Лето/Осень 10 страница

Его рот с розовыми губами снова приоткрылся, но тут же закрылся. И Иван поперхнулся. Поперхнулся. Его лицо побагровело еще больше. Затем он добавил:

— Ты не останешься здесь на ночь.

Теперь подошла моя очередь давиться.

— Что?

— Сегодня ты здесь не останешься. Либо сама собираешь вещи, либо я сложу их за тебя. Решай прямо сейчас.

— Черта с два я пойду с тобой! Останусь дома, — ответила я ему.

Луков моргнул. Он моргал так медленно, что мне даже стало немного страшно от того, насколько неестественным казалось это движение. Я была уверена, что оно напомнило мне Ганнибала Лектора из «Молчания ягнят», когда тот надевал маску, из-за которой Руби потом месяцами снились кошмары. Себастьян подарил мне такую же на Хэллоуин. Я умоляла его об этом целый год.

— Ты не останешься здесь одна, — заявил Иван, вырывая меня из воспоминаний. — Или идёшь со мной, или отправишься к одному из своих братьев. Выбирай. Мы с тобой уже и так собирались провести весь день вместе.

— Ты мне не начальник. И не можешь…

Но засранец быстро прервал меня.

— Или со мной, или я позвоню твоим братьям прямо сейчас и расскажу им, почему ты не можешь жить здесь, пока не вернется твоя мать.

После его тирады у меня в прямом смысле слова упала челюсть. Пока мама не вернется? Но это будет только через две недели. О чем я и сообщила Ивану незамедлительно.

В ответ он просто пожал напряжёнными плечами.

— Выбирай, малыш. Или я, или твои братья.

Какого черта?

— Нет!

— Да! — крикнул он в ответ.

Что вообще происходит?

— Нет!

Иван смотрел на меня пустым взглядом, едва дыша, прежде чем вновь пожал плечами.

— Как скажешь.

А потом схватил мой телефон. К тому времени, как стало ясно, что он планировал сделать, было слишком поздно пытаться вырвать мобильный из его рук. Но я все равно бросилась к нему.

— Иван! — закричала я, вставая на цыпочки и пытаясь дотянуться до телефона, который парень держал высоко над своей головой.

— У тебя ровно три секунды, тупоголовая ослица. Три секунды или я позвоню им, а если ты ударишь меня по яйцам, то позвоню вообще всем.

И он это сделает. Точно сделает.

Идиот. Идиот. Идиот.

Блядь.

Стиснув зубы, я сдержала визг, которым хотела его одарить, и выплюнула:

— Ладно. Ладно.

Мудак.

— Что выбрала? — рявкнул Иван, который оказался даже злее меня, если подумать.

Но размышлять я об этом не стала. Даже сдержалась и не показала ему средний палец, простонав:

— Тебя. Останусь с тобой, — я бы ни за что не поехала к братьям, если бы спросили моего мнения. Поэтому снова разозлилась. — Это какой-то бред.

Иван сердито фыркнул.

— Да, это полный бред, что мне есть до тебя дело. Смирись и собирай свои вещи. Тебе придётся многое мне объяснить. Я так злюсь на тебя, что даже видеть не могу.

Мне хотелось поспорить с ним. Хотя бы попытаться. Но если я чему-то и научилась за последние несколько месяцев, так это тому, что Иван был не из тех парней, кто бросал слова на ветер. А еще я знала, если не сделаю так, как он хочет, то, вероятно, пожалею об этом.

К счастью для Ивана, и к несчастью для меня, оба раза, когда я оставалась ночевать у Джонатана и Джеймса, дали мне чётко понять, что у мужчин в доме тонкие стены. Очень тонкие. А еще, очевидно, у Джеймса огромный член.

Так что нет, спасибо. Я любила и своего брата, и Джеймса, но кое-что мне попросту не нужно было знать. Никогда.

