ЦВЕТНАЯ ВКЛЕЙКА 9 страница

“В конечном счете, не думаю, что у парней было четкое представление о том, какой звук они хотят получить на выходе” – рассказывает Бернс. “Они просто хотели что-нибудь потяжелее. В их понимании все звучало чересчур чисто, и я помню, когда мы закончили, и слушали кассету Entombed, Мик был очень разочарован, потому что он хотел, чтобы они звучали как Entombed. Черт побери, многие хотели бы получить такой звук. Они хотели звучать экстремально, но в дэт-метал ключе, а эта пластинка не придала им экстремальное звучание. Я почти уверен, что, по их мнению, это было большим разочарованием”.

“Мы поговорили еще раз под конец, когда пластинка была закончена” – говорит Харрис. Я был на расслабоне и не испытывал тяжелых чувств по этому поводу. Думаю, что это общая проблема, а не чья-то в отдельности”.

“Думаю, если б мы записали эту пластинку в настройке до-диез с Коллином Ричардсоном, никто бы и глазом не моргнул” – считает Эмбери. “Когда пластинка была закончена, мы подумали: “Что ж, у нее звук Скотта Бернса, что просто здорово для многих других групп, но возможно не совсем годится для того, чем занимаются Napalm Death”.

Пропитанная дэт-металом “Harmony Corruption” Napalm стала их первым знакомством с американскими фэнами, и вышла в тандеме с “Altars of Madness” Morbid Angel, “Left Hand Path” Entombed, “Streetcleaner” Godflesh и “Symphonies of Sickness” Carcass 7 декабря 1990г. Первые официальные американские релизы Earache мгновенно станут успешными.

“Очевидно, пластинки были выпущены в Великобритании до того, как Combat их выпустил” – считает Пирсон. “Эта временная задержка означала, что мы выпускаем больше пластинок за более короткий промежуток времени в Америке, что могло сказаться на интенсивности релизов. Труды за девять месяцев вышли в Америке за три месяца, потому что у Combat были средства на выпуск всех пластинок за один заход. Я к тому, что мы по-прежнему испытывали трудности и ждали денег за одну пластинку, поэтому могли записать следующую. В те годы мы едва сводили концы с концами, хотя цифры росли. Кажется, Combat отгрузил от 30 до 40 тысяч копий первопрессов в магазины аудиозаписей крупнейших групп жанра вроде Morbid Angel и Entombed, а спустя некоторое время допечатали еще 60 тысяч”.

[сверху вниз]: Obituary, 1990г. Репетиция Obituary с гитаристом Джеймсом Мерфи

Теперь, когда дистрибуция была на мази, гастроли стали следующим логическим шагом для многих музыкантов. В частности, Obituary предстояла кой-какая работа. Несмотря на то, что они не выезжали за пределы родного штата Флорида в поддержку своей дебютной пластинки, группа вернулась в Morrisound на запись второй пластинки, а теперь нуждалась в гитаристе на замену ушедшему Аллену Уэсту. Джеймса Мерфи, который официально покинул приятелей флоридцев Death в конце марта 1990г. после того, как отношения дали трещину в ходе североамериканского тура группы, неожиданно пригласили занять это место.

“Я даже не подозревал, что Obituary вообще ищут гитариста” – говорит Мерфи. “Я позвонил Скотту Бернсу, просто чтобы рассказать ему, что случилось с Death, потому что подружился со Скоттом. И по сути он сказал мне: “Чел, я прямо сейчас работаю с Obituary в студии, Аллен ушел из группы, им нужен гитарист. Давай я поговорю с ними”. И он позвал Тревора и остальных участников группы, то есть я даже не говорил с ними, пока не приехал в студию.

“Мы сели за столом в гостиной Morrisound, и они сказали мне: “Дела обстоят так: Аллен уходит, потому что у него рожает жена”. Продолжает Мерфи: “Они сказали, что однажды он может вернуться, и что он им как брат с первых дней существования группы, и что если он вернется, то они захотят принять его обратно. Фактически они просто подстраховались, чтобы я не злился, если они решат принять его обратно”.

