Баранец, Н.Г. 16 страница

В республиках СССР философские сообщества тоже имели свои исследовательские программы. На Украине с 60-х годов успешно работала школа логики и методологии науки (Копнин П. В., Попович М. В., Крымский С. Б. и др. ). Лидером этой школы был П. В. Копнин, разработавший принципы соединения содержательного и формально-логического анализа научного знания. В рамках киевской школы логики и методологии науки был выполнен ряд исследований (Попович М. В., Крымский С. Б., Дышлевый П. С. и др. ).

В Киев в 1958 году П. В. Копнин приехал с программой исследований, направленной на изучение логических основ науки. Под логическими основами науки П. В. Копнин понимал диалектику как логику и современную формальную логику. Анализируя логические функции материалистической диалектики, он обстоятельно рассматривал вопросы взаимоотношения философии и частных наук. П. В. Копнин развивал точку зрения, согласно которой основное направление воздействия марксистской философии на науку определяется тем обстоятельством, что она выступает логикой и методологией современного научного знания. Несостоятельность позитивистской концепции философии и логики науки он усматривал в сведении логических основ науки к аппарату формальной логики, а порок натурфилософских концепций – в недооценке логических функций материалистической диалектики. По мнению П. В. Копнина, логика науки складывается из ряда связанных между собою моментов и разработка её должна происходить в следующих направлениях: 1) обогащение категориального аппарата материалистической диалектики; 2) разработка средств формальной логики; 3) анализ логических основ и логической структуры отдельных областей науки, наиболее фундаментальных научных теорий и методов; 4) интенсивные исследования форм познания и путей его развития, в первую очередь комплексного изучения проблем научного творчества.

Позднее интересы П. В. Копнина были направлены на те философские перспективы, которые открывает изучение познающего мышления вообще. В 1963 году вышла книга П. В. Копнина – «Идея как форма мышления». В ней он показал, что в качестве форм мышления рассматриваются не только суждения или умозаключения, но и крупные структурные единицы – гипотеза и идея. Предложенные П. В. Копниным общие подходы намечали программу философских исследований, возможные точки соприкосновения с зарубежной методологической мыслью и способы использования в философии опыта науки.

Позднее, во второй половине 60-х годов, с приходом в Институт философии АН Украинской ССР в качестве директора В. И. Шинкарука, главными направлениями научной работы Института стали: исследование закономерностей формирования коммунистических общественных отношений, разработка проблем интернационального, этического, эстетического и атеистического воспитания трудящихся, философское осмысление достижений современного естествознания, развитие теории материалистической диалектики, логики и методологии науки, освещение истории марксистско-ленинской философии и истории общественно-политической и философской мысли на Украине, критика современной буржуазной философии и социологии.

Особенно сильным направлением в работе Института во второй половине 60-х – 70-е годы, было исследование социальных проблем – изучение социальной структуры социалистического общества, путей преодоления существенных различий между умственным и физическим трудом, городом и деревней, разработка научных принципов управления социальными процессами (на материалах Украинской ССР). Внимание уделялось разработке важнейших категорий для социального исследования – «социальная структура», «социальные отношения», «социальная закономерность», «социальная система». Была издана коллективная монография, отражающая результаты работы по исследованию соотношения субъективных и объективных факторов в управлении социальными процессами – «Научное управление социальными процессами (методологические и социальные проблемы)».

Отдел научного атеизма занимался изучением социологических проблем преодоления религиозности населения. Для этого регулярно проводились конкретно-социологические исследования, на основе которых давался анализ состояния религиозности в различных областях УССР.

Отдел методологии, методики и техники конкретно-социологических исследований занимался отработкой и применением методик для анализа социальной структуры производственных коллективов, общественной активности трудящихся, этических и эстетических норм. При отделе существовала группа, которая проводила конкретно-социологические исследования на предприятиях республики. Это давало возможность изучать социальные проблемы экономической реформы, вопросы, связанные с практической деятельностью государственных и общественных организаций республики.

Сотрудники отдела логики научного познания исследовали особенности современного этапа научного познания, категориальную структуру современного научного мышления, его логические приемы и формы, закономерности его связи с практикой. Была издана серия сборников на темы «Логико-методологические исследования», «Логико-методологические проблемы общественных наук».

В Институте велась работа по изучению истории философской и социологической мысли на Украине, связей украинских мыслителей с мыслителями других славянских народов. Опубликованы исследования «Развитие философии в Украинской ССР» и трехтомное издание «История философии на Украине».

