Баранец, Н.Г. 6 страница

Значительное внимание в плане уделялось темам по разоблачению «реакционной идеологии». Намечено подготовить силами авторских коллективов книги: «Против реакционной идеологии современной правой социал-демократии» (редактор профессор Б. Н. Пономарёв); «Против философствующих оруженосцев современной реакции» (редакторы профессор М. П. Баскин и профессор Ю. П. Францев).

В Институте проводились обсуждения работ, как вышедших, так и подготовленных к изданию. В 1947 году было проведено обсуждение книг Б. М. Кедрова «Энгельс и естествознание» и А. А. Максимова «Очерки борьбы за материализм в русском естествознании».

Но работал Институт часто с отставанием от запланированных сроков. Например, из 98 листов книги «История философии» было представлено 59. Не сдали в срок материал академик М. Б. Митин, член-корреспондент АН СССР М. Т. Иовчук, доктора философских наук Б. М. Кедров, В. Ю. Захидов, М. А. Дынник.

Сильно отставала подготовка книги «История русской философии». Вначале предполагалось подготовить эту книгу в объёме 50 авторских листов, издав её одним томом. Однако в последующем выяснилась необходимость более развёрнутого изложения истории русской философии. В связи с этим дирекцией Института было принято решение о расширении объёма этой книги до 80 листов и об издании её в двух томах. Срок окончания подготовки этой книги был назначен на 1949 год. Но реальная работа над ней не начиналась, не был составлен проспект книги и не определён её авторский коллектив. Кстати, это не удивительно, так как возглавлявшие эту работу И. Я. Щипанов и М. Т. Иовчук продуктивно работать не могли, а молодые учёные З. А. Каменский и З. В. Смирнова в ходе дискуссии 1947 года выступили против них и в это время подвергались систематическому преследованию.

Важнейшее место в перестройке работы Института соответственно итогам философской дискуссии 1947-1948 годов занимали усилия, направленные к объединению вокруг Института философских работников периферии, к превращению его в подлинно всесоюзное научное учреждение. С этой целью стали периодически проводить совместные научные сессии Института философии АН СССР и периферийных философских научных учреждений. В апреле 1948 года была проведена сессия в Киеве. С докладами от Института философии АН СССР выступили: академик Г. Ф. Александров, профессор Г. С. Васецкий; от Института философии Академии наук Украинской ССР – действительный член Украинской академии наук М. Э. Омельяновский, кандидат философских наук Н. Э. Овандер. В ходе дальнейшей работы Института предполагалось проведение научных сессий в Минске, Тбилиси, Баку, Ереване.

Для оказания помощи в организации научно-исследовательской деятельности по философии сотрудники Института философии выезжали в Баку, Тбилиси, Ленинград, Киев, Ереван, Ригу, Вильнюс, Ташкент, Сталинабад.

В целях объединения работы ленинградских философов и организации систематической помощи им в их научно-исследовательской деятельности Институт философии АН СССР поставил перед президиумом АН СССР вопрос о создании ленинградского отделения Института философии АН СССР.

К выполнению научного плана Института привлечено значительное количество московских и периферийных философов. Так, в создании книги «История философии» принимали участие 25 философов, не состоящих в штате Института; в подготовке книги «Против философствующих оруженосцев современной реакции» – 13 человек; в подготовке книги «Против реакционной идеологии современной правой социал-демократии» – 18 человек.

Возникла необходимость обратить особое внимание на мало разрабатывавшиеся до этого времени вопросы истории марксистско-ленинской философии, истории русской философии и философии народов СССР, вопросы логики и вопросы марксистско-ленинской эстетики. Были организованы новые секторы: сектор логики, сектор история марксистско-ленинской философии, сектор истории русской философии и философии народов СССР.