Immolation, 1990г. Фото Фрэнка Уайта

Теперь, когда пластинка была почти закончена и его место в группе забронировано, Мерфи записал свои гитарные соляки, и Obituary официально закончили запись “Cause of Death” весной 1990г. Этим летом группа отправится на свои первые американские гастроли.

“Мы выступили на разогреве у Sacred Reich, это был наш первый реальный тур, когда мы выехали за границы Форт-Лодердейла или Тампы – это единственные города, где мы выступали” – говорит Перес. “Мы назвали это “Rotting Slow in America”, потому что “Cause of Death” должна была выйти довольно скоро, но мы не гастролировали со своей первой пластинкой. И тогда мы поехали в Европу, и тут вышла “Cause of Death”. Фактически мы дали всего один тур в Америке, а потом поехали в Европу и стали гастролировать в поддержку “Cause of Death”, у нас было буквально четыре выходных между турами за фактически две пластинки. Но это было офигенно, потому что мы и не подозревали, что народ в курсе, кто мы такие, и знает наши песни. Думаю, что мы даже не подозревали об этом до определенного момента. Сегодня я вспоминаю об этом и говорю: “Ничего себе, это просто охренительно, что люди знают наш материал”. Что-то реально начинало разворачиваться.

И действительно, волна дэт-метала начала выходить на новый уровень на территории США. А конкретнее, за последние несколько лет движение, словно гнойник, покрыло район Нью-Йорка/Нью-Джерси. Крепкая трэш-сцена региона, во главе скорострельщиков Revenant и Ripping Corpse обеспечила плодородную почву более тяжелым и быстрым формациям, на которых повлияли экстремальные звуки андеграундной сети обмена кассетами. Пока Revenant вносили изменения в состав в августе 1989г., гитарист Джон МакЭнти покинул группу и создал собственную брутал-дэт-метал группу Incantation.

“В Нью-Джерси были дэт-метал группы вроде Hatred, Savage Death и Regurgitation, я знал о них еще до нашего появления, только они нечасто выступали” – объясняет МакЭнти. “Мы отличались от большинства других групп тех лет того региона. Когда мы начали давать концерты, людей или тошнило, или они просто смотрели на нас и пытались впитать все до последней ноты”.

К тому времени МакЭнти уже сдружился с соседями из Нью-Йорка Immolation, дэт-метал группой, которая появилась на руинах демо-группы Rigor Mortis в феврале 1988г.

“Мы готовились записать демку, и незадолго до этого, в мае 1988г., у нас состоялся первый концерт в нью-йоркском клубе под названием Blondies” – вспоминает Росс Долан, фронтмен Immolation. “Нам позвонил Джон МакЭнти и сказал: “Эй, парни, не хотите дать концерт вместе с нами?” Короче, наше первое выступление прошло на разогреве у Revenant, Ripping Corpse и группы под названием Deranged. В тот день я познакомился с Джоном и парнями из Revenant и, само собой, перед нами стояла другая дилемма. Мы арендовали репетиционную точку, которая находилась в двадцати минутах от нашего дома. За день до концерта мы перевозили свое оборудование. Я одолжил фургон у одного чувака с работы, и мы все такие: “Дааа, жду не дождусь, когда мы наконец-то выступим”. И мы поехали, а студия оказалась закрыта, потому что владелец студии тем вечером выступал с концертом, поэтому мы не могли затащить туда свое барахло. И тогда мы позвонили Джону МакЭнти и сказали: “Ладно, слушай, мы не можем затащить свое оборудование”. А он такой: “А, да не парьтесь об этом, тут полно всего”. То есть у нас сразу сложились братские отношения и остальные сказали: “Можете взять наши инструменты, никаких проблем”.

