САМЫЙ ВЕЗУЧИЙ ЧЕЛОВЕК 1 страница

САМЫЙ ВЕЗУЧИЙ ЧЕЛОВЕК

ВО ВСЕЛЕННОЙ

Даже баловню судьбы

не стоит испытывать удачу.

Вокруг, сколько хватало глаз, раскинулся громадный мегаполис. Точнее, планетополис, ибо древняя столица давным-давно поглотила все небесное тело. Она разрасталась многими ярусами, причем как вверх, вздымая пики исполинских зданий, так и вниз, уходя глубоко в земную кору. Ее стальной панцирь, крепко сковавший всю планету, раздавался лишь изредка. В таких прорехах зеленели парки, обустроенные на месте былых лесов, и голубели озера, эпохи назад утратившие свой первозданный вид.

От океанов не осталось и следа, хотя только часть воды пошла на различные нужды. Их загнали в технологические резервуары, обеспечивавшие планетополис необходимыми ресурсами, а заодно и дополнительным источником энергии. Там, глубоко под городом, океаны все еще существовали, но по ним уже сотни тысяч лет не проплывало ни единое судно.

Облакам повезло больше. Нарушив естественную циркуляцию воды, некогда столица утратила и осадки, но впоследствии это исправили. Дождевые массы создавались искусственно, в основном с эстетическими целями. Красное небо, лишенное естественных явлений природы, пагубно сказывалось на психике жителей мегагорода. Голубое, с плывущими по нему белоснежными громадами, радовало глаз и улучшало душевное здоровье. Электроника и сплавы окружали людей повсеместно, став неотъемлемой частью быта. Высокие технологии могли создать практически любую иллюзию, однако островки реальности оставались ничем не заменимы. Именно поэтому в планетополисе бережно хранили зеленые зоны, где любили отдыхать горожане, формировали облака и устраивали настоящее шоу, когда над озерами начиналась гроза.

Декоративным элементом служили и горные пики. Те, что уцелели после того, как практически все хребты были измельчены на строительные цели. Декоративным и развлекательным. Возвышаясь над царством стекла и металла, они вмещали множество туристических и спортивных баз. Заснеженные леса и ледяные склоны привлекали как ценителей природы, так и любителей прокатиться на различных трассах.

Как центр восьмой межгалактической республики, планетополис обладал не только огромными размерами, но и количественно соответствующим населением. На его нужды работала вся звездная система, поставляя продовольствие и минералы. Связь, прием и отправку грузов осуществляли гигантские орбитальные станции. Прибывали и убывали десятки тысяч звездолетов. Столица человеческой цивилизации, заправлявшая всеми процессами во всех колонизированных галактиках, носила гордое название Грейтхарт.

Транспорт делился на множество подкатегорий, проистекавших из основных. Не считая межзвездных кораблей, столицу в изобилии наполняли различные средства передвижения. В воздухе сновали большие и малые летательные аппараты. Поодиночке и группами, они то здесь, то там формировали целые потоки, напоминавшие старинные магистрали. Магистрали современные тянулись в глубине планетополиса. По ним, развивая громадную скорость, носились районные и континентальные поезда. Хотя раздельных континентов давно не существовало, несколько архаичные названия прижились, и в данный момент означали, следует ли состав в соседний регион, либо же несется на другую сторону планеты. Вертикальные перемещения с яруса на ярус обеспечивали автоматические платформы для людей и техники, как индивидуальные, так и групповые. Горизонтальные отличала сеть тоннелей, где сновали пассажирские и грузовые капсулы.

В общественном транспорте преобладали кары, поодиночке и сцепкой курсировавшие промеж городских кварталов. Их дополняли легионы такси, чьи апельсиновые тона пестрели в потоках трафика. Последний разбавляли машины различных государственных служб, обычно отличавшихся окраской и габаритами. Личный же транспорт не поддавался краткому перечислению, ибо состоял из множества самой разнообразной техники. Отдельную категорию в ней представляли аэрботы. Это было нечто среднее между планетарным катером, способным достигать орбитальных станций, и универсальным модулем, предназначенным для перемещения среди кварталов.

