ГЛАВА ВОСЬМАЯ. Непрошеный гость

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Непрошеный гость

‒ Итак, – начальнический голос пронёсся по кабинету, настроив сотрудников на нужный лад. – Все на месте? Тогда начнём. Поздравляю вас с успешным завершением пятнадцатого. Ольга, вам – отдельная благодарность. – Оля улыбнулась и кивнула головой. Раздались, если позволите, добровольные аплодисменты. Когда они стихли, начальник добавил Ольге: – Посмотрите тридцать девятое. Материалы – у Константина. Он к концу рабочего дня обещался.

Оля снова кивнула (в последнее время она часто опускала глаза при виде Николая Андреевича и была не слишком разговорчива в его присутствии).

Ещё одна прекрасная новость, – продолжил начальник. – Катерина, будучи в отпуске, раскрыла дело о наркоторговце, – всё те же аплодисменты. Девушка лет двадцати семи с маленькими чёрными глазками привстала и тут же села. – Вы помните, как долго мы его искали. Катя, по первой просьбе – на ещё один заслуженный… – Николай Андреевич подмигнул, припоминая регулярно высказываемое Катей суждение о том, что отдых для неё – воздержание от применения навыков, которое не только необходимо, но и желанно, как физические упражнения для спортсмена. Николай Андреевич обратился к Роману: – Частушечника нашего устроили?

‒ Материалы подготовлены, – отвечал психолог. – Я передал их Людмиле на исполнение.

‒ Времени мало. Нужно закончить до конца месяца, – сказал Николай Андреевич, приняв холодный вид. – Что там с госпожой Земфирой, Лиза? Вы пришли – значит есть результаты… И, судя по вашей сияющей улыбке, они положительные.

Улыбка молодой девушки, сидевшей рядом с Ольгой, засияла было пуще прежнего, но неожиданно исчезла с лица:

‒ Я бы назвала их настораживающе положительными. Формально дело в шляпе, а вот содержательно… Я бы не спешила. Цыганка с Юрием не встретилась. Но это не моих рук дело.

‒ Так…

‒ Её милиция взяла. Согласно материалам, такого случиться не могло. Полагаю, кто-то нам оказал медвежью услугу…

‒ Не будем спешить с выводами, – перебил Лизу Николай Андреевич. – Возьмите у Рената двадцать восьмое. Пока займитесь им, – Лиза кивнула в ответ. – Так, у меня всё…

‒ Николай Андреевич! – раздался голос Маши из громкоговорителя.

‒ Да?

‒ К вам гость. Говорит, дело срочное и очень важное.

‒ Пусть подождёт минуту, мы уже заканчиваем… Всё у нас?.. Тогда всем спасибо.

Все подчинённые, кроме Лизы, покинули кабинет.

‒ Что, моя дорогая? – спросил Николай Андреевич.

‒ Хотела ещё кое-что по делу добавить. Когда я шла на планёрку, встретила Рената. Мы перекинулись парой фраз и между прочим он спросил, не возникали ли у меня какие-то затруднения при выполнении последних двух заданий. Я рассказала ему то же, что вам – на планёрке. Он успокоил меня и попросил передать вам, что заминка в моём деле связана со сценаристом.

‒ Понял, спасибо, – серьёзно сказал Николай Андреевич. – Ты не переживай. Ты всё правильно делаешь, – добавил он из сочувствия, заметив перемену в настроении Лизы.

‒ Та я не переживаю. Просто ничего не понятно… А мне можно знать, кто этот сценарист?

‒ Конечно. Тут секретов нет. Ренат недавно среди студентов Института культуры заметил одного интересного молодого человека. Он, кроме всего прочего, собирает для своего экзаменационного проекта информацию о нашем заводе (в основном исторические данные).

