Йен Макдональд 16 страница

Снова этот звук… Его имя. Капитан Анастасия окликает его.

– Капитан?

– Мне хотелось бы посмотреть на захваченное вами оружие.

Капитан Анастасия указала Эверетту на пустующий стол главного механика. Макхинлит вечно ходил перемазанный и предпочитал возиться со своими механизмами на безопасном расстоянии от капитана.

Эверетт положил прыгольвер на стол и вытер пальцы о свои шорты. Ему казалось, что он уже не сможет стереть тонкий слой оружейного масла, въевшийся в кожу, словно татуировка. Хоть бы никогда больше не прикасаться к этой мерзости!

Капитан Анастасия осторожно взяла прыгольвер кончиками пальцев и брезгливо осмотрела. Толстенький компактный пистолетик удобно лег в руку, будто мог изменять форму в зависимости от того, кто его держит. Сверху на нем были два колесика настройки, на рукоятке – кнопка спуска, а сзади порт передачи данных. Все никак не помечены, и нигде ни единой подсказки, как они работают. Короткое толстое дуло заканчивалось небольшой вогнутой нашлепкой вроде блюдца.

– Мистер Сингх… Эверетт, необходима твоя помощь. Мне нужно знать все об этом грешном устройстве. Можешь ты это для меня сделать?

Она посмотрела Эверетту прямо в глаза, словно бросая вызов: посмей только отвернуться! Только посмей отодвинуть капитана в область далекой и размытой нереальности!

– Сделаешь это для меня?

Вдруг накренился пол. Двигатели взвыли. Нос дирижабля задрался кверху. Эверетта швырнуло к открытой двери, он еле успел схватиться за край стола. Прыгольвер заскользил по столешнице. Капитан Анастасия рванулась вперед и перехватила его обеими руками. Нос задрался еще выше. Все, что было не закреплено, посыпалось на пол. Сен изо всех сил тянула на себя ручку управления. Корабль содрогнулся. Все экраны, линзы и переключатели отчаянно задребезжали. Намертво вцепившись в стол, Эверетт увидел за обзорным окном осыпанную снегом спину корабля. Она уже заполнила все стекло, а «Эвернесс» забирала все выше, пытаясь избежать столкновения с дирижаблем, который шел поперечным курсом. Раздался такой лязг, словно волк, пожирающий солнце, сомкнул стальные челюсти. Корабль затрясся всеми своими атомами. Потом Сен двинула ручку управления вперед. Капитан Анастасия, хватаясь за предметы, кое‑как добралась до переговорной трубки.

– Что там такое?

– «Инфанта Изабелла», Иберийские воздушные линии 2202, рейс Мадрид – Лондон, – отозвался Шарки. – Прошли так близко, что я разглядел нашивки на рукаве Эль Капитано.

– Выскочили прямо из ниоткуда. – Лицо Сен было белее белого, а голос дрожал, словно в ознобе.

Капитан Анастасия отщелкнула крышку переговорного устройства.

– Мистер Макхинлит, состояние корабля?

Макхинлит на мониторе только руками развел.

– После братцев Бромли, да кьяппов, да Пленитуды, да Гудвиновых песков, да Тайрон‑тауэр – что такое на пару сантиметров укороченный руль? Выживем, еще и летать будем.

– Капитан!

Все дружно обернулись к Шарки. Никто ни разу не слышал, чтобы он обращался к Анастасии по званию.

– Теперь о нас знают. Иберийцы сообщили о едва не случившемся столкновении.

Капитан Анастасия поморщилась, прижав ладони к стеклу и глядя за окно, в туман и метель.

– А мы еще даже не вышли из Дымового кольца.

– Капитан, диспетчерская Дансфолда требует назвать себя и зарегистрировать план полета, – доложил Шарки.

– Не отвечайте, мистер Шарки. Сен, скорость и направление без изменений. Раз они все равно знают, где мы, нет смысла тыкаться вслепую в этой мути. Поднимемся повыше.

