ЦВЕТНАЯ ВКЛЕЙКА 5 страница

“Мы упустили свой шанс с парой-тройкой лейблов” – признает Гебеди. “Мы ждали крупняка, а получали предложения от очень небольших лейблов. Думаю, что одна из проблем Thanatos в сохранении стабильности состава. Думаю, что в группе переиграло от 10 до 12 человек еще до того, как мы выпустили пластинку”.

В результате, в 1990-ом группа подписала контракт на запись трех пластинок с немецким лейблом Shark Records, отчасти потому что лейбл хотел финансировать запись их дебютника “Emerging From the Netherworlds”.

“А мы не хотели вкладывать в него свои деньги” – объясняет Гебеди. “Но вышло так, что Shark оказались кидалами. У Акселя Тубювилля были проблемы с немецкой прессой. Мы спросили его: “Почему мы не получили никаких интервью в Metal Hammer и Rock Hard?” И оказалось, что он задолжал им кучу денег и не платил за рекламу, которую заказывал в журналах. В итоге мы заключили дерьмовую сделку, так как никто не хотел с ним работать”.

Thanatos в студии, начало 1990-х

Далеко не каждой группе из Голландии понадобились годы демок для создания собственного звука. В 1989-ом Gorefest возникли в юго-западном городке Гус, и у них был более простой подход.

“Я всегда считал Thanatos ярким примером того, как не нужно делать” – рассказывает Ян-Крис де Койер, басист/вокалист Gorefest. “Мы не собирались убивать шесть лет на запись восьми демок. И мы были дилетантами”.

Единственное, в чем мы были точно уверены, так это в том, что Gorefest выйдут из мрака как чистейшая, настоящая дэт-метал группа. В отличие от всех остальных экстремальных голландских групп, которые были до них, в их музыке не было ноток трэша или места для влияния вне рамок международно известных дэт-метал групп современности.

“На первых демках нам очень нравилось быть как можно ближе к группам, которые мы очень уважали” – признает гитарист Фрэнк Хартхоорн. “Если рифф, бит или даже просто идею нельзя было отследить до первых пластинок тех групп, то они почти мгновенно отбрасывались”.

Две демки “Tangled in Gore” и “Horrors in a Retarded Mine”, записанные за один календарный год, почти не отходили от теперь уже выверенной формулы дэт-метала.

“Мы с Фрэнком шутили, что нашли небольшую книжку под названием “Десять правил, как записать дэт-метал пластинку”, так мы и написали первую пластинку Gorefest” – смеется де Койер. “Но мы все равно звучали не так, как другие группы”.

“Нельзя сказать, что мы не воспринимали всерьез процесс написания” – продолжает Хартхоорн. “Для нас это было очень важно, не дать нашим песням звучать как сборники риффов. Отчасти потому что многие эти риффы во-первых были не такими уж яркими, но и потому что именно этого нам не хватало практически в каждой голландской дэт-метал группе, ну знаешь, цепляющих песен. Само собой, Pestilence – это исключение из правила”.

Марк Фритсма, местный агент по букингу, ставший владельцем лейбла, считал иначе. После того, как помог группе пару раз, когда Carcass проезжали Голландию в 1989-ом, он настолько очаровался Gorefest, что после подписания их на свой лейбл Foundation 2000, продал свою машину, чтобы финансировать запись их дебютной пластинки “Mindloss”.

“Марк был без ума от групп, которые подписал, он твердо верил в Gorefest” – объясняет Хартхоорн. “Хотя помню, что он был очень разочарован тем, каким получился “Mindloss”. Думаю, что он ожидал большего от звука, не знаю, там брутальнее, грязнее или что. Вспоминая об этом сейчас думаю, что возможно он был прав. Но он обеспечил нас первым контрактом на запись, и я искренне надеюсь, что благодаря этому смог достать себе машину получше”.

[по часовой стрелке с левого верхнего края]: Ян-Крис де Койер из Gorefest записывает вокал в студии, начало 1990-х. Раннее промо-фото Gorefest, 1989г. Обложка демки “Horrors in a Retarded Mind” Gorefest

Сцена, развивавшаяся в тысяче миль к юго-востоку в Финляндии, возможно еще меньше годилась для коммерческих вложений. Пока столица Хельсинки фактически становилась местом рождения финского дэт-метала, сперва она стала домом для группы, созданной друзьями детства Яном Рехбергером и Томи Койвусаари.