И всё бы ничего, если бы в последнее время он не стал фигурировать в некоторых наших делах: сначала в сто пятом, потом в третьем. Вот, кстати, и Роман с частушечником затормозился из-за этого парня. Теперь и тебя вот задело. Самое интересное, что парень мешает нам без злого умысла… точнее – без умысла совсем. Всё выходит как бы случайно… Не переживай – разберёмся. Без работы ты не осталась… Выше нос!

‒ Хорошо, спасибо, – сказала Лиза и радостно улыбнулась.

Когда она вышла из кабинета, начальник выглянул в приёмную и пригласил гостя, который до этого момента рассматривал календарь, висящий на стене около выхода.

‒ Позвольте представиться… – в кабинет вошёл высокий молодой человек с мутным взглядом.

Его природные данные были настолько же привлекательными, насколько отталкивающим было их искусственное облачение. Ярко-зелёный мешковатый плащ, оранжевая узкая в плечах рубашка, лиловые мятые брюки, – всё это было нелепой маской, скрывающей атлетическую фигуру парня, приятное впечатление о которой можно было составить даже по тем весьма немногочисленным чертам, оставшимся незамаскированными. – …Влад.

‒ Очень приятно, – ответил Николай Андреевич.

Он успел заметить несколько важных деталей. Длинные светлые волосы Влада, от которых пахло косметическими средствами, были заплетены в косу. Плетение начиналось с левой пряди, правая прядь была немного больше двух других, резинка была надета на хвост в четыре оборота, хотя уже на третьем достаточно плотно прилегала к нему. На рукаве парня висел длинный светлый волос без корня, а на воротнике рубашки лежал короткий светлый с корнем… – Присаживайтесь, – Николай Андреевич указал Владу на стулья, оставшиеся после планёрки.

‒ Спасибо, – выбор гостя пал на крайний левый стул, стоявший ближе остальных к садящемуся, но дальше остальных от его собеседника.

‒ Рассказывайте.

‒ Я студентюсь на режиссёрском факультете на пятом курсе, – начал Влад. В кармане плаща зазвонил телефон, не вызвав у владельца обычной для таких случаев реакции. – К выпускному экзамену мне надо попроектить. Собственно говоря, снять фильм. Всё у меня уже есть. Осталась только собственно съёмка. И актёрами для неё я выбрал ваш завод, – надеюсь, вы не станете строго судить о Владе по его речи, ведь я предупреждал о причине его недуга.

‒ Интересно… Признаться, я польщён, – слукавил Николай Андреевич.

‒ Я принёс вам сценарий, – Влад запустил руку в карман плаща и, нащупав нужный предмет, потянул чуть резче, чем того требовалось.

Вытянутым оказался не только предмет поиска Влада – свёрнутый лист бумаги, но и визитка, блокнот и флешка. Влад извинился перед Николаем Андреевичем за свою неловкость и протянул ему лист бумаги.

‒ Прочитайте – ваш завод очень подходит мне. Внутри здание очень мне напоминает место действия, секретарша – прямо совпадает с образом одной из моих героинь… – Влад рассказывал в процессе поиска и сбора выроненных вещей.

‒ Я помогу…

‒ Нет-нет, я сам, – строго сказал Влад. Николай Андреевич внимательно рассмотрел упавшую около двери визитку (закрытый блокнот и флешка не привлекли его внимание, поскольку ничего не могли ему “рассказать”). Визитка принадлежала работнику парикмахерской “Мальвина”, именуемому Сергеем. Телефон был напечатан слишком мелким кеглем, так что Николай Андреевич не смог разглядеть написанное со своего места. Он перевёл взгляд с визитки на лист бумаги, который успел развернуть.

‒ Это не сценарий, – сказал Николай Андреевич, пробежав глазами по ксерокопии практического задания к экзамену, и протянул Владу лист.

‒ А, да… Вот, – Влад поменял листок на другой и продолжил поиски визитки.

‒ Около двери, – не сдержался Николай Андреевич.

Влад, что-то буркнув себе под нос, подошёл к визитке и наклонился. В этот момент дверь распахнулась и стукнула гостя по голове. В кабинет ворвался старичок лет семидесяти с криком: “Я закончил!”. В руках у него было что-то стеклянное.

