Письмо от автора 12 страница

***

Я сижу у окна, смотрю на сады и больше всего на свете хочу понять, что происходит. Вот бы здесь оказался Зендер, или Петра, или Том, или хоть кто-то, с кем я могу быть самой собой – Бел, а не Беленгарией Антейской. Не неизлечимо больной королевой.

Когда приходит Джондар, я чувствую неожиданный прилив радости. Пока не замечаю его выражение лица – крайне встревоженное. Следом за ним заходит Кон.

– Это не очень хорошая идея, – говорит мой супруг. – Она не в лучшем состоянии. Джон, пожалуйста...

Я ещё никогда не видела, чтобы Джондар так открыто не повиновался Кону. Значит, это не просто срочное дело. Что-то пошло не так. Чудовищно не так.

– Том вышел на связь: они нашли выживших на Келте и оборудование по созданию мех.

Но ведь это невозможно.

– Выжившие? Спустя столько времени?

– Оборудование... не похоже на гравианское. Точнее, изначально оно их, но кто-то его доработал и изменил технологию. И эти люди не с Келты. Бел...

Пропавшие без вести. Мне следовало догадаться. Со всей этой эпидемией и послевоенными миграциями мы упустили их из виду.

Я качнулась назад, Кон хватает меня за руку, помогая удержать равновесие.

– Джон, не сейчас.

– Она должна знать! – вскрикивает Джондар. – Она предпочла бы знать.

– Знать что?

Желудок сворачивается в узел, и жуткая пустота всасывает всё, что есть внутри меня. Я цепляюсь за то, что осталось от меня прежней. Потому что я знаю точно: произошло нечто ужасное.

– На наших напали, неопознанный корабль имперского происхождения. Антейский шаттл был повреждён, но не серьёзно. Эллиш смогла вытащить большинство из них, но...

Мир вокруг вращается.

– Большинство...

Кон снова предпринимает попытку:

– Бел, пожалуйста, присядь.

– По возвращении не досчитались твоего брата, Петру и Хармона Лиса.

Я не могу пошевелиться. Не чувствую ног, и что-то в голове кричит, но я не могу произнести ни звука. Падаю обратно в кресло, и всё перед глазами темнеет.

***

Я просыпаюсь в тёплой и мягкой постели и в первые секунды не могу ничего вспомнить. Пока не открываю глаза. И воспоминания обрушиваются на меня, как цунами. Я даже не знаю, какой сегодня день. Но знаю, что мой брат и моя лучшая моя подруга пропали. И что на Келте людей превращают в новые, более чудовищные виды мех.

Я нахожу свой коммуникатор – браслет лежит на прикроватном столике – и звоню Джондару.

– Есть новости с корабля?

– Ваше величество, корабль покинул Келту и уже летит сюда.

– А что насчёт Зендера, Петры и… Хармона, кажется?

– Да, Хармон Лис. Пока никаких известий. Бел, Кон попросил ограничить тебя от некоторой информации. Я не могу сказать ничего больше.

Что? Почему?

Я приподнимаюсь на кровати. Это не наши покои. Я в лазарете. В отдельной палате, за закрытой дверью, с окном для наблюдения из соседней комнаты... Ничего хорошего это не означает.

Я отключаю Джондара и набираю Кона.

– Что я здесь делаю? Где ты?

– Сейчас подойду. Ты спала. Буду через минуту.

Спала? Разве что под действием успокоительного. У меня на руке пластырь, которого раньше не было. Я срываю его, и голова раскалывается от боли.

***

Внезапно я промерзаю до костей. Стою, босая, на жёсткой поверхности, и не понимаю, где я. Оборачиваюсь вокруг в поисках чего-нибудь знакомого. Чего угодно. Результат не обнадёживает.

– Скажите это снова, – просит Лиетт. Она падает на колени передо мной и сжимает мои ладони. Развернув их тыльной стольной, она целует костяшки. Я вырываю руки.

– Где я?

Её черты вновь искажает чистая ненависть. Рот кривится в презрительной усмешке.

