(Бирюк) Дмитрий Петров 22 страница

- Я вам буду благодарна, - насмешливо проговорила она.

Она подъехала вплотную к Виктору и, нагнувшись к нему, смотря холодными глазами, тихо сказала:

- Все ты врешь, мальчишка... Врешь!.. Викентьев - это ты. Понимаешь, ты!.. Стоит мне сейчас только крикнуть: " Большевистский шпион в форме офицера! " - и все... Тебя схватят. Схватят и посадят в тюрьму, а потом расстреляют... Даже может произойти значительно проще: тебя сейчас же здесь может растерзать вот эта толпа, если ей сказать, кто ты... А кто ты - это понятно. Ты - большевистский агент. Ну что ты, мальчик, бледнеешь? - злорадно рассмеялась она. - Тебе не нравится, что я тебе говорю... Ты убедишься, что я женщина мстительная... Я тебе припомню городской сад в Ростове, - озлобленно проговорила она. - Помнишь?.. Не забыл?..

Виктор подавленно молчал. Он понимал, что находился в ее руках, и она с ним могла сделать все, что ей хотелось. На его лбу выступил холодный пот.

- Ну что, прапорщик Викентьев, ты мне на это скажись?

- Ничего, - буркнул он.

Она помолчала, о чем-то сосредоточенно думая.

- Верочка, скоро ты? - нетерпеливо окликнула ее спутница, разговаривавшая с иностранцем.

- Подожди, Люсенька, - досадливо отмахнулась Вера. - Сейчас... Вот что, Виктор, - снова нагнулась она к нему. - Если так разобраться, то плевать мне на все это... Я не политик, какое мне дело до того, что ты большевистский шпион... Я - женщина, причем, как видишь, красивая... У моих ног графы, князья, богатые купцы, иностранцы. Вот этот, смотри, дурак-иностранец, - покосилась она на Брэйнарда, беседовавшего с Люсей и бросавшего в их сторону хмурые взгляды, - он без ума от меня... Что захочу, то и сделает... Но плевать мне на него... Я могу обо всем забыть, если ты придешь ко мне сегодня... вечером... Я буду одна. Запомни: Баклановская, двадцать, квартира три... Придешь, говори?..

- Приду, - хмуро буркнул Виктор.

- Буду ждать. Не придешь - пеняй на себя, - прошептала она и заговорила громко. - Так давайте, Виктор, я вам к груди приколю астру... А вы пожертвуете в фонд воина сколько можете... Люсенька, дай кружку, прапорщик нам пожертвует...

Виктор опустил в кружку красивой брюнетки три рубля. Брюнетка одарила его благодарной улыбкой.

- Пока, Виктор! - помахала лайковой перчаткой улыбающаяся Вера.

Юноша растерянно смотрел вслед поехавшей по улице Вере, ее красивой приятельнице и их странному спутнику - иностранцу, державшему огромную корзину, наполненную астрами и георгинами. И он заметил, что на этих красивых женщин засматривались многие.

Виктор с облегчением вздохнул, обрадованный тем, что так дешево отделался от Веры. Могло быть хуже. Он решил пойти сейчас к сестре Катерине и там окончательно обдумать, что предпринимать.

- Здравствуйте, господин прапорщик! - прозвучал около него чей-то приветливый баритон.

Виктор с испугом оглянулся. Перед ним стоял, как и всегда, франтоватый, в начищенных до блеска сапогах, в новом защитном обмундировании унтер-офицер Трубачев.

- Здравствуйте, - пожал его руку Виктор. - Гуляете?

- Да вышел вот пройтись, - улыбнулся Трубачев. - А красивые дамочки с вами беседовали, - смеясь, сказал он. - Особенно та, белокурая... Она в вас так стреляла своими голубыми глазами, господин прапорщик, что я прямо-таки позавидовал вам... Вы, господин прапорщик, - подмигнул Трубачев, - того... не зевайте...

- Это - родственница, - краснея, нахмурился Виктор. - Жена двоюродного брата...

