Баранец, Н.Г. 10 страница

Душой советских делегаций на Конгрессах по логике, методологии и философии науки был Б. М. Кедров, который за счет своего темперамента и концептуальной позиции сумел завязать близкие отношения с рядом европейских и американских философов, что делало возможным более продуктивным сотрудничество.

В 60-70-е годы советские делегации принимали участие в многочисленных международных конференциях и конгрессах. Особенно плодотворной была деятельность в области истории и философии науки: Международный симпозиум по методологии науки (Польша, 1961), Международный коллоквиум «Наука и синтез» (Франция, 1965), XII Международный симпозиум по генетической эпистемологии (Швейцария, 1967), III Международный конгресс по логике, методологии и философии науки (Нидерланды, 1967), XII Международный конгресс по истории науки (Франция, 1968), IV Международный конгресс по логике, методологии и философии науки (Румыния, 1971), V Международный конгресс по логике, методологии и философии науки (Канада, 1975), VI Международный конгресс по логике, методологии и философии науки (ФРГ, 1979).

С 22 по 29 августа 1979 года в Ганновере (ФРГ) проходил
VI Международный конгресс по логике, методологии и философии науки. Всего в работе конгресса приняло участие более 600 учёных приблизительно из 30 стран. В ФРГ для участия в конгрессе выезжала представительная советская делегация (руководитель – академик Б. М. Кедров). Конгресс был организован Отделением логики, методологии и философии науки Международного союза истории и философии науки. Ключевой была тема «Роль математики в современной науке». Различные аспекты проблемы математизации научного знания рассматривались на пленарных заседаниях конгресса и на заседаниях 14 секций.

Советская делегация на конгрессе была одной из самых представительных. Из 355 текстов докладов, опубликованных до начала конгресса, 91 представлены советскими учёными. На конгрессе было заслушано около 250 докладов, из них 44 были сделаны советскими специалистами (в том числе 8 получасовых докладов по приглашению). Успеху работы советской делегации на конгрессе во многом способствовала большая подготовительная работа, которую провели в период, предшествовавший конгрессу. Вопросами участия советской делегации в VI Международном конгрессе по логике, методологии и философии науки в течение полутора лет перед началом работы конгресса занимался Советский Оргкомитет по подготовке к этому конгрессу (председатель – академик Б. М. Кедров, заместители председателя – доктор физико-математических наук А. Т. Григорян, доктор философских наук В. Н. Садовский, доктор философских наук В. А. Смирнов, секретари – кандидат философских наук Е. А. Сидоренко, Л. С. Савельева) [Кедров, Маркова, Полторацкий. 1980. С. 3-9].

В большинстве случаев советские делегации на международных конгрессах официально возглавлял Б. М. Кедров, которого сопровождали И. А. Акчурин, В. А. Смирнов, Б. С. Грязнов, А. Л. Субботин, М. В. Попович, Н. С. Юлина. Б. М. Кедров не только организовывал широкое освещение результатов мероприятий в стране, но и способствовал публикациям советских авторов по логике и методологии науки за рубежом [Садовский. 1994. С. 56-72]. Правда, редко число участников СССР на конференциях и конгрессах по философским проблемам науки превышало 25-40 человек.

Более многочисленными были делегации на Международных философских конгрессах. Например, на Всемирном философском конгрессе в Дюссельдорфе (ФРГ, 1978) «Философские и мировоззренческие проблемы современной науки» было 65 делегатов и 37 научных туристов. 5 докладов советских философов было поставлено в пленарное заседание, 29 – на секционных заседаниях, больше 30 – на круглых столах. Оргкомитет по подготовке к конгрессу возглавляли вице-президент академии наук СССР П. Н. Федосеев, зам. директора института философии Б. С. Украинцев, член-корреспондент АН СССР Т. И. Ойзерман, главный редактор журнала «Вопросы философии» В. С. Семенов. До конгресса проводились координационные совещания по выработке единой позиции философов стран социалистического сообщества на Летних школах 1976-1978 гг. в Варне, в 1977 году в Москве на симпозиуме «Философия и социальный прогресс», в 1978 году на совещании вице-президентов АН соцстран в Будапеште. Результаты конгресса и участия советской делегации широко обсуждались в печати – был подготовлен реферативный сборник ИНИОН АН СССР по проблематике конгресса, в журналах «Вопросы философии» и «Философские науки» были опубликованы основные доклады участников конгресса [Отчет… 1979. С. 6-10].

