Йен Макдональд 15 страница

– Спасибо, Дансфолд. Конец связи. – Капитан Анастасия отключила радио. – Мисс Сиксмит, выполняйте. Двести метров. Мистер Шарки, включите радиолокационный маяк, а то как бы не поцарапать ненароком какой‑нибудь шикарный пассажирский лайнер.

Лондонские огни поползли куда‑то вбок – «Эвернесс» выполняла поворот, одновременно набирая высоту. Сен играла на пропеллерах, как на музыкальном инструменте. «Эвернесс» легла на курс. Двести метров – высота небоскреба. Эверетт задержал дыхание, глядя, как у самых его ног проходит парад крылатых Викторий, Немезид с мечами‑щитами и богинь Правосудия с завязанными глазами и с весами в руках, куполов, крестов и шпилей, и все это присыпано свежим снегом. Улицы сверкали стальным блеском города, впереди высился под снежной шапкой озаренный прожекторами купол Святого Павла, потом показались Флит‑стрит и Стрэнд, залитые мерцающим неоновым светом рождественской иллюминации. Можно было разглядеть машины, поезда надземки, пешеходов, пробирающихся через сугробы, реку с шустрыми катерами на подводных крыльях и суденышками на воздушной подушке. Сен легко коснулась рукояток управления, на волосок приблизив «Эвернесс» к изысканным террасам и заснеженным площадям Блумсбери. Яркий свет лился сквозь стеклянный купол Британской библиотеки. Впереди поднималась ввысь Тайрон‑тауэр, словно стальная рука; призрачный голубоватый свет прожекторов освещал зубчатые парапеты, горгулий и резные карнизы. С самого верха башни бил в небо узкий луч света.

– Подводи ближе, Сен, – шептала капитан Анастасия. – Полегонечку… Предполагается, что у нас поломка.

Неоновой чертой пролегла Тоттенхэм‑Корт‑роуд. Дальше к югу виднелся район Сохо – скопление сверкающих огней. Мимо обзорного окна пролетели, искрясь на свету, несколько снежинок и канули в сияние улиц; зима вновь перешла в наступление.

– Мисс Сиксмит, стоп!

Сен рванула на себя рукоятки и со щелчком перевела их в нейтральное положение. «Эвернесс» застыла в полукилометре к востоку от Тайрон‑тауэр.

– Мистер Шарки, сообщите об аварии.

– Дансфолд, Дансфолд, говорит грузовой дирижабль «Эвернесс», у нас авария! – сказал Шарки в микрофон. – Упало напряжение в сети. Мы остались без электроэнергии.

– «Эвернесс», вас слышу, – отозвался диспетчер – тот же, что поздравлял капитана Анастасию с победой над братьями Бромли. Сейчас он уже не веселился. – Вы дрейфуете?

– Пока стоим на месте, – ответил Шарки.

– Доложите свои координаты.

Шарки зачитал вслух длинный ряд цифр.

– Спасибо, «Эвернесс». Мы поймали сигнал вашего маяка. Сколько времени займет устранение неполадок?

– Работу сети можно восстановить часа за два, – сказал Шарки.

– Мы разошлем стандартное предупреждение всем воздушным судам. Спасибо, хоть ночь безветренная.

– Мы сообщим, когда восстановим питание. Конец связи.

Капитан Анастасия выждала два вздоха и взялась за переговорную трубку.

– Мистер Макхинлит, у нас все готово. Запускайте дрона. Мистер Шарки, дайте изображение, будьте так любезны.

Под потолком засветились экраны, а Эверетту и с любимого места у окна было отлично видно. Из‑под брюха дирижабля вылетел дрон, завис на мгновение в воздухе, а потом Макхинлит направил его к башне. Крошечный разведывательный аппаратик, похожий на какое‑то насекомое, предназначался для осмотра труднодоступных участков на корпусе корабля. Для Макхинлита на «Эвернесс» не было недоступных мест, но все‑таки дрона он сохранил на всякий случай, потому что любил хитроумные технические штучки. С виду аппарат был очень похож на дрон с видеозаписи, которую Колетта дала Эверетту, – тот, что производил съемку на Земле‑2, а потом выскочил из портала: четыре лопасти, суставчатые ноги и ядро с процессором. Функциональный дизайн один и тот же во всех мирах.