- Ах, вот как! - сконфузившись, воскликнул унтер-офицер. - Тогда, ради бога, извините... Я не предполагал...

- Ничего, пожалуйста.

- Господин прапорщик, - настойчиво проговорил Трубачев. - Мне с вами обязательно нужно поговорить... Я думаю, что это удобно будет сделать вот там, в кафе.

В кафе было немного народу. Они выбрали себе столик в углу, подальше от людей, и заказали пару кружек пива.

Трубачев пристально смотрел на Виктора.

- Э, да ладно! - решительно махнул он рукой. - Думаю, что я в вас не ошибаюсь и вы меня предавать не станете, если что, может, и не так скажу...

- Будьте во мне уверены! - горячо произнес Виктор. - Говорите со мной откровенно обо всем, ничего не опасаясь... Все, что я от вас ни услышал бы, умрет со мной.

- Верю, - просто сказал Трубачев. - Буду с вами откровенным... Как вам известно, я служу у Белого дьявола Грекова в канцелярии... Приходится мне дело иметь и с секретными бумагами, покуда еще доверяют... Иной раз всякие тайны приходится узнавать... Вчерашний день в мои руки попала одна бумажонка, и она заставила меня призадуматься...

- Что же это за бумажонка? - скрывая интерес, безразличным тоном, спросил Виктор, между тем думая, что, может быть, содержание ее будет полезно подпольному комитету.

- Бумажонка эта, сдается мне, касается вас, - сказал Трубачев. - Если ошибаюсь, прошу извинения...

- Вот как! - насторожился юноша. - О чем же там?

- Документ этот я с собой не взял, разумеется, но помню его содержание, - прошептал Трубачев, наклоняясь ближе к Виктору. - В бумаге этой говорится, что в Ростове благодаря доносу какого-то раскаявшегося подпольщика арестована большая группа большевиков... Многие из них по заданию большевистского подпольного комитета работали в воинских частях белых по разложению рядового состава...

Как ни сдерживал себя Виктор, но при этих словах он побледнел. Ему представилось, что перед ним сидит провокатор и старается выпытать его.

" Черт меня дернул пойти с ним в пивную, - с тоской подумал он. - Надо бы сразу идти к сестре, а потом пробраться в Ростов... Все равно ведь теперь с этой Саратовской армией ничего не получится, раз меня видела Вера... Если я не приду сегодня к ней, она сейчас же донесет обо мне... Вот влип... Как же мне отделаться от Трубачева? "

Виктор рассеянно слушал Трубачева... Тот, что-то рассказывая, упомянул фамилию Семакова...

- Что? - встрепенулся Виктор. - Что вы сказали о Семакове?

- Вы о чем-то думаете и плохо меня слушаете, - огорченно сказал Трубачев. - Я говорю, что в бумаге этой упоминается какой-то большевистский главарь Семаков, который арестован...

- Семаков арестован?! - в ужасе воскликнул Виктор и тотчас же понял, что этим восклицанием он выдал себя. " Дурак! " - мелькнуло у него в голове.

- Я вижу, что вы мне не доверяете, - с грустью глядя на Виктора, сказал Трубачев. - Вы, вероятно, думаете, что я какой-нибудь шпик и выпытываю вас... Напрасно так думаете... Я к вам со всей душой, а вы... Эх, господин прапорщик!.. Если не угодно вам выслушать меня, то я могу замолчать...

- Нет, что вы! - сказал смущенный Виктор. - Я, правда, вначале о вас подумал нехорошо... Но... сейчас верю вам. Говорите, пожалуйста!

- Дальше в этой бумаге, - продолжал Трубачев, - говорится, что другом этого Семакова был молодой вольноопределяющийся Волков, носивший на груди всегда два георгиевских креста, - посмотрел он на его кресты. - Этот вольноопределяющийся послан для подрывной работы в нашу Саратовскую армию. И когда я так это пораскинул умом, то понял, что этот вольноопределяющийся есть не кто иной, как вы... Я еще тогда, помните, при первой нашей встрече не поверил вам, что вы к нам добровольно поступили... Оставаться вам у нас больше никак нельзя, арестуют... Тем более, что наш Белый дьявол к вам относится не очень дружелюбно.