‒ Василий Пигмалионович! – обратился к ворвавшемуся раздосадованный начальник. – Что же вы так? – Василий Пигмалионович наконец увидел травмированного парня, с лицом обиженного ребёнка потирающего место удара.

‒ Сынок, а что ж ты под дверью уселся? – свой оправдательный аргумент старичок сопроводил жалостливым взглядом.

‒ Ой, что это у вас? – Влад увидел стеклянное изделие, которое держал в руках Василий Пигмалионович, и так заинтересовался, что забыл о своей шишке.

‒ Нет-нет, – строго сказал начальник. – Василий Пигмалионович, у нас с молодым человеком дело. Зайдите, пожалуйста, позже.

‒ Подождите! – воскликнул Влад. – Зачем же? Мне даже приятно будет посмотреть, что это у вас такое.

Василий Пигмалионович, не дожидаясь разрешения начальника, подвинулся к гостю. Влад увидел, что в руках у старичка крошечный стеклянный замок.

‒ Я же сказал: позже! – начальник повысил тон.

‒ Пожалуйста… Вы же пока сценарий читаете, – промямлил Влад.

‒ М-м-м… Хорошо, – Николай Андреевич согласился с таким выражением лица, будто бы только что принял это решение.

Пока он читал сценарий, Влад рассматривал скульптуру, которую Василий Пигмалионович, перед тем как дать парню, оторвал, как мне кажется, от сердца.Предмет уместился на одной ладони Влада.

Он никогда не видел ничего подобного: в центре горизонтального круглого полотна, края которого знаменовала рельефная стена, возвышался крошечный замок. К нему с четырёх сторон примыкали такие же башни. У ворот стоял фонтан, в бассейне которого играли, расплёскивая воду, русалки. Кое-где из окон замка выглядывали дамы в пышных нарядах.

Заглянув в одно из окон, величиной с ушко цыганской иглы, Влад обнаружил музыкантов, придворных дам, их кавалеров и короля с королевой. Всё это было настолько маленьким и детально “прорисованным”, что Влад от изумления на некоторое время потерял дар речи. Николай Андреевич уже прочитал сценарий и теперь наблюдал за Владом.

‒ Как вы дворцово стеклите! – восхитился парень на свой манер.

‒ Да это пустяки! – поскромничал Василий Пигмалионович.

‒ И что, вы такое делаете часто? – спросил Влад. В кармане снова зазвонил телефон.

‒ А ты думаешь, чем мы тут занимаемся все эти годы. Простые фарфоровые сувениры уже никто покупать не хочет! Подавай им произведения искусства! – возмутился старик. – Кстати, – обратился он к Николаю Андреевичу, – там у Ильи Фёдоровича ледяной сервиз готов.

Начальник кивнул в ответ.

‒ А почему я ни разу не видел в магазинах ваши сокровища? – спросил Влад у Николая Андреевича.

‒ Всё Европа покупает, – ответил он.

‒ Вы уже прочитали сценарий? Что скажете?

‒ У вас талант. Признаюсь, моя фантазия на такое не способна. Представляете, Василий Пигмалионович, парень хочет снять фильм об организации, которая занимается восстановлением справедливости в мире, прикидываясь обычным заводом…

‒ Псхе! Что ж ты, сынок, в нашей стране-то делаешь? – возмутился старик. – Тебе бы в Штаты! Ты бы там им показал, что такое оригинальный сценарий… Дал бы новый виток развитию кинематографа… Да, хороший сюжет… очень хороший.

‒ Вот-вот. И я так думаю… Но он в Голливуд не хочет. Говорит, что наша “Чайка” ему как нельзя лучше подходит в качестве площадки для съёмки, а наши работники – в качестве актёров.

‒ Дорогуша, ты когда сюда шёл, не встречал случайно грузчика Гошу? – изумлённо спросил старик у Влада.

‒ Нет.

‒ А Гришку – уборщика нашего?

