Часть первая 7 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 14 из 44Следующая ⇒

Я удивленно заморгала.

— Синклер умер?

— Через месяц после того, как они поженились. Сердечный приступ.

— Тьфу, черт. Заездила-таки старика. Наверное, он умер счастливым человеком. Почему ты решил, что она убила его?

«Клинт — парень из Оклахомы. Ему ли не знать, что каждый храбрец мечтает умереть в седле».

— Она сама призналась в убийстве.

Вот теперь я встрепенулась:

— Что?

— Подробно мне все рассказала. Спокойно, как мы сейчас с тобой разговариваем. Сказала, что планировала это, остановив свой выбор именно на нем, потому что он был стар, богат и не имел детей, которые могли бы опротестовать завещание. Для начала она как следует завела старика, чтобы его нашли в перевозбужденном состоянии,— Клинт сделал паузу, мне было видно, что вспоминать об этом ему неприятно,— Рианнон объяснила, как Брес удерживал его, а она тем временем ввела ему в яремную вену шприц, наполненный воздухом, даже призналась, что настаивала на грубом сексе с укусами, чтобы замаскировать след от иглы. По ее рассказам, у него давно были проблемы с сердцем, зафиксированные в истории болезни, а в завещании он писал о кремации. Ничего проще для нее и быть не могло.

— Почему она призналась тебе?

Я все никак не могла прийти в себя. Одно дело — шлюха, но совсем другое — убийца.

— Рианнон считала, что я не способен ни в чем ей отказать. Она думала, стоит ей позвать — и я тут же приду.— На лице Клинта возникла непроницаемая маска.— Сказала, что я мог бы помочь ей обуздать магию этого мира.— Он уставился в мои глаза,— Рианнон полагала, что может использовать в этом мире все: и магию, и технологию. Она объяснила это мне, даже позволила взглянуть на тот, другой мир.

— На Партолону! — завопила я.

Фриман медленно кивнул.

— Каким образом? — не отставала я.

— Я сам толком не понял. Она будто бы загипнотизировала меня,— Он умолк, подыскивая слова,— Когда я вырубился или спал — точно не знаю, как назвать это состояние,— моя душа, видимо, покинула тело и попала в какой-то огненный туннель,— Тут Клинт прервал рассказ и вздрогнул от воспоминания,— За ним меня ждал потрясающий вид. Поразительное сооружение. Была ночь, но я четко разглядел необыкновенных существ, наполовину людей, наполовину лошадей. Они бродили, разговаривали друг с другом,— Он потряс головой,— Фантастика.

— Это был храм из светлого мрамора, обнесенный толстыми стенами? — давясь слезами, спросила я.

— Да,— кивнул он,— А еще там был гигантский фонтан...

— В виде лошадей, рвущихся вперед,— договорила я за него.

— Именно так,— сказал Фриман.

— Храм Эпоны,— Одно то, что я произнесла это вслух, вызвало тоску по дому.

— Рианнон тоже так говорила.

Я прокашлялась, прежде чем спросить:

— Как же твоя душа вернулась сюда?

— Понятия не имею. Я пробыл там не больше нескольких секунд, а потом меня утянуло обратно в туннель. Я снова оказался в своем теле, сам ничего не предпринимал, но после чувствовал себя прекрасно, а вот Рианнон лишилась сил. Она проспала часов шестнадцать, не шевелясь.

— А когда проснулась, то решила, что ты станешь частью ее плана по завоеванию мира?

— Вообще-то она не питала никаких иллюзий насчет мирового господства,— мрачно изрек он,— Рианнон была чересчур рациональна для этого. Она просто хотела денег. Много денег и власть, которую они дают.

— Разве она не получила изрядную сумму от старика?

— Да, но нескольких миллионов долларов Рианнон было мало. Она слишком хорошо усвоила уроки, полученные в Интернете.— Наверное, у меня был опешивший вид, потому что Клинт пояснил: — Эта дамочка поняла, что по сегодняшним стандартам это еще не состояние, способное купить ей власть и независимость, которых она жаждала. Ей нужно было больше, и она нашла источник.