– Опять ты. Это ненадолго. Скоро всё закончится. Принцесса. Смотри.

Мои ладони светятся, золотой пульсирующий свет исходит от кожи, прокладывая путь по венам. Я поднимаю руки, чтобы изучить внимательнее. Будто так я смогу увидеть способ это остановить.

Боль пронзает меня. Агония и замешательство. Я теряю себя. Пустота накрывает меня с головой, поглощает до самых пят. Я ничего не могу с этим поделать. Разум цепляется за образ Кона. Одна только мысль...

***

– Бел, пожалуйста, прошу, услышь меня. Я знаю, ты ещё там.

Открываю глаза, снова оказываясь в новом месте. На этот раз в мастерской. Мастерской Кона. Он на полу, кровь течёт по его виску. Вся его золотая кожа в порезах и ушибах, под глазом синяк, а белок покраснел от лопнувшего капилляра. Его рука тянется ко мне, умоляюще. Голос надрывается от боли.

Камень прямо передо мной, достаточно опустить ладонь – и я коснусь его, возьму его.

Он поёт мне – словно сирена, зову которой я не могу противостоять. Я ещё никогда не хотела ничего так сильно, как этот камень. Ни Шая, ни Кона. Этот камень мой. Мне нужно только его взять...

– Не делай этого, Бел. Остановись, – голос Ренны звучит глухо, как эхо чего-то потерянного. Словно она в миллионе световых лет от меня. Я зажмуриваюсь так крепко, что перед глазами пляшут чёрные и белые пятна.

– Бел...

Кон шепчет моё имя, точно молитву, и я снова поднимаю взгляд на него. Это всё какая-то бессмыслица. Нет никакой нити, за которую можно было бы уцепиться. Я потерялась во времени и пространстве. Не знаю, сколько дней прошло с нашей свадьбы. Всё потеряло смысл. Слова, потребности, желания... Они не принадлежат мне.

Его кровь льётся мощным сверкающим потоком, на скуле глубокий порез. Я сжимаю ладони, и они болят: повреждённые костяшки говорят мне больше, чем я хотела бы знать.

Это я сделала?

Это я напала на Кона? Зачем мне это делать? Я же люблю его.

– Кон? – моё горло жжётся, словно я сорвала голос криком. Глаза болят, будто что-то проталкивает себе путь изнутри.

Я подаюсь к нему, но он отшатывается назад, выставляя перед собой руку.

Что я натворила?

– Другая напала на него, – рычит голос Аэрона в моей голове. – Паразит из Копариуса. Ты должна бороться с ней, Беленгария. Не дай ей взять над тобой верх.

– Что ты имеешь в виду? Кон, поговори со мной. О чём это он?

Мне страшно, дико страшно. Я не знаю, сколько времени прошло, где я была и что делала. Я не понимаю…

– Ренна, приведи сюда помощь...

Я пытаюсь что-то сказать, но слова отказываются формироваться в голове, застревая на середине мысли. Туман подползает ко мне со всех сторон. Пустота распространяется по венам, тьма поглощает меня, забирая сознание. Я борюсь с этим, пытаюсь вспомнить прежнюю себя, держусь мыслями за него, за всё, что я знаю, помню и люблю.

Всё... Зендер пропал. Шай мёртв. И Петра...

– Она тебе не поможет, – раздаётся голос Лиетт. Не знаю, где она была всё это время, но она выходит из дальней части мастерской, держа в руках какое-то изобретение Кона, поигрывая им, а когда не получается использовать, отбрасывает в сторону, как ненужный мусор. Оно громко ударяется о пол, разлетаясь на куски. – Отключи защитный щит над Копариусом, антейм, или твоя дорогая жёнушка начнёт ломать тебе пальцы один за другим.

Это возвращает меня в чувства на мгновение.

– Нет, я не стану!

Губы Лиетт медленно расплываются в порочной ухмылке.

– Просто подожди ещё минуту.

