В прятки с Бесстрашием 5 страница

После смерти родителей я чувствую свою вину, чувствую, что надо было отомстить, но я не смогла тогда и не могу сейчас. Осталась с предателем, допустившим войну, на которой невозможно было выжить. Предателем, который использовал запрещенный прием, чтобы выиграть, трусливо спрятался за спину скримменов и убил всех, выиграв тем самым битву…

А я так любила его, что не смогла уйти на другую сторону, где мне самое место. Наши родители погибли там, и это я виновата… Я, только я виновата… Знала, что это будет, но ничего не сделала, чтобы предотвратить. Должна была убить его, но не смогла… Не смогла… Слишком любила… И вот теперь я живу, он живет, а родителей наших нет. Я думала, что он увидит, разглядит, сможет полюбить… Но нет, он до сих пор с этой мелкой сучкой, которая нарожала ему детей, как крольчиха.

Когда она появилась, я даже не обратила внимания: ну что это такое — самый обычный год, самая обычная неофитка, а он и раньше бесился из-за идиотских девок, ничего серьезного. А потом… Что-то случилось. Я даже не помню момент, когда все пошло прахом… Просто он стал думать о ней все время. Я видела это. Он сидел в баре и думал о ней. Ходил в рейды и думал о ней. Тренировался, ел, пил, спал, и все мысли были только о ней. Это невозможно, но почему-то именно так.

Как вышло, что я не убила ее? Почему? Надо было задушить ее подушкой еще в самом начале… Почему я не сделала этого? Но как, как я могла подумать, что она войдет в его жизнь так прочно? И ничто не смогло их разбить — ни его ранения, ни ее взбрыкивания, ни испытания.

Он должен был ехать в первом вагоне*. Он всегда едет в первом вагоне. А тогда оказался в предпоследнем. Как мне потом сказали, он ходил к своим детям, поэтому опоздал на отправление и запрыгнул куда придется. И опять дети… Получается, не сходи он к ним, у меня все получилось бы…

На этот раз я убью его. Я сделаю все, чтобы он умер. А потом буду жить и смотреть, как она мучается без него, как страдает. Было бы прекрасно убить и всех их детей, а ее оставить в живых. В конце концов существует кое-что хуже смерти. Это жизнь без любимых. Это когда мать переживает своих детей. И раз уж я не получила своего кусочка счастья, значит, моей целью будет отобрать это счастье у них.

Комментарий к Глава 6. Предатель

* Рассказ **«Поезд»**, фанфик **«В прятки с реальностью»**

https://ficbook.net/readfic/3004812/8001487

========== Глава 7. Первые тренировки ==========

Алекс

Время полвосьмого. Совсем, вот ни разу не люблю рано вставать, но раз уж ввязался в это дело, надо все делать по уму. И дисциплину воспитывать с первых тренировок. Обычно у неофитов будет еще полчаса в запасе, но сегодня особый день.

— Новобранцы, готовность десять минут. В Яме! — объявляю по громкой связи жилого корпуса. И пусть только попробуют опоздать.

Привалившись к валунам у рингов, поглядываю на датчик времени. Прошло уже восемь минут, никого. Парни начинают потягиваться, девицы заходят, опоздав на пять минут. Чистенькие, свеженькие. Одна даже успела накраситься. М-да.

— Вы опоздали, — объявляю я им, поднимаясь с камня и окидывая их строгим взглядом. — За каждую минуту опоздания — прохождение полосы препятствий от и до. Стало быть, сегодня, после всех тренировок, вы пять раз проходите полосу.

— Но это девки опоздали! — выкрикивает парень, кажется, бывший Искренний. — Пусть они и проходят полосы, мы-то причем, мы вовремя пришли!

Я подхожу к нему, пристально рассматривая. В уме уже прикидываю, что от такого ждать. Взгляда не отводит, не боится, так и веет от него дерзостью и вседозволенностью… Ниже меня ростом, ненамного, но этого хватает, чтобы смотреть на него сверху вниз.

— Когда ты хочешь открыть свой хавальник и что-то п*здануть, ты должен говорить: «Разрешите обратиться!» и добавлять при этом «сэр» или Эйт, — объявляю ему с угрозой в голосе. — За выкрики из строя один подход, который состоит из десяти отжиманий. Упор лежа принять!

— Чего принять? — смотрит на меня он бараньими глазами.

