Один год спустя 12 страница

– Прости, Кэйн попросил меня принести ей это.

– Тогда сделай это.

Я вижу ещё одного подошедшего ко мне мужчину – он не такой высокий, как мистер Нежный, но его глаза такие же добрые. Из-за его светлых волос и неряшливой щетины он ассоциируется у меня с горцем. Улыбнувшись, незнакомец передал мне бутылку воды. Я благодарно улыбаюсь ему, но, кажется, это больше похоже на гримасу, судя по тому, как печально он посмотрел на меня.

– Спасибо, – прошептала я горцу.

– Не разговаривай, милая, – отвечает он.

Позади нас раздался рык, и, вздрогнув, я узнаю в нём Айзека.

– Чш-ш-ш, попытайся оставаться неподвижной, – пробормотал нежный гигант.

Я заставляю своё тело расслабиться, и моя грудь поднимается, когда я делаю пару глотков воды. Я знаю, что Айзек позади нас, и мне нужно поговорить с ним, но мои рёбра, спина, лицо и грудь болят, плюс, мне ещё нужно переварить увиденное.

Айзек отрубил голову мужчине.

Прямо. Чёрт возьми. С плеч.

Из-за меня.

На моей обнажённой груди всё ещё осталась его кровь. Не знаю, что и думать о работе Айзека, но я понятия не имела, что он может быть связан с этим. Пожалуй, у меня было какое-то романтическое представление об армии, совсем не схожее с реальностью. Он вернулся другим. Одержимым мужчиной. Мужчиной, у которого было задание.

Влюблённым мужчиной…

Телефон начинает звонить, и я слышу бессвязный разговор Айзека, но мои мысли настолько замутнены, что это может мне и просто казаться. Мой нежный гигант останавливается, когда мы достигаем чёрной машины, и, наклонившись, он устраивает меня на заднем сидении.

– Теперь ты в безопасности. Ты же знаешь это, правда? – спрашивает он мягко.

Я киваю в ответ, но задыхаюсь от боли, пронзившей мою голову.

– Осторожнее, – тихо приказывает мужчина, прежде чем отстраниться.

Аккуратно я кладу голову на сидение и закрываю глаза.

– Виа.

Одно это слово всё ещё заставляет бабочек оживать в моём теле и порхать в сумасшедшем танце.

Открыв глаза, я моргаю, а после перевожу взгляд на Айзека. На его лице мягкое, любящее выражение, но в его глазах застыли толики страха. Он вновь мой Айзек. Но, стоит мне моргнуть, и отрубленная голова того мужчины преследует меня – я отшатываюсь. Не могу ничего поделать с собой.

Айзек вздыхает, отстраняясь, создавая между нами ещё больше пространства.

– Мне жаль. Я знаю, что сейчас ты не хочешь видеть меня.

Я уже было открыла рот, чтобы ответить, но у меня не получается произнести ни звука. Я просто не знаю, что сказать. Прямо в этот момент меня терзают сомнения – не знаю, прав он или нет в своём предположении.

– Ты прошла через Ад и не хочешь говорить с кем-то, к тому же тебе захочется, чтобы твои родители и кто-то, кого ты любишь, были сейчас рядом, – его голос звучит сломлено, от чего мне хочется плакать.

– Я… Я всё ещё люблю тебя, – удаётся выдавить мне.

Мужчина улыбается и осторожно поднимает руку, касаясь пальцами моего лица, но я на автомате сжимаюсь, сидя на своём месте. Айзек одёргивает ладонь, и, когда его грустные глаза смотрят в мои, я отвожу взгляд, избегая зрительного контакта. Кажется, сейчас это лучшее решение. Мне ничего не удаётся сделать с автоматическими реакциями своего тела. Я всё ещё боюсь того, что видела.

– Ты можешь всё ещё любить меня, но это исчезнет. Ты справишься с этим. Я не самый правильный мужчина для тебя, Виа. И никогда им не был, – нежно говорит мне он.

– Айзек.

– Нет. Я должен держаться подальше. Я грязный, испорченный. Я – не хороший мужчина, и теперь ты увидела это. Теперь ты понимаешь, что за тьма во мне.

