ЗАКЛЮЧЕНИЕ 6 страница

Там владыка Эльронд, сын Эарендиля и Эльвинг, согласился воспитывать мальчика и дал ему имя Эстель (в переводе с синдарина «надежда»). И только в возрасте двадцати лет Арагорн узнал о своем происхождении и настоящем имени, тогда Эльронд отдал ему фамильные реликвии, среди которых был сломанный меч Элендиля, которым было срублено Кольцо Всевластия с руки Врага в войне Последнего Союза. Так как дунэдайн были награждены Валар жизнью более продолжительной, чем остальные люди, Арагорн за свою жизнь успел очень многое.

В Лихолесье он около семидесяти лет сражался со слугами Саурона, служил королю Тенгелу в Рохане и Эктелиону Второму, который был наместником в Гондоре. Тогда он встал во главе воинов в набеге на пиратские корабли Умбара, который закончился уничтожением большей части вражестких кораблей. В 2956 году третьей Эпохи он встретился с магом Гэндальфом Серым и быстро сдружился с ним. В 3017 году Арагорн по просьбе волшебника нашел и схватил Голлума, а потом помог хоббитам из Шира, в числе которых был Фродо Бэггинс, добраться до Ривенделла. Впоследствии он стал одним из девяти участников похода Братства Кольца, участвовал в битве в Хельмовой Пади, прошел Тропой Мертвых и призвал призраков Дунхерга исполнить их клятву, данную Исильдуру. Это обеспеспечило победу над пеларгирскими пиратами, на кораблях которых Арагорн приплыл на помощь осажденному Минас-Тириту, что стало переломным моментом в сражении.

В городе он открылся людям как наследник Исильдура и после победы в Войне Кольца воссоединил королевства Гондор и Арнор в единое государство и стал его правителем с именем Элессар Тельконтар (в переводе с квенья «ходящий пешком»). Его правление длилось 122 года, а сам государь умер в 120 году Четвертой Эпохи в возрасте ровно 210 лет.

Женился Арагорн на дочери Эльронда прекрасной Арвен Ундомиэль (в переводе с квенья «вечерняя звезда»). Это был третий и последний подобный брак в Средиземье. Как дочь полуэльфа Арвен и сама была полуэльфийкой, а потому могла выбирать между судьбой эльфов и людей и выбрала она участь последних. Эта история любви в некотором роде повторяет историю Берена и Лютиэн, которая случилась в Первую Эпоху Солнца. А в целом архетипичная история любви смертного и бессмертной отсылает нас к европейским мифопоэтическим традициям. К примеру, в ирландской мифологии существует легенда о дочери морского бога Мананнана Ниам Златокудрой, которая полюбила поэта Ойсина и была с ним счастлива на Островах блаженных.

Образ Арагорна в творчестве Дж. Толкина является традиционным образом эпического героя, которого еще называют «рыцарем без страха и упрека» он храбр, благороден, мудр и добр. Во многом его образ параллелен образу короля Артура: дружба с волшебником, особенный меч, даже королевское происхождение. Подобные героические образы присутствуют в сказаниях кельтов, французской героической поэме «Песня о Роланде», а также в германской эпической поэме Средних Веков «Песнь о Нибелунгах». С героем последнего произведения Зигфридом у Арагорна есть много общего, к примеру, они оба сироты, обоих воспитывали чародеи (Зигфрид жил в доме чудесного кузнеца Регина) и передавали им сокровенную мудрость.

Также оба этих героя получили от рано погибших отцов сломанные мечи, а когда пришло время, и оружие перековали, оно стало символом родовых прав на королевский трон. Еще одним важным моментом, сближающим Зигфрида и Арагорна, является испытание волшебным кольцом. Арагорн выдержал искушение Единым Кольцом, а Зигфрид столкнулся с магическим кольцом карлика Андвари, который проклял артефакт. С этим проклятием Зигфрид не смог справиться и погиб, как и все предыдущие хозяева кольца.