Что касается Себастьяна, то если он узнает о преследователе, обязательно проест мне весь мозг. Иметь дело с Иваном — это одно, но ДжоДжо, Тали и Себ будут дышать мне в затылок, обзывая бестолковой идиоткой за то, что я не рассказывала никому о фотографиях.

Спасибо, обойдусь.

Уж лучше выбрать меньшее зло... В лице Ивана, который, скорее всего, был ужаснее, чем оба моих брата вместе взятых, но определенно не настолько злым, как мои братья с Тали в придачу.

Проклятье!

— Глупость какая-то, — проворчала я.

Мой напарник пожал плечами, совершенно не думая извиняться.

— Глупость в том, что ты никому об этом не рассказала. Собирайся, Пончик.

— Мудак, — прошептала я достаточно громко, чтобы Иван услышал.

Но даже если он и услышал — а скорее всего именно так — лицо Ивана ничего не выражало. Хотя, наверное, ему было плевать. Боже. Так вот что значит — иметь дело со мной?

Повернувшись спиной к мужчине, стоящему рядом с моей кроватью, я открыла шкаф, чтобы достать одну из своих сумок. Мне пришлось подняться на цыпочки, чтобы дотянуться до нее, но сумка все равно находилась вне досягаемости. Не глядя на Ивана, я вышла из комнаты и направилась к шкафу в коридоре, чтобы взять табурет.

Но к тому времени, как вернулась в свою комнату, сумка, которая была мне нужна, уже лежала на кровати.

А Иван сидел лицом к стене и смотрел на нее с таким напряженным выражением, что очертания его подбородка заострились, как никогда.

Ладненько. Если мой напарник не собирался со мной говорить, меня это совсем не беспокоило. Мне тоже не хотелось с ним общаться.

Конечно, я не была в восторге от того, что осталась болеть дома в полном одиночестве и все понимала, но неужели он обязательно должен мной командовать?

В полном молчании, игнорируя друг друга, я схватила что-то из черно-белых вещей — мою рабочую форму — и запихнула их в сумку на всякий пожарный. Потому что, как и в случае с тренировками, у меня не было возможности взять отпуск на работе. Не прошло и десяти минут, как я собрала остальные вещи и туалетные принадлежности, тоже упаковав их в сумку. Затем выбрала другой комплект одежды, накинула его и надела шлепанцы.

— Готова, — пробормотала я, глядя на мужчину, который даже не сдвинулся с места, продолжая сидеть на моей кровати.

Иван встал, все еще не обращая на меня внимания, и вышел из моей комнаты, делая вид, будто он тут один.

Козел.

Я последовала за ним, выключая свет с разочарованным вздохом. Было как-то неловко и слишком тихо. Мой напарник шел прямо по дорожке, не оглядываясь, пока я подключала сигнализацию и запирала входную дверь. Как можно быть настолько глупой, чтобы оставить компромат в тумбочке? И какого черта ему понадобилось рыться в моих вещах?

Проклятье!

Проклятье!

Снова разболелась голова, и меня начало тошнить. Я не спеша повернулась, а потом вздохнула, пытаясь найти машину Ивана. Его самого я видела.

Но не его «Теслу».

Вместо этого мужчина стоял возле белого минивэна.

Я моргнула.

— Ты идешь или опять собираешься все усложнять? — спросил он противным снисходительным тоном.

Я слишком устала, чтобы показывать Ивану средний палец, и надеялась, что он это понимает.

— Где твоя машина?

Его рука скользнула в сторону. К микроавтобусу. При этом парень приподнял брови.

Я снова моргнула.

Рукой Иван все еще указывал на фургон.

— Я серьезно.

— Я тоже. Он мой. Залезай.

Это... Это его машина?

Нет, нет, я ничего не имела против микроавтобусов. Моя мама ездила на таком до тех пор, пока мои братья и Тали не съехали из нашего дома, но... Иван? На хрена ему минивэн?