Тьма поднимается во мне, словно Лиетт каким-то образом призвала её. Я не могу её остановить. Не могу побороть. Я словно щепка, попавшая в водоворот. Падаю на колени перед Коном, пытаясь дотянуться до него, цепляясь за его руки. Свечение возникает под кожей пальцев и распространяется вверх, по рукам, устремляясь к сердцу, к горлу, к лицу... Он зовёт меня по имени – я вижу это по губам, но не слышу ни звука.

Меня больше нет.

Глава 20

ПЕТРА

Зендер шевелится и стонет, моргая пересохшими глазами, и оглядывает развалины вокруг, среди которых я нашла укрытие – небольшой флигель с вышедшей из строя системой жизнеобеспечения, которую по-хорошему надо бы подзарядить с центральной панели управления. Судно, атаковавшее нас, улетело и больше не возвращалось. Я рада, что нашим удалось скрыться.

Кроме бедняги Хармона Лиса.

Больше никого в поле зрения не наблюдается: ни десантников, ни мех. От основного здания, где они находились ещё несколько минут назад, осталась лишь дымящаяся дыра. Кто бы ни был на том гигантском корабле, они разрушили все следы своего пребывания здесь и посчитали, что все свидетели уже мертвы или всё равно долго не протянут. Я обеспечила безопасность в нашем небольшом укрытии – это всё, что я могла сделать на данный момент. Ну, и присматривала за Зендером.

Кажется, он не мог ни на чём сфокусировать взгляд, даже на мне. Возможно, ударился головой. А то и хуже. Пожалуйста, предки, только не хуже.

Я открыла бутылку воды из своего рюкзака и помогла ему принять сидячее положение.

– Похоже на сотрясение, – говорю ему. – Как твои глаза?

– Я... в порядке. Вроде. Только... о предки... голова раскалывается.

Я даю ему воды, и он осторожно отпивает. Мы оба хорошо знаем, что от перебора может затошнить.

– Да, ты нехило ударился.

– Меня нехило ударило обвалившееся здание.

Улыбаюсь. Раз шутит, значит, всё не так страшно. В остальном ситуация отстой, но я не хочу пока ему об этом сообщать.

– У тебя кровь, – замечает он. – Есть аптечка? Надо перевязать раны.

Я поджимаю губы, сдерживаясь, чтобы не спросить: «А смысл? Чтобы немного отстрочить нашу смерть?» Вместо этого я роюсь в рюкзаке и достаю аптечку. Он проверяет свою маску.

– Кислорода осталось мало.

Знаю. Это ещё одна проблема, о которой мне не хочется думать.

– Он нужен был нам, чтобы добраться до укрытия. Здесь тоже недостаточно кислорода. Те, кто на нас напали, взорвали систему жизнеобеспечения. Резервное питание тоже неисправно. Ситуация... неблагоприятная.

– Это ещё мягко сказано, – Зендер стягивает свой бронежилет и поправляет рубашку. Она пропитана потом и кровью, липнет к его коже и порезам по всему телу. Я смотрю на него, а в голове ни одной мысли. Во рту пересыхает, и мне очень хочется сделать глоток воды. Или чего покрепче. Хочется сделать хоть что-то. Но я не могу оторвать от него глаз.

Зендер Меррин всегда был моей главной слабостью.

Даже сейчас, после всего, что было. Как мне вообще могло прийти в голову, что это когда-нибудь изменится? Что я смогу забыть его? Идиотка.

– Петра?

Да, точно. Аптечка. Она у меня.

– Они знали, что мы здесь, – сказала я, помогая ему обработать и перевязать раны, хотя это надо было сделать ещё несколько часов назад. Больше всего пострадала спина. Эти животные-киборги чуть было не разорвали его на куски, несмотря на бронежилет. Я стараюсь действовать быстро и аккуратно, чтобы не стало хуже. – Они ждали нас. Но как они узнали?

Он качает головой.

– Не знаю. Сколько кислорода у нас осталось?

– Лучше об этом не думать. Немного есть. В этой атмосфере можно дышать, просто немного тяжелее. Как на вершине горы Арден на Вейриане. Люди покоряют её ежегодно.