Сен немедленно исполнила приказ. Снег и туман расступились, будто волны, и «Эвернесс» поднялась в чистое небо над снеговой тучей. У восточного края мира месяц нежился среди пуховых облаков. Сверкали звезды, острые, словно наконечники стрел. Эверетт почувствовал, что небо зовет его сквозь горестное оцепенение. Звезды: самая древняя загадка, великое чудо, на котором построена вся наука. Он подошел к окну. Казалось, дирижабль мчится по бесконечной серебристой равнине. Эверетт смотрел на созвездия. Он знал их все, знал их названия, – имена чудовищ, богов и героев, – но сами созвездия скрывали тайны удивительнее любых легенд. Лунный свет упал ему на лицо. Он вдруг почувствовал, что капитан Анастасия за ним наблюдает.

Шарки придержал ладонью наушник и махнул рукой: тишина в рубке!

– Слышу разговоры на частоте двадцать восемь.

В рубке заперегляды вались.

Эверетт шепотом спросил у Сен:

– Что за частота двадцать восемь?

– Для военных, – ответила она.

– Что ж, если они нас видят, почему бы и нам на них не посмотреть? – сказала капитан Анастасия. – Мистер Шарки, проведите сканирование с полным охватом, только не увлекайтесь. Хотелось бы сохранить легкую загадочность.

Она склонилась над монитором. На лицо легли зеленоватые отсветы от увеличенного линзой дисплея. «Совсем как у Теджендры, когда он смотрел в Инфундибулум, – подумал Эверетт, а потом посмотрел на звезды и дал им клятву: – Я найду его. Через все миры, через все проекции пройду и отыщу. У меня есть Инфундибулум. Паноплия в моих руках. А он – тот человек, который построил портал Гейзенберга. Значит, сможет построить его снова, в каком бы мире ни очутился, были бы только материалы и достаточно развитая технология. Ты еще не победила, Шарлотта Вильерс!»

– Капитан, мэм… – начал Эверетт.

Капитан Анастасия подняла руку: тихо!

– Обнаружено два объекта? – спросила она, хмуро глядя в экран.

– Получается так, мэм, – ответил Шарки. – Идут тем же курсом, что и мы. Небольшие, очень быстрые, у нас на хвосте.

– Пригласим сюда мистера Макхинлита, – сказала капитан Анастасия. – Пусть вспомнит старые навыки, не зря же он служил на флоте Его Величества.

Эверетт спросил Сен:

– Макхинлит служил на флоте?

– Механиком, на «Королевском дубе», – ответила Сен.

Эверетт хотел поинтересоваться, что за «Королевский дуб», но он уже понял, что о дирижаблях, их командах и их обычаях можно расспрашивать бесконечно.

Макхинлит в рубке смотрелся так же дико, как корона на голове у свиньи.

– Так точно, – объявил он, подстраивая линзу и щурясь в зеленый экран. – Два военных катера, без ошибки. Рисунок на локаторе характерный.

– Случалось нам уходить и от катеров, – промолвила капитан Анастасия.

– Нам случалось уходить от дойчландских старых коров из таможни, – поправил Макхинлит. – А тут флотские двадцать вторые – шустрее этих поганцев по сю сторону Атлантики корабля не сыщешь.

– А если добавить еще два мотора?

– Значит, нас догонят не через два часа, а через два с половиной.

Капитан Анастасия вернулась к столу. Эверетт уже несколько минут назад почувствовал дрожь «Эвернесс», пересекавшей невидимые восходящие потоки Дымового кольца, скрытого под пеленой снеговых туч. Он подсчитал в уме: сейчас они должны находиться над заснеженными равнинами Восточной Англии, по направлению восток – северо‑восток, и через несколько минут достигнут береговой линии, а там уже начинается немецкое воздушное пространство. Капитан Анастасия, как видно, проделала те же вычисления.

– Мисс Сиксмит, поднимаемся. Десять тысяч метров.

– Мам? Мэм?

– Десять тысяч метров, мисс Сиксмит.

– Это наш потолок, – сказал Макхинлит. – Если давление превысит…

– Я в курсе, мистер Макхинлит. Автоматическая метеостанция Ширнеш сообщает, что северный ветровой поток отклоняется к югу, до пятьдесят первого градуса северной широты. Если мы поймаем это воздушное течение, оно нам прибавит восемьдесят узлов скорости, и тогда мы спокойненько прилетим прямо в глотку Дойчландского залива.

– Лишних восемьдесят узлов, – повторил Макхинлит. – А мы уже и так на пределе.