[сверху вниз]: Immolation, 1990г. Suffocation, 1990г.

После того, как первоначальный интерес к группе со стороны Earache Records в 1989г., в основном благодаря давлению со стороны друзей группы из Morbid Angel, угас, Immolation заключили с Roadrunner Records свой первый контракт на запись год спустя. И были не одиноки в этом.

“Когда нас подписали, мы думали, что это нечто особенное” – рассказывает Долан. “Мы сказали себе: “Ни фига себе, наконец-то мы подписали контракт. Наконец-то он у нас в кармане”. Для нас это было нечто особенное. А потом на одном духу Roadrunner подписали около десяти других групп. А на нас ноль внимания. Никакого приоритета. Это было похоже на: “Окей, вот держите. Пластинка вышла, дерзайте”. Мы очень быстро разочаровались”.

К 1990г. у заинтересованных лейблов вроде Roadrunner была куча дэт-метал музыкантов на выбор, особенно на территории Нью-Йорка/Нью-Джерси, где к другим около-дэт группам типа Suffocation из Лонг-Айленда и нью-йоркцам Mortician присоединились Immolation и Incantation в создании здоровой северо-восточной дэт-метал сцены.

“Когда я впервые начал выступать на сцене с группой, появились все эти группы и стали давать с нами концерты” – вспоминает гитарист Терренс Хоббс, сооснователь Suffocation в начале 1989г. “Большинство этих групп играют до сих пор, и придерживаются выбранного когда-то пути”.

[по часовой стрелке сверху вниз]: Листовка A Day of Death 20.10.1990г.

Deceased, 1989г. Mortician, 1990г.

Группы из Нью-Йорка/Нью-Джерси зачастую были не менее восторженны, чем их фэны. Облаченные в знакомую одежду из джинсов, кед и черных футболок на сцене, дэт-металисты не особо отличались от своих обожателей в зале. Учитывая отсутствие четкой иерархии, новая перспектива организации эксклюзивных дэт-метал выступлений и фестивалей была относительно напряженной. Один из первых, мичиганский фестиваль дэт-метала включил в состав Deceased, дэт-металистов из Вирджинии.

“Мы выступали в компании Morbid Angel, Sacrifice и Nuclear Death” – вспоминает Кинг Фоули из Deceased. “Все эти группы подавали большие надежды и, на мой взгляд, это было сродни тому, что здесь был настоящий живой дэт-метал. После этого все группы Earache типа Entombed и Carcass стали набирать популярность, и ты словно понимал, что вся эта движуха набирает обороты”.

Уилл Рамер из Mortician, выступавший на Buffalo Day of Death в октябре 1990г., одном из первых крупнейших дэт-метал событий, вспоминает восторг тех дней.

“К тому концерту мы были вместе всего около года” – объясняет Рамер. “Скорость и агрессия всех этих новых дэт-метал групп просто снесла мне крышу, и я решил, что смогу сделать что-нибудь в этом духе. А еще я торчал от ужастиков тех дней, и хотел соединить воедино ужастики, дэт-метал и грайндкор. У меня около 800-900 ужастиков, и я подумал: “У меня никогда не будет недостатка в идеях. Столько фильмов, о которых можно написать песни. Да я 50 пластинок нафигачу”.

“Когда в Штатах стали выпускать кучу дэт и грайндкор-пластинок Earache и Roadrunner, в Нью-Джерси все завертелось” – говорит МакЭнти. “Вскоре после этого группы типа Putrefact, Human Remains и Deteriorot стали бруталить на северо-востоке. Это было клево, потому что благодаря этому многие подсели на дэт-метал”.

Amorphis, 1991г.

С появлением большего количества дэт-метал групп, все больше новых андеграундных лейблов захотели выпускать их музыку. Крошечные семидюймовые и демо-лейблы вроде Thrash Records из Франции, Gore Records из Германии и кливлендские Seraphic Decay штамповали несколько сотен копий их релизов в течение пары-тройки лет.