— Клад, что ли? — в шутку поинтересовалась я.

— Наркотики,— ответил он.

— Что, черт возьми, ты хочешь сказать?

— Когда Рианнон узнала об увлечении наркотиками, весьма распространенном в этом мире, и о прибыли, которую дает торговля ими, она заявила, что только дурак пройдет мимо возможности заработать и стать богатым с помощью такого простого метода.

— Так она наркоделец? — У меня в голове не умещалось, что мой зеркальный двойник стал женской версией Аль Капоне.

— Да, именно так,— подтвердил Клинт,— Поначалу я думал, будто она просто не понимает, во что ввязывается. Я прибегнул к помощи всевозможных сайтов, демонстрирующих опасность употребления наркотиков, губящих детей, семьи, целые общества,— Лицо его помрачнело.— Она сказала, что ее не заботит, как слабаки поступают с собой. Мол, этот мир все равно перенаселен. Гибель нескольких человек пойдет ему только на пользу. Рианнон считала, что выживать должны сильнейшие.

Меня затошнило. Рука машинально легла на слегка округлившийся живот, защищая его.

Клинт не стал комментировать мой жест и продолжил:

— Я объяснил ей, что за торговлю наркотиками она может угодить в тюрьму. Рианнон только рассмеялась и заявила, что ее не поймают. Тогда я сказал, что ей придется бояться не только полиции, но и тех, с кем она будет иметь дело: воров и убийц, наркоманов и мошенников,— Он замолк, словно не желал больше рассказывать.

— Это не убедило ее,— подсказала я.

— Нет. Наоборот, она воодушевилась, сказала, что тут на сцену должен выйти я, что вместе мы сумеем обуздать древнее зло, чтобы с его помощью управлять современным.— Видно было, что он чувствовал ко всему этому такое же отвращение, как и я.

— Что она имела в виду?

Меня вновь охватило неприятное чувство, как в тот раз, когда Клан-Финтан рассказывал о Прайдери. Неужели, говоря о древнем зле, Рианнон подразумевала того ужасного трехликого бога?

— Точно не знаю,— покачал он головой.— Я не дал ей шанса объяснить. У меня словно шоры с глаз упали. Я увидел, кто она такая на самом деле, велел этой аморальной психопатке уйти и больше не возвращаться, просто вышвырнул Рианнон вместе с ее последователем из своего дома.

С минуту мы оба молчали. Я пыталась осмыслить то, что узнала.

Это возвращает меня к твоему вопросу номер один,— заявил Фриман, и я недоуменно покосилась на него,— Почему я попытался поменять вас двоих местами,— напомнил он,— Все просто. Она воплощение зла. К тому времени Рианнон успела рассказать мне о тебе, и я решил, что у преподавателя английского старших классов невелики шансы оказаться психопаткой-богиней, задумавшей использовать древнее зло для торговли наркотиками. Кроме того, Рианнон со смехом поведала мне, что оставила тебя там заниматься какой-то заварушкой с демонами.

Я заскрежетала зубами от такого предательства и трусости этой особы, бросившей свой народ, вместо того чтобы предупредить и защитить его.

— Мне казалось, ты будешь рада выбраться оттуда. Поменять вас местами представлялось мне хорошей идеей,— закончил Клинт свой рассказ.

— Ладно. После твоих объяснений я поняла, чем ты руководствовался. Но тебе нужно осознать, что я хочу жить в Партолоне — и только там. Я люблю народ, который она предала. Я поклоняюсь Богине, которую она использовала. Я люблю мужа, которого она отвергла.

— Я не знал,— огорчился Клинт.

— Тогда перейдем к вопросам два и три. Как ты переместил меня сюда? Как мне вернуться обратно?