Для преодоления возникшего кадрового кризиса был расширен прием в аспирантуру. Было принято 55 человек. В 1948 году в Институте обучалось 82 аспиранта. Они изучали диалектический и исторический материализм и марксистскую историю философии, а также логику и психологию (аспиранты, специализирующиеся по этим дисциплинам). Подготавливаемые аспирантами диссертации посвящены наиболее актуальным вопросам марксистской философия, а также слабо разработанным вопросам логики и психологии. Но аспиранты плохо шли на специализацию по диалектическому материализму и истории марксистско-ленинской философии (только 1 человек специализировался по истории марксистско-ленинской философии). В 1948-1949 году предполагалось принять еще 35 аспирантов. Темпы роста аспирантуры были велики, поэтому возникали проблемы с перегрузкой научных руководителей и невозможностью нормального руководства. В 1948 году Институтом принято 15 докторантов [Васильев. 1948. С. 367-369].

К работе Института философии было приковано пристальное внимание. И его деятельность постоянно подвергалась критике. Отмечая рост числа издаваемой книжной продукции и увеличение количества аспирантов, критики считали, что Институт всё же не справляется с запланированными задачами. План научно-исследовательской работы не был выполнен в 1948 и 1949 годах. Затянулась подготовка монографий по актуальным проблемам марксистско-ленинской философии. Некоторые книги, изданные Институтом философии, страдают серьёзными недостатками, в частности объективизмом, например, книга М. П. Баскина «Англо-американская социология на службе империализма» и сборник «Великий русский мыслитель В. Г. Белинский».

Серьезные претензии были к работе сектора философии естествознания, который в разгар борьбы с вейсманизмом-морганизмом остался в стороне от борьбы материализма с идеализмом в естествознании, не оказал поддержки диалектико-материалистическому мичуринскому направлению в биологии, а также не возглавил борьбу за материализм в вопросах физики.

Кроме того, Институт не наладил в достаточном объеме связи с периферийными философами, не преодолел оторванности от преподавательских кадров высших учебных заведений, был слабо связан с другими институтами Академии наук, научно-исследовательскими учреждениями Союза и союзных республик, с работниками литературы и искусства.

«Слабая связь Института с периферийными работниками в области философии и философскими учреждениями не может не сказываться отрицательно на работе этих учреждений. Институты философии на Украине, в Грузии, Белоруссии, Азербайджане, Армении, занимаясь преимущественно историей философской мысли, совершенно недостаточное внимание уделяют актуальным вопросам марксистско-ленинской философии, предоставляя эти вопросы в «монопольное ведение» Института философии Академии наук Союза ССР. Такое фактически сложившееся разграничение неправильно и вредно. Не ослабляя работы над историей общественной и философской мысли своей республики, философские учреждения союзных республик могут и должны вместе с Институтом философии АН СССР разрабатывать актуальные вопросы марксистско-ленинской философии. Институт философии Академии наук СССР должен взять на себя инициативу по координации планов исследовательской работы институтов союзных республик» [Коренным образом… 1949. С. 15].

Институт философии должен был занять лидирующее положение в советском философском сообществе, на него возлагалось решение задач, поставленных партией перед философией. Он должен был занять одно из ведущих мест в системе институтов Академии наук и возглавить борьбу за материализм в общественных науках и в естествознании.

Институт философии должен был связаться с философским активом, в частности с работниками периферии, и бороться за решение методологических задач, возникающих во всех областях науки, осуществлять тесное сотрудничество с работниками науки и искусства. Сектор философии естествознания должен был усилить связь с Институтами физики, химии, биологии Академии наук и стать центром разработки актуальных вопросов философии естествознания.

Рекомендовалось для коренного улучшения работы Института пополнить Институт молодыми работниками и привлекать широкий круг философов Москвы и периферии к активному участию в работе Института.

Институт философии обязывался довести до конца работу над книгой по истории философии в соответствии с указаниями ЦК ВКП (б) и товарища И. В. Сталина, а также создать марксистские учебники по диалектическому материализму, историческому материализму, логике.

Но какие призывы не делались и задачи не ставились, Институт плохо справлялся с ними в силу объективных причин: во-первых, постоянной непродуктивной и идеологической критики, во-вторых, из-за невозможности преодолеть инерцию и практическую бесплодность некоторых участников коллективных трудов (Митина М. Б., Иовчука М. Т. и др. ). Только с 50-х годов Институт философии превратился в научное учреждение с кадровым составом, способным вести исследования по различным философским дисциплинам.