- Очень вам благодарен, - сказал Виктор. - Вы меня спасли от тюрьмы, а может быть, и от смерти... Никогда этого не забуду... В батальон, конечно, мне появляться никак нельзя... Белый дьявол сразу же сцапает... Но вот... Как же быть?.. В батальоне ведь остались мои вещи, главным образом, разные записи, дневники...

- О бумажке этой еще никто не знает, - сказал Трубачев. - В вашем распоряжении весь сегодняшний день. Вы можете сейчас пойти в батальон и забрать свои вещи. Завтра будет уже поздно... А лучше всего я принесу вам их. Скажите только, где лежат ваши вещи, и я вечером принесу их.

Виктор дал ему адрес сестры.

Всю позднюю осень вокруг осаждаемого Царицына вскипали ожесточенные кровопролитные сражения. Белые яростно рвались к городу, нажимали на измученные, утомленные от беспрестанных боев, редеющие ряды защитников его.

Не раз возникали такие минуты, когда казалось, еще один напор белых, и все будет кончено - волжская твердыня падет. И каких нечеловеческих усилий стоило большевикам сдерживать этот напор озверевших белогвардейцев.

Вражеское кольцо все туже и туже стягивалось вокруг Царицына.

Командующий X армией Ворошилов, контратаковав с фронта пехотой, бросил кавбригаду Буденного из района Бекетовки во фланг наступавшим белогвардейцам.

Ударом кавбригады Буденного с фланга и при помощи пехоты, бронепоездов удалось создать устойчивое положение на всем фронте, и белые были отброшены от Царицына.

Но белогвардейское командование не могло примириться с таким положением. Царицын ему был крайне необходим.

В начале января Ворошилов вызвал к себе Буденного, который к тому времени был уже начальником штаба 1-й сводной кавалерийской дивизии.

- Прошу садиться, товарищ Буденный, - сказал Ворошилов, указывая на кресло, когда тот вошел к нему в кабинет. - Как чувствуют себя ваши кавалеристы?

- Прекрасно. Все в порядке, товарищ Ворошилов.

- А вы как? - внимательно посмотрел на него Ворошилов.

- Благодарю вас, товарищ Ворошилов. Чувствую себя тоже хорошо.

- Я слышал, что на днях убит ваш брат.

Буденный вздохнул.

- Нет, товарищ Ворошилов, - он не убит, а умер от тифа.

- Сочувствую, товарищ Буденный, - крепко пожав ему руку, проговорил Ворошилов.

- Жалко брата, - тихо проронил Буденный. - Парень был хороший.

Ворошилов задумчиво прошелся по кабинету, а потом остановился около Буденного и положил на его плечо руку.

- Я вас понимаю, товарищ Буденный. Горе, конечно, большое... У вас есть еще братья?

- Есть. Один - Емельян, служит в нашей дивизии красноармейцем... Второй - совсем еще маленький.

- А семья где ваша?

- Тут, под Царицыном.

- Голодают?

- Приходится всякое терпеть, товарищ Ворошилов. Мать больная...

- Мать больная? - переспросил Ворошилов. - Врач смотрел ее?

- Не знаю. Давно не видел семью.

- Это нехорошо, товарищ Буденный. О семье в любых условиях надо заботиться... Скажите моему адъютанту, где находится ваша семья, я велю послать туда доктора... Да, кроме того, пошлю гостинец вашей матери...

- Спасибо, товарищ Ворошилов, - растроганно проговорил Буденный.

- Да, трудновато нам здесь приходится, - вздохнул Ворошилов. Наше-то дело, конечно, военное, привычное, а вот семьи страдают... Жалко ребятишек, стариков.

Они заговорили о трудностях обороны города.

