Баранец, Н.Г. 14 страница

Бурное развитие переживала эстетика, в которой произошло расширение круга рассматриваемых проблем. Наряду с традиционным исследованием категорий эстетики[17] – идеала, прекрасного, возвышенного, комического, художественного вкуса, развивались исследования по выявлению эстетического и утилитарного в искусстве, взаимосвязи природы и общества как источников и факторов формирования эстетических отношений и критериев. Общефилософские проблемы природы эстетического отношения и художественного творчества рассматривались в работах А. Г. Егорова, М. Ф. Овсянникова, Л. Е. Зеленова, А. Б. Когана. В связи с разработкой проблемы реализма в искусстве и неясностью, с какого периода можно говорить о его появлении в качестве проблемы, требующей решения, была сформулирована задача выработки методологической основы в подходе к центральной проблеме теории искусства[18]. Делались попытки применения математических методов исследования к произведениям искусства; к эстетическим явлениям – кибернетических, системных, структурных, семиотических методов. Последние получили широкое применение в исследованиях тартуской школы[19]. Вышло много монографических исследований по проблемам мировой и отечественной истории эстетики[20].

Одной из наиболее успешно развивавшихся областей философского знания в 60-е годы стала история философии. После Всесоюзного симпозиума по истории философии (1967) усилилось внимание к методологическим проблемам истории философии. Но успехи в разных разделах истории философии были не одинаковы.

На фоне преодоления сталинского этапа конъюнктурное значение имели исследования так называемого ленинского этапа развития марксистской философии[21].

В контексте изучения диалектического и исторического материализма учёные обращались к истории борьбы материализма и идеализма в истории философской мысли, проблемам столкновения диалектического и метафизического методов познания, исторических модификаций диалектики и метафизики, что привело к анализу в этой связи трудов Лейбница, Ламберта, Канта, Гегеля, Буля, Фреге, Уайтхеда, Рассела.

Вышли большие коллективные труды по истории философии «Краткий очерк истории философии» и «История философии в СССР». Стали разрабатываться методологические и теоретические проблемы историко-философской науки, без этого невозможно было преодолеть примитивный схематизм историко-философских исследований, который был характерен для предыдущего периода[22]. Над этими проблемами работали В. Ф. Асмус, А. С. Богомолов, М. Д. Макаров, Н. В. Мотрошилова, В. В. Соколов, Т. И. Ойзерман.

В союзных республиках проводились исследования, посвященные специфике развития философской мысли у разных народов, отношения философской мысли отдельных народов к мировому историко-философскому процессу[23].

Хуже всего обстояло дело с исследованием отечественной истории философии, так как ведущими специалистами в этой области оставались М. Т. Иовчук и И. Я. Щипанов, которые монополизировали эту область и не пропускали исследования, не укладывающиеся в их схему историко-философского процесса. Недостаточно изученными оставались периоды – древней и средневековой Руси, история историко-философской мысли в России XIX и начала XX вв.

Успешно стало развиваться в 60-е годы изучение современной западной философии, которое проходило под «прикрытием» критики буржуазных философских течений. Сам критический анализ оставался, но работы носили описательный характер и знакомили читателя с наиболее актуальными идеями мировой философии. Критическим анализом неопозитивизма занимались В. А. Лекторский, М. С. Козлова, Л. О. Резникова, В. С. Швырев. Пристальному анализу подвергся экзистенциализм, были рассмотрены не только основоположники (Хайдеггер, Ясперс, Сартр), но функционирование экзистенциалистских идей в духовной жизни общества[24].

Появились работы, в которых было дано обобщенное проблемное исследование буржуазных философских учений, рассматривались те буржуазные философские школы и учения, которые играли значительную роль в духовной жизни современного буржуазного общества. Американским прагматизмом занимался Ю. К. Мельвиль и Н. С. Юлина, феноменологией – Н. В. Мотрошилова и З. М. Какабадзе.

В 60-е годы стали активно разрабатываться философские проблемы естествознания. Стали проводиться всесоюзные конференции по философским проблемам естествознания, которые стали местом встреч философов и представителей современных естественных наук. Направляли эти исследования в своих областях научных интересов Б. М. Кедров и И. В. Кузнецов.