Один из таких аэрботов, внешне ничем не примечательный, завис над краем 721-го парка, неофициально именуемого " Сопка". То ли там некогда и впрямь что-то курилось и извергалось, то ли словечко прицепилось из-за одноименного аттракциона, который, в свою очередь… Впрочем, какая разница? " Сопка" и " Сопка". Пассажиров черного аэрбота этимология географических названий, то бишь топонимика, совершенно не волновала. Особенно того, кто что-то высматривал на нижнем поясе гигантского небоскреба. Выдаваясь целым ярусом, этот пояс вмещал в себя несколько жилых этажей, заканчивавшихся угловыми апартаментами. Ближайший, вроде бы самый обыкновенный угол отчего-то приковывал его повышенное внимание.

Внутри находилось четверо. Пилот, позевывая, смотрел в главный навигационный экран, куда в данный момент выводилась не техническая информация, а видео развлекательного характера. В салоне позади него, устроившись друг напротив друга, сидели еще двое. На их лицах витало откровенно скучающее выражение. Порой они связывались с кем-то по индивидуальным коммуникаторам, а иногда вызывали их самих. В остальном же эта парочка откровенно маялась, даже не занимая себя так, как пилот. Поведением разительно отличался четвертый. Устроившись в конце салона, он приник к чему-то вроде перископа, окружив себя выдвинутыми приборами. Это было место оператора, ведущего наблюдение за какой-либо целью. Четвертый и вел, иногда отвлекаясь на сигналы аппаратуры или делая пометки в цифровом журнале.

Черный аэрбот занял свою позицию часов пять назад. Зависнув над высокой, мили в две, стеной, которой заканчивались у парка наземные слои планетополиса, он был едва заметен на фоне генератора иллюзий, создававшего над зеленой зоной различные эффекты. Казалось, человек на месте оператора совершенно не замечал прошедшего времени, однако его очень даже замечали другие. Если пилот худо-бедно развлекался, два человека в темно-серых биокостюмах откровенно устали от затянувшегося ожидания. Нет, само по себе наблюдение было для них отнюдь не впервой, тем более что биокостюмы обеспечивали комфорт и технологические удобства. Просто оба откровенно не понимали, отчего застряли именно здесь. В конце концов, тот из них, который был повыше, обратился к оператору. Обратился без всякого раздражения, поскольку его слова адресовались генеральному инспектору республиканской безопасности.

— Шеф, сколько нам еще здесь торчать? — осведомился он не то просительным, не то вопрошающим тоном.

Инспектор буркнул нечто неразборчивое, не отрываясь от окуляра перископа. Задать вопрос вторично его спутник не решился, зато оживился другой, пониже ростом.

— Шеф, вы же говорили, завернем на пару часиков, — аккуратно напомнил он. — Только прошло уже почти в три раза больше.

— Эй, чего вам не сидится?! — хмуро, но куда более отчетливо бросил инспектор. — Ваша задача — меня сопровождать. Вот и сопровождайте. А чем я занят — это уж мое дело.

— Да мы и сопровождаем. Только совсем не туда, куда вроде как планировалось, — пояснил первый.

— Вы вроде хотели прибыть в министерство еще полчаса назад, — напомнил второй. — Нас все чаще вызывают и спрашивают, куда мы подевались.

— Да шло бы к дьяволу это министерство со своей бюрократией! — вспылил инспектор. — Там вообще ничего от моего визита не изменится, а вот здесь… О! Да! Вот-вот-вот!

Последние его восклицания вырвались совершенно иным тоном, выдавая сильнейшую заинтересованность. Сопровождающие из числа элитной охраны высшего эшелона власти переглянулись. Затем снова уставились на человека за перископом, ощутив внезапное желание взглянуть, что же там происходит.

— Да, да, да. Ну, же, ну! Давай, давай, давай… — бормотал инспектор, прямо-таки втискиваясь в окуляр.

Он бубнил так с минуту-другую, а затем внезапно откинулся назад и громко выдохнул едва ли не с торжествующим выражением лица.

— Нет, вы это видели?! — воскликнул он, потрясая ладонью в воздухе.

Вопрос, по сути, получился риторическим, поскольку сопровождающие не узрели ровным счетом ничего. Однако они окончательно того захотели, поэтому на инспектора, забыв про всякую субординацию, посыпались вопросы. Тот, явно воодушевленный каким-то результатом, неожиданно подвинулся и позволил им по очереди взглянуть в перископ.

