ГЛАВА ВОСЬМАЯ

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Те, кто признает Вселенную единой и какое-то одно естество как материю,считая таковое телесным и протяженным, явно ошибаются во многих отношениях.В самом деле, они указывают элементы только для тел, а для бестелесного нет,хотя существует и бестелесное. Точно так же, пытаясь указать причинывозникновения и уничтожения и рассматривая все вещи так, как рассматриваютих размышляющие о природе, они отвергают причину движения. Далее, ошибка ихв том, что они ни сущность, ни суть вещи не признают причиной чего-либо и,кроме того, необдуманно объявляют началом любое из простых тел, заисключением разве земли, не выяснив при этом, как возникают эти тела друг издруга (я имею в виду огонь, воду, землю и воздух). В самом деле, одни вещивозникают друг из друга через соединение, другие - через разъединение, а эторазличие имеет самое большое значение для выяснения того, что естьпредшествующее и что последующее. Придерживаясь одного взгляда, можно былобы подумать, что самый основной элемент всего - это тот, из которого как изпервого вещи возникают через соединение, а таковым было бы тело, состоящееиз мельчайших и тончайших частиц. Поэтому те, кто признает началом огонь,находятся, надо полагать, в наибольшем согласии с этим взглядом. И точно также каждый из остальных философов согласен с тем, что первооснова тел именнотакова. По крайней мере никто из последующих философов, указывавших однупервооснову, не настаивал на том, что земля есть элемент, явно потому, чтоона состоит из крупных частиц, а из трех других элементов каждый нашел себекакого-нибудь сторонника: одни утверждают, что первооснова - огонь, другие -вода, третьи - воздух. Но почему же они не указывают и землю, как это делаетбольшинство людей? Ведь люди говорят, что все есть земля, да и Гесиодутверждает, что земля возникла раньше всех тел: настолько древне иобщераспространенно это мнение. Так вот, если придерживаться этого взгляда,то было бы неправильно признавать началом какой-либо из этих элементов,кроме огня, или считать, что оно плотнее воздуха, но тоньше воды. Если жето, что позднее по происхождению, первое по природе, а переработанное исоставленное по происхождению позднее, то получается обратное: вода будетпервее воздуха, а земля - первее воды. Итак, о тех, кто признает одну такую причину, как мы указали,сказанного достаточно. Но то же можно сказать и о тех, кто признаетнесколько таких начал, как, например, Эмпедокл, утверждающий, что материя -это четыре тела: и у него должны получиться отчасти те же самые, отчастисвои особые затруднения. В самом деле, мы видим, что элементы возникают другиз друга, так что огонь и земля не всегда остаются одним и тем же телом (обэтом сказано в сочинении о природе); а о причине движущихся тел, приниматьли одну такую причину или две, - об этом, надо полагать, у него совсем несказано сколько-нибудь правильно или обоснованно. И вообще те, кто говориттаким образом, вынуждены отвергать превращение, ибо не может у нихполучиться ни холодное из теплого, ни теплое из холодного. В самом деле,тогда что-то должно было бы испытать эти противоположные состояния и должнобыло бы существовать какое-то одно естество, которое становилось бы огнем иводой, а это Эмпедокл отрицает. Что касается Анаксагора, то если предположить, что он принимает дваэлемента, такое предположение больше всего соответствовало бы его учению,хотя сам он отчетливо об этом не говорит; однако он необходимо последовал быза теми, кто направил бы его к этому. Конечно, нелепо и вздорно утверждать,что все изначально находилось в смешении, - и потому, что оно в таком случаедолжно было бы ранее существовать в несмешанном виде, и потому, что отприроды не свойственно смешиваться чему попало с чем попало, а кроме того, ипотому, что состояния и привходящие свойства отделялись бы в таком случае отсущностей (ведь то, что смешивается, может и разъединяться); однако еслиследовать за Анаксагором, разбирая вместе с ним то, что он хочет сказать, тоего учение показалось бы, пожалуй, созвучным нашему времени. Ведь ясно, что,когда ничего не было различено, об этой сущности ничего нельзя былоправильно сказать; я имею в виду, например, что