– Вы согласны с моим мнением, мистер Макхинлит?

– Шансов уцелеть, как у плевка в тайфуне…

– Вы согласны с моим мнением?

– Согласен, мэм.

– Мисс Сиксмит, поднимайтесь до самого потолка.

– «Погибели предшествует гордость, и падению – надменность», – пробормотал Шарки себе под нос.

«Эвернесс» идеально слушалась Сен, лишь слегка взбрыкнула, попав в зону турбулентности, а потом изящно скользнула в быстро движущийся воздушный поток в верхних слоях атмосферы. Облака остались далеко внизу – Эверетту казалось, что там раскинулась целая страна, населенная народом ночи. Видимость была не меньше трехсот миль в любую сторону. Вон те красно‑зеленые искорки, летящие над облачной страной, – сигнальные огни дирижаблей, а сам Эверетт стоит среди звезд. Он заметил, что рядом вдруг оказалась Сен.

– Слушай, а как же… кто же…

– Автопилот. Попадаются бижусенькие воздушные ямки, но машина с ними и без меня справится. Эверетт Сингх, я тут кое‑что для тебя сделала…

Она сунула ему в руки картонный прямоугольничек: один из старших арканов Таро «Эвернесс», рубашкой вверх.

– Понимаешь, колода… Она живая. Ей надо расти. Тот, кто перестает расти, начинает умирать. Поэтому она иногда мне говорит, что хочет научиться рассказывать о новом человеке, или о новом приключении, или о новых возможностях, и я делаю для нее новую карту.

– Это моя карта?

Эверетт сделал движение – перевернуть, но Сен быстро перехватила его руку.

– Нет, Эверетт Сингх! Посмотришь, когда нужно будет.

Он сунул карту в боковой карман шорт.

– Нас вызывает один из катеров, – сообщил Шарки.

– Выведите на экран, пожалуйста, – сказала капитан Анастасия.

Все бросились настраивать линзы крошечных дисплеев. Постепенно экраны очистились от помех и стало видно рубку дирижабля. Команда состояла из мужчин со стильными стрижками, одетых в светло‑голубые мундиры и береты с красными помпонами. Капитана можно было отличить по форменной фуражке и обильному золотому шитью на мундире.

– Грузовой дирижабль «Эвернесс», говорит дирижабль Его Величества Военно‑воздушного флота «Неутомимый», – произнес капитан. – Я капитан Дэвенпорт, хочу поговорить с вашим командиром.

Капитан Анастасия потянула к себе переговорную трубку на раздвижном кронштейне и нажала кнопку.

– Анастасия Сиксмит, капитан «Эвернесс». Что вам надо?

– Капитан Сиксмит, снижайтесь до высоты в одну тысячу метров, выключите двигатели и приготовьтесь принять нас на борт.

Шарки сказал:

– Оба катера вошли в воздушный поток. Они нас нагоняют.

– Вас поняла. – Капитан Анастасия снова нажала кнопку передатчика. – «Неутомимый», у нас зарегистрированное торговое судно, идем коммерческим рейсом в Берлин.

– Вы не обратились к диспетчеру для получения воздушного коридора, нарушили правила воздушно‑транспортных сообщений, и, по нашим сведениям, у вас на борту находится техническое устройство, представляющее серьезную угрозу безопасности нашей страны, – проговорил капитан Дэвенпорт.

Он был не первой молодости, подтянутый, хотя и слегка обрюзгший, с гладко зачесанными волосами и строгим, но слегка разочарованным лицом офицера, понимающего, что выше капитана военного катера ему не подняться. Нынешняя операция – самая масштабная за всю его службу.

– Откуда такие сведения?

Перед объективом, заслонив капитана Дэвенпорта, встала Шарлотта Вильерс. Она улыбалась. В изображении с широкоугольной камеры ее красный рот казался огромным и жадным, как у вампира.

– Сведения от меня. Здравствуйте, капитан Сиксмит. Счасливого Рождества. Я вам очень советую подчиниться приказаниям капитана Дэвенпорта. Вы забрали собственность Пленитуды, и мне, как пленипотенциару, поручено ее вернуть. Я нахожусь на борту современного военного корабля, одного из самых быстроходных, а вы – на изувеченной барже, которая, откровенно говоря, видала лучшие дни. В моем распоряжении два взвода морских пехотинцев, а у вас… Ну, мы же видим, кто у вас. Дети, капитан. Дети. Поступите разумно. Нет никакой необходимости все усложнять. Да, кстати, если вам вдруг придет в голову сбежать, рекомендую еще раз воспользоваться радаром.