Рассмотренные в этом пункте героические образы в творчестве Дж. Р. Р. Толкина хорошо иллюстрируют разнообразие вселенной писателя. Спаситель Средиземья Эарендиль и храбро боровшийся с проклятием, но павший Турин Турамбар оба являются драконоборцами, однако судьбы их очень отличаются. А не желавший власти Арагорн становится великим и справедливым королем, ознаменовывая своим правлением начало Эпохи Людей. Эти три образа связаны между собой, хотя бы родственными узами, но и различны. Также все они имеют некоторые параллели с мифологическими героическими образами, отсылая к древнегреческим, ирландским или карело-финским мифам.

3.2 «Кольцо Всевластия» как катализатор исторического процесса «Средиземья» Толкина Дж. Р. Р.

Самое известное произведение профессора Дж. Толкина о мире Средиземья называется «Властелин колец», что уже дает нам понять: кольцо в этой истории играет очень важную роль. Можно даже сказать, что оно в некотором роде является одним из главных персонажей, так как наделено волей, желанием и стремлениями. Это мощный артефакт, которому под силу было изменять ход истории, пленять души и помыслы. Но обо всем по порядку.

Кольцо Всевластия, Единое, Державное, Верховное Кольцо Власти появилось в Средиземье во Вторую Эпоху Солнца. Тогда Саурон, главный антагонист всей истории Арды после Мелькора, приняв прекрасный облик и назвавшись Аннатаром (в переводе с квенья «владыка даров») пришел к нолдор-изгнанникам в Эрегион. Он желал втереться в доверие к эльфам и получить над ними власть, так как Перворожденные были более могущественны, чем люди. Саурон знал, что эльфы стремятся сделать все вокруг не увядающим, вечно молодым, подобно прекрасному Валинору, откуда они ушли, и воспользовался этим. Саурон назвался посланником Валар и сказал, что был послан в Средиземье, чтобы помочь эльфам устроить все, как было в Амане. Не все эльфы поверили ему, но многие прислушались.

С уроками майа они достигли больших успехов и решили выковать Кольца Власти, которые сохраняли бы молодость мира. Саурон же желая поработить эльфов, поддержал кузнецов и с его участием было выковано Семь и Девять Колец. Сам он в это время создал Единое Кольцо в огне Роковой горы в Мордоре, вложив в него почти все свои силы. Это Кольцо давало ему власть нам всеми остальными Кольцами и их владельцами. Келебримбор, владыка Эрегиона, самостоятельно создал еще Три Кольца, но втайне от Саурона, хоть и не подозревал его. Однако, когда Саурон надел Единое Кольцо и произнес заклинание, эльфы почувствовали его влияние и сняли свои Кольца.

В этом сюжете можно провести параллель между Сауроном и античным Прометеем, которые, однако, являются противоположностями друг друга. Прометей был благородным титаном, который обманув богов, принес людям огонь и свет, ничего не требуя взамен, желая лишь, чтобы люди выбрались из тьмы и невежества. Саурон же притворившись Аннатаром, лишь сделал вид, что он принес эльфам «великий дар запретного знания и навыков. Вот только цели у него были совсем не такими, как у Прометея» [2, с. 79]. Он нес только мрак и смерть, а дары его, Кольца Власти, привели бы к порабощению эльфов, если бы те не почувствовали злого влияния и не сняли бы Кольца.

Когда план Саурона не удался, он разгневанный пошел на эльфов Эрегиона с войском, одержал победу и забрал Семь и Девять Колец, только местонахождение Трех ему выведать не удалось. Тогда он был на пике своей власти в Средиземье и распространил Девять колец среди человеческих королей, которые вскоре были порабощены злом и стали назгулами, главными слугами Саурона. Семь Колец он вручил владыкам гномов, но этот народ был настолько стойким по природе, что поработить их не удалось, несмотря на гномью алчность. Однако в 3441 году Второй Эпохи Саурон был разбит силами Последнего Союза эльфов и людей. Король Гондора Исильдур отрубил ему палец вместе с Кольцом и Саурон развоплотился, так как не мог сотворить тело без Кольца, в котором была большая часть его силы. В этом эпизоде повествования можно увидеть, что Кольцо стало для могучего Саурона неким аналогом ахиллесовой пяты, его слабым местом, так как практически вся его сила была сосредоточена в этом предмете. Но Исильдур не уничтожил Единое Кольцо, как следовало, а оставил его себе, так как не мог противиться соблазну владеть этой вещью. Через два года он погиб в битве в Ирисной низине и Кольцо оказалось в водах реки Андуин, где пролежало долгие годы.