она не была ни белого, ничерного, ни серого или иного цвета, а необходимо была бесцветной, иначе унее был бы какой-нибудь из этих цветов. Подобным же образом и на этом жесамом основании она была без вкуса и унес не было и никакого другого изподобных свойств. Ибо она не могла бы быть ни качеством, ни количеством, ниопределенным нечто; иначе у нее была бы какая-нибудь из так называемыхчастичных форм (еде), а это невозможно, раз все находилось в смешении; ведьв таком случае она была бы уже выделена, а между тем Анаксагор утверждает,что все было смешано, кроме ума, и лишь один ум несмешан и чист. Исходя изэтого, Анаксагор должен был бы сказать, что единое [ведь оно просто инесмешанно) и "иное" (оно соответствует неопределенному, которое мыпризнаем, до того как оно стало определенным и причастным какой-нибудьформе) суть начала. Так что хотя он и выражает свои мысли неправильно инеясно, однако хочет сказать что-то близкое к тому, что говорят позднейшиефилософы и что в настоящее время более очевидно. Эти философы, однако, склонны рассуждать только о возникновении,уничтожении и движении: ведь и начала и причины они исследуют почтоисключительно в отношении такого рода сущности. А те, кто рассматривает всесущее в совокупности, а из сущего одно признает чувственно воспринимаемым, адругое - невоспринимаемым чувствами, явно исследуют оба этих рода, и поэтомуможно было бы подробнее остановиться на них, выясняя, что сказано у нихправильно или неправильно для настоящего исследования. Что касается так называемых пифагорейцев, то они рассуждают о болеенеобычных началах и элементах, нежели размышляющие о природе, и это потому,что они заимствуют их не из чувственно воспринимаемого, ибо математическиепредметы лишены движения, за исключением тех, которыми занимается учение онебесных светилах; и все же они постоянно рассуждают о природе и исследуютее. В самом деле, они говорят о возникновении неба и наблюдают за тем, чтопроисходит с его частями, за его состояниями и действиями, и для объясненияэтого прибегают к своим началам и причинам, как бы соглашаясь с другимиразмышляющими о природе, что сущее - это [лишь] то, что воспринимаетсячувствами и что так называемое небо объемлет. Однако же, как мы сказали,причины и начала, которые они указывают, пригодны к тому, чтобы восходить ик высшим областям сущего, и более подходят для этого, нежели для рассужденийо природе. С другой стороны, они ничего не говорят о том, откуда возникаетдвижение, если (как они считают) в основе лежат только предел ибеспредельное, нечетное и четное, и каким образом возникновение иуничтожение или действия несущихся по небу тел возможны без движения иизменения. Далее, если согласиться с ними, что из этих начал образуется величина,или если бы это было доказано, то все же каким образом получается, что однитела легкие, а другие тяжелые? В самом деле, исходя из тех начал, которыеони кладут в основу и указывают, они рассуждают о математических телахничуть не больше, чем о чувственно воспринимаемых; поэтому об огне, земле идругих таких телах ими ничего не сказано, поскольку, я полагаю, они очувственно воспринимаемом не сказали ничего свойственного лишь ему. Далее, как это понять, что свойства числа и само число суть причинатого, что существует и совершается на небе изначала и в настоящее время, авместе с тем нет никакого другого числа, кроме числа, из которогосоставилось мироздание? Если они в такой-то части [мира] усматривают мнениеи удобный случай, а немного выше или ниже - несправедливость и разъединениеили смешение, причем в доказательство этого они утверждают, что каждое изних есть число, а в данном месте оказывается уже множество существующихвместе [небесных] тел, вследствие чего указанные свойства чисел сообразуютсяс каждым отдельным местом, то спрашивается, будет ли число, относительнокоторого следует принять, что оно есть каждое из этих явлений, будет ли оното же самое число-небо или же другое число помимо него? Платон говорит, чтооно другое число; впрочем, хотя и он считает эти явления и их причинычислами, но числа-причины он считает умопостигаемыми, а другие - чувственновоспринимаемыми.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 5 6 789 10 Следующая ⇒