“Моя первая группа называлась Animals, когда нам было лет по 11” – вспоминает Койвусаари. “Ян был вокалистом, а я играл на гитаре. Кто-то сказал нам, что уже существует группа под названием Animals, но нам было насрать. Мы думали, что это была просто группа каких-нибудь старперов”.

После пары-тройки изменений в составе группа взяла менее затасканное название Violent Solution в 1987-ом, и продолжала развивать стиль, на который сильно повлияли спид и трэш-метал короли эпохи вроде Nuclear Assault, Metallica, Megadeth и Kreator. Но для Койвусаари все изменилось в тот момент, когда он открыл для себя дэт-метал.

“Сперва я услышал пластинку “Schizophrenia” группы Sepultura, и пару ранних демозаписей Nihilist, Carcass и Morbid Angel” – вспоминает он. “От этих групп мне просто сорвало башню, я никогда раньше не слыхал ничего подобного!”

Неудовлетворенный взятым менее экстремальным направлением Violent Solution, Койвусаари покинул группу в 1989-ом, и тут же создал Abhorrence с друзьями Киммо Хайккиненом и Юсси “Джусом” Элротом, который испытывал схожее восхищение от стремительно развивающегося дэт-метал движения. Все участники, будучи в возрасте от 14 до 16, посещали каждый андеграундный концерт экстремального метала в Финляндии, какие только были, и когда такие мейджоры, как Carcass и Morbid Angel проезжали их страну в туре “Grindcrusher” 1989-ого, Abhorrence приехали за границу в Швецию, чтобы попасть на их концерт.

“Когда мы создали Abhorrence, существовала еще парочка брутальных групп, у которых была пластинка” – говорит гитарист. “Фактически мы слушали демки, в те годы мы много времени тратили на торговлю кассетами”.

[по часовой стрелке сверху]: Репетиция Abhorrence, 1990г.

Передняя и задняя обложка одноименной короткометражки Abhorrence,

концертная листовка Abhorrence

К февралю 1990-го Койвусаари было что добавить в свой список обмена, например, четырехпесенную демку Abhorrence “Vulgar Necrolatry”. И хотя треки по своей структуре были прямолинейными, атмосфера, созданная невероятно зловещим гитарным названием, будет первым шагом к создании интереса как на финской сцене, так и за пределами страны.

“Помню, приходил со школы, и 20 заказов нашей демки ждали меня на почте каждый день, поэтому у меня не было проблем со свободным временем, потому что у меня его вообще не было!” – ликует он от восторга. “Другие парни тоже были вовлечены в процесс, особенно Киммо. Лучшее на этой сцене в том, что ты продвигал не только свою группу, но и вообще каждую группу. У каждой группы были свои листовки, поэтому мы делали копии и распространяли их по всему миру”.

После парочки живых выступлений, куда вошла поездка в Норвегию, чтобы сыграть в компании с Darkthrone и Cadaver (“Мы провели ночь в доме Mayhem, это было очень круто” – рассказывает Койвусаари), Abhorrence подписали контракт на запись короткометражки с американским лейблом синглов Seraphic Decay. В июне 1990-го группа отправилась в TTT Studio, недавно созданную студию звукозаписи, владельцем которой был эксцентричный человек, у которого позже было диагностировано биполярное расстройство. Его звали Тимо Тапио Толкки, он бывший гитарист/вокалист финских долгожителей на сцене, пауэр-металистов Stratovarius.

“Тимо отличный парень, но его совсем не интересовала такая музыка” – рассказывает Койвусаари о Толкки. “Мы пытались найти самый брутальный и грязный гитарный звук, ему нравилось модное звучание и все такое. Он хотел все это использовать, но мы думали, что это был слишком очевидный и слишком “хороший” звук для нас. Он разозлился, когда мы решили использовать старую Fender bass-combo и некоторые педали дисторшна, а не его напыщенный материал.

“Его студия находилась на ферме или что-то вроде этого” – продолжает Койвусаари. “Я помню гигантскую злую немецкую овчарку, которая свободно бегала по территории, пытаясь нападать на нас всякий раз, когда мы пытались незаметно пройти с автобусной остановки до студии и обратно”.