В 2463 году Третьей Эпохи Солнца его случайно выловил хоббит Деагол, однако его друг и родственник Смеагол, бывший в тот день с ним, сразу же захотел это Кольцо себе «в подарок на день рождения». Но власть Кольца не позволила Деаголу просто так отдать находку, что привело к схватке, где Деагол погиб, а Кольцо досталось Смеаголу. Навсегда поработив духовно слабого Смеагола, сподвигнув его на первое убийство, Кольцо осталось с ним на долгие сотни лет. За это время Смеагол был изгнан из своей общины, перебрался в подземные пещеры Мглистых гор и стал Голлумом.

За это долгое время Саурон смог кое-как воплотиться, обосноваться в Зеленолесье, которое из-за этого стало Лихолесьем и начал собирать силы. Он уже знал, что Кольцо эльфы не уничтожили, что оно потеряно, и отчаянно искал его, чтобы вернуть себе свою силу. Кольцо тоже желало вернуться к Темному Властелину, а потому, когда представилась возможность покинуть Голлума, оно так и сделало. Кольцо Всевластия, как было сказано выше, имело собственную волю и в то же время являлось ретранслятором воли Саурона, вместилищем его силы. Артефакт подобрал заблудившийся в пещерах хоббит Бильбо Бэггинс из Шира и это в планы Кольца не входило. О дальнейшей судьбе кольца и его хранителей повествуют книги «Хоббит» и «Властелин колец». Если коротко излагать историю, то Бильбо все же удалось отказаться от кольца по своей воле, хоть и с помощью мага Гэндальфа Серого.

Артефакт перешел к его племяннику Фродо Бэггинсу, который впоследствии в составе Братства Кольца отправился в Мордор, на вершину Ородруина, чтобы уничтожить артефакт. Идея обратить вспять тот алхимический процесс, в ходе которого Кольцо и было создано, вполне логична и естественна. «В фольклоре говорится, что для обращения заклинания вспять нужно прочесть его задом наперед» [2, с. 150], поэтому для лишения Саурона силы необходимо не просто свергнуть его, а запустить механизм сотворения Кольца обратно. Эта идея отсылает нас к уроборосу, символу цикличности, постоянного перерождения. Поэтому и организуется поход в Мордор. По дороге Братство преодолело множество препятствий и опасностей, а начавшаяся в Средиземье Война, в ходе которой Темный Владыка все пытался вернуть себе Кольцо, только все усложнила. Тем не менее, двум из девяти членам Братства удалось достичь цели: Фродо Бэггинс и его верный друг Сэм Гэмджи взошли на Ородруин. Но там Фродо, измученный и ослабленный физически и духовно, все же поддался искушению оставить себе это Кольцо. Однако тут сыграл свою роль Голлум, оказавшийся рядом ним: желая вновь заполучить «свою прелесть», как он называл Кольцо, он набросился на хоббита, откусил ему палец вместе с Кольцом, но оступился и упал в огненное жерло Роковой горы. Так же как и Саурон Фродо лишился Кольца вместе с пальцем, только в этот раз артефакт попал в жерло Ородруина. Так было уничтожено Единое Кольцо, а вместе с ним исчезла сила и всех остальных Колец Власти. Но главным было то, что Саурон, лишившись Кольца, потерял все свои духовные силы, что привело к окончательному его развоплощению. Такова история Кольца Всевластия, одного из величайших артефактов Средиземья.