Если в международных конференциях и конгрессах принимали участие только представители элитарной части советского философского сообщества – истеблишмент и сотрудники Академических институтов, то основное общение происходило на многочисленных, довольно разных по своему статусу мероприятиях: на всесоюзных совещаниях и конгрессах, на всероссийских конференциях, конференциях и совещаниях, организуемых секторами Института философии, совещаниях и круглых столах, организованных редколлегиями философских журналов.

Проводилось много симпозиумов и совещаний, посвященных философским вопросам естествознания не только в Москве, но и в других научных центрах СССР.

Например, в конце 1960 года в Киеве состоялось республиканское совещание по философским вопросам биологии, организованное АН УССР совместно с Министерством высшего и специального среднего образования УССР. В совещании приняли участие научные сотрудники институтов отделения биологических наук АН УССР, Института философии АН УССР и представители специальных и философских кафедр почти всех крупных вузов Украины.

Было заслушано 8 докладов по актуальным философским вопросам биологии и сделано более 30 выступлений. Совещание открыл президент АН УССР А. В. Палладии. Он наметил основные пути и перспективы исследований в области общетеоретических проблем биологии. Цель и основная тема совещания были раскрыты в докладе члена-корреспондента АН УССР Д. Ф. Острянина «Роль биологической науки в борьбе за коммунистическое мировоззрение». Н. Ф. Острянин осветил мировоззренческое значение биологических дисциплин, играющих важную роль в обосновании диалектико-материалистического взгляда на мир. На совещании обсуждались темы: философского и естественно-научного значения учения И. П. Павлова; философских вопросов мичуринской биологии и критики методологии теории генов; соотношения психического и физического [Крымский. 1961. С. 15-158].

В мае 1964 года впервые состоялся Всесоюзный симпозиум, посвященный анализу философских проблем теории тяготения Эйнштейна и релятивистской космологии. Симпозиум был созван Советской гравитационной комиссией, Научным советом АН УССР по философским вопросам естествознания и Институтом философии АН УССР. В его работе приняли участие около 250 физиков и философов из Москвы, Ленинграда, Киева, Минска, Казани и других городов. Было заслушано 24 доклада и сообщения. Тезисы многих докладов и сообщений опубликованы отдельной книгой «Философские проблемы теории тяготения Эйнштейна и релятивистской космологии» (Киев, 1964). Открывая симпозиум, директор Института философии АН УССР П. В. Копнин отметил, что избранные для обсуждения проблемы весьма важны как для философии, так и для естествознания. Хотя теория тяготения Эйнштейна существовала пятьдесят лет, еще не было общепринятого в советской философии толкования её исходных положений [Вильницкий, Кобушкин. 1965. С. 148].

В мае 1969 года в Москве проходил Всесоюзный симпозиум по философским проблемам биокибернетики, организованный научными советами по комплексным проблемам «Кибернетика» и «Философские вопросы современного естествознания» при Президиуме АН СССР, Институтом философии АН СССР и Центральным бюро философских (методологических) семинаров.

Он привлек большое внимание представителей различных наук: биологов, кибернетиков, философов, медиков, инженеров, физиологов и др. Из многочисленных направлений исследований в этой области на симпозиуме основное внимание было обращено на следующие: 1) понятие биологической системы, 2) предмет биокибернетики и 3) понятийный аппарат биокибернетики. Оживленную дискуссию вызвали на симпозиуме доклады акад. П. К. Анохина «Философский смысл кибернетических закономерностей», акад. В. В. Парина, P. M. Баевского и Е. С. Геллера «Процессы управления в живом организме», А. А. Малиновского «Структурные пути изучения систем», М. Ф. Веденова, В. И. Кремянского «К анализу понятия и биологических принципов самоорганизации», Д. И. Дубровского «Категория информации и некоторые аспекты деятельности мозга» [Достова. 1969. С. 149-152].