У него точно не было детей. Он не лгал, когда говорил, что не знает, как заботиться о детях Руби. Я давно знакома с его родителями, и ни один из них не водил минивэн.

Так…

— Я вроде как ожидаю, что ты сядешь в машину сегодня, Жасмин.

Я моргнула, все еще не двигаясь, а затем медленно спросила:

— Что это?

Иван закатил глаза и открыл дверь.

— Это машина.

— Чья?

Забравшись внутрь, он ответил:

— Моя.

— Зачем она тебе?

— Потому что потребляет меньше топлива, у неё низкая посадка, и внутри много места, — на лице Ивана промелькнула детская улыбка, но тут же исчезла, как будто он вспомнил, что все ещё злился на меня. — И это «Хонда». Залезай.

Парень оказался не единственным, кто позабыл, что был в ярости.

— Она... твоя?

— Моя, — продолжал Иван. — Садись уже. Я не в настроении, — потребовал он, прежде чем со всей силы захлопнуть дверь.

С чего это, блядь, у него плохое настроение? Пфф.

Фургон слегка замурлыкал, и не успела я снова моргнуть, как водительское стекло опустилось, и Иван повторил:

— Залезай.

Я сморщила нос и бросила на него враждебный взгляд, рассматривая «Хонду» так, словно это был космический корабль, который прежде мне не встречался. Как только я открыла рот, чтобы обозвать Ивана, пока тот не мог ничего услышать или ответить, что-то мелькнуло в заднем окне микроавтобуса, и следующее, что помню, это коричневая голова... Которая высунулась и легла на плечо Ивана. Два больших глаза уставились на меня. И я снова потеряла дар речи.

Иван даже не взглянул на голову, прежде чем щелкнуть пальцами, подзывая меня подойти.

— Мы не поедем в лес, и я не собираюсь выбрасывать твое тело. По крайней мере, пока. Залезай. Даже Рассел устал ждать. Они сидят здесь уже полчаса.

Я открыла рот, закрыла его и снова открыла, чтобы произнести:

— У тебя есть собака?

Иван кивнул, и голова собаки задвигалась в такт его движениям.

— Рассел. Ну же. Я не в настроении.

Кто, черт возьми, этот парень? Что он такое? У Ивана была не только собака, но и гребаный микроавтобус? Я видела его только в «Тесле». А не вот в… этом.

Я даже не могла точно сказать, замечала ли собачью шерсть на его одежде.

Серьёзно.

— Я не могу ждать целый день. Залезай, пока я не затащил тебя внутрь, и кто-нибудь не позвонил копам, думая, что тебя похитили, — бросил Иван, надевая очки на глаза, весь какой-то дерганый и злой. — Если ты сядешь прямо сейчас, я подумаю о том, чтобы, в конце концов, простить тебя.

Словно понимая, что говорит Иван, собака лизнула его в щеку и уставилась на меня глазами, которые, похоже, были золотисто-карими.

А потом послышался пронзительный визг, донесшийся откуда-то из глубины фургона, и Иван повернулся в противоположную сторону, чтобы посмотреть на заднее сиденье и произнести:

— Мы уже говорили об этом, — затем, словно это не он только что журил кого-то, кто по звуку лая мог оказаться маленькой собачкой, Иван повернулся ко мне и вскинул брови. — Королева драмы. Ты готова?

Готова?

Готова ли я?

Сесть в микроавтобус с ним и двумя собаками? Собаками, о существовании которых я даже не подозревала. С одной из них Иван разговаривал, как с ребенком, и оба пса носили человеческие имена.

Лейси. Он предупреждал меня насчет Лейси.

Не знаю, что это сказало бы обо мне, раз я все же подумывала сесть в минивэн, но мои силы были на исходе, а гнев, казалось, потерялся на заднем фоне.

— Считаю до четырех, а затем выйду из машины и затащу тебя внутрь за трусы, — крикнул Иван.