— Принять упор лежа. Для отжимания. Ты всего в нескольких секундах от того, чтобы выполнить два подхода. Итак, время пошло.

— Что, прямо тут отжиматься?

— Три подхода.

— Аарон, сделай ты уже эти отжимания, он же не отстанет, — пихает его в бок белобрысая девица.

— Говорливая, упор лежа принять! Один подход!

Она смотрит на парня, а он на нее. Группа расступается, они оба принимают стойку. Парень отжимается нормально, поглядим, сколько он протянет, прежде чем отклячит свой зад. Девица отжиматься не умеет совсем. Присаживаюсь на корточки рядом с ней, она поглядывает на меня недовольно, но пытается выполнить приказ.

— Ладно, хрен с тобой, золотая рыбка! — Вздохнув, понимаю, что мне не отвертеться. Показываю, как принимают упор лежа, как надо отжиматься, вставая в стойку для отжимания прямо перед ней. Все ж таки я инструктор, а не просто тут для галочки. — Руки расставила пошире, все тело должно быть на одной линии, зад не отклячивать и не провисать, грудью касаться пола, иначе не засчитывается.

Есть у меня один хороший аргумент от неправильного выполнения приказов и упражнений, которым нас любил потчевать отец во время тренировок. Прихватив эластичный прут, прохаживаюсь рядом с ними, зорко наблюдая, как они усвоили инструкцию. Парень уже сделал пятнадцать раз, девица осилила только три. М-да… Работать и работать. Смотрю, задница приподнимается вверх. Прут опускается ей на ягодицы, девица взвизгивает.

— Тело прямое. Следи за своей пятой точкой. Отклячишь зад, буду опускать, подход не засчитаю.

Смотрю, парень тоже устал, и прут придает ему ускорения. Девица что-то шипит себе под нос, пыхтит, отдувается, но делает. Руки в локтях уже вибрируют — ну надо же, никакой мышечной массы, никакой подготовки. Такое впечатление, что она никогда в жизни даже зарядку не делала… Но, как бы там ни было, ей осталось совсем немного подходов.

— Давай, языкастая, осталось два раза.

— Один! Я уже девять сделала! — взвизгивает она. Хлоп! Прут ставит на место ее и ее зад.

— Засчитаю только этот раз, прошлый не засчитывается. — Она еле-еле домучивает упражнение на трясущихся ручонках. — Так, ладно, встать в строй. — Девица, потирая задницу, и парень, весь красный, встают в шеренгу, не скрывая злобы во взгляде. Правильно, меня не надо любить, меня надо слушаться… — Отвечая на вопрос об опоздании, сообщаю, что у нас в ходу коллективная ответственность. За опоздания одного отвечает весь отряд. Сейчас у нас с вами будет процедура знакомства. Мне совершенно плевать, как вас всех зовут, но порядок есть порядок. Каждый из вас делает шаг вперед и называет настоящую фракцию, свое имя, фамилию и бывшую фракцию. Построились по росту и начали.

Неофиты начинают суетливо строиться, переругиваясь, кто выше, а кто нет. Ебтв*юмать, что за детский сад тут у меня!

— А ну, прекратили балаган! Что вы за бараньи залупы, что не можете даже построиться нормально? — Алексис опять что-то шипит, но, помня о пруте, только сквозь зубы. Наконец, они осиливают построение. — Запомните каждый свое место. Теперь я хочу видеть вас перед собой только в таком порядке. Кто у нас там первый, хорош уже вола дрочить, шаг вперед!

Высокий парень почти с меня ростом выходит из строя.

— Бесстрашный Стен Майли, бывший Эрудит, — четко выговаривает он и встает обратно в строй.

— Бесстрашный Грег Энтони, бывший Дружелюбный, — делает шаг вперед крепко сложенный парень с простоватым лицом и веселыми глазами. Конечно, тело у него не подкачало, но вот весь его вид говорит о дружелюбии, нелегко ему придется…

— Бесстрашный Джон Уеллнер, бывший Искренний, — чеканит хмурый рыжеватый парень, который, несомненно, готовился к переходу. Несмотря на то что тренировки еще не начались, его мышцы явно работали не один день, но вот буйные кудри все портят. Стараясь не усмехаться, перевожу взгляд на следующего.