‒ Нет.

‒ И даже Ивана – охранника?

‒ Охранника встретил… Не очень приветливый человек.

‒ Так он ещё, можно сказать, элита нашего завода! – рассмеялся Василий Пигмалионович.

Николай Андреевич согласно кивнул.

‒ Ты считаешь, что с ними можно что-то сделать? Езжай в Голливуд, я те говорю…

‒ Ну…

‒ Понимаете, Влад, – вступил Николай Андреевич, – мне это всё очень интересно. И я приятно удивлён тем, что у нас в городе есть такие талантливые люди, как вы. Но и согласен с Василием Пигмалионовичем. Более того, я считаю, что он ещё был мягок. Ведь есть и другая сторона вопроса, о которой вам следовало бы задуматься: неужели вы считаете, что я остановлю работу завода ради вашего фильма?

‒ Понял. Ну… Вы подумайте ещё, – у Влада опять зазвонил телефон. – Я вам позвоню, – гость пожал руку Николаю Андреевичу. – До свидания.

‒ Всего доброго…

Часть вторая

ГЛАВА ПЕРВАЯ

За спиной

Покинув кабинет, Влад раздражённо заговорил по телефону. Когда след парня простыл, кабинет Николая Андреевича наполнился громким смехом.

‒ Да-а-а… – успокоившись, протянул Василий Пигмалионович. – И смех и грех.

‒ Точно, – согласился Николай Андреевич и, немного погодя, добавил: – Зато, ты знаешь, я кое-что понял: если я попаду в ад, то буду вечно смотреть фильм о нашей работе в интерпретации этого юного дарования. Представляешь: я борец за справедливость, набрал команду единомышленников и, скрываясь из скромности под маской простого начальника завода, навожу порядки в мире.

‒ Надеюсь, – поморщившись, сказал Василий Пигмалионович, – одинаковых наказаний не бывает…

‒ Ладно. Расскажи лучше, что думаешь об этом парне?

‒ Да почти ничего. Но мне появление его фигуры на нашем горизонте, признаться, совсем не нравится. Он пришёл к тебе не сразу. Ходил по двору, всё что-то разнюхивал под разными предлогами. Минут десять Ленина рассматривал. Я наблюдал за ним из мастерской… И знаешь, то, что он тебе сказал о своих целях, не кажется мне соответствующим действительности. Не знаю… Пока у меня картина не сложилась.

Николай Андреевич внимательно выслушал Василия Пигмалионовича, выдержал паузу и сказал:

‒ Я тебя понял. Теперь для предварительной картины мне не хватает одной детали, – он нажал кнопку громкоговорителя: – Маша.

‒ Да?

‒ Дружочек, скажите мне, пожалуйста, о чём тот милейший, который недавно вышел из моего кабинета, говорил по телефону?

‒ В основном о себе, Николай Андреевич, – ответила Маша.

‒ Что же он о себе сказал?

‒ Он заявил, что не желает знать ни о каких вечеринках, на которые он якобы опаздывает, что не знает никакого Пашу и что, если тому, с кем он имеет честь говорить, больше делать нечего, то пусть балуется с кем-нибудь другим.

‒ Это всё?

‒ Да.

‒ Спасибо, Машенька.

‒ Не за что, Николай Андреевич. Это моя работа.

‒ Теперь кое-что ясно, – обратился начальник к Василию Пигмалионовичу. – Влад – марионетка. Он о нас ничего не знает. Зато тот, кто им управляет, знает достаточно для того, чтобы вставлять нам палки в колёса. Я с этим умником ещё не знаком, но в ближайшее время собираюсь познакомиться. Думаю, дело на него заводить не стоит – сам справлюсь. А Влада, пожалуй, я отправлю к Адику…

‒ Зачем, если он ничего не знает?