Спутника повыше звали Челленджер, и он был капитаном охраны элитного дивизиона Сириус, приставленного к Управлению Республиканской Безопасности. Заняв место оператора, он некоторое время молча смотрел туда, куда до него генеральный инспектор. Ничего толком не поняв, он пожал плечами и уступил место коллеге. Тот носил фамилию Юстер и считался одним из лучших оперативников в штабе командования. Прильнув к перископу, он некоторое время водил им туда-сюда, но добился того же результата, что и его предшественник. То есть никакого. Однако он сдался не сразу, а взглянул на сопутствующее оборудование, рассчитывая обнаружить подсказку там. Без толку. Компьютер, боковые экраны и показания с контуров слежения показывали какую-то ерунду, далекую от привычной картины.

— Шеф, либо мы два идиота, либо одно из двух, — едва ли не хором заявили агенты охраны. — Вас не затруднит пояснить, чему там следует удивляться? Мы в упор ничего не видим!

— Потому что не туда смотрите, — усмехнулся генеральный инспектор. — Точнее, смотрите, но не замечаете. Так же, впрочем, как и все.

Сопровождающие только за голову схватились, окончательно утратив всякое понимание происходящего. Глядя на них с довольной ухмылкой в духе " мне-де, кое-что известно — это вам невдомек", он вызвал пилота и велел отправляться в министерство. И всю дорогу, пока аэрбот проносился по выделенной магистрали, это выражение кота, точно знающего, кто съел сметану, не покидало его лица.

На следующий день тот же летательный аппарат с теми же людьми вновь дежурил на прежнем месте. Суточный цикл, состоявший из тридцати двух часов, вполне удовлетворял нужды современного человечества. Хватало их и генеральному инспектору, продолжавшему наблюдать за невесть чем. Охранники же, с донельзя кислыми минами, откровенно тосковали по хоть какой-нибудь деятельности. Пока пилот аэрбота пребывал в виртуальной реальности, подключив к ней электронную оболочку глаз, они не могли нарушить протокол и хоть как-то себя развлечь. Элитный дивизион на то и элитный, что всегда наготове, не отвлекаясь на всякие мелочи. Поэтому, когда рядом внезапно объявился полицейский катер, агенты восприняли его с большим энтузиазмом.

Проблесковые огни, дополненные звуковым сигналом, передали на аэрбот требование идентифицироваться. Пилот, вынырнув из вечеринки с хохочущими девицами, запросил инструкции у пассажиров. Недоуменно переглянувшись, агенты осведомились у генерального инспектора, в чем, собственно, дело. Предполагалось, что маяк на их посудине сообщает такие данные, которые автоматически удовлетворят любое сканирование. Полиция просто не рискнет соваться к сотрудникам республиканской безопасности. Тем более высокопоставленным.

— Я… Э-э-э… Я наш опознавательный код отключил, — оторвавшись от перископа, несколько смущенно произнес инспектор.

— Зачем?! — вырвалось у Челленджера.

— Это потом, — заявил Юстер. — Сейчас надо успокоить копов, пока те не приняли нас за слемингов.

Слемингами назывались похитители высокотехнологичного оборудования. Разбирая его на запчасти, они продавали добычу на черном рынке, где детали бывшего модулятора погоды могли оказаться элементами незаконной боевой станции. Башня генератора иллюзий, возле которой притаился черный аэрбот, к означенным технологиям более чем относилась. Полиция с такими злоумышленниками не церемонилась и запросто могла применить оружие.

Вскочив, Юстер поднырнул под центральный люк, расположенный в крыше, отключил внешнюю защиту и высунул руку наружу. Высунул, разумеется, не для того чтобы помахать копам или показать им средний палец. В его ладони был зажат личный жетон, приметный не только глазам, но и сканерам. Сканер полицейского катера не оказался исключением. Его бортовая электроника тут же опознала удостоверение агента Сириуса. Копы, однако, не проявили чрезмерную доверчивость. Звуковых сигналов и требований они больше не подавали, однако и проблесковые огни не выключили. Медленно поравнявшись с черным аэрботом, они захотели увидеть владельца жетона.

— В чем дело, ребята? — бодро осведомился Юстер, высунув нос в приоткрытое окно.