Когда получившаяся в результате четырехтрековая одноименная короткометражка вышла всего месяц спустя, группа уже развалилась.

[вверху и внизу]: Convulse, 1991г.

“Думаю, что каждый пошел своей дорогой, как в плане музыки, так и во всем остальном” – говорит Койвусаари. “А еще я думаю, что мы были уверены, что в группе ничего не происходит, что мы топчемся на месте. Сейчас это кажется смешным, ведь мы существовали всего год, сделали две записи и дали немало концертов, у нас даже были фэны на андеграундной сцене. Нам было лет по 14-16. Но в этом возрасте ты постоянно ищешь и открываешь для себя что-то новое”.

В то же время, примерно в двух часах к юго-западу в городке Нокиа, Рами Ямса собирался оставить трэш-метал в 80-х. Поэтому в 90-ом его спид-метал группа S.D.S. (Seven Death’s Sin) переименовалась в Convulse и, как объясняет гитарист/вокалист, “влияние дэт-метал было столь огромным, что довольно скоро мы стали писать дэт-метал песни”.

Эти две песни попали на раннюю репетиционную кассету, после чего появились вновь на ласково названной “Resuscitation of Evilness” в ноябре 1990-го. Записанная на студии MSL, четырехтрековая демка примечательна простым звучанием, которое лучше, чем у большинства полнометражных дэт-метал пластинок, выпущенных в то время. Благодаря мощи этой кассеты группа заключила контракт с французским Thrash Records и вернулась в 24-трековую аналоговую студию MSL на запись своего дебютника.

“MSL не была студией, ориентированной на метал” – вспоминает Ямса. “И Яни (Виитанен), звукоинженер, тоже не был металюгой, он был неслабо удивлен нашим материалом. Он не слышал дэт-метал до записи нашей демки “Resuscitation of Evilness” восемью месяцами ранее. Но он сделал все, что было в его силах, учитывая наши крайне сжатые сроки”.

После выхода в июле 1991-го “World Without God” группы Convulse стала первой официальной дэт-метал пластинкой из Финляндии. Единственная проблема в том, что ее почти никто не слышал. Когда формат компакт-диска закрепился в качестве музыкального носителя той эпохи, Thrash решили отказаться от компакт-версии “World Without God” и даже ограничили издание на виниле до мизерных 1000 копий.

“Для нас было большим разочарованием, что Thrash так и не выпустили CD-версию, как обещали” – говорит Ямса. “У нас в договоре четко оговорен релиз на компакте, но Пэт из Thrash Records быстро слился. Мы пытались дозвониться ему, звонили по факсу, писали письма, но не получили от него ни словечка. Я вообще не понимаю, что произошло. Словами не передать, как по нам ударило отсутствие компакт-диска”.

Город Куопио может и находится в четырех часах езды к северо-востоку от Нокиа, но местный металист Антти Боман определенно знал о существовании Convulse. Фактически, он был неплохо знаком с Abhorrence, Purtenance, Funebre, Sentenced, Demigod, Xysma, и любой другой группой из своей страны, которая играла в жанре дэт-метал и грайндкор.

“Мы поддерживали связь посредством обычной почты” – говорит Боман. “Так я заобщался с Demigod и Sentenced. Было несколько городов, где была не одна-две экстремальных метал-группы, но по большей части мы родом из небольших городков, где всего одна метал-группа. Именно поэтому было важно общаться по почте. Вы бы видели города, в которых появились Demigod и Sentenced. Очень странно, что эти ребята вообще сколотили там свои группы”.

[сверху вниз]: Репетиционное фото Demilich, 1990-х;

Демка Demilich “The Four Instructive Tales”

Боман собрал свою группу в 1990-ом. Сперва он назвал ее Deformity, но гитарист/вокалист сменил название на Demilich, когда наконец-то утвердился состав, который записал первую официальную демку группы. Выпущенная в начале 91-го демка “Regurgitation of Blood” содержала двенадцатиминутный инструментальный взрыв с угловым движением и технически сложными аранжировками, которая не была похожа на продукт Финляндии, да и вообще планеты Земля.