Новое поколение лейблов, во главе с Relapse Records в Колорадо, сосредоточились на выпуске официальных компакт-записей андеграундных американских групп вроде Mortician, Deceased, Incantation и Suffocation, они даже получили более качественную дистрибуцию на территории Штатов благодаря Important Distribution, которые позднее войдут в Relativity.

“Кроме той музыки, которую выпускали Roadrunner, которая была уже вне всякого сомнения популярной, потому что они располагали дистрибуцией и все такое, было не так уж много андеграундных лейблов, которые выпускали много всякой такой музыки” – рассказывает Мэтт Якобсон, основатель Relapse. “И мы, по крайней мере, на мой взгляд, в те дни, работали с группами вроде Incantation, Deceased и Mortician. Группами, которые навели больше всего шороху в андеграунде. Эти группы в кругах сети обмена кассетами и фэнзинах были самыми популярными”.

Еще одними из тех групп были юные финские дэт-метал маньяки Abhorrence. Однако, когда Якобсон связался с гитаристом Томи Коивусаари с предложением заключить контракт на запись, группа уже развалилась. Тем не менее, хорошие новости были в том, что Коивусаари не так давно стал участником новой дэт-метал группы с участием гитариста Эса Холопайнена и барабанщика Йена Рекбергера.

“Эса и Йен создали Amorphis, и попросили меня присоединиться к ним, и я поначалу был просто вокалистом, ну, гроулером” – вспоминает Коивусаари. “Когда Abhorrence в итоге развалились, я стал также играть на гитаре. В Amorphis мы стали довольно быстро разиваться в разных музыкальных направлениях”.

К тому времени, как группа записала свою первую демку “Disment of Soul” в январе 1991г., группа уже привлекла значительное внимание со стороны лейбла. Amorphis сократили свой выбор до Relapse и французского инди-лейбла Osmose Productions, после чего остановилась на первом.

Новая волна брутальности также сказалась и на Германии. И хотя ее фактический дэт-метал и грайндкор продукт был весьма ограниченным, страна породила на свет пару-тройку быстро развивающихся экстремальных музыкальных лейблов на сцене. Первыми появились Nuclear Blast Records из Донздорфа. Их официальным основателем стал Маркус Стайгер в 1987г. И хотя лейбл начал с концентрации на безнадежно забытых панк и хардкор-релизах, к 1990г. Стайгер стал двигаться в более металическом направлении.

[сверху вниз]: At the Gates, 1991г. Carcass. Фото Джоя Ламберта

“Я всегда любил экстремальную музыку” – объясняет Стайгер. ““Live and Learn” группы Righteous Pigs стала первой грайнд-пластинкой на Nuclear Blast. Гитарист Митч Харрис позвонил мне и отправил несколько демок, и мне очень понравился этот материал. Вторым выпущенным нами дэт-грайнд альбомом стал Defecation, которую мы также получили от Митча Харриса, что тогда было самым большим успехом для Nuclear Blast. Вскоре мы подписали и другие успешные метал-группы типа Dismember и Pungent Stench”.

А еще одним из ранних подписаний стали голландские дэт-металюги Gorefest, чья дебютная пластинка 1991г. “Mindloss” устроила небольшую андеграундную конкуренцию за право релиза следующей пластинки группы.

“Думаю, что когда мы были готовы записать пластинку для Nuclear Blast, мы стали дэт-метал группой номер один в Голландии” – говорит Йен Крис де Койер, басист/вокалист Gorefest. “В международном плане Pestilence были куда популярнее нас. Но в Голландии и Германии успешнее были мы. Патрик Мамели был далеко не в восторге”.

Pestilence, 1989г.

У Стайгера был близкий друг по имени Роберт Кампф, который играл на гитаре в техно-трэш-группе под названием Despair с середины 80-х, но при этом все еще нуждался в поиске единомышленника для музыки группы.