Шарлотта Вильерс протянула руку и отключила видеокамеру.

– Матерь Божья, Пречистая Дева и блаженный Святой Пио, – негромко проговорил Шарки.

На экранах появилось изображение, переданное радиолокатором. С севера к побережью Норфолка двигалось нечто чудовищное: исполинский дирижабль в сопровождении шести воздушных судов поменьше. Макхинлит прибавил увеличение и прочитал идентификационный номер.

– Регистрационнный номер 101, – объявил Макхинлит, щурясь. – Ну точно, старый знакомый. Дряхлое корыто, «Королевский дуб». Должно быть, патрулировал норвежский берег, высматривал коварных царистов.

– Что такое «Королевский дуб»? – спросил Эверетт.

Макхинлит покрутил латунный трекбол главного компутатора и нажал несколько клавиш.

– Вот это.

Возникший на экране корабль висел в воздухе над причалами и шлюзами восточного Лондона, и по сравнению с ним доки казались мелкими, словно садовые прудики, а дирижабли выглядели заводными игрушками – из тех, которые могут один раз поплавать в ванне и сразу выходят из строя. Эверетт понял, что перед ним настоящий монстр. Даже тучи рядом с ним казались крошечными. Целый летающий город.

– Если эта картинка не врет, в нем пятьсот… шестьсот метров длины!

– Картинка еще преуменьшает. Две тысячи имперских футов от носа до хвоста, – гордо сказал Макхинлит. – Большая честь – служить на таком. А видишь эти крапинки вокруг на радаре, вроде мошек? Это сторожевые корабли, каждый размером с наш воздушный шарик.

Тридцать пропеллеров. Несколько палуб и командных рубок. Весь ощетинился орудиями и ракетами. По три крыла с обеих сторон, и на каждом крыле по аэроплану, пристроившемуся на рельсовой направляющей как птеродактиль на жердочке: пропеллеры убраны, крылья плотно прижаты к стеклянной кабине.

– Мы не прорвемся к дойчландскому воздушному пространству, истребители нас перехватят на подходе. Подстрелят как миленьких, оглянуться не успеем.

Эверетт нахмурился. За спиной скоростные катера, битком набитые морскими пехотинцами, а с севера идет на перехват крупнейший авианосец Королевского ВВФ с шестью кораблями эскорта, каждый размером с «Эвернесс». Такая огневая мощь способна превратить их дирижабль в пепел и развеять по ветру, но смысл?

– Капитан Анастасия, можно мне прыгольвер?

Она протянула ему оружие, все еще казавшееся маслянистым, грязным и отвратительным до последнего атома, но Эверетт справился с собой, взял прыгольвер, положил его на верстак Макхинлита и стал рассматривать. Рассматривал долго и пристально. Вглядывался в каждую зазубринку, в каждый изгиб. Понять, как он действует, оказалось нетрудно. Правое колесико регулирует угол охвата: как только Эверетт его покрутил, на экране засветилось изображение в форме веера, показывая, какой участок захватит эффект перемещения. Второе колесико, видимо, относилось к подзарядке: чем быстрее она происходит, тем уже область воздействия. Можно выбрать режим стрельбы: много быстрых выстрелов с малым охватом или всего несколько широкоугольных. Датчик показывал, что прыгольвер полностью заряжен. Из рукоятки Эверетт вытащил прямоугольную обойму. Так и не поняв, что это такое, он затолкал ее обратно. Обойма встала на место с негромким щелчком. Возле кнопки спуска имелся предохранитель в виде кольца. Если его нажать и повернуть, оно фиксируется, кнопка спуска выдвигается из корпуса, да еще и светится. Эверетт поскорее вернул предохранитель в прежнее положение. Порт данных… Эверетт поднес прыгольвер к глазам, разглядывая металлические контакты. Очень похоже на обычный USB‑порт. Немного отличаются форма разъема и расположение контактов, но если попросить Макхинлита, он наверняка соорудит работающий USB‑шнур. Прыгольвер явно должен подсоединяться к какому‑нибудь вычислительному устройству и получать от него информацию. Информацию о чем?

