Примечания 33 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 33 из 36Следующая ⇒

– Пускай идут. Оденься только потеплее, Диана, на улице холодно.

Вошла озадаченная Эм:

– Мы кого-то ждем? Дом полагает, что да.

– Шутишь! – не поверила я. – Он не приращивал комнат со времен последнего семейного сборища – куда он ее воткнул?

– Между ванной и чуланом. – Эм показала на потолок и сообщила мне телепатически:

Я же говорила, что дело не только в тебе и Мэтью.

Все дружно отправились наверх посмотреть, что за чудо явил нам дом.

Предчувствия редко меня обманывают

, добавила Эм.

В новой комнате стояла латунная кровать с блестящими шарами. На окнах висели потрепанные красные шторы (Эм заявила, что их немедленно нужно снять), на полу лежал вязаный бордово-лиловый коврик. Довершали обстановку щербатый розовый таз для умывания и кувшин, и все эти вещи мы видели в первый раз.

– Откуда все это взялось? – удивлялась Мириам.

– Кто знает, где он держит свое барахло. – Сара плюхнулась на кровать и попрыгала на матрасе.

Пружины ответили ей возмущенным скрипом.

– Рекорд он поставил на мой тринадцатый день рождения, – с улыбкой припомнила я. – Четыре спальни и викторианский гарнитур для гостиной.

– И бело-голубой фарфоровый сервиз на двадцать четыре персоны, – подхватила Эм. – Чашки остались нам, а что покрупнее исчезло, как только гости разъехались.

Когда все осмотрели комнату и значительно уменьшившийся чулан, я переоделась, кое-как доковыляла до двери и села в «рейнджровер». Недалеко от места нашей битвы Мэтью остановился. Колеса ушли глубоко в рыхлый грунт.

– Пойдем дальше пешком? Потихоньку.

Он, против обыкновения, не нянчился со мной и не давал указаний.

– Что это с тобой?

– Видел тебя в бою. В такой ситуации даже самые храбрые мужчины, случается, обмирают от страха и не могут шевельнуться, даже ради спасения собственной жизни.

– Со мной произошло то же самое.

Мэтью остановился и придержал меня – мы шли под руку.

– Только потому, что ты готовилась отнять чью-то жизнь. Смерти ты не боишься.

– Верно.

Я с семи лет жила в тесном соседстве со смертью, а порой и стремилась к ней.

Он повернул меня к себе:

– После Ла-Пьера ты казалась мне сломленной. Всю жизнь ты пряталась от собственных страхов, я и не был уверен, что в случае необходимости ты сумеешь себя защитить. Теперь же мне остается только удерживать тебя от ненужного риска.

Мы двинулись дальше. Почерневшая трава подсказала, что мы на месте. Я застыла, и Мэтью отпустил мою руку.

Оставленные огнем следы вели к тому месту, где упала Жюльет. В лесу стояла странная тишина, даже птицы молчали. Я зачерпнула с земли пригоршню золы.

– Я ее не знала, но в тот момент ненавидела так, что смогла убить.

Теперь ее зеленовато-карие глаза вечно будут следить за мной из лесной чащи.

Вот здесь пылала огненная стена, за которой мне явились дева и старуха. Я взглянула на дуб, служивший мне опорой, и ахнула.

– Вчера началось, – пояснил Мэтью. – Сара говорит, его жизнь перешла в тебя.

Голые засохшие ветки торчали, как оленьи рога. Под ногами лежали мертвые бурые листья. Мэтью выжил благодаря тому, что я перекачала в него жизненную силу этого дерева. Дуб казался таким несокрушимым, но теперь от него остался лишь пустой ствол.

– Волшебная сила, как и любая другая, никогда не дается даром, – заметил Мэтью.

– Ох… что я натворила.

Гибелью дерева не искупишь долга перед богиней. Мне впервые стало страшно из-за сделки, которую я заключила.

Мэтью обнял меня. Мы стояли, думая о том, чего едва не лишились.

– Ты обещала не лезть на рожон, – сказал он сердито.

– А ты утверждал, что тебя нельзя убить, – парировала я.