В таких ситуациях, как эта, остаётся только надеяться на лучшее, но Зендер считает иначе.

– Люди ежегодно погибают на вершине Ардена.

– Знаю.

Может, из-за твёрдости в моём голосе или просто ему не хочется тратить драгоценный воздух на споры, но он меняет тему.

– Давай я тебя осмотрю? – предлагает он, поворачиваясь.

У меня перед глазами всё плывёт. Отчасти хочется засмеяться. Это так похоже на былые времена. Те дни, когда такие слова стали бы темой для шуток для других членов отряда, над которыми мы бы все вместе хохотали.

– Петра? – его голос пронизан тревогой. – Ты в порядке?

Ничего не в порядке. Мы застряли на мёртвом спутнике планеты, в разрушенном здании. Если с нашим укрытием что-то случится, если вражеский корабль вернётся, нам конец. Это, конечно, если мы не задохнёмся раньше. И если здесь не окажется уцелевших меха-волков или ещё каких-нибудь тварей, запрограммированных убивать.

Меня пробирает на смех. Неконтролируемый смех. Я знаю, что здесь нет ничего смешного. И в какой-то момент смех переходит в хрип, а затем превращается в всхлипы.

Зендер медленно, словно имеет дело с испуганным зверьком, прижимает меня к себе, гладит по волосам, прямо как раньше. И нежно – удивительно нежно – надевает на меня кислородную маску. Я делаю глубокий вдох, и в голове проясняется. Немного. Боль в груди стихает, и волна скорби накрывает меня с головой.

Это не по-настоящему. Я знаю, что это всё не по-настоящему. Но мне плевать.

Я убираю маску и целую его.

Чувство эйфории вызвано не только кислородным голоданием. Его губы касаются моих, его руки касаются меня. Я запускаю пальцы в его волосы и притягиваю его ближе к себе. Он для меня всё. Тогда и сейчас. Он тот, кого я всегда любила, но с кем не могла быть. Мой принц, моя потерянная любовь. Тот, от кого я ушла. Потому что должна была. Ради его же блага. Это было самым тяжёлым решением в моей жизни. Я поступила жестоко по отношению к нему, разрушила наши отношения и никогда не говорила, почему я это сделала.

– Пет, – шепчет он прямо мне в губы. – Нам надо остановиться. Мы должны...

Он тоже тяжело дышит, и сердце в его груди бьётся под моей ладонью. Под моими губами, когда я целую его. Он закрывает глаза, сдаваясь.

Но я должна остановиться. Он прав. Надеваю кислородную маску и прижимаю вторую к его лицу. Он вдыхает живительный воздух и снова открывает глаза. Они тёмные и слегка изумрудные по краям, с золотисто-янтарными искорками. Красивее всего на свете. Как и он сам.

– У нас слишком мало воздуха, – сдавленным голосом произносит Зендер. – Надо экономить то, что осталось.

Киваю и кладу голову ему на плечо. Я так устала. Голова кружится, и я не знаю, как это остановить. Всё, что только можно было, вышло из-под контроля, силы стремительно покидают меня.

Я долго не протяну. Но, по крайней мере, в итоге я здесь вместе с ним. Даже если это ничего не значит. Мы вместе, в объятьях друг друга. Он никогда не узнает. У меня не хватает дыхания, чтобы сказать, не говоря уже о том, чтобы подобрать слова.

Я даже не слышу шаги, как внезапно раздаётся голос:

– Так вот, значит, как? Вас двоих даже на секунду нельзя оставить одних. Что бы сказал отец, если бы увидел? – Арт Меррин скидывает с плеч рюкзак и вытаскивает из него новые баллоны с уже готовыми масками. – Так вы хотите остаться здесь или всё-таки готовы вернуться домой?

Я смотрю на него, ошарашенная, тогда как Зендер уже поднимается на ноги, поднимая заодно и меня. Его слегка пошатывает, он прищуривается, разглядывая брата.

– Арториус? Что ты здесь делаешь?