За дроном тянулась леска из карбоволокна, тонкая, как волосок, и притом прочнее алмаза. Макхинлит, показывая Эверетту катушку, предупредил, что с ней надо обращаться предельно осторожно. «А то пальцы отхватит, чик – и даже не почувствуешь». Разрешение видеокамер не позволяло увидеть тончайшую нить, но Эверетту показалось, что она блеснула в луче прожектора – так сверкает паутинка в солнечный день.

Теперь на мониторы поступало изображение с дрона. Макхинлит опустил его пониже, до уровня двадцать второго этажа, и зацепил болтающейся на другом конце лески «кошкой» за плечо суровой женщины‑воительницы в шлеме и со щитом.

– Мистер Шарки, мистер Сингх – на грузовую палубу!

Никогда еще голос капитана Анастасии не звучал так торжественно. Эверетт заметался: время пришло, а он не готов! Нужно что‑то сказать, попрощаться… Он увидел, что Сен тоже вдруг поняла: пришло время им расстаться навсегда, вот сейчас он сойдет с дирижабля и исчезнет.

– Эверетт Сингх!

Он в жизни не видел такого белого лица, таких льдисто‑светлых глаз.

– Сен…

– Я иду с тобой.

– Стоять! – приказала капитан Анастасия.

– Я пойду. Я хочу быть с ним.

Ее куртка была застегнута до самого подбородка, одна перчатка уже натянута, сумка заброшена за плечо.

– Твое место на корабле!

– Нет!

Сен попятилась от приборной доски.

– Мисс Сиксмит, я доверяю вам командование «Эвернесс». Займите свой пост.

Сумка соскользнула с плеча Сен и упала на пол. Сен вернулась к панели управления. Как мать Анастасия ее не остановила бы, но капитана Сен не могла ослушаться, даже без прямого приказа. Корабль важнее всего. У Сен были такие глаза, как будто что‑то страшное и темное выглянуло из них и пронзило ей сердце. Губы недоумевающе приоткрылись.

– Мистер Сингх!

Держа Эверетта за плечо железной хваткой, капитан Анастасия подтолкнула его к центральному мостику. Он чуть не рванулся из ее рук. Был почти готов сломать ей палец, заорать ей в лицо. Оглянуться на Сен, и чтобы сердце разорвалось прямо тут, на мостике, на фоне мигающих рождественских фонариков. Один этот взгляд убил бы его душу. Анастасия Сиксмит права – прощаться, так уж разом. А потом Эверетт увидел ее лицо – плотно сжатые губы, влагу в уголках глаз. Дело не в нем. Она дала клятву и должна сберечь свою дочку. Малышку, которую вынесла на руках из горящего «Фейрчайлда». Капитан понимает, что оба они могли бы к ней не вернуться.

Макхинлит, выпуская дрона, опустил грузовой люк на метр. Спрыгнуть было нетрудно, а вот следующий прыжок – в пустоту над оживленной Графтон‑плейс – всего несколько дней назад заставил бы Эверетта оцепенеть от страха. С тех пор он успел побегать по крышам, перескакивая с одного дома на другой, качался на обрывке сетки над грудой стальных контейнеров с острыми краями и прыгнул через пустое пространство на узкую полоску нанокарбона. Приземлился он легко. Макхинлит уже пристегнул к леске два комплекта ременной сбруи. Выглядели они жутковато, словно висели в воздухе без всякой опоры. Эверетт потянулся проверить, прочно ли они закреплены. Макхинлит ударил его по руке.

– Не трогай леску! – Он застегнул на Эверетте ремни и сам пристегнулся рядом. – Вот тормоз, вот крепление. Смотри, не перепутай.

– Мистер Макхинлит, я готова, – сказала капитан Анастасия.

Она пристегнулась впереди Эверетта, а самым первым шел Шарки. Макхинлит нажал кнопку на пульте дистанционного управления. Грузовой люк опустился до отказа. Эверетт повис на почти невидимой леске. Темнота за бортом была полна крутящимся снегом. Шарки с боевым кличем Конфедерации скрылся в ночи.

– Вперед, мистер Сингх!