С 1 по 4 декабря 1970 года в Москве проходило Второе Всесоюзное совещание по философским вопросам естествознания, посвященное 100-летию со дня рождения В. И. Ленина. В нём приняли участие более 700 учёных и философов из СССР и зарубежных стран. Это совещание было организовано Научным советом по философским вопросам естествознания и Институтом философии АН СССР.

Совещание открыл вступительным словом вице-президент АН СССР академик М. Д. Миллионщиков. С приветствием к совещанию обратился президент Международной федерации философских обществ профессор Л. Габриэль (Австрия).

На совещании выступили авторы проблемных докладов (акад. В. А. Амбарцумян, чл. -кор. АН СССР П. В. Копнин, акад. Б. М. Кедров, чл. -кор. АН СССР М. Э. Омельяновский, акад. В. А. Фок, акад. А. Д. Александров, проф. В. С. Барашенков, акад. П. К. Анохин), затем состоялось обсуждение докладов и развернулась дискуссия по поставленным в них вопросам. С заключительным словом выступил председатель Научного совета по философским вопросам естествознания академик П. Н. Федосеев. Он отметил, что за 12 лет, после первого совещания 1958 года, было проведено более 50 конференций по философским вопросам естествознания [Второе Всесоюзное... 1971. С. 63].

В августе 1971 года в Москве состоялся Международный конгресс по истории науки. В работе конгресса участвовали учёные из 40 стран.

Программа конгресса включала обсуждение широкого круга вопросов истории механико-математических, физико-химических, биологических наук, наук о Земле, а также истории техники. На конгрессе обсуждалась науковедческая проблематика и проблемы логики развития науки, организации науки, истории развития системного подхода в исследовании науки, психологии научного творчества. Это происходило на следующих коллоквиумах: «Роль логики и методологии науки в историко-научных исследованиях», «Использование новой техники в развивающихся странах», «Личность учёного в истории наук» и секции «История наук о человеке» [Визгин, Володарский, Печенкин, Рабинович. 1971. С. 145-154].

Особое значение имели узкие по тематике конференции и совещания, позволявшие встречаться концептуально близким специалистам и плодотворно обсуждать интересующие их проблемы.

Например, в городе Дубне в здании лаборатории теоретической физики Объединенного института ядерных исследований (ОИЯИ) в феврале 1965 года проходила совместная теоретическая конференция физиков и философов на тему «Категория структуры и развитие физики элементарных частиц». Конференцию открыл член-корр. АН СССР Д. И. Блохинцев.

Круг вопросов, обсуждавшихся на конференции, был достаточно широк: о структуре, о пространственно-временных свойствах и причинных связях элементарных частиц, о методах построения физических теорий, о путях и способах формирования научных понятий (структуры, элементарности, симметрии и др. ), о связи философии и естествознания.

Оживленную дискуссию спровоцировал доклад М. И. Подгорецкого и Я. А. Смородинского (ОИЯИ) «Об аксиоматической структуре физических теорий». Они поставили вопрос о роли аксиоматических путей развития научных теорий. Докладчики прежде всего попытались доказать невозможность построения единой физической картины мира в форме замкнутой аксиоматической системы. Они показали это, в частности, на материале из истории физики. Так, в ньютонианской физике оставались невыясненными природа гравитационных сил, природа света. Физика конца XIX века не объясняла такой фундаментальный факт, как существование устойчивых атомных систем. Замкнутые аксиоматические построения невозможны и в отдельных областях физики. Уже в классической механике мы наталкиваемся на противоречия. С одной стороны, в рамках самой механики нельзя обосновать наличие твердых тел, устойчивых образований, а с другой – нужны жесткие эталоны для измерительных процедур. Нельзя также строить независимо друг от друга электростатику и электродинамику. По мнению М. И. Подгорецкого и Я. А. Смородинского, основная задача физиков-теоретиков заключается прежде всего в поиске новых концепций и соответствующих им модельных представлений, а не аксиоматических построений, которые суть вторичный продукт, связанный с обоснованием теорий. В докладе был выдвинут тезис о том, что непосредственным импульсом для смены одной концепции другой являются не столько новые факты, которые не укладываются в рамки старой схемы, сколько (и прежде всего) противоречия внутри самой теории.

