Часть первая 11 страница

Я затрясла головой.

— Просто не могу поверить, что она...— И я замолкла.

Что она? Не прыгнула ко мне с воплем: «Ой, Ша, я сразу поняла, что это была не ты! Я подозревала правду с самого начала, что тебя унесло в другое измерение!» Нет уж! Как она могла такое представить?

Я принялась глубоко дышать, стараясь не шмыгать носом. Вечно разведу эти сопли, стоит только расплакаться.

Я высморкалась и посмотрела на Клинта:

— Наверное, мне следует извиниться. Такая некрасивая сцена.

Я робко улыбнулась, но он на меня не смотрел. Его взгляд был устремлен сквозь стеклянную стену на улицу.

— Клинт!

Я собралась спросить, что случилось, но потом почувствовала что-то неприятное — неуловимое, дразнящее, в то же время тошнотворное. Так бывает, когда войдешь в комнату, где под полом сдохла и уже начала пованивать мышь.

Я резко повернулась к стеклу. Ровный снегопад напоминал завесу из белых бусин на фоне темного вечера. Уже давно смеркалось. Серый день превратил людей на парковке в призраков самих себя. Полицейский помогал закреплять цепи на шинах «импалы». Я очень удивилась, заметив, что Сюзанна с Джином стояли всего в нескольких футах от того места, где мы недавно разговаривали. Только теперь они не держались друг за друга. Сюзанна строптиво сложила руки на груди, а Джин одну, сжатую в кулак, прижимал к себе, а второй зло жестикулировал. Сюзанна решительно покачала головой и шагнула от мужа в сторону здания. Джин схватил ее за руку. Они притягивали взгляды людей, быстро проходящих мимо.

Затем краем глаза я заметила какое-то легкое движение. Словно летучая мышь взмахнула крылом на фоне ночного неба. Я резко повернула голову вправо и пристально вгляделась, всей душой надеясь, что ошиблась.

— Там!..— указал Клинт на пятно, темнеющее позади застрявшей машины.

Сначала мне показалось, что это всего лишь тень, но потом я напомнила себе, что солнце уже садится и никак не может отбрасывать такое огромное чернильное пятно вместо тени. Затем пятно покрылось рябью, скользнуло и исчезло под крутящимися колесами машины. Мотор взревел.

Все дальнейшее случилось с головокружительной быстротой. Я двинулась вперед, но двери не открылись, остались неподвижными, а яркие огни мигнули и погасли. В то же мгновение я увидела, как Сюзанна стряхнула с себя руку Джина. Она спешила к автоматическим дверям, по-прежнему смотрела на мужа, говорила ему что-то через плечо, поэтому и не заметила, как буксующие колеса чудесным образом сцепились с поверхностью почерневшего льда. «Импала» рванула вперед, прямо на Сюзанну. Ее не подбросило в воздух от удара. Она сразу упала и машина перекатилась через нее.

Из моей груди вырвался дикий крик, во рту появился привкус горечи. Я как безумная забарабанила по закрытым дверям. Огоньки еще раз мигнули и зловеще залились. Дверь с шипением открылась. Клинт не отставал, когда я метнулась в толпу, быстро собиравшуюся вокруг места происшествия.

— Я медсестра, пропустите! — приказала дородная блондинка, и кольцо, сомкнувшееся вокруг Сюзанны, мгновенно расступилось.

Медичка опустилась на колени, и больше я уже ничего не видела, только слышала шипение и щелчки в рации офицера, вызывавшего «скорую».

— Отойдите! Отойдите! — покрикивал полицейский, врезаясь в пеструю толпу.

Он растопырил руки, тесня людей назад, а сам не сводил глаз с центра кольца зевак. Я протолкалась вперед, чтобы присоединиться к ним.

Сюзанна абсолютно неподвижно лежала на боку. Тело было развернуто ко мне. Голове следовало бы смотреть в мою сторону. Но вместо того, чтобы увидеть ее лицо, я уткнулась взглядом в затылок и быстро заморгала, с трудом понимая, что вижу. Вокруг головы и плеч подруги растекалась алая лужица. Там, где кровь соприкасалась с промерзшей землей, поднимался пар.