— В общем, так!..— Он наклонился, оперся локтями о колени и сосредоточенно сложил пальцы домиком.— Рианнон рассказана мне о заклинании, с помощью которого она поменялась с тобой местами. По ее словам, она воспользовалась известной тебе вазой как отправной точкой, для начала переместила ее в этот мир,— Фриман сделал паузу и кивнул мне.— Очевидно, вазу доставил Брес, когда явился сюда первым. Как только сосуд оказался в этом мире, она извлекла из него энергию, необходимую для перемещения вас обеих.

— Звучит разумно, продолжай.

— Поэтому я решил, что мне нужен энергетический объект, с помощью которого можно работать. Но он должен находиться в обоих мирах.

— Деревья,— прошептала я.

—Да,— согласился он и смущенно улыбнулся,— Я знал, что они содержат необычайную силу. Даже здешний лес буквально гудит от энергии.

— Откуда ты знал, что и в Партолоне есть такие деревья? — спросила я.

— Они сами мне рассказали,— просто ответил Клинт,— Я коснулся их и попытался позвать тебя.— Он нахмурился.— Сначала я думал, что ничего не получится, почувствовал, что ты где-то рядом, но ощущение было какое-то смутное и обрывочное. Словно на самом деле ты не слышала моего зова.

— Это потому, что я действительно его не слышала. Зов восприняла Эпи,— Я не скрывала досады.

— Кто такая Эпи?

— Моя лошадка. Впрочем, нет, не так. Она не моя питомица или что-то в этом роде, а лошадиное воплощение нашей богини Эпоны. Наверное, можно сказать, что я принадлежу ей в той же степени, в какой и она мне. Это ее потянуло в рощицу с болотными дубами, не меня- Я вспомнила реакцию лошади,— Но как только мы доехали до рощи, она повела себя странно, словно почуяла что-то неладное.

— Это объясняет, почему мне так трудно было зацепить тебя.

— Что?

— Благодаря Рианнон я знаю, что ты чувствовала,— поспешил пояснить Клинт, прежде чем я его перебила,— Да , ты говорила, что вы с ней абсолютно разные, и я признаю, что в тебе нет ее жестокой холодности. Но вы кажетесь мне половинками одного целого. Не знаю, как лучше это описать.— Я бросила на него скептический взгляд,— Посмотри на это под другим углом. У каждого есть своя аура. Многие ученые с этим соглашаются,— Тут я кивнула,— Если я нахожусь в лесу, то способен ясно видеть ауры. Moгy даже отыскать ту, которую знаю. Ваши почти идентичны,— Такой вот простой фразой он завершил свой рассказ.

От этого меня снова затошнило.

— Ладно, итак, ты отыскал меня благодаря моей ауре. Должно быть, она идентична и ауре Эпи, раз ты зацепил и ее тоже. Но как ты переправил меня сюда?

— Я позвал тебя с помощью деревьев. Рианнон объяснила, что между нашими мирами существуют стыки. По ее словам, это похоже на жалюзи. Она говорила, что если отыскать такой стык, то можно проскользнуть в другое измерение.

— Деревья создают такой стык?

— Не знаю, они его или он их, но ты права, между деревьями находится вход в другое измерение. Я отправился туда и начал сосредоточенно думать о твоей ауре и причине, по которой хотел поменять вас местами. Ты коснулась не только деревьев, но и этого измерения. Я уцепил тебя за руки и перетянул сюда.

— Ты схватил меня через деревья?

«Неудивительно, что мне казалось, будто меня затягивало внутрь стволов. Так оно и было, черт бы их побрал!»

Он виновато кивнул.

— Я положил руки на деревья, сфокусировал все внимание и представил себе некое подобие энергетической тетивы, которая доставит тебя сюда и унесет Рианнон туда. Неожиданно мои ладони утонули в коре. Я ощутил твои руки, схватил их и потянул.

— Ладно, именно так ты меня сюда доставил. Надо полагать, что этим же путем я вернусь обратно.

Пока я ждала ответа, во мне все затрепетало от беспокойства. Молчание затягивалось. Меня снова затошнило.

— Клинт,— окликнула я его.

— Не знаю.