Как уже было сказано, Единое Кольцо имело зачатки собственной воли, единственным желанием его было вернуться поскорее к своему создателю и господину и, исходя из этого, могло в какой-то мере менять своих временных хозяев, приближаясь к Саурону. Лишь ему Кольцо могло полноценно принадлежать, никто другой контролировать бы его не смог. Этот предмет сам мог контролировать владельцев, так как захватывал все их помыслы, искушал силой и питался их жизненной силой, медленно развоплощая. К примеру, Бильбо Бэггинс держал Кольцо у себя довольно долго и хоть и пользовался им нечасто, но к моменту начала истории «Властелина колец» чувствовал себя «тонким-претонким, как масло на хлебе у скупердяя».

Внешне Кольцо было очень простым, всего-навсего круглый золотой ободок. Но при этом оно было идеальным, владельцы признавали, что оно обладает непередаваемой прелестью. Внутри и снаружи на кольце были выгравированы надписи эльфийскими буквами на Черном наречии. В дословном переводе на русский язык эти строки звучат следующим образом:

Одно кольцо, чтобы править всеми,

Одно кольцо, чтобы найти их,

Одно кольцо, чтобы привести их

Всех и в тьме связать их.

Появлялись эти слова, только если Кольцо попадало в огонь, впрочем, и тогда оно оставалось холодным, простой огонь не мог навредить ему. Этим Единое Кольцо у Дж. Толкина связано с мифологическим феноменом огня и жара. Темный Владыка выковал его в жерле вулкана Ородруин в Мордоре, и только там Кольцо и можно было уничтожить, больше ничего не могло нанести ему ущерб. Другие Кольца Власти могли расплавиться еще и в пламени драконов, но в Третью Эпоху драконы уже были не такими могучими, а Единое Кольцо не расплавил бы и величайший из этих существ. Однако, даже имея возможность уничтожить Кольцо, владелец его вряд ли сделал бы это, так как этот предмет обладал сильнейшим притяжением, соблазн обладать им был очень силен. Выбросить Кольцо, отдать, пренебречь им или тем более как-то повредить его было невозможно почти не для кого, кто держал его в руках. Только обладатели сильнейшей воли, подобно майа Гэндальфу, эльфийской владычице Галадриэль или благородному вождю дунэдайн Арагорну, могли противиться власти Кольца, но и им это стоило больших усилий. Также те, кто был начисто лишен желания власти и тщеславия, могли преодолевать искушение Кольца. Такими были, к примеру, Сэмиум Гэмджи или Том Бомбадил, являвшийся майа.

Стоит отметить, что Единое Кольцо продлевало жизнь своему носителю. Правда, не все было просто с этим: обладатель Кольца долго жил, но постепенно переходил в мир духов, как уже было сказано. Также, надевая Кольцо, любой мог стать невидимым для глаз живых, так как переносился в призрачный мир и становился особо уязвимым для Саурона и назгулов. Исключением являлся сам Темный Властелин и достаточно сильные майар, они в мир духов так просто не переходили.

Созданное Злом и ради зла, Кольцо ожидаемо стало носителем только лишь зла. Оно давало власть и силу, однако, неизбежно обращало к злу, развращало. Если бы кто-то достаточно сильный, чтобы контролировать артефакт, к примеру, майа Гэндальф или кто-то из эльфийских владык, поддался бы искушению и решил использовать могущество Кольца во благо, то появился бы новый Темный Властелин. Саурон был бы развоплощен навсегда, но рано или поздно Кольцо все равно бы наполнило тьмой душу нового владельца. Этот предмет всегда развращал, а слабых духом еще и развоплощал, делая послушными призраками-рабами Кольца.