– Спасаю вас вроде как? Идите сюда... – деловито отвечает он, держа в руках одну из кислородных масок. Зендер передаёт её мне, и я без возражений надеваю её на себя. А как тут поспоришь? У меня нет на это сил. Зендер берёт вторую, но не спешит прикладывать к лицу.

Он как раз мастер поспорить. Особенно с братьями. Последнее слово всегда должно быть за ним.

– Как ты нас нашёл?

Арт берёт его за руку и насильно прижимает маску к лицу брата. Подозреваю, что у Зендера просто нет сил сопротивляться. Но он всё равно сердито смотрит на Арта в ожидании ответа. Мы вдыхаем. Драгоценный кислород наконец-то поступает в лёгкие и проясняет мысли. Зендер слегка ослабляет хватку, внезапно осознав, как близко мы стоим.

Его брат в ответ поджимает губы. Это не улыбка, не гримаса, а скорее принятие неизбежного – будто он знает, что следующие слова не обрадуют Зендера.

– За это вам надо будет поблагодарить Велентина Тила.

– В смысле? – спрашиваю я. Арт понимает, что я говорю, несмотря на то, что мой голос приглушён маской.

Младший принц указывает пальцем на меня.

– Он прицепил к тебе маячок, Петра. Всё это время он знал, где ты.

Руки сами собой взлетают к подвеске. Я снимаю её и в ужасе смотрю на украшение в своей ладони. Маленькая звёздочка сверкает в полумраке, смеясь надо мной.

***

Звездолёт у Арта крошечный и тесный. Я бы сказала, что он рассчитан на очень маленькие расстояния, но внутри он оказывается оборудован по максимуму. Арт занимает место пилота с типичной мерриновской уверенностью, а мы с Зендером пристёгиваемся на сиденьях позади него. Звездолёт едва ли больше «Стрекозы» или «Осы» и примерно того же уровня комфортабельности. Конечно, для нас сейчас главное не комфорт. Он увезёт нас из этого гиблого места – это всё, что имеет значение.

– А что с Томом и остальными? – спрашивает Зендер.

– Они на обратном пути. Все в целости и сохранности.

– А тот корабль, который нас атаковал?

Арт втягивает воздух сквозь зубы.

– А вот об этом... нам ещё нужно поговорить.

– Имперский?

– Если да, то это тайные агенты. Никаких официальных данных о нём нет. Но, может, и не имперский.

У Империи есть тайные войска, которые подотчётны только лично Императрице и её ближайшему окружению. В которое может входить, например, лорд Велентин Тил. Человек, который под видом красивого подарка вручил мне ошейник для того, чтобы отслеживать мои передвижения. И я ведь поверила. Повелась на милую безделушку, как последняя дура, которой никогда не дарили ничего красивого. Надела, носила, как своё личное сокровище, даже на секретной операции, когда никто не должен был узнать о моём местонахождении.

Если бы я этого не сделала, мы бы с Зендером уже были мертвы. Но я всё равно чувствую себя идиоткой.

Даже хуже.

Теперь подвеска в специальной коробочке, блокирующей сигналы. Я хотела бросить её там, среди развалин и прочего мусора, но Арт забрал её у меня и, упаковав, спрятал под своё сиденье.

– Так разумнее, Петра. Это улика.

И что же она уличает? Мою тупость? Ну замечательно. Мне уже не терпится засвидетельствовать это перед... кому он там собрался показывать? Бел? Их отцу? О предки, эта ситуация и так слишком унизительная.

– Что ты здесь делаешь, Арт? – снова спрашиваю. – Что ты вообще забыл на Антеесе, раз уж на то пошло?

Он медлит, проводя проверку перед взлётом, и откидывает голову назад.

– Я агент под прикрытием. Ну, то есть был им, пока не пришлось спасать ваши задницы. А теперь можно мы не будем об этом?

– И против кого же ты работаешь? – интересуется Зендер, пропуская последние слова Арта мимо ушей, как это может только старший брат.