Он прижался лбом к моему лбу:

– Я должен был рассказать тебе о Жюльет.

– Вот именно. Она чуть не отняла тебя у меня.

На моей забинтованной шее запульсировала жилка. Мэтью потрогал место своего укуса неожиданно теплым пальцем:

– Мы чудом избежали самого страшного. – Он погрузил руки мне в волосы, поцеловал в губы.

Наши слившиеся тела окутывала лесная тишина.

– Когда я забрала жизнь у Жюльет, Жюльет стала частью моей собственной жизни.

Мэтью пригладил мои волосы:

– У смерти своя магия.

Успокоившись, я молча поблагодарила богиню – за Мэтью и за себя.

На полпути к «рейнджроверу» я начала спотыкаться. Мэтью взвалил меня на спину и донес до машины.

Когда мы подъехали, из кабинета со скоростью, сделавшей бы честь и вампиру, выскочила Сара и распахнула дверцу машины.

– Черт возьми, Мэтью, – сказала она при виде моего усталого лица.

Меня опять устроили на диване в семейной. Из кухни пахло ванилью. Я положила голову на колени Мэтью и уснула под шум старенького миксера Эм.

Мэтью разбудил меня, когда поспел суп. По лицу вампира я поняла, что он решился рассказать всем о нашем плане.

– Ты поела, mon coeur?

Я, кивнув, доела суп.

– Мы хотим вам кое-что рассказать.

Для важного разговора, согласно новой семейной традиции, все перебрались в столовую.

– Ну, так что вы решили? – сразу же спросил Маркус.

Мэтью выдержал паузу и стал излагать:

– Нам нужно попасть туда, где Конгрегации будет не так просто нас отыскать. Диане требуется время, требуются наставники, которые помогли бы ей овладеть собственной магией.

– И где же обитают сильные и терпеливые колдуны, согласные терпеть рядом с собой вампира? – ехидно осведомилась Сара.

– Не где, я бы сказал, а когда. Мы спрячем Диану во времени.

Все загомонили. Мэтью взял меня за руку.

– Courage, – шепнула я ему, повторяя его собственное напутствие перед моей первой встречей с Изабо.

Вампир фыркнул и мрачно улыбнулся.

Я, в общем, вполне понимала нашу родню: моя реакция ночью была примерно такой же. Сначала я заявила, что это попросту невозможно, а потом стала придираться к деталям и требовать уточнений. Мэтью старался как мог.

– Ты хочешь пользоваться своей магией, но пока что это она тобой пользуется. Тебе нужен учитель посильнее Сары и Эмили. Они не виноваты, что не могут тебе помочь: многие знания, которыми располагали колдуны былых времен, утрачены безвозвратно.

– Так куда же? И в какое время? – шептала я в темноте.

– Не слишком далеко (хотя в недавнем прошлом есть свои опасности), но достаточно далеко, чтобы найти тебе подходящего наставника. Обсудим с Сарой, как это можно безопасно сделать, а затем выберем три предмета, способные направить нас в нужное время.

– Нас? – удивилась я. – Но ты ведь и так уже там живешь?

– Тебе лучше не встречаться с моими тогдашними воплощениями. Я им не до конца доверяю.

Когда я в конце концов согласилась, Мэтью испытал облегчение. Пару дней назад он отвергал саму идею путешествий во времени, но оставаться в настоящем сейчас было, как видно, еще опаснее.

– А наши что будут делать?

Он провел пальцем по венам на тыльной стороне моей ладони.

– Мириам и Маркус вернутся в Оксфорд – Конгрегация для начала будет искать тебя именно там. Саре и Эмили лучше уехать на какое-то время. Может быть, к Изабо?

На первый взгляд это выглядело смешно. Изабо и Сара под одной крышей? Но чем больше я раздумывала, тем менее странным казался этот план.

– Ну, не знаю… А Маркус! – спохватилась я.

В орденских делах я мало что смыслила, но без Мэтью на Маркуса ляжет еще более тяжкое бремя.

– Иначе нельзя, – сказал Мэтью, успокоив меня поцелуем.