Почему именно кольцо? Почему Дж. Р. Р. Толкин выбрал именно этот предмет для роли такого важного артефакта? Вполне возможно, что саму идею волшебного кольца Профессор взял из скандинавской литературы. Один, верховный бог германо-скандинавской мифологии, которого Толкин называл «Готом. Некромантом, пожирателем ворон, богом повешенных» [Битвы, с. 98] в некоторых аспектах напоминает Саурона, которого в Средиземье тоже порой называли Некромантом. У темного майа было Единое Кольцо, которое он создал собственноручно. А у Одина было золотое кольцо, выкованное гномами-кузнецами из Альфхейма. Оно называлось Драупнир и каждый девятый день приносило своему владельцу восемь точно таких же золотых колец. Этот предмет был источником власти и богатства Одина, делая его верховным богом, который правит всеми Девятью мирами: асов (Асгард), ванов (Ванахейм), людей (Мидгард), светлых альвов (Альвхейм или Льесальвхейм), тёмных альвов (Свартальвхейм или Нидавеллир), ётунов/турсов (Йотунхейм или Нифльхейм), огненных великанов/муспелы (Муспельхейм), мертвых душ (Хельхейм). Один лишился кольца на похоронах любимого сына Бальдра – он положил артефакт вгорящую погребальную ладью, мертвому на грудь. Саурон же лишился Кольца в битве с Последним Союзом эльфов и людей. Оба этих персонажа, лишившись колец, утратили часть своей силы и решили вернуть украшения, так как кольца не были уничтожены. Саурон отправил назгул искать Единое Кольцо, а Один сел на коня Слейпнира с восемью ногами и за Драупниром поехал самостоятельно [2, с. 100].

Нельзя не отметить и еще одно поразительное сходство между темным Властелином у Толкина и Одином в скандинавских мифах: один глаз. В германо-скандинавской мифологии существует представление о Мировом Древе Иггдрасиле, великом ясене, чьи корни поддерживают девять миров. У основания этого Древа бьет источник мудрости, из которого сделал один глоток жадный до знаний Один и отдал за это не колеблясь один глаз. Поэтому его зовут Одноглазым богом. Саурон же в Третью Эпоху Солнца использовал символ Всевидящего Ока в качестве метафоры, чтобы показать свою бдительность. Также порой его называли Оком, если боялись произносить настоящее имя.

Также провести параллель можно и с «Песнью о Нибелунгах», германской эпической поэмой Средневековья, в которой присутствует мотив проклятого сокровища. Там было кольцо карлика Андвари, приумножавшее богатство. Когда это колечко забрал бог Локи, Андвари наложил на украшение проклятье, сказав, «что то кольцо будет стоить жизни всякому, кто им завладеет» [5, с. 172]. Так в дальнейшем и было, все хозяева кольца, так или иначе, умирали. Однако в тексте не было идеи о власти или могуществе сокровища, этот мотив появился позже в оперной тетралогии Рихарда Вагнера «Кольцо Нибелунга». Композитор добавил в повествование мотив «проклятого золота», а также в этой истории кольцо давало власть, но с условием: отказаться от любви и человечности. Здесь кольцо является символом власти и достается Зигфриду, бесстрашному герою, и становится причиной его гибели. Все это приводит к наступлению сумерек богов, так же как и уничтожение Кольца в Средиземье ведет за собой исчезновение Трех эльфийских Колец и как следствие закат эльфийской Эпохи. Также оба кольца дают власть, оба являются слишком тяжелой ношей. Однако мотива «проклятого золота» у Профессора нет, и уничтожение Единого Кольца ведет также и к началу Эры людей.

В многочисленных сказках разных народов также популярен мотив магических артефактов, в том числе и колец. Многие знают, к примеру, русскую сказку «Волшебное кольцо», однако есть одно большое отличие сказочных волшебных предметов от Державного Кольца Власти. Кольца из сказок зачастую не требуют никакой платы за свое волшебство, они просты и безопасны, в то время как Кольцо Всевластия постепенно забирает жизненные силы, душу, покой, свободу, а также его обладателю постоянно приходиться противостоять соблазну.