Я сморщила нос и, не совсем понимая, что приняла решение, ответила:

— Можешь попробовать, но трусов на мне нет.

Затем обошла изогнутый капот и открыла пассажирскую дверь. Первым, что меня поразило, был прохладный воздух, выдуваемый кондиционером. Вторым, что впечатлило, когда я скользнула задницей на пассажирское сиденье, оказалась коричневая морда, которую я видела над плечом Ивана мгновение назад, и которая теперь свисала над подголовником моего сиденья.

У пса оказались карие глаза. Ха! И он выглядел... Крайне заинтересованным и любопытным. Из-за меня.

— Привет, — прошептала я. В основном из-за того, что испытывала боль в горле, которое напрягала ранее, когда орала на Ивана.

— Он не кусается, но пускает слюни, — сообщил мне Иван. — Можешь погладить его, если хочешь.

Собака все еще смотрела на меня с расстояния нескольких сантиметров. Но мой партнер был прав: пес совсем не выглядел агрессивным. Он словно только и ждал, чтобы я его погладила, и если его толчки о чем-то и говорили, так это о том, что песик очень хотел, чтобы его приласкали.

Я так и поступила. Сначала подняла руку со сжатым кулаком и позволила ему обнюхать себя. Затем, когда все прошло хорошо, я раскрыла ладонь, нежно погладив пса по макушке, а чуть погодя провела рукой по мягкому меху на его ушах.

Он лизнул меня.

И я не смогла не улыбнуться. Пусть у меня болели и голова, и горло, а сама я чувствовала себя в полной заднице из-за того, как глупо попалась с компроматом.

Иван молчал, пока я рассматривала его собаку, вероятно, с самой огромной и глупой улыбкой, которая впервые за очень долгое время появилась у меня на лице. Но через несколько минут парень, наконец, спокойно и холодно произнес:

— Пристегнись. Не хочу получить из-за тебя штраф.

Я еще раз взглянула на Рассела, погладила его по уху, потом откинулась на спинку сиденья и пристегнула ремень безопасности. Как только металл со щелчком встал на место, сзади вновь донесся тот самый визг, который я слышала перед тем, как села в машину, и Иван застонал, положив руки на руль.

— Лейси, клянусь Богом, не начинай, — бросил он через плечо.

Мой напарник уже смотрел вперёд, когда я повернулась, чтобы взглянуть на второй ряд сидений, при этом вновь столкнувшись лицом к лицу с Расселом. Затем сдвинулась и хорошенько рассмотрела еще одного «пассажира», издающего скулящие звуки. Рассел находился в промежутке между сиденьями, а в углу второго ряда... в розовой шлейке, которая была закреплена через ремень безопасности, сидела маленькая, короткошерстная белая собака с заостренными ушками и курносым носом.

— Это что..? — начала я медленно, чувствуя, что наверняка сплю, так как если это не сон, то я ничегошеньки не знаю об Иване. Абсолютно ничего. Все, что мне было известно о нем, оказалось ложью, и я до конца не понимала, какие чувства испытывала при этом. — Французский бульдог?

Мы уже выехали на дорогу и направились к ближайшему шоссе, когда Иван кивнул, глядя в зеркало заднего вида.

— Ага. Дива на заднем сиденье — Лейси. Она наказана. Стоило бы оставить ее дома, но сегодня у Расса день поездки, а она не может находиться в машине ни с кем, кроме него.

Он только что сказал, что его собака наказана?

Боже мой.

Я оказалась настолько ошеломлена другой стороной жизни и личности своего партнера, что терялась в догадках, чего ещё ожидать от мужчины, с которым мы тренировались вместе шесть дней в неделю. Однако каким-то образом мне удалось собрать мысли в кучу.

— А почему она наказана? — почти прошептала я.

— Сегодня утром Лейси мне нахамила. А потом приставала к сестрам, пытаясь украсть у них еду, и нагадила на одну из лежанок мне назло, — объяснил Иван так, словно это было самой естественной вещью в мире.