“Мне всегда хотелось делать все по-своему, будь то музыка или завязывание шнурков” – говорит Боман. “Тогда я придумал собственный стиль, и он лег в основу моей музыки. А еще, так как мне нравился технический материал, я не видел причин не делать что-то несложное”.

Антиконсервативный подход Бомана к дэт-металу был увековечен в июле 1991-го благодаря релизу первой официальной демки Demilich “The Four Instructive Tales…of Decomposition”. Один взгляд на треклист, и становится понятно, что такие названия, как “And the Slimy Flying Creatures Reproduce in Your Brains…” и “Two Independent Organisms -> One Suppurating Deformity” не были написаны среднестатистическим фэном Repulsion.

[слева направо]: Промо-фото Demilich, 1993г.

Обратная сторона футболки Demilich эпохи начала 1990-х

“В нашей жизни всегда было много юмора, хотя я терпеть не могу юмористические группы, и мне хотелось внести небольшие нотки юмора” – подтверждает Боман. “Мне определенно не хотелось видеть это в музыке, и по большей части не в текстах, поэтому названия песен были отличным местом для юмора. Интересно, сколько людей открестились от нас из-за названий песен”.

Сама музыка открыла еще один сюрприз – демонстрацию вокальной техники Бомана. Самый экстремальный подход к “пению” из тех, что дэт-метал слышал в те годы, вокал Бомана заново переосмысливает слово “гортанный”, зачастую опускаясь ниже среднего регистра, предназначенного для земноводных.

“Я не стремился к такому вокалу” – говорит вокалист. “Мне хотелось петь как Мартин Ван Дрюнен или Эл-Джи Петров, но из этого ничего не вышло. Поэтому все получилось по чистой случайности. Я просто попробовал извлечь кое-какие звуки, сделал это не так, как надо, и у меня получилось то, что ты называешь вокалом. А потом, спустя некоторое время мой голос окреп, и я решил, что он достаточно хорош”.

После серии демок – “The Echo” и “…Somewhere Inside the Bowels of Endlessness”, группа подписала контракт с еще “зеленым” калифорнийским лейблом Necropolis Records в 1992-ом. Менее чем год спустя дебютная пластинка Demilich “Nespithe” появилась на ни о чем не подозревающей и по большей части озадаченной этим дэт-метал сцене.

По большей части это был микрокосм ранней эпохи финского дэт-метала. Пока дэт-метал группы в соседней Швеции заключали контракты с крупнейшими лейблами на андеграундной сцене, большинство прочих европейских групп, не считая, разумеется, английских, находились на шаг позади с коммерческой, если не сказать с творческой, точки зрения.

“Швеция застолбила себе место в музыке несколько десятилетий назад, пока Финляндия оставалась неприкосновенной” – делится Боман. “Была парочка финских поп/рок групп, которые вызвали интерес за границей, но опять же, ни одна из них не говорила, что они из Финляндии. На нас словно было клеймо”.

“Финские дэт-метал группы имели контракты с андеграундными лейблами, а многие шведские ровесники имели контракты с мейджор-лейблами” – размышляет Ясма из Convulse. “Все гораздо проще, когда спину группы прикрывает мейджор-лейбл, у тебя больше студийного времени, шире сбыт и достойная реклама пластинки, а еще финансовая поддержка гастролей”.

“Многие из нас продавали демки, и у нас были десятки интервью в фэнзинах” – резюмирует он. “Когда дэт-метал сцена в конце концов набрала популярность в мейнстриме, финский дэт-метал сделал то же самое на уровне андеграунда”.

ГЛАВА 6

УСПЕХ?

Несмотря на уход и Джастина Бродрика, и Ника Буллена, Мик Харрис был решительно настроен удерживать Napalm Death на плаву. В поисках гитариста Харрис обратился к Шейну Эмбери, еще одному музыканту Mermaid, который всего пару месяцев назад создал собственный высокоскоростной проект с приятелем Митчем Дикинсоном. На руинах трэш-группы Warhammer эта парочка основала Unseen Terror с Эмбери, который не только играл на барабанах, но и сочинял львиную долю музыки. Но после длительных раздумий юный мультиинструменталист отклонил предложение стать участником своей любимой группы.