Также важной является сама мифологема круга, так как несет в себе определенный смысл. Кольцо в истории Толкина было идеально круглым, и считать случайностью это никак нельзя. Во-первых, сам круг является символом вечности, бесконечности и цикличности, тут можно вспомнить круглую форму Стоунхэнджа. Вследствие этого круг символизирует и солнце, которое день за днем циклично движется по небу. Во-вторых, «говоря о мифологеме круга, нельзя не вспомнить змею, кусающую свой хвост» [5, с. 170]. Такой Уроборос, змей, свернувшийся в кольцо, не имеет ни начала, ни конца и потому символизирует космос. Аналогичным символом является мировое яйцо, которое в некоторых религиях играет основную роль в сотворении мира. К примеру, в карело-финском поэтическом эпосе «Калевала» говорится о том, что вначале из океана торчало колено Вяйнямейнена, на которое утка снесла яйцо, а этот демиург потом создал из него небо и землю с помощью заклинаний. В индуизме же немного иначе: сам творец мироздания Брахма появился из мирового яйца, но потом так же создал из одной половины яйца небо, а из другой сушу.

Таким образом, рассмотрев идею кольца в творчестве Дж. Р. Р. Толкина, можно прийти к выводу, что она отражает в себе некоторые идеи из различных мифологий и религий. Являясь катализатором исторического процесса в «мире Толкина» оно символизирует не просто мощный артефакт не в тех руках, но предмет с изначально негативной окраской. Такое сокровище – это злая и развращающая власть, подчиняющая себе любого.

3.3 Бестиарий «мира Средиземья» Толкина Дж. Р. Р.

Как известно, сказочные существа не всегда выдуманы писателями от начала и до конца, некоторые приходят в литературные произведения из различных мифов. Средиземье Дж. Толкина населено очень разными по своему внешнему виду и характеру существами. Кто-то из них имеет аналог в реальном мире, а кто-то подобен существам из легенд и на деле никогда не существовал. Чтобы понять, откуда взялась идея того или иного творения Профессора, нужно рассмотреть их подробнее.

Помимо Валар, майар, Детей Илуватара и гномов, о которых в данной работе говорилось уже достаточно, Арду населяют очень разные существа. Все они подразделяются на две группы: келвар и олвар (в переводе с квенья «подвижные и те, чьи корни в земле»), эти понятия можно соотнести с современными «фауна» и «флора». К келвар относятся все живые существа, способные самостоятельно двигаться (кроме энтов), о которых заботится Валиэ Йаванна. В эту категорию входят драконы, воплощенные в демонов майар (такие как балроги, великие пауки и другие); орки и тролли (которых вывел Мелькор), призраки (такие, как умертвия или назгулы), птицы, твари (животные) и насекомые. Скажем же обо всех подробнее.

Драконы являются одними из самых мощных существ в Средиземье. Толкин создал образ этих монстров, вдохновленный скандинавскими и европейскими мифами, в частности средневековыми. В Средние века дракон – это не просто абстрактный образ (хотя несомненно то, что он является яркой фигурой демонологии того времени), а реальное существо [7, с. 161-162].«Эти великолепные монстры захватили воображение создателя Средиземья. Он говорил: «Я глубоко желал существования драконов» [2, с.129]. «Драконы Толкина «созданы» европейской мифологический традицией» [5, с.138], как и в мифологии Европы драконы профессора – это порождения зла, ведь их вывел падший Айну Мелькор в крепости Ангбад.

Больше всего информации об этих существах можно найти в «Сильмариллионе», где говорится, что они делятся на два вида:

1. Урулоки – это огнедышащие драконы, выведенные первыми и ставшие предками всех драконов. Они выдыхали огонь, но не имели крыльев. Первый дракон этого вида, прародитель всех остальных драконов звался Глаурунг. Подвидом этой разновидности драконов были также Рамалоки — крылатые огнедышащие драконы [39].

2. Ледяные драконы, жившие только в горах Эред-Митрин (в переводе с синдарина «серые горы»). Эти драконы были слабее урулоки, дыхание их не было огненным, однако их острые когти и зубы были очень опасны, а прочная чешуя снижала урон, наносимый им врагами.