Я не знала, что и сказать. Собака хамила ему, дразнила сестер, пыталась украсть еду и нагадила на лежанку из мести. Просто так. В общем я промолчала. А что мне еще оставалось?

Я не знала этого человека. Абсолютно. И почувствовала себя отвратительно. Еще хуже, чем раньше.

Как я могла не догадаться, что у него есть собаки? И по-видимому, больше двух, судя по тому, что у Лейси были сестры.

Черт. На самом деле я ничего не знала об Иване.

Но, видимо, никто не знал. Потому что девочки в раздевалке ни за что не упустили бы возможность посплетничать о его «чопорной пухленькой француженке», если бы появился такой шанс. Черт возьми, да его фанаты, вероятно, забросали бы его игрушками для собак после проката программ, если бы прознали об этом.

Никто не догадывался. Без шансов.

И все же дело обстояло именно так.

Тихое рычание с тоненьким подвыванием вынудило меня оглянуться через плечо и посмотреть на белое тельце, находившееся во втором ряду сидений. Собачка даже не взглянула на меня; вместо этого она, казалось, прожигала взглядом спинку сиденья Ивана. На ней была надета розовая шлейка и закреплен ремень безопасности. Из такого кокона даже я не смогла бы выбраться.

Также на её розовом ошейнике виднелись стразы. По крайней мере, мне показалось именно так.

Затем я перевела свой взгляд на Ивана, чётко понимая, что теперь ни за что не отстану от него.

— Твоя собачка пристегнута ремнем безопасности, — сказала я, будто не он ее пристегнул.

Все, что сделал мой партнер, это опустил подбородок на пол сантиметра, продолжая смотреть перед собой.

— Она не слишком часто ездит в машине. И не умеет сидеть спокойно, — Иван взглянул на меня. — Прямо как одна моя знакомая.

Я проигнорировала его замечание и снова посмотрела на собаку. Она все еще сердито пялилась в спинку кресла Ивана. Я чувствовала напряжение и обиду, исходящие от нее.

Ха!

— Не хочу, чтобы она вылетела через лобовое стекло, если мы попадем в аварию, — продолжал Иван, не обращая внимания на то, что я украдкой поглядываю на его собаку. — Расс встает только тогда, когда я не за рулем, — невозмутимо объяснил мой напарник. — Он — послушный мальчик.

Я перевела глаза на Расса, который, по-видимому, был коричневым лабрадором. В данный момент пес лежал на полу между сиденьями, положив голову на лапы. От него исходило глухое ворчание.

— Я не заметил никаких признаков животных в вашем доме, — произнес Иван ни с того ни с сего.

Я подалась вперед, чтобы выглянуть в окно.

— У нас их и нет. У мамы на них аллергия, — потом, сама того не желая, добавила. — И у сестры тоже.

— У которой? У рыжей или у Руби?

Я оглянулась на него.

— У Руби, — ответила я. — У Аарона была собака. Она умерла пару лет назад, — я даже плакала из-за её смерти, но об этом никто не знал.

Иван медленно кивнул, словно это все объясняло.

— Руби самая младшая? — спросил он своим противным тоном.

— В моей семье?

— Угу, — ответил парень, пересекая поток машин.

— Нет, — разве это не очевидно? — Я. Она на пять лет старше меня.

Иван повернул голову, глядя на меня с выражением «Да ладно?».

— Она?

Я даже не обиделась.

— Да.

— Ты самая младшая? — удивленно уточнил он.

— Почему ты говоришь таким тоном, будто мне давно пора подать заявление на приём в дом престарелых?

— Ну, просто... — Иван сморщил нос и даже покачал головой. — Не знаю… — он окинул меня взглядом и снова покачал головой.

Я поняла, что мой напарник имел в виду. То же самое говорили обо мне моя мать и все остальные. Физически я выглядела моложе Руби, у которой все еще оставались детские черты лица, как и у мамы. Но во мне жила душа сварливой старой бабки.