Меня охватил ужас, когда я услышала гортанный смех и увидела, как черная тень исчезла в ночи.

— Как много крови,— прошептали мои онемевшие губы,— Сюзанна! — вырвался наружу крик, душивший меня.

Джин, присевший рядом с ней, поднял голову. Его лицо приобрело землистый оттенок. Посиневшие губы были плотно сжаты.

— Это ты сделала,— прошипел он.

— Нам пора,— сказал Клинт, обхватив мои плечи сильной рукой.

— Я не могу оставить ее,— всхлипнула я.

— Ты не можешь ей помочь, Шаннон. Она мертва.

Последние два слова подействовали на меня как боксерский удар.

— Назад! Отойдите! — К полицейскому подошли на помощь его коллеги.

— Господи! — выкрикнул человек, в котором я узнала водителя «импалы».

Он с трудом пробирался сквозь толпу, обступившую тело Сюзанны.

— Сэр! Пожалуйста, пройдите сюда! — Полицейский оттащил его в сторону.

— Боже! Машина никак не останавливалась! — Мужчина потерял контроль над собой, громко всхлипывал.— Я давил на педаль тормоза, но бесполезно. Клянусь!

— Уходим немедленно, Шаннон,— стальным голосом заявил Клинт.

Меня охватило безразличие. Должно быть, начинался шок, поэтому я не остановила Клинта, когда он меня увел.

— Это она виновата! — с ненавистью вопил мне в спину Джин.— Это из-за нее случилось!

Я выгнула шею и посмотрела назад через плечо Клинта. Джин стоял рядом с Сюзанной. Его одежда была забрызгана кровью. С пеной у рта он истерично указывал пальцем в мою сторону.

— Сэр! — Тот же самый офицер, который передал водителя своему напарнику, быстро подошел к Джину и тронул его за руку, явно пытаясь успокоить.— Я видел, как все произошло, стоял не более чем в двух футах от нее. Это был несчастный случай. Никто не...— Дальше я уже не слышала, так как мы отошли далеко.

— Не останавливайся,— тихо сказал мне Клинт.— Просто дыши и продолжай идти. Все время иди вперед.

— Вот умница, Шаннон, девочка моя, вот умница,— не переставал нашептывать Клинт.

Он помог мне взобраться на пассажирское сиденье «хаммера», застегнул ремень безопасности и отошел назад. Только тогда я впервые обратила внимание на то, что вокруг него ярко мерцала сапфировая аура.

«Хаммер» продвигался по скользкому снегу с той же суровой уверенностью, какую демонстрировал весь день. Клинт включил обогреватель на полную мощность и снова сбросил с плеч куртку.

— Возьми себе, укройся,— Взгляд его был встревоженным.

— П-почему м-мы не остались? — Только сейчас до меня дошло, что из глаз непрерывно текли слезы и я вся дрожала.— Я могла ей понадобиться.

— Ей уже никто не понадобится, Шаннон, зато та тварь была там.— Он то и дело бросал на меня взгляды, деля свое внимание между ледяными улицами и мной,— Что мы делали бы, если бы Нуада снова предпринял на нас атаку? Здесь даже нет леса, чтобы нам запастись энергией,— Клинт бесстрастно добавил: — Было бы еще больше жертв.

— Ты снова светишься,— рассеянно сказала я.

— Что? — Он посмотрел на меня как на сумасшедшую.

— Твоя аура. Голубая с золотым краем. Обычно я ее не вижу, но она светилась, когда ты вел меня к «хаммеру» — Чем больше я говорила, тем нормальнее звучал мой голос.

— Я почувствовал приближение твари, и моя аура, Должно быть, отреагировала как защита,— удивился Клинт,— Но мне не показалось, что мы были целью Нуады. Только не в этот раз.

— «Пока я тобой владею, буду уничтожать все, что ты любишь, как в этом мире, так и в другом»,— прошептала я онемевшими губами, а потом уверенно добавила: — Нуада нацелился не на меня. Он выслеживал Сюзанну, потому что каким-то образом узнал о том, что я люблю ее.