…Как раз с этим Эм теперь и не соглашалась.

– Должен быть другой выход, – твердила она.

– Я пытался что-нибудь придумать, Эмили, но увы… – Мэтью словно бы извинялся.

– И какое же время ты выбрал? Кое-где Диана, с ее ростом, будет сильно выделяться, – заметила крошка Мириам.

– Будет она выделяться или нет – все равно слишком опасно, – заявил Маркус. – Мало ли куда вас занесет: войны, эпидемии…

– Охота на ведьм… – Мириам сказала это без всякого злого умысла, но три колдуньи ответили ей возмущенными взглядами.

– Что скажешь, Сара? – спросил Мэтью.

Из всех присутствующих она была самой спокойной.

– Ты хочешь, чтобы ей помогли?

– Ну да.

Сара ненадолго закрыла глаза:

– После Жюльет Дюран стало понятно, что здесь вам лучше не оставаться. И если уж вам опасно в Мэдисоне, то в других местах и подавно.

– Спасибо… – начал было Мэтью, но она перебила его:

– Ничего мне не обещай. Просто будь осторожен – не ради себя, так ради нее.

– Поговорим о самом путешествии. – Тон Мэтью стал деловым. – Диане понадобятся три вещи, относящиеся к определенной эпохе и месту.

Сара кивнула:

– Я такой вещью считаться могу?

– Какая ж ты вещь, раз у тебя пульс есть.

Так лестно Сара о вампирах еще никогда не отзывалась.

– Держи, тут полно всякой древней всячины. – Маркус снял с шеи кожаный шнурок.

На нем действительно болталось много всего, в том числе чей-то зуб, монета, нечто черно-золотое и бесформенное, потертый серебряный свисток.

– Тот больной ведь умер от желтой лихорадки? – Мэтью потрогал зуб.

– Точно. Новый Орлеан, эпидемия тысяча восемьсот девятнадцатого года.

– Новый Орлеан исключается, – отрезал Мэтью.

– Я так и думал. А Париж? Тут есть сережка Фанни.

Мэтью тронул красный камешек в золотой филигранной оправе:

– Эпоха Террора? Мы с Филиппом в то время, если помнишь, отправили тебя из города вместе с Фанни – и Диане там тоже нечего делать.

– Вы тряслись надо мной, как две старые бабки, хотя одну революцию я уже пережил. И тебе придется здорово покопаться, чтобы отыскать в прошлом безопасное место. О! – обрадовался Маркус. – Как насчет Филадельфии?

– В Филадельфии и Калифорнии ты жил без меня, – торопливо отозвался Мэтью. – Лучше подобрать что-то знакомое.

– Мэтью, я ведь совсем не уверена, что попаду куда надо, – напомнила я.

Мне снова аукнулось многолетнее нежелание пользоваться магией.

– Попадешь, – заверила Сара. – Ты всю жизнь этим занималась – и ребенком, когда играла в прятки со Стивеном, и подростком. Помнишь, как мы по утрам вытаскивали тебя из леса, отмывали и отправляли в школу? Что ты тогда, по-твоему, делала?

– Уж точно не перемещалась во времени, – вполне правдиво ответила я. – Меня беспокоит научный аспект проблемы: что происходит с моим телом, когда я совершаю такой переход?

– Кто его знает. Да ты не волнуйся, такое с каждым бывает. Едешь, например, на работу и не помнишь, как добрался туда. Или вообще весь день выпадает из памяти. Значит, точно путешественник во времени прошел рядом. – Сара, как ни странно, ни чуточки не волновалась.

А вот Мэтью, почувствовав мою тревогу, взял меня за руку:

– Эйнштейн сказал, что различие между прошлым, настоящим и будущим есть не что иное, как навязчивая иллюзия, – все физики, по его словам, это знают. Он верил не только в чудеса, но и в присущую времени эластичность.

И тут кто-то неуверенно постучал в парадную дверь.

– Я не слышала, как подъехала машина. – Встревоженная Мириам поднялась на ноги.

– Да это Сэмми собирает с подписчиков за газету, – сказала Эм и пошла открывать.