— Я понимаю, о чем ты.

Судя по тому, как исказилось его лицо, он мне не поверил.

— Ты действительно моложе ее?

Засунув руки под бедра, я подавила вздох и откинула голову на спинку кресла.

— Да. У нее долгое время были проблемы с сердцем. Мы все слишком ее опекали.

— Я не знал. Она симпатичная, — внезапно выпалил Иван, и я дернула головой так, будто являлась героиней фильма «Экзорцист». Клянусь Богом, моя шея без малейших усилий изогнулась в сторону мужчины.

— Нечего глазеть на мою сестру. Она замужем.

Луков рассмеялся.

— Я в курсе. Сколько раз мы встречались с ее мужем? Я сказал, что она симпатичная, а не то, что хочу пригласить ее на свидание.

— Вот и отлично. Руби слишком хороша для тебя, — бросила я в ответ, не отрывая на него взгляда.

На что парень пробурчал:

— Ха!

— Я серьезно, — медленно ответила я, не позволяя его смешкам повлиять на меня.

— Знаешь, в мире есть много людей, которые посчитали бы, что я слишком хорош для них, — тон Ивана звучал...

Я закатила глаза и откинулась на сиденье, скрестив руки на груди.

— Возможно. Но до моей сестры тебе далеко, секси-шмекси. Так что умерь свой пыл.

— Если бы я интересовался твоей сестрой, а это не так. Я лишь сказал, что она симпатичная, но в мире полно симпатичных девушек…

— Моя сестра — самая красивая из всех. Они обе. Не сравнивай их с остальными женщинами.

Иван фыркнул.

— Ну, ладно. Боже. Все, что я пытаюсь донести до тебя, это то, что если бы заинтересовался одной из твоих сестер — а я не интересуюсь, услышь уже меня — ты бы на полном серьезе не позволила мне встречаться с ними?

Из-за странного чувства, о котором даже не стоило размышлять, в моем желудке появился дискомфорт, но я закрыла на это глаза.

— Ни за что на свете.

Его фырканье вынудило меня улыбнуться — из-за того, насколько он был оскорблен.

— Ты серьезно?

— Ага, — подчеркнула я.

— Но почему?

— С чего бы мне начать..?

Последовала пауза.

— Я — находка.

— Скорее уж потеря[32].

Парень застонал, и я не могла не посмотреть на него краем глаза.

— Многие женщины хотели бы пойти со мной на свидание. Знаешь, сколько предложений за неделю я получаю в Инстаграме?

— Подростки, которые еще не выросли и не осознали, насколько они глупы не в счет, как и пожилые женщины с плохим зрением, — съязвила я.

Очевидно, Иван решил проигнорировать мои доводы, потому что продолжил.

— Я богат.

— И что?

— И далеко не урод.

— Это ты так считаешь.

Иван снова фыркнул, и если уголок его рта приподнялся в полуулыбке, я принципиально не обратила внимания.

— У меня две золотые медали.

Я издала звук «пфф», когда развернула корпус, чтобы взглянуть на Ивана.

— Одна из них в командном зачете, которых у «кислой мины» было, наверное, штук двадцать.

Мужчина на мгновение приоткрыл рот, собираясь что-то сказать, но затем закрыл его, пожав плечами. Худощавыми и сильными. Намного более сильными, чем можно было себе представить. Я не была легкой, как перышко. И весила довольно много для своего размера, но только из-за мышечной массы. Уверена, мой вес был больше, чем у большинства девушек такой же комплекции, однако Иван всегда поднимал меня так легко, словно это не имело никакого значения.

Парень дернул головой, а руками покрепче сжал руль. Потом ухмыльнулся, хотя смотрел только вперед.

— Ты права, — согласился Луков, и в его голосе не было слышно радости. — Но сколько их у тебя?

Я никогда не смогла бы предсказать, что произойдёт дальше. Но это случилось.