- Понимаете ли, товарищ Буденный, - подходя к большой карте, почти во всю стену, утыканной белыми и красными флажками, сказал Ворошилов, - в каком затруднительном положении мы находимся... По данным разведки, на нас наступают силы противника, превосходящие наши силы почти в два с половиной раза. Белых интервенты снабдили превосходными орудиями, танками, аэропланами... белые занимают прекрасные позиции, - провел он пальцем по карте. - А мы при своих незначительных силах занимаем фронт протяжением до трехсот пятидесяти верст... Будь белые на нашем месте, они не выдержали и давно б бежали. В чем же тут загадка, товарищ Буденный? - хитро сощурил глаза Ворошилов. - Почему большевики при таком чрезвычайно трудном положении сдерживают бешено рвущегося врага, - спросил он и сам же ответил: - А объясняется это тем, что полуголодные наши солдаты верят коммунистической партии, своему вождю... Народ горит энтузиазмом, он хочет быстрейшей победы над заклятыми своими врагами - помещиками, фабрикантами и генералами... Наши солдаты проявляют небывалый героизм... Это, действительно, чудо-богатыри!

Ворошилов прошелся по кабинету и, снова подойдя к карте, проговорил:

- Я вас, товарищ Буденный, попросил, во-первых, для того, чтобы обрисовать вам создавшуюся обстановку... Вот здесь, - указал он на линию красных флажков, - камышинская дивизия занимает растянутый фронт от Красного Яра до села Липок... Смотрите, какое дьявольски большое расстояние... А вот здесь, по этой линии, смотрите, от хутора Садки вплоть до станицы Качалинской занимают позиции Доно-Ставропольская и Коммунистическая стрелковые дивизии... Дальше от станицы Качалинской, через хутора Вертячий и Басаргин до Червонноразного идут позиции Морозовско-Донецкой и Стальной дивизий. А вот здесь уже, от Червонноразного через селение Дубовый Овраг до села Ушаковки проходят позиции вашей кавалерийской дивизии и 1-й Донской стрелковой дивизии... Положение осложняется тем, что мы, по существу, почти окружены. Связь с IX армией, действующей в районе Камышина, прервана... Перед нами стоит задача - немедленно произвести перегруппировку наших войск для решительного контрудара. Мы должны разорвать кольцо блокады, соединиться с IX армией и продвинуть правый фланг к железнодорожной линии Царицын Поворино и к Дону, чтобы затем всем фронтом перейти в общее наступление... Вот здесь-то, в проведении этой стремительной операции, и должна сыграть решающую роль ваша конница... Понятно, товарищ Буденный?

- Все хорошо понятно, товарищ командующий.

- Это первое, что я хотел вам сказать, - проговорил Ворошилов. - Из сказанного возникает второе, относящееся уже непосредственно к вам, товарищ Буденный... Я прошу вас взять первую бригаду вашей дивизии и повести ее на правый фланг нашего фронта... Пойдемте вот сюда, на север, повел карандашом по карте Ворошилов. - Сосредоточитесь в районе Прямая Балка, Давыдовка, Пролейка. Вашей бригаде придается кавбригада Доно-Ставропольской дивизии товарища Булаткина. Из этих двух кавбригад создайте мощный конный ударный кулак под вашим общим командованием, товарищ Буденный. Задача вашей кавалерийской группы должна заключаться в активных стремительных действиях против врага. Вы должны активно помогать общему наступлению - нашей армии, Понятно?

- Точно так, товарищ командующий, все понятно.

- Тогда все. Действуйте, товарищ Буденный. Желаю успеха!

Пожав руку Ворошилову, Буденный вышел из кабинета.

- Не забудьте оставить моему адъютанту адрес вашей матери, - крикнул вслед ему Ворошилов.

* * *

Выйдя из штаба командующего армией, Буденный уже намеревался сесть в тачанку, чтобы ехать к себе в бригаду, как его вдруг кто-то окликнул:

- Семен Михайлович!.. Товарищ Буденный...

Буденный оглянулся. К нему подбежал улыбающийся Прохор. Был он чисто выбрит, в новой добротной кавалерийской шинели.

- Ермаков! Откуда ты?.. Из Петрограда, что ли, приехал?..