– Тут лучше спросить на кого, – отвечает этот наглядный образец нахального младшего брата. И так будет весь путь до Антееса. Зуб даю. Можно просто закрыть глаза и дальше не слушать. Это будет долгий путь назад. – На отца, конечно же.

– Ты же ещё ребёнок.

Арт делает неприличный жест.

– Я чертовски хорош в своём деле, Зендер. Всегда. А теперь дай мне сосредоточиться на полёте.

Он плавно взлетает. Невозможно не восхититься талантом Мерринов управлять этими машинами. Я тоже как бы не промах, но я этому долго училась. А они как будто рождены для полётов. У них это в крови. Они живут этим.

Мне не знакома эта модель звездолёта. Возможно, она единственная в своём роде – я бы не удивилась. Здесь есть всё необходимое для длительных перелётов, и уж не знаю, что тут за двигатель, но впервые вижу, чтобы звездолёт так двигался. Я бы спросила, но скорее всего, он ответит, что это не моё дело.

А вот с Зендером другая история.

– Это же фазорегулятор. Где ты его взял?

– Не трогай, Зендер.

– Зачем тебе вообще фазорегулятор?

Он совсем не изменился. И никогда не изменится. Если что-то привлекло его внимание, ему надо обязательно взять это в руки. Если это что-то неподъёмное, значит, надо потыкать пальцем. Он всегда полон любопытства.

– Просто нужен, – отвечает ему брат. – Сядь и расслабься, пока я управляю звездолётом. Здесь есть продовольствие, аптечка, а ещё ты мог бы поспать.

– У меня остались вопросы.

– Они у тебя никогда не заканчиваются, – Арт говорит как типичный угрюмый подросток.

Что ж, у меня тоже есть вопросы.

– Так что ты делал в моих покоях? – своим тоном я даю ему понять, что от ответа ему не уклониться. Я не член его семьи, но я отвечаю за безопасность во дворце.

Арт вздыхает с едва слышным стоном.

– Я искал маячок.

– И почему же ты не предупредил меня об этом?

– Очевидно, потому что я не хотел, чтобы ты об этом знала. Ты не должна была вернуться так рано. Я действовал в твоих интересах.

– И как же ты узнал про маячок?

– Я знаю Велентина Тила. Его тактику. Это было ожидаемо.

Мне хотелось дать ему пощёчину. Но сначала Тилу. К чёрту дипломатическую неприкосновенность. Даже то, что он любимчик Императрицы, не спасёт его от меня.

– Арт, скажи ей правду, – рычит Зендер. – На кого ты работаешь и что у тебя за миссия?

– Моя миссия – защищать тебя. Я работаю на отца. Как и всегда, собственно. Он послал меня на Куоре, теперь сюда. Чтобы приглядывать за тобой, за Бел и за Петрой тоже. Даже за Томом. Вы все вейрианцы. Так понятнее? Больше я ничего не могу сказать. Если я хочу продолжить эту миссию, мне нельзя играть в счастливую семью. Даже сейчас я слишком рискую, – он оглядывается на нас с извиняющимся видом и понижает голос: – Но я не мог не прийти. Вы чуть было не погибли и всё такое.

– Да-да, ты у нас такой хороший, братишка, – бормочет Зендер. Он тянет ко мне ладонь, чтобы взять за руку, и, к своему удивлению, я не сопротивляюсь.

– Это так. А ты вечно об этом забываешь, Зендер. Я умнейший из нас. Уж точно мне хватило ума не крутить шуры-муры с Велентином Тилом.

Зендер вырывает ладонь. И тут я замечаю, что мы оба покраснели от стыда.

Я смотрю на него и только через несколько секунд ловлю себя на том, что у меня открыт рот.

– Я просто... – начинает он и замолкает.

Я закрываю рот и скрещиваю руки на груди.

– Это твоё личное дело. Меня оно не касается.

– Ну, в какой-то степени и твоё тоже, – встревает Арт вроде как с намерением помочь. Но мне от этого уж точно не легче. К тому же он ухмыляется. Наслаждается моментом.