Я посмотрела на Клинта, и внезапно мне все стало ясно. Иногда понимание очень пугает.

— Это означает, что в опасности не только отец. Беда грозит всем, кто мне дорог, пока монстр не уничтожен,— Клинт не успел ничего сказать, потому что я ткнула дрожащим пальцем в сторону,— Здесь направо.

Клинт повернул на Кеноша-стрит, и я успела заметить зловещие мигалки «скорой», подъехавшей к парковке перед «Уол-Мартом».

— Ты уверен, что она погибла?

— Ты сама это знаешь, Шаннон,— мягко произнес Клинт и на секунду опустил руку па мое колено,— Никто не выжил бы при таком повреждении головы.

«Моя вина».

Да, это была моя вина. Я вздрогнула, плотнее завернулась в куртку и почувствовала новый приступ тошноты. Тогда я прижалась лбом к прохладному стеклу, закрыла глаза и постаралась унять приступ. Мне нельзя было сейчас думать о Сюзанне. Нельзя было вспоминать, как мы часами болтали, забыв обо всем на свете. Как она сразу понимала, какое у меня настроение, по одному голосу в телефонной трубке. Я ни за что не стану вспоминать, как много лет тому назад ее старшая дочь, одна из моих любимейших учениц, вдруг решила: «Вам с моей мамой нужно подружиться», после чего начала действовать, чтобы свести нас. В буквальном смысле. Именно благодаря ей мы с Сюзанной встретились и стали подругами, к взаимному удовольствию.

Теперь Сюзанны больше нет. Три ее красавицы дочери остались без матери. И все из-за меня.

— Шаннон! — прервал мои рыдания Клинт,— Перестань. Тебе опять станет плохо.

Мне хотелось приосаниться и строго поинтересоваться какого черта он тут раскомандовался, но сил не было. Я могла только сидеть с прижатым к холодному стеклу лбом.

— Скажи, куда ехать.

Я повернула голову, поморгала и вытерла слезы краем его куртки.

— Направление, Шаннон!..— решительно басил он.— Как проехать к дому твоего отца? — Фриман наклонился, открыл бардачок, вытащил оттуда несколько бумажных салфеток и сунул мне,— Не вытирай нос о мою куртку.

«Вот дерьмо! Я только что потеряла лучшую подругу, а его волнует какая-то дурацкая куртка? Ну и пошел к черту, мистер Педант и Зануда».

Я высморкалась, села прямо, огляделась вокруг и постаралась понять, где мы находимся. На окраине города улицы были абсолютно пустынны. Меня даже слегка удивило, что фонари до сих пор горели при таком обильном снегопаде. Обычно во время зимних метелей первым выходило из строя электроснабжение. Мы поднимались на невысокий холм. Справа я увидела белое ограждение и хорошо ухоженный кустарник, окаймлявший классически элегантный «Кантри клаб» с великолепным полем Аля гольфа и превосходным рестораном.

— Продолжай ехать прямо,— Мой голос не скрывал обиды.— Когда четырехполосное шоссе перейдет в двухполосное, свернешь направо. Это и будет дорога Оук-Гроув.

— Тебе придется сказать мне, когда будет поворот. Лично я не отличаю дороги от обочины, так что никак не смогу заметить перехода на двухполосное движение.

Я кивнула, потерла глаза и сосредоточилась назаснеженном пейзаже. Мимо проносились соседниедома, где я играла ребенком. Теперь они стояли все дальше идальшедруг от друга.

— Помедленнее. Мы почти приехали,— Он переключил скорость,— Видишь то приземистое бетонное здание? Повернешь там.

«Хаммер» пополз направо. На повороте фонаризамигали и погасли, как и все огни в соседних домах.

— Боже! — Я снова начала дрожать.

«Странно, я даже не заметила, что на какое-товремядрожь прекратилась».

— Неужели опять Нуада?