— Раз так, то мы это выясним. Можешь быть уверен.

Я спустила ноги с кровати, начала подниматься, и тут же в ушах зазвучал морской прибой, а комната наклонилась куда-то в сторону, окрасилась в серые тона.

— Эй! — пробился к моему сознанию бас Фримана, и я почувствовала, как сильные руки подхватили меня и снова усадили на кровать.— Деревья никуда не денутся, будут стоять там и завтра.

Я подняла глаза, но в них все расплылось.

Тогда я крепко зажмурилась, боясь собственной слабости, и прошептала:

— Я просто очень хочу вернуться домой.

— Знаю, Шаннон, девочка моя, — запричитал он — Как долго ты пролежала без сил после первого перехода в другое измерение?

Я попыталась взбодрить свой на удивление усталый мозг и сказала:

— По меньшей мере два дня. В голове был какой-то туман — Но потом я все-таки добавила: — И я не твоя девочка.

Он проигнорировал мой комментарий.

— Не открывай глаза, поспи. Дай себе время восстановиться. Не забывай, ты должна быть сильной, чтобы пережить обратное путешествие.

Я невольно вздрогнула. Смена измерений проходила ужасно. Усталость не отступала, и я поняла, что Клинт прав. К тому же теперь мне приходилось беспокоиться не только о себе. На секунду меня захлестнул страх. Не повредят ли ребенку мои переходы из одного мира в другой в Духе «Звездного пути»? Но тут начался очередной приступ тошноты, принесший мне облегчение, как это ни смешно. До тех пор пока меня будет донимать потребность вывернуться наизнанку, я смогу верить в то, что с моей доченькой все в порядке.

Я принялась глубоко дышать, не открывала глаз, старалась расслабиться и не дрогнула, когда теплая рука убрала у меня с лица непокорный локон.

— Спи, Шаннон,— пробормотал Клинт.

Я не ответила, но слышала, как он унес поднос с чаем и выпечкой. Чуть приоткрыв глаза, я увидела, как Фриман скрылся на кухне и появился снова с дымящейся чашкой кофе. Он пододвинул кресло-качалку на прежнее место, поближе к старомодной керосиновой лампе, и поморщился, когда осторожно опускался в него. Потом Клинт зажег лампу и явно с усилием потянулся за книгой, лежавшей на столике. Я поняла, что уже видела эту гримасу боли на лице Клан-Финтана после битвы, где он был ранен, и невольно подумала, какая же травма заставила Клинта подать в отставку. Совершенно очевидно, что она до сих пор его беспокоила.

Мои веки вдруг стали невероятно тяжелыми. Последним, что я помнила, оказалась обложка книги, которую читал Клинт. Это был сборник статей автора из Оклахомы, Конни Кронли, озаглавленный «Иногда колесо отваливается».

Боже, неужели такое когда-нибудь случается?

Поначалу мой сон представлял собой темный таинственный туман. Пока я в него погружалась, в голове промелькнули шекспировские слова насчет сна-убийцы. Меня терзали дурные предчувствия, но я не могла заставить себя проснуться, вместо этого упала в объятия страны грез, от которой обычно беззастенчиво получала удовольствие. Но в первую же секунду, когда перед моим сонным взором начали появляться образы, я поняла, что такого прежде не видела. На черном ночном экране сменялись разрозненные сцены. Передо мной проплывали призрачные, не до конца сформированные видения, отчасти кентавры, отчасти демоны, отчасти люди. Я никого не узнавала и ничего не понимала.

Моя уснувшая душа содрогнулась и попыталась управлять видениями, как я всегда делала в прошлом, но на этот раз страна, населенная когда-то веселыми фантазиями, изменилась, превратившись в ландшафт для ночных кошмаров.