– Заткнись, Арт, – шиплю я.

– Я просто пытаюсь помочь. Зендер, расскажи ей.

– Нечего тут рассказывать. Ты никогда не была на Куоре, Петра. Ты не знаешь, что это за место. И, видишь ли, Вел... – он снова обрывается на середине фразы, резко вдыхая.

О, ещё как вижу.

– Тогда почему он оказывает мне знаки внимания?

Зендер смотрит на меня с жалостью.

– Он просто использует тебя.

Как ушат ледяной воды. И я полностью убеждена, что так оно и есть. Но от этого не менее больно. Особенно, когда это говорит Зендер.

– Чтобы заставить тебя ревновать?

Он ухмыляется, но совсем невесело.

– Это скорее как бонус. Он сделал всё, чтобы ты держалась от меня подальше.

– Как и ты сам, – выпаливаю я.

Отлично. Вел Тил использует меня. Я подозревала это с самого начала, но боялась получить тому подтверждение. Особенно от Зендера. И если его цель была отвлечь меня от вейрианского принца...

То я полная дура.

Зендер, как никто другой, умеет спускать с небес на землю.

– Может, он хотел заставить ревновать вас обоих, – добавляет Арт. – Может, он просто хотел повеселиться.

– Заткнись! – рявкает кронпринц на своего брата. Арт смеётся в ответ.

– Какой же ты идиот, Зендер. Он использует вас обоих. Намеренно ссорит вас, поджидает подходящий момент, чтобы вернуть тебя обратно к Императрице.

Я закрываю глаза и пытаюсь игнорировать всё и всех до возвращения на Антеес. Даже на таком быстром космическом аппарате это займёт больше суток. Я застряла здесь с Зендером и Артом на пару десятков часов. Братья Меррины замолкают, и слава предкам. Не хочу больше слышать их голоса. Мне нужна тишина и покой, чтобы залечить душевные раны. Если они вновь откроются – а для этого, похоже, достаточно малейшего напряжения, – я сломаюсь окончательно.

Глава 21

ПЕТРА

Истощённая, раненая, выжатая как лимон, большую часть пути я проспала. У меня закрадывается подозрение, что пластыри Зендера, которыми он заклеил мои порезы, пропитаны снотворным, потому что обычно я не сплю так глубоко. Несколько часов глубокого, непрерывного, оздоровительного сна – такое мне даже не снилось. Но сейчас, рядом с Зендером, у меня каким-то образом получилось.

Арт приземляется на безлюдной ферме недалеко от Лимасилла. У звездолёта всесторонняя защита с функцией отражения любых попыток сканирования. То есть обнаружить эту штуковину можно только, если идти-идти и случайно в неё врезаться. Мы по-прежнему не разговариваем, если не считать коротких команд, односложных ответов и ахов с охами. Я, кстати, проспала и саму посадку. Проснулась под внимательным взглядом Зендера, прикусившего нижнюю губу. Но стоило мне открыть глаза, как он отвёл глаза.

В общем, всё идёт хорошо.

У меня нет права злиться на него, даже после произошедшего между нами на Келте. Но я думаю, Тил задолжал нам обоим ответы. А я определённо намерена выбить их из него. Только из него. Версию событий с точки зрения Зендера я как-то слышать не хочу.

Недалеко от места приземления стоит небольшой домик с каменными стенами и крышей из выгнутой красной черепицы. Арт без колебаний направляется туда. Зендер следует за ним, и мне надо бы тоже.

Но сначала я связываюсь по коммуникатору с Томом.

– Петра? – радостно вскрикивает он, и я чувствую огромное облегчение. – Петра, ты цела?

– Мы в порядке. Нам помогли.

Я не уточняю, что это сделал Арт. Это не та информация, которую можно передавать по коммуникатору.

– Где вы?

И тут я понимаю, что голос у него не такой уж счастливый. Напротив, в нём слышится тревога. И даже хуже – страх.

– Я...