Мы замолчали, слушая, как скрипят половицы. Мэтью и Маркус, судя по прижатым к столу ладоням, готовились в случае чего ринуться к двери.

В столовую повеяло холодком.

– Да? – сказала Эм удивленно.

Наши мужчины тут же присоединились к ней вместе с Табитой, не отстававшей от вожака стаи.

– Это не газетчик, – без особой необходимости заметила Сара, глядя на пустой стул Мэтью.

– Диана Бишоп? – осведомился мужской голос со знакомым, чуть протяжным акцентом.

– Нет, я ее тетя, – ответила Эм.

– Мы можем вам чем-то помочь? – холодно, но вежливо спросил Мэтью.

– Меня зовут Натаниэль Уилсон, а это Софи, моя жена. Нам сказали, что здесь может быть Диана Бишоп.

– Кто сказал?

– Его мать, Агата. – Я встала и пошла к двери.

Акцент гостя напомнил мне даймона из кафе «Блэкуэллс», австралийского модельера с красивыми карими глазами.

Мириам попыталась преградить мне путь, но отступила, видя мое лицо. С Маркусом вышло сложнее – он схватил меня за руку и не дал выйти из темного уголка под лестницей.

Натаниэль посмотрел на меня. Ему было слегка за двадцать. Светлые волосы, глаза цвета шоколада, большой рот и правильные черты делали его похожим на мать, но ростом он вымахал почти с Мэтью и сложен был как пловец: широкие плечи, узкие бедра. На плече болтался громадный рюкзак.

– Вы и есть Диана Бишоп? – спросил он.

Из-за его плеча выглянула женщина такого же возраста. Славное круглое личико, умные темные глаза, ямочка на подбородке, длинная каштановая коса, перекинутая через плечо. По взгляду незнакомки я сразу же поняла, что она тоже даймон.

– Да, это она. – Ее выговор выдавал уроженку юга. – Я именно ее во сне видела.

– Все в порядке, Мэтью.

Эта парочка была для меня не опаснее, чем Изабо или Марта.

– А вы – тот вампир, – сказал Натаниэль. – Мать предупреждала меня о вас.

– Надо было послушаться, – с обманчивой мягкостью произнес Мэтью, но Натаниэль, похоже, не испугался.

– Предупреждала, что сыну одного из даймонов Конгрегации здесь рады не будут, – но я приехал не по их поручению, а из-за Софи.

Он обнял женщину за плечи, и та, вздрогнув, прижалась к мужу. Оба были одеты не для нью-йоркской осени: он – в старой куртке, она – в водолазке и вязаном кардигане до колен.

– Они оба даймоны? – спросил меня Мэтью.

– Да, – с некоторым сомнением ответила я.

– А вы? – обратился к Маркусу Натаниэль. – Тоже вампир?

– Есть такое дело, – по-волчьи осклабился тот.

Помимо легкого давления даймонских глаз, я почувствовала и щекотку, едва ощутимую. Софи положила руку себе на живот, и у меня вырвалось:

– Да вы беременны!

Маркус от удивления ослабил хватку. Я двинулась вперед, но меня перехватил Мэтью. Дом, взбудораженный его резким движением и появлением гостей, в знак неудовольствия захлопнул двери гостиной.

– Это меня вы чувствуете, – сказала Софи, прижавшись к мужу еще теснее. – Я из колдовской семьи – выродок, так сказать.

– Ну вот, пожалуйста! – вскричала вышедшая в холл Сара. – Говорила я вам, что скоро и даймоны сюда заявятся, да и дом, как правило, все знает заранее. Входите, раз уж приехали, что на холоде-то стоять.

Дом тяжело вздохнул, укоряя нас за неучтивость.

– Не волнуйтесь, – сказала я ободряюще. – Дом, как ни дико это звучит, предупредил нас о вашем приезде.

– Дом моей бабушки был таким же, – улыбнулась Софи. – Она жила в Севен-Девилс, там я и родилась. Официально это Северная Каролина, но папа говорит, что Норманам до этого дела нет – мы отдельная нация.