“Мы поговорили с Roadrunner и парой-тройкой других лейблов, но в тот момент они мне не сильно понравились, и я считал, что будет лучше, исходя из хардкор-сцены, делать что-то свое и создать лейбл” – говорит Кампф. “Тогда я убедил своих коллег по группе довериться мне и позволить мне все делать самому, вместо того чтоб отдавать свою музыку в чьи-то руки, где мы будем на лейбле 15 или 20-й группой в списке”.

Стайгер фактически помог с финансированием релиза первой пластинки Despair, вложив треть средств в то, что станет дебютным релизом Century Media Records в начале 1989г. Но первым официальным подписантом на лейбл Кампфа стали Morgoth, чья напыщенность флоридского дэт-метала противоречила их немецкому происхождению. Через год Кампф обратил свой взор на Швецию, подписав дэт-метал трио Unleashed, Grave и Tiamat.

Британский лейбл Peaceville продолжал развиваться, и в начале 1990г. создал филиал под названием Deaf Records. И хотя Deaf смог продержаться на плаву всего год, в 1991г. лейбл урвал At the Gates, которые не так давно записали пятитрековую короткометражку “Gardens of Grief” с небольшим шведским инди-лейблом Black Sun. Фактически, группа существовала всего пару месяцев, возникнув из пепла шведских дэт-металистов Grotesque.

“Grotesque оказались в огромной жопе, и мы сразу создали At the Gates” – рассказывает Томас Линдберг, фронтмен At the Gates. “Конец Grotesque положил начало At the Gates. Мы были очень рады тому, как далеко мы продвинулись, и мы были готовы к тому, чтобы нас услышало как можно больше народу”.

Само собой, Earache по-прежнему были всеобщими любимцами сцены. Фактически, они имели достаточно веса, чтобы отправить в Америку такую группу, как Carcass, но в тот момент группа не располагала нужным материалом на внутреннем рынке.

“Combat хотели отправить на гастроли Entombed” – рассказывает Джефф Уокер из Carcass о летних гастролях 1990 года, в которые его группа в итоге отправилась в компании с Death. “Они планировали выпустить пластинку Entombed, но так как Entombed не смогли, мы как обычно были вторыми на очереди”.

Осенью 1990г. Carcass и Death отправились в американские гастроли в месяц длиной. Недавно выпустившие пластинку “Consuming Impulse” голландские дэт-металисты Pestilence присоединились к торжествам, пропустив пару-тройку концертов из-за проблем с визой. Один из самых первых чисто дэтовых гастрольных составов, появлявшихся на территории Штатов, эта вылазка вскоре превратилась в парад хаоса, зачастую создавая трения между группами и зрителями, а зачастую даже между самими группами.

“Я как бы удивлен, что дело не дошло до драки, потому что было много конфликтов на личной почве” – вспоминает Уокер. “После их приезда первое, что сказали мне гитарист Pestilence Патрик Мамели и гитарист Carcass Майк Эмотт, это: “Я слышал, что вы двое умудрились с кем-то потрахаться на этих гастролях. Я выгляжу куда лучше вас. Я собираюсь потрахаться”. Насколько я помню, его единственным половым актом была дрочка в Тихуане”.

“Хорошо помню первое место, куда мы приехали в Детройте” – говорит Мартин Ван Дрюнен, тогдашний басист/вокалист Pestilence. “Ох, добро пожаловать в Америку!” Мы играли в местечке под названием Blondies. По виду оно напоминало гараж. Там все было очень топорное. Мы не заработали ни копейки, так как полностью обеспечивали себя сами. Фактически, мы съедали по три гамбургера в день на всех. В те годы я выпивал по 20-30 банок пива в день, но фишка в том, что у американского пива крепость вдвое ниже, чем у нашего, поэтому мне на каждый концерт требовалось 50 банок! Я говорил: “Просто дайте мне пива, и я буду счастлив. Мне насрать на деньги. Мне чихать на жратву. Просто дайте пива!”