Теперь я обеспокоена. Мне не хочется сообщать наше местоположение, но даже не знаю почему. У меня дурное предчувствие. Зендер выглядывает из дома, словно ему тоже чутьё что-то подсказало. Он внимательно прислушивается.

– Том, – вмешивается он. – Мы пока не можем сказать наше местонахождение. Принято?

– Принято, – откликается Том. – Я... Я понимаю. Просто... держитесь подальше от дворца. Вы меня поняли?

От дворца? Бросаю взволнованный взгляд на Зендера.

– Где ты сейчас, Том?

– Я не... – его голос становится тише. – С нами пока что всё нормально. Нас успели предупредить, и мы скрылись. Мы не...

– Где Бел? – требовательно спрашиваю я. – Что, чёрт подери, происходит во дворце?

– Бел? – у него вырывается смешок, но какой-то сдавленный. – С Бел всё хорошо. То есть не совсем, но... Бел... В общем, держитесь подальше. Пожалуйста. И остерегайтесь Серых. Мы вас найдём. Подыщите себе укрытие и не покидайте его. Помни о своей миссии, Петра, и держи Зендера подальше от...

Связь прерывается.

Мы с Зендером переглядываемся: встревоженно, почти отчаянно. Мы переживаем за близких людей: его сестра, наш общий друг... Я не знаю, что делать.

Серые? Та странная религиозная секта? Причём тут они?

И вдруг я вспоминаю про камень и тот день, когда они показали его Кону. Они тогда каким-то образом отключили его ментальную связь с Рондетом. Что они натворили на этот раз? И что там с Бел?

Страх пронзает меня насквозь. Я смотрю в никуда, потерянная.

– Петра? – зовёт меня Зендер успокаивающим голосом, словно убаюкивая младенца. – Мы во всём разберёмся.

Непременно.

Мы вместе заходим в дом. В нём оказывается стол, несколько ветхих стульев, кушетка. В дальней части комнаты стоит кровать или что-то на неё похожее. Здесь явно уже давно никто не живёт.

Арт уже что-то проверяет на тонком планшете, нервно расхаживая из стороны в сторону.

– В Межзвёдной сети никаких данных. И на локальных каналах тоже. Хотя погодите... Антейм заболел, заразившись той самой сонной болезнью, не встаёт с постели. В новостях просят всех помолиться за его здоровье. Бел приняла карантинные меры. Весь Антеес закрыт, особенно Лимасилл.

– Помолиться? – переспрашиваю я. Это какая-то ошибка. Местное население сложно назвать верующим. Не в религиозном смысле. Они не возносят молитв и не просят о помощи предков или неких богов. Это просто не принято на Антеесе. Что-то здесь не так. – А где высадились Том и остальные?

Арт снова погружается в планшет, клацая по экрану.

– Они отклонились от первоначального курса. Бел запросила их координаты. Это была даже не столько просьба, сколько угроза и подкуп одновременно. Совсем не похоже на неё.

Раньше да. Но Арт не знает, как она изменилась. Много воды утекло, с тех пор как она была Беленгарией Меррин, его маленькой сестричкой.

Если бы Джондар заметил что-то странное, он бы предупредил Тома. Но о чём? Что происходит во дворце?

Я не знаю, что мне делать.

– Петра, сядь, – Зендер подходит ко мне, берёт за локоть сильной, горячей ладонью. Как раз то, что мне нужно. Я не хочу опираться на него, но в глубине души немножечко хочу. Часть меня хочет прижаться к нему и никогда не отпускать.

Но так нельзя.

– Генерал Кел, – произносит он твёрже. Срабатывают давние рефлексы, и я резко выпрямляюсь. Ничего не могу с этим поделать. Ненавижу это. Но всё равно делаю.

– Ваше высочество.

– Мы обязательно разберёмся с этим.

Я встречаюсь с ним взглядом и чувствую, как внутри на секунду вспыхнула искра надежды. Он скала, о которую я могла бы опереться, если бы я была из тех, кому нужна опора.

⇐ Предыдущая 9 10 11 12 131415 16 17 18 Следующая ⇒