В Белоруссии в области философии науки работала школа В. С. Степина, сформировавшаяся в еще в середине 60-х годов. В центре этих исследований были проблемы генезиса теоретического знания в рамках взаимодействия научной картины мира, теоретических схем, формального (в том числе математического) аппарата и практических и идеальных операций. Идеи В. С. Степина повлияли на исследования проблем методологии науки многих отечественных философов.

В. С. Степин применил генетически-конструктивный метод в анализе естествознания. Он показал, что развертывание содержания теории осуществляется двумя взаимосвязанными способами: путем формальных операций со знаками теоретического языка, с одной стороны, и путем мысленного экспериментирования с абстрактными объектами теории – с другой.

В. С. Степин, представляя динамику естественно-научного знания, выделил четыре научных революции. Первой была революция XVII века, ознаменовавшая становление классического естествознания. И. Кеплер, Г. Галилей и И. Ньютон сформулировали законы механики (закон всемирного тяготения, закон орбитального движения планет и закон свободного падения всех земных тел, которые составили единую механику для всех небесных и земных тел) и перешли к экспериментальному изучению природы, заложили основы классического естествознания и классической рациональности. Законы механики базировались на отвлечении от качественных изменений тел и концентрировались на описании их движения, что позволяло свести изучение механических процессов к их точному математическому описанию. Классическая научная рациональность при теоретическом описании объекта стремится исключить всё, что относится к субъекту, средствам и операциям его деятельности; обеспечивает изучение преимущественно малых систем. Идеалом познавательной деятельности было построение абсолютной, истинной картины природы. Присутствовала ориентация на поиск очевидных, наглядных, «вытекающих из опыта» онтологических принципов, на основании которых можно строить теории, объясняющие и предсказывающие опытные факты. Доминировало механистическое понимание природы.

В соответствии с этими принципами и установками строилась механистическая картина природы, которая одновременно являлась общенаучной картиной мира. Для неё характерно: представление о Вселенной как механизме (механицизм) и вытекающий из этого жесткий детерминизм (в мире заданными являются как начальное состояние, так и все происходящие в нём процессы); допущение, что свойства целого полностью определяются состоянием и свойствами его частей, что вещь – это относительно устойчивое целое, а процесс – есть перемещение тел в пространстве с течением времени; идея симметрии процессов во времени и субстанциональное понимание пространства и времени; сочетание методов количественного описания, логических методов (анализ, синтез), экспериментальных методов и использование математических абстракций.

Радикальные изменения в целостной и относительно устойчивой системе оснований естествознания произошли в конце XVIII – первой половине XIX века. Эти изменения определяют как вторую глобальную революцию, заключающуюся в переходе к дисциплинарно организованной науке. Механистическая картина мира утратила статус общенаучной. В биологии, химии, астрономии сформировались специфические картины реальности, несводимые к механистической. Также происходит дифференциация дисциплинарных норм и идеалов исследования. В биологии возникает идеал эволюционного объяснения, а физика продолжает абстрагироваться от идеи развития.

Третья глобальная революция привела к переходу на следующий этап развития науки (неклассическое естествознание) и изменению стиля мышления учёных. Она связана со следующими открытиями в естествознании: в физике – открытие делимости атома, становление релятивистской и квантовой теории, в космологии – концепция нестационарной Вселенной, в химии – квантовой химии, в биологии – становление генетики[33]. Неклассическая рациональность учитывает связи между знаниями об объекте и характером средств и операций деятельности (учитывается влияние приборов на изучаемый объект); обеспечивает изучение сложных, развивающихся, саморегулирующихся систем. При этом изменяются идеалы и нормы научной деятельности, в частности, происходит отказ от прямолинейного онтологизма. На место идеалу единственно истинной теории, «фотографирующей» исследуемые объекты, приходят идеалы плюрализма, допускающего истинность нескольких отличающихся друг от друга конкретных теоретических описаний одной и той же реальности, и дополнительности. Принимаются такие типы объяснения и описания, которые в явном виде содержат ссылки на средства и операции познавательной деятельности. Пример такого подхода – идеалы и нормы объяснения и описания и доказательности знаний, утвердившиеся в квантово-релятивистской физике. Если в классической физике идеал объяснения и описания предполагал характеристику объекта «самого по себе», без указания на средства его исследования, то в квантово-релятивистской физике в качестве необходимого условия объективности и описания выдвигается требование четкой фиксации особенностей наблюдения, которые взаимодействуют с объектом.