11 октября тур добрался до Fitzgerald’s в Хьюстоне. Уже в начале своего сета, выступающие на разогреве Carcass, которым еще только предстоит выпустить пластинку на американском рынке, увидели, что эти зрители были куда агрессивнее тех, кого они встречали раньше.

“Мы играли, и народ просто съезжал с катушек” – рассказывает Уокер. “Но нам удалось справиться с этим. Помню, как нашему тур-менеджеру пришлось выйти на сцену, потому что кто-то ударил ножом мониторщика. А еще кто-то откопал боевые снаряды, типа пули, на сцене, но скорее всего это было уже после нашего сета. Давайте скажем так: мы отыграли, и толпа просто ебанулась в край, но нас это никак не задело. Но тут вышли Pestilence, и народ отрывался уже на них. Помню, кто-то бросил пепельницу. Возможно кто-то бросал каким-то дерьмом и в нас. Помню, что выступал в роли фронтмена, но не было такого, что я был напуган или испытывал страх за свою жизнь. Знаю, что все усилилось, когда вышли Pestilence, но им удалось отыграть свой сет”.

“Никогда не видел более дикой толпы” – вспоминает Ван Дрюнен. “Carcass играли, прижавшись спинами к усилителям, и я подумал: “Черт побери, это ненормально!” Помню, как рядом со мной стоял Чак Шульдинер, фронтмен Death, и кусал ногти: “Чувак, я не буду выступать перед этими людьми”. А я ему: “Эй, мы же играем дэт-метал, мужик! Это самая брутальная музыка в мире, вот чего мы хотим!” Он посмотрел на меня как на сумасшедшего, и я подумал про себя: “Окей, я подготовлю их для тебя”.

Во время первого куплета “Living Monstrosity”, спустя пять минут после начала сета Death, на Шульдинера налетел стейдж-дайвер и его остудил водой еще один из посетителей. В этот момент Чак уходил со сцены и уводил с собой остальных из Death.

“Он тупо свалил” – говорит Ван Дрюнен. “Промоутер посмотрел на меня и сказал: “Парни, не могли бы вы выйти на сцену?” А я ему: “Я не стану разгребать за него”. Столы начали летать, толпа стала разносить это место в клочья.

“Атмосфера была накалена до предела” – говорит Уокер. “И мы стоим за кулисами и думаем: “Что на уме у этой толпы? Они собираются устроить бунт?”

После пары разбитых окон, свыше 20 полицейских машин и полицейского вертолета тур отправился на запад, в конечном счете приехав в Портленд, штат Орегон. Там в местном заведении Denny’s Билл Эндрюс, барабанщик Death едва не стал шильдиком на тачке.

“Мы вошли и встали в очередь” – вспоминает Уокер. “Мы тусили там целую вечность. А потом заходит один чувак и пролезает без очереди. Между ним и Биллом Эндрюсом завязывается перепалка, все выходит из-под контроля. Помню, что все дошло до того, что мы вышли на улицу и этот парень попер на нас, или на Билла, точно не помню, и Билл налетел на шильдик на капоте машины. И не успели мы оглянуться, как приехали копы. Они арестовали того парня. Оказалось, что он буквально в тот же день вышел из тюряги”.

“Не могу говорить за всю группу. Лично для меня тот тур был вероятно самым веселым туром за всю мою жизнь” – продолжает Уокер. “Каждый день был тем еще приключением”.

В лагере Pestilence дела обстояли отнюдь не так весело. В один из выходных тура Ван Дрюнен, барабанщик Марко Фоддис и гитарист Патрик Утервийк сидели в номере отеля, и в отсутствие Мамели, Ван Дрюнен откровенничал, что, по его мнению, Мамели ведет себя как “босс группы”, и что Pestilence нужно вернуться в более демократичное русло.