- Так точно, Семен Михайлович, - пожимая его руку, сказал Прохор. Вчера прибыл с товарищами из Петрограда в распоряжение политотдела армии...

- Куда же ты теперь попадешь?.. К нам-то едва ли отпустят. Теперь ты после курсов, глядишь, большим начальником будешь.

- Буду проситься к тебе в часть, Семен Михайлович, - ответил Прохор. - Мне, кавалеристу, больше некуда идти... Тебя, товарищ Буденный, тоже буду просить, чтобы замолвил за меня слово...

- Это уж обязательно, - пообещал Буденный. - Я не люблю своих конников разбазаривать... Ну, как на курсах?.. Получил зарядку, а?..

- Ну, еще бы! Будто совсем другим человеком стал... Да у нас и лектора-то были, боже мой!.. Луначарский однажды выступал и другие товарищи. Нашим курсам придавали большое значение... Полтора месяца ежедневно с утра до вечера занимались...

- Завидно, - сказал Буденный. - Ну, теперь ты кое-кого уму-разуму будешь поучать...

- Постараюсь... - улыбнулся Прохор. - Семен Михайлович, ты к себе в часть едешь?

- Да.

- Возьми меня с собой. Мне обязательно надо съездить в полк. Там вещи остались, конь...

- А назначение когда получишь?

- Через несколько дней. Вот я и хотел воспользоваться пока свободным временем, чтоб съездить в свой эскадрон... проведать товарищей да вещи и коня взять...

- Мы сейчас перебрасываемся на другой участок фронта, - сказал Буденный. - Предстоят жаркие бои, пожалуй, некстати поедешь к нам...

- А вот и я немножко разомнусь, Семен Михайлович, - засмеялся Прохор. - А то уже отвык от боевой обстановки...

- Ну уж это ты, Прохор, брось, - шутливо погрозил Буденный. - Из-за тебя меня взгреют, если узнают, что ты в бою будешь участвовать... А вообще поехать - поедем. Проведаешь товарищей.

Они уселись в тачанку и поехали.

* * *

Обнаружив, в связи с уходом двух кавбригад на правый фланг, ослабление левого фланга красных, белые повели энергичное наступление на село Дубовый Овраг и населенную немцами колонию Сарепту.

Обстановка для красных, сразу же сложилась тяжелая. Пехотные части и кавалеристы, прикрывавшие подступы к Царицыну с юга, не выдержали напора белых и медленно стали отходить.

У белых был простой расчет. Они намеревались ударом с севера отрезать пути отступления X армии, разбить пополам царицынскую группу, изолировать ее от частей Южного фронта. Для этой цели белые сосредоточили между Царицыном и Камышином в районе Ладное - Давыдовка - Ивановка крупные отряды кавалерии.

В то время, когда кавалерийская часть Буденного перебрасывалась из Сарепты, белогвардейская кавалерийская бригада под командованием войскового старшины Чернышева, заменявшего Константина Ермакова, при поддержке нескольких артиллерийских батарей, повела наступление на поселок Дубовку, где в это время находилась бригада Булаткина. Полки Булаткина отбросили белогвардейскую кавалерию. Но белые для поддержки бригады Чернышева подбросили пехотные части. Но и это не помогло. Бригада Булаткина стояла крепко, и выбить ее из Дубовки не удавалось.

Тогда на помощь Чернышеву пришли полки генерала Голубинцева и дивизия генерала Кравцова. Все эти части одновременно ударили на Дубовку. Им удалось выбить из поселка полки Булаткина и поддерживающую их 39-ю стрелковую дивизию.

Положение осажденного Царицына в это время особенно стало тяжелым. Белогвардейцы нажимали со всех сторон. Кавалерийская бригада вместе с 37-й стрелковой дивизией, удерживающие напор белых в районе Сарепты, не выдержали и начали отход. При этом кавбригада попала в чрезвычайно трудное положение. Четвертый кавалерийский полк, под натиском белых, вынужден был отойти по льду через Волгу. Крымский кавалерийский полк под командованием Тимошенко отбивался от белых на крутом обрывистом берегу Волги. Полк этот мог бы погибнуть, если б не вовремя посланный на выручку автоброневик, смело врезавшийся в гущу белых. Кавалеристы под ураганным орудийным и пулеметным огнем противника проскочили через Волгу по льду. Полк был спасен.