— Бесстрашный Аарон Громли, бывший Искренний. — О, да этот точно Искренний — наглый взгляд, скулы такие, что можно порезаться. Непростой парень, с ним придется держать ухо востро.

— Бесстрашная Алексис Плейсед, бывшая Искренняя. — Ну и это понятно. Кажется, она единственная из всех перешла в Бесстрашие спонтанно. И усмешку подавить не удается, хотя я изо всех сил стараюсь сохранить невозмутимость.

— Бесстрашный Ларри Митчел, бывший Эрудит, — выступает из строя невысокий парень ростом с говорливую Искреннюю или даже чуть ниже. То, что он Эрудит, — понятно, темная лошадка. Тоже непростой парень…

— Бесстрашная Даниэль Клейтон, бывший Эрудит. — Занятная девица. На первый взгляд не очень симпатичная, но с изюминкой. Смотрит прямо, но не нагло, а скорее, с вызовом, мне нравится. Бесстрашная из нее выйдет самая настоящая.

— Бесстрашная Теа Фокс, бывшая Дружелюбная. — Последняя девица такая рыжая, с буйными кудряшками, да еще фамилией Фокс, что ухмылку на этот раз я даже не пытаюсь сдержать.

— Фокс? Это правда фамилия или прозвище такое у тебя? — спрашиваю прежде, чем до меня доходит: я ведь командир у них, а не сослуживец. Черт, никак не привыкну, что я теперь инструктор, твою мать!

— Эйт — это над тобой родители пошутили или просто цифра счастливая? — отвечает мне на полном серьезе рыжая. Ну вот, еще одна говорливая. Сам виноват, конечно, не надо подставляться, но тут замечаю, как блондинка пихает ее в бок. Поздно, детка.

— Фокс! — гаркаю прям ей в макушку, которая едва достает мне до груди. — Упор лежа принять, подход выполнить! Немедленно!

— Но ты же первый начал! — пытается сопротивляться она.

— Два подхода. — Глумливо ухмыльнувшись, отхожу от нее и возвращаюсь уже с прутом. Девица огребает по полной, безо всякой жалости, и воспитательные меры не проходят даром — нормально она делает только четыре раза из двадцати, в остальных случаях приходится корректировать ее стойку.

— Итак, — продолжаю я, когда обозленная Фокс встает на место, — рассказываю наши планы на ближайшие шестнадцать недель…

— Как шестнадцать? — выкрикивает Алексис. — Инициация всегда и везде от десяти до двенадцати недель, почему вдруг шестнадцать?

У этой девицы что, отсутствует инстинкт самосохранения? Не просто ей тогда будет на поле боя. Я подхожу к ней так, чтобы оказаться в непосредственной близости, почти вплотную. Бывшая Искренняя довольно высокая, ее лоб находится чуть ниже моих губ, так что похоже, что в ней не меньше шести футов. Это открытие несколько обескураживает, поэтому я спешу переключиться на ее залеты. Она голову не поднимает, смотрит мне в грудь, а я смотрю на ее волосы, отмечая невольно, что она, похоже, и правда, натуральная блондинка.

— Плейсед, тебе не надоело? — спрашиваю, стараясь заглушить в себе раздражение. — У тебя, вообще, мозги есть или звон в твоей черепушке заглушает здравый смысл?

Она поднимает на меня глаза, а взгляд насмешливый и удивленный одновременно.

— О-о-о, да ты запомнил мою фамилию, — тихо говорит она мне, — витаминчики для памяти помогли?

Я рассматриваю ее лицо, на автомате фиксируя миндалевидные глаза, прямой нос, красиво очерченные губы… Понятно, отчего она такая наглая: видимо, парни ей прохода в Искренности не давали… Меня начинает разбирать смех от мысли, что надо либо отрезать ей язык, либо они просто поселятся у меня на полосе.

— Отряд, слушай мою команду! — стараясь не ухмыляться, отдаю приказ во весь голос, оглушая ее. — Количество прохождений полосы препятствий увеличивается на пять раз. Как поняли? — Молчание. Работы еще много… — Ответ: «Да, сэр!»

— Да, сэр, — удручает мой слух нестройный хор голосов.

— Если можно, я продолжу, — говорю, глядя ей в глаза, и отхожу наконец. — Шестнадцать недель у нас с вами будет проходить подготовка, как вы уже знаете, к боевым действиям. На время подготовки все забыли, что вы парни и девушки. Вы бойцы. Разделения никакого не будет. Правила и требования одинаковые ко всем. Все, чем я могу вам помочь, — те, кто не справляются, могут посещать дополнительные тренировки, особенно касается девиц, у вас мышцы как сопли у всех.

