Царь царей 21 страница

- Эфенди, эфенди. . . - Один из других бегунов окликнул его. “Ты говоришь на языке Пророка, мир ему, не так ли? ”

“Да, - сказал Пенрод.

“А как тебя называют на нашем языке? ”

- Тот, кто никогда не повернет назад. ”

Мужчина громко рассмеялся и перевел это имя на амхарский для других бегунов поблизости. Стая уже поредела. В нескольких сотнях ярдов позади них группа отставших людей замедлила свой отчаянный шаг. " Отличный способ узнать, кто из этих людей подходит для долгих маршей", - подумал Пенрод, глядя направо и налево. Люди, бежавшие вместе с ним, теперь обладали выносливостью и стойкостью духа, которые были атрибутами идеального солдата. Ему было интересно, как его воины пустыни отнесутся к идее бежать таким образом. Не очень хорошо, подумал он. Это были всадники, всадники. Бежать вот так было бы унизительно. Пенрод почувствовал внезапный прилив удовольствия. Но они ошибались. Он чувствовал чистоту и целеустремленность в этом упражнении и упивался им.

•••

Через двенадцать миль дорога медленно повернула обратно к порту. Сержант старался не сбавлять темпа, но дыхание Пенрода было по-прежнему глубоким и ровным. Он встряхнул руками и расправил плечи. К этому времени осталось всего несколько бегунов больше тридцати, и некоторые из них боролись изо всех сил. Пенрод почувствовал сонное спокойствие. Он подумал об Агате и Эмбер, о Фаруке и его книгах стихов Руми и Данте. Он позволил своим любимым стихам плыть в голове, и его тело нашло ритм строк.

Сержант оглянулся через плечо и кивнул самому себе. Пенрод вышел из оцепенения и увидел, что уже выиграл пари, потому что осталось всего двадцать новобранцев. Теперь, когда сержант выполнил свой долг и сократил стаю до нужного количества, ему не нужно было доводить этих людей до изнеможения. Он немного замедлил шаг, и Пенрод почувствовал укол разочарования. Впереди показался плац-парад. Человек, говоривший с ним по-арабски, все еще стоял рядом. Он выглядел немного серым, но смотрел на эту последнюю милю или две с упрямой решимостью.

- Переведи мне, - сказал Пенрод. “Я хочу поговорить с сержантом, но я не говорю на языке Тиграя. - Он был рад узнать, что у него достаточно дыхания для этих слов.

“Я тоже умею говорить по-арабски, сэр” - ответил сержант Ариам, чуть отступая назад и подбегая к Пенроду. Друг Пенрода, похоже, был рад, что ему удалось сохранить дыхание для бега.

“Все эти люди преуспели, да? - Сказал Пенрод, обрывая слова на выдохе. “Что бы ни случилось, вы возьмете их в туземный батальон? ”

“Так и сделаем. ”

“Тогда могу ли я сделать всем вам, мужчины, предложение? Я хочу участвовать в гонках. Я заплачу десять лир тому, кто даст мне одну, и сто лир тому, кто побьет меня. Если сержант согласится. ”

Глаза сержанта сверкнули. - Согласен! ”

Он перевел на язык Тигре для остальных членов отряда, и они неровно закричали. Им оставалось пройти около мили. Они тут же бросились вперед, и каждый из них обнаружил в своих конечностях неожиданные запасы энергии.

Пенрод поднял голову и вытянул ноги, делая свои шаги длиннее и быстрее. Через сотню ярдов он, сержант и еще один человек отделились от остальных. Пенрод замахал руками. Дорожка между этим местом и плацем была плоской и широкой; их ноги поднимали взрывы пыли с земли. Пенрод почувствовал, как у него начинают болеть легкие. Подозрения скользнула по его голове.

- Ариам, все, что угодно, только не самое лучшее. . . - он набрал полную грудь горячего соленого воздуха, - и я побью тебя до крови собственными руками. ”

Сержант опустил голову и резко тронулся с места.

Теперь Пенрод слышал радостные возгласы толпы, крики изумления и свистки. Он высоко поднял голову, чтобы легкие могли втянуть в себя весь воздух, на который были способны, а сердце отбивало в груди невозможный ритм. Боль пронзила все его тело с новой силой. Он знал, что его ноги кровоточат, а тело испытывает недостаток кислорода. Каждая клеточка его существа кричала ему о прекращении, но он получал противоположное удовольствие, подавляя свое сердце и легкие. Теперь остались только он и сержант. Он будет дышать позже.