Белогвардейцы теперь вслед за красными переходили Волгу по льду. Бои шли на подступах к городу. Вот-вот, казалось, волжская твердыня падет и в Царицын войдут белые...

Перебрасывая свою бригаду, Буденный ничего не знал о создавшемся положении. В пути он получил приказ командующего армией форсированным маршем идти на Дубовку и вступить в бой с войсками генералов Кравцова и Голубинцева.

Буденный с небольшим отрядом конников мчался по заснеженной дороге впереди своей бригады. Не теряя дистанции, за ним следовали полки...

Еще издали из-за небольшого мелкого леска слышались ружейная трескотня, приглушенные голоса людей. Изредка залповыми ударами били батареи.

Выслав разъезды и выяснив обстановку, Буденный сейчас же развернул полки в лаву. С криками и гиканьем красные конники атаковали конницу генерала Кравцова с тыла.

Совершенно неожиданно для белых с заснеженного пригорка, как стая птиц, взблескивая на холодном, морозном солнце шашками, мчались красные кавалеристы...

Спешенные казачьи полки генерала Кравцова в это время, лежа в наскоро вырытых окопчиках, вели ружейную перестрелку с красными. При виде зашедших им в тыл красных конников они в панике бросились к своим лошадям, находившимся с коноводами в балке. Торопливо вскакивая в седла, они намеревались умчаться прочь.

- Ни с места, сволочи!.. Зарублю сукиных сынов!.. - исступленно кричал генерал.

Больших трудов стоило Кравцову удержать казаков от бегства...

Кое-как построив их развернутым фронтом, он перекрестился. Подняв высоко вверх шашку, закричал:

- С богом, братцы!.. За мной!.. Впе-еред!.. - и, пришпорив коня, ринулся навстречу буденновцам. С шумом, с гвалтом рванулись вслед за ним и казаки...

Прохор, не утерпев, принял участие в битве.

Низко склонившись к гриве жеребца, он крепко сжимал эфес шашки. Зорко оглядывая поле битвы, он мчался впереди эскадрона. Прохор ясно видел лавину белых всадников, видел впереди них скакавшего на светло-рыжем коне толстого кавалериста с развевавшимися седыми усами.

" Должно быть, сам их командир", - подумал Прохор. Он оглянулся. Бойцы молча скакали вслед за ним. Встретив вопросительный взгляд порозовевшего от возбуждения Дмитрия, Прохор ободряюще кивнул ему. Юноша улыбнулся и перевел взгляд на мчавшихся навстречу белых казаков.

" Как-будто не трусит", - удовлетворенно подумал о нем Прохор.

Когда белые были уже настолько близко, что легко различались их лица, Прохор, привстав на стременах, снова строго оглянул своих конников. Нет! Бойцы не робели... На мгновение в глазах Прохора мелькнула высокая папаха Буденного и сейчас же исчезла где-то в гуще мчавшихся конников.

" Буденный с нами! " - удовлетворенно подумал Прохор.

- Товарищи, ура-а! - крикнул он исступленно. - Бей гадов!.. За революцию!.. Ура-а!..

- За революцию! - разноголосо подхватили конники. - Ура-а!..

С силой Прохор ударил тупой стороной шашки по боку жеребца. Жеребец с злобным визгом подпрыгнул и быстро рванулся вперед... Перед Прохором появился седоусый, плотный белогвардеец с красным, злым лицом. Прохор поднял шашку и вдруг, заметив на плечах седоусого белогвардейца генеральские погоны, с изумлением опустил ее.

" Генерал!.. Вот так гусь!.. Надо в плен захватить... Буденный обрадуется"...

- Сдавайся, старый гад! - схватив за узду коня генерала, крикнул Прохор.