Характер обсуждения доклада носил научно-конструктивный тон. В. С. Тюхтин полагал, что в докладе всё же несколько недооценено значение аксиоматического метода: именно благодаря упорядочению различных модельных представлений с помощью аксиоматических построений и удается создать непротиворечивые теории и расчистить поле для новых поисков, для обнаружения противоречий. Кроме того, построение единой физической картины мира не равносильно требованию построения аксиоматически замкнутой системы.

П. С. Исаев (ОИЯИ) отметил, что замкнутость аксиоматических построений имеет заведомо относительный характер в зависимости от положенных в их основу исходных абстракций и допущений. Что касается смены одних аксиоматических построений другими, то термины «замкнутость» и «незамкнутость» не вполне адекватно отображают диалектический характер развития научных теорий; этот процесс, по его мнению, глубже раскрывается через соотношение категорий относительной и абсолютной истины.

Член-корреспондент АН СССР Д. И. Блохинцев (ОИЯИ) поддержал тезис доклада о недостаточности аксиоматических построений для решения физических проблем.

А. А. Тяпкин (ОИЯИ) также согласился с тезисом о недопустимости абсолютизации аксиоматического метода в физике. Вместе с тем он отметил, что факт невозможности построения единой картины мира как аксиоматически замкнутой не является аргументом против метода аксиоматизации. Перейдя к вопросу о создании теории элементарных частиц, он указал на необходимость выработки новых идей, новых исходных понятий, поскольку представления квантовой теории уже недостаточны. Но для этого, заявил выступавший, следует глубоко проанализировать существующие гипотезы и схемы, выявляя слабые моменты, критикуя вошедшие в научный обиход теории, в том числе классическую механику, теорию относительности и др. А. А. Тяпкин обратил внимание на некоторые неясности и неточности, вкравшиеся в работы по физике. Например, одинаковую скорость в разных направлениях выдают иногда за форму выражения изотропности пространства. Он попытался показать нетождественность этих двух представлений.

В многочисленных вопросах, репликах, замечаниях и выступлениях, а также беседах и спорах в промежутках между заседаниями конференции физики проявляли серьезный интерес к тем философским исследованиям, которые могут быть действенными, эффективными по отношению к специальным наукам, отвечают запросам и уровню современной науки. Физики, в частности, проявили интерес к изучению закономерностей познания, к исследованиям структур познавательного процесса в связи с постановкой определенных задач. Они выразили желание ознакомиться с достижениями в этих областях. Высказывались пожелания (Блохинцев, Подгорецкий) наладить более тесный контакт между физиками и философами. Философы, в свою очередь, призывали физиков активнее участвовать в разработке и обсуждении философских проблем науки, выступать на страницах философских журналов, быть в курсе новейших философских и логических исследований [Тюхтин. 1965. С. 166-171].