Б. М. Кедров создал направление в отечественной философии науки, которое называется историческим. Будучи убежденным марксистом, он полагал, что синтез исторического анализа с методологическим исследованием есть реализация марксистского замысла. Б. М. Кедров в своих изысканиях руководствовался заветом В. И. Ленина: крепить союз между передовыми естествоиспытателями и философами-марксистами. Он полагал, что реализация этого должна идти по двум линиям: во-первых, разработки проблем истории знания с точки зрения философии; во-вторых, разработки проблем диалектической философии на основе обобщения данных истории естествознания. Общедиалектической основой этих проблем является идея единства, взаимосвязи исторического и логического. В истории естествознания материалистическая диалектика помогает вскрыть движение естественно-научной мысли. Движение самих категорий диалектики выступает как понятийное выражение общего хода познания в области отдельных наук. Поэтому следует проследить это на истории отдельных наук.

История науки дает пример того, как в ходе борьбы и столкновения различных взглядов, точек зрения и мировоззрений в науке непримиримо отстаивается истина, причем каждый учёный отстаивает её со своих позиций. «Разрешение противоречий достигается не путем какого-то соглашения или взаимных уступок, а путем преодоления в процессе острой принципиальной борьбы односторонности каждой из борющихся теорий. В итоге рождается новая теория, являющаяся не слиянием, не взаимным дополнением прежних теорий, а полным их пересмотром, коренной ломкой, утверждением принципиально новой идеи, нового принципа, которые устраняют прежнее противоречие, лежавшее в основе предшествующих теорий. Поэтому новая теория имеет по своему существу глубоко диалектический характер. История физики, химии, геологии, биологии, математики дает блестящие образцы именно такого диалектического характера развития человеческого познания» [Кедров. 1971. С. 35].

Б. М. Кедров сформулировал метод диалектической обработки истории естествознания, который предполагал, что все общие положения не предпосылаются конкретному исследованию в виде готовых схем, а выводятся путем логического обобщения. Диалектической обработке и обобщению подлежат истории отдельных наук, а совпадение логического и исторического нельзя декларировать, его надо прослеживать конкретно и подробно на истории отдельных наук.

В работах Б. М. Кедрова был намечен подход к новому пониманию развития науки, основанному на соединении когнитивного и социально-психологического анализа динамики знания. Уже в конце 70-х годов интересы философов науки начали сдвигаться в сторону исследования социокультурных факторов, определяющих динамику научного знания. Утверждался подход, согласно которому анализ механизмов роста знания, изучение операций, инструментария, концептуальных, средств внутринаучного движения необходимы, но недостаточны для понимания закономерностей развития науки. Её следует рассматривать как погруженную в социокультурный контекст, включая в систему философского анализа социологические и культурологические аспекты. Б. М. Кедров был в большей степени ориентирован на анализ внутренней динамики науки, он поддерживал новое направление.

И. В. Кузнецов предложил содержательно-логический способ реконструкции естественно-научных теоретических систем. И. В. Кузнецов осуществил реконструкцию физической теории, вычленил в ней три компонента: основание, ядро и воспроизведение. Над ними, полагал И. В. Кузнецов, надстраивается общая интерпретация теории, в которой осуществляется философское истолкование её основных понятий и законов. В основание теории в качестве элементов входят эмпирический базис теории; идеализированный объект – абстрактная модель теоретической системы; фундаментальные понятия, характеризующие свойства идеализированного объекта; группа правил, устанавливающих процедуры измерения физических величин, а также правила, определяющие способы производства математических операций над символами. Ядро теории представляет собой систему общих законов, выраженных в математических уравнениях, характеризующих способы функционирования идеализированного объекта. Назначение третьей структурной части теории состоит в воспроизведении конкретного в понятии, реконструкции его в мышлении. Важнейшими функциями этой части теории являются объяснение и предсказание эмпирических фактов. И. В. Кузнецов подчеркивал центральную роль идеализированного объекта теории. Новой идеей, развитой в работах советских методологов, была идея о сложной, иерархической организации абстрактных объектов. Они доказали, что абстрактные объекты отнюдь не образуют линейных цепочек последовательно конструируемых один из другого объектов. Напротив, они организованы как сложная система, которая включает в себя различные подсистемы и характеризуется уровневой организацией подсистем.