Впереди он увидел Марко Наззари и Пьетро Тозелли. Как только они увидели, что происходит, они нашли откуда-то длинную ленту и растянули ее поперек входа на плац. Толпа вскочила на ноги, выкрикивая что-то на дюжине языков. Сержант начал понемногу продвигаться вперед, но Пенрод имел решающее преимущество. Вынужденный бежать по пескам пустыни, привязанный к седлу жеребца Османа Аталана со связанными и окровавленными запястьями, он точно знал, что его тело может вынести и выжить. Он бросился вперед, не обращая внимания на визжащие мышцы и разрывающееся сердце, и выпятил грудь вперед, добравшись до ленты на долю секунды раньше сержанта. Он перешел на бег трусцой и глубоко, ровно дышал.

Толпа хлынула вперед, чтобы поздравить его. Он чувствовал, как Пьетро колотит его между лопаток, а его правую руку качают бесчисленные незнакомцы. Он вытер пот с глаз и протянул руку сержанту, прежде чем их разделила толпа его поклонников. Пенрод позволил поднять себя на плечи нескольким офицерам и вынести на середину плаца, где его ждала синьора Альбертоне с мужем и генералом Баратьери. Она держала под мышкой бархатный футляр и выглядела очень несчастной. Баратьери ухмылялся от уха до уха.

Как только офицеры поставили Пенрода перед ними, Баратьери поднял руки, чтобы успокоить толпу.

- Конкурс завершен, и мне, как губернатору Эритреи, доставляет огромное удовольствие объявить, что наш английский гость, майор Баллантайн, победил, причем победил убедительно! В знак его исключительного успеха я рад присвоить ему звание Почетного майора нашего родного восьмого батальона! ”

Плац огласился смехом и аплодисментами, и Пенрод низко поклонился собравшимся.

“Но, - громко сказал Баратьери, снова подняв палец, призывая к тишине, - хотя состязание уже завершено, Пари еще не заключено! Синьора Альбертоне, вы заключили пари, пари было засвидетельствовано, и пари было проиграно. ”

Синьора выглядела больной, и Пенрод почувствовал укол сострадания. Она открыла футляр, и Пенрод вместе с толпой уставился на толстую нитку жемчуга. Она стоила по меньшей мере тысячу фунтов.

Генерал Альбертоне выглядел почти таким же больным, как и его жена. Синьора вложила футляр в руки Пенрода, и он взял его с тихой благодарностью, а затем медленно повернулся, держа его над головой под радостные возгласы и возгласы одобрения, принимая свое решение. Здесь он мог бы получить еще одно преимущество. Он снова повернулся к генералу Альбертону и его жене, затем вернул футляр ей.

“У меня нет ни малейшего желания отнимать столь прекрасное украшение у столь прекрасной дочери Италии, - громко и отчетливо произнес он.

Какое-то мгновение она не понимала его и растерянно смотрела на мужа. Затем, опустив глаза, она взяла футляр обратно. Радостные возгласы перешли в экстаз.

“Я у вас в долгу, - тихо сказал генерал Альбертоне.

“Так оно и есть, - так же спокойно ответил Пенрод, - и я всегда в конце концов возвращаю свои долги, генерал. ”

Пенрода снова подняли на плечи другие офицеры и понесли с песнями и смехом всю дорогу до греческого кафе. Напрасно он уверял, что хочет принять ванну. Это было запрещено. Они были полны решимости первыми провозгласить тост за его победу.

“Боже, храни Королеву " пели с энтузиазмом и переменчивой точностью в два раза громче обычного, и Пенрод обнаружил, что магазин шампанского владельца был ограблен и Раздан в его честь. Это был не круг, но после пробежки он явно освежился. Когда первый всплеск торжества закончился, хозяин подошел и вручил Пенроду его часы вместе с толстым кожаным кошельком.