— Нет,— покачал головой Клинт.— Дыши и сосредоточься, Шаннон. Чувствуешь его присутствие?

Вместо того чтобы рассердиться на его приказной тон, я закрыла глаза и сконцентрировала все мысли, продолжая глубоко дышать. Появится ли предчувствие зла, сопровождающее Нуаду? Нет, не появилось. Я облегченно вздохнула.

— Я его не чувствую.

— Это просто снегопад. Вот почему огни погасли.Удивительно, что они так долго продержались,— напряженно произнес Клинт, стараясь вести машину по середине заснеженной дороги.

Я пригляделась к нему повнимательнее и поняла, что он сидел в какой-то странной позе, неловко развернув плечи, словно его беспокоила спина. Тогда я напомнила себе, что этот парень провел за рулем больше восьми часов. Должно быть, он жутко устал.

— Отсюда недалеко. После этого небольшого подъема увидишь на дороге знак «стоп».

Мы подъехали к знаку. Клинт не остановился.

— Имею полное право сказать, что движение на дорогах отсутствует,— умудрился слегка улыбнуться он.

— Ладно, теперь смотри направо. Видишь, где прерывается линия можжевельника? — Клинт ехал уже совсем тихо — Оттуда ответвляется боковая дорога. Свернешь на нее.

Фриман следовал моим указаниям. «Хаммер» преодолевал сугробы как танк.

— Поезжай до вершины холма. Папин дом будет справа,— указала я на аллею, разделявшую два роскошных пастбища.— Слава богу, ворота открыты,— с облегчением вздохнула я.

Клинт свернул на аллею. Мне сразу стало ясно, что отец первую половину дня боролся со снегом. Я улыбнулась, представив, как он, напялив толстую потертую куртку и низко надвинув шапку с висящими ушами, что придавало ему вид абсолютного ботаника, с ворчанием прилаживал насадку для уборки снега к своему старенькому комбайну.

В отличие от темных соседских домов, над нашим крыльцом горел фонарь.

Клинт вопросительно посмотрел на меня.

— Отец еще тысячу лет назад установил у себя солнечные батареи. Кажется, в середине семидесятых это было что-то вроде уловки, позволяющей уйти от налогов. Тогда никто не подозревал, что это окажется отличным вложением денег,— Я покачала головой, с любовью вспоминая, как удивлялся этому отец,— Который час?

— Девятый.

— Припаркуйся в любом месте за двумя грузовиками.

Родители, как всегда, не загнали свои грузовички в гараж. Они использовали его не для стоянки транспорта, а для хранения инструментов. Тут были устроены слесарная и столярная мастерские. Я всегда считала, что там хранилось всякое барахло. Зато мой «мустанг», к примеру, всегда был «гаражной» машинкой. Он жил в гараже, а если и проводил вечер вне дома, то только под присмотром взрослых.

— Сиди на месте. Я обойду машину и помогу тебе. Клинт с трудом покинул сиденье водителя, медленно распрямился, прижимая руку к пояснице, осторожно прошел ко мне и распахнул дверцу.

— Тебя беспокоит спина?

— Не волнуйся. Такое частенько случается.

Я хотела расспросить, что именно, но он резким жестом велел мне вылезать.

Меня слегка трясло, когда я выбиралась из «хаммера». Клинт взял меня за руку и помог добрести по снегу к крыльцу. Мы остановились в небольшой лужице света.

Я нервно прокашлялась, не зная, что делать дальше. Обычно я сразу входила в дом с громким воплем: «Пaпa! Это я!» — но теперь засомневалась, хорошо ли меня здесь

примут. Вдруг Рианнон успела разругаться и с моими родителями? Что делать, если отец не захочет больше меня видеть? Я взглянула на себя и только сейчас осознала, что по-прежнему обрызгана рвотой, грязная с ног до головы.

— Ты в порядке, Шаннон, девочка моя? — спросил Клинт, убирая с моего лица выбившийся локон.

— Не уверена...

Не успела я договорить, как заскрипела дверная ручка, толстая внутренняя дверь распахнулась и на пороге появилась грузная фигура отца, от которого меня отделяла лишь сетчатая дверь.