Я знала, что сплю, говорила себе, что могу проснуться в любую минуту, но это служило мне плохим утешением. Разрозненные образы сливались и крепли, приобретали гротескный знакомый вид. Я словно присутствовала на сумасшедшем киносеансе в «Отеле "Калифорния"», где заново происходила финальная битва между Партолоной и фоморианцами. Только на этот раз Эпона не вмешивалась и нас ждало поражение. Кентавры и люди, погибшие в предыдущих битвах, пробуждались от вечного сна и, как зомби, поднимались из земли, чтобы снова умереть.

У одних были только глаза, у других — лишь клыкастые рты. Некоторых будто тронула божественная рука, наделив их невероятной красотой. Моя душа стремилась отпрянуть от всех.

Я не видела собственной смерти, зато наблюдала, как сначала Аланна, а затем Каролан, Виктория и Дугал пали от зубов и когтей фоморианцев. Битва продолжала бушевать. Мои друзья снова и снова возрождались, чтобы опять быть растерзанными. Потом в поле моего зрения попал предводитель фоморианцев Нуада. На этот раз мой муж не уничтожил его. Я беспомощно смотрела, как Нуада вспорол Клан-Финтану живот.

Монстр отвернулся от тела кентавра и заметил одинокого воина, в котором я сразу узнала возродившегося отца Рианнон, зеркального двойника моего папы. Крылатая тварь торжествующе зашипела и рассекла бледное горло Маккаллана, чуть не лишив его головы.

Крик, который долго не мог вырваться наружу, прозвучал в моем сне. Имя отца разнеслось эхом по всему ужасному полю боя. Темный демон неожиданно обернулся и принялся озираться, словно высматривая кого-то. Глаза его сощурились, он выпрямился во весь рост, развел в стороны крылья. Кровь и пена брызнули из его рта, когда он завопил: «Да, женщина! Я слышал твой зов. Мы никогда не избавимся друг от друга. Я приду за тобой, где бы ты ни была!»

Я набрала в легкие воздух и внезапно очнулась, пробужденная собственным пронзительным криком.

Сильные руки трясли меня, низкий голос встревоженно гудел:

— Шаннон!.. Шаннон! Проснись!

Я открыла глаза, взглянула в испуганное лицо Клинта, и сердце зашлось при виде знакомых черт. Тоска по Клан-Финтану резанула душу.

— Все хорошо. Я в порядке,— попыталась я слабо улыбнуться и вырваться из его рук.

Он неохотно меня отпустил.

— Плохой сон? — спросил Клинт.

— Да,— кивнула я,— Кошмар.

Я впервые не только произнесла это слово, но и пережила его.

— Принести тебе чего-нибудь? Воды или чая? — Он все не отходил от меня, явно не желая возвращаться в свое кресло-качалку.

— Нет, со мной все нормально,— Его разочарованный вид заставил меня добавить: — Все равно спасибо. Я действительно устала. Нужно попробовать уснуть.

Он взглянул на часы.

— У тебя еще есть несколько часов до рассвета.

— Спасибо,— повторила я и повернулась лицом к стене и спиной к нему.

Я услышала, что Клинт вновь уселся в свое кресло, и удивилась на секунду, не собирается ли он всю ночь дежурить у моей постели. Хотя мне было все равно. Пусть он ночует так, как ему угодно. Завтра меня здесь не будет, я вернусь к мужу и своему народу. Но тревога по-прежнему мучила меня, лишала уверенности в себе.

До сих пор мне никогда не снились кошмары. Ни разу. Я училась в третьем классе, когда узнала, что другие, в отличие от меня, не могут управлять своими снами. В стране грез я всегда повелевала. Именно благодаря снам Эпона вызывала мою душу из спящего тела и позволяла быть ее ушами и глазами во всей Партолоне. Но сегодня все произошло иначе. Я не стала участницей видения, вызванного богиней и называемого магическим сном. В этом сомневаться не приходилось. Все то, что возникло в моем уснувшем мозгу, на самом деле не происходило. Ни в одном из измерений. Это был самый настоящий кошмар, дурной сон, фантазия, такая же нематериальная, как бука или Зубная фея. Перемена миров, вероятно, сместила что-то в моей башке, и теперь мне, как всем, мог присниться плохой сон.

