КРОВАВЫЙ МАДАЛЬОН 21 страница

Почти месяц Атия провела на больничной койке в Госпитале Всех Имперских Святых. К своему удивлению, комиссар обнаружила, что ухаживает за ней Алита Штайн. Бывшая палатина сестринства, а ныне заведующая госпиталем, взяла на себя личную ответственность за восстановление здоровья Хольмг. Из нескольких бесед, что у них состоялись, Атия узнала, что кроме них и самого Барро, с Ферро Сильва выживших не было.

«На все Воля Божественного Императора». - Подвела итог бывшая палатина, ставя точку в данном вопросе и тем самым показывая, что более не намерена возвращаться к прошлому.

О том, проявил ли инквизитор Барро такой же интерес к судьбе Штайн, как и к ее собственной, Хольмг спрашивать не стала. Хотя об ответе не трудно было догадаться. Принимая из рук сестры госпитальер Алый Медальон и Звезду Кахарманна, Атия спросила, известно ли Алите о том, сколько еще раненых было доставлено с Зоры-5, и в каком они сейчас находятся состоянии. На что бывшая палатина ответила, что операция на Зоре-5 засекречена особым распоряжением Святой Инквизиции. После этого комиссар не задавала более, никаких вопросов. Ни о том, сколько осталось человек из всего батальона, ни о том, где они сейчас. Не поинтересовалась Хольмг и о судьбах майора Риччи и лейтенанта Илкара. И хотя после того, как лейтенант направил свой «Леман Расс» на последнего из предателей-астартес, Атия не видела, чтобы он покинул подбитый танк, она понимала, что в той ситуации, шансы выжить у Илкара все же были.

После этого разговора и до самой своей выписки, комиссар больше не встречалась с Штайн. В Госпиталь Всех Святых прибыла большая партия раненых и забота о них, полностью поглотила бывшую палатину, а Хольмг уже шла на поправку, и не требовала более постоянного внимания. Атия встретилась с Алитой только тогда, когда она как заведующая госпиталем, выдавала комиссару выписные документы.

- После двух недель отпуска вам предписывается прибыть в Оффицио Префектус и получить направление к вашей новой части. Ваш отпускной билет и проездной литер. - Голос сестры госпитальер звучал со свойственной ей невозмутимостью и лишь прислушавшись, можно было понять, что за видимым спокойствием Штайн, кроется накопленная усталость от бессонных ночей.

Об этом же свидетельствовали темные круги под глазами заведующей госпиталем, и ее еще более вытянувшееся чем обычно, лицо.

- Мне достаточно будет двух дней, сестра. - Возразила Хольмг.

Тяжелым взглядом Алита посмотрела на свою бывшую пациентку:

- Десять дней, комиссар. - Произнесла она, внося изменения в сопроводительные документы и еще раз взглянув на Атию, спросила. - Не надели полученные награды?

- Надену перед прибытием в часть, сестра. - Ответила Хольмг, принимая из рук Штайн дата планшет со сделанными в нем соответствующими пометками и выписным эпикризом.

- Да хранит вас Бессмертный Император, комиссар Хольмг. - Алита поднялась со своего места и сложила аквилу на груди.

- Аве Император! - В тон ей отозвалась Атия.

Идя по длинным пустым коридорам с выбитыми на их стенах крылатыми фразами, Хольмг остановилась перед одной из них. Буквы, отлитые из черненой стали, чуть выступали над бледно белой поверхностью, напоминающей госпитальные простыни. Это придавало объемности словам. Строгая чернота каждой буквы подчеркивала строгость смысла, заложенного в самой фразе.

«Настоящее отрицает прошлое». - Прочитала комиссар.

На минуту Атия замерла, глядя на надпись. Ее левая рука медленно поднялась вверх и коснулась груди в том месте, где во внутреннем кармане мундира покоилась Звезда Кахарманна.

«Но память не столь милосердна». - Мысленно произнесла Хольмг, и ее рука скользнула чуть дальше, нащупав под одеждой небольшой истертый мешочек, который по-прежнему висел у комиссара на груди.

Атия простояла в молчании еще минуту, после чего продолжила свой путь, покидая госпиталь.