Атмосфера на этих конференциях радикально изменилось по сравнению с предыдущим периодом. Во время обсуждения философских проблем господствовал дух подлинной научной критики и заинтересованности, но сохранялся он за редким исключением до середины 70-х годов. Постепенно дискуссии и споры стали сворачиваться, а ход заседаний превратился в прочтение докладов и их формальное обсуждение. Причин для этого было несколько. Во-первых, с выяснением основных концептуальных позиций и разработкой проблем исчез сам предмет для споров. Дискуссии имеют плодотворный характер пока проблема имеет характер новизны, но после её проработки, хотя и остаются второстепенные вопросы, они уже не имеют столь эвристического и принципиального характера. К середине 70-х годов большинство исследователей концептуально созрели и утвердились в разрабатываемой проблематике, их аргументация при обосновании своих позиций была достаточно известна специалистам, что привело к снижению остроты споров. Во-вторых, большое значение имеет «фактор личности», то есть в сообществе должны быть активные спорщики, имеющие концептуальные расхождения. Пришедшее же поколение молодых философов, хотя и имело «спорщиков», было концептуально близко по принципиальным вопросам. Только наметившееся к середине 70-х годов концептуальное различие между поколениями породило спор гносеологистов и онтологистов, но это был бесперспективный спор, в котором не было достигнуто положительного результата, хотя участники осознали глубину своих противоречий и расхождений. Только появление новых предметных областей порождало плодотворные дискуссии. Пример этого – конференция, посвященная обсуждению логико-гносеологических проблем понимания.

Конференция состоялась в сентябре 1980 года в Одессе. Наряду с организаторами – философами Киева и Одессы – в ней приняли участие учёные из Москвы, Ленинграда, Тбилиси, Вильнюса, Тарту и других городов. Были рассмотрены как общие философско-гносеологические аспекты проблемы понимания (соотношение знания и понимания, понимания и рефлексии, понимания и смысла, понимания и объяснения), так и более специальные методологические проблемы понимания в истории, филологии, логике, семиотике, физике.

Выступавшие констатировали тот факт, что проблема понимания стала в последние десятилетия одной из актуальнейших философских проблем и возрастающий интерес к ней объясняется отнюдь не модой, а глубокими социально-культурными и гносеологическими основаниями.

На конференции обсуждались вопросы: Существует ли философское «ядро» проблемы понимания? Каковы логико-гносеологические средства анализа процессов понимания? Возможна ли корректная постановка этой проблемы для естествознания? [Автономова, Филатов. 1981. С. 164-169].

Открывая конференцию, М. В. Попович (Киев) обратил внимание на тo, что проблема понимания ставилась под несколько иным названием в философии науки, а именно как проблема установления смысла теоретических терминов и высказываний. Попытка свести понимание к эмпирической интерпретации, господствовавшая в неопозитивизме, редуцировала понимание формализмов теории к усвоению правил их употребления. Вопрос сводится к возможности понимания утверждений теории, не зависящего от субъективных вкусов. Продолжение исследований в этом направлении приводит к выходу в культурно-исторический контекст науки, к анализу субъект-субъектных отношений.

Понимание, отметил С. Б. Крымский, является более широкой интеллектуальной деятельностью, чем познание. Существуют разные уровни и виды понимания. Коммуникативный уровень: примером здесь служит сократический диалог, в котором собеседники приходят к выводу, что истина принадлежит миру несомненности, выходящему за пределы их субъективных миров. Гносеологический уровень: здесь понимание возникает уже не как проблема общения, но как проблема единства и непрерывности человеческого опыта, достигаемых в результате устранения множественности интерпретаций (при этом всякому пониманию предшествует культурно-историческое «предпонимание» как единство опыта, обосновываемое «культурными онтологиями»). Можно выявить такие виды понимания, как эвристический, семиотический, гностический и др. Для анализа понимания целесообразно ввести понятие «канон смыслообразования», фиксирующее для каждой эпохи базис «несомненности», из которого исходят любые реконструкции смыслов.

В выступлении Н. Б. Вяткиной (Киев) проблема понимания связывалась с описанием онтологии различных знаково-символических систем культуры.

По мнению С. С. Гусева и Г. Л. Тульчинского (Ленинград), природа понимания более адекватно раскрывается в анализе нормативно-ценностных систем общественной практики. Понимание тогда выступает универсальной формой духовного освоения мира, а идентификация, описание, научное объяснение, символизация и т. д. – моментами этой формы.

Е. К. Быстрицкий (Киев) рассмотрел проблему понимания в историко-философском плане. Уже классическая философия ставит эту проблему как проблему знания о знании.