Мы одновременно завопили «ЧТОООООО???», словно вернулись в пятый класс и удачно пошутили про «мамашу»[33].

И настолько забылись, что наше «ЧТОООООО???» длилось, возможно, секунды три, прежде чем оба расхохотались, на что мои спина и голова тут же ответили резкой болью.

Было ли глупостью с его стороны упомянуть, что я не выиграла ни одной золотой медали, даже если парень осознавал, что это наверняка раздражает меня? Да. Но ведь это был Иван. Чего еще я могла от него ожидать?

К тому же, я бы сказала то же самое, если бы оказалась на его месте.

Но, так или иначе, меня это рассмешило. Как и Ивана.

Однако я пробормотала «козел», пусть и смеялась про себя, пока моя голова раскалывалась от боли.

— Отвали.

— Попалась, — хмыкнул он, и его губы расплылись в улыбке настолько широко, что, казалось, лицо не выдержит и лопнет.

— Заткнись, — ответила я, покачивая головой. — Заноза в заднице.

Иван рассмеялся.

— Эта шутка никогда не устареет.

— Пошел на хрен.

— Нет, спасибо.

Я не смогла удержаться и снова расхохоталась вместе с Иваном, при этом дважды поймав его взгляд украдкой в мою сторону. Улыбка не сходила с его бледно-розовых губ. Затем парень посмотрел на меня снова. И снова.

— На что смотришь? — спросила я, не понимая, почему он все время пялился на меня. Мне это не нравилось.

Улыбка на его лице все еще сияла, когда он ответил:

— На тебя.

— Зачем? — Луков лицезрел меня изо дня в день.

— Затем.

Что-то было не так с моим лицом?

— Зачем «затем»?

— Ты редко смеешься.

Если на моем лице и оставалось хоть какое-то подобие улыбки, я моментально стерла ее.

— Я смеюсь.

— При мне ты делала это всего несколько раз.

Я старалась не фыркать, но не удержалась. Иван не первый, кто мне об этом говорил.

— Я смеюсь, если нахожу что-то забавным. Такое бывает. И часто веселюсь со своей семьей. Мы с Кариной смеялись миллион раз. Просто не собираюсь притворяться, что считаю смешной чью-то неудачную шутку или очередную глупость. Во мне нет фальши, — это прозвучало оборонительно или мне показалось?

— Скорее всего, ты самый искренний человек из всех, кого я знаю, Пончик. Боже. Мне нравится твой смех, пусть и он звучит немного жутковато.

Я моргнула.

— Жутковато?

— Со этим своим «ха-ха-ха» ты похожа на психа.

У меня напряглась спина, и не простуда была тому виной.

— А как надо? Хехехе?

Иван все еще улыбался.

— Нет. Твое «ха-ха» тебе подходит, но все же больше так не смейся. Сегодня ночью мне точно будут сниться кошмары. Боже. Твой хохот звучит как у одержимой куклы или того, кто смеется из темного угла, ожидая, когда я засну.

Я не смогла удержаться от смеха, хотя голова продолжала болеть.

Но затем Луков все испортил, оглянувшись через плечо и потерев рукой лицо.

— Кстати, я все еще злюсь на тебя. Не думай, что я забыл.

А вот я забыла.

У меня вылетело из головы, что я сержусь на него, и его поступок — полная чушь.

Теперь, когда он напомнил об этом, мне пришлось отодвинуться от Ивана и закрыть рот.

Прижавшись лбом к стеклу и размышляя о том, насколько сильно я облажалась, меня неожиданно накрыл сон.

***

После ужина, который был приготовлен нашими собственными руками, мы сидели рядом, обменявшись за все это время лишь двумя словами.

Ужин. Готов.

Иван разбудил меня, когда мы добрались до его дома — совершенно другого места в моем представлении — не сказав при этом и десяти слов. В довершение всего, он даже ни разу не отпустил шуточку в мой адрес. И меня это вполне устраивало, потому что я тоже была не в настроении.

