Глава 56. Наши дни. Тридцать лет назад

Глава 56

Наши дни

Барри Янковски, позывной «Мидас» пережил бой за «Маяк» в Севастополе вместе с двумя своими бойцами и одиннадцатью другими американцами. Но, в отличие от большинства охранников и сотрудников ЦРУ, которые выбрались из «Маяка», «Мидас» и его ребята остались в стране.

Три дня спустя он оказался в Черкассах, среднего размера городе в сердце Украины, где располагалась большая украинская база, на которой дислоцировалась 25-я аэромобильная бригада украинской армии.

«Мидас» потерял на «Маяке» друзей, но, как и большинству офицеров сил специального назначения, ему не дали долго горевать о них. Вчера днем он был подполковником. Но вчера вечером ему позвонили из Форта Брэгг и сообщили, что он произведен в полковники, а, следовательно, стал не только самым старшим офицером в силах Объединенного командования специальных операций на Украине, но и командующим всеми американскими и британскими силами, развернутыми на Украине в рамках подготовки к операции «Красный угольный ковер».

«Мидас» провел в вооруженных силах семнадцать лет. Сначала он служил в рейнджерах как обычный солдат. Затем он стал «Мустангом» — так называли тех, кто смог дослужиться до офицерского звания. Он пришел в «Дельту» шесть лет назад, и, наконец, попал в элиту из элит — «recce» «Дельты».

В основном, в вооруженных силах США использовался термин «recon» как сокращение от слова «reconnaissance» — «разведка», но основатель «Дельты», Чарли «Таран» Бэквит в 1960-е служил по программе обмена опытом в британском 22-м полку SAS и привнес в «Дельту» множество черт SAS, в частности, британскую привычку назвать разведку «recce» — созвучно «wrecky» — искаженно wreck — провал, крушение, гибель.

«Мидас» имел польские корни, дома он выучил английский и польский, а также немного русский в колледже. Большую часть прошлого года он провел здесь, на Украине, и имел более чем достаточно опыта в понимании местности, противника и украинской армии, чтобы Пентагон мог назначить его командующим операцией.

В Севастополе «Мидас» непосредственно командовал группой, то есть имел в подчинении всего троих бойцов «Дельты». Для подполковника это было странно, но, учитывая его знание языка и региона, он был там нужен. Теперь, спустя всего несколько дней, в его подчинении оказалось 429 человек. Шестьдесят спецназовцев и обслуживающего персонала из роты «Б» группы «Дельта», спецназовцы из 5-й и 10-й групп специального назначения армейской разведки, а также подразделение «Коммандос» британской SAS.

Также в его распоряжении был взвод рейнджеров армии США численностью сорок человек для охраны базы.

Помимо того, в его распоряжении было несколько транспортных и разведывательных вертолетов из 160-го авиационного полка специального назначения, три «Блэкхоука» и шесть маленьких МН-6 «Литтл Бёрд» для переброски своих сил.

И час назад «Мидас» получил крепкое подспорье к своим авиационным силам. В распоряжении ООЦ поступило четыре беспилотных летательных аппарата «Риппер», расположенных в аэропорту Борисполь под Киевом, и несколько армейских вертушек, прибывших в Черкассы из Польши. Они были предназначены, в основном, для лазерного целеуказания, но «Мидас» мыслил масштабнее и вызвал членов экипажей этих машин к себе, как только те закончат обустраиваться.

Конечно, американцы и британцы были здесь не одни. Украинские силы были развернуты вдоль границы и в резерве, но «Мидас» испытывал болезненное ощущение, что они были не готовы. Он провел предыдущий месяц за чтением сообщений о плохом состоянии материальной части, подготовки и, самое главное, настрое украинской армии. Актуальной проблемой было дезертирство, поступали заслуживающие доверия сообщения о шпионаже и саботаже. Еще более изнурительным был общий настрой украинского руководства на то, что если начнутся боевые действия, НАТО бросится им на помощь или, по крайней мере, введет против России достаточно болезненные санкции, чтобы заставить Володина прекратить атаку.

Но «Мидас» провел на войне достаточно долго, чтобы понять, что люди в гражданских костюмах в Киеве обманывают сами себя.