Капитан Анастасия обернулась и улыбнулась Эверетту, затем вскинула руку и через мгновение превратилась в крошечную кукольную фигурку, уносящуюся к готической башне Тайрон‑тауэр.

Эверетт коснулся тормоза. Миг – и он мчится по воздуху над ярко освещенной улицей. От холода и скорости захватывало дух. Снег летел в лицо, и Эверетт стирал его замерзшими пальцами. Внизу мелькали крыши, дымовые трубы, электрические столбы, сады и террасы Блумсбери. Вон тот балкон украшен гирляндой с фонариками, там рождественскую елку прикрепили к флагштоку, а здесь на крыше стоят с бокалами в руках мужчина и женщина и смотрят, как идет снег. Эверетт и его спутники – малюсенькие точки среди хлопьев снега. Он высоко, он невидим, он непобедим. Вокруг гремела симфония Лондона: рокот моторов, сигналы автомобильных гудков, звуки поп‑музыки из квартир, грохот поездов, сирены где‑то вдали, отдаленный шум пропеллеров «Эвернесс», шорох алмазных подшипников по нанокарбоновой леске… А потом, накатывая волнами все ближе, ближе – звон колоколов со всех колоколен Лондона, приветствие наступающему Рождеству. Эверетт оглянулся – Макхинлит словно парил в воздухе, и на лице его играла безумная улыбка. А дальше среди пляшущих снежинок застыла в небе «Эвернесс». В рубке перемигивались китайские фонарики. Правда ли он увидел темный силуэт у окна или померещилось? Эверетт заставил себя отвернуться и смотреть вперед. Тайрон‑тауэр быстро приближалась: изломанная линия парапетов, карнизов и высоких тонких шпилей. Шарки уже спустился на балкон двадцать второго этажа, который Эверетт вычислил в результате разведывательной операции. Капитан Анастасия затормозила и тоже спрыгнула на балкон. Как эту штуку останавливают? Эверетт нажал на кнопку, взвизгнули тормоза. Он повис, чуть покачиваясь и глядя вверх, в строгое лицо каменного ангела‑хранителя.

– С дороги! – заорали сзади.

Эверетт нажатием кнопки отстегнул крепление и спрыгнул вниз. Сапоги Макхинлита просвистели у него над головой. Еще пара секунд, и все четверо спасателей столпились на узком балконе. Потревоженные голуби разлетелись в разные стороны, громко хлопая крыльями.

– Не забыл… сам знаешь что? – спросил Макхинлит.

Эверетт шлепнул ладонью по рюкзаку. Шарки уже успел взломать замок на окне. Все забрались в недостроенный лифтовый холл – Эверетт уже видел его через шпионскую видеокамеру Сен. Правда, картинки на экране «Доктора Квантума» не передавали запахов пыли, цемента, штукатурки и древесины.

– Ведите, мистер Сингх! – сказала капитан Анастасия.

Эверетт вывел на экран снимки Тайрон‑тауэр и дал увеличение на двадцать второй этаж. Подняв планшетник повыше, он сравнил фотографию с реальностью.

– Вон за той пластиковой занавеской, – сказал Эверетт.

Он настроил «Доктора Квантума» так, чтобы карта поворачивалась с каждым поворотом коридора.

– Думаешь, будет охрана? – спросил Макхинлит.

Рукой он придерживал карман, в котором недвусмысленно выпирали очертания бумкера.

– Я в прошлый раз не видел охранников, – сказал Эверетт.

Капитан Анастасия вздернула бровь, и он поправился:

– То есть Сен не видела.

Шарки все же запахнул плотнее полы плаща – они двигались тяжело и не сминаясь, как будто внутри были спрятаны стальные стволы.

– Теперь сюда, в этот коридор.

Точь‑в‑точь как на снимке, только тележки с бельем не хватает.

– Последняя дверь слева.

И вот он на месте, в коридоре двадцать второго этажа, и от отца его отделяет только дверь. И снова все слишком внезапно, он не успел приготовиться.

Капитан Анастасия постучала в дверь согнутым пальцем.

– Доктор Сингх?

Нет ответа.

– «Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему», – сказал Шарки.

– Помолчите, мистер Шарки. – Капитан Анастасия еще раз постучала. – Доктор Сингх, я Анастасия Сиксмит, капитан грузового дирижабля «Эвернесс». Со мной ваш сын. Эверетт… – Она кивнула, предлагая ему говорить.