Пенрод открыл ее и удивленно поднял брови. - Это гораздо больше, чем я ожидал. ”

Грек постучал себя по носу сбоку. “Ах, когда я увидел тебя на той последней полумиле, я не мог удержаться: я ставил на то, что ты выиграешь вдвойне или сдашься. ”

Когда Пенрод ставил на кон свой успех, он был совершенно уверен—он знал, что сумеет угнаться за новобранцами, —но мысль о том, что он мог проиграть в этой последней гонке, заставила его кровь на мгновение застыть в жилах. Не имело значения, сколько времени прошло с тех пор, как он в последний раз видел Эмбер Бенбрук; пока он держал часы, ему казалось, что между ними все еще существует какая-то связь, которую не могут разрушить ни время, ни расстояние. Часы были каким-то образом свидетелями того, как он становился лучшим человеком. Мысль о том, что он мог потерять его из-за добродушной бравады владельца кафе, заставила мир на секунду болезненно закружиться. На лице Пенрода не отразилось никаких эмоций. Он взглянул на сияющее лицо грека, затем поднял бокал с шампанским и сердечно произнес тост.

***

Эмбер выработала свой распорядок дня. Каждое утро она рано приходила в лагерь беженцев, и вскоре обитатели лагеря привыкли к тому, что Эмбер и Хагос спускаются к ним по склону как раз в тот момент, когда зажигают костры для утренней трапезы. Эмбер украла часть полотна, которое они купили в Аддисе, чтобы сделать недоуздок для Хагос - аккуратная конструкция с регулируемыми ремнями, позволяющими ей быстро расти. Львица ненавидела это, но еще больше ей не хотелось выпускать Эмбер из поля зрения, и поэтому она подчинилась. Примерно в сотне ярдов от края лагеря Хагос позволяла накинуть недоуздок на свои мускулистые плечи, изображая усталое презрение к этому процессу, и позволяла привязать себя к ближайшему стволу дерева. Ей удалось создать впечатление, что она все равно собиралась здесь остановиться.

Затем Эмбер присоединилась к Марте и Тадессе и провела час или два, беседуя с беженцами об их домах, их выздоровлении и планах на будущее. Она проверила припасы, сделала записи и дала указания, затем вернулась к Хагос и взяла львицу с собой на охоту, к северу и западу от лагеря, где, как она знала, у нее был хороший шанс найти дичь, но без риска наткнуться на людей. Не то чтобы Хагос могла причинить им вред; она привыкла к человеческому обществу и не воспринимала их как пищу. Иногда новоприбывшие в лагерь беженцев впадали в панику и протестовали при виде взрослой львицы, отдыхающей так близко, но кто-нибудь из старших жителей объяснял и указывал на недоуздок и на тот факт, что эксцентричная ференги, которая держала львицу в качестве домашнего животного, была тем, кто был занят спасением их жизней и жизней их детей.

Рассказы о Эмбер распространились по всему Тиграю, когда беженцы нашли в себе силы двигаться дальше. Она быстро становилась новой и экзотической покровительницей голодных и обездоленных. Они называли ее Леди-Лев. Она устроила Хагос игровую площадку из веревок и бревенчатых качелей на поляне возле хижины и часами наблюдала за ней, инстинктивно выслеживая качающиеся тени, набрасываясь на них, покачивая задними лапами и точа когти о кору деревьев. Эмбер платила местным фермерам, чтобы те приносили ей коз для кормления растущей львицы, но следила за тем, чтобы их забивали и готовили в лагере, поэтому Хагос так и не научилась ассоциировать загнанных и блеющих животных с превосходным мясом, которое давали ей на обед. Эмбер хотела быть уверенной, что Хагос никогда не думала о козах и рогатом скоте как о добыче. Львица должна была принимать животных двух видов: людей и зверей из лагеря, среди которых она жила мирно, а также дичь, которую они с Эмбер приносили с охоты. В конце концов Эмбер изменила свою стратегию: если Хагос не удавалось выследить и убить животное на охоте, вечером она не получала никакой еды, и Эмбер, стараясь не провоцировать ее запахами готовящейся пищи, тоже ничего не ела. Когда ее охота увенчалась успехом, они вместе пообедали. Это заняло некоторое время и несколько голодных дней, когда Эмбер держалась подальше от лагеря, но в конце концов это сработало.

•••

Однажды поздним утром, когда Хагос была уже почти взрослой, Эмбер и львица отдыхали по-своему после удачной охоты. Хагос уткнулась лицом в разорванное брюхо антилопы и принялась есть с довольным мурлыканьем.

“У тебя ужасные манеры за столом, - сказала Эмбер, наблюдая, как львица набрасывается на свою добычу, ее морда уже покраснела от крови. Хагос проигнорировала ее слова.