К счастью, я занялась осмотром дома в стиле ранчо и не обращала на парня внимания. Ярко-синий с белыми ставнями, он не был похож ни на лофт, ни на дом на морском берегу, в котором, как мне казалось, должен жить Иван. Например, в каком-нибудь шикарном районе с охраной, развитой инфраструктурой и крутым аквапарком. Нет. Оглядевшись, я заметила только зеленую траву и деревья вдалеке. Иван владел огромным участком земли. Настолько обширным, что поблизости не было видно других домов или слышно чьих-то голосов.

— Только не пугайся, когда открою дверь, — пробормотал Иван раздраженно или разочарованно, а может, и то, и другое вместе.

А люди еще считали, что это у меня плохие манеры.

Я не стала уточнять, чего мне опасаться, когда Иван вышел из минивэна и направился к раздвижной двери пассажирского сиденья, которая открывалась автоматически.

— Пойдем, Расс, — услышала я бормотание парня, прежде чем он прошептал что-то вроде: «Лейси, веди себя хорошо», и отстегнул маленькую белую собачку. Та спрыгнула с кресла и, выскочив из машины, понеслась к передней части дома.

Я тоже вылезла, схватив сумку, чтобы отнести вещи в дом, и чуть не застонала под её тяжестью, сразу пожалев, что не попросила Ивана помочь мне. Не то чтобы он был счастлив помочь мне, но все же.

Мой взгляд продолжал охватывать дом, гараж на три машины и траву вокруг.

Здесь было чудесно.

Но мне не хотелось признаваться Ивану в этом, особенно сейчас.

— Не сходи с ума, — напомнил парень мне еще раз, за долю секунды до того, как я услышала, что он отпирает дверь, пока стояла спиной к передней террасе.

А потом начался кромешный ад.

Чуть позже мне стало ясно, что пятеро животных — три собаки, одна свинья и гигантский кролик — выскочили из глубины дома, мчась галопом, словно сбежали из тюрьмы. Две собаки тесно примыкали друг к другу, еще у одной было три ноги, но неслась она так, будто их было все шесть. А затем они табуном налетели на меня. Виляя хвостами, животные присоединились к Рассу и Лейси — маленькой чопорной француженке. Все казались очень возбуждены, когда обошли меня со всех сторон, принюхиваясь, как будто не могли поверить, что я здесь.

Маленькая розовая свинья наступила мне на ногу, и мое сердце странно отреагировало... Я не смогла описать это чувство.

Понятия не имела, куда делся кролик, так как оказалась занята, разглядывая взволнованные морды и хвосты.

И если бы кто-нибудь узнал, что я провела целых два часа на улице, играя с пятью собаками и поросенком, то вряд ли удивился бы этому больше меня. Потому что за десять секунд до неожиданной встречи мое состояние казалось хуже некуда. Однако все словно испарилось, когда животные начали тыкаться мордами в мои руки и ноги.

Несколько часов спустя, когда Иван вышел из дома и велел нам всем зайти в дом, я не слишком жаловалась, отметив, что он все еще в плохом настроении.

В плохом настроении, но при этом прижимая к своей груди кролика, который был мне отлично виден.

И определенно не переживала из-за того, что Иван продолжал злиться, пока шел на кухню, которую моя мама назвала бы деревенским стилем.

У Лукова на холодильнике висела доска с меню обедов и ужинов. Учитывая, что сегодня была суббота, и парень вытащил упаковку куриных грудок, а надпись на холодильнике гласила «КУРИЦА, ЖАСМИНОВЫЙ РИС, СВЕКЛА», я решила, что это и будет наш ужин. Мне всегда казалось, что у Ивана есть повар, но вскоре стало ясно, что все это мои предрассудки.

⇐ Предыдущая 17 18 19 20 212223 24 25 26 Следующая ⇒