Он провел утро в переговорах по защищенной связи с украинскими офицерами в регионе, особенно подчеркивая тот факт, что 429 американских и британских солдат, расположенных в стране были, в основном, всей помощью, на которую могла рассчитывать Украина.

Последний разговор, завершившийся всего минуту назад, прошел точно так же, как и все остальные. Украинский полковник артиллерии заявил «Мидасу»:

— Если вы знаете, что русские идут, вы должны атаковать их до того, как они пересекут границу.

«Мидас» терпеливо объяснил, что он и его 429 подчиненных не собираются вторгаться в Россию, по крайней мере, в этой жизни.

Полковник ответил:

— Русские собираются наступать несколькими ржавыми танками. Они будут летать у нас над головами и сбрасывать бомбы на аэродромы, которые мы даже не используем. Их Черноморский флот будет плавать вокруг и обстреливать наши пляжи!

— Все будет намного серьезнее, — мрачно ответил «Мидас».

Полковник крикнул в ответ:

— Тогда я умру с оружием в руках!

«Мидас» задумался, когда этот артиллерийский полковник последний раз держал в руках оружие, но не стал спрашивать.

Как офицер JSOC^[54] Барри «Мидас» Янковски побывал в Ираке и Афганистане, а также был военным советником на Филиппинах и в Колумбии.

Украина была самой большой страной, в которой он когда-либо действовал, с наибольшим ВВП и наиболее образованным населением.

Но его положение никогда не было столь безнадежным. Его 429 мужчинам и женщинам противостояли примерно 70 000 русских, сосредоточенные неподалеку от границы и готовые вторгнуться на Украину. И когда они вторгнутся, его единственной целью будет помочь Украине, стать для нее неким множителем силы, но он не сможет помочь им победить. Они не смогут отбросить русских назад, за границу.

Нет. Шанс — единственный шанс на выживание — им давала лишь возможность замедлить русских, нанести им больше потерь и больше проблем, чем они рассчитывали, идя в это наступление.

Он провел весь вчерашний день в создании Оперативного центра в Черкассах, со всеми средствами связи и персоналом, необходимыми для получения полной картины происходящего на восточной Украине.

У «Мидаса» не было контроля над нелегальными активами ЦРУ на Украине, так как они не были частью Объединенного командования специальных операций, но у него был еще один козырь. На «Маяке» он встретился с тремя оперативниками — Кларком, Чавесом и Карузо. Узнав, что они не были представителями ЦРУ, АНБ, РУМО или любой другой официальной службы, он был готов выставить их за ворота базы, но эти трое доказали свою компетентность и надежность в ходе боя за «Маяк». После эвакуации из Севастополя Кларк сказал «Мидасу» что они вернутся в Киев, и будут следить за организованной преступной группировкой, прибывшей в страну в интересах ФСБ. Также Кларк сказал «Мидасу», что в случае надобности, тот может на него рассчитывать.

Это было не по уставу — «Мидас» вообще не имел права привлекать гражданских лиц к боевым действиям. Но ему приходилась по душе идея иметь нескольких оперативников, не являющихся военными или разведчиками, которых он мог привлечь в случае необходимости.

«Мидас» получил степень магистра военных наук в Американском Военном университете. Высшее образование дало ему многие знания, но ничто не описывало реальность войны лучше, чем слова немецкого маршала девятнадцатого века Хельмута фон Мольтке.

Мольтке говорил: «Стратегия — это система подпорок».

Для «Мидаса», уроженца Западной Виржинии, привыкшего выражаться попроще, эта фраза звучала как «каждый должен делать то, что должен».

«Мидас» понимал, что когда русские атакуют, ему очень быстро придется импровизировать. Фраза Мольтке «ни один план боя не выдерживает столкновения с противником» была известным военным афоризмом. «Мидас» готовился к тому, что как только русские вступят в дело, вся тщательно спланированная операция «Красный угольный ковер» пойдет коту под хвост и ему и его подчиненным здесь, на базе в Черкассах, придется просто хвататься за представленные возможности.

* * *

Старшие уорент-офицеры второго класса Эрик Конвэй и Андре Пейдж шли по территории украинской базы светлым и свежим весенним утром. Они не знали дороги и не могли читать кириллические указатели, но им сказали, что им следует идти к концу вертолетной стоянки, затем налево, затем вперед, пока не упрутся в ворота, охраняемые американскими солдатами.