Двери в гостиную распахнулись. Там стояли бабушка и еще трое-четверо призраков и с интересом наблюдали за происходящим. Мальчик с ягодами помахал Софи, та застенчиво ответила тем же и сказала:

– У бабушки тоже водились привидения.

Мужу ее, однако, привидений вкупе с двумя недружелюбными вампирами и эмоциональным домом оказалось уже многовато.

– Не будем задерживаться, Софи. Мы хотели вручить Диане одну вещь – отдадим и поедем.

Из столовой выступила Мириам, и Натаниэль попятился.

– Сначала вампиры, потом даймоны… дальше что? – проворчала Сара. – Ты на пятом месяце, верно?

– Ребенок зашевелился на прошлой неделе, – ответила Софи, положив руки на живот. – Тогда Агата и сказала нам, где найти Диану. Она не знала про мою семью, но вы мне снитесь уже несколько месяцев. Агата сильно напугана – ей что-то открылось, не знаю что.

– Что вам снилось? – вмешался Мэтью.

– Пусть сперва сядет, тогда и приступим к допросу, – вспомнила о хозяйских обязанностях Сара. – Принесешь нам печенья с молоком, Эм?

Эм удалилась на кухню и загремела посудой.

– Не знаю, чьи это сны – мои или ее. – Софи посмотрела на свой живот, а потом оглянулась на Мэтью. – Она колдунья, вот в чем все дело. Это, наверное, и тревожит маму Натаниэля.

Все уставились на выступающий под ее синим свитером бугорок.

– Все в столовую, – скомандовала Сара.

– Слишком уж вовремя они появились, – заметил Мэтью, удержав меня в холле. – Ни слова о путешествии, пока они здесь.

– Они вполне безобидны, – полагаясь на свои инстинкты, сказала я.

– Не бывает безобидных созданий, особенно если речь идет о сыне Агаты Уилсон.

Табита согласно мяукнула.

– Вы идете или за ручку вас привести? – крикнула Сара.

– Идем-идем, – отозвался Мэтью.

Сара уселась во главе стола и указала нам на стулья справа:

– Садитесь.

Мы оказались напротив Софи и Натаниэля – они сели, оставив между Маркусом и собой пустой стул. Маркус следил и за отцом, и за даймонами, Мэтью и Мириам по обе стороны от меня не спускали глаз с Натаниэля. Эм притащила на подносе вино, молоко, орехи, ягоды и полную миску печенья.

– Вот из-за чего я жалею, что стал вампиром. – Маркус поднес к носу золотистое печеньице с кусочками шоколада. – Пахнет чудесно, а в рот не возьмешь.

– Попробуй вот это. – Эм пододвинула к нему вазочку с грецкими орехами. – Ядрышки обваляны в сахаре и ванилине, все равно что конфеты. Открой вино для отца.

– Спасибо, Эм. – Маркус, набив рот липкими орехами, уже ввинчивал штопор в пробку. – Ты лучше всех на свете.

Софи под бдительным взором Сары жадно выпила стакан молока и съела печенье. Когда она потянулась за вторым, Сара спросила Натаниэля:

– А где ваша машина?

Странный вопрос для начала, учитывая все обстоятельства.

– Мы пешие.

Натаниэль, в отличие от жены, ни к чему не притронулся.

– Откуда же вы пришли? – недоверчиво спросил Маркус, который уже успел понять, что поблизости не было никаких городов.

– Друг подвез от Дарема до Вашингтона, – объяснила Софи. – Оттуда поездом доехали до Нью-Йорка – этот город мне не очень понравился.

– Потом, опять же на поезде, в Олбани и Сиракьюс и на автобусе в Кейзновию. – Натаниэль предостерегающе тронул жену за руку.

– Не хочет говорить про женщину, которая доставила нас прямо к вашему дому, – улыбнулась Софи. – Она знала, где ваш дом, – каждый Хеллоуин возит сюда детей, потому что здесь живут настоящие колдуньи. Но дорогу и так не пришлось бы искать: дом прямо-таки излучает энергию.

– Зачем было так петлять? – спросил Мэтью.