Совпадения, взаимосвязи, закономерности понемногу вставали на свои места.

– Капитан… – начал Эверетт.

И тут все, кто был в рубке, пригнулись: из‑под корпуса показались два небольших белых объекта, летящих с невероятной скоростью. Чиркнув по стеклу, они зависли перед кораблем, удерживая позицию в воздушных потоках.

– Посветите, мистер Шарки, – приказала капитан Анастасия.

Под обзорным окном включились прожекторы, направив лезвия лучей на висящие в воздухе объекты. Это были дроны с дистанционным управлением, и управляли ими виртуозно. Они соблюдали точно выдержанное расстояние друг от друга – десять метров, двигаясь с той же скоростью, что и «Эвернесс».

– Так‑так, дамочка Вильерс лично приложила к этому руку, – сказал Макхинлит.

– Мистер Макхинлит, нельзя ли поподробней?

– Вы таких штук не видали. Официально их еще не взяли на вооружение. Я только потому их знаю, что у «Рыцарей» имеется выпивка из старых флотских запасов. Кромсалки, капитан. Отсюда не видно, а на самом деле между ними – нанокарбоновая нить. Вроде той, которой я замок вскрывал, только намного крепче. В общем, вы поняли. Они нам пропеллеры отчекрыжат по одному – чик‑чик! А потом нашинкуют нас, как польскую колбасу.

– Капитан, можно вас на пару слов? – спросил Шарки.

– Говорите, мистер Шарки.

Кромсалки сохраняли прежнюю позицию относительно корабля.

– Мэм, может, пройдем в вашу каюту?

– Исключено, мистер Шарки.

– Видите ли, то, что я хочу сказать… Скажем так: это не для публичного употребления.

– Исключено, мистер Шарки. Если хотите высказаться, говорите здесь. И побыстрее, время дорого.

– Как прикажете, мэм. – Шарки повернулся на стуле. – Я предлагал побеседовать приватно, все свидетели. Отдайте ей мальчишку. Пусть эта Вильерс забирает его драгоценный компутатор. Все равно нам ее не остановить, так по крайней мере корабль сохраним. Будем и дальше ходить в рейсы, а не прятаться всю жизнь, как какие‑нибудь отщепенцы. Капитан, отдайте мальчишку. Спасите корабль!

Шарки посмотрел на каждого по очереди. Дольше всего он смотрел в лицо Эверетту. Взгляд у Эверетта был застывший и тусклый, как плевок.

– Я сам им скажу. – Шарки потянулся к рации.

Сен одним прыжком перемахнула через приборную доску, схватила с верстака отвертку и прижала ее к уголку левого глаза Шарки. Его руки застыли над рукоятками короткостволок.

– Никогда так не говори, – стылым, как зима, голосом процедила Сен и наклонилась близко‑близко, словно для поцелуя. – Никогда больше так не делай. Даже не думай такого никогда, подлый предатель! «Эвернесс» – это мы все. Мы семья Эверетта. Кроме семьи, у нас ничего нет.

– Сен, вернись на место! – загремела капитан Анастасия.

Сен медленно убрала отвертку, по‑прежнему не отрывая взгляда от Шарки.

– Мисс Сиксмит, не покидайте свой пост! Скорость, курс и высота без изменений. Мистер Шарки, попрошу соблюдать тишину в эфире.

– «Королевский дуб» запустил истребители, – сообщил Макхинлит, нагнувшись к самому экрану радиолокатора.

– Почему? – закричал Эверетт. Разрозненные обрывки мыслей и подозрений слились в одну догадку. – Почему? Прыгольвер все еще у меня. Я могу отправить Инфундибулум в любую произвольную вселенную. Если Шарлотта Вильерс атакует нас, то проиграет. Тогда почему она идет в атаку? Разве только… Разве только она думает, что я этого не сделаю. А почему? Она что‑то такое знает и думает, что я тоже знаю. И поэтому Инфундибулум для меня такая же ценность, как для нее. Что же это такое?

– Капитан, через три минуты истребители нас догонят, – сказал Макхинлит.

– Принято к сведению, мистер Макхинлит. Продолжайте, мистер Сингх.