Его лицо и сетчатка, разумеется, тут же были проверены электроникой катера, установив полное соответствие.

— Прошу прощения, сэр, — козырнул полисмен. — Ваш маяк не отзывался. Мы были обязаны проверить.

— Конечно не отзывался. Он выключен, — снисходительно пояснил Юстер.

— Это не по правилам. Могу я узнать, почему? — осведомился полицейский офицер.

— Разумеется. Но только между нами, без всяких занесений в базу, — с нотками одолжения сообщил оперативник. — Нам поручили охранять одного типа, а у него полна голова тараканов. Занимается невесть чем, а нас и на милю не подпускает. Ничего не говорит и только грозится подать рапорт, если засечет охрану хотя бы издали. Мол, мешаем мы ему и вообще он в нас, шпионах окаянных, не нуждается.

Улыбнувшись, генеральный инспектор оценил его слова по достоинству, но продолжал хранить молчание и не высовывался.

— Ясно. Хорошего дня, сэр. И удачи с вашим строптивым клиентом, — понимающе кивнул страж порядка.

Выключив проблесковые огни, полицейский катер тут же отошел в сторону, взял крен вправо и нырнул куда-то вниз. Закрыв окно, Юстер восстановил внешнюю защиту и плюхнулся на свое место.

— Шеф, а мы здесь вообще законно? — поразмыслив, хмуровато осведомился Челленджер.

— Вообще-то, нет, — помявшись, произнес генеральный инспектор.

Увидев, как вытянулись лица агентов Сириуса, он был вынужден пояснить. Ничего криминального не происходило, просто он находился здесь по собственной инициативе, не санкционированной ни его ведомством, ни каким-либо еще. И наблюдение вел как частное лицо.

Переварив полученную информацию, охрана все равно не понимала, на кой ляд отключать идентификационный маяк. Аэрбот республиканской безопасности полиция обходила бы стороной.

— Нельзя. Это подвергнет исходные данные внешнему воздействию, что существенно скажется на чистоте выборки. Статистический анализ должен оставаться безупречным, — пояснил генеральный инспектор.

Правда, от такого пояснения в голове у агентов как раз-таки ничего не прояснилось. Наоборот, они ощутили тоскливое недоумение, как бестолковые школьники на уроке физики. Капитан Челленджер пожелал узнать, во что их все-таки впутали. Юстер, в целом, разделял его настойчивость. Вздохнув, генеральный инспектор согласился дать более развернутые объяснения. Согласился как раз потому, чтобы охрана, чего доброго, не сообщила в штаб. Лично для него никаких неприятностей не последует, но вот на упомянутом наблюдении этот инцидент мог сказаться самым критическим образом.

Итан Ковингтон занял пост генерального инспектора республиканской безопасности относительно недавно. В самом же УРБ он служил с долгие годы, уверенно продвигаясь вверх по карьерной лестнице. Каждая новая должность расширяла его полномочия, но также она повышала и уровень доступа. Ныне в его распоряжении имелись огромные массивы данных, стекавшихся со всех галактик. Разумеется, ни один человек, ни даже целый отдел был не в состоянии обработать и тысячную их часть. Этим занимался искусственный интеллект. Люди же ставили ему задачи, отправляли запросы и программировали выборки. Эти выборки они и изучали, по мере необходимости корректируя команды и концентрируя внимание на каком-либо объекте. Нечто подобное делал и генеральный инспектор.

Ковингтон занимался только глобальными задачами, распределяя задачи попроще между подчиненными структурами и другими ведомствами. Тем не менее, его пост подразумевал неограниченный допуск к любой информации. Ведь он, фактически, управлял самой влиятельной спецслужбой в республике. Формально, генеральный инспектор подчинялся Совету Безопасности, но по факту руководил единолично, пока его действия ни у кого не вызывали нареканий. Единолично он просматривал и отчетность, составленную персонально для него. Однажды, в одном из таких документов, он и наткнулся на нечто довольно любопытное.