“Я сказал Марко и Патрику: “Мы все делаем одно дело, никто не должен уходить, мы должны работать как команда и быть командой” – объясняет Ван Дрюнен. “Марко такой: “Да, ты прав. Завтра скажем ему об этом!” И вот наш друг, который занимался мерчем и был водителем в том туре, подходит ко мне на следующий день и говорит: “Кажется, у вас проблемы. На площадке есть закулисное местечко наверху, и я слышал, как Марко вбежал в номер группы и рассказал Патрику все, что ты сказал ему вчера”. И я такой: “Пусть так и будет. Я ничего не могу сделать с доносчиком”. В тот момент мы уже были в разных лагерях”.

По завершению тура Мамели, Фоддис и Утервийк остались в Штатах для изучения студии Morrisound Recording в Тампе, где Мамели надеялся записать третью пластинку Pestilence. В дополнение к растущему расколу в группе Ван Дрюнен решил слетать домой в Нидерланды, просто потому что ему было неинтересно записываться в той студии.

“Я считал, что это лишит нас голландской и европейской фишки в звучании” – говорит он. “Как я и ожидал, когда я вернулся обратно в Нидерланды, мне позвонили по поводу собрания группы. Поэтому когда они вернулись, я пришел на встречу, которая напоминала суд присяжных. Я даже слова не успел промолвить, как Патрик Мамели говорит мне: “Ты заносчивый ублюдок! Ты паршиво выступаешь! Ты алкоголик!” А я: “Так вот как ты хочешь начать разговор о будущем группы?” И продолжаю: “А знаешь, что? Пошел-ка ты на хуй и твоя сраная группа вместе с тобой”. Хлопнул дверью и вышел. Вот и все. Суть в том, что критика это нормально, но до тех пор, пока она конструктивна. Да, я много пью, но это не сказывается на выступлениях, никогда”.

Napalm Death, 1991г. Фото Фрэнка Уайта

“Я сделал его” – заявляет Мамели категорично. “И я рад тому, что он является частью нашей истории”.

Свергнутый Ван Дрюнен не терял времени в поисках нового дэт-метал дома. Его соотечественники Asphyx только что подписали контракт на запись с Century Media благодаря несмикшированному и невыпущенному альбому “Embrace the Death”. Но перед записью их дебютной пластинки на лейбле “The Rack”, что удивительно, записанной в репетиционной комнате на единственный восьмидорожечный магнитофон, его старый приятель и барабанщик Asphyx Боб Багхус сообщил Ван Дрюнену, что ищет человека на место вокалиста группы.

“Ясен пень, здесь все прекрасно знают друг друга” – говорит Ван Дрюнен. “Это очень небольшая сцена. Поэтому, когда он узнал, что я больше не в Pestilence, первое, что он сделал, это позвонил мне с вопросом: “Не хочешь к нам?” И я тут же ответил: “Конечно, я попробую свои силы”.

“Мартин пришел к нам на репетицию, и ему просто снесло башню от нашего громкого и тяжелого звука” – говорит Багхус. “А еще простота песен пришлась ему по вкусу. Как и мы, Мартин всегда был фэном простых брутальных песен, под которые можно хорошенечко потрясти башкой”.

“Я зашел на репетиционную точку, это было что-то невероятное” – рассказывает Ван Дрюнен. “Вот тогда я и понял, что это та самая музыка, которой я хочу заниматься”.

Пока остальные европейские лейблы складывали штабелями дэт-метал группы, Earache благоразумно стали отправлять большинство своих музыкантов за океан. В надежде повторить успех, полученный в Европе, в апреле 1991г. лейбл организовал американский тур “Grindcrusher” с участием Nocturnus, американского дебюта Godflesh и хедлайнеров Napalm Death.