Я хожу вдоль строя, они следят за мной глазами. Кто-то слушает с интересом, кто-то закатывает глаза. М-да, не просто нам будет, ох, непросто.

— Дальше. Инициация проходит в три этапа. Помимо физических тренировок есть еще психологические. Вы будете учиться управлять своими страхами. Это необходимо для того, чтобы в экстремальной ситуации вы вели себя адекватно и могли принять правильное решение. Бесстрашные ничего не боятся не потому, что у них нет страхов, а потому, что они умеют своими страхами управлять. На третьем этапе подготовки вы пройдете пейзажи страхов. Узнаете все свои страхи и будете уметь справляться с ними.

Проговариваю все это на автомате, а сам пытаюсь прикинуть, кто куда пойдет. Эрудита, самого высокого, я взял бы к себе в отряд: видно, что он сильный, исполнительный — идеальный солдат. И, кажется, понимает правила Бесстрашия. Надо будет попробовать его сделать своим замом, может, из него выйдет толк.

— На протяжении всего периода инициации за вами будут пристально наблюдать, — продолжаю я. — В Бесстрашии введена система баллов, которые начисляются и снимаются за все. Начисляются за успехи, понятное дело, и снимаются за провинности и слабости. Каждый ваш вздох оценивается, запомните это. Вот эта таблица, — показываю себе за спину, — это ваша жизнь на период инициации. Последние четыре строчки — красная зона. Как вы видите, сейчас они пусты, и вы можете не оказаться там никогда, если не будете допускать залетов. Те, кто окажутся в красной зоне по окончании инициации, к работе Бесстрашных не допускаются. Это значит, что самое большое, на что вы можете рассчитывать, — это охранять Стену, там скучно, очень. Так скучно, что мухи дохнут. Алексис, закрой рот. Да, я был там, был командиром отряда. Недолго, но мне хватило, так что не советую вам там оказаться.

Митчел, тоже Эрудит, и Энтони, Дружелюбный, — крепкие середнячки. Штурмовики или саперы. Может быть, и диверсанты, особенно Эрудит мог бы быть. Уеллнер какой-то мутный. Бывший Искренний и злобный. Но вроде без червоточины…

— Дальше. После первого этапа физической подготовки вы объединяетесь с урожденными Бесстрашными — физический этап усложняется. Вас ждут ролевые игры и ситуации, приближенные к боевым, то есть учения. Как в пределах города, так и за пределами, то есть за Стеной. Сегодня, перед отбоем, вам всем необходимо пойти в лазарет, пройти медкомиссию и ввести себе датчик слежения. Он будет активирован, и вы не сможете потеряться, а мы всегда сможем вас найти. Следующее. Исходя из ваших способностей и баллов, вы будете направлены в категории работ Бесстрашных. Это штурмовики, диверсанты, подрывники, снайперы, командиры отрядов, особая группа. Особисты — элита, попасть туда очень сложно, нужно быть лучшим среди лучших. Так что, кому это интересно, выкладывайтесь на все сто процентов. Также нам нужны: медики, воспитатели, повара, диспетчеры, татуировщики, инструкторы для тренировок Бесстрашных круглый год.

Мой взгляд останавливается на бывшем Искреннем, который назвался как Громли.Вот с кем у нас точно будут проблемы. Поганый язык Алексис не так страшен, как черное нутро этого парня, как я уже вижу. Надо за ним попристальнее понаблюдать. Такой может и нож в спину прописать, не заржавеет.

— За серьезные провинности в Бесстрашии есть свой собственный суд. Искренние знают. Это трибунал, лидеры Бесстрашия сами приговаривают членов своей фракции к наказанию, вплоть до смертной казни. Чаще всего, провинившиеся ссылаются на дальние рубежи — это очень и очень дальние полигоны, там тоже надо кому-то быть и выполнять поставленные задачи. Обычно добровольно туда ехать никто не хочет, поэтому это еще один повод стараться и выкладываться.

— Разрешите обратиться, сэр! — поднимая руку, как в школе, снова обращает на себя внимание Алексис. Ну, слава богу, не будем тратить время на воспитание.