Эмбер отпила из своей фляжки, затем вытянула ноги и оперлась на локти, чтобы насладиться солнцем. Что-то привлекло ее внимание. Вспышка отраженного света на Западе. Она подумала, что это опять Билл, который ищет более экзотических птиц, и почувствовала знакомую дрожь неприязни. Она подозревала, что он следовал за ней во время ее охотничьих поездок с Хагос, но когда она упомянула о встрече с ним, Шафран сказала ей, что он разделяет страсть к местной флоре и фауне с Райдером, и теперь, когда работа над вторым пластом шла гладко, он начал бродить дальше в поисках новых животных и растений. Да, он был там, на клочке засохшего колючего кустарника, бледные скелеты самих себя среди высокой, по колено, травы. Она снова задумалась, не искал ли он ее, и надеялась, что он пропустил встречу с Хагос и убийцей. Возможно, он уйдет раньше, чем она успеет заметить его присутствие.

Она отодвинулась еще дальше на локтях, чтобы высокая бледная трава защитила ее, все еще глядя в его сторону и желая, чтобы он ушел. Потом она поняла, что он с кем-то разговаривает. В терновой роще с ним был человек, абиссинец, но Эмбер его не узнала. Она прищурилась, пытаясь разглядеть более отчетливо, как ветерок шевелит стебли вокруг нее. Абиссинец был одет в довольно грязную шамму с зеленой каймой и нес на плечах винтовку. После нескольких минут разговора он поклонился и отошел. Билл некоторое время оставался на месте, потом тоже вышел и пошел в другую сторону легкими, уверенными шагами.

•••

Когда Амбер и Хагос вернулись в свой лагерь на вершине утеса ближе к вечеру, они обнаружили, что Тадессе уже ждет их. Он сидел в тени, скрестив ноги, но, услышав их приближение, встал и вышел на солнечный свет.

Он навещал Эмбер несколько раз в неделю, чтобы обсудить приготовления к приему беженцев и предложить ей свой список погибших и выживших, прибывших и уехавших. Хагос проковыляла к палатке, заняла свое обычное место возле стула Эмбер и начала приводить себя в порядок своим длинным извивающимся языком. Эмбер и Тадессе обменялись приветствиями, и Эмбер пригласила молодого человека сесть рядом с ней. Он сделал это осторожно, не сводя глаз с Хагос. Львица помедлила, наблюдая, как он садится, потом моргнула своими желтыми глазами и вернулась к своей гриве.

В настоящее время в лагере находятся трое сирот: две девочки и мальчик, для которых им необходимо найти приемных родителей. Та или иная семья поблизости всегда хотела иметь еще одного мальчика, чтобы работать в поле и ухаживать за животными, но с девочками было сложнее. Это был случай найти семью, которая была бы рада иметь лишнюю пару рук в доме, но не обращалась бы с ребенком как с рабом. Одна из девушек поставила перед ним особенно сложную задачу. Она прищурилась и ничего не сказала С тех пор, как приехала в лагерь. Эмбер была склонна думать, что она все еще слишком ошеломлена ужасами своего путешествия, чтобы говорить, но она приобретала репутацию идиотки.

- Кто-нибудь ей поможет. Я уверена, что с добротой она поправится. ”

- Возможно, Мисс Эмбер. - Он опустил голову на руки и вздохнул. “Пока о ней никто не заботится. Я боюсь, что она будет захвачена бандитами, если мы не найдем ей безопасное место в ближайшее время. ”

- Бандиты? - Сказала Эмбер. Тон ее голоса встревожил Хагос, которая подняла голову и издала низкий предупреждающий звук в горле. Тадессе ничего не сказал, пока Эмбер не наклонилась, не погладила львицу по голове костяшками пальцев и не почесала ей морду. Хагос одобрительно фыркнул.

“Я слышал разные истории в лагере, - сказал Тадессе. - Шифта между этим местом и Аксумом забирает детей с вечеринок, приходящих сюда за помощью. Я думаю, они заставят мальчиков драться, а девочек - стать их рабынями. ”

- Почему я ничего об этом не слышала? - сказала Эмбер, но говорила она спокойно, не желая, чтобы Хагос снова начала волноваться.

- Люди просто боятся. Они не хотят, чтобы их обвиняли в том, что они не защищают детей, - ответил он с грустной улыбкой.