Новая система познавательных идеалов и норм обеспечивала значительное расширение поля исследуемых объектов, включивших сложные саморегулирующиеся системы, характеризующиеся уровневой организацией, наличием относительно автономных и вариабельных подсистем, массовым стохастическим взаимодействием их элементов. Включение таких объектов в процесс научного исследования вызвало принципиальную перестройку в картинах реальности ведущих областей естествознания. Утверждается идея о несводимости состояний целого к сумме его частей. По иному интерпретируется принцип причинности, в него включаются понятия «случайность» и «вероятностная причинность». Новым содержанием наполняются понятия «вещь», «процесс», так как изучаемый объект уже не определяется просто как относительно устойчивая, тождественная себе вещь, а представляется как процесс, характеризующийся устойчивыми состояниями и изменчивыми характеристиками. Утверждается релятивистское понимание пространства и времени. Происходит интеграция картин реальности и развитие общенаучной картины мира на базе распространившегося представления природы как сложной динамической системы.

В последнюю треть XX столетия начались радикальные изменения в основаниях науки, которые характеризуются как четвертая глобальная научная революция, в ходе которой формируется постнеклассическая наука. Изменение характера научной деятельности, связанное с революцией в средствах хранения и получения знания (компьютеризацией науки) приводит к распространению междисциплинарных исследований и проблемно-ориентированных форм исследования. Реализация комплексных исследовательских программ приводит к сращиванию в единую систему деятельности теоретических и экспериментальных исследований, прикладных и фундаментальных знаний. Это приводит к усилению процессов взаимодействия принципов и представлений картин реальности, формирующихся в различных науках. В. С. Степин полагает, что постнеклассическая рациональность обеспечивает исследование сложных исторически развивающихся систем объектов, характеризующихся открытостью и саморазвитием. Идеи историзма и эволюционизма становятся основой синтеза картин реальности. В естествознании первыми фундаментальными науками, учитывающими особенности исторически развивающихся систем, были биология (биосфера), астрономия (Метагалактика) и науки о Земле (Земля как система взаимодействующих геологических, биологических техногенных процессов).

Ориентация науки на исследование сложных, исторически развивающихся систем привела к изменению норм и идеалов исследовательской деятельности. Историчность системного комплексного объекта и вариабельность его поведения предполагает применение особых способов описания и предсказания его состояний – построение сценариев возможных линий развития системы в точках бифуркации. Представление о теории как аксиоматически-дедуктивной системе замещается теоретическим описанием, основанным на применении метода аппроксимации, теоретической схемы, использующей компьютерные программы. В естествознании (биологии, геологии, астрофизике) нашел применение метод исторической реконструкции.

Широкую известность получила Тартуская школа по семиотике во главе с Ю. М. Лотманом, З. Г. Минцом и А. И. Черновым.

Ю. М. Лотман как глава семиотической школы создал в своих произведениях семиотическую концепцию культуры – он рассматривал культуру как особого рода язык, как знаковую систему, исследовал, каким образом эта знаковая система моделирует мир. Реальный мир для Ю. М. Лотмана есть «текст», а задача культуры – прочесть посланное миром сообщение и постичь его смысл. Ведущими понятиями концепции Лотмана являлись «семиосфера» и «модель культуры». Модель культуры – это самосознание культуры, её основная схема, дающая возможность понимать культуру и интерпретировать её. Семиосфера – это реализация коммуникции в культуре, её живая интерпретация.

Если в 60-е гг. для тартуской школы была характерна работа со знаковым и текстовым материалом вербальных естественных языков, то в последующие два десятилетия исследовательский акцент, во многом под влиянием зарубежного структурализма, постепенно сместился. Произошло применение структурно-семиотического анализа ко всё более широкому кругу знаковых систем (иконические, графические, образные системы). Культура рассматривалась как сфера коммуникации индивида с социумом, осуществляемой знаковыми средствами («семиосфера»), т. е. как сфера языковая. Предметом исследования стала «семиотика культуры» – структурное описание знаковых средств культуры (прежде всего искусства).

В течение 70-х годов поток защищаемых диссертационных работ неуклонно рос, улучшалось качество представляемых к защите диссертаций, и было меньше претензий экспертов ВАК к работе диссертационных советов. В год в среднем защищалось от 300 до 450 кандидатских диссертаций, 60-70 докторских диссертаций. Высшая аттестационная комиссия имела возможность пристально отслеживать лишь качество докторских диссертаций.