Продолжительность жизни драконов в «мире Толкина» была очень высокой, теоретически они были бессмертны, но погибали в битвах. Однако убить их было не так просто, ведь Мелькор выводил их специально для участия в войнах, а потому физически они были очень сильны, а их чешую взрослых драконов не пробивали ни стрелы, ни копья. Мощные хвосты, крылья, которые могли поднять такой ветер, что противников сбивало с ног, когти и зубы. К тому же драконы очень хорошо слышали, их обоняние было чрезвычайно развито, а зрение не уступало орлиному. Эти существа были по-настоящему могучими слугами Врага.

Единственными драконьими слабостями были боязнь воды и нелюбовь к свету. Созданные Мелькором из огня, они очень не любили воду. Это символично, так как «что практически во всех мировых культурах вода всегда была символом чистоты, противопоставлением чему-то нечистому, то есть злу» [13]. То же самое и со светом дня, которому они предпочитали темные ночи.

Что касается характеров этих созданий, то тут Профессор наделил их традиционной драконьей алчностью: «эти существа были падки на сокровища, что делало их непримиримыми врагами гномов, у которых они отбирали золото и драгоценности, чтобы залечь в них» [13]. Эта страсть отсылает нас к одному из грехов в христианстве: жадность, она же корыстолюбие, стяжательство. Драконы являются в какой-то мере символами или некой материальной инкарнацией этого порока. При этом Дж. Толкин наделил своих драконов недюжинным умом и хитростью. Будь они глупыми или вовсе неразумными, то справиться с ними было бы куда проще, но драконы обладали огромными знаниями. Также они могли насылать чары при помощи взгляда или искусных речей, в которых были мастерами. «Речь их могла казаться безупречной, логика обезоруживающей, а чтобы сопротивляться этому наваждению и увидеть изъяны в драконьих рассуждениях, нужно было прикладывать огромные волевые усилия» [13]. Такое владение искусством красноречия и очаровывания роднит драконов с Люцифером, который смутил ангелов своими разговорами, а в некоторых трактовках Апокалипсиса, именно сладкие речи являются одной из его характерных черт. Кроме того драконы, внешне несколько напоминающие змей, так как являются их трансформировавшимся образом, похожи на них и по другим причинам. Вспомним змея Каа из «Книги джунглей» Редьярда Киплинга, он умел загипнотизировать жертву, что тоже напоминает драконов Дж. Р. Р. Толкина, также змеи являются символом мудрости и убеждения.

Как было сказано выше, Дж. Толкин при создании образа дракона во многом вдохновлялся скандинавской мифологией и другими литературным источниками, в частности англосаксонской эпической поэмой «Беовульф». Яснее всего эти аналогии можно увидеть в образе Смауга Золотого, поэтому рассмотрим их на его примере. Итак, рамалоки Смауг является главным антагонистом повести «Хоббит, или Туда и обратно». По сюжету, многим известному в частности из экранизации Питера Джексона 2012–2014 гг., этот дракон в 2770 году Третьей эпохи Солнца сжег город Дейл у подножия Эребора (в переводе с синдарина «одинокая гора»), где жили гномы. Самих гномов он изгнал, а сам залег на их сокровищах внутри горы на долгие годы. В 2941 же году, когда его потревожил отряд Торина Дубощита (это были тринадцать гномов, хоббит Бильбо Бэггинс и маг Гэндальф Серый), Смауг в ярости пытался уничтожить Эсгарот — город людей на Долгом озере, но был сражён Бардом Лучником из рода Гириона, властителя Дейла. Стоит отметить, что Профессор позаимствовал из скандинавской мифологии не только образ гномов, которые в мифах являются карликами, цвергами, темными альвами, но и ряд имен: Дурин, Траин, Торин, Двалин, Фили, Кили и другие [37].