‒ Понимаешь… – со вздохом проговорил начальник. – Дело в том, что я кое-что знаю о силе, которой орудует тот умник. Она на некоторое время объединяет сознания управляющего и управляемого. И когда марионетка выходит из-под власти, то, хотя и не знает ни того, что с ней было, ни тем более того, кто ей повелевал, но знает всё, о чём он думал. Представляешь, что Влад, узнавший о том, что его сценарий кое в чём соответствует действительности, будет со своим знанием делать?

‒ Тогда ясно.

‒ Кстати, спасибо, что пришёл. Я после тет-а-тетов с такими людьми, как Влад, в затяжную депрессию впадаю. Был бы ты женщиной, Василий Пигмалионович, я бы на тебе женился. Ты меня так хорошо знаешь… – начальник улыбнулся.

‒ Место жены не в душе, а на кухне, – сказал Василий Пигмалионович.

(Попрошу вас между прочим не делать поспешных выводов относительно его собственной позиции на этот счёт. Дело в том, что Василий Пигмалионович, будучи натурой, склонной к самоиронии, частенько высказывал сначала одно мнение, а через некоторое время – противоположное, причём с таким видом, как будто оба принадлежат ему и прекрасно уживаются друг с другом).

‒ Лучше бы ты в том гипотетическом мире, где я женщина, взял бы меня в любовницы, а то ты там с моими весьма сомнительными кулинарными способностями с голодухи захиреешь…

‒ Уже взял…

‒ Ладно. Пошёл я, – Василий Пигмалионович пожал руку начальнику и отправился восвояси.

Николай Андреевич откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.

А чего же хочет Влад? – спросил он сам себя. Тысячи мелочей, на которые упал взгляд аналитика, продолжали искать своё место в картине происходящего.

Николай Андреевич открыл глаза, зевнул и вернулся к ожидавшей его внешней работе. Он зашёл в Интернет, отыскал нужный номер телефона и набрал его:

‒ Парикмахерская “Мальвина”. Добрый день, – послышалось после нескольких гудков.

‒ Здравствуйте. Девушка, у вас работает один парень… У него короткие светлые волнистые волосы, он невысокий такой…

‒ Серёжа что ли? – спросила девушка, без каких-либо на то препятствий ожидая утвердительного или отрицательного ответа.

‒ Я не знаю его имени, – ответил Николай Андреевич.

‒ Это он точно, – на это заключение девушки, по всей видимости, повлиял ответ Николая Андреевича. – Давайте я вас запишу к нему. На когда?

‒ А вы бы не могли передать ему трубочку? Мне бы сначала узнать у него, сможет ли он сделать такое…

‒ Какое?

‒ Сложное, – Николай Андреевич за время этого разговора успел утомиться больше, чем за весь этот день, который, как вы помните, был у него насыщенным.

‒ Причёска у вас сложная? – девушка утомилась не меньше, правда, только за время, которое предшествовало этому разговору, сейчас она расслаблялась, вымещая всё накопленное на позвонившем.

‒ Да.

‒ Сейчас.

‒ Алё? – послышался мужской голос.

‒ Серёжа, здравствуйте! – Николай Андреевич сделал над собой усилие и придал своему голосу как можно более добродушный и весёлый вид.

‒ С кем честь имею? – слова Сергея звучали так, словно бы не имели никакого отношения к его душе, – бессмысленно и бесчувственно.

Правда, на речь Николая Андреевича это никак не влияло. Он говорил так, как говорил всегда, – вкладывая в свои слова вполне определённый смысл и сообщая по возможности всеми имеющимися на то средствами радость, испытываемую от разговора с собеседником, коего в Серёже, кроме прочего, он ещё и уважал. Кстати, эти черты никогда не мешали Николаю Андреевичу внушать собеседнику страх (если это было необходимо), а иногда, как, например, в этот раз, даже тому способствовали.

‒ Меня зовут Николай.

‒ По какому вопросу?

‒ Вы сегодня сделали причёску моему знакомому – Владу. Помните такого?

‒ Помню.