– Папа? – Эверетт прижался к двери щекой. – Папа, ты меня слышишь? Это я, Эверетт. Ты там?

Ни звука, ни шороха. А что, если его там нет? Вдруг его увезли, пока Эверетт закупал еду к празднику, бегал по крышам, воевал с братьями Бромли и строил планы спасения? Неужели он опоздал? Папу могли переправить в более надежное место – может, даже вообще в другую вселенную.

Капитан Анастасия снова постучала.

– Доктор Сингх, рекомендую вам отойти в сторону. Мистер Макхинлит, ломайте дверь!

– Слушаюсь, мэм!

Макхинлит сунул руку в один из своих многочисленных карманов и вытащил какой‑то инструмент, держа его осторожно, словно маленькую, но очень ядовитую змею. Он присел на корточки возле дверного замка. Эверетт не мог толком разглядеть устройство – с виду оно казалось простым, всего лишь два плоских лепестка размером с мизинец и толщиной в лист бумаги, сужающиеся на концах. Макхинлит втолкнул оба лепестка в щель между дверью и притолокой, над замком – один повыше, другой пониже. Нижний лепесток он пропихнул на другую сторону до конца. Потом из другого кармана достал крючок и просунул его в щель, что‑то бормоча себе под нос. Наконец он поймал второй лепесток и вытащил его наружу, на этот раз ниже, чем язычок замка.

– Отойди! – скомандовал он, взял в каждую руку по лепестку и с силой дернул.

Дверь плавно приоткрылась. Макхинлит поднял повыше один лепесток. Второй повис на невидимой леске. Нанокарбон, понял Эверетт.

– Вот почему я тебе говорил – пальцы береги, – сказал Макхинлит.

Язычок замка разрезало пополам.

Капитан Анастасия распахнула дверь. Номер состоял из нескольких комнат. В первой комнате было темно. Смутно угадывались диваны, кресла, письменный стол с компутатором. Еще в комнате был тренажер – велосипед, укрепленный на неподвижной подставке. Шоссейный велосипед марки «Милани», рама полностью изготовлена из карбона, рулевая колонка «Шимано». В прошлый раз Эверетт видел его исчезающим в багажнике «Ауди» на Мэлле. За следующей дверью была освещенная комната, а на пороге стоял человек – черный силуэт на фоне светлого прямоугольника. В руках он держал настольную лампу, явно как оружие.

– Папа? – позвал Эверетт.

Человек поднял руку. Вспыхнул свет, ослепив спасателей. Эверетт кое‑как проморгался. Перед ним был невысокий человек, смуглый и кареглазый, хрупкого сложения, подтянутый, не располневший с годами в отличие от многих индийцев. Одет в тренировочные штаны с футболкой, и босиком, как будто только что проснулся и натянул первое, что попалось под руку. Он. Ну до того он, полностью, абсолютно. А потом все мысли вылетели из головы, и Эверетт кинулся к папе.

Теджендра замахнулся лампой, словно дубинкой.

– Не подходи! Я тебя не знаю.

– Это же я, Эверетт!

– Возможно. А который Эверетт? Мой сын?

«Ты не единственный, – говорил Теджендра ясным летним вечером, когда они сидели на вершине Парламент‑Хилла и смотрели сверху вниз на разомлевший от жары Лондон. – Тебя много».

– Конечно, твой! – крикнул Эверетт.

– Естественно, ты иначе и не скажешь.

Эверетт сказал Сен, что, по его мнению, Шарлотта Вильерс и блондин в хорошо сшитом костюме – один и тот же человек из параллельных миров. Шарлотта и Шарль. Что им стоит притащить из иной вселенной другого Эверетта Сингха, чтобы одурачить Теджендру? Когда‑то очень давно Эверетт пил капучино в своем родном мире, на Пьяцце Ковент‑Гардена, шел дождь, и Колетта Харт рассказывала о Земле‑4, которая почти в точности похожа на Землю‑10, только в политике есть какие‑то отличия и что‑то у них случилось с луной. В той вселенной вполне может найтись еще один Эверетт Сингх.

– Ну правда!

– Докажи.