Без шлемов два члена экипажа ОН-58Д «Кайова Уорриор» были очень похожи на обычных американских пехотинцев. Они не носили лётных костюмов; вместо этого на них была черно-серо-зеленая форма с жилетами SAPI (Small Arms Protective Insert, «Защита от легкого огнестрельного оружия»). На груди висели на ремнях армейские автоматы Colt M4, в карманах жилетов лежали запасные магазины к ним, а на поясе у каждого висела кобура с пистолетом «Беретта М9».

Они прошли мимо украинской группы технического обслуживания, занимавшейся вертолетом. Те остановили их, и пожали им руки. Никто из этих ребят не говорил по-английски, но, похоже, они были рады видеть здесь американские войска. Дре был негром, и увидеть его здесь было настолько же неожиданно, как украинского солдата на их собственной базе в Кентукки, так что он мгновенно привлекал внимание.

Эрик и Дре старались вести себя вежливо, но оставили их как можно скорее, так как их командир приказал им явиться к зданию на противоположной стороне базы.

И они понятия не имели, зачем.

После конфликта в Эстонии старшие уорент-офицеры Конвэй и Пейдж вернулись на базу в Польше, где служили в Европейском командовании. Непосредственно они служили в подразделении, входившим в структуру НАТО, в то время проводившим учения с поляками. Это было замечательно, так как позволило сбросить напряжение после реальных действий в Эстонии.

Но буквально вчера их рота была неожиданно оповещена о том, что она перебрасывается на Украину. Они предполагали, что это будет как-то связано с атакой на объект, работавший в рамках программы «Партнерство ради мира» в Севастополе, о которой говорили во всех новостях. Но, как и все остальные в их роте, на самом деле они понятия не имели, что именно они будут делать.

Времени на раздумья тоже не было. За последние сутки они успели провести подготовку, погрузить всю роту, включая вертолеты, в два транспортника С-17 и прибыть из Польши в Черкассы всего час назад.

Идя по украинской базе, Эрик и Дре беспечно рассуждали о том, что могло содержаться в магазине на другой стороне базы. Они не думали, что намечались какие бы то ни было проблемы, однако немного раздражало то, что им было приказано идти куда-то, когда вся остальная рота расположилась в казармах и получила возможность немного поспать.

Они нашли те самые ворота с американскими солдатами и вошли на территорию, охраняемую, как они поняли, солдатами 75-го рейнджерского полка. Это было элитное подразделение, с которым ни Конвэю, ни Пейджу ранее особо не приходилось сталкиваться, так что они рассматривали рейнджеров как своего рода достопримечательности.

Затем они прошли через ряд небольших сооружений с большими металлическими дверями, открытыми, чтобы пропускать свежий воздух. Внутри одного из гаражей Конвэй и Пейдж заметили группу людей в камуфляже с неуставными стрижками и бородами. Они распаковывали некое оборудование. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что это был армейский спецназ.

Пейдж наклонился к Конвэю:

— Слушай, Эрик, сначала мы прошли рейнджеров. Потом «Зеленых беретов». Я уже боюсь спрашивать, к кому мы идем.

Конвэй просто усмехнулся в ответ, но и сам задался вопросом, как далеко они зайдут в святая святых этой «армии специального назначения».

Вскоре они подошли к последнему зданию. Его охраняла еще одна группа рейнджеров, которые проверили фамилии Пейджа и Конвэя по нашивкам на их форме, и доложили кому-то по рации. Мгновение спустя им указали на коридор и сказали постучать в последнюю дверь справа.

Пейдж и Конвэй нервно посмотрели друг на друга. Затем Конвэй постучал в дверь.

— Войдите! — гаркнул кто-то изнутри.

Они вошли и обнаружили внутри полдесятка мужчин в гражданском. На вид им было в среднем на десять лет больше, чем «зеленым беретам» в ангаре. Все носили сбившиеся бороды, а одежда напоминала одежду путешественников. У каждого на бедре была кобура с пистолетом, причем, как заметили Пейдж и Конвэй, у всех были разные пистолеты. Из этого следовало, что это были спецназовцы JSOC, Объединенного командования специальных операций. То есть, они были либо из «Дельты», либо из Шестой группы SEAL. Как бы то ни было, ни Пейдж, ни Конвэй понятия не имели, что они здесь делали.