— Шаннон?

— Да, это я, папа. Со мной друг. Нам можно войти? — поинтересовалась я тоненьким голоском, словно опять превратилась в шестилетку.

— Да-да,— произнес отец, отпирая раму с сеткой,— Не припомню такого снегопада. Я будто опять оказался в Иллинойсе!

Мы шагнули в тесную переднюю. Возле двери на столике тускло горела большая масляная лампа. Отец протянул руку и поправил фитиль. Пламя заплясало, и мы внезапно оказались в мерцающем мягком свете. На отце был спортивный костюм с логотипом Иллинойского университета — оранжевые буквы на синем фоне. Выпускник этого заведения остается верен ему навсегда. На ногах толстые носки, плохо натянутые на стопу. Он был растрепан, а на носу у него сидели очки для чтения. Отец выглядел чудесно — само воплощение покоя и надежности.

Мне захотелось кинуться к нему на шею и по-детски расплакаться, но вместо этого я нервно зашаркала, пытаясь придумать, что бы такое сказать.

— Э-э, а чего собаки не лаяли?

Отец разводил псов, этакую внушительную помесь волкодава с борзой. Он не выставлял собак на бега, просто радовался их присутствию. Еще ему нравилось, что благодаря им популяция койотов на его земле была сведена к минимуму. Так что обычно любого гостя с маниакальной Радостью приветствовал десяток многоцветных поджарых собак. Я напомнила себе, что хвосты у них жгут не хуже кнутов — только берегись.

— Заперты в амбаре. Слишком уж холодно и отвратительно на дворе. Я включил обогреватели, насыпал им полную кормушку еды и закрыл вместе с лошадьми,— хмыкнул отец,— Щенки, наверное, решили, что умерли и попали в собачий рай.

— Ой, папа, как я по тебе соскучилась! — Я приподнялась на цыпочки и крепко его обняла, а он чмокнул меня в щеку.

— Что ж, теперь ты дома.

Я улыбнулась ему сквозь слезы облегчения и поблагодарила свою Богиню за то, что Рианнон не разрушила мои отношения с отцом, хотя и натворила немало дел.

Отец с любопытством посмотрел на Клинта, и тот сразу протянул руку:

— Мистер Паркер, рад с вами познакомиться.

— Папа, это мой друг Клинт Фриман,— вмешалась я в разговор и покраснела как маков цвет, поняв, что забыла о приличиях,— Клинт, это мой отец Ричард Паркер.

Они обменялись рукопожатием, и отец показал на гостиную:

— Проходите, располагайтесь. Шаннон, почему бы тебе не приготовить вам с Клинтом чего-нибудь? Ты знаешь, где что лежит.

Мы прошли за папой в гостиную, отделенную от кухни небольшим коридором с грилем и множеством шкафчиков. Отец пригласил Клинта присесть на диван, а сам занял свое обычное место в кресле, за столом, заваленным книгами и журналами по разведению скаковых лошадей.

Я удалилась на кухню и спросила, доставая кружки:

— Что тебе приготовить, Клинт? Чай, кофе или чего-нибудь покрепче?

— Я бы не отказался от кофе, если нетрудно.

— Я только что сварил целый кофейник,— вмешался папа. — Надеюсь, вы любите крепкий,— сказал он Клинту.

— Люблю,— улыбнулся тот.

— Чудачка, в этом шкафу у меня, кажется, стоит бутылочка виски, до которой ты не дотрагивалась больше полугода. Говорю на тот случай, если твои вкусы опять изменились и стали прежними.

Я услышала свое прозвище и чуть не расплакалась. Даже не смогла сразу налить Клинту кофе — все переваривала услышанное. Я люблю односолодовое виски с тех самых пор, как впервые побывала в Шотландии, более десяти лет назад. Но за время своего пребывания в Партолоне я узнала, что Рианнон на дух не переносила шотландское виски. Она считала, что его пьет одна чернь. Отцовское замечание ясно свидетельствовало о том, что она здесь побывала, успела сунуть нос и сюда.