“Я бы не стала их винить. У них едва хватает сил добраться до нас. Как они могли отбиваться от бандитов? Но неужели ты думаешь, что они в опасности даже в лагере? ”

- Они приближаются, и лагерь становится все больше. Я думаю, нам следует перенести припасы вниз по склону. Ни один бандит не осмелится напасть на сам лагерь Кортни, и мы могли бы переместить семьи с детьми в центр остальных. - Он прищелкнул языком по небу. “Но я боюсь, что они не все двинутся с места. Они хотят уединиться, даже здесь. ”

- Делай, что можешь, Тадессе” - сказала Эмбер.

•••

На следующее утро Эмбер прибыла в лагерь в свое обычное время, надела недоуздок Хагос и спустилась вниз, чтобы присоединиться к остальным. Она собиралась поговорить с Тадессе о косоглазой девочке-сироте, но вскоре увлеклась последними трагедиями и победами беженцев. Сразу после рассвета прибыла новая семья. Двое старших детей выглядели сильными, но мать и ее младший сын с трудом дышали. Эмбер договорилась, чтобы кто-нибудь помогал старшим детям, и оставила отца присматривать за женой и ребенком. Он наблюдал с такой интенсивностью, отказываясь от всех попыток заставить его отдохнуть. Он кормил жену с рук и - как показалось Эмбер - тратил все свои оставшиеся силы до последней унции, желая, чтобы они остались живы.

Это зрелище заставило ее почувствовать себя опустошенной и одинокой, и только когда она присоединилась к Хагос и отошла на полмили от лагеря, она вспомнила о сироте.

- Черт, - сказала она вслух и остановилась. Хагос повернула свою красивую голову к хозяйке и дернула черным пучком хвоста, когда Эмбер повернулась, чтобы вернуться назад.

- Пожалуйста, Хагос. - сказала она. Львица покачала головой, чихнула и последовала за ней. Когда Эмбер снова привязала ее, она присела на корточки в пыли, и Хагос, все прощая, положила свои огромные лапы на плечи Эмбер и прижала голову к груди Эмбер. Эмбер потеряла равновесие и упала обратно под тяжестью львицы. Она засмеялась, почесывая шею львицы и дергая ее за морду. Зная, что ее простили за то, что она задержала охоту, она вскочила на ноги и уже собиралась отправиться на поиски Тадессе, когда заметила, что они не одни. Сама сиротка стояла чуть поодаль, кусая большой палец и раскачиваясь из стороны в сторону, наблюдая за игрой Эмбер и Хагос.

“Не трогай льва, - сказала ей Эмбер.

Девушка посмотрела на нее так, словно считала ее совершенно сумасшедшей, что, по мнению Эмбер, было вполне справедливо. Она уже раздумывала, стоит ли говорить дальше, когда услышала внизу треск винтовочного выстрела. Она посмотрела вниз, на лагерь. Какое-то противостояние происходило на краю плоской площадки у подножия ближайшего к ней склона. Трое мужчин, все незнакомые и все вооруженные. Двое из них держали за запястья детей-беженцев и тащили их прочь. Третий все еще держал в руках винтовку, и Эмбер увидела распростертого на траве человека. Один из детей потянулся к нему и закричал: " Папа, папа! ”

- Оставайся здесь! - крикнула Эмбер маленькой девочке и побежала вниз по склону.

Некоторые беженцы спасались бегством, собирая своих детей и спасаясь от вооруженных людей, но другие спешили на помощь из кухонной палатки.

Люди не ожидали нападения с этой стороны.

Эмбер схватила одного из детей, маленькую девочку, и вырвала ее из рук бандита, державшего ее, ее гнев и его удивление дали ей внезапное, короткое преимущество.

“Да как ты смеешь! - она закричала.

Стрелок переменил хватку и взмахнул вверх рукояткой пистолета, попав Эмбер в челюсть и отбросив ее назад. Она тяжело приземлилась рядом с убитым отцом мальчика. Она увидела его глаза, пустые и безжизненные, смотревшие в ее глаза и ничего не видевшие. Другой мужчина снова попытался схватить девочку, но она была слишком быстра для него, мчась во весь опор к своей плачущей матери.

Стрелок перезаряжал оружие. Эмбер попыталась встать, но удар оглушил ее, и она была слишком медлительна. Она видела его лицо, когда он поднял пистолет; она видела зеленую кайму на его шамме.