— Заходите, мужики. С прибытием, — сказал один из бородачей.

В армии США не было такой формы приветствия как «заходите, мужики, с прибытием». Им было приказано явиться сюда их командиром, но если эти ребята были настроены на неформальный стиль общения, Конвэй и Пейдж были только рады.

Человек, явно бывший старшим, представил себя и остальных:

— Я «Мидас», это «Бойд», это «Грейхаунд», а эти трое позади меня «Арктик», «Бивис» и «Слэммер».

Конвэй и Пейдж подумали об одном и том же. Эти чуваки были чертовыми «дельтовцами»!

«Мидас» сказал:

— Для меня честь встретиться с вами, ребята. Я читал доклады о том, что вы провернули в восточной Эстонии. Говорят, что два клоуна взяли карту дорог и пролетели так низко, что русские подумали, что это такси. И потом вы набили полдюжины Т-90.

Конвэй знал, что их операция в Эстонии была засекречена для военных чинов. Тем не менее, он не удивился, что эти ребята все знали.

Конвэй засветился от гордости, но ответил:

— Спасибо, сэр. Но, чтобы быть объективным, с нами было немного удачи.

Пейдж добавил:

— И еще парочка «Апачей».

Зал взорвался смехом.

— Мне это нравится, — сказал «Мидас» и присмотрелся к фамилии Пейджа на нашивке. — Мистер Пейдж, а вы что скажете? Мистер Конвэй действительно такой хороший пилот, как расписывается в том докладе?

Дре Пейдж кивнул:

— Ненавижу говорить это при нем, но он крут, сэр.

«Мидас» ответил:

— Это хорошо. Вы тут единственный летчик, так что я думаю, на ваше мнение стоит полагаться.

Конвэй вставил:

— Пейдж мастер по работе с вооружением, но летать он вообще-то, не умеет.

«Мидас» указал двоим старшим уорент-офицерам на диван у стены и они сели. Он подошел к холодильнику у стола, открыл его и достал несколько бутылок пива «Славутич», местного бренда. Он открыл их об край стола и передал их двоим молодым людям, широко раскрывшим от удивления глаза.

— Добро пожаловать на Украину, — сказал он, протягивая бутылки. Он вернулся к холодильнику и достал еще одну себе. Он сделал глоток, и только после этого экипаж вертолета рискнул последовать его примеру. Конвэй подумал, что все это действительно странно. Ему казалось, что это какое-то шоу «За стеклом» на канале American Forces Network TV.^[55]

«Мидас» присел на край деревянного стола рядом со своими людьми. Остальные принялись снаряжать магазины своих автоматов. Конвэй и Пейдж присмотрелись к автоматам, поставленным вдоль стенки. Это были НК-416. Они были похожи на их собственные Colt М4, использовали те же патроны, но намного их превосходили.

«Мидас» сказал:

— Должно быть, вас интересует, зачем вы здесь.

Конвэй был растерян сильнее, так что ответил Дре:

— Да, сэр.

«Мидас» ответил:

— Какому-то генералу в Вашингтоне пришло в голову назначить меня верховным главнокомандующим операцией на Украине. С вами у меня в распоряжении есть четыреста двадцать девять ребят. — Он махнул рукой. — Поправка: четыреста восемь ребят и двадцать одна девушка. Женщины есть в разведке, в техническом персонале, а также, как я слышал, одна летчица на поисково-спасательном «Блэкхоуке».

— Видел ее этим утром. Знойная женщина, — пробубнил «дельтовец» с позывным «Грейхаунд».

— Как бы то ни было, если вы еще не догадались, русские собираются вторгнуться. Возможно сегодня, возможно завтра, возможно, через неделю. Но они вторгнутся. У нас есть группы спецназа по всей стране, не прямо на границе, а в ста или около того километрах вглубь страны. Они оснащены ЛЦУ — лазерными целеуказателями — для целеуказания украинским ВВС. Вы меня слушаете?