Я разозлилась не на шутку, но все-таки налила горячую воду для чая и отнесла обе кружки в гостиную.

— Тебе нужно что-нибудь еще, папа?

— Не-а. Я пока потягиваю свой кофеек с ликером « Бейлис»,— Он с любопытством посмотрел на меня и добавил: — А знаешь, я ведь обычно не пью кофе в такой час, но сегодня что-то мне подсказывало, что следует припоздниться.

Я уселась на диван рядом с Клинтом и принялась нервно подергивать за нитку чайный мешочек.

— По-прежнему не хочешь виски, а? Кажется, ты выпила все то дорогущее красное вино, которое успела сюда понавезти...— Он внезапно замолк, словно не желал чего- то вспоминать.

— Нет! То есть да! — Я затрясла головой, пытаясь мыслить ясно,— Хочу сказать, что по-прежнему люблю виски. Просто сегодня мне лучше выпить горячего чая.

«Как и следующие семь месяцев»,— мысленно добавила я.

Мы молча прикладывались к кружкам. Я не знала, с чего начать, но сам факт того, что мне довелось оказаться в родном доме, заставлял меня чувствовать себя лучше сильнее, способной справиться со всеми ужасами.

Я заморгала и отрывисто поинтересовалась:

— Где мама Паркер?

Отсутствие мачехи почему-то чувствовалось особенно остро. Будь она здесь, тотчас принялась бы хлопотать на кухне, стараясь накормить нас до отвала, приказала бы мне снять мокрую, грязную одежду и надеть все чистое. В таких случаях я всегда ощущала, что меня здесь любят, и даже устыдилась, что сразу не поинтересовалась, где она.

— Мама Паркер навещает сестру в Фениксе.

— Без тебя?

В такое трудно было поверить. Они женаты тысячу лет, но до сих пор все делали вместе — мило до приторности.

— Этот визит она планировала давно. Я собирался поехать с ней, но один из идиотов, годовалых жеребцов, решил протаранить забор и чуть не лишился ноги. Пришлось остаться и лечить болвана.

Я кивнула в знак согласия и покорно выслушала подробнейший отчет о лошадиных недугах. Мало кого на свете отец считал глупее скаковых лошадей и почти никого так не любил.

Я понимала, что следует объяснить причину приезда, но неспешный разговор показал, насколько велика моя тоска по нормальной жизни, пусть это и была иллюзия, которой суждено скоро закончиться.

— Как дела в школе?

Пока меня не переместили в другое измерение, где мне довелось стать верховной жрицей, я была очень счастлива обучая английскому старшеклассников одной из школ в Броукн-Эрроу. Так уж случилось, что в этой же самой школе мой отец без малого три десятка лет тренировал футбольную команду и при жизни стал легендой. Я любила преподавать. Подростки постоянно служили источником моего веселья. Нет, правда. Где еще, как не в муниципальной школе, можно найти работу, позволяющую ежедневно выступать перед сотней, а то и более полулюдей, то есть подростков? Где еще несколько раз в году можно являться на рабочее место в карнавальном наряде, причем самого широкого диапазона, от пижамы до костюмчика своего любимого супергероя? Чем нелепее у тебя будет вид, тем круче ты будешь считаться и получать за это зарплату, хотя в Оклахоме — лишь подобие таковой. Уверяю вас, только в муниципальной школе.

Да, в одном мы с отцом всегда сходились. Подростки — одни из немногих созданий, у которых еще меньше здравого смысла, чем у скаковых лошадей. Я увидела, как его лицо расплылось в улыбке.

— Маленькие обалдуи! С каждым годом они становятся все неуправляемее,— хмыкнул он,— К тому же в этом году к нам перешел на работу из какой-то новомодной средней школы новый замдиректора, этакий женоподобный хлюпик. Тупой кретин! Он и понятия не имеет о том, что такое дисциплина. Только и знает, что передвигать мебель, возиться с отоплением в учительской и шнырять по коридорам. Вдруг повезет, кто-то из учителей уйдет пить кофе и оставит класс без присмотра. Готов поклясться, что он писает сидя.— Отец покачал головой и бросил на меня страдальческий взгляд.— Хорошо, что ты вовремя оттуда ушла.