Искусственный интеллект, состоявший из множества раздельных сегментов, будто единый мозг из тысяч мозгов поменьше, непрерывно собирал данные обо всем, что происходило в мире. Жизнь в освоенных галактиках требовала эффективного управления, а это становилось возможно только тогда, когда ты знаешь о ней любую мелочь. Условно говоря, искусственному интеллекту было известно все. Просто он, как мертвая электроника, не имеющая ничего общего с искусственным разумом, своим всезнанием не интересовался. Им интересовались люди, управлявшие его работой. Поведение любого гражданина было пред ними как на ладони, от публичной деятельности до личных пристрастий. Формально, никто не нарушал конституционную неприкосновенность частной жизни, но стоило в ней появиться хоть чему-то подозрительному, как в ход шли все возможные инструменты. В том числе задействование агентов, чтобы традиционными методами проверить аналитические вычисления. Дальше — в зависимости от результата.

За наглядными примерами далеко ходить не приходилось. Допустим, некий субъект как-то подозрительно часто оказывался поблизости, когда грабили различные банки. Что это — совпадение или нечто большее? На гражданина, привлекшего к себе внимание, тут же поднимались дополнительные сведения. Если подозрения усиливались, за ним устанавливали повышенное наблюдение, вплоть до отправки опергруппы. Бывало и так, что кто-нибудь начинал стремительно богатеть, хотя очевидных предпосылок для того не имелось. Его финансовая деятельность также подвергалась глубокому анализу.

Разумеется, Управление Республиканской Безопасности какие-то там грабежи или махинации на бирже не интересовали, а вот инциденты на оружейных заводах или ядерных объектах — очень даже. Последнее громкое дело разоблачило корпорацию с государственными подрядами, продававшую боевые звездолеты незаконным формированиям.

Случались и ситуации обратные, не содержащие какого-либо криминала. Одному мужчине повезло выжить в девяти разных авариях, отделавшись незначительными повреждениями. Другая женщина семнадцать раз выигрывала в лотерею, и всегда совершенно законно. Все проверки убедительно доказали, что она абсолютно чиста. Тут работала обычная теория вероятности, а там чем дольше и больше выборка, тем выше шанс на самое экстраординарное событие. Видимо, с мистером Денкерсом именно это и происходило.

Генеральный инспектор обратил на него внимание совершенно случайно. Сделав глобальный запрос по галактикам, он просматривал выборку, составленную на основе наиболее уникальных случаев. В ней оказался и мистер Денкерс. Напротив его фамилии горел уверенный зеленый индикатор, а общая результативность оцененных событий составляла… СТО ПРОЦЕНТОВ! Не хотя бы девяносто восемь с хвостиком или девяносто девять, плюс множество знаков после запятой, а СТО. Ни на миллионную долю меньше. Посчитав, что компьютер банально ошибся, Ковингтон сделал еще один запрос. Потом еще и еще. Затем, всерьез заинтригованный, поставил мистера Денкерса на личный контроль. С тех пор прошло несколько месяцев, и наблюдение за жизнью этого человека превратилось для него в своеобразное хобби.

Выслушав шефа республиканской безопасности, агенты Сириуса вновь переглянулись. Прежний туман, скрывавший от них занятия Ковингтона, развелся, но обнажил глухую стену. Иными словами, от его откровений им легче ничуть не стало. Стараясь не произвести впечатление идиота, капитан Челленджер попросил объяснить все как-нибудь попроще. Отчего мистеру Денкерсу уделялось такое внимание? В академии их элитного дивизиона теорию вероятности, конечно, тоже изучали, но исключительно в прикладном смысле и на профильном уровне. Усмехнувшись, генеральный инспектор, некогда получивший очень серьезное образование, растолковал все элементарнее некуда.

Мистеру Денкерсу ВЕЗЛО. Везло с большой буквы! Везло всю его жизнь, даже в мелочах. Везло с самого рождения и по нынешний день, причем, судя по всему, своего везения он не замечал. Он даже не относился к нему как к чему-то само собой разумеющемуся — он просто ни о чем таком не подозревал. Он казался самым обычным и ничем не примечательным человеком. Заурядная внешность без каких-либо отличительных черт, средний рост, типичная прическа, неброская одежда и практически не запоминающееся выражение лица. Он представлял собой классический образчик среднестатистического никто. Между тем его жизнь была насыщена удивительными случайностями, и чем их становилось больше, тем поразительнее они выглядели.