– Я… Я не знаю, чего хочу. Ты можешь дать мне время? – Умоляю я его, зная, что мне просто нужно перевести дыхание, урвать момент, чтобы уложить это в своей голове.

– Время вышло, Виа. Мы никогда не подходили друг другу, – мужчина пожимает плечами, в то время как выражение его лица меняется.

Безразличие наполняет его глаза, наряду с гордыней. Опять же, это не он. Я уже было открыла рот, чтобы заговорить, но Айзек опережает меня. Его глаза наполнены печалью и сожалением. Всего секунда, прежде чем они стали пусты.

– Звонила моя мама. Мне жаль, что всё это произошло с тобой, но мне стоит сообщить тебе, что дядя Дейн умер.

– Что?

Шок парализовал меня.

– Мне жаль. Мне больше ничего не известно.

Айзек кивает головой фигуре, застывшей снаружи машины.

– Виктор – хороший парень. Он отвезёт тебя в больницу. Твоя соседка, Хелена, уже в пути. Я позвоню Тоби и попрошу его встретить тебя там. Увидимся, Оливия.

Моё полное имя горит на его губах, и я сглатываю боль, поселившуюся в моей душе. Айзек поднимается прежде, чем я успела сказать что-то ещё, и, уходя, захлопнул дверцу машины.

– Привет, я – Виктор. Я просто отвезу тебя в больницу, ладно? – Сказал высокий, загорелый татуированный мужчина, сев на водительское сидение.

Я промолчала. Не могу ответить. Неконтролируемые слёзы заструились по моему лицу. Снова. Глядя в окно, когда машина разворачивается, я вижу Шелли – предполагаемую девушку Айзека. Хотя он поклялся, что они на самом деле не встречаются. Кажется, они что-то горячо обсуждают, размахивая руками, она указывает пальцем сначала на него, а потом на меня. Чёрт, наверное, он был с ней всё это время, и Шелли узнала о произошедшем между нами.

Айзек посмотрел на меня, заметив, что я смотрю. Подмигнув, он отсалютовал на прощание, а после резко притянув Шелли за руки, поцеловал её.

– Ублюдок! – вырывается с моего рта в диком крике, прежде чем всхлип прорывается с самого дна моего, теперь уже разбитого, сердца.

Я развернулась.

Я смотрю вперёд.

Я принимаю решение никогда не оглядываться назад.

Никогда больше.

ГЛАВА 30

ЛИВ

Самое смешное в том, что нам никогда не хватает времени. Тем не менее, когда мы ждём чего-то, оно внезапно замедляется. Время, само по себе, неизменно. Время само себе хозяин, а мы – просто участники этого путешествия.

Пока я наблюдаю из окна своей спальни за ещё одним закатом, я понимаю, что прошёл четвёртый день без какого-либо контакта с Айзеком, и я внезапно возненавидела время. Мне хочется обвинить его во всей боли, смятении и горе, что я испытываю.

– Итак, вот оно? – Резко спрашивает Хелена, вытаскивая меня из транса.

Я не собираюсь поворачиваться, чтобы посмотреть на неё, и отвечаю:

– Не уверена, что ты хочешь услышать, Хел. Он достаточно ясно выразил свои чувства. Я написала ему. Сказала, что хочу поговорить, разобраться во всём. Айзек не ответил. Он ушёл.

– Какого хрена, Лив? Он пришёл за тобой, спас тебя, – прошипела девушка.

– Он отрубил голову мужчине, словно это ничего не значило, – ответила я.

Это не беспокоит меня, потому что я не могу вызвать в себе сочувствие хоть к кому-либо из тех наёмников.

– Этот мужчина, которого он убил – собирался тебя изнасиловать! – Закричала Хелена.

Развернувшись в кресле, я поднимаюсь на ноги, и каждая часть меня на грани.

– Не говори мне, чёрт возьми, то, что я и так знаю! Он оставил меня, – говорю я, указав большим пальцем себе в грудь. – Я побывала в такой ситуации, в которой никогда не думала, что буду.