“Я просто струсил” – признается Эмбери. “Поначалу я сказал им: “Да, я готов”. А потом сел и крепко задумался. Дело шло к Рождеству, и я просто затихарился от всех. Меня спросили, что я мыслю, и я сказал: “Ну, что, не думаю, что я сейчас достаточно хорош, чтобы играть на гитаре”.

Репетиция Unseen Terror. Фото Ли Дорриана

Фрэнк Хили стал следующим местным музыкантом, которому предложили стать гитаристом Napalm, но этот союз оказался недолговечным и непродуктивным.

“Мы пробовали играть в течение двух-трех месяцев, он отыграл с нами два концерта – один в Mermaid, второй в Ливерпуле перед Биллом Стиром и Джеффом Уокером, который пел в Electro Hippies, он тоже выступал на том концерте” – рассказывает Харрис. “Это была катастрофа, настоящая катастрофа”.

“Это была истерика” – вспоминает Стир, очевидец тех событий в ливерпульском клубе под названием Planet X. “Они отыграли этот концерт и, само собой, у них не было вокалиста. Один чувак иногда подходил к микрофону и пел пару строчек то тут, то там, но их не было слышно сквозь рев динамиков. Кажется, это был Рич “Militia” Уокер, он позже стал участником Sore Throat. Но я знал лишь, что на сцене есть один чувак, он булькает в микрофон, а оттуда никаких звуков. Там был полный бардак, но это было весело. Я кайфовал лишь от одного зрелища, что люди играют так быстро. Помню, что позднее тем же вечером я говорил с Миком и сказал ему: “Слушай, если вам нужен постоянный гитарист, то я с радостью попробую свои силы”. Думаю, с этого все и началось. Он знал, что я без ума от этой группы. Я встречал его раньше, и он знал, что я торчу от схожей музыки. Большое дело, когда ты встречаешь кого-нибудь, а он втыкает по Death или там Repulsion. Вы тут же находите общий язык”.

“Билл собирался идти в университет, и просто сказал своим предкам: “Я решил заняться этим” – объясняет Харрис. “У меня почти то же самое. Я свалил с работы и не хотел продолжать заниматься кейтерингом или вести эту поварскую деятельность, поэтому думаю, у Билла было то же самое. Он спросил своих предков, а те ему: “Ну, ладно, пусть этот парень приходит на репетиции”. Так я и сделал. Я был самоучкой, тебе это понравится, самостоятельно учился играть на гитаре. Я достал себе гитару, снял все струны кроме струн “ми” и “ля”, научился настраивать “ми” и “ля” на аккорд-баррэ, купил себе педаль дисторшна, пропустил ее через стерео, и дело в шляпе. Я до сих пор храню свои нотные записи. Проще пареной репы – Билл приходил с ними и записывался за одну гребаную репетицию. У него была первая сторона демки “Scum”, он так долго ее хранил. Он знал все песни “от и до”. У меня до сих пор хранится репетиционная запись, где мы играем с Биллом – классическая прозрачная кассета TDK D-90. Я до сих пор храню все эти кассеты с деньков кассетной торговли. Это мой предпочтительный выбор кассеты. В те годы это был известный бренд. Вот и все, Билл был в деле”.

[слева направо]: Мик Харрис репетирует с Extreme Noise Terror. Фото Алекса Уэнка;

Первый концерт Ли Дорриана с Napalm Death в Ковентри. Фото Джеза МакАтира

С приходом Стира вокалист стал единственным отсутствующим элементом в безжалостном пазле Харриса. Ли Дорриан, уроженец Ковентри, был еще одним знакомым лицом, к которому обратился барабанщик. Регулярно продвигающий хардкор-выступления в молодежном клубе Ковентри под названием Hand on Heart, Дорриан бронировал выступления Napalm Death пару раз в год до тех событий.

“Перед тем, как стать участником Napalm Death, я видел их раз 50-60” – рассказывает Дорриан. “Когда они ехали куда-нибудь в фургоне на концерт или за пределы города, я всегда садился в фургон и ехал с ними вместе. Я просто был их фэном, серьезно. Мик и Джим спросили меня, не хочу ли я стать их участником, и я такой: “Ну, конечно”. У меня в жизни никогда не стояло цели играть в группе. Я просто всегда любил музыку и эту сцену.