Еще при рождении с ним произошло несколько необычных историй. Коди Денкерс появился на свет недоношенным. В современной медицине это давно не считалось проблемой, если бы не одно но. Ему была показана особая терапия, а оборудование его капсулы умудрились запрограммировать неправильно. Выяснилось это довольно нескоро, и каким образом мистер Денкерс ничуть не пострадал, развиваясь совершенно нормально, для медперсонала осталось неразрешимой загадкой. Такой же, как и для его матери, когда у той, после одного инцидента, был просто обязан случиться выкидыш. Шансы на сохранение плода стремились к нулю, но тот все-таки уцелел, пусть и впоследствии родился раньше срока.

А кормление смесью? За тот вопиющий недосмотр сняли немало должностных лиц, но факт оставался фактом. В питание для новорожденных попал недопустимый компонент, своевременно не обнаруженный ни давшей сбой системой контроля, ни сотрудниками родильного отделения. Несколько младенцев оказалось в критическом состоянии. Двоих спасти не удалось, а остальных едва вытащили с того света. В той или иной степени отравление получили все, отчего впоследствии проходили восстановительную терапию. Не пострадал один лишь Коди Денкерс. Перед самым кормлением из его рта выпала накладка, обеспечивающая подачу питательной смеси. Мальчик остался голодным, зато в его организм не попало и капли опасного вещества.

Детство Денкерса протекало совершенно безоблачно. Если рядом что-нибудь пролетало или ломалось, он не получал даже царапины. Однажды под ним прямо-таки сложилась детская горка, установленная в парке развлечений. Из-под ее обломков вытащили совершенно невредимого Коди. В другой раз он отбежал от няни, когда ремонтная бригада уронила баллон с аргоном. Высокое давление выбило кран, отчего тот превратился в убийственно носившийся снаряд. Изрядно повредив несколько машин и своротив парочку торговых автоматов, баллон, в конце концов, рванул. Разумеется, рванул таким образом, что вся шрапнель прошла мимо юного Денкерса, не задев его точно так же, как и бесноватый полет.

Однажды вышло из строя аэротакси. То самое, на котором Коди, опоздавшего на бесплатный кар, везли в школу. В чем тут везение? А в том, что такси не ухнуло с огромной высоты, а благополучно шлепнулось на крышу грузовика, проделав в падении каких-то восемь футов.

Прививки прививками, а болеют все. Болел и Коди. Только болел он всегда исключительно в легкой форме, даже когда умудрялся подхватить что-нибудь серьезное. Его иммунитет отлично тренировался, пока ребенок ощущал незначительное недомогание. Уже подросшим, его и вовсе не брала никакая хворь, а в медицинской карте значилась высокая устойчивость ко всем известным инфекциям. Значилась со специфической пометкой, поскольку научных тому предпосылок установить не удалось.

Мистер Денкерс учился весьма посредственно. По итоговым экзаменам его шансы на колледж становились даже не призрачными, а невозможными. Он даже не попал в лист ожидания и, казалось бы, на этом его дальнейшее обучение закончено. Да как бы ни так! В одно образовательное заведение неожиданно нагрянула инспекция. Тамошний директор, основательно нагрешивший с зачислениями, стал оперативно выпутываться. Впоследствии выяснилось, что многих студентов он принимал исключительно за взятки, из-за чего незаконно отсеивал других. Коди, правда, все равно никоим образом не проходил, но именно его директор и предъявил как доказательство выполняемой государственной программы. Выдернул просто наугад из своеобразной колоды не поступивших. Позднее махинации руководителя колледжа вскрылись и его отправили на заслуженный отдых в тюрягу, но отчислять залетного студента никто не стал.

Выпускные экзамены мистер Денкерс сдавал под строжайшим контролем, исключавшим всякие шпаргалки, и умудрился получить очень высокие баллы. С его успеваемостью это было практически нереально, и по факту, как он ни старался, из пятисот билетов ему удалось сносно освоить только тридцать с небольшим. Само собой, то, что ему досталось, оказалось из их числа. Вместо того чтобы вылететь, повзрослевший Коди повысил итоговые оценки и получил весьма приличный диплом.

Нельзя сказать, что мистер Денкерс был совсем уж плохим специалистом. Скорее, посредственным, вполне способным нормально жить и работать. Однако работать совсем не там, где в итоге очутился. Даже лучшие аналитические компьютеры не могли объяснить, каким образом ему удалось попасть в очень престижную фирму. Не просто попасть, но и удержаться, оставаясь на хорошем счету.