Так оно и было. Точно.

Я плотно закрыла глаза и постаралась забыть о зле, которое, как мне пригрезилось, окутало Партолону. Это было то самое зло, которое я ощущала, когда Клинт тянул меня сквозь деревья в Оклахому. То самое зло, которым интересовались Брес и Рианнон. Ничего поделать с ним я пока не могла. Нужно было поспать. Я заставила себя расслабиться.

К счастью, усталость всегда побеждает страхи и волнения. Я медленно погружалась в сонное царство, гоня прочь все предчувствия зла, слишком ярко напоминавшие ночной кошмар.

Я глубоко вдохнула и позволила сну окончательно завладеть моим сознанием. Как Скарлетт О'Хара, я решила подумать об этом завтра...

Меня разбудила громкая болтовня пересмешника.

— Боже, какое надоедливое создание,— заворчала я, протирая глаза.

Я, конечно, соскучилась по Оклахоме, но только не по пересмешникам с их бесконечным чириканьем.

— Доброе утро, Шаннон, девочка моя!

Клинт выглядел отдохнувшим и посвежевшим. Он как раз надевал через голову толстый вязаный свитер.

— Я не твоя девочка,— буркнула я ему.

Он лишь весело рассмеялся.

«Отлично. Клинт Фриман — утренняя пташка. Еще одно сходство между ним и моим мужем».

Только на этот раз оно раздражало, а не умиляло.

Я опустила ноги, завернула в одеяло свое полуголое тело и поднялась.

— Где здесь дамская комната?

— Пройди через кухню,— мотнул он головой в сторону двери.— В шкафчике найдешь новую зубную щетку. Еще я там разложил кое-что из вещей, оставленных Рианнон.— Клинт окинул меня оценивающим взглядом, словно мог видеть сквозь одеяло, в которое я завернулась еще плотнее.

— Размер подойдет. Чувствуй себя как дома,— весело сказал он.

— Угу,— пробормотала я, направляясь на кухню.

— А я пока сварю кофе и приготовлю яичницу.

При упоминании о еде мой желудок учинил бунт и сжался. Но признаки утренней тошноты вызвали улыбку на моем лице. С ребенком все в порядке.

— Я обойдусь тостом и чаем. То и другое моту приготовить сама. Тебе не нужно хлопотать,— бросила я через плечо, слегка раздосадованная тем, что Фриман сразу бросился застилать за мной кровать.

«Неужели он помешан на порядке?»

Не дожидаясь ответа, я покачала головой, быстро прошла через безукоризненно чистую кухоньку и внезапно ощутила холод, идущий от деревянных полов.

Ванная комната оказалась на удивление большой и удобной, с просторной душевой кабиной, настоящей ванной на ножках и огромным запасом туалетной бумаги. Я вздохнула от удовольствия.

Современная сантехника — вот чего мне так не хватало.

На бортике ванны были аккуратно сложены до нелепости дорогие вещи. Это я определила сразу, еще не дотронувшись до них. Я взяла первое, что лежало сверху, и встряхнула. Черные кожаные брюки от Джорджио Армани. Коричневый кашемировый свитерок цвета осенних листьев с треугольным вырезом, отделанный черным мехом, который мог быть только норкой. Наверное, Рианнон детально изучила ассортимент местного магазина «Сакс Пятая авеню». Черное кружевное белье. Я повертела на пальце тонюсенькую полоску ткани и покачала головой.

— Рианнон, Рианнон, стринги — твой пунктик.

Это было одно из наших многочисленных отличий. Она помешалась на стрингах, обнаженных сиськах и легких одеждах. Я далеко не ханжа, но не получаю никакого удовольствия от выставления себя напоказ. Что же касается белья, то предпочитаю обычные, хорошо сидящие штанишки, которые не лезут тебе в задницу.

Нет, правда, какому нормальному человеку это понравится?