“Фактически, самое первое выступление с Napalm Death я продвигал сам” – продолжает он. “Там были Antisect и Heresy, открывали Napalm Death. Помню, как сижу у двери, а в следующую минуту стою на сцене и наложил в штаны, уставившись в потолок и гроулю так, что кишки наружу”.

Теперь, когда Napalm Death вернулись к жизни, Харрис решил взять вторую работу, согласившись на место барабанщика у панк-грайндкорщиков Extreme Noise Terror.

“Приход Мика стал результатом того, что барабанщик Пиг Киллер, скажем так, в какой-то степени зазвездился” – говорит Пит Херли, гитарист Extreme Noise Terror. “Он редко приходил на репетиции, не говоря уж о том чтобы выступать на концертах. Он фактически пытался шантажировать нас, понимая, что его будет трудно заменить. Мик был завсегдатаем в Mermaid, он был отличным барабанщиком, но вот его личность это совсем другое дело”.

И хотя личность Херли периодически сталкивалась с личностью Харриса, недавно принятый барабанщик вскоре подружился с Филом Вейном, вокалистом ENT, которого звали Харрис “Человек-торнадо” в силу гиперактивного характера Харриса. Этот энтузиазм заставил Харриса каждую неделю совершать четырехсполовинойчасовую поездку на поезде из Бирмингема в Ипсвич, базу ENT.

“Обычно я ждал свое пособие по безработице и покупал билет” – рассказывает Харрис. “Как правило, мне оплачивали проезд, а потом с каждой неделей все стало идти на спад. Но это было весело. И в тот момент время, которое я не проводил с ENT, я проводил с Napalm”.

Однако, недавно собранный состав Napalm Death наложил на группу определенные ограничения. Прежде всего, он успешно завершил деньки Napalm в качестве “домашней группы” Mermaid.

“Вот как Мик собрал группу” – объясняет Стир. “Они с Джимми жили в Бирмингеме, Ковентри был местом проживания Ли, а я по-прежнему жил на севере. На самом деле, я уверен, что мы не давали совместных концертов, пока не перебрались в Европу”.

Не испугавшись географических трудностей, барабанщик продолжил в ускоренном темпе продвигать Napalm, как образно, так и буквально. В мае квартет вернулся в Рич Бич Стьюдиос в Бирмингеме, где они записывались буквально за пару месяцев до этого, хоть и состав был совсем другой. Но вскоре их необкатанный музыкальный союз столкнулся с другой проблемой.

“В студию мы приходили, толком не отрепетировав материал” – говорит Харрис. “Мы с Биллом репетировали. Джимми знал песни. Ли только-только закончил писать песни с Джимми. Поэтому Ли привез с собой все бумаги, но толком не знал, в каких моментах петь”.

“У нас была всего одна репетиция. Это было за день до того, как мы отправились в студию, и я толком не знал, что мне делать” – говорит Дорриан. “Мику пришлось давать мне указания, когда нужно петь. Я лишь знал некоторые кусочки, которые должен был петь в нужное время, а все остальное было ново для меня”.

“Мы за одну ночь запилили сторону B” – объясняет Харрис. “Митч Дикинсон был в ударе. Шейн в ударе. Парни из Head of David были в ударе. Это укрепляло уверенность, потому что в студии была парочка друзей, это определенно сработало”.

И хотя копии активно распространялись по андеграундной сети обмена кассетами, Дигби Пирсон по-прежнему владел мастер-копиями предыдущей августовской сессии Napalm Death в Рич Бич. Когда Джастин Бродрик завещал ему запись осенью 1986-го, диванная база сбыта/лейбл грампластинок Earache Пирсона не была подходящим средством для адекватного распространения музыки.