Однажды в этой фирме произошел серьезный сбой, вызванный действиями злоумышленников. Пострадало множество данных, и немало рабочих мест вышло из строя. В отделе Денкерса незатронутым оказалось только одно — разумеется, его собственное. Случайно или по небрежности он отключил свой компьютер от сети, отчего ни файлы, ни систему эта проблема не коснулась. Заодно в нем сохранились и копии очень важной информации, уже считавшейся утерянной. Начальство, однако, расценило инцидент как прозорливость сотрудника, повысив его в должности и годовом доходе.

Стоило ли упоминать, что мистер Денкерс умудрялся бронировать отели при очевидной нехватке мест, покупать туристические путевки по бросовым ценам и оказываться на таких спортивных матчах, куда и состоятельные люди не всегда попадали. Да, личный аэромодуль он приобрел бракованный, доставлявший больше хлопот, чем пользы. Согласно принятому перечню, под гарантийный случай он не подпадал, однако фирма-производитель внезапно передумала. Попав под пристальное внимание прессы, никак не связанное с мистером Денкерсом, она показательно отозвала его транспортное средство, а взамен предложила аппарат класса люкс. Предложила без всякой наценки и каких-либо дополнительных условий.

Ясное дело, люксовая техника функционировала идеально, и ровно до того момента, пока внезапно не начала чудить прямо в пути. Самостоятельно перестроив маршрут, она внезапно повернула и повезла своего владельца куда-то совсем не туда. Расстроенный Денкерс, не сумев управиться с личным транспортом, вызвал службу поддержки, но ничего сказать не успел. Разразившаяся катастрофа лишила его дара речи. Разразившаяся как раз там, где он сейчас и должен был находиться, не вздумай его машина своевольничать. Сцепка из шести пассажирских каров, следовавшая привычным маршрутом, врезалась в заблудившуюся строительную технику. Ударом ту отшвырнуло в сторону — аккурат на встречную магистраль, где произошло столкновение с вагонами другого поезда. Развалившуюся сцепку раскидало абы куда, как в другой транспорт, создавая еще больший хаос, так и в стены ближайших зданий. Жертв и разрушений было много. Денкерса же благополучно пронесло мимо.

Не менее удивительным считался и случай, когда космический корабль, на котором уже взрослый Коди летал в командировку, не взорвался. Вообще это как бы норма, если звездолет не разносит в клочья, но то была особая ситуация. Пассажиры спокойно высадились и покинули терминал, а служащие космопорта принялись готовить лайнер к следующему вылету. Тогда-то на его борту и обнаружилось термоядерное устройство, просто обязанное обратить могучую машину в звездную пыль. В любом, даже самом благополучном государстве всегда найдутся отщепенцы или просто сумасшедшие, которые пойдут на самое ужасное преступление. Во имя чего — не суть важно, но таковых, увы, хватало в любую эпоху. Кто-то из них и заложил эту бомбу. Каким образом она очутилась в звездолете — впоследствии установили, а вот почему не рванула — нет. Как и другие пассажиры, мистер Денкерс об этом даже не узнал, зато узнал генеральный инспектор УРБ, активно собиравший о нем все возможные данные.

Речь шла не только про различные неприятности, которых ему удавалось избегать. В жизни Коди Денкерса бутерброд всегда падал маслом вверх, дверца холодильника не оставалась открытой, и даже самый скользкий пол не грозил опасным падением. Общественный транспорт всегда поспевал вовремя, а если вдруг и задерживался, то лишь для того, чтобы создать более благоприятную ситуацию в дальнейшем. Умудряясь миновать очереди и пробки, мистер Денкерс выбирал наилучший маршрут, куда бы он ни следовал. Ему никогда не попадались просроченные продукты, а лекарства не вызывали побочных эффектов. Он отлично ладил с людьми, и не было случая, чтобы на него кто-нибудь пожаловался. Оказавшись в неблагополучном районе, мистер Денкерс ни разу не влез в неприятности. Сомнительные личности, где бы они ни встретились, не обращали на него внимания. Ему удавалось выйти сухим из воды и голыми руками таскать каштаны из огня. И все это — в самой обычной жизни, которая шла для него своим вроде бы ничем не примечательным чередом.

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