Эверетт сжал прыгольвер в правой руке, а «Доктора Квантума» – в левой.

– Может быть, дело в том, что никто и никогда не соединял их вместе? Прыгольвер плюс Инфундибулум? В прыгольвере есть компьютерный разъем – он служит для обмена данными. Что, если в прыгольвер можно загружать информацию? Он же вроде карманного портала Гейзенберга, а портал я умею программировать. Я так и попал сюда. Если настроить портал, можно отправиться, куда захочешь. Так, а какую информацию можно из него извлечь? Он перемещает свою цель в случайную вселенную. Это квантовый эффект. Квантовые эффекты случайны, но не бессмысленны. Слушайте, слушайте: в физике есть такая штука, называется «квантовая сцепленность»: связь на квантово‑механическом уровне между двумя удаленными друг от друга объектами. Если две частицы оказались сцеплены, – то есть у них совпали квантовые состояния, – то сцепленность сохраняется, даже если эти частицы разделить. Можно отправить одну из них на другой край вселенной, и все, что происходит со второй частицей здесь, на Земле, мгновенно отразится на состоянии удаленной частицы. Они взаимосвязаны. Может быть, когда прыгольвер открывает портал в случайной вселенной, в нем сохраняется память об этом событии? Нужно только ее найти! Может, он задуман вообще не как оружие. Может, это исследовательский инструмент – например, для составления карты Паноплии? Открываем окно в иную вселенную и замеряем координаты. Если так, в нем должны были сохраниться данные о том, куда он отправил папу! Я думаю, так и есть, поэтому Шарлотта Вильерс уверена, что я не уничтожу Инфундибулум. Они мне нужны оба! Информация из прыгольвера необходима, чтобы найти след, а Инфундибулум – чтобы настроить прыгольвер на заданные координаты.

«Эвернесс» достигла края ночи. На востоке над горизонтом пролегла желтая полоска, постепенно переходящая в темно‑синий, усыпанный звездами купол неба. Облачный слой расстилался сплошным черно‑пурпурным ковром. Истребители возникли из рассветного сияния – три двухмоторные машины, поджарые и прожорливые, как небесные акулы. Промчались на бреющем полете над корпусом «Эвернесс», от носа до хвоста, развернулись и пошли на второй заход. Под крыльями выдвинулись орудийные стволы, из‑под белого чаячьего брюха показались ракетные установки.

– Вот я о чем, – сказал Шарки. – Отдайте эту штуковину Шарлотте Вильерс, и всем будет хорошо.

– Помолчите, мистер Шарки, – оборвала его капитан Анастасия. – Не всем будет хорошо. Эверетту будет плохо. Мы уже видели, на что способна Шарлотта Вильерс, когда у нее в руках прыгольвер и Инфундибулум. А сейчас она еще сильнее, потому что считает, у мистера Сингха нет выбора и он вынужден ей подчиниться. Мистер Сингх, я не верю в заведомо проигрышные сценарии. По‑вашему, это оружие можно запрограммировать?

– Да.

– Вам это под силу?

– Да, я думаю. Точно: да. Только нужно немножко времени.

– Я дам вам время, а вы переправьте нас отсюда. Шарки вскочил на ноги.

– Вы в своем уме?

– Переправьте нас всех, мистер Сингх, – сказала капитан Анастасия.

Истребители вновь промчались мимо «Эвернесс», едва не задевая ее, на этот раз от хвоста к носу, и выполнили разворот на фоне восходящего солнца. Кромсалки разошлись в разные стороны. А в самом сердце рассвета черной кляксой виднелся «Королевский дуб» с эскортом.

– Мам? – тоненьким голоском окликнула Сен.

– Мистер Сингх?

Эверетт до предела открутил колесико.

– Я думаю, получится охватить весь корабль.

– Вот радость‑то, – сказал Макхинлит.

Эверетт протянул прыгольвер капитану Анастасии. Она покачала головой.

– Нет, мистер Сингх. Это решать вам.

– Они приближаются, – сообщил Макхинлит. Эверетт навел на себя прыгольвер и зажмурился.

Нет, нельзя закрывать глаза, он должен видеть, как откроется портал. Куда переместится «Эвернесс»? Неизвестно. Открыв глаза, он заглянул в черную выемку дула.