Исследование структуры теории, её связи с экспериментом, со структурой предмета исследования, связь структуры и теории с фундаментальными понятиями рассматривались в работах И. В. Кузнецова, Ю. Б. Румера, Н. Ф. Овчинникова, П. С. Дышлевого, А. Ф. Зотова, Э. М. Чудинова и др. Проблеме специфики объектов современной микрофизики и развития в этой связи понятийного аппарата теории была посвящена исследования В. С. Гота, И. А. Акчурина, Л. Г. Антипенко, В. М. Свириденко и других.

Анализу философских и общетеоретических проблем, связанных с принципами сохранения, симметрии, инвариантности была посвящена монография Н. Ф. Овчинникова «Принципы сохранения» (М., 1966), которая подводит итог последнему периоду в изучении сохранения, симметрии, структуры материи и ставит новые философские и естественно-научные проблемы.

Философскому анализу теории измерений посвящены сборники «Методологические проблемы теории измерений» (Киев, 1966); «Гносеологические аспекты измерений» (Киев, 1968). В этих работах представлен материал по анализу соотношения эмпирического и теоретического уровня в физическом познании, роли и гносеологической функции, условий познания и выяснению в связи с этим содержания фундаментальных понятий науки.

Методологические и мировоззренческие проблемы, возникающие при интерпретации квантовой механики, рассматривались в работах В. А. Фока, М. Э. Омельяновского, Д. И. Блохинцева, Б. Я. Пахомова, Г. А. Свечникова и других. В них исследовались вопросы, относящиеся к методологической роли материалистической диалектики в современной физике.

Анализу и систематизации методологических принципов современного естествознания посвящена работа «Материалистическая диалектика и методы естественных наук» (М., 1968).

Философские вопросы биологии в 60-е годы развивались за счет обсуждения проблемы целостности в её общетеоретической форме и применительно к биологическому исследованию, над ней работали В. Г. Афанасьев, Г. А. Югай, Г. П. Кропоткин. Новые задачи, поставленные конкретными исследованиями, потребовали для своего анализа разработки новых терминов и понятий, отсутствующих в арсенале предшествующей науки, и переосмысления имеющегося понятийно-категориального аппарата. Это способствовало появлению философско-методологических работ о категориальном аппарате биологии. В контексте основых биологических исследований уточнялось учение об уровнях организации живой материи – над этим работали В. И. Кремнянский, Е. М. Лавренко, А. А. Малиновский, Ю. А. Урманцев.

В биологическое исследование проникали идеи системности, что способствовало разворачиванию обсуждения вопроса о философской природе так называемого системного подхода в биологии, одной из важнейших функций которого является его интегративная направленность. Идеи системности в биологии рассматривали К. М. Хайлов, М. И. Сетров, Н. П. Депенчук

Реабилитация генетики и молекулярной биологии, произошедшая во второй половине 60-х годов, способствовала появлению методологических и философских исследований в этой области. Эти исследования проводились как биологами – Н. П. Дубининым, Б. Л. Астауровым, В. Л. Рыжковым, С. И. Алиханяном, В. А. Энгельгардтом, так и философами – Б. М. Кедровым, И. Т. Фроловым.

В 70-е гг. в разработке философских проблем естествознания приняли активное участие крупные учёные разных специальностей: академики В. А. Амбарцумян, П. Л. Капица, П. К. Анохин, Б. Л. Астауров, А. И. Берг, В. М. Глущков, Н. П. Дубинин, А. Н. Колмогоров, Н. Н. Семенов, Е. К. Федоров, В. А. Фок, В. А. Энгельгардт и др.