Джон Толкин, как известно, был не только профессором англосаксонской литературы, но и специалистом по древнеанглийской эпический поэме «Беовульф». А потому в «Хоббите» можно найти отсылки к этому произведению и провести параллели, к примеру, в сюжетной структуре эпизода победы над драконом. «Дракон в поэме просыпается от вторжения вора в его логово, который крадёт драгоценную чашу и спасается бегством. Этот эпизод явно послужил основой для подобной сцены в повести «Хоббит»: Бильбо Бэггинс ведь тоже проникает в зал, где Смауг спит на сокровищах, и тоже бежит с украденной чашей» [13].

В обоих случаях воры успешно сбежали, а драконы в гневе обрушились на ближайшие поселения. В определенной степени Дж. Толкин пересказал историю чудовища из «Беовульфа», но увиденную со стороны вора. Победа над драконом в обеих историях имеет свою цену: старый Беовульф одолел чудовище, но и сам скоро скончался от ран. А Бард Лучник после победы над Смаугом остаётся живых, но судьба Беовульфа отражается в участи другого короля-воина – Торина Дубощита, который сражался и победил в Битве Пяти Воинств, но скончался от ран, что получил в бою [2, с.133]. Такое отличие историй друг от друга является инвариативностью древнего мифа. Подобные сюжетные альтернативы часто присутствуют в определенных мифологемах у различных народов. Стоит также отметить, что в этом сюжете у Профессора проявляется классический мотив мифологического противостояния – борьбы героя и чудовища. Можно сказать, подобное предопределение – это категорический примат героя.

Однако не только с драконом из поэмы «Беовульф» можно сравнить Смауга, он похож и на драконов «Эдды», в частности на Фафнира. Диалог между Бильбо Бэггинсом и Смаугом выстроен Толкинов в полном формальном соответствии с диалогом Сигурда и дракона в «Речах Фафнира» [5, с.274]. К примеру, хоббит подобно Сигурду не хочет открывать дракону своё имя и называется прозвищами, а говорит с собеседником загадками. Смауг же в свою очередь пытается повлиять на Бильбо, вызвав у того недоверие к товарищам, точно так же действовал и Фафнир.

Как мы видим, в общей мифологической структуре «мира Толкина» драконы представляют собой неотъемлемый элемент общей архитектоники мифологии, как и во многих религиях мирах. Они являются символом неукротимой первоначальной силы, которой противопоставляется сила человеческая. Однако они часто играют важную роль, выступая катализатором развития сюжета мифов, важным аспектом становления героя. Это создания Тьмы, которые все свои силы направляют к злу, но их обаяние и интеллект завораживают читателя. «Их величие, сила и иные качества, превышающие человеческие, вызывали в человеке определённое нуминозное чувство, которое сегодня трансформировалось в эстетическое наслаждение «совершенно иным» [13].

Майар, перешедшие на строну Мелькора, могли принимать различные облики, становились предками новых видов существ. Одними из ужаснейших темных майар были балроги (в переводе с синдарина «могучие демоны»). Они составляли «элиту» воинства Моргота, были его личными телохранителями и предводителями его войск. Вот как описана внешность одного из них в романе «Властелин Колец»: «путники увидели исполинскую тень, окутанную космато клубящейся тучей; в ней угадывалась свирепая мощь, внушающая ужас всему живому» [10, с. 447].

Эти демоны были воплощением огня и тьмы. Вооружались они огненными мечами, секирами и очень любили огненные же бичи. Обычное оружие было бессильно против балрогов, а выстоять против них могли только сильнейшие из эльдар либо такие же могущественные майар, к примеру, Гэндальф Серый. Да и убить балрогов полноценно нельзя, так как они майар, можно лишь лишить их физического тела. Предводителя этих демонов звали Готмог (в переводе с синдарина «угнетающий страхом»), его одолел ценой собственной жизни эльф Эктелион. Балроги сражались за Мелькора во всех его войнах, но в Войне Гнева были практически полностью уничтожены Валар. Единственный уцелевший демон укрылся в недрах Мглистых гор, где на него впоследствии наткнулись гномы Мории, а потом и Братство Кольца. Последний огненный демон физически погиб в схватке с волшебником Гэндальфом, однако и маг в этом поединке тоже пал.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 Следующая ⇒