Натаниэль ощетинился:

– До самого Нью-Йорка за нами следили, но, когда мы сели в обратный поезд на Вашингтон, отстали.

– В Нью-Джерси мы сошли и вернулись. Человек на вокзале сказал, что туристы все время путаются, и даже штраф с нас не взял, правда, Натаниэль?

Судя по всему, железнодорожная компания «Амтрак» оставила у Софи самые приятные впечатления.

– Где думаете остановиться? – продолжал допрос Мэтью.

– Здесь, – твердо сказала Эм. – Машины у них нет, дом отрастил для них комнату, и Софи нужно поговорить с Дианой.

– Да, хорошо бы. Агата сказала, вы можете нам помочь… что-то насчет книги для малыша.

Взгляд Маркуса тут же упал на страницу из «Ашмола-782», выглядывающую из-под организационной схемы рыцарей Лазаря. Он спрятал ее получше и водрузил сверху анализы ДНК.

– Какой книги, Софи? – спросила я.

– Мы не говорили Агате, что родители у меня колдуны, да и Натаниэль об этом узнал, только познакомившись с папой. Мы уже почти четыре года встречались, и папа заболел и стал терять контроль над своей магией – я не хотела, чтобы Натаниэль испугался. Мы решили пожениться, не устраивая скандала. Агату тогда уже приняли в Конгрегацию – она все время толковала про разделение между созданиями и про то, что бывает, когда нарушаешь правила. Я-то никогда не видела в этом особого смысла, – пожала плечами Софи.

– А книга при чем? – Я попыталась вернуть разговор в нужное русло.

Софи растерянно умолкла, и слово взял ее муж:

– Мать в восторге, что станет бабушкой, – говорит, ребеночек будет одет лучше всех малышей на свете. – Он нежно улыбнулся жене. – Но тут начались эти сны. Нехорошие предчувствия. Для даймона у Софи сильно развита интуиция, и у матери тоже. С самого сентября она видит во сне Диану, слышит ее имя. Софи говорит, созданиям от нее что-то нужно.

Мэтью потрогал клеймо Сату у меня на спине.

– Покажи им фотографию, Натаниэль. Я хотела взять сам кувшин, но он сказал, что мы не потащим такую тяжесть.

Ее муж послушно достал телефон и передал его Саре. Увидев картинку на экране, та ахнула.

– Я занимаюсь гончарным ремеслом, как мама и бабушка, – продолжала Софи. – Бабушка разводила в печи колдовской огонь, а я обхожусь самым обыкновенным, но на моих изделиях проступает все, что я вижу во сне. Не все лица страшные – твое, скажем, нет.

Сара отдала телефон Мэтью.

– Очень красиво, Софи, – искренне похвалил он.

Мне пришлось согласиться. На высоком бледно-сером кувшине с двумя изогнутыми ручками я увидела свой портрет, несколько вытянутый согласно пропорциям. Мой подбородок, мой нос, мои уши, мои брови, глиняные завитушки вместо волос. Глаза закрыты, рот безмятежно улыбается, будто я знаю какую-то тайну и молчу о ней.

– Это тоже тебе. – Софи достала из кармана перевязанный бечевкой маленький сверток. – Как только ребенок зашевелился, я поняла, что это твое. Дитя тоже знает, – может, Агата из-за этого и волнуется. И мы, конечно, понятия не имеем, что делать, ведь у нас родится колдунья. Агата надеется, что у тебя будут какие-то мысли на этот счет.

Мы напряженно смотрели, как Софи распутывает узлы.

– Извините… Папа на флоте служил – уж завяжет так завяжет…

– Помочь? – предложил Маркус.

– Спасибо, я сама, – улыбнулась Софи. – Без обертки она чернеет, а этого допускать нельзя – она должна оставаться белой.

Наше общее любопытство достигло предела. Стало слышно, как вылизывается Табита. Софи размотала бечевку, развернула клеенку.

– Ну вот. Я хоть и не колдунья, но последняя из рода Норманов. Мы хранили ее для тебя.