“В первый год существования лейбла, 1986-ой, по большему счету я ни хрена не делал, не считая поисков” – рассказывает Пирсон, официально создавший лейбл Earache Records в возрасте 25 лет. “Поначалу это был способ отделаться от пособия по безработице в Англии. В те годы, в 80-е, если ты был безработным в Великобритании, тебе приходилось каждые две недели появляться в центре занятости, а мне это совсем не вкатывало. Если ты создаешь компанию, ты получаешь ту же сумму денег, и тогда тебе не приходится ходить каждые две недели в центр занятости. Ты больше не безработный, поэтому для государства это способ снизить число безработных. Раньше это называлась “Enterprise Allowance Scheme”. Им было насрать, чем именно ты занимаешься, главное чтоб чем-то был занят, и это значило, что ты больше не безработный. Это была отмазка, чтобы сказать: “Ничего себе, теперь я - это лейбл звукозаписи!” Но правда в том, что у меня не было никаких планов, по сути вообще ничего”.

Napalm Death, 1987г.Фото Пэт Эванс

Но когда Napalm закончили очередную запись, все изменилось. Пирсон уже выпустил пару-тройку реальных пластинок под вывеской Earache: пластинку спид-трэшеров Accüsed “The Return of Martha Splatterhead” и сплит-короткометражку британских спидстеров Concrete Sox на пару с Heresy. Но что еще важнее, он обеспечил распространение продукции молодого лейбла на территории Великобритании.

“Жизнь в Великобритании была довольно важной из-за тамошней мощной независимой музыкальной сцены, и даже лучше, мощного независимого сектора дистрибуции, который возник лишь после взлета панка в конце 70-х” – рассказывает Пирсон. “Компания под названием Rough Trade вышла из магазина аудиозаписей в Западном Лондоне и была очень важна в общей схеме вещей. По сути, они создали Rough Trade Distribution, то есть независимую дистрибьюторскую компанию, и впервые тебе больше не требовалась мощная дистрибуция в Великобритании, чтобы выжить. Когда я основал свой лейбл, были люди, открытые к тому, чем ты занимался. Я хочу сказать, я был просто парнем, который хотел выпустить пластинку Napalm Death. Большинство говорили: “Проваливай”. Но благодаря истории независимой сцены Великобритании теперь это было не проблемой.

“Я отправился в компанию под названием Revolver” – продолжает он. “Они были частью семейства Rough Trade, и не боялись необычной музыки. Это был важный момент, потому что они приняли мой лейбл. У меня не было ни опыта работы, ни достижений, ничего такого, и они сказали: “Ладно, хорошо, мы будем распространять твои пластинки”. А я такой: “Ух ты, у меня есть дистрибьютор. Ништяк!”

В свете этих событий теперь перед Пирсоном стоял очевидный выбор в пользу выпуска музыки Napalm Death. Группа заключила с Earache сделку на издание сессии Рич Бич августа 86-го, где фигурировал состав Буллен/Бродрик/Харрис, и записи мая 87-го в текущем составе группы в качестве одной полноценной короткометражки. В июне 1987-го Earache напечатали и выпустили две тысячи копий дебютной пластинки “Scum” Napalm Death, снабженной стикером со словами “Дебютная пластинка без преувеличения самой быстрой группы в мире”.

Napalm Death в Голландии, 1987г. Фото Стива

“Помню, как приехал на завод в день, когда печатали пластинку, поэтому я первым получил копию “Scum”, которая вышла со станка” – вспоминает Харрис. “Я был так взволнован, что мне не терпелось ее увидеть, поэтому я достал первую копию с коробки, и храню ее по сей день”.

Практически тут же Napalm отправились в свой первый настоящий тур – трехнедельную вылазку по Европе с бирмингемскими хардкор-панками Ripcord.

Ко времени их возвращения в конце июля басист Джим Уайтли разочаровался тем, что, по его мнению, больше не было “равноправием” между участниками группы. “Я почувствовал, что все эти личностные перемены, которые в этот период произошли с Миком Харрисом, непримиримы с причинами, которые я видел для себя как желание и дальше посвящать этому свои силы и время” – говорит Уайтли. “Я чувствовал себя лишь дополнением к его группе, несмотря на то, что писал тексты песен, но это не помешало ему оформить на себя права на часть из них чуть позже. Я слышал о группах, где типа демократия, а по факту правят диктаторы. Я решил, что с меня хватит”.

Пару недель спустя Napalm преобразились. Сперва Уайтли заменил Шейн Эмбери на басу, некогда отказавшийся гитарист.

⇐ Предыдущая 5 6 7 8 91011 12 13 14 Следующая ⇒