«Нужно что‑то такое, что знаем только мы с папой».

– Мы собирались в Институт современных искусств на лекцию о нанотехнологиях.

– Это им известно. Там они меня и забрали.

– Второе ноября, Уайт‑харт‑лейн. Наши выиграли у миланского «Интера» со счетом 3:1. Гарет Бейл забил фантастический гол.

– Тот матч половина Лондона помнит.

– Винни сфотографировал нас на трибуне… С пирогами.

Пауза.

– Еще что‑нибудь, – сказал Теджендра.

– Кулинарные вечера! – крикнул Эверетт. – Ты обычно готовишь что‑нибудь из тайской кухни.

– Да.

– А я – из мексиканской.

– Какое блюдо?

– Чили.

– Чили с чем?

– С шоколадом.

Чили с шоколадом… Горячий шоколад с перцем чили…

Теджендра выронил лампу.

– Сынок, – сказал он просто. – Прости, я должен был убедиться.

Эверетт не представлял, что говорить, что делать дальше. Может быть, поздороваться? Крепко пожать папе руку? Сказать что‑нибудь эффектное, как персонажи компьютерной игры. А может, просто ткнуть кулаком в бок: «Привет, папа!» А потом ему стало наплевать, что полагается и чего не полагается, и он просто обхватил папу руками. Они обнялись, потом отступили в стороны, посмотрели друг на друга и снова обнялись. Эверетт стискивал папу изо всех сил: никогда больше не отпущу! Но такие минуты не могут продолжаться вечно. Все заканчивается, и тогда становится неловко.

– У тебя получилось, – сказал Теджендра. – Программа заработала.

– Инфундибулум, – сказал Эверетт. – Шнурки на ботинках.

Теджендра тряхнул головой – старинный пенджабский жест, означающий «да/молодец/хорошо».

– Я так и подумал, что ты догадаешься.

– А если бы не догадался?

– Как‑нибудь иначе разобрался бы. Я же тебя знаю. Можно посмотреть?

Эверетт поставил на стол «Доктора Квантума» и щелкнул по иконке с надписью «Инфундибулум». Экран заполнили медленно вращающиеся мерцающие полотнища, связанные в общую сеть – Паноплия всех миров. Теджендра склонился над планшетником. Экран подсвечивал его лицо зеленоватым светом.

– Фрактальные семимерные узлы, – проговорил Теджендра.

Эверетт уже видел раньше в папиных глазах такое выражение – когда тот объяснял ему устройство вселенной. Неважно, понял что‑нибудь Эверетт или нет, главное – он уловил отсвет этого огня. Глаза ученого: сейчас Теджендра видел всю огромную вселенную и управляющие ею законы. Чудо из чудес.

– Прекрасно, Эв. Отличная работа, очень красиво!

Красиво в научном смысле. В основе физики лежит красота. Математические законы, описывающие действительность, всегда просты, изящны… Они красивы. Эверетт задыхался от волнения. Не бывает похвалы выше.

– Джентльмены, не хотелось бы вас торопить, – проговорила капитан Анастасия.

Теджендра даже головы не повернул.

– Пап, надо уходить отсюда, – сказал Эверетт. – Нужно добраться до портала.

Все еще далеко не закончено. Нужно добраться до порталов, подключить энергию, переправиться на Родинг‑роуд и возникнуть посреди собственного дома в канун Рождества, а Теджендра пока будет держать портал открытым. Забрать Лору и Викторию‑Роуз и уже всем вместе переместиться в какой‑нибудь далекий мир, где их никогда не найдут.

– Папа!

Теджендра оторвался от планшетника.

– Да, идем. У меня есть управляющие коды – они мне по работе нужны.

И все же он колебался, держа в руках «Доктора Квантума».

– Эверетт, капитан и вы, джентльмены – что бы ни случилось, не отдавайте ей это, иначе она обретет такую мощь, какую вы и представить себе не можете. В Пленитуде есть тайное общество – они называют себя Орденом. В него входят политики, дипломаты, крупные бизнесмены, журналисты, военные, и ученые тоже, и религиозные деятели. Им всем нужен Инфундибулум. Поэтому они забрали меня и хотели заставить, чтобы я заново создал его здесь. Это дало бы им власть над Пленитудой, власть над всей Паноплией. На просторах мультиверсума они нашли нечто – случайно наткнулись и держат свое открытие в тайне, но ясно одно: на нас надвигается что‑то огромное. Они утверждают, будто Инфундибулум нужен, чтобы у человечества было преимущество. Они всегда так говорят: все ради нашей безопасности, ради нашего же блага. Эв, что бы ни случилось, она не должна получить Инфундибулум!