С точки зрения Н. С. Автономовой, проблема понимания – это проблема неклассическая, возникающая при распадении основных мыслительных связок рационализма, а именно связок между членами триады «бытие – мышление – язык». Современная герменевтика (П. Рикера) обращает основное внимание на второй разрыв – между мышлением и языком; она делает упор на языке, понимаемом как условие возможности неорефлективных процедур, как средство фиксации и косвенного анализа содержаний сознания, существующих вне сознания. Именно на этой стадии неорефлективизма и акцента на языковой проблематике в широком смысле слова возникает возможность обсуждения вопроса о единстве оснований и предпосылок любого знания – и естественно-научного и гуманитарного – в противоположность прежней установке на специфичность гуманитарного мышления.

А. И. Уемов (Одесса) поставил проблему понимания как проблему личной «сопричастности знанию». Для этой проблемы социально-культурные аспекты важнее гносеологических, она возникает тогда, когда темпы роста научного знания, развития жизни опережают темпы их осмысления.

Г. И. Цинцадзе (Тбилиси) также подчеркнул «личностный» смысл понимания. Основы понимания надо искать там, где обосновывается возможность понимания и одновременно возможность существования личностного бытия (предпосылки у одного и другого общие).

Разнообразие позиций обнаружилось и при обсуждении проблемы понимания в её более специальных аспектах. Особое внимание здесь было уделено философско-методологическим аспектам процессов понимания, связанных с функционированием языка, знаковых систем, текстов в человеческой культуре.

Анализ материалов этой конференции и ей подобных показывает, насколько изменился стиль дискуссий, которые стали носить умеренный, подчеркнуто научный характер.

Большое значение для осуществления коммуникации имели круглые столы, организовывавшиеся редакцией журнала «Вопросы философии». В 70-е годы во время их проведения обсуждались междисциплинарные, комплексные, глобальные проблем, которые привлекали внимание учёных и философов: «Человек и среда его обитания», «Методологические аспекты и пути формирования теоретической биологии», «Социальные и биологические факторы развития человека», «Социально-философские и этические проблемы человека», «Наука, этика, гуманизм», «Взаимодействие естественных и общественных наук на современном этапе», «Наука и глобальные проблемы современности».

В 1971 году было создано Философское общество СССР при Академии наук как добровольное объединение учёных, ведущих исследовательскую и преподавательскую работу в области философии. При обществе были созданы научные секции для организации проведения конференций, семинаров, симпозиумов. Основной задачей общества было осуществление связи между отечественными и западными учёными с целью обмена идеями, информацией и литературой.

Президентом общества был Ф. В. Константинов, а вице-президентами М. Б. Митин и А. Г. Спиркин. Одним из важнейших научных направлений деятельности Философского общества, намеченных его учредительным съездом, являлось комплексное изучение человека и проблемы формирования личности. Реализуя эту задачу, Президиум правления Общества провел работу по подготовке и проведению в 1975 году Всесоюзной конференции «Комплексное изучение человека и воспитание всесторонне развитой личности». В первой половине 70-х годов проводились конференции на тему «Марксистско-ленинская философия и её роль в современной идеологической борьбе», «Социалистический образ жизни и современная идеологическая борьба», «Философская борьба идей в современном естествознании», «Методологические проблемы творчества» и другие, в работе которых приняло активное участие в общей сложности несколько тысяч философов и представителей других областей научного знания. К 1975 году число членов Философского общества в СССР достигло девяти тысяч [IV пленум… 1976. С. 171-173].

На IV пленуме правления Философского общества СССР высказывались разные предложения по улучшению деятельности общества. Предложения ряда председателей отделений носили идеологический характер: так, Д. Ф. Козлов, председатель Московского отделения Философского общества, призвал активизировать творческие усилия в дальнейшей разработке марксистско-ленинской философии, в пропаганде её великих идей. Бюро Московского отделения взяло на себя обязательство оказывать систематическую помощь партийным организациям в формировании марксистско-ленинского мировоззрения трудящихся, воспитании их в духе советского патриотизма и социалистического интернационализма, высокой активности в осуществлении идеалов коммунизма. С этой целью бюро отделения разработало план конкретных мероприятий, с которым были ознакомлены участники пленума.