Маленькая, не больше четырех дюймов, фигурка была отлита из серебра – такие можно видеть в музейных витринах. Софи повернула ее лицом ко мне.

– Диана, – сказала я, хотя это и так было ясно.

Фигурка богини была выполнена в мельчайших подробностях – от полумесяца на лбу до сандалий. Нога выдвинута вперед, одна рука нашаривает в колчане стрелу, другая лежит на рогах оленя.

– Откуда она у вас? – Голос Мэтью звучал сдавленно, лицо посерело.

– Не знаю. У Норманов ее передают из поколения в поколение. «Когда у кого-то будет нужда в ней, отдай», – сказала бабушка отцу, а отец мне. Клочок бумаги, на котором это было написано, давно потерялся.

– Что это, Мэтью? – Маркус был взволнован, Натаниэль тоже.

– Шахматная фигура, – ответил Мэтью надломленным голосом. – Белая королева.

– Откуда ты знаешь? – засомневалась Сара. – Совсем не похоже на шахматную фигуру.

– Знаю, потому что она моя, – выдавил Мэтью. – Эти шахматы подарил мне отец.

– Как же она оказалась в Северной Каролине?

Фигурка скользнула по столу в мои протянутые руки. В моей ладони она тут же согрелась, оленьи рога впились в кожу.

– Я проиграл пари, а она была ставкой, но насчет Северной Каролины ничего сказать не могу. – Мэтью спрятал лицо в ладонях и чуть слышно добавил: – Кит.

Это ни о чем мне не говорило.

– Ты помнишь, когда в последний раз ее видел? – спросила Сара.

– Прекрасно помню. Играл ею в канун Дня Всех Святых, тогда же проиграл пари.

– Хеллоуин будет на той неделе. – Мириам посмотрела Саре в глаза. – Может быть, в праздник Всех Святых путешествовать во времени проще?

– Мириам! – рявкнул Мэтью, но было поздно.

– Как это – во времени? – шепотом спросил Натаниэль у жены.

– У мамы это хорошо получалось, – прошептала в ответ та. – Из тысяча семисотых она всегда возвращалась с новыми идеями для горшков и кувшинов.

– Твоя мама бывала в прошлом? – Натаниэль посмотрел сначала на разношерстную компанию созданий, а потом на живот Софи. – У колдунов это передается по наследству, наподобие ясновидения?

– В Хеллоуин преграда между живыми и мертвыми почти незаметна, – ответила Сара на вопрос Мириам, – потому и в прошлое из настоящего проскользнуть легче.

– Между живыми и мертвыми? – еще больше заволновался Натаниэль. – Мы просто привезли вам эту штуку, чтобы Софи могла спокойно спать по ночам!

– Хватит ли у Дианы сил? – спросил Маркус у Мэтью.

– В это время года ей и впрямь будет легче отправиться в путь, – рассудила Сара.

– Мне это напоминает посиделки бабушки с ее сестрами, – сообщила довольная Софи. – Никто никого не слушал, но каждая прекрасно знала, кто что сказал.

Дом внес свою лепту в спор, грохнув дверьми – сначала столовой, потом гостиной. Натаниэль, Мириам и Маркус вскочили.

– Что за черт?! – крикнул Маркус.

– Дом, – устало объяснила я. – Пойду посмотрю, что ему надо.

Мэтью, взяв фигурку, пошел за мной.

На пороге гостиной ждала старушка в вышитом корсаже.

– Здравствуйте, мэм, – сказала вышедшая вслед за нами Софи. – Эта леди немного на Диану похожа.

Итак, ты выбрала, по какой дороге идти

. Голос старушки звучал тише прежнего.

– Да. Мы выбрали вместе.

Все, кто еще оставался в столовой, вышли и собрались позади меня.

Для путешествия тебе понадобится еще кое-что.

Двери в гостиную распахнулись. За спиной у меня столпились создания, а впереди, у камина, ждали призраки.

Как интересно

, сухо молвила возглавлявшая их бабушка.

В стенах загремело, будто кости застучали. Я села в бабушкину качалку – ноги подкашивались.