Макхинлит начал отсчет:

– Контакт с кромсалками через три, две…

Эверетт нажал на спуск. Мир полыхнул белым, а потом исчез.

Мир вернулся. Он по‑прежнему был белым.

И по‑прежнему ничуть не больно.

– Мы все еще здесь! – сказал Макхинлит.

– Это вопрос сугубо схоластический, – отозвался Шарки.

– Займитесь радаром, мистер Шарки, – сказала капитан Анастасия. – Я хочу знать, где мы находимся. Мистер Макхинлит, при первой возможности доложите о состоянии корабля – нет ли повреждений. Я ожидала, что перемещение будет более… зрелищным. Мистер Сингх, вы хорошо себя чувствуете?

Прыгольвер выпал из пальцев Эверетта, лязгнул, стукнувшись о палубу, и остался лежать, холодный и неподвижный, как кусок льда.

– На радаре – ничего, в эфире тоже, – сказал Шарки. – Мы тут одни.

– Целые и невредимые, – дополнил Макхинлит, проглядывая изображения с видеокамер внутри корабля и снаружи. – Практически.

– Остановить моторы, – приказала капитан Анастасия.

Сен перекинула все рукоятки в нейтральное положение. Мягкая неотступная вибрация двигателей прекратилась.

– Так, черт побери, где мы?

Вся команда выстроилась у обзорного окна.

– Вот это я понимаю, Белое Рождество! – сказал Макхинлит.

– «От дуновения Божия происходит лед, и поверхность воды сжимается», – проговорил Шарки.

Над ледяным миром занимался рассвет. От горизонта до горизонта раскинулось ледяное море. Торосы и трещины отбрасывали длинные лиловые тени в косых лучах солнца. Даже с высоты было видно, как по замерзшему морю гуляют снежные вихри. Лед, без конца и без края. Эверетту показалось, что неимоверный холод просачивается через толстое стекло.

Сен вложила руку ему в ладонь. Пальцы у нее были теплые, в них ощущались жизнь и человечность. Эверетт заглянул в темную воронку прыгольвера и увидел холод, разрушение и хаос.

– Работать надо, – сказала капитан Анастасия. – Но прежде, мистер Сингх, если не ошибаюсь, нас ждут отлично выдержанные фазаны и лучшее манджарри по рецептам Ридли‑роуд. Ну‑ка, в темпе, сварганьте нам фантабулоза рождественское угощение! Будем праздновать.

– Есть, мэм!

– Только не спеши, Эверетт, сперва соберись с силами.

Эверетт сунул свободную руку в карман и нащупал карту Таро, которую Сен сделала для него. Вытащив карту, он перевернул ее рубашкой вниз. Как и многие другие карты Сен, она была составлена из газетных и журнальных вырезок, аккуратно наклеенных на картон. Из пустого и светлого дверного проема выходил человек в куртке военного покроя и мешковатых шортах. Человек раскинул руки в стороны, ладонями вверх, держа в одной глобус, а в другой – спиральную галактику. Вдали, над нарисованным вручную горизонтом был наклеен крошечный дирижабль. А внизу неуклюжими каракулями Сен вывела название карты:

«Странник между мирами».

Палари (подари, парларе) – реально существующий тайный язык, развивавшийся параллельно с английским. Его корни уходят в семнадцатое столетие, тогда это был воровской жаргон. В разное время он был жаргоном рыночных и уличных торговцев, ярмарочных и театральных актеров, бродячих кукольников и гей‑субкультуры. Жаргон палари (от итальянского parlare – говорить) включает слова, заимствованные из разных источников: итальянского и французского языков, лингва франка (смешанный язык, на котором некогда говорили в средиземноморском регионе), а также идиш, цыганского и гэльского. Многие слова заимствованы из жаргона кокни, где слово могло образовываться путем замены на рифмующееся с ним слово или путем перестановки букв задом наперед (прим. перев. первой и второй книг: такие слова мы старались заменять на русские эквиваленты, учитывая к тому же, что они, как правило, входят в современный английский молодежный жаргон; а слова, происходящие из иных языков, по возможности оставлять как можно ближе к оригиналу).

⇐ Предыдущая 11 12 13 14 151617 18 19 20 Следующая ⇒