На первое января 1951 года в Институте было 24 докторанта[2] и 95 аспирантов. В комплектовании аспирантуры и докторантуры Институтом философии были достигнуты некоторые успехи. В составе аспирантов и докторантов 33% составляли научные работники, прибывшие из других городов и республик Советского Союза, имеющие опыт научно-исследовательской или педагогической работы. При комплектовании аспирантуры стали учитываться первоочередные потребности в подготовке научных кадров определённой специальности.

В 1950 году к руководству научно-исследовательской работой аспирантов было привлечено 45 научных сотрудников (1 академик, 7 членов-корреспондентов Академии наук СССР, 9 докторов, 9 профессоров и 19 кандидатов философских наук).

В связи с тем, что большинство диссертантов не успевали подготовить диссертацию к защите в течение одного года, и, руководствуясь Постановлением Президиума Академии наук СССР от 29 марта 1950 года, срок подготовки был увеличен до полутора лет.

В результате некоторых улучшений в комплектовании аспирантуры, организации учебного процесса и обеспечении научного руководства работой аспирантов-диссертантов в 1950 году в Институте было защищено диссертаций на соискание учёной степени кандидата философских наук больше, чем за 5 предшествовавших лет. Так, с 1945 года по 1949 год, т. е. за 5 лет, в Институте было защищено 23 кандидатских диссертации и 5 докторских, а в 1950 году было защищено 33 кандидатских диссертации и 6 докторских. По отзывам оппонентов, значительно повысился и теоретический уровень защищаемых диссертаций. Успешно защитившие кандидатские диссертации были оставлены для научно-исследовательской работы в Институте, а также направлены на преподавательскую работу в высшие учебные заведения Москвы и других городов Советского Союза.

Но процесс организации руководства диссертациями оставлял желать лучшего. В частности, изменение тематики диссертаций носило хронический характер. В Институте философии из 9 аспирантов приёма 1946 года темы диссертаций были изменены у 6 аспирантов. После философской дискуссии 1947 года дирекция Института философии предложила заведующим секторами пересмотреть тематику диссертаций и заменить темы, обращенные в прошлое, более актуальными, что повлекло за собой изменение тем у многих аспирантов. В результате пересмотра тематики диссертаций из 127 утверждённых дирекцией тем только 18 диссертаций остались посвящены истории философии, а 109 посвящены разработке актуальных вопросов марксистско-ленинской философии, изучению общественных явлений периода социалистического строительства и постепенного перехода от социализма к коммунизму.

Тематика докторантских диссертаций была по-прежнему в значительной части посвящена историческим проблемам. Так, разработке вопросов истории философии было посвящено 12 диссертаций из 28, а разработке наиболее актуальных проблем исторического и диалектического материализма – 8 диссертаций.

Аспиранты и докторанты, наряду с основной своей научно-исследовательской работой, принимали активное участие в работе Института. Они участвовали в обсуждении готовившихся к печати монографий, книг, статей на заседаниях секторов и на заседаниях учёных советов, выступали на теоретических конференциях, научных сессиях и т. д.

В организации работы аспирантуры в начале 50-х годов были определенные трудности. Отсутствие правильного планирования в комплектовании аспирантуры в прошлом привело к несоответствию количества подготавливаемых философских кадров по некоторым специальностям действительной потребности. Так, например, совершенно недостаточно велась подготовка кадров на соискание учёной степени кандидатов и докторов философских наук по диалектическому материализму, истории зарубежной философии и философии естествознания. Старшие научные сотрудники Института философии с более высоким уровнем теоретической подготовки и большим опытом работы недостаточно привлекались к руководству работой аспирантов, что приводило к снижению качества и эффективности научно-исследовательской работы аспирантов. Заведующие секторами плохо проверяли работу научных руководителей и недостаточно помогали аспирантам и докторантам советами и деловой критикой отдельных глав и разделов диссертаций. Вследствие этого в 1950 году из Института было отчислено 11 аспирантов.