Показателем укрепления союза философов и естествоиспытателей в СССР было проведение совещаний, симпозиумов и конференций по актуальным философским проблемам современного естествознания, на которых в качестве основных докладчиков выступают как философы, так и естествоиспытатели. С 1965 по 1970 год было проведено более 25 конференций и симпозиумов всесоюзного масштаба, а также несколько десятков межинститутских конференций и симпозиумов, на темы: «Наука и общество», «Будущее науки. Естествознание и экология», «Ценностные аспекты современного естествознания», «Физика, её особенности и роль в жизни общества», «Принцип дополнительности и материалистическая диалектика», «Философские вопросы современной астрономии» (симпозиум, посвященный 500-летию со дня рождения Н. Коперника), «Философские проблемы эволюционной теории», «Проблема развития в биологии», «Философская борьба идей в современном естествознании» и др.

Перспективно работали над проблемами социально-этического развития науки – И. Т. Фролов, методологическими аспектами математизации естествознания – И. А. Акчурин, Б. В. Гнеденко, А. Н. Насынбаев, Ю. А. Петров, Г. Т. Шляхтин, анализом общих вопросов познавательной деятельности в науке и методолгии научного познания – А. Ф. Зотов, М. В. Мостепаненко, Г. И. Рузавин, А. И. Ракитов, В. С. Степин, В. А. Штофф[25].

Особой темой в 70-е годы стала эвристическая роль в научном поиске различных принципов материалистической диалектики[26]. Учёные, раскрывая сущность научной теории, показывали взаимовлияние и взаимодействие философии и естествознания на примере создания ряда научных теорий; доказывали, что философские категории – не только универсальные характеристики бытия, но и основополагающие методологическими принципы формирования и синтеза теоретического знания в науке[27].

В 70-е годы было много исследований по философским вопросам современного естествознания, в которых анализировались философские категории и соответствующие им фундаментальные понятия естествознания.

Анализу понятий пространства, времени, движения была посвящена монография «Пространство, время, движение» (М., 1971). Философский анализ этих понятий проводился на материале отдельных наук о природе, особенно физики, космологии, биологии в работах Р. А. Аронова, М. Д. Ахундова, П. С. Дышлевого, В. С. Лукьянца. Анализ категории движения, её взаимосвязи с другими категориями материалистической диалектики осуществлен в книге Я. Ф. Аскина «Движение как форма существования материи» (Саратов, 1971).

В исследованиях по причинности и детерминизму в современном естествознании обсуждались разнообразные функции, которые выполняет понятие детерминизма в научном познании, а также взаимосвязи понятия причинности с другими фундаментальными понятиями современного естествознания[28].

Исследователи анализировали новые научные результаты, полученные естествоиспытателями по проблемам причинности и детерминизма. На основе философского анализа выводов современного естествознания (особенно физики и биологии) исследовались процессы обобщения и развития категорий причинности, закона, случайности, необходимости, вероятности. Внимание уделялось выяснению соотношения основных понятий и категорий концепции детерминизма с категориями материи, пространства, времени, системы, структуры, симметрии и асимметрии, с принципами сохранения и др. Проблемами причинности и детерминизма занимались Л. Б. Баженов, В. И. Купцов, В. И. Передерия, Н. В. Пилипенко, Г. И. Рузавин, Ю. В. Сачков, А. И. Уемов.

Были изучены в контексте достижений естествознания некоторые категории: вероятности (Сачков Ю. В. «Введение в вероятностный мир» (М., 1971); Смирнов Л. В. «Вероятность и её роль в научном познании» (Л., 1971)); симметрии (Урманцев Ю. А. «Симметрия природы и природа симметрии» (М., 1974)); определенности и неопределенности (Готт В. С., Урсул А. Д. «Определенность и неопределенность – категории научного познания» (М., 1971)).

Исследователи в области философии естествознания пришли к выводу, что целесообразно выделить наряду с философскими и специально-научными категориями новый вид понятий, названный «общенаучными» понятиями. Имелись в виду понятия, применяемые в большинстве частных наук и обнаруживающие тенденцию проникновения во все отрасли специально-научного знания (Готт В. С., Урсул А. Д. «Общенаучные понятия и их роль в научном познании» (М., 1975)).

Продолжали развиваться исследования, начатые в 60-е годы, посвященные общенаучным принципам и методам естествознания.