Стоило ему упомянуть о перемене в моей карьере, как Оплота душевного разговора сразу улетучилась. Я с ненастным видом уставилась в свою кружку.

— У тебя нехороший вид, Чудачка,— попытался взять шутливый тон отец, но морщины на его лбу стали отчетливее, когда он заговорил.— Не хочешь рассказать, что происходит?

Я подняла глаза. Мне никогда не удавалось что-то от него скрыть. Впрочем, я и не пыталась. Даже подростком все ему рассказывала.

Тут меня пронзила внезапная мысль.

«Вдруг Рианнон тоже не смогла скрыть от него свою истинную сущность? Что делать, если он уже знает, что Рианнон — это не я?»

Я сделала глубокий вдох и расправила плечи.

— Даже не знаю, как начать. Все очень сложно.

— Жизнь сложна,— просто сказал он,— Начни с начала, а там разберемся.

— Папа, последние шесть месяцев я была не я.

— Да, да. Ты была чертовски груба с мамой Паркер, — согласно кивнул отец.— Хорошо, что она тебя так любит. Я рад, что ты снова стала нормальной и...

Я подняла руку, чтобы остановить его.

— Нет, я совсем о другом. Это была не я в буквальном смысле.

Папа собирался что-то сказать, но слова замерли на его губах, и он внимательно вгляделся в мое лицо.

— Объясни, что ты имеешь в виду, Шаннон Кристин.

Отец произнес мое второе имя, а это означало, что он воспринимал меня серьезно.

— Ты помнишь, что полгода назад со мной произошел несчастный случай?

— Автомобильная авария. Конечно помню. Ты много дней провела в беспамятстве. Мы чуть сами не умерли от волнения. Я с самого начала знал, что однажды ты врежешься куда-нибудь на своем проклятом «мустанге». Слишком быстро гоняешь!..— сердито покачал он головой, готовый заново начать старый спор.

— Это была не обычная авария, папа. Никуда я не врезалась,— поспешила добавить я.— Я приобрела горшок на аукционе, организованном в одном поместье. Это была старая погребальная ваза с изображением верховной жрицы, воплощения богини Эпоны.

— Кельтской богини лошадей,— кивнул отец.

Он был начитанным человеком, о чем свидетельствовали горы книг, наваленные по всей гостиной.

— Богиня была мною, вернее, моим зеркальным двойником.— Я сделала паузу, желая убедиться, что он все понимает,— Из другого мира, в другом измерении. В том мире вместо технологии процветает мифология, а некоторые люди являются двойниками тех, кто живет здесь.

— Шаннон, что за глупая шутка?!

— Я не шучу! — Я посмотрела на Клинта, который до этой минуты сохранял молчание, и попросила: — Скажи ему.

— Сэр, выслушайте ее.— Ровный голос Клинта будто придавал весомость моим утверждениям,— Она говорит правду и может это доказать.

Я на секунду сощурилась и метнула в него говорящий взгляд. Мол, о чем это ты, черт возьми? Какие доказательства? Но Клинт ободряюще кивнул мне.

Я прокашлялась и снова повернулась к отцу.

— Из-за вазы случилась не только авария. С ее помощью меня перебросили в другой мир, поменяв с двойником, воплощением богини Эпоны.

Глаза у отца округлились, но перебивать он не стал.

— Поэтому та стерва, которая портила отношения с моими друзьями и родными последние полгода, была не я — на одном дыхании завершила я свой рассказ.

— Ты хочешь сказать, что тебя физически не было в этом мире?

Я кивнула.

— Та женщина, что бросила работу, вышла замуж за миллионера, затем похоронила его и с тех пор летает по всем Соединенным Штатам, на самом деле не ты?

— Совершенно точно.

— Шаннон! — затряс отец головой.— Ты хотя бы понимаешь, насколько безумно это звучит?