По разделам философии тематика диссертаций делилась так: по диалектическому и историческому материализму – 40%, по теории научного коммунизма – 25, 5%, по истории философии – 8, 5-10%, по марксистско-ленинской эстетике – 9-10%, по марксистско-ленинской этике – 3-5%, по научному атеизму – 5-7%, по философским вопросам естествознания – 7-9% и по прикладной социологии – 0, 5-1%. По логике защит было очень мало, не более 0, 5-1% от общего числа.

Преимущественно диссертации защищались в диссертационных советах, относящихся к системе высшей школы, причем каждая четвертая защита проходила в Московском государственном университете имени М. В. Ломоносова. В системе АН СССР защищалось до 30% от всех защит, из них половина в Москве. Остальные диссертации (16%) защищались в Москве в других научных и учебных заведениях (ИМЛ при ЦК КПСС, АОН при ЦК КПСС и ВПА имени В. И. Ленина). Всего в Москве проходило более 60% защит, в Ленинграде – 10%, в Киеве – 9%, в Минске, Ташкенте и Тбилиси – по 3-4%, в Свердловске – 2-3%, в Новосибирске – 2, 5%, в Ростове-на-Дону – 1, 5%, в Баку – 1%, по 0, 5% – в Алма-Ате и Ереване. В РСФСР проходило 79% всех защит докторских диссертаций по философии.

По месту выполнения основная часть докторских диссертаций по философии подготавливалась в научных и учебных заведениях столицы – 44% всех диссертаций, выполненных в СССР. Три крупнейших города (Москва, Ленинград и Киев) давали три пятых новых докторских диссертаций по философии. Три четверти новых докторов наук приходилось на Российскую Федерацию. На Европейскую часть РСФСР и на области, прилегающие к Уралу, приходилось до 95% от общего количества в республике [Грищенко. 1981. С. 147-152].

Как отмечали эксперты ВАК, общий уровень исследований вырос, об этом свидетельствовало уменьшение числа отклоненных работ. В течение 70-х годов больше защищались по диалектическому материализму и только к концу 70-х годов увеличилось число защит по историческому материализму. В области диалектического материализма по-прежнему привлекали внимание темы, связанные с анализом эволюции философских и научных категорий, структурой познавательного отношения и общенаучными принципами и подходами. В области исторического материализма анализировались проблемы генезиса и структуры обществознания, структура человеческой деятельности, взаимосвязь социального и индивидуального, проблема социальных интересов в историческом материализме, роль интеллигенции в развитии общества. Было много проблем, по своему характеру социологических, касающихся научного управления обществом, взаимодействия демографических процессов и структуры развитого социалистического общества, методологических проблем математизации социологических исследований.

Проблематика докторских диссертаций по теории научного коммунизма охватывала круг вопросов по мировому революционному процессу и критике буржуазных и ревизионистских фальсификаций. Большая часть диссертаций в этой области посвящалась изучению теории и практики строительства развитого социалистического общества, например, закономерностям формирования и социального развития новых городов в районах освоения СССР, единству развитого социалистического общества, проблемам теории социалистического образа жизни и практики формирования нового человека. Особый блок составляли работы, посвященные теории наций и национальных отношений – о единстве советских наций и общности их интересов, о теории и практике национально-государственных отношений, сущности и законам развития национальных отношений.

Среди докторских диссертаций по специальности «история философии» ведущее положение занимали работы, посвященные критическому рассмотрению концепций буржуазной философии, например, критика философских идей неомарксизма, критический анализ буржуазной социологии знания, проблема метафизики в буржуазной философии в ХХ веке. По-прежнему слабой была разработка отечественной истории философии. Работы, защищавшиеся по этой проблематике, были посвящены преимущественно развитию просветительской и социалистической мысли в Поволжье, на Украине, в Армении и Казахстане.

Диссертации по эстетике выполнялись на стыке философии и искусствознания и посвящались проблемам анализа идеалистических концепций художественного творчества в буржуазной эстетике, социального бытия искусства, идеологической детерминации искусства, восприятия художественного творчества, гносеологического анализа закономерностей художественного творчества.

В области этики традиционно рассмотрению подвергались темы моральных качеств личности, классового и общечеловеческого в морали, нравственных ценностей и норм в поведении личности.