Так, методологическая функция принципа дополнительности в физике, биологии и кибернетике представлена в монографии «Материалистическая диалектика и концепция дополнительности» (Киев, 1975). Различные аспекты метода моделирования проанализированы в сборниках «Моделирование и познание» (Минск, 1974); «Метод моделирования и некоторые философские проблемы истории и методологии естествознания» (Таллин, 1975). Методологии системно-структурных исследований как одного из общенаучных подходов к исследованию сложных объектов была посвящена серия книг: «Философия и естествознание» (выпуск III); «Методология системно-структурных исследований» (Воронеж, 1971); И. В. Блауберг, Э. Г. Юдин «Становление и сущность системного подхода» (М., 1973); В. Н. Садовский «Основания общей теории систем. Логико-методологический анализ» (М., 1974); ежегодники «Системные исследования»; Л. А. Петрушенко «Единство системности, организованности и самодвижения» (М., 1975), а также работы В. С. Тюхтина, А. И. Уемова, Ю. А. Урманцева, Ю. В. Сачкова, А. С. Кравца, В. В. Налимова, Л. В. Смирнова.

Больше всего исследований в области философии естествознания приходилось на область физики[29].

Базовые философские аспекты физической науки были проанализированы в коллективной монографии «Физическая наука и философия» (М., 1973). В ней содержались материалы обсуждения философских и методологических проблем различных разделов физики на Втором Всесоюзном совещании по философским вопросам современного естествознания. Анализу основных проблем материалистической диалектики в современной физике была посвящена монография М. Э. Омельяновского «Диалектика в современной физике» (М., 1973).

Философский анализ развития современной физики содержался в работах В. Л. Гинзбурга «О физике и астрофизике» (М., 1973) и Э. М. Чудинова «Теория познания и современная физика» (М., 1974).

Проблемой физической реальности занимались М. Э. Омельяновский, Л. Г. Антипенко, В. В. Бажан, П. С. Дышлевый и В. С. Лукьянец. Физическая реальность они рассматривали как познаваемую в физической теории объективную реальность, содержание понятия которой получает свою определенность в зависимости от определенности теории и основных ступеней её построения.

Механизм развития физического знания исследовали М. Э. Омельяновский и Е. А. Мамчур. Ими была раскрыта эвристическая роль аксиоматики физических теорий в синтезе нового физического знания, а также структура и методологические особенности «переходных» периодов в развитии физики, связанных с переходом от одной фундаментальной теории к другой.

Диалектика взаимосвязи теории и опыта в развитии физических знаний была проанализирована В. М. Семенчевым в работе «Физические знания и законы диалектики» (М., 1973).

В ряде работ были разобраны общие закономерности синтеза физических теорий, как фундаментальных, так и теорий, представляющих результат применения фундаментальных теорий к различным сферам физических явлений[30]. В. С. Степин показал, что важнейшую роль в синтезе физической теории играли физические картины мира, которые задают своеобразную программу построения теории; он выявляет основные черты этого «слоя» теоретического знания. В. С. Степин разработал представление о «челночных движениях», посредством которых происходит адаптация гипотетических конструкций теоретического уровня знания к соответствующему эмпирическому материалу. В. П. Бранский выдвинул представление о том, что теоретическое знание своеобразно синтезирует в себе черты эмпирического и умозрительного знания, причем фундаментальные физические понятия и принципы возникают на особой стадии исследования, которую автор назвал умозрительной.

Большое внимание в 70-е годы уделялось философскому анализу основных понятий и принципов теории относительности. Рассматривалась методологическая роль пространственно-временных представлений теории относительности в развитии физики, проблема многообразия свойств пространства и времени[31]. Исследовались философские предпосылки и основные принципы теории относительности, взаимосвязь пространства, времени и материи, проблема пространственно-временной бесконечности Вселенной, релятивистское понимание причинности и другие вопросы.

В 70-е годы оживились исследования в области философских проблем в астрономии. Философскими проблемами космологии занимались В. А. Амбарцумян, В. В. Казютинский, В. Л. Гинзбург, И. С. Шкловский, А. Л. Зельманов, А. С. Кармин, Э. М. Чудинов, А. Т. Турсунов.