— Да, черт возьми! — Я подавила желание закричать во все горло и продолжила нормальным тоном: — Я сама через все это прошла, но тоже считаю невероятным все то, что приключилось.

Я закрыла веки и потерла виски, чувствуя, как опять подкатывает тошнота и в голове отдается каждый удар сердца.

«Видимо, отец мне не поверит».

Тут мне на шею опустилась сильная рука Клинта и принялась разминать напряженные мускулы.

— Мистер Паркер, уже поздно, а у Шаннон сегодня выдался тяжелый день,— заговорил он спокойно и рассудительно,— Быть может, будет лучше, если сейчас мы ляжем спать, а утром договорим?

— Ты и впрямь выглядишь ужасно, девочка,— сказал мне отец.

Я открыла глаза.

— Папа, Сюзанна погибла.

Он подскочил от изумления.

— Маленькая Сюзанна! Боже правый, как же это случилось?

— Это лишь часть истории, мистер Паркер,— вмешался Клинт,— Пока вам достаточно знать, что это случилось сегодня. Шаннон пришлось присутствовать при ее гибели. — В его голосе послышались покровительственные нотки, немало меня удивившие.

Отец задумчиво сощурился и взглянул на мужчину, сидевшего рядом со мной.

— Ладно, сынок. Давай уложим нашу девочку спать,— Он подошел к дивану, отвел мою руку, подпиравшую лоб, помог подняться, обнял меня, ласково похлопал по спине, потом принюхался,— Боже, Чудачка, ну и запашок.

— Да, знаю,— с несчастным видом пискнула я.

Отец за руку вывел меня в коридор, ведущий в спальни, прихватив по дороге масляную лампу со столика. Первая комната налево была гостевой. Он распахнул дверь, вошел в комнату, порылся в верхнем ящике ночного столика, достал спички, зажег толстые свечи с ароматом ванили, украшавшие комод, после чего повернулся и решительно посмотрел на Клинта:

— Это комната Шаннон. Я пристрою тебя на диванчике в кабинете. Годится?

— Да, сэр,— ответил Клинт, не отводя взгляда.

Отец кивнул и что-то заворчал, потом снова повернулся ко мне:

— В комоде ты найдешь несколько своих старых ночных рубашек и кое-что из одежды, да и горячей вода должно хватить на быстрый душ,— Он сморщил нос,— Он тебе понадобится. Об остальном поговорим утром.

Я с благодарностью обняла его и прошептала куда-то в грудь:

— Я люблю тебя, папа.

— Я тоже люблю тебя, моя Чудачка,— Отец повернулся и вытолкал Клинта за порог,— Пойдем со мной, сынок,— сказал он, прежде чем решительно закрыть за собой Дверь.

«Вечно отец меня опекает».

Я заулыбалась, принялась рыться в верхнем ящике комода и откопала там две пары своих старых джинсов основательно поношенную фуфайку, а также одну из моих любимых ночных рубашек с изображением Санты, гадящего в трубу. Надпись гласила: «Как определить, что ты вел себя плохо». Это был рождественский подарок моего ученика.

— Ой, что за красота! — радостно вздохнула я, обнаружив свое нижнее белье из мягкого фиолетового шелка фирмы «Секрет Виктории», полноценные трусики,— Черт, какое удовольствие выбраться из этих стрингов!

«Поразительно, как мало нужно, чтобы обрадовать меня в минуту стресса».

Отец был прав. Горячей воды хватило на быстрый, но все же полноценный душ. Вода подействовала на меня как транквилизатор. Я едва натянула через голову ночную рубашку, пошатываясь вернулась в свою комнату, как у меня начали слипаться глаза. Я задула свечи, заползла под стеганое одеяло, сшитое бабушкой несколько десятков лет тому назад, потянулась к спинке кровати, развернула пуховое покрывало, уютно накинула его на плечи и глубоко вздохнула. Сладостный аромат ванили смешался с неповторимым запахом чистого старого стеганого одеяла. На меня нахлынули воспоминания детства, и я погрузилась в спокойный сон.

⇐