— Руку опусти и говори, что у тебя? — стараясь не улыбаться, киваю ей.

— А зачем нам тогда выкладываться, если можно просто пойти работать воспитателем, например? Ну, не допустят до работы Бесстрашного — плохо, конечно, но не сортиры же чистить…

— Какую бы профессию вы себе ни выбрали, впереди война. Вся эта подготовка для того, чтобы вы могли выжить в условиях горячего конфликта. Еще вопросы? — Девица лишь мотает головой. — Если вопросов больше нет, приступим к тренировкам.

* * *

Всегда любил пробежки. Бег — уникальный вид физических упражнений, когда работают почти все мышцы, развивается выносливость, укрепляется сердце… Бегаем мы много. В пределах фракции, а точнее в пяти километрах от штаб-квартиры, выстроен стадион, где Бесстрашные тренируются на воздухе, не выходя за границы своих владений. Там турники, плац для отработки строевой подготовки, там же и полоса препятствий, вторая по счету. Первая находится непосредственно возле штаб-квартиры. Когда мы добегаем до стадиона, девицы просто ложатся на землю и отказываются вставать. Приходится поднимать их пинками.

— Это что за лежбище жирных тюлених? А ну, встали, если не хотите увеличения количества кругов по полосе с применением нейросимуляторов, — пинаю я их ногами. Девки морщатся, но пытаются встать, а Эрудитка поднимает руку, но сказать ничего не может из-за одышки. Подхожу к ней. — Что это у нас тут за предводитель? Ты чего руки поднимаешь, сдаешься или молишься?

— Разрешите… обра… обратиться?.. Сэр… — еле отдышавшись, мямлит девица.

— А теперь встала нормально и сказала это громко и четко!

— Разрешите обратиться, сэр! — выдавливает Дани, но уже более уверенно.

— Чего тебе?

— Что такое нейростимулятор?

— Узнаешь, когда время придет. Ничего приятного — единственное, что могу сказать. Отряд! Слушай мою команду! Начинаем пробежки вокруг стадиона, по хлопку меняем стили, — показываю, как именно, — бежим спиной вперед, потом боком, подпрыгивая и приставляя ноги, сначала правым вперед, по хлопку меняем на левый. Всем все ясно?

Слышу, как Алексис шипит, что уже бегали, зачем еще бегать, но не обращаю на это внимания. Шипи, шипи, надеюсь, у тебя не вырастет раздвоенный язык.

— Закончили пробежку! — глядя на датчик времени, кричу я подопечным. — Отряд, слушай мою команду! Переходим к подтягиваниям. Всем подтянуться десять раз. Начали!

Парни подтягиваются нормально. С раскачкой, но это вопрос времени. Только Искренний Громли подтягивается всего лишь пять раз и зависает. Качается, качается и никак.

— Инструктор! Я не могу больше!

— То есть… Не понял… — удивляюсь я такой незамутненности. — Ты что, сдался?

— Нет… То есть… Это выше моих физических возможностей!

— Хорошо, продолжай так висеть. Надеюсь, висеть-то ты можешь? — Он кивает. — Значит, так. Устраиваем соревнования. Просто для демонстрации предела физических возможностей. Я сейчас буду подтягиваться на соседнем турнике, и если провисишь дольше, чем я выдохнусь, десять баллов твои; если спрыгнешь раньше, десять баллов минус. Согласен? — Громли снова кивает. Видимо, только на это он сейчас и способен.

Снимаю футболку и иду к соседнему турнику. Схватившись за перекладину, начинаю подтягиваться под пристальным вниманием неофитов. Кто-то смотрит с одобрением, возможно, даже с восхищением, а кто-то фыркает, шипя тихонько о позёрстве. И я даже знаю, кто!

— Если кому интересно, можете вести счет, я не против.

Аарон спрыгивает и лишается десяти баллов, когда счет доходит до семидесяти двух.

— Эйт, а сколько ты, вообще, можешь подтянуться? — спрашивает меня Стэн.

— А тебе что с того? — отвечаю ему, не прекращая подтягиваться.

— Просто интересно стало, как можно натренироваться.

— Сто раз точно могу, больше просто не надо было.

— Да ладно, серьезно? Покажешь?

Алексис и Дани опять фыркают, остальные парни смотрят хмуро, а я подтягиваюсь до ста.