Теджендра протянул Эверетту планшетник, и тут в окнах вылетели стекла. Эверетт прикрыл голову руками от летящих осколков. В разбитые окна прыгали, раскачиваясь на канатах, какие‑то черные фигуры. Другие, тоже в черном, ворвались в открытую дверь. В воздухе заплясали лучи лазеров. Макхинлит бросился на пол и, перекатившись, вскочил уже с бумкером на изготовку. Шарки, отстав не больше чем на один удар сердца, потянулся за короткостволками. Его руки замерли в воздухе на полпути к цели. Посередине лба Шарки светилась красная точка лазерного прицела.

– «Как рыбы попадаются в пагубную сеть, и как птицы запутываются в силках, так сыны человеческие уловляются в бедственное время, когда оно неожиданно находит на них», – проговорил Шарки, медленно поднимая руки вверх.

Теджендру и команду «Эвернесс» мгновенно взяли в кольцо. Со всех сторон на них смотрели пистолетные дула и красные огоньки лазерных прицелов. Солдаты были одеты в черное, на головы натянуты черные вязаные шапки, и оружие тоже черное. Одна женщина, с выглядывающим из‑под шапки белокурым хвостиком, показалась Эверетту знакомой. Вдруг он вспомнил, где ее видел: это была одна из охранниц в заброшенном тоннеле через Ла‑Манш еще там, на его родной Земле.

– Кьяппы, – сказал Макхинлит. – Ненавижу.

Капитан Анастасия молчала.

Круг солдат расступился, и в номер вошли двое. Один – низенький, скованно двигающийся человечек в бесформенном пальто и нечищеных ботинках: Пол Маккейб. Вторая – Шарлотта Вильерс. На ней был элегантный костюм с осиной талией и оборкой на одном плече и миниатюрная шляпка с короткой вуалью. Смерть на каблуках, да и только.

– Солдаты, вольно!

Спецназовцы опустили оружие, но по‑прежнему держались настороже, готовые в любую секунду броситься в бой.

– Эверетт, Эверетт, – вздохнул Маккейб с таким притворным сожалением в голосе, что хотелось его ударить. – Почему ты не был со мной откровенен? Нужно было довериться мне с самого начала, тогда ничего этого не случилось бы. Идем, я заберу тебя домой.

– Молчать! – рявкнула Шарлотта Вильерс. – Я могла бы объяснить тебе, Эверетт, что твой отец представил нас в совершенно неверном свете. Да, конечно, мы все слышали. Нашему миру грозит опасность, и вашему тоже, все миры под угрозой. Мы – честные. Мы – хорошие. За нами правда. Но, в сущности, зачем мне беспокоиться? Власть в моих руках. Мне необходимо это устройство. Отдай его мне.

– Нет! – Эверетт прижал «Доктора Квантума» к груди.

– Прекратите, мистер Сингх, мы не в каком‑нибудь фильме. Сержант!

Спецназовцы вскинули оружие.

– Сначала женщину. Потом американца, любителя Библии. Пусть выяснит, насколько правдивы слова, которые он все время цитирует.

Все стволы нацелились на капитана Анастасию.

– Мистер Сингх?

– Эверетт, она это сделает, – сказал Пол Маккейб.

– Папа? – спросил Эверетт.

– Эв, отдай.

– Но ты же сказал…

– Она все равно может его забрать в любой момент. Отдай.

Эверетт положил «Доктора Квантума» на пол и подтолкнул его к Шарлотте Вильерс.

– Все‑таки прислушались к доводам разума. Благодарю вас. – Шарлотта Вильерс открыла сумочку, и вдруг у нее в руке оказался прыгольвер. – Что ж, хватит с меня семейства Сингх. – Она прицелилась в Эверетта и Теджендру. – Счастливого пути.

Теджендра изо всех сил толкнул Эверетта, и тот распластался на полу. Сверкнула вспышка. Теджендра исчез.