- Пошел ты... - хрипло похабно выругался генерал и замахнулся на Прохора шашкой. Прохор со звоном отбил удар своим палашом.

Генерал, со злостью швырнув шашку, выхватил из кармана браунинг, выстрелил в него. Прохор почувствовал, как по его щеке потекла горячая струйка...

- Ну, умри ж! - выпуская повод генеральской лошади, прохрипел Прохор. Он взмахнул шашкой и наотмашь, немного наискось, точно так, как его когда-то учили на строевых занятиях в полку рубить чучела из глины, со свистом рубанул. Генерал соскользнул с лошади, обливая ее кровью.

Едва Прохор успел управиться с генералом, как увидел, что на него летит плечистый, грузный казак в меховой поддевке и в черной курпейчатой папахе с голубым верхом. Выставив пику, он готов был пронзить Прохора. Рыжий кудлатый чуб казака буйно рассыпался по лбу, почти закрывая горящие ненавистью глаза.

" Атаманец, - мелькнуло в сознании Прохора. - Может, сослуживец?.. " Но раздумывать об этом было некогда. Острие пики белогвардейца мелькнуло метрах в двух от Прохора. Откинувшись в сторону, Прохор сильно ударил шашкой по древку пики. Пика дрогнула в руке казака и, устремившись в сторону, черкнула острием по крупу Прохоровой лошади. Жеребец взвился на дыбы. Атаманец, испуганно взглянув на Прохора, пролетел мимо.

- Скурыгин! - удивленно вскрикнул Прохор, узнав казака. Но тот уже исчез в толпе сражавшихся.

Вдруг произошло что-то непонятное. Ряды красных дрогнули, и конники, поворачивая, поскакали назад... Прохор помчался вслед за всеми, досадуя, что атака не удалась...

На пригорке, сдерживая коня, в окружении нескольких командиров стоял Буденный. Размахивая шашкой, он кричал:

- Стой!.. Остановитесь!..

Но конники мчались мимо.

Прохор подскакал к группе Буденного и спросил у одного из командиров, что случилось.

- К белым подошло несколько свежих полков, и наши запаниковали, отрывисто бросил командир.

- По-овод впра-аво! - вдруг скомандовал Буденный.

- По-овод вправо! - раздались вдруг голоса командиров. - Поовод вправо!

- Пово-од вправо!.. - переходило из уст в уста.

Один за другим кавалеристы на рысях поворачивали направо.

Некоторое время вся конная лавина стремительно скакала вправо.

- По-овод вправо! - снова скомандовал Буденный.

- По-овод вправо! - загремели голоса командиров. - По-овод вправо!..

И вся конная лавина сразу же, на скаку, повернула снова направо и очутилась лицом к лицу с преследующей белой конницей. Перескочив канаву, Буденный наметом подлетел к середине своей бригады, выхватил из ножен шашку и с криком: " В атаку!.. Ура! " поскакал прямо в лоб противнику.

- Ай да Буденный! - восхищенно вскрикнул Прохор, поняв его маневр.

Атака конников настолько была внезапна и ошеломляюща, что белые не сумели даже оказать серьезного сопротивления и в панике бежали. Красные кавалеристы преследовали их...

Хотя это и была большая военная удача, в какой-то мере срывающая план белых по расчленению X Красной Армии на две половины и завершению окружения царицынской группы, но впереди еще предстояло много трудностей, много кровопролитнейших битв. Разве могли белогвардейцы так легко смириться со своим поражением, тем более что на этом участке фронта у них было много войска?..

Конечно нет, и это отлично понимал командующий X армией Ворошилов. Связавшись по телефону с Буденным, он сказал:

- Поздравляю вас, товарищ Буденный, с блестящей победой. Объявите от имени Военсовета X большую благодарность всем кавалеристам и командирам, участвовавшим в разгроме белогвардейской конницы...

- Есть, товарищ командующий!

