мнение редко учитывалось, возможно из-за его ненадежности и недостатка уверенности. А теперь он был фактически лидером новой группы в окружении музыкантов, которые хотели запустить этот проект только ради личной выгоды. Добавьте к этому тот факт, что Рэнди много лет обучал музыке людей гораздо менее одаренных, чем Оззи, так что нет ничего удивительного в том, что вокалист получил в своей новой группе глоток свежего воздуха. Black Sabbath, по его словам, никогда не хватало терпения в работе с ним. Рэнди слушал, как Оззи напевает мелодии, а из них получаются песни.

Написание песен проходило следующим образом. “Я давал ему мелодию, а он писал рифф, который подходил под эту мелодию” – говорит Оззи. “Мы пришли к пониманию, что почти каждая хэви-метал группа придерживается одной тональности. Я не разбираюсь в тональностях, потому что не умею читать ноты и толком не понимаю их. Я просто кричу и прыгаю, знаешь ли. Так что я не шарю в тональностях, нотах и так далее. И он сказал, что большинство гитаристов в современных группах играют в Ля или Соль. Что-то такое. И все мечутся между ними. И тогда мы взяли себе за правило, что каждый трек, записанный нами для альбома, никогда не будет играться в одной и той же тональности. На каждый трек приходится другая тональность. Я обожал каждый хук, который он придумывал. Он был оригинален”.

По вопросу оригинальности Кевин Дюброу однажды заявил, что в работе Рэнди с Оззи иногда мелькали гитарные партии Quiet Riot: “Я угорал. Мелкие моментики. Кусочек гитарного соло, ритмический рисунок под соляками, который я написал. Позднее я использовал его на пластинке Quiet Riot, поэтому не буду углубляться, какая точно это была песня. Но были партии, которыми мы делились друг с другом. Я не говорю, что я написал партии песен Оззи... Я этого не говорю, окей? Я лишь говорю, что в одной песне был ритмический рисунок, который совпадал с ритмическим рисунком под гитарным соло, и этот рисунок написал я. Рэнди сказал, что это просто рисунок для соло, а я ему: “Да, мне плевать”. Эмм, у Quiet Riot была песня под названием “Don’t Know What I Want”, похожая на песню Оззи, не буду останавливаться на этом. Сами найдете”.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 10 Следующая ⇒