«Большая часть научных руководителей не уделяет должного внимания своим аспирантам; неделями, а то и месяцами они не встречаются с аспирантами, а при встречах наспех решают лишь сугубо аварийные и срочные вопросы; обычно у научных руководителей не хватает времени, чтобы всесторонне обсудить главу или отдельный параграф диссертации. Второй недостаток в работе научных руководителей состоит в их либерализме, в отсутствии должной требовательности и строгости по отношению к аспиранту. Плохо ещё работают с аспирантами кафедры, дирекции и учёные советы вузов, институтов, академий; всё ещё нет достаточно строгого отбора в аспирантуру, и в результате нередко в число аспирантов попадают люди, не имеющие ни склонности, ни навыков к научной работе. До сих пор нет ещё надлежащего повседневного контроля за работой аспирантов и систематической помощи им» [Повысить теоретический… 1951. С. 210].

Кроме того, недостаточно четко была организована стратегия проведения исследовательских работ, и тематика диссертаций не всегда ей соответствовала. Это приводило к параллелизму в работе диссертантов – в одном и том же научном учреждении ина одной и той же кафедре и в одно и то же время писалось несколько диссертаций на одну и ту же тему. Так, например, в Институте философии Академии наук СССР три диссертанта одновременно работали над темами о Чернышевском. В Академии общественных наук на кафедре истории философии защищены пять диссертаций о Чернышевском и написаны одновременно две диссертации о Парижской Коммуне; на кафедре диалектического и исторического материализма защищались в один и тот же год по две-три диссертации на одну и ту же тему. Так, например, в 1950 году защищены четыре диссертации на тему о критике и самокритике. При этом на основании защищенных диссертаций почти перестали публиковать монографии. Так, о Н. Г. Чернышевском было написано на разных кафедрах несколько сот диссертаций, и при этом не было опубликовано ни одной качественной монографии.

Проблема носила более общий характер, чем организация работы в самом Институте философии. Отдел аспирантуры Министерства высшего образования не планировал, не направлял работу аспирантур вузов.

В качестве тех направлений, над которыми следует работать, в начале 50-х годов были перечислены: вопросы диалектического материализма; актуальные проблемы философии в связи с конкретными науками – с языкознанием, физикой, химией, биологией, физиологией, литературоведением; темы по историческому материализму, которые должны разрабатываться в тесной связи с политической экономией; темы по истории философии – в связи с всеобщей историей, с историей естествознания, с историей формирования культуры народов СССР и т. д. Как особенно важное направление работы выделялась критика буржуазных идеологий.

К тому же рекомендовалось работать над первостепенными темами по истории философии, к которым были отнесены: предмет истории философии как науки, научная периодизация истории философии, в том числе истории русской философии. Виделось целесообразным разрабатывать темы по истории материализма, осветить роль русской философии в формировании передовой общественной мысли народов СССР, заниматься вопросами истории античной философии.

Серьёзные недостатки отмечались в организации защиты диссертаций. В частности, защита диссертаций, особенно кандидатских, проводилась формально, без глубокого обсуждения содержания диссертаций, без дискуссий. Вместо того, чтобы в ходе дискуссии проверить научную зрелость диссертанта, его способность защищать выдвинутые теоретические положения, защита сводилась к простой регистрации, выслушиванию положительных отзывов оппонентов и их критических замечаний.

В результате девять десятых кандидатских диссертаций не публиковались, из 500 кандидатских диссертаций, защищенных в 1941-1951 годах, напечатано менее 50 диссертаций, а свыше 450 отправлены в хранилище. Не только кандидатские диссертации не публиковались, но и из числа защищенных докторских диссертаций печатались лишь немногие. Так, например, из 27 докторских диссертаций, защищенных в 1941-1951 годах в Институте философии АН, в Академии общественных наук и на философском факультете МГУ, опубликованы в виде монографий только 5 диссертаций.