- Вы и сами, товарищ Буденный, - продолжал Ворошилов, - отлично понимаете, что белогвардейцы все ставят на карту, чтобы разгромить нас и захватить Царицын... Но этого допустить никак нельзя... Мы все ляжем у стен Царицына, но не пустим врага в город...

- Определенно, товарищ командующий, - подтвердил Буденный. - Умрем, но белогвардейцев в город не пустим.

- Товарищ Буденный, Военсовет X возлагает на вас и ваших кавалеристов исключительные надежды.

- Будьте уверены, товарищ командующий, - ответил Буденный. - Напряжем все силы, но ваши надежды и доверие оправдаем.

- Действуйте, товарищ Буденный. Желаю успеха!

- Спасибо, товарищ Ворошилов.

* * *

В тот же день к вечеру разведка донесла Буденному о том, что к селению Давыдовка подходят свежие конные части белого генерала Голубинцева.

Буденный разгадал планы белых: они задумали объединить всю свою кавалерию на этом участке фронта в общую группу, чтобы всей этой конной массой ударить по красным, смять их, вызвать панику и, таким образом, одним мощным ударом сразу сломить оборону Царицына.

Угроза серьезная. Буденный представил себе, что, действительно, если дать возможность белым объединить всю кавалерию, то она образует такую силу, с которой трудно будет справиться. И он решил никоим образом не допустить объединения белой конницы и бить ее по частям...

На следующий день, рано утром, Буденный повел свою бригаду на Давыдовку, намереваясь с налета атаковать противника. Но ошеломить белых, как задумал Буденный, не удалось. Противник, видимо кем-то уведомленный, подготовился к бою.

Буденный был раздосадован неудачей. Превосходство белых было явное. Продолжать с ними единоборство бессмысленно. Буденный отвел бригаду к селу Песковатке и сейчас же связался по телефону со штабом армии. К телефону подошел Ворошилов. Слышимость была плохая.

- Товарищ командующий! - кричал в трубку Буденный. - Товарищ Ворошилов!.. Вы меня слышите?.. Я - Буденный... Буденный...

- Слышу, но плохо, - комариным писком отзывалась трубка. - Что вы мне хотите сказать, товарищ Буденный?..

- Я нарвался на крупные силы противника, - кричал Буденный. - На крупные силы... Слышите?.. Двое суток, как львы, дрались мои конники... Но силы белых слишком велики... Пришлось отойти...

- Именем революции приказываю вам не делать этого. Держитесь, товарищ Буденный... Слышите, держитесь!..

- Слушаюсь, товарищ командующий. Буду держаться. Но я настойчиво прошу ускорить присоединение ко мне бригады Булаткина.

- Разве она еще не вошла в ваше подчинение?

- Нет.

- Сейчас же прикажу Булаткину присоединиться к вам. Что еще надо?

- Прошу обязательно прислать пару автоброневиков. Вы слышите меня, товарищ командующий, два автоброневика.

- Слышу... Хорошо, товарищ Буденный, подумаю... Все?..

- Все, товарищ командующий.

- До свидания, товарищ Буденный! Желаю удачи.

- Спасибо! До свидания.

Но Буденный не дождался присоединения кавбригады Булаткина - белые атаковали бригаду - и начал действовать. В этом сражении Буденный добился большого успеха. За один только день его кавбригада у Песковатки, Давыдовки и Дубовки разгромила два пехотных и пять кавалерийских вражеских полков...

К концу сражения подошла бригада Булаткина.

Вечером того же дня от Ворошилова был поручен приказ: из кавбригад Буденного и Булаткина образовать кавалерийскую дивизию. Начальником дивизии* назначался Буденный, политкомом Мусинов.

_______________

* В гражданскую войну командиры дивизий назывались начальниками.

Обстановка вокруг Царицына по-прежнему складывалась в пользу белых. Они активно развивали наступление, все плотнее сжимая кольцо своих войск вокруг героического города. Они оттеснили части красных к Гумраку и станции Ельшанке. На правом фланге захватили Сарепту и перешли Волгу.

⇐ Предыдущая 17 18 19 20 212223 24 25 26 Следующая ⇒