Одна из проблем, вызывающих дискуссии, заключалась в анализе общих тенденций и перспектив развития современной астрономии. Была высказана идея, что в астрономии происходит революция, но суть её оценивали по-разному: революция состоит только в появлении ряда качественно новых методов исследования Вселенной; суть этой революции – в открытии во Вселенной принципиально новых явлений (особенно явлений нестационарности); революция характеризуется не только отмеченными моментами, но и глубокой перестройкой системы знания о Вселенной, а также методологических основ астрономии.

В связи с этим встал вопрос выбора наиболее эффективных путей, принципов и способов исследования Вселенной, анализа соотношения эмпирических и теоретических предпосылок, а также роли моделей в синтезе нового знания о Вселенной. В ходе дискуссии анализировались многие фундаментальные понятия астрономии: «эволюция», «бесконечность», «Вселенная». Эти вопросы рассматривались в работах Казютинского В. В. «Вселенная, астрономия, философия» (М., 1975); Левитана В. П. «Человек и Вселенная» (М., 1973).

Продолжалось осмысление философско-методологических проблем кибернетики. В обсуждении участвовали как специалисты в области кибернетики – П. К. Анохин, А. И. Берг, В. М. Глушков, Б. В. Гнеденко, А. А. Ляпунов, Б. Н. Петров, В. И. Сифоров, Н. Н. Воробьев, так и философы – В. Г. Афанасьев, Б. В. Бирюков, Д. И. Дубровский, А. Я. Мороз, И. Б. Новик, Л. А. Петрушенко, В. Г. Пушкин, А. Г. Олиркин, В. С. Тюхтин, Б. С. Украинцев.

Предмет кибернетики, её основные понятия, методы, применение в других областях знания, проанализированы в обобщающих работах Бирюкова Б. В. «Кибернетика и методология науки» (М., 1974), Жукова Н. И. «Философские основы кибернетики» (2-е изд., Минск, 1973).

Советскими исследователями были выявлены истоки формирования понятия информации, развитие его содержательного и формального аспектов, проанализирован методологический аспект статистического варианта теории информации и её нестатистических подходов, а также логико-семантических и прагматических концепций, особенности информационных процессов на различных уровнях развития материи[32].

В связи с бурным развитием молекулярной биологии и в 70-е годы генетики активизировались исследования философских проблем биологии. В обсуждении философских проблем биологии участвовали такие известные биологи, как Б. Л. Астауров, П. К. Анохин, А. Н. Белозерский, Д. К. Беляев, Н. П. Бочков, М. С. Гиляров, Н. П. Дубинин, Ю. А. Овчинников, Г. М. Франк, В. А. Энгельгардт.

Проблема применения в биологии методов физики, химии, математики, кибернетики анализировалась И. А. Акчуриным, А. И. Алешиным, Р. С. Карпинской, И. Н. Смирновым, И. Т. Фроловым.

Эволюционная теория и принцип естественного отбора и связанные с этим вопросы необходимого и случайного, внешнего и внутреннего в детерминации эволюционного процесса, единства вероятностного и жестко программированного характера развития, а также проблемы целесообразности и направленности развития обсуждались в работах Филюкова А. И. «Эволюция и вероятность» (Минск, 1973), Смирнова И. Н. «Эволюция живой природы как диалектический процесс» (М., 1975), Карпинской Р. С. «Материалистическая диалектика и закономерности развития органического мира» (М., 1975), в сборнике под редакцией Завадского К. М. «Закономерности прогрессивной эволюции» (Л., 1972).

В 70-е годы увеличивается число работ по философской антропологии. Ряд философов в эти годы приходит к мысли о невозможности исследования проблем теории сознания вне рамок целостной философско-антропологической концепции. В конце 60-х гг. была опубликована работа С. Л. Рубинштейна «Человек и мир», в которой разработана оригинальная концепция онтологии человеческого сознания, в дальнейшем она развивалась его учениками А. В. Брушлинским и К. А. Славской.

Оживленные дискуссии вызывали темы, связанные с определением соотношения в человеке социального и биологического.