Вышагивая по комнате, я объясняю Хелене свои мысли:

– Возможно, я плохо отреагировала, да, я вздрогнула, но знаешь, что? Я была ужасно напугана, хорошо? Я ничего не могла поделать с этим, чёрт побери. Айзек не дал мне поблажки, ничего – выкрикнула я, взмахнув рукой. – Он решил, что будет лучше. Для него. Он решил. Не я. Так что не говори так, словно я одна виновата в этом.

Запал покидает меня, когда лицо Хелены смягчается, и я, опустившись на пол, всхлипываю.

– Чш-ш-ш, – проворковала девушка, присев рядом и обняв меня за плечи. – Мне жаль. Я просто… Я не хочу, чтобы ты бросила его.

– Он бросил меня первым, Хелена, – отвечаю я, вновь заводясь.

– Неправда, малышка, – погладила меня по волосам девушка. – Думаю, в глубине души ты тоже понимаешь это.

– Возможно, – признаюсь я. – Но у меня нет сил сражаться. Нет.

– Хорошо, давай пройдём через похороны твоего дяди, а потом уедем в отпуск куда-нибудь, и отдохнём, – предлагает Хел.

– Я пойду одна.

– Что? В отпуск? – чуть отстранившись и нахмурившись, спрашивает подруга.

– Нет. На похороны.

– Почему? – прошептала она.

– Потому что мне нужно сделать это. Моя семья не знает о произошедшем. Я просто благодарна, что моё лицо выглядит не так уж плохо, и хоть мои рёбра ушиблены, но они не сломаны. Ничего не видно.

– Я понимаю. Но это всё ещё не объясняет того, почему ты не хочешь, чтобы я была рядом.

– Твоё лицо не успеет зажить, Хел. Я не хочу вопросов. Дядя Сол знает о произошедшем, как и Тоби. Остальные и понятия не имеют, и им не нужно знать. Никогда, – я запускаю руку в волосы. – В любом случае, мне нужно просто побыть нормальной в течение дня, чтобы иметь возможность проститься с дядей. Я не хочу, чтобы возникли проблемы из-за твоих ушибов.

Хелена вздыхает, опустив плечи.

– Я понимаю. Хорошо. Но если я буду тебе нужна – позвони мне, и я приеду как можно скорее.

– Спасибо. Ты отличный друг.

– Лучший, – поправляет она с улыбкой.

– Лучший, – повторяю я.

– Что ты собираешься делать с Айзеком?

Несмотря на то, что я прекратила плакать, моё лицо всё ещё мокрое, поэтому, утерев дорожки слёз тыльной стороной ладони, я отвечаю:

– Я не уверена. Думаю, что просто попытаюсь вести себя нормально рядом с ним, понимаешь? Мне не нужны вопросы.

– Хм-м-м…

– Послушай. Давай не будем сейчас говорить об этом. Что происходит между тобой и Ноа?

Хелена не может сдержать улыбку.

– Он звонил прошлой ночью. Мы должны были поужинать, помнишь? – Я кивнула в ответ. – Ну, он официально пригласил меня на свидание.

– Что ты ответила?

– Я…

– Что?

– Я согласилась, но еще сказала, что это будет через пару недель.

Хелена осмотрела комнату взглядом.

– Что не так?

– Я использовала в качестве оправдания смерть твоего дяди Дейна. Я сказала, что нужна тебе, и что хотела бы пойти сейчас на свидание, но не могу.

Расширив глаза, я кусаю ноготь.

– Это из-за синяков?

Хелена кивает.

– Да, из-за синяков.

– Ну, в этом есть смысл.

Девушка едва уловимо кивает. Я понимаю, что мы обе пострадали из-за произошедшего. Справиться с эмоциями – это наша ежедневная задача. Нам предложили консультацию, и Хелена согласилась. Но не я. Странно, что у полиции не было к нам никаких вопросом. Кое-что прояснилось благодаря моему нежному гиганту, который представился Дарвином. Он рассказал, что им нужны только наши подписи на кое-каких документах. Это было соглашение о неразглашении – поэтому мы не можем говорить с кем-либо о произошедшем. Я была потрясена. Я ждала полицию и заявлений, возможно даже судебного разбирательства. Конечно, правительство хочет прикрыть свои задницы. Хотя, не уверенна, что они вообще относились к «правительству».