“Все менялось от случая к случаю, но в основном на концертах набиралось человек 200-300” – вспоминает Майк Браунинг, барабанщик/вокалист Nocturnus. “Было несколько очень небольших концертов, как, например, в Вирджинии и Южной Каролине, где было от силы человек 30-40, но были и очень крупные концерты в Калифорнии, где был аншлаг – 800 человек”.

Джим Уэлч из Combat помогал управлять туром из 45 концертов.

“То первое выступление в Sundance в Бейшоре, Лонг-Айленд это был полный пиздец, реально” – говорит он. “Godflesh не смогли въехать на территорию страны, чтобы попасть на первый концерт, потому что у них были траблы с получением разрешения на работу, а это гребаный кошмар всех групп того времени. Наконец-то мы нам удалось затащить их на второе выступление тура, в клуб L’Amour в Бруклине. Они вышли на сцену, зал был набит битком, их сраная драм-машинка Roland RA отрубилась, и они не смогли дать концерт. Помню, как ехали ночью в Бостон. Утром в воскресенье нам пришлось искать им новую драм-машинку, что нам в итоге и удалось. Они сели на свой автобус и запрограммировали четыре песни. Поэтому их первый фактический концерт состоялся в бостонском Channel днем в воскресенье, там было яблоку негде упасть, просто безумие”.

Тем не менее, перед началом тура Мик Харрис, барабанщик Napalm Death, стал задумываться о будущем своей группы. “Буду откровенен: у меня появились новые идейки насчет Napalm” – рассказывает Харрис. “Мой первый сэмплер был куплен в 89-ом, и я начал работу с лупами, хотел добавить некоторые лупы в Napalm. Шейн сказал: “Этому не бывать. Если хочешь это делать, создай свой проект”. И я ответил ему: “Шейн, я хочу двигаться дальше вместе с Napalm. Я не говорю, что стану менять все подряд, просто добавлю пару-тройку лупов. Я хочу сыграть под некоторые лупы. Пусть музыка остается брутальной, но давай попробуем, сделаем и немного продвинемся дальше”. Вот и все, что я могу сказать, и тут я с тобой честен. Я слушал кучу разной музыки. Все эти вещи оказывали на меня влияние. Я не хочу сказать, что устал; мне просто хотелось немного поэкспериментировать. Я хотел попробовать что-то новое”.

“Он торчал от музыки Killing Joke, как и все мы” – вспоминает Эмбери. “Но это было что-то типа, мы только что записали “Harmony Corruption”! И ни с того, ни с сего ему больше не интересны бластбиты, что в какой-то степени мне показалось странным в Мики. Он перескакивал с одного на другое, даже не пытаясь дать настояться каким-то вещам и позволить им развиваться своим чередом”.

Проблемы Харриса усилились в конце 1990-го в ходе особенно досадного тура по Италии со свежими подписантами Earache Hellbastard.

“Помню, что у Барни появились эмоциональные перепады” – объясняет Эмбери. “А Мики стал вести себя с Барни как типичный Мик, и тогда я сказал ему: “Слушай, мужик, завязывай с этой хуйней или вали с группы на все четыре стороны”. Если честно, даже не верится, что я так ему тогда сказал”.

“Тот тур был очень напряженным” – соглашается Гринвей. “Мы выступили в одном месте, где резали лошадей и все такое, и мне это просто вынесло мозг. Все накалилось до предела, и Мики вышел из-под контроля. Я хочу сказать, ни одному из нас не удавалось справиться с этим “на ура”, но Мики просто слетел с катушек. Ближе к концу Мики стал напоминать персонажа “Джекилла и Хайда”. Я никогда не скажу, что не люблю этого парня, но вместе с тем у Мика, который был очень хорошим чуваком, была невероятно зловещая сторона личности. Он сталкивал лбами ребят из группы, говорил что-то одному, получал реакцию от другого и передавал эти слова первому”.

⇐ Предыдущая 9 10 11 12 131415 16 17 18 Следующая ⇒