Вопросу о значении творческого сотрудничества философов и естествоиспытателей посвятил свое выступление член-корреспондент М. Э. Омельяновский. Он информировал участников пленума о деятельности Научного совета по комплексной проблеме «Философские вопросы современного естествознания» и Отдела философских вопросов естествознания Института философии АН СССР. Он подчеркнул важное методологическое, мировоззренческое и идеологическое значение этой работы, приобретающей особенно плодотворный характер при тесном сотрудничестве учёных с руководящими партийными органами.

Эту мысль поддержал в своем выступлении председатель бюро Украинского отделения Философского общества СССР В. И. Шинкарук. Он высказал мнение о целесообразности создания комплексного плана философских исследований по всем отделениям Общества. Это необходимо для координации работы отделений и для организации общих исследований в масштабе всей страны.

В течение десяти лет Философское общество СССР объединило в своих рядах более девяти тысяч советских философов, около 300 коллективных членов. В его составе было 64 отделения, при президиуме ФО СССР работало 15 научных секций. Важнейшей задачей Философского общества определялось совершенствование, координирование работы советских философов, коллективов, работающих в различных научных центрах страны.

Главным в работе декларировалось пропагандирование решений съездов КПСС. Для выполнения этих задач ФО СССР усиливало связи с другими организациями, занимающимися развитием философской науки, – институтами философии АН СССР и союзных республик, центральными и республиканскими проблемными советами, советами методологических семинаров, обществом «Знание».

Особое значение для активизации философского творчества имели философские семинары, которые по месту функционирования делились на академические, которые возникли еще в начале 50-х годов и своего максимального расцвета достигли в 60-е годы, и институтские, или вузовские, которые появились в начале 60-х годов.

Методологические семинары учреждений Академии Наук успели к 60-м годам накопить положительный опыт в составлении тематики, организации и руководстве занятиями. Проблематика этих философских семинаров была связана с профилем соответствующих институтов и отделов и определялась как накоплением фактических данных в различных отраслях науки, так и актуальностью и значимостью соответствующих философских вопросов.

Например, одно из центральных мест в работе Ленинградских семинаров занимали те новые отрасли научного знания, которые оказывались своеобразными «точками роста» науки в целом [Лейман, Мамзин. 1961].

В проблематике философских семинаров особое место занимали такие темы, как «Философские основы кибернетики» (Институт истории естествознания и техники), «Философские вопросы логики и их практическая реализация в построении автоматических систем» (Институт электромеханики), «Перспективы развития космологических теорий» (Главная астрономическая обсерватория в Пулкове), «Философские проблемы специальной и общей теории относительности» (Институт астрономии).

При обсуждении этих проблем обычно не ограничивались одним семинаром, а проводили несколько занятий, на которых заслушивали и обсуждали 2-3 доклада, посвящённых различным сторонам проблемы. В ходе обсуждения уточняли точки зрения и намечали круг вопросов для дальнейшей разработки темы с целью ориентации учёных на исследование «пограничных» областей и взаимное обогащение наук методами исследования. Проводились совместные заседания философских семинаров двух или нескольких институтов, на которых обсуждались проблемы, интересные всем участникам.

Так, в Пулкове на совместном заседании семинаров Главной астрономической обсерватории и геологических учреждений обсуждалась проблема происхождения Земли; в Институте археологии (с участием этнографов, антропологов и философов) – проблема происхождения человека; в Институте физиологии имени И. П. Павлова совместно с Институтом высокомолекулярных соединений и представителями биологических учреждений города обсуждался вопрос о соотношении биологической, химической и физической форм движения.

⇐ Предыдущая 5 6 7 8 91011 12 13 14 Следующая ⇒