Конвэй и Пейдж ответили разом:

— Так точно, сэр.

«Мидас» вздохнул:

— Хорошо, это лучшее, что у нас есть. И да, сделайте мне одолжение: завязывайте «сэркать» прямо сейчас.

Конвэй и Пейдж были военнослужащими регулярной армии. И от идеи называть старшего по званию просто «Мидасом» им стало не по себе.

— Так точно… «Мидас», — выдавил из себя Конвэй.

— Теперь у нас есть также ваша рота ОН-58Д. Она будет использоваться для тех же целей, что и группы СпН. То есть, для лазерного целеуказания украинским ВВС. Сами «Кайовы» будут оснащены «Стингерами» для самообороны.

— Хорошо, — неуверенно сказал Конвэй.

— Но я хотел бы, чтобы вы, ребята, занялись кое-чем еще. Я хотел бы оснастить вас ракетами «Хеллфайр», чтобы вы могли поражать некоторые цели самостоятельно.

— Так точно, сэр! — сказал Пейдж, подняв бутылку в подобии салюта.

«Мидас» косо посмотрел на него.

— То есть, я хотел сказать, «Мидас».

— Хорошо. Вашей основной задачей станет целеуказание для украинцев, но этого недостаточно. Я хотел бы иметь возможность хотя бы в чрезвычайных обстоятельствах иметь возможность действовать самостоятельно.

— Я понял, — понимающе сказал Конвэй.

— У нас есть несколько беспилотников «Риппер», полученных от ЦРУ. Они оснащены «Хеллфайрами» и могут наносить удары по наземным целям. Но я хотел бы иметь собственные птички, так что вы, парни, должны быть готовы вылететь при необходимости. Вы сможете сделать это?

— Абсолютно!

— И как вы уже могли догадаться, мы не обычное подразделение. Вы, ребята, из обычной армии, но мне нужны пилоты, способные мыслить и действовать нестандартно. Я прочитал о трюке, который вы провернули в Эстонии, и думаю, вы сможете стать для меня идеальными внештатниками.

— Сделаем все, что в наших силах, — ответил Конвэй.

— Рад это слышать.

— Один вопрос, «Мидас», — спросил Конвэй. — Где мы будем действовать?

— Пока все секретно. Точно не в Крыму. И, наверное, не в Донецке. Мы все сообщим вам перед вылетом, но мне нужно, чтобы вы постоянно находились в готовности. Я поговорю с вашим командиром о том, чтобы вас освободили от обычных заданий.

Эрик и Дре покончили с пивом, пожали руки собравшимся в зале и направились к выходу. Но Эрик остановился в дверях. Он не знал, что на него нашло, но подумал, что должен был спросить это:

— Эээ… «Мидас». Украина не входит в НАТО. Я не понимаю. Разве наша страна действительно собирается воевать за нее?

— Нет, — пожал плечами тот. — Мы собираемся. Добро пожаловать на темную сторону, ребята.

Глава 57

Тридцать лет назад

Аналитик ЦРУ Джек Райан проснулся от решительного стука в дверь номера гостиницы в Цуге, Швейцария. Он посмотрел на часы на тумбочке и увидел, что было четыре часа утра. Он вскочил с кровати и открыл дверь. Затем до него дошло, что хотя он был всего лишь аналитиком, а не оперативником, он был на здании и было бы хорошо предварительно посмотреть в глазок, прежде, чем распахивать дверь.

Ну же, Джек. Не зевай.

В дверях стоял Ник Истлинг. Джек знал его уже некоторое время. И потому понял, что что-то было не так.

— Что случилось?

Истлинг ответил:

— Мне нужно войти.

— Конечно.

Истлинг вошел, и Джек закрыл за ним дверь. Они сели на стулья в комичной пародии на жилое помещение.

— Вернулись с конспиративной квартиры? — спросил Джек.

— Да. Разговаривал по телефону с Сенчури-хаус и посольством в Цюрихе.

— И что?

— Насчет взрыва в ресторане «Майссер». Четырнадцать погибших.

Джек не понял выражения его лица. Истлинг был одновременно взволнован и пребывал в замешательстве.

— Одним из них был Маркус Ветцель, — добавил Ник.