Затем для Хольмг последовал полуторанедельный отпуск, по истечении которого, Атия была направлена на Сиш-49. Планету-тюрьму, на которой вспыхнувший мятеж получил помощь от «Кровавого договора» и отбить которую не могли уже второй год. Позиционная война, ведущаяся в изрытом шахтами теле планеты, долгое время шла на измор противника, но командование получило приказ «сверху», что надо «ускорить продвижение войск и в кратчайшие сроки вернуть бунтующий мир в лоно Империума». Поэтому туда бросили все резервы, и не занятые в других операциях, силы.

Полученные награды, как и обещала, Хольмг надела ровно перед тем, как прибыть в свое подразделение. Что избавило комиссара от излишних вопросов, относительно прошлых мест ее службы.

Они не спали уже вторые сутки сдерживая, едва не развившийся в полномасштабный, прорыв отступников. И не давая врагам продавить фланг, чтобы перейти в наступление. Увидев среди того ада, в котором находился их полк, с иголочки одетого посыльного инквизиции, Атия сначала не поверила собственным глазам. Штабист выглядел нелепо на фоне того ландшафта, который гвардейцы характеризовали тремя словами «кровь_кишки_распидорасило». Однако еще большее удивление вызвал у комиссара тот факт, что посыльный прибыл с письмом от инквизитора Барро. Суть послания Алонсо заключалась в приглашении Хольмг на «торжественный прием, посвященный чествованию заслуг инквизитора Ордо Еретикус Барро Алонсо перед Империумом человечества, и, угодных Бессмертному Богу-Императору». Данное приглашение, как здраво предположила Атия, имело некую цель, ни в коем случае, не было простой любезностью, и не предполагало возможным, чтобы Хольмг от него отказалась. Данные рассуждения были подкреплены устным сообщением посыльного, что к перелету все готово, транспорт ждет, и что все необходимые согласования относительно отлета комиссара, уже проведены.

Торжественная часть показалась Барро несколько затянутой, однако он понимал, что того требуют обстоятельства и этикет. Позже, когда с официальными поздравлениями и приветствиями было покончено, среди приглашенных Алонсо глазами разыскал Атию.

- Госпожа Хольмг. – Произнес он, приближаясь к комиссару.

- Господин инквизитор. – Хольмг осенила себя аквилой.

- Весьма рад, что вы приняли мое приглашение. – Продолжил Барро, ответив на приветствие. – В конце концов, этот праздник в какой-то части и ваша заслуга.

Атия не ответила, чем вызвала легкую улыбку на лице инквизитора.

- Вы не изменились. Это хорошо. – Произнес Алонсо. – На самом деле я вызвал вас по одному небольшому делу, обсудить которое я предлагаю без свидетелей.

Он сделал жест рукой, приглашая Хольмг идти за собой.

Кабинет, который выбрал для этой беседы Барро, отличался от большинства помещений в ратуше, где устраивали прием, скромностью и непритязательностью. Большой портрет губернатора на стене, обрамленный золотой рамой. Несколько достаточно простых стульев, являющих собой попурри из стилей. Противоположную портрету стену, украшал большой гололитический экран. На нем статично застыло изображение центральной части города и близлежащих к ней районов. В левой части кабинета, в окружении нескольких стульев расположился небольшой овальный стол, к которому и направился инквизитор. Следовавшая за ним, Атия остановилась, когда Алонсо указал ей на один из стульев:

- Садитесь, комиссар. – Произнес он, усаживаясь во главе стола. – Я вызвал вас, чтобы прояснить одно дело. Задать несколько вопросов. И получить ответы. Вам известно, что всем выжившим на Зоре-5, была проведена выборочная мнемо-коррекция?

- Никак нет, господин инквизитор. Мне об этом ничего не известно.

- Данную процедуру провели всем, за исключением высшего командного состава. Впрочем, таких почти не осталось. Вам ее не сделали. Но не только по той причине, что вы являетесь комиссаром.

- Тогда почему, господин инквизитор? – Поинтересовалась Хольмг.

- Ваш мозг несколько раз уже подвергали сканированию, комиссар. – Барро пристально посмотрел Атии в глаза. – С применением пасайкерского воздействия, нейро стимуляторов, а также биохимических и наркотических препаратов специального назначения. Я читал отчеты, Хольмг. Ваш мозг измучен до предела. Еще одно подобное вмешательство убьет его. И вас, разумеется.

- Для чего вы мне это говорите, господин инквизитор? – Атия не отвела глаз, встретив испытующий взгляд Алонсо холодным блеском фиолетовых прожилок.