- Нет! - Это был голос Билла.

Бандит заколебался, потом его взгляд стал жестче, и Эмбер увидела, как его палец нажимает на спусковой крючок. Она попыталась отползти назад, но ее руки скользнули в кровь убитого мужчины. Она слышала только плач, крики Тадессе и истерические вопли маленького мальчика, все еще находившегося в плену.

И тут она увидела Хагос. Львица неслась к ним огромными плавными прыжками. Бандит с мальчиком выкрикнули предупреждение, и бандит обернулся. Хагос прыгнула в воздух, когда он выстрелил, но его выстрел прошел мимо цели. Хагос повернула голову в воздухе и направилась прямо к его горлу, ее огромные белые зубы впились в его шею. Он закричал и попытался дотянуться до ее глаз, когда она зарычала и встряхнула его. Когда она отпустила его, из раны на его шее хлынул фонтан крови. Затем она отпрянула назад, рыча глубоко в горле, и взмахом лапы вспорола ему живот.

Двое его последователей повернулись и побежали, оставив мальчика лежать в слезах рядом с отцом. Его мать наклонилась и подняла его. Он брыкался и кричал, но она не отпускала его снова, с мрачной решимостью унося прочь от крови и льва.

Жертва Хагос все еще кричала - булькающий, захлебывающийся крик. Хагос хмыкнула, потом наклонила свою огромную голову и разорвала ему горло. Тело обмякло, и Хагос оттащила его на небольшое расстояние.

Тадессе и Билл уже добрались до Эмбер, но когда они протянули к ней руки, Хагос оторвалась от трупа и зарычала. Тадессе взял Билла за руку и потащил прочь.

“Не прикасайся ко мне, - сказал он, стряхивая его, но больше не пытался приблизиться.

Хагос ходила вокруг трупа, размахивая хвостом и прижав уши, издавая постоянное низкое рычание, от которого, казалось, дрожала земля.

Эмбер заговорила с ней, мягко и успокаивающе. Беженцы, Билл и остальные все еще наблюдали за ней с осторожного расстояния.

“Не смотрите на нее так пристально” - сказала Эмбер достаточно громко, чтобы они услышали, но все еще легким певучим голосом. “Пожалуйста, отойдите, но не поворачивайтесь спиной. ”

Рычание стало тише, и хвост Хагос перестал хлестать так быстро, хотя и продолжал регулярно дергаться.

Эмбер посмотрела направо. Девочка-сирота все еще стояла высоко на склоне, недалеко от того места, где Эмбер оставила ее, все еще кусая большой палец, но в другой руке она держала привязь Хагос, свободно висевшую у нее на боку. Эмбер поняла, что она освободила львицу, чтобы позволить ей напасть на бандита и спасти их от его когтей.

Львица перестала ходить и подошла к Эмбер. Ей пришлось напрячься, чтобы протянуть ей руку. Казалось, что земля и небо затаили дыхание.

- Привет, моя дорогая” - сказала Эмбер. - Здравствуй, прекрасное животное. ”

Огромная кошка фыркнула и прижалась окровавленными челюстями к руке Эмбер, затем тяжело опустилась рядом с ней и положила подбородок ей на колени.

“Тадессе, - сказала Эмбер. “Я думаю, вы можете приехать и забрать тела прямо сейчас. ”

•••

Они похоронили разбойника и человека, которого убили в тот же день, а девочка-сирота была усыновлена овдовевшей матерью. Поначалу Эмбер была обеспокоена - ей казалось глупым брать в рот еще один кусок пищи, когда она потеряла мужа - но она настаивала. Маленькая девочка доказала, что она умна и храбра, сказала вдова. Она спасла своего сына и отомстила за убитого мужа, пока его кровь была еще теплой. Эмбер неохотно согласилась.

Пока священник читал молитву за усопших, Эмбер оставалась позади толпы. Хагос был надежно привязана на некотором расстоянии, но львица все еще чувствовала себя неуютно, и Эмбер хотела убедиться, что они не потеряют друг друга из виду.

Билл отыскал дорогу к Эмбер. Сначала она не обратила на него внимания, но когда он наклонился вперед, чтобы прошептать свое восхищение тем, что она в безопасности, она отодвинулась от него.

“Вы знали этого бандита, - сказала она.