– Что не так? – Тихо спросила я.

– Как ты думаешь, мы справимся с этим?

Голос Хелены звучит скрипуче.

Я обнимаю подругу.

– А разве у нас есть выбор?

– Думаю, нет.

Мы обе сидим в тишине, покачиваясь туда-сюда, и каждая из нас утонула в своих собственных мыслях.

***

Раздался стук в дверь, и я понимаю, что это Тоби. Он пришёл, чтобы забрать меня. Я не смогу справиться с похоронами в одиночестве, и после моего похищения Тоби стал моей опорой. Хелена всё ещё спит, поэтому, поправив свой жилет, я направляюсь к входной двери.

Открыв дверь, я отшатываюсь назад, почти что спотыкаюсь о свои же пятки, когда вижу перед собой Айзека, а не его брата. Мужчина вскидывает руку, обернув её вокруг моей спины, предотвращая моё падение.

– С-спасибо т-тебе, – заикаюсь я, отстраняясь, опёршись ладонью о стену в поисках поддержки.

– Тоби с мамой. Он нужен ей. Папа попросил меня приехать и забрать тебя, – сказал мне Айзек. Его голос ровный, беспристрастный – и он совершенно не подходит ему.

Я смотрела на гостя, открыв рот. Мне не стоило пялиться на человека, собравшегося на похороны, но я не могу ничего поделать с собой. Он смертоносно прекрасен – все острые края обманчиво скрыты.

– Это имеет смысл, – ответила я, пытаясь как-то заполнить повисшее между нами неловкое молчание. – Я… Я только возьму свои вещи.

Развернувшись, я прохожу пару футов в сторону гостиной. Но услышав, что дверь не закрылась, я оборачиваюсь и вижу, что Айзек всё ещё стоит в дверях. Его чёрный костюм и рубашка словно сшиты специально для него. А расстёгнутый воротник открывает его жилистую шею и совершенный волевой подбородок.

– Входи, – приказываю я.

Чувство холода накрывает меня, поскольку я понимаю, что пропасть между нами растёт с каждым днём. Мне никогда раньше не приходилось приглашать его. Войдя в коридор, мужчина медленно закрывает за собой дверь. Его взгляд скользит по моему телу, и я вижу, как он сглатывает.

Подойдя к зеркалу в полный рост, я в последний раз смотрю на своё отражение. Я была одета в чёрные брюки, белую рубашку и чёрный жилет, а мои ноги вполне комфортно себя чувствовали в чёрных лакированных туфлях на каблуке. Повязав на своей голове чёрную ленту, чтобы убрать волосы с лица, я позволяю им свободно спадать на мою спину. Сейчас достаточно прохладное утро сентября, поэтому, взяв свою сумочку, я, достав шерстяное пальто цвета древесного угля, перекидываю его через свою руку. Мне больше ничего не остаётся, кроме как пойти на похороны, но моё тело не хочет двигаться, а мой разум отказывается заставлять его.

– Идём. Я рядом, – это первые тёплые слова от Айзека, с тех пор как он приехал.

Моргнув, я смотрю на мужчину, который выглядит почти так же, как мой Айзек. Почти так же, как он, этот незнакомец умеет читать мои мысли, у него точно такая же мимика, но миг – и его лицо вновь становится пустой маской.

– Идём, – пробормотала я, пройдя мимо Айзека, игнорируя его протянутую руку, пропустив мимо ушей его дерьмо. Я спускаюсь по лестнице прежде, чем он успевает сказать мне ещё больше тёплых слов, чтобы потом вновь испоганить всё.

***

Мои ногти впились в бледную кожу моей руки. Не считая татуировок, я белее мела. Будь это какой-то другой день, я бы волновалась о себе. Утренняя прохлада прошлась по моим рукам, от чего волоски встали на них, словно маленькие солдаты, готовые к битве. Закутавшись в хрупкую оболочку, моё сердце замедляется, тяжелеет в груди, пока горе высасывает из меня все силы. Мой папа обнимает меня, но рука Айзека, поглаживающая меня вверх-вниз по спине – единственное, что я чувствую.