- Чтобы вы знали это, комиссар. – Барро чуть откинулся на спинку стула «убавив мощность» своего прищура. – Но это только первый пункт нашего сегодняшнего разговора. У вас есть одна вещь, госпожа Хольмг. Моя вещь.

На этих словах, по лицу Атии промелькнуло почти незаметное для глаз удивление, которое все же не укрылось от наметанного взгляда Алонсо.

- Я обнаружил ее, когда осматривал вас на борту своего крейсера. – Пояснил инквизитор, улыбнувшись одними уголками своих тонких губ. – Вы должно быть удивлены, Хольмг. Однако это именно я нашел способ передать вам тот предмет, который помог вам, когда вы служили в Легио Пенатанте. И который, как я вижу, вы храните до сих пор.

- Вы?

- Да, я. И мне это стоило некоторых усилий. – Бесстрастно ответил Барро, внимательно следя за тем, как от его слов изменяется выражение лица Атии, желая прочитать в ее глазах, между кадианских прожилок комиссара, самые сокровенные мысли. – А теперь, пришло время, и я хочу забрать эту вещь у вас.

Левая рука Хольмг медленно легла на грудь. Там, под мундиром, в небольшом истрепанном мешочке лежал край алого кушака. Того самого, что повязал ей собственноручно на Ферро Сильва Лорд-Комиссар Гай Октавиан Тумидус.

- Зачем? - Тихо спросила Атия.

- Хороший вопрос, комиссар. – Сдержанная улыбка инквизитора стала чуть шире. – Очень хороший. И я даже отвечу на него. По крайней мере на последний из всех, что вы вместили всего в одно слово. Мы должны помнить свое прошлое, но не должны на него оборачиваться. Ваш долг как комиссара и преданного слуги Бога-Императора, всегда идти только вперед. Не сворачивая, не сомневаясь и не оглядываясь. Долг, Хольмг. Долг, который закончится для вас только после смерти. Возможно, после нескольких. Вы понимаете меня, комиссар?

- Да. Господин инквизитор. - Твердо и спокойно ответила Атия, чем вызвала удовлетворение на лице Алонсо.

- В таком случае, я ответил на ваш вопрос, госпожа Хольмг. Награды, полученные вами за героизм, проявленный на Зоре-5, помогут избежать излишних вопросов относительно первых лет вашей службы. В вашем досье эти годы скрыты и отмечены особым грифом Святой Имперской Инквизиции. – Привычным приветливо-официальным тоном закончил Барро. – Вы позволите?

Последняя фраза не была вопросом, и Алонсо протянул вперед раскрытую ладонь.

Эпилог.

Капитан открыл глаза, вываливаясь из такого реального прошлого в такой не реальный день сегодняшний. Наступил вечер. И свет больших прожекторов, не дающих военному городку никогда погружаться в совершенную тьму, уже доносился из-за высоких бетонных стен. За прошедшую ночь и проведенный в полудреме день Бигвельхюрст перебрал в памяти странным образом давно позабытое прошлое. В него примешались и такие картины, о которых капитан Шандрак не мог ни помнить, ни знать. Было ли это его воображением? Или он где-то встречал нечто подобное, а теперь все это смешалось в его нетвердой старческой памяти в нечто единое, создав целостное повествование? Или кто-то ему рассказывал об этих событиях, а сон преобразовал их, выдавая теперь за собственную, ложную память?

«Так ли это важно?» - Подумал про себя Бигвельхюрст.
Он поднялся с погнутых стальных прутьев и напоследок, прежде чем уйти в барак, посмотрел на свой цветник. Даже в приглушенном свете фонарей, едва добирающихся в это небольшое пространство между стенами, настурции оставались алыми. Алыми, как кровь, которой он так много видел за свою жизнь.
- Император защищает. – Тихо произнес капитан, обращаясь к тем, кто когда-то был частью его жизни; ко всем разом, и к каждому поименно. – Где бы вы сейчас ни были.

Не тратьте ваши слезы впустую.

Мы рождены не для того, чтобы смотреть

на то, как тускнеет наша жизнь.

Жизнь не меряют в годах, но она измеряется

свершениями настоящих мужчин и женщин.

(Автор неизвестен)

Никто, кто умер за Него, не умер впустую.

(Автор неизвестен)

К исполнению: грокса [LL1]

⇐ Предыдущая 13 14 15 16 17 18 19 202122 Следующая ⇒