Шарлотта Вильерс завизжала от злости, словно бездомная кошка, у которой отнимают добычу, и навела на Эверетта прыгольвер. Послышался звук вроде механического кашля. Прыгольвер выпал из пальцев Шарлотты Вильерс. Вскрикнув от боли, она схватилась за запястье. На полу рядом с прыгольвером лежал туго набитый плюшевый мешочек. В центре разбитого окна, пристегнутая к тросу, висела Сен с бумкером в руке. Лазерные лучи заметались в воздухе: все спецназовцы разом прицелились в нее. Сен взвизгнула. Пользуясь общей неразберихой, Шарки выхватил короткостволки, Макхинлит поднял свой бумкер, а Эверетт, перекатившись, ухватил прыгольвер и навел его на Шарлотту Вильерс.

– Верните папу!

– Не могу, сами знаете.

Спецназовцы направили лазерные прицелы на команду «Эвернесс». Ситуация сложилась патовая.

– Я выстрелю.

– И что? Я буду жить, хоть и в другой вселенной, а вы все умрете. И устройство все равно достанется нам. Не сходится ваше уравнение.

Теджендра исчез… Теджендра исчез.

Эверетт подобрал с пола «Доктора Квантума» и ткнул в него прыгольвером.

– Не достанется! Вы его никогда не найдете.

– Послушай, Эверетт, я не одобряю подобных… – начал Пол Маккейб.

– Заткнись, фигляр! – оборвала его Шарлотта Вильерс.

– Я правда выстрелю, – сказал Эверетт.

– Верю, что ты на это способен, Эверетт Сингх, – сказала Шарлотта Вильерс.

– Я приготовила тросы! – крикнула Сен из‑за окна, снова заталкивая мешочек в раструб бумкера. – Давайте сюда!

– Скажите им, чтобы бросили оружие. – Эверетт держал «Доктора Квантума» в вытянутой руке, нацелив на него прыгольвер.

– Выполняйте, что он говорит, сержант, – приказала Шарлотта Вильерс. – Молодой человек, вы изменили условия уравнения.

Капитан Анастасия толкнула Эверетта к окну, а Шарки прикрывал отступление. Прыгольвер в руке Эверетта казался непомерно тяжелым, как будто вобрал в себя все зло, причиненное с его помощью. Эверетт по‑прежнему держал на прицеле планшетник. До сих пор он действовал на чистом адреналине: увидел крутящийся на полу прыгольвер, дотянулся, подхватил и прицелился, все это без участия сознания, на одних вратарских инстинктах. А сейчас его понемногу начинало трясти. Он взял самый главный гол в своей жизни… Нет, самого главного он как раз не достиг: Теджендра исчез. Папа… Только что был здесь, такой настоящий, что и все прочие невероятные события тоже стали реальностью. А потом раз – и пропал. Переместился туда, где его уже никто не найдет. Для Эверетта он умер. И все остальное теперь ненастоящее.

– Руку туда, ногу сюда, – подсказала капитан Анастасия. – Эверетт, ты же умеешь!

Она пристегнула его к тросу пониже Сен. Эверетт все так же сжимал прыгольвер, приставив его к планшетнику, хотя каждая мышца у него кричала от боли.

– Эверетт, я очень сожалею, – сказал Пол Маккейб.

Эверетту его голос показался тявканьем маленькой собачки – из тех, которых так и хочется пнуть. В этой комнате сейчас для него существовал только один человек. Эверетт посмотрел в глаза Шарлотте Вильерс. Глаза у нее были холодные и очень светлые, голубые, как Атлантический океан, и не было в них ни капли жалости. Зато он увидел в них уважение, а следовательно – ненависть. Никто и никогда еще не мог ее превзойти, и за это она станет Эверетту вечным врагом. На край света за ним пойдет, чтобы исправить оплошность.

– Мисс Сиксмит, вам было сказано оставаться на корабле, – рявкнула капитан Анастасия, пристегнувшись.

– А еще вы мне передали командование, – ответила Сен.

– В самом деле. И вы его приняли. Ловко, мисс Сиксмит.