Среди философов ощущалось, как и во всем обществе, поствоенное желание обновления. В течение 1946 года наблюдалась активизация научной жизни. Сектор философии естествознания, созданный по инициативе Б. М. Кедрова, ставил целью осуществить новую концепцию философской работы, включив в неё известных физиков, химиков, биологов. Значительным достижением советской общественной науки обещала стать новая Программа ВКП (б), проект которой был подготовлен П. Н. Федосеевым, М. Б. Митиным, Д. Т. Шепиловым. В 1947 году предполагалось созвать Всесоюзное философское совещание [АРАН. Ф. 1922. Оп. 1. Д. 230. Л. 36-37], где, наряду с вопросами истории западноевропейской и русской философии, готовилось обсуждение перспектив логики, психологии и социологии, новых идей в философии естествознания. С целью перестройки жизни философского сообщества была организована дискуссия по поводу трехтомного учебника Г. Ф. Александрова «История западной философии» [Есаков. 1993. С. 83-106].

Поводом к этой дискуссии послужило письмо профессора Московского университета З. Я. Белицкого И. В. Сталину от 18 ноября 1946 года. Белицкий обвинил Александрова в том, что тот переиздал «с какими-то» улучшениями свою книгу 1939 года, не учитывая решения ЦК о третьем томе. Но главное обвинение сводится к академичности в трактовке истории философии, тогда как «идейно-политическая сторона» этой философии автора не интересует. Белицкий написал, что группа Александрова контролирует печать и академию, проводит и защищает «совершенно непригодные диссертации» (имелась в виду диссертация М. Т. Иовчука). Письмо Белицкого было разослано секретарям ЦК ВКП (б), и было принято решение провести в Институте философии обсуждение книги Александрова. Первое обсуждение книги состоялось в январе 1947 года в Институте философии АН СССР. Подготовка осуществлялась не академическими сотрудниками, а работниками аппарата ЦК партии. Январская дискуссия завершилась с «ничейным» результатом. В документе, направленном в ЦК ВКП (б), присутствовали как критические, так и положительные оценки книги. Решение повторить обсуждение было принято Сталиным исходя из каких-то тактических соображений. Новой дискуссией было поручено руководить самому члену Политбюро ЦК ВКП (б) А. А. Жданову. Было решено созвать всесоюзное совещание. Обсуждение книги происходило уже не в конференц-зале Института философии, как это было в январе, а в ЦК ВКП (б). Кроме Жданова, на дискуссии присутствовали секретари ЦК ВКП (б) А. А. Кузнецов и М. А. Суслов. Открывая дискуссию, А. А. Жданов сразу же заявил о необходимости вскрытия серьезных недостатков не только в учебнике Александрова, но и в положении дел на философском фронте. Дискуссия проходила 16-25 июня 1947 года. На этот раз тон обсуждения был очень резким. С обобщающим дискуссию докладом, текст которого лично редактировался И. В. Сталиным, выступил А. А. Жданов. Было принято решение Секретариата ЦК ВКП (б) об издании стенографического отчета дискуссии по книге Александрова. Ради этого даже было принято положительное решение о создании специального академического журнала по философии.

В созданном журнале «Вопросы философии» в 1947 году были опубликованы стенограммы дискуссии, а также несколько статей, отличавшихся определенным «свободомыслием» (статьи И. Шмальгаузена «Представления о целом в современной биологии», М. Маркова «О природе физического знания», Б. Кедрова «Критические заметки») и реализацией призыва к самокритике (статья З. Каменского «К вопросу о традиции в русской материалистической философии XVIII-XIX веков»). Журнал, который родился из дискуссии, оказался слишком радикальным. Б. М. Кедров во втором номере за 1947 год опубликовал передовую «Наши задачи», в которой сформулировал, какие задачи, как он понял из общения с руководством, стоят перед философским сообществом. Эта статья и политика редколлегии почти сразу же подверглась жесткой критике как со стороны ЦК, так и элиты советского философского сообщества. Поэтому стоит подробнее остановиться на идеях, в ней высказанных.