По специальности «Философские вопросы естествознания» «классическими» темами, выносимыми на защиту, были экспериментальные методы в естествознании, методологические проблемы развития математической и физической теории, проблема объективности в физическом знании, проблемы системного подхода к информации, философские проблемы становления и развития генетики.

В качестве рекомендаций эксперты ВАК напоминали, что диссертации должны соответствовать критерию новизны и отличаться творческим подходом к развитию проблем и осмыслению нового в науке. Тематика диссертаций должна четко формулироваться и ясно выделяться новизна исследования.

Для выработки стратегии проведения философских исследований и их направления продолжали периодически проводить совещания, посвященные разным философским дисциплинам. На этих совещаниях выступали ведущие специалисты из университетских центров, академических институтов и редколлегий философских журналов.

Так, 10-11 декабря 1981 года в Доме учёных состоялось совещание авторского актива журнала «Вопросы философии» по проблемам диалектического материализма. В работе совещания приняли участие около 50 специалистов в области диалектического материализма из Москвы, Ленинграда, Киева, Алма-Аты, Баку, Ростова-на-Дону и Саратова, представляющих различные научные учреждения (Институт философии АН СССР, Институт философии АН УССР, Институт исто-рии естествознания и техники АН СССР), высшие учебные заведения (Московский, Ленинградский, Алма-Атинский, Азербайджанский, Ростовский государственные университеты, Академию общественных наук при ЦК КПСС, Московский инженерно-физический институт и др. ), издательства (Политиздат, «Мысль»), редакции журналов («Философские науки», «Философия»). На совещании выступило около 30 человек. В. С. Семенов как главный редактор журнала «Вопросы философии», открывая совещание, отметил, что хотя советскими философами сделано много в этой области, необходимо сосредоточить главное внимание на постановке назревших, новых, дискуссионных проблем в области материалистической диалектики, на тех «точках рост», которые бы обеспечивали заметный прирост философских знаний. Он предлагал высказаться по главным, мало или недостаточно разработанным проблемам, по проблемам, в освещении которых журнал испытывает нехватку материалов. В. С. Семенов заметил, что по проблемам диалектического материализма мало хороших статей и публикаций вообще. Актуальной задачей, стоящей перед философским сообществом, является повышение качества философских работ, рост их теоретико-методологического значения, их практической эффективности и результативности.

Д. И. Дубровский, профессор кафедры диалектического материализма, заведующий отделом журнала «Философские науки», весьма резко высказался по накопившимся проблемам в области диалектического материализма. Он отметил, что возникла диспропорция в разработке проблем – по некоторым из года в год пишется большое число книг и статей, по другим почти нет серьезных публикаций. Результаты в области общих вопросов диалектики, диалектической логики, систематизации категорий диалектики весьма скромные. Так, не была разработана общепринятая структура диалектической логики (почти у каждого автора она своя). Фактически не обнаруживалось какого-либо продвижения в работах по систематизации категорий. Не было специальных работ, посвященных анализу соотношения категорий онтологического и гносеологического.

В. А. Лекторский, доктор философских наук, зав. сектором теории познания Института философии АН СССР, член редколлегии журнала «Вопросы философии», и В. С. Швырев, доктор философских наук, старший научный сотрудник Института философии АН СССР, предложили список актуальных для рассмотрения проблем в области материалистической диалектики. Они высказались за разработку мировоззренческого характера материалистической диалектики, за исследование категорий диалектики, анализ учения о развитии, изучение природы человека с позиций материалистической диалектики.

В конце 70-х – 80-е годы начинается период «увядания» советской философии. Нарастание кризисных явлений было определено возрождением неосталинского мышления среди ряда советских философов. Уже к концу 60-х годов стал очевиден разворот в сторону нарастания ортодоксальных, реваншистских тенденций. Их укреплению способствовали события в Чехословакии. Как в воспоминаниях отметил Л. М. Митрохин:

«Вторжение в Чехословакию подсказало прекрасную формулу: «С кого начиналась контрреволюция в Праге? С выступлений философов – К. Косика, М. Прухи и др. Вот и у нас безнаказанно наглеют философские ревизионисты». И дальше ненавязчиво упоминались конкретные имена… Началось время погромов. Добили известную на всю Москву институтскую газету и фактически выгнали В. Ж. Келле и Е. Г. Плимака, обрекли на эмиграцию А. А. Зиновьева. К власти рвались бездари, еще недавно боявшиеся пикнуть. Дошло дело и до обсуждения журнала. 17-18 июня 1974 года состоялось прекрасно отрежиссированное обсуждение «Вопросов философии» в АОН при ЦК КПСС, поставившее точку на робком философском ренессансе» [О времени… 1995. С. 101].