Я близка со своей семьей, но в последние пару лет мне хотелось отдалиться от них, чтобы утаить свою жизнь. Мои визиты домой становились всё реже. Теперь мне жаль, что я была так эгоистична, не уделяя времени тем, кто любит меня. Я бросаю взгляд на маму, которая смотрит в небо, и, последовав за ней, поднимаю взгляд вверх. Эмоции застилают мои глаза, от чего взгляд становится размытым. Я не могу сдержать смешок от этой мысли, от чего ловлю на себе несколько неодобрительных взглядов от случайных скорбящих, которых всегда можно встретить на похоронах.

Всё моё мировоззрение искажено. Я скучаю по тёте, и теперь мне приходится проститься и с дядей. Моя семья убита горем, и я была здесь не из-за них. Потом, есть ещё Айзек и проблемы между нами. Он сам всё решил, чёрт возьми. Независимо от того, как сильно я пытаюсь поделиться с ним своими чувствами, чтобы он мог понять их, кажется, нам никогда не вернуть то, что было между нами раньше. Это почти вгоняет мой разум в петлю.

Айзек убивает людей.

Я не нужна Айзеку.

Я люблю Айзека.

Чёрт, я люблю Айзека.

Я больше не могу делать это.

ГЛАВА 31

АЙЗЕК

– Ты полный засранец, – прошипела Шелли, бросив свою чашку в мою голову.

Я сдвигаюсь в сторону всего на дюйм, и снаряд просвистел мимо моего уха, ударившись о стену тренажёрного зала. Приподняв бровь, я осматриваю погром позади себя. Остатки чая стекают по стене, образовав на полу лужу. Хаотично разбросанные осколки чашки с Мстителями, которая была одной из самых ценных для Шелли вещей, усеяли пол. Я разворачиваюсь к девушке.

– Не смей так смотреть на меня, Айзек Джеймс. Ты был грёбаным мудаком и знаешь это. Ты можешь быть моим боссом, и я, может, и ухожу… – сделала она паузу. – … Спасибо тебе за это, кстати.

Её тон становится чуть приветливее, и я скривил губы в улыбке от этого быстрого изменения, но затем Шелли вновь превращается в озлобленную стерву.

– Не смейся над этим. Ты должен пойти и взять эту девушку. Она любит тебя, а ты – сделал ей больно, и только потому, что тебя оскорбила её реакция на твоё истинное лицо.

Опёршись на тренажёр, на котором занимался, я понял, что Шелли не закончила и десятую часть своей тирады, и лучшее, что я могу сделать – позволить ей продолжить.

– Может, если бы ты был с ней честен, поверил, что она может справиться с твоей правдой, что она любит тебя достаточно, чтобы иметь дело с человеком, которым ты являешься на самом деле, принять тебя всего, Айзек… всего тебя.

Шелли скользит вниз по стене, обхватив руками голову.

– У меня никого нет. Я выросла без семьи, и никто не присматривал за мной. В подростковом возрасте мне понравился один мальчик, – подняв палец вверх, она прошептала: – Только один, Айзек. Мне было всего четырнадцать, когда мы были вместе, и он смотрел на меня так, словно я заставила его мир вращаться. Он смотрел на меня так же, как ты смотришь на Вию.

С приглушённым вздохом, Шелли прислонилась головой к стене.

– Нам было по семнадцать, когда он погиб в аварии. Саймон умер, – девушка посмотрела на меня. – Вот так просто.

Щёлкнув пальцами, она позволяет одинокой слезе скатиться вниз по её щеке.

– Я никогда не был здесь, Шелли.

– Где, «здесь»?

– На дне.

– Тогда подними свою чертову задницу, вспомни, как дышать, Айзек… вспомни, кто ты, прежде, чем сдашься.

Встав и оттолкнувшись от стены, девушка направилась к двери.