Один из диспутов происходил в 1970 году на тему «Генетика человека и её философские и социально-этические проблемы». Спровоцировал её А. А. Нейфах, который рассказывал об экспериментах с трансплантацией ядер и их перспективах, и доказывал, что разработка этого эксперимента ничего общего с евгеникой не имеет. Этот метод может применяться и к человеку и будет иметь социальные последствия [Лисеев, Шаров. 1970. С. 106-115]. Он был уверен в возможности воспроизвести генетическую копию гения, формирование которого зависит и от задатков и социальных условий. А. А. Нейфах концентрировался на заявленных в выступлении проблемах: можно ли создать генетическую копию гения и какую роль в формировании гения имеют социальные параметры.

Н. П. Дубинин был не согласен с А. А. Нейфахом в том, что гении движут прогресс, деятельность гения выражает собою прогресс человечества, потому создание генетической копии человека ведет к нарушению общественной системы человека. М. К. Мамардашвили сомневался в необходимости самого улучшения человеческого рода, в связи с чем предлагает большее внимание уделять социальным наукам и наукам о человеке. В. Н. Кудрявцев видел этическую проблему, связанную с тем, что улучшение человеческого рода приведет к рассуждениям о людях избранных и неизбранных. Н. П. Дубинин видел перед генетикой другие задачи, в первую очередь, ликвидировать наследственные заболевания или снизить их значимость. Ту же задачу ставит В. П. Эфроимсон. Н. П. Дубинин доказывал чрезвычайную значимость социального: хотя генетическая программа и заложена в человеке изначально, она преобразуется социальной программой. А. Н. Леонтьев соглашался с Н. П. Дубининым в том, что главным фондом поведения человека является не биологическая наследственность, а социальный опыт. В. М. Гинделис, подводя итоги, отметил, что решающим вопросом для генетики является вопрос о соотношении биологического и социального в человеке, потому необходимо установить «…удельный вес генетических факторов, с которыми связано происхождение данного свойства и удельный вес чисто социальных моментов» [Там же. С. 115].

В 1972 году эти идеи продолжили обсуждать на круглом столе «Социальные и биологические факторы развития человека» [Социальные… 1972. С. 109-125]. В ходе дискуссии П. Н. Федосеев и Я. Я. Рогинский придерживались позиции, что в человеке социальное выступает главным, биологическое – второстепенным параметром. Н. П. Дубинин исходил из концепции двух равноправных типов наследственности: биологической и социальной (опыт человечества, который передается через воспитание). Б. Л. Астауров предложил вместо термина «социальная наследственность» использовать более точный термин «социальная и культурная преемственность». А. Н. Леонтьев, соглашаясь с Н. П. Дубининым в плане невозможности выделить одно – социальное или природное – на первый план, утверждал, что важно изучать роль биологических особенностей в развитии человека и не сводить её обсуждение только к узкогенетическому спору.

Генетические факторы, играющие роль в формировании человека, по мнению большинства участников дискуссии, должны изучаться. Н. П. Бочков утверждал, что современная генетика должна дать ответ на вопрос: как будет функционировать геном человека при изменении среды обитания, в том числе социальной среды. В. П. Эфроимсон высказывался за разработку педагогической генетики. А. Р. Лурия настаивал, что нельзя говорить о генотипической обусловленности психических процессов, отвлекаясь от их формирования в онтогенезе. Его поддерживал Б. М. Кедров, отмечавший, что ключ к выяснению взаимодействия социального и природного лежит в истории возникновения самого человека, социальное не вытеснило биологическое, а подчинило его, выросло из биологического, подчиняя его себе.

В результате дискуссии широкое распространение получила позиция, что по своим биологическим особенностям человек – это часть природы, и эти его особенности закреплены в его наследственности. Они записаны в генетически значимых структурах молекул ДНК, а социальная сущность человека является содержанием «надбиологической сферы», которая заложена в общении людей в процессе деятельности. Олицетворением этой позиции был Н. П. Дубинин, выдвинувший программу социального наследования, которая осуществляется с помощью транслятора – среды (сильного общества).

⇐ Предыдущая 9 10 11 12 131415 16 17 18 Следующая ⇒