Структурно передовая «Наши задачи» состояла из разделов «Некоторые итоги прошлой работы», «Научные задачи», «За большевистское воспитание философских кадров». В первом разделе в духе времени сообщалось, что итоги работы советских философов наглядно свидетельствуют о том, что важнейшим условием развития философской науки служит её неразрывная связь с практикой, с политикой. Основной причиной недостатков философской работы в отдельные периоды, как правило, являлся отрыв профессиональных философов от практической деятельности нашей партии, от практики классовой борьбы пролетариата за победу социализма. Для успешного участия в дальнейшем развитии марксистско-ленинской философии необходимо уметь ставить и правильно решать именно те философские вопросы, которые выдвигаются самой жизнью в связи с очередными задачами борьбы за победу социализма в нашей стране. Обращаясь к работникам теоретического фронта и указывая на проблемы, выдвигаемые новой практикой, товарищ Сталин ещё в 1929 году предупреждал: «Чтобы не отстать от практики, надо заняться теперь же разработкой всех этих проблем с точки зрения новой обстановки». В течение 30-х годов была проведена большая работа по пропаганде ипопуляризации диалектического и исторического материализма среди широких слоев советской интеллигенции. В этом была несомненная заслуга советских философов, которые основательно переворошили всё написанное меньшевиствующими идеалистами и механицистами и раскритиковали имевшие в то время хождение антимарксистские, враждебные «теорийки» в философии. Однако, вскрывая ошибки А. М. Деборина и его сторонников, советские философы ставили новые задачи лишь в общей форме. Отрыв философии от социалистического строительства на деле продолжал существовать. Ни одной крупной проблемы, связанной с задачами обобщения опыта социалистического строительства, работники философского фронта не сумели поставить и осветить должным образом.

«Теоретическое бесплодие многих философов проистекало из отсутствия у них чувства нового, из неуменья улавливать в окружающей жизни, ставить и конкретно разрабатывать вопросы, выдвигаемые практикой борьбы за победу социализма. Немалую роль сыграли отсутствие теоретической зрелости и недостаток знаний у некоторых руководящих философских работников» [Наши задачи. 1947. С. 5].

В передовой подчеркивается, что отрыв философской работы от политики, от практической деятельности партии и резкое отставание от жизни является основным источником недостатков на философском фронте. Это было вскрыто во время философской дискуссии 1947 года. ЦК ВКП (б) указал философам на коренную ошибку в их работе, которую они не сумели преодолеть, несмотря на сделанные им ранее указания.

В своём выступлении на дискуссии А. А. Жданов подчеркнул, как сильно отстаёт работа специалистов-философов от потребностей жизни, и как это неблагоприятно сказывается на развитии философской науки в СССР. «Положение складывается таким образом, что развитие философской мысли идёт в значительной мере помимо наших профессиональных философов» (А. А. Жданов).

Для того чтобы избежать грубых ошибок и провалов в работе, советские философы должны всегда вести свои исследования в неразрывной связи с практикой строительства коммунизма, с политикой партии. Чтобы соединить теорию и практику, необходимо соблюдать тесную связь между монографической (научно-исследовательской) и пропагандистской деятельностью.

Кроме того, философов предостерегают от ухода в историческую проблематику. Большинство более или менее крупных философских работ, выполненных за последние полтора десятилетия, относилось к области истории философии.

«Анализ итогов нашей философской работы ставит со всей остротой вопрос о необходимости направлять эту работу в основном на современную проблематику, о необходимости соблюдать правильную пропорцию между историко-философской и современной тематикой. Отрыв от практики в области философии, так же как и в области литературы и искусства, получил специфическое выражение в форме ухода философов в прошлое. В поисках более лёгких тем, из боязни взять на себя ответственность за постановку и тем более за решение новых философских вопросов, многие философы предпочли пойти по проторенным в истории философии дорожкам, вместо того, чтобы заниматься разработкой новых вопросов диалектического и исторического материализма, особенно вопросов, касающихся закономерностей развития советского общества. Тов. Жданов попал не в бровь, а в глаз некоторым нашим философам, когда сказал, что они не хотят из трусости браться за актуальные вопросы и удаляются в область прошлого, повёртывая тематику своих работ к спокойным и менее ответственным историческим темам» [Наши задачи. 1947. С. 7].