– Шелли? – Позвал я её.

Она останавливается, но не оборачивается ко мне лицом.

– Ненавижу, что это случилось с тобой. Ненавижу то, что тебе пришлось пройти через это. Ты никогда не показывала своего интереса к кому-либо, за исключением Тоби.

Её плечи напряглись.

– Он будет смотреть на тебя так, словно ты заставила его мир вращаться. Я знаю, он будет – но только дай ему шанс.

Опустив плечи, Шелли выходит из спортзала, направляясь обратно в дом.

Проведя рукой по лицу, я начинаю убирать бардак, оставленный Шелли. По крайней мере, это единственный беспорядок, с которым я могу справиться.

Закончив, я сажусь спиной к зеркалу, и, вытащив свой телефон и нажав на пару кнопок, прикладываю его к уху.

– Айзек?

– Она ненавидит меня? Только честно, Тоби.

Брат молчит секунду, а после тяжело вздыхает.

– Нет, Айзек. Она не ненавидит тебя. Проблема не в этом.

– Тогда в чём? – Требую я ответ.

– Чёрт, мужик, она любит тебя. Вот в чём грёбаная проблема. Она любит тебя, а ты сломал её.

Я чувствую, как эмоции царапают моё горло, и, пытаясь сдержать их, сжимаю пальцами переносицу. Я удивлён. Стоит мне убрать руку, как я чувствую влагу на ней.

– Мне нужно это исправить. Мне нужно поговорить с ней, – бросил я, поднимаясь и заканчивая свою вечеринку жалости на полу.

– Ты не сможешь, – говорит мне Тоби с сочувствием в голосе.

– Что это значит?

– Она уехала.

– Какого чёрта, Тоби? Прекращай это дерьмо, – рычу я.

– Вчера Лив и Хелена уехали в отпуск. Они сняли виллу в Португалии. Я не уверен, как долго они там будут, возможно, тебе стоит подождать, пока они вернутся?

– К чёрту это. Мне пора.

Я вновь набираю номер.

– Управление.

– Это Кэйн. Мне нужно местоположение Оливии МакКенны и Хелены Тодд. Вчера они вылетели с лондонского аэропорта рейсом в Португалию. Я хочу, чтобы мне на телефон отправили их точное местоположение, и забронировали мне билет на следующий же рейс к этой точке. Сообщите детали.

– Да, сэр.

Закончив вызов, я пересекаю тренажёрный зал и возвращаюсь в дом. Большинство парней бесцельно шатаются вблизи в ожидании нового задания, решая, стоит ли остаться с нами или перейти в новую команду. Шелли сидит в углу, смотря телевизор, и, судя по её лицу – она злится. Несмотря на то, что рядом с ней есть пустующие места, мужчины предпочли дать ей пространство, балансируя на краю дивана, чтобы держаться от неё подальше. Я хихикнул, от чего Шелли сердито на меня посмотрела.

– Из-за чего ты, чёрт возьми, улыбаешься? – огрызнулась она.

– Я отправлюсь за ней.

Глаза девушки расширяются, но я проигнорировал это, направляясь в свою комнату, чтобы взять паспорт и упаковать сумку. Я оставляю свою команду и дом позади. Взяв телефон, я запрыгиваю на свой байк и мчусь в аэропорт.

***

Жара в Португалии не удушающая, как это может быть в Англии, но это не мешает моей футболке прилипнуть к груди. Я спешу найти автомобиль, забронированный для меня, и насладиться кондиционером, который я включил на максимум, прежде чем отправиться к комплексу. Вилла Вии находится в составе большого комплекса, расположенного в Лагосе. Благодаря моим связям мне удалось забронировать ещё одну виллу для себя в том же комплексе всего в четверти мили от них. Проверив часы, я отмечаю, что сейчас как раз время для сиесты. Каждая вилла – частная собственность со своим бассейном, поэтому я не смогу просто побродить вокруг и найти её. Приехав к месту, я вижу бар, и, быстро ополоснувшись и сменив одежду, я направляюсь туда.