Постепенно из-за смены руководства утратили свое новаторское значение: Институт философии, когда после смерти П. В. Копнина в 1971 году его место занял ортодоксально настроенный Б. С. Украинцев (которого в 1973 году сменил Б. М. Кедров, но удержался в должности только до 1975 года); и «Вопросы философии», которые с 1968 по 1977 год возглавлял И. Т. Фролов, сумевший превратить журнал в центр интеллектуальной модернизации, но сменивший его В. С. Семенов не проявил энтузиазма в продолжении этой линии.

Изменение режима, связанное с кончиной Л. И. Брежнева, Ю. В. Андропова, К. С. Черненко в 1982, 1984 и 1985 годах, перемещения в руководстве философских учреждений привели к дестабилизации состояния философии.

К тому же в философском сообществе еще с конца 60-х годов начли усиливаться позиции онтологистов, сильно подорванные во время десталинизации философии. Б. М. Кедров считал, что в большой степени онтологический подход был инспирирован четвертой главой сталинского «Краткого курса истории ВКП (б)», где диалектика грубо была применена к природе [Грэхем. 1991. С. 62].

Большинство онтологистов были либо философами старшего поколения, либо философами и естествоиспытателями различного возраста, работавшими за пределами престижных академических институтов. Во второй половине 70-х годов онтологисты усилили свои позиции в управлении философским сообществом. В 70-80-х годах к числу онтологистов примкнули некоторые молодые исследователи, ставшие приверженцами старого понимания диалектики природы. Одна из причин этого – методологическая простота этой версии диалектического материализма, которая гарантировала легкость преподавания и усвоения предмета в вузах. Особенно укрепились позиции онтологистов после принятия Министерством образования в качестве учебного пособия для философских факультетов книги М. П. Руткевича «Диалектический материализм» (1973). В учебнике М. П. Руткевича возрождена концепция понимания марксизма как теории, способной давать оценку естественно-научному знанию, а также как философии, описывающей будущее развитие социальной и политической истории.

Особенно остро конфликт между эпистемологистами и онтологистами проявился в 1974 году на страницах журнал «Философские науки». Журнал «Философские науки» выступал органом Министерства высшего и среднего специального образования СССР. В 1974 году в составе редколлегии журнала были представители философских кафедр вузов Свердловска, Еревана, Ростова-на-Дону, Киева, Ленинграда, Москвы, Минска, Одессы. На философских кафедрах вузов (особенно провинциальных городов) работало гораздо больше онтологистов, нежели в институтах системы Академии наук СССР, где большинство составляли эпистемологисты. Взгляды онтологистов были удобны для преподавания, поскольку им можно обучать, пользуясь традиционными учебниками и несколькими отрывками из классических работ Энгельса. В Академии наук работало большое количество профессиональных философов, занимающихся исследованием проблем познания, логики и семантики. Эти профессиональные философы-исследователи стремились отделить философию от естествознания, с тем чтобы продемонстрировать различие предмета исследования в этих областях науки.

Гносеологизм выражался в попытке редуцировать диалектический материализм и задачи философского познания к сугубо гносеологической проблематике, а онтологизм пытался обособить в рамках диалектического материализма онтологию, ему свойственно исключительно онтологическое понимание материи, пространства и времени.

Суть позиций выразили В. В. Орлов (онтологизм), преподаватель Пермского университета, и Л. Б. Баженов (гносеологизм), философ-исследователь из Института философии АН. В. В. Орлов утверждал, что философия должна «объяснять» процессы происхождения жизни и сознания, а Л. Б. Баженов выражал несогласие с этим, говоря о том, что задача давать такие объяснения стоит перед естествознанием, а не перед философией. Философия, настаивал Л. Б. Баженов, может вырабатывать лишь методологические принципы, которыми руководствуется мышление, а конкретные науки должны давать реальное объяснение этим явления.

В. В. Орлов считал, что позиция Л. Б. Баженова в этом вопросе означает, по существу, отказ от эвристической и педагогической функций диалектического материализма. Само определение «материя» должно даваться с помощью философских категорий марксизма; более того, «материя», лежащая в основе природы, развивается в определенном законами диалектики направлении, приводящем последовательно к появлению жизни, сознания и самого человека.

⇐ Предыдущая 11 12 13 14 151617 18 19 20 Следующая ⇒