‒ Признаться, я был ослеплён вашей работой. Вы настоящий мастер своего дела! Я считаю, что в праве вам это сообщить не потому, что я делаю то же по содержанию (я не парикмахер), а потому, что делаю то же по форме… Скажите, а вы хотели бы такую причёску себе?

‒ Это странный вопрос.

‒ Он не странный, он риторический… Так вот, если вдруг захотите (всё может быть: у многих людей, например, появляется желание потерять рассудок), обращайтесь ко мне. Сделать такую причёску я вам не смогу (руки, знаете ли, не из того места растут), зато все следствия оной я вам обещаю… Вы меня услышали?

‒ Да.

‒ Очень был рад нашему знакомству.

‒ Взаимно.

‒ До свидания.

‒ До свидания… А вы были искренни в оценке моей работы?

‒ Конечно, – Николай Андреевич не ожидал от скупого на слова Сергея продолжения разговора после прощания и оттого особенно внимательно выслушал следующую фразу парня.

‒ Тогда спасибо вам за высокую оценку, хотя думаю, она была бы выше, если бы я сам проявил инициативу, так-то я только выполнял пожелание клиента.

‒ Что ж, в таком случае я рад нашему знакомству вдвойне…

ГЛАВА ВТОРАЯ

Адик

Вернувшись к своим пенатам, Николай Андреевич взгромоздил купленные по дороге пиццу и колу на кухонный стол, а уставшего себя – рядом на стул. Бросив тоскливый взгляд на стол, он с разочарованием обнаружил, что на нём нет кружки. Николай Андреевич вздохнул. Собрав последние силы, он встал, подошёл к раковине, заполненной до отказа грязной посудой, и вытащил оттуда одну из кружек, которая после сравнения с остальными сошла за чистую.

‒ Здравствуй, дорогой! – приветствие прозвучало из уст того, чьё отражение появилось в маленьком зеркале, висевшем над раковиной.

Николай Андреевич не обернулся от неожиданности и не потёр глаза от изумления, а спокойно ответил отражению:

‒ Здравствуй, Адик!

‒ Ну и денёк у тебя выдался, – жалостливо проговорил Адик.

‒ Да уж, не говори, – за годы знакомства Николай Андреевич успел привыкнуть не только к необычному средству связи с Адиком, но и к тому, что он, используя то же средство для наблюдения за всеми, мог видеть всё, что только можно было увидеть.

‒ Не всё у тебя на работе ладно, как я погляжу, – сказал Адик, и хитрая улыбка растянула его тонкие губки и обнажила маленькие зубы, между которыми зияли довольно крупные щели.

‒ С чего это ты взял? – усмехнулся Николай Андреевич.

‒ Я ожидал такого ответа. Если честно, ещё утром я хотел предложить тебе свои услуги, потому что знал то, чего не знал ты, но ждал твоей просьбы. Днём я хотел сделать то же, но уже потому что знал больше, чем ты, но ждал твоего желания моей помощи. А сейчас я предлагаю тебе свою услугу вопреки тому, что ты, похоже, знаешь уже столько же, сколько я, и даже не думаешь о моей помощи.

‒ К твоему и без того не очень благоприятному для оказания услуги положению я могу прибавить ещё то, что сейчас я знаю больше, чем ты, и собираюсь оказать услугу тебе.

‒ Неплохо. Что же ты знаешь?

‒ Я сказал, что знаю больше, потому расскажи сначала ты, а я добавлю.

‒ Хорошо. Вкратце. Влад – марионетка…

‒ Говоришь моими словами, – заметил Николай Андреевич.

‒ Перестань… – вспылил Адик. – Я это не от тебя узнал, просто после этого тебя слушал…

‒ Так что Влад хочет?

‒ Хочешь меня поймать! – смекнул Адик. – Ничего Влад не хочет. Им руководит Сергей. Но тебе всё равно нужно отдать мне Влада, потому что иначе он расскажет всем о твоей “Чайке”.

‒ Я этого не боюсь. Чем больше пафоса, тем больше будет внимания к нему и тем меньше – к существенному, – парировал Николай Андреевич.