Повсюду снуют туристы, и эти явно одинокие женщины не собираются останавливаться. Я пытаюсь игнорировать их, и вместо флирта с ними разговариваю с барменом – Марко. Это нетипично для меня, но мне нужно отвлечься, и, если наблюдавшие за мной женщины посчитают меня геем – это только мне на пользу.

– Так это единственный бар в комплексе? – Спрашиваю я мужчину, оглянувшись в попытке запомнить территорию.

– Ага, хотя здесь есть и клуб. Это место больше подходит для дневных развлечений и ленивых вечеров. Мы также предоставляем своим клиентам еду, – говорит он мне. И ломанный английский Марко лучше, чем мой ломанный португальский.

– Еду?

Телефон по ту сторону бара начал звонить, и мужчина кивнул мне на меню, одновременно с этим разворачиваясь, чтобы ответить.

– Здравствуйте! – Поприветствовал он говорившего, пока я изучаю взглядом меню.

Я ожидаю увидеть типичные для баров хот-доги, картофель фри, бургеры и тому подобное, но на самом деле я впечатлён, когда вместо всего этого понимаю, что держу в руках ресторанное меню.

– Все в порядке? – Спрашивает мужчина.

– Ага. Я не ожидал, что у вас будет такой выбор.

Марко пожимает плечами.

– Туристам не всегда нравится далеко ездить, поэтому это помогает им на месте.

– Хочешь сказать, что они чертовски ленивы, – отвечаю я с усмешкой.

Марко просто улыбается, когда я, схватив бутылку, отпиваю своё пиво. Я вновь чуть разворачиваюсь, чтобы иметь небольшой обзор на бассейн слева от бара, пока второй звонок не привлекает моё внимание.

– Да. Один, один, пять, Лэндсдаун. Тридцать минут.

Адрес крутится в моей голове, пока я не понимаю, что это адрес Вии.

– Ты осуществляешь доставки, Марко?

– Да, – отвечает бармен.

Встав, я бросаю на стойку деньги.

– Пока, – говорит мне Марко.

Кивнув, я возвращаюсь обратно к виллам, теперь зная, что она там. Я ждал слишком долго. Мне нужно увидеть её, коснуться её. Вие нужно знать, что я люблю её, несмотря ни на что, я буду умолять её простить мне мою темноту.

Добравшись до её виллы, я вижу огни на задней площадке и слышу голоса, поэтому сразу направляюсь к задним воротам.

Я понимаю, что уже слишком поздно, и мне нужно было постучать в парадную дверь, мне нужно было написать или позвонить ей … Но так я бы никогда не попал на этот самолёт.

– И что теперь? Прошёл почти месяц с того времени, как нас похитили. Ты не думаешь, что пришло время поговорить с ним?

Я узнаю в этом голосе соседку Вии – Хелену.

До моих ушей доносится небольшой шорох и последовавший за ним низкий стон. Чуть приблизившись, теперь я могу видеть обеих девушек. Они лежат на шезлонгах, Хелена повернулась к Вие, но моя девочка смотрит в небо. Несмотря на то, что она скрыла свои глаза за солнцезащитными очками, от меня не укрылась напряжённость её тела.

– Ты знаешь, что я писала ему. Я хотела всё исправить, но он проигнорировал меня.

– Мы прошли через это, Лив. Тебе нужно попытаться ещё раз.

– Хел. Пожалуйста, прекрати. Он пришёл, чтобы отвезти меня на похороны дяди Дейна.

– Чёрт, он сделал это? Ты не говорила.

Напряжение спадает, когда Виа ложится на шезлонг.

– Он был так холоден, Хел. Его лицо было пустой маской, и когда он не зашёл, пока я не пригласила его… Я поняла, что между нами такая пропасть. Помимо того, что он немного успокоил меня на похоронах, он всё время игнорировал меня. У него был шанс. Я знаю, что это похороны, но он мог хотя бы что-то сказать. Чёрт, он мог бы попросить меня встретиться с ним через неделю. Но он ничего не сделал, Хел, ничего.

– И что, Лив? Ты всё ещё можешь исправить это.