Райан потряс головой.

— Это… Кто это был?

Истлинг глубоко вздохнул.

— Ты все равно узнаешь и достаточно скоро. Наш источник в банке. «Моргенштерн».

Райан обхватил руками голову.

— Господи.

— Именно. Он ужинал с другим человеком. Тот выжил и смог опознать тело.

Райан поднялся:

— Вы все еще полагаете, что это была случайность?

— Я… Очевидно… Конечно, нет. Я не идиот, Райан. «Моргенштерн» был убит. Я думаю, это сделал тот же, кто убил Тобиаса Габлера.

— Рад, что до вас дошло.

— Да уж. До меня дошло, что эти банкиры были убиты, но не Дэвид Пенрайт.

— Как вы можете быть так уверены?

— Потому что немецкие левые не могли быть заинтересованы в его смерти.

— Немецкие левые? О чем это вы?

— Одно из тел, найденное на месте взрыва в Роткрюце, было опознано как двадцатипятилетняя немка по имени Марта Шёйринг. Ее тело было найдено на кухне, рядом с газовым оборудованием, но она не работала в ресторане, и это дало швейцарцам повод сосредоточиться на ней. Они полагают, что она пронесла туда взрывное устройство, но когда она попыталась установить таймер, оно взорвалось прямо у нее в руках.

Джек предположил что-то большее.

— А почему вы думаете, что она не просто искала с кем поговорить на «вы»?

— Имеешь в виду туалет?

— Ага.

— Потому что таких совпадений быть не может. Марта Шёйринг тесно связана с Фракцией Красной Армии. Она дважды арестовывалась в Германии за диверсии. Проживала в Берлине. Они нашли ее адрес в документах, которые она оставила в рюкзаке в переулке за «Майссером».

Джек знал о ФКА все. В частности то, что они не действовали в Швейцарии.

— Зачем ФКА взрывать этот ресторан?

Истлинг пожал плечами.

— Не знаю. Я знаю то, что меня направляют в Берлин. Сенчури-хаус сотрудничает с немецкой полицией. Немцы собираются нагрянуть на ее квартиру и мне нужно там присутствовать.

— А что другой парень?

— Какой еще парень?

— Человек, которого швейцарская полиция взяла на месте взрыва. Его увезли?

— А, он, — сказал Истлинг. — Сбежал. Взломал наручники и отобрал пистолет у одного из полицейских. Тех нашли прикованных наручниками спина к спине к фонарному столбу в центре города, неподалеку от вокзала. Похоже, он скрылся на поезде.

— Он тоже причастен.

— Возможно. Возможно, он тоже из ФКА. Возможно, я узнаю больше в Берлине. Как я уже сказал, я вылетаю через несколько часов. Можете присоединиться ко мне, хотя не гарантирую, что немцы допустят вас. А можете возвращаться. Узнаете все в своем кабинете.

Джек протер глаза.

— Два дня назад я узнал, что некая девушка из Берлина выпивала с британским агентом, который впоследствии был убит. И он работал по тому же делу, что и остальные убитые. Теперь, немка, связанная с ФКА оказалась причастна к остальным смертям. Вы действительно думаете, что смерть Пенрайта была просто совпадением? Почему бы не сходить в бар, около которого он погиб, показать там фотографию Марты и спросить, с ней ли он был?

— Мы сообщим швейцарцам, и, я совершенно уверен, они сделают именно это. Но здесь порядочно немецких девушек. Если Пенрайт не был большим специалистом в немецком, он мог принять ее за австралийку, киви^[56], француженку или вообще какую-нибудь шведку. Девушка из бара здесь явно ни при чем.

Истлинг продолжил:

— Мы направимся в Берлин, проверим, что сможем найти на ФКА, и если это что-то как-то приведет нас к смерти Пенрайта, мы поступим соответствующе. Тем не менее, не указывай мне, черт подери, что мне делать!

— Замечательно, — сказал Райан. — Вперед. Но я хочу иметь доступ к материалам, которые мы найдем в Берлине. В сторонке я стоять не буду.

— Джек, старина, ты это не мне, ты это фрицам будешь говорить.

⇐ Предыдущая 18 19 20 21 222324 25 26 27 Следующая ⇒