‒ Ты хитришь…

‒ Нет. Не скрою – я действительно хочу, чтобы ты забрал к себе Влада, но не по той причине, которую видишь ты… Влад хочет к тебе сам. Он стал марионеткой по своему желанию. Ему не хватало некоторых знаний, для того чтобы через меня выйти на тебя. Эти знания были у Сергея, но он не захотел делиться ими с Владом. Как видишь, оставался один вариант. Сергей подчинил Влада, через него помешал мне в некоторых делах, поговорил со мной о сценарии так, как надо, и я естественно решил отправить его к тебе. Это-то и нужно было Владу…

‒ Круто, – коротко заметил Адик. – А почему Влад просто не обратился ко мне?

‒ Они не знали, где ты находишься.

‒ У тебя бы спросили…

‒ Так разве я тебя бы выдал первому встречному? – Николай Андреевич подмигнул. – А теперь у меня воспрос к тебе: хочешь ли ты, чтобы этот прыткий парень оказался у тебя? Ведь остаётся неясным, что ему от тебя нужно.

‒ Да какая разница? Что он мне может сделать? – усмехнулся Адик.

‒ Хорошо, тогда завтра утром я отправлю Олю к Владу. Она расскажет ему, как тебя найти. По рукам?

‒ Ну-у-у… Нет, – Адик нахмурился. – Я так надеялся, что смогу предъявить свои требования…

‒ Ах-ха-ха! Ты сейчас расплачешься! Давай говори, что хотел.

‒ У тебя работает одна девушка с тремя родинками на пояснице… Такая хорошенькая! Вот бы ты Влада ко мне в её сопровождении отправил! Трогать не буду – обещаю… Просто познакомлюсь.

‒ Что, опять жена уехала?

‒ Собирается. Одиноко мне тут будет…

‒ Хорошо. Я попробую выполнить твою просьбу.

‒ А чего это ты такой добрый? – Адик снова продемонстрировал свою очаровательную улыбку.

‒ У меня сейчас идёт плановое обучение, общее по фирме. Вот, подыскиваю индивидуальные экзамены. Думаю, что первый уже нашёл. Если ты пообещаешь мне безопасность для “той, у которой три родинки на пояснице”, то я выполню твою просьбу.

‒ Конечно-конечно, – залепетал Адик, чрезвычайно обрадованный удачным для него стечением обстоятельств. – Как здорово ты придумал! Экзамен!

‒ Да ты пока не радуйся, она может не согласиться.

‒ Ты сам-то себе веришь? Если ты скажешь, что для дела…

‒ Так и скажу, но давить ничуть не буду, – строго сказал Николай Андреевич.

‒ Конечно-конечно… Ну всё, до завтра, – отражение исчезло.

Николай Андреевич налил в раздобытую кружку колы, сделал пару глотков, сел за стол, распахнул благоухающую коробку и уже было потянулся за первым куском пиццы, но, обнаружив, что она не разрезана, вздохнул и захлопнул коробку. Веки потяжелели, голова медленно опустилась на стол… От смертельной усталости Николай Андреевич заснул сном младенца.

В середине ночи небо плотно затянулось тучами, и пошёл дождь. Николай Андреевич проснулся, встал из-за стола, выключил свет и подошёл к открытому окну. Пока он ничего не видел с непривычки и из-за отсутствия хорошего освещения…

Сначала то здесь, то там в черноте замелькали хаотичные блики. Потом постепенно во тьме стали появляться очертания предметов. Стихийные звуки, до того поддерживавшие хаос, теперь перешли на сторону порядка, возбудив воспоминания о явлениях, тождественных тем, которые возникали из тьмы теперь.

Рассудок начал просыпаться позже, чем чувственность, но проснулся раньше, успокоив взволнованную неотчётливыми чувственными созерцаниями душу строгими понятиями… Николай Андреевич почувствовал, что вечерняя кола просится наружу и зашагал в туалет.

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