Между окном и камином появилась трещина, старое дерево заскрипело и содрогнулось. Из трещины вылетело что-то мягкое, с ручками и ножками, и шлепнулось прямо мне на колени. Я вздрогнула.

– Ах ты черт… – выдохнула Сара.

Стенку уже не починишь

, с сожалением заметила бабушка.

У посеревшей от времени тряпичной куклы, кроме рук и ног, имелось также некое подобие головы с выцветшими пучками волос. На месте сердца вышили крестик.

– Что это? – Я провела пальцем по неровным стежкам.

– Не трогай! – крикнула Эм.

– Она первая меня тронула.

– Старинная кукла, никогда такую не видела, – сказала Софи.

– Кажется, одна ваша прабабка попала в беду как раз из-за кукол? – нахмурилась Мириам.

– Бриджит Бишоп, – сказали хором Эм, Сара и я.

Старушка в вышитом корсаже стояла теперь рядом с бабушкой.

– Это ваше? – прошептала я.

Бриджит улыбнулась уголками губ.

Держи ухо востро, когда окажешься на распутье, дочка. Там зарыто множество тайн

Я снова тронула вышитый крестик, и ткань разошлась. Кукла была набита сушеными травами и цветами. По комнате разлился их аромат.

– Рута, – опознала я компонент из чая Марты.

– Клевер, ракитник, спорыш, кора ржавого вяза, – продолжила Сара. – Это приворотная кукла. Объект, возможно, Диана, – но защитные чары на этой вещи тоже имеются.

Умная у тебя девочка выросла

, похвалила бабушку Бриджит.

Внутри среди сушеных трав что-то блеснуло. Когда я попыталась достать это что-то, кукла распалась на части.

Вот и конец

, вздохнула Бриджит.

Бабушка обняла ее, утешая.

– Сережка.

В золотой оправе мерцала огромная каплевидная жемчужина.

– Какого дьявола делает серьга моей матери в колдовской кукле? – Мэтью опять стал пепельно-серым.

– Может, ее серьги в ту давнюю ночь оказались рядом с шахматной королевой? – предположила Мириам.

И серьга, и фигурка были очень старые – старше куклы, старше самого дома Бишопов.

Мэтью, подумав, кивнул и спросил меня:

– Хватит тебе недели на сборы?

– Не знаю.

– Конечно же хватит, – проворковала Софи, обращаясь к своему животу. – Она все поправит, моя маленькая колдунья. Диана, ты будешь ее крестной. Она так обрадуется!

– Если считать ребенка и не считать призраков, нас в доме девять. – Маркус говорил небрежно, точно как Мэтью в минуты волнения.

– Четыре колдуньи, три вампира, два даймона, – задумчиво перечислила Софи, не отнимая ладоней от живота. – Для тайного круга не хватает одного даймона, а после ухода Мэтью с Дианой нам понадобится еще и вампир. Как насчет вашей матери, Мэтью, – она жива?

– Она устала, – сказал, будто извиняясь, Натаниэль и положил руки жене на плечи. – Ей трудно сосредоточиться.

– Что ты сказала? – переспросила Эм, с трудом сохраняя спокойствие.

– Тайным кругом в старину называли собрания инакомыслящих – спросите их! – Софи кивнула на Маркуса с Мириам.

– Я говорила тебе, что дело не только в Бишопах и де Клермонах, – сказала Эм Саре. – И даже не в том, смогут ли Мэтью и Диана быть вместе. Софи и Натаниэль тоже имеют к этому отношение – речь, как верно сказала Диана, идет о будущем. С Конгрегацией должны бороться не отдельные семьи, а… как это?

– Тайный круг, – с довольной улыбкой повторила Мириам. – Хорошо звучит, правда? Зловеще.

– Твоя мать, похоже, была права, – сказал Мэтью Натаниэлю. – Ваше место здесь, с нами.

– Само собой, – подтвердила Сара. – Ваша спальня наверху, вторая дверь направо.

– Спасибо. – Натаниэль немного успокоился, но Мэтью все еще вызывал у него опасения.

⇐ Предыдущая 27 28 29 30 31 323334 35 36 Следующая ⇒