— Это вам демонстрация того, что предел физических возможностей вы определяете для себя сами, — объясняю им, спрыгивая с турника и тщательно скрывая сбившееся дыхание. — Каждый раз, когда вы сдаетесь, вы отбрасываете себя далеко назад. Сцепили зубы, зажмурились — как угодно, но только вперед. Аарон, подтянуться десять раз может и ребенок. Ты потерял свои десять баллов совершенно справедливо. Согласен?

Искренний закатывает глаза, ничего не отвечает, отворачивается. Не нравится ему, видимо, проигрывать. Ясно. Ну что ж делать!

— Ну что, а сейчас девушки у нас подтягиваются, — глумливо тяну я, — покажите теперь вы предел своих физических возможностей.

Меня очень удивляет Дани: подтягивается почти без проблем. Где это она так натренировалась, интересно? Рыжей и Алексис приходится помогать и снять с них по десять баллов. Короче, работать и работать нам еще.

* * *

— Итак, — вещаю я, заходя в Яму по возвращении во фракцию. — Сегодня мы с вами поучимся драться. Кто-нибудь уже умеет что-нибудь делать? Парни? Дрались когда-нибудь?

— Ну-у-у… так, — отвечает мне Стен. — Уличные драки если только…

— Все драки, которые вас ожидают в будущем, будут именно уличные, спонтанные. Недовольные всегда нападают неожиданно, из-за угла, и вы должны всегда быть готовы отражать атаки. На вас в любой момент могут напасть. Поэтому вы должны быть морально и физически способны напасть первым. В этом ваше преимущество. В бою существует правило: или вы их, или они вас. Вы должны быть готовы убивать, не задумываясь, потому что замешательство будет стоить вам жизни, а при драке приведет вас к поражению. Несколько слов о том, как лучше драться. Слушайте внимательно, повторяться не буду. Перво-наперво запомните: самое важное, чем вы можете владеть в бою, — это информация. Чем больше вы знаете о противнике, тем легче вам будет его победить. Смотрите, вы должны увидеть все, что может вам помочь, — все его достоинства, которые он может использовать против вас, а значит, зная о них, вы будете готовы избежать с ними встречи. И недостатки — зная о них, вы будете готовы использовать их против врага. Встали в стойку — расфокусируйте зрение. Так вы сможете видеть гораздо большее количество предметов, окружающих вас. В бою смотрите рассеянным зрением в область груди противника. Тогда вы сможете одновременно видеть его руки, ноги, а также и остальных нападающих, если бой идет с несколькими противниками. Мне нужны двое для демонстрации, — киваю я неофитам.

Стен и Громли выходят на ринг.

— Второе правило. Всегда работает все тело, не только руки. Да, сила мышц рук очень важна, потому что сила первого удара определяет исход битвы. Но! Если вы не вкладываете в удар ВСЮ массу — удара не будет. — Показываю, как надо вкладываться в удар.

Парни начинают бороться. Громли, как придурок, пытается ставить блоки, скачет, бестолково двигается и непрерывно огребает от Стена, который, кажется, пытается использовать мои наставления и атакует первым.

— Стен, группируйся и добивай его. Всю массу, весь потенциал направляй в солнечное сплетение или в челюсть, куда тебе сподручнее! Ах, черт!

В эту секунду у него отлетает в сторону незадействованная в ударе левая рука, он пытается восстановить равновесие, и Громли добивает его прямым в челюсть. А говорил, не умеет драться, урод.

— Теперь девицы, на ринг. Давайте, Дани и Фокси. Встали в стойку — сразу должны уже представлять себе, что вы будете делать с противником и как. Вплоть до момента, когда вы плюнете на его распростертое тело. Вы должны четко и ясно держать в голове себе вашу модель поведения, причем в нескольких вариантах, иначе ваша растерянность приведет к замешательству, а это, как мы выяснили, прямой пусть к поражению. Почему не начинаем битву? Дани, атакуй! Шаг вперед, и удар правой по лицу…

— Я не могу ее ударить. Она моя подруга, — опасливо и даже несколько обиженно говорит Дани.

Почему бабы такие тупые, ну какая подруга на ринге?

— Она не твоя подруга. Представь, что она снаряд для тренировки. А когда будешь работать на груше, представляй своего врага. Не ассоциируйте человека перед вами с личностью. Перед тобой манекен, а ты просто отрабатываешь удары. Это всех касается, учитесь абстрагироваться. Так вы научитесь выключать эмоции, мешающие полноценно применить наработанную технику. Тогда и сможете победить.