Я смотрю, как Виа садится на шезлонге, взмахнув своими гибкими татуированными ногами, поставив их по бокам, продолжая разбивать моё сердце, как я того и заслуживаю.

– Честно, Хел? Тот его поцелуй с Шелли выжжен в моей голове. Думаю, это должно было оттолкнуть меня, но на самом деле, это убило меня… Это убило меня, чёрт возьми, – прошептала девушка последнюю фразу, вытерев пальцем что-то у левого глаза. – Даже после этого я написала ему, дала ему шанс поговорить со мной. Но он не использовал этот шанс, – Виа наклонила голову. – Интересно, есть ли причина для этого? Может, Айзек попытался мягко отпустить меня? Или может Вселенная даёт мне знак сдаться.

Девушка пожимает плечами и вновь поднимает голову, чтобы посмотреть на свою подругу.

– В любом случае, с меня достаточно. Это слишком больно, и я не могу больше это терпеть. Я не могу больше разбиваться, потому что в один день я просто не смогу собрать себя воедино.

Виа встала, схватив бутылку с водой и подняв очки себе на макушку. Она смотрит на Хелену с чистой верой в свои слова.

– Может, в один день Айзек Джеймс будет готов. Или, может, он сможет отдать себя другому человеку, полностью полюбить другого человека. Надеюсь, он сможет быть честным и добрым, и всем тем, что нужно женщине. Возможно, этот день не сегодня, но этот человек – не я.

В этот момент, моя Виа исчезает. Оливия МакКенна возникает передо мной, и я понимаю, без тени сомнения, что я потерял её. Она ушла… Как и моё сердце.

ГЛАВА 32

ЛИВ

Один год спустя

Из одежды на мне была только чёрная кожаная кепка на голове и крошечный комплект белья, в то время как я извивалась под «Weak» от SWV. Теперь танцы другие. «Старая я» танцевала бы под эту песню медленно, неспешно раздеваясь, пока в итоге на мне не осталось бы ничего, что скрывало бы моё тело.

Несмотря на то, что сейчас я предпочитаю облачаться в небольшое количество одежды, иногда мне кажется, что я значительно ограничиваю себя, в сравнении с прошлым, и, стоит признать, я привыкла к этим танцевальным шоу – на самом деле я люблю их. Это бурлеск в современной интерпретации. Я танцую, сама выбираю песни и выгляжу сексуально – но при этом не раздеваюсь.

Лучшее во всём этом то, что мне не пришлось уходить от Аллегро, потому что это было её вторым маленьким увлечением, которое, на самом деле, оказалось основным после стриптиз-клуба. Количество людей, приходивших на наше шоу, было намного больше ожидаемого, и это значит, что мы в большинстве своём окупили себя. Есть что-то в том, что нам не приходится раздеваться – это заставляет женщин чувствовать, что в том, чтобы прийти и посмотреть на нас нет ничего вызывающего. Мы пошли по правильному пути. Хихикнув над своими мыслями, я покидаю сцену.

– Ты была потрясающей, – бросилась ко мне Хелена, поприветствовав с той стороны сцены, где была вместе с Ноа.

– Хэй, ребята, что вы здесь делаете? – Спрашиваю я с улыбкой, подходя к ним, одновременно с этим надевая платье через голову.

Хелена прекратила танцевать около шести месяцев назад, когда, к сожалению, умерла её бабушка. В то же время дедушка подарил ей огромную сумму денег, которые она использовала, чтобы внести свою долю в тату-салон, и стать партнёром Сэма и совладельцем «Eternal Sin Ink». Они с Ноа очень сплотились за последний год. Мы с ним по-прежнему вместе танцуем. И, стоит сказать, это получается у нас намного лучше, чем раньше.

– У нас было ночное свидание, и я предложила съездить посмотреть на тебя и остальных, – объяснила девушка.

– Ну, я рада тебя видеть. У меня ощущение, что мы отдалились друг от друга, потому что ты почти не бываешь теперь дома. – Лицо Хелены приобрело виноватый вид, и я нахмурилась. – Всё в порядке?

⇐ Предыдущая 7 8 9 10 11 121314 15 16 Следующая ⇒