– Мам, я тебя обожаю! – усмехнулась Сен. – Поднимаемся в быстром темпе. Три, два…

Сен нажала кнопку у себя на запястье. Эверетта потащило в окно с такой скоростью, что он чуть не выронил прыгольвер. И снова он летит сквозь ночную тьму и метель. Вверху, словно наколотая на шпиль Тайрон‑тауэр, в лучах прожекторов с крыши высотки виднелась «Эвернесс». Внизу на черном готическом фасаде светились желтым разбитые окна гостиничного номера на двадцать втором этаже.

– Папа! – закричал Эверетт в темноту. – Папа! Папа! Папа!

Сен плюхнулась на свое место за приборной доской. Шарки, как обычно, направился к рации. Мониторы передавали с нижней палубы искаженное изображение Макхинлита крупным планом. Он ухмылялся в объектив, показывая поднятые вверх большие пальцы.

Капитан Анастасия склонилась над компутатором, пробежалась по клавишам.

– Примите курс, мисс Сиксмит.

– Слушаюсь, мэм!

Сен передала появившиеся на экране цифры навигационной программе.

– Полный вперед!

Сен до отказа сдвинула рукоятки. «Эвернесс» задрожала всем корпусом. Пропеллеры вгрызались в воздух. Макхинлит еще раньше снял с правого борта один двигатель и переставил на левый борт, вместо одного из двух, поврежденных во время поединка с «Артуром П.». Это была рискованная операция с применением веревок, ремней и тросов. В итоге работали всего шесть пропеллеров из восьми, но «Эвернесс» сохраняла остойчивость, а Макхинлит хвалился, что в случае чего может за пару часов склепать из запчастей новые двигатели. Рассказ о ремонте в Бристольском порту был чистой воды фикцией, ради возможности пересечь центр Лондона и подобраться поближе к Тайрон‑тауэр.

– Поднимаемся до уровня облаков. Отключить радар, мистер Шарки, и полное радиомолчание. Уходим по‑тихому.

– Придется лететь вслепую – простите мою смелость, мэм.

– Прощаю, мистер Шарки, и принимаю к сведению. Со всех наружных камер изображения на монитор, пожалуйста. Будем держать глаза открытыми. Сен, бона скорость к побережью Дойчландии.

– «А если слепой ведет слепого, то оба упадут в яму», – пробормотал Шарки.

Сен медленно потянула на себя рукоятку набора высоты. У верхнего края окна в мелькании снежинок показались клочья облаков, а потом «Эвернесс» целиком вошла в серую мглу.

– Мистер Сингх!

Кто его зовет? Голоса и звук шагов доносились до Эверетта словно издалека, все вокруг казалось зыбким, как снеговая туча за окном. Он знал, что находится в рубке дирижабля, что они летят над зимним городом к морю, а потом – в безопасную Дойчландию, соблюдая тишину в эфире и не зажигая опознавательных огней, чтобы скрыться от погони, – но он понятия не имел, как оказался здесь после того, как его пристегнули к тросу высоко над Лондоном. Он знал, что люди вокруг, с трудом воспринимаемые оцепеневшим сознанием, – это хорошо знакомые и дорогие ему люди, они стараются спасти себя и свой корабль. Знал – но не чувствовал, не мог ощущать это как реальность. Его место – не с ними. Он должен быть с папой и мамой, и Викторией‑Роуз. Память вновь и вновь возвращала его в комнату на двадцать втором этаже, где стояла Шарлотта Вильерс, решительно расставив ноги и сжимая обеими руками прыгольвер – странное, ни на что не похожее оружие, нацеленное прямо на Эверетта. Он видел, как изгибаются ее ярко‑красные губы, когда она нажимает на спуск. Видел ковер на полу гостиничного номера – совсем новенький, еще с пушистыми комочками ворса, но уродливый, как все гостиничные ковры. Вот этот ковер бросается ему в лицо, когда Теджендра отталкивает его с линии выстрела. Мелькает вспышка открывающегося портала. Одного никак не получается уловить – того мгновения, когда Теджендра переходит из состояния «здесь» в состояние «не здесь». Здесь его больше нет и никогда уже не будет. Его вышвырнули в какой‑то случайный мир, один из десяти в восьмидесятой степени миров Паноплии.

⇐ Предыдущая 10 11 12 13 141516 17 18 19 Следующая ⇒