Он моргнул и медленно покачал головой.

“Я видела, как вы разговаривали с ним только вчера, когда мы с Хагос охотились. ”

Должно быть, Райдер заметил их, потому что внезапно оказался рядом с ней. Билл слегка отодвинулся от них обоих на каблуках, и Эмбер сразу же почувствовала себя в большей безопасности.

“Что такое? - сказал Райдер.

Эмбер придвинулась чуть ближе к нему. - Билл вчера разговаривал с бандитом, - просто сказала она. “Я его видела. ”

- Успешно? - Сказал Райдер Биллу.

Билл издал негромкое жужжание и внимательно посмотрел на небо над головой Райдера.

“Вчера я действительно встретила молодого человека, когда гулял. Он сказал, что отправился в паломничество, разыскивая одну из горных церквей к югу отсюда. Я указал ему дорогу к дороге. Неужели это тот самый человек, который напал на лагерь? Какой ужас! Боюсь, я пока не могу их различить. ”

“А зачем пилигриму винтовка? - Резко спросил Райдер.

“Может быть, чтобы подстрелить дичь? - Ответил Билл, моргая. “Мне очень жаль. Конечно, я упомяну об этом, если произойдет что-то подобное. ”

Эмбер взглянула на Райдера. Он выглядел слегка раздраженным, но не подозрительным.

- Я удивлен, что ты смог дать ему указания, ведь твой амхарский язык так плох. Гериэль нуждается в тебе по второму пласту. Вы ведь можете узнать его, не так ли? - Сказал Райдер.

Билл еще раз безучастно улыбнулся и вышел. Райдер положил руку на плечо Эмбер, и она вздохнула. Они подождали, пока священник закончит свои молитвы, а затем Райдер проводил ее обратно к Хагос. Когда они приблизились, львица села на задние лапы и широко зевнула. Райдер наклонился и почесал ей морду. Хагос подняла тяжелую лапу и положила ее себе на запястье, а затем уткнулась мордой ему в ладонь. Райдер был единственным человеком в лагере, которому Хагос позволяла прикасаться к ней, и он неохотно полюбил ее.

- Флирт, - сказала Эмбер, и львица чихнула. Затем она отвязала веревку, и все трое медленно пошли обратно к лагерю Эмбер. После того как они немного прошли в молчании, Эмбер тихо заговорила: - Она его не съела, Райдер. ”

- Он рассмеялся. “Неужели ты думал, что я скажу, что мы должны ее убить? Нет, она защищала тебя - мы все это знаем. Я собирался сказать тебе, что попросил Ато Гебре отлить колокол. Это послужит сигналом тревоги, если кто - нибудь предпримет еще одну попытку напасть на беженцев, и я поставлю полдюжины человек охранять лагерь днем и ночью. ”

- Спасибо, - тихо ответила она.

“Хотя я не думаю, что бандиты нападут снова, когда эта история о Хагос станет общеизвестной", - добавил он.

Когда они добрались до палатки Эмбер, она и Райдер сели рядом, а Хагос опустилась к их ногам и удовлетворенно фыркнула. Райдер заметил пишущую машинку Эмбер на походном столе и толстую стопку машинописных страниц рядом с ней, прижатую камнем, чтобы уберечь ее от проказливых ветров высокогорья.

“Как продвигается обучение? - Спросил Райдер.

“Очень хорошо” - сказала Эмбер с внезапной ослепительной улыбкой. - Она перестала гоняться за дичью, как будто это всего лишь игра, и учится ждать, пока дичь сама придет к ней. На это очень интересно смотреть. Я как раз писала об этом сегодня утром, до того как... ”

- Придет время, когда ты должна будешь освободить ее, Эмбер. ”

Она коснулась стопки машинописных страниц, и ее плечи слегка опустились.

“Я это прекрасно понимаю. Но я не отпущу ее, Райдер” - сказала она. Затем она поймала его неодобрительный взгляд. “Нет, я тоже не собираюсь ее удерживать. Я думаю, она сама выберет, когда уйти. Я подозреваю, что пройдет совсем немного времени, прежде чем она решит, что ей пора найти себе пару. Я просто проснусь однажды утром, и она уйдет. ”

“А когда это время придет, ты вернешься в лагерь? ”

“Да, конечно. ”

⇐ Предыдущая 16 17 18 19 202122 23 24 25 Следующая ⇒