Душ показался мне блаженством, я долго стояла под мощными струями. Двукратная чистка зубов настоящей пастой после использования зубной нити превратилась практически в религиозный ритуал. Заглянув в шкафчик под раковиной, я обнаружила фен и запас косметики. Похоже, Рианнон опустошила весь прилавок с «Шанелью». На дне косметички я нашла идеальную заколку для своих непослушных рыжих волос.

Я натянула брюки из мягчайшей кожи и громко рассмеялась. Вместо современной молнии спереди была кожаная шнуровка. Наверняка она шила это на заказ. Что ж, полагаю, можно вытащить девушку из Партолоны, но не Партолону из девушки.

Свитер сидел так же, как брюки,— идеально. Я взглянула в зеркало и улыбнулась своему отражению. Одного нельзя было отнять у Рианнон — она точно знала, как нас одеть, чтобы подчеркнуть все достоинства.

В поисках носков я зашлепала из теплой ванной в ярко освещенную кухню. Клинт стоял ко мне спиной и помешивал что-то на сковородке. Мой неустойчивый желудок содрогнулся от запаха яичницы-болтуньи и сыра. Я направилась к дубовому столу, где уже возвышалась горка поджаренного хлеба рядом с дымящимся печеньем и набором приправ.

Я откусила краешек тоста и прокашлялась. Клинт вздрогнул, повернул голову, улыбнулся мне через плечо и вдруг застыл. Улыбка сползла с его лица. Взгляд изменил выражение, буквально пронзил меня внезапным огнем. Моя рука, подносившая ко рту тост, замерла на полдороге, когда тело ответило на этот хорошо знакомый взгляд. Так на меня смотрел муж, охваченный горячим желанием.

«Нет! — Все во мне воспротивилось.— Он просто похож на Клан-Финтана».

Я отвела взгляд, откусила большой кусок тоста и спросила с полным ртом:

— Чай есть?

— Да. Я только что вскипятил воду.

Я притворилась, что не заметила в его голосе нотки подавленного желания.

— Хорошо. Я выпью глоток.

Клинт зашевелился, схватил прихватку, висевшую на крючке за плитой, принес чайник и поставил на стол рядом с кружкой.

— Заварка в кладовке,— махнул он рукой на дверь в углу и вернулся к сковородке с яичницей.

— Спасибо,— сказала я, продолжая жевать тост.

— Хочешь яичницы?

— Пожалуй, не буду. Лучше съем печенья с джемом. Желудок пока не успокоился,— Я сама не знала, почему считала необходимым скрывать свою беременность.

— Как угодно,— коротко бросил Фриман, накладывая в тарелку щедрую порцию яичницы.

При близком рассмотрении я увидела, что он пожарил вместе с яйцами кусочки ветчины, грибов и сыра, которые я унюхала раньше. Я проигнорировала все эти деликатесы и приказала своему желудку поступить так же.

Мы ели в тягостной тишине. Он не смотрел на меня, я — на него.

Клинт наливал себе вторую чашку кофе, я намазывала на все еще теплое печенье клубничный джем, а потому рискнула бросить на него взгляд. Фриман смотрел куда угодно, только не на меня.

— Печенье вкусное,— сказала я, давая понять, что не против общения.

Он проворчал в ответ что-то невразумительное.

Я вздохнула. Пожалуй, лучше взглянуть фактам в лицо и не играть больше в прятки.

— Наверное, мое сходство с Рианнон явилось для тебя шоком, особенно когда я напялила ее тряпки.

Он медленно перевел взгляд на меня и глухо произнес:

— Я не сказал бы, что это был шок.

— Во всяком случае, ты выглядел потрясенным.

— Неужели, Шаннон, девочка моя? — Похоже, Клинт искренне удивился.— Но я не чувствовал никакого потрясения.

«Ой-ой».

Я сглотнула, и наши взгляды встретились.

Эти темные искренние глаза смотрели так знакомо, что у меня заныло в груди. Он был точной копией моего любимого Клан-Финтана.

«Но не им самим»,— напомнила я себе и громко отхлебнула горячего чая, что совсем не шло даме.