В качестве недостатков историко-философских исследований перечисляется: выполнение исследований в виде простого рассказа, эмпирического описания фактов без марксистского анализа и объяснения; компилирование и пересказ буржуазных источников. Задача состояла в нахождении правильной пропорции между историко-философской и современной тематикой, а также нахождении такого ракурса освещения истории философии, при котором «прошлое излагалось бы не в отрыве от актуальных задач сегодняшнего дня, а в неразрывной связи с ними».

Б. М. Кедров говорит о пережитках старого, буржуазного мировоззрения в работе философов. В силу этих пережитков философы подпадают под влияние некритически воспринятых ими философских систем прошлого. Вместо действительной борьбы за марксистско-ленинскую философию против старой, враждебной ей буржуазной философии получается искажение нашей философии, засорение её антимарксистскими положениями и установками. Причина этого – недостаточная вооруженность ленинским принципом партийности. В качестве примера приводится третий том «Истории философии» Александрова и первоначально положительная реакция на него большинства философов.

«Аполитизм, раболепие перед иностранщиной, отказ от проведения ленинского принципа партийности философии или неуменье проводить его на деле – таковы те коренные пороки, к которым прямой дорогой ведут ошибки наших философов, вскрытые на дискуссии 1947 года» [Наши задачи. 1947. С. 9].

Философов предостерегают от объективизма, как от основной опасности в современных условиях, стремления излагать мысли в квазинаучном стиле, спорить со «своими идейными противниками не боевым, большевистским языком, а с профессорски-вежливым расшаркиванием и восхвалением заслуг своего коллеги по профессии» [Наши задачи. 1947. С. 10]. Первостепенная задача советских философов – бороться с объективистским подходом в разработке философских вопросов.

И, наконец, философов призывают развернуть критику и самокритику на философском фронте, проверить состояние философской работы с точки зрения новых задач и выявить те силы, которые могут справиться с этими задачами.

В разделе «Научные задачи» были намечены перспективы исследовательской деятельности. Чтобы доказать нужность теоретических исследований, Б. М. Кедров подчеркивает их важность для правильной организации идеологической борьбы. Ведь первой задачей для философа является идеологическая борьба против «растленной, буржуазной идеологии, против реакционной философии». Чтобы поднять уровень идеологической борьбы, необходимо создавать труды по материалистической диалектике и историческому материализму. Эти труды должны систематизировать научные идеи, содержащиеся в произведениях Маркса и Энгельса, Ленина и Сталина, должны обобщать новый исторический опыт классовой борьбы пролетариата и новейшие достижения естествознания и других наук. Плохо обстоит дело с разработкой трудов по историческому материализму. В области исторического материализма центральной задачей является систематическая, всесторонняя разработка теории советского общества. С разрешением этой центральной задачи в области исторического материализма связана разработка конкретных проблем и вопросов: о базисе социалистического общества, об антагонистическом противоречии между производительными силами и производственными отношениями при капитализме и о полном соответствии между ними при социализме; о роли советского государства при социализме и коммунизме, о его функциях, о фазах его развития, источниках силы и могущества; о характере советской демократии и её принципиальном отличии от буржуазной демократии; о взаимоотношении базиса и надстройки при капитализме и социализме, о соотношении экономики и политики, о науке как форме идеологии и как специфической форме производительных сил; о принципе партийности в идеологической работе, о связи идеологии с политикой при социализме, о политике большевистской партии как жизненной основе советского строя, в частности о связи морали, науки, литературы, философии, искусства, военной идеологии и т. д. с политикой; о роли коммунистического воспитания масс в строительстве коммунистического общества, в связи с чем встаёт задача обобщить практику нашей партии и государства по воспитанию народа в духе социализма, по борьбе с пережитками капитализма в сознании советских людей.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 10 Следующая ⇒