Девицы мнутся, переглядываются, а я начинаю чувствовать, что теряю терпение и сейчас точно кого-нибудь убью. Так, надо сделать глубокий вдох и вспомнить все, чему учил нас Сандер… И как учил… Или нет, лучше Фор: он любит убаюкивать, так что на его тренировках можно отлично выспаться…

— Ее не надо «ударять», ты не убивать ее собралась, и, вообще, отчего ты в нее так не веришь? — втолковываю бывшей Эрудитке на манер Фора. — Может, ты ее попытаешься ударить, а она увернется. Давай, выбрасывай руку вперед, Дани, а ты, Фокси, уворачивайся. Вправо-влево, наклон, можно даже назад… Да, вот так, правильно. Как только ты, Дани, ты попадешь по ней, меняетесь местами, теперь Фокси тебя должна ударить, а ты увернуться, поняли?

Уеллнер и Митчел дерутся неплохо, отрабатывают удары. Они, видимо, уже тренировались где-то.

— Митчел, у тебя руки короткие, у Джона перед тобой преимущество в этом плане, — подсказываю я, ощущая себя настоящим сенсеем. — Используй короткий удар. Минимальный замах и максимальная мощь. Это можно быстро отработать, и в этом принципе заложено огромное преимущество: при быстром ударе твой противник не успевает подготовится и сконцентрироваться. Этим общим для ЛЮБОГО удара принципом обуславливается проламывающая сила, максимальный пронос удара сквозь цель, и для противника снижается возможность защиты: минимальный, незаметный замах делает ее невозможной — такой удар очень трудно заметить. Вот так, — показываю ему на Уеллнере, ударил в корпус — э-э-э, а пресса-то никакого… — Джон, — смотрю на него сверху вниз, потому что он валяется на ринге, держась за живот. — Твои подходы теперь не отжимания, а пресс! Давай, парень, подкачаешь пресс, никто тебе корпус не пробьет.

Неприкаянная остается одна только белобрысая девица. Не хочу с ней ничего делать… Но я ведь инструктор… То есть этот, как его там… сенсей! Нет плохих учеников, есть отвратительные учителя. Вперед!

— Давай, Алексис, иди сюда, — подзываю ее как можно дружелюбнее. Она и так смотрит опасливо, а сейчас так вообще бледнеет, но на ринг выходит. — Не бойся, ничего такого, будем учиться правильно вставать в стойку. Ноги на ширине плеч, — раздвигаю ее ноги, пиная лодыжки, — центр тяжести несколько смещен на ногу, оказавшуюся впереди. Твое тело не отклоняется ни вбок, ни назад, — придерживая ее за талию, показываю, как не надо делать. — Оно лишь чуть подается вперед, что естественно для него при нормальной ходьбе, — наклоняю ее чуть-чуть в свою сторону. — Все удары, блоки и перемещения вращаются вокруг условной оси, проходящей через точку мышцы, находящейся между плечевым суставом и шеей, — провожу по ней пальцем, показывая, где она, эта ось, должна быть, — и также составляющей перпендикуляр с полом. Запомни одну очень важную вещь! Человек, в драке откинувшийся назад, уже наполовину побежден! — Беру ее за плечи и наклоняю немного вперед. — У отклонившегося назад человека открыты для атаки противника «переднее» колено, пах, низ живота. И главное: достаточно противнику нанести даже незначительный толчок в верхнюю часть корпуса — и боец обязательно потеряет равновесие, что в драке часто равносильно поражению…

Она вроде бы внимательно слушает, хотя денег бы на это я не поставил — фиг знает, что творится в этой светленькой головке. Показываю ей и всем остальным на манекенах основные удары — прямой в челюсть; головой в лицо; внутренним ребром стопы по голени; каблуком в колено; носком обуви (или подъемом) в колено сбоку; коленом в живот; кулаком в живот снизу-вверх; сбивающий удар открытой рукой; открытой рукой в глаза или нос; локтем в голову сбоку.

— После того, как вы отработаете основные приемы на манекенах и партнерах, а движения будут вам привычны, мы приступим непосредственно к спаррингам на зачет. Что же касается интенсивности самих тренировок, вот схема нашего типового тренинга:

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