— Чай тоже хороший! — широко улыбнулась я, надеясь, что у меня из носа не торчит большая козявка.

— Спасибо,— сказал он и добавил с улыбкой: — Кажется, у тебя что-то застряло между зубов.

— Ненавижу, когда это случается,— рассмеялась я и цыкнула зубом, как это принято у жителей Оклахомы.

Клинт снова улыбнулся, покачал головой и вновь занялся яичницей.

Напряжение спало, я облегченно вздохнула, и мы закончили завтрак в гораздо более приятной тишине.

Фриман помыл тарелки, наскоро прибрался и открыл шкафчик, встроенный между кухней и ванной.

— Держи,— протянул он мне пару толстых носков и роскошные английские сапоги для верховой езды.

— Спасибо,— поблагодарила я, присев на край кровати,— А то ноги совсем замерзли.

— Могла бы сказать раньше,— буркнул он, повернулся к шкафу и вынул два толстых пуховика.

— Все в порядке,— Я натянула сапоги,— Просто меня удивило, какой здесь холодный пол, только и всего,— сухо сказала я, чувствуя себя неловко оттого, что его явно тревожило мое благополучие.

— В этом году непривычно холодно. Метеоролога даже предсказывают снегопад на сегодняшнюю ночь и завтрашний день.

— Надо же, снег в Оклахоме в ноябре!

Он помог мне надеть куртку. Я ругала себя за неловкость, влезая в рукава, и все пыталась убедить себя в том, что с его стороны это простая вежливость.

Но Фриман стоял при этом чертовски близко.

— Да,— выдохнул он мне в ухо и повторил: — Снег в ноябре.

От теплого дыхания Клинта я вздрогнула, поспешила отойти в сторону, делая вид, что занята застежкой-молнией, и прощебетала:

— Готово!

— Все время забываю, что ты торопишься,— сдавленно произнес он, и я снова заметила морщинки вокруг его глаз и легкую проседь в темных волосах.

Легковесное замечание, готовое сорваться с губ, так и осталось невысказанным.

— Я не она, Клинт,— печально улыбнулась я.

— А я и не хочу, чтобы ты была ею.

Я расстроенно фыркнула:

— Ты меня совсем не знаешь. Если я чем-то тебя привлекаю, то это наверняка связано с чертовкой Рианнон.

— Она перестала меня привлекать с тех пор, как я узнал ее истинную природу.

Я не знала, что ответить. Наши взгляды встретились. В его глазах я прочла невероятно глубокую печаль.

«Господи, как трудно быть рядом с ним и не думать о чувствах!»

Я невольно продолжала отмечать его сходство с Клан-Финтаном, причем не только внешнее, пыталась внушить себе, что он более серьезный и отстраненный. Но стоило мне вернуться в прошлое, всего на полгода назад, как я тут же вспомнила красивого кентавра, который тоже поначалу держался со мной чересчур серьезно и отстранение. До тех пор пока я не полюбила его, не доказала ему, что я не Рианнон. А Клинту ничего не нужно было доказывать. Он и гак все знал. Я обуздала свои беспорядочные мысли.

— Мне нужно вернуться домой,— Я оторвала от него взгляд, повернулась и решительно направилась к двери.

— Знаю, Шаннон.— Он одним прыжком догнал меня и распахнул дверь.

Я ничего не сказала, только неуверенно взглянула на него, всем сердцем желая, чтобы он понял, потом шагнула за порог, в холодное оклахомское утро.

— Брр! — Я подняла воротник куртки,— Ты уверен, что сегодня только первое ноября?

— Да, вчера был Самайн.

— Ты имеешь в виду Хеллоуин? — вопросительно подняла я бровь.

— Нет, Шаннон, девочка моя,— Он снова обогнал меня и спрыгнул с нескольких ступенек симпатичного маленького крыльца.

Накануне ночью я видела, как он еле передвигался. Теперешняя его резвость немало меня удивила.

⇐ Предыдущая 9 10 11 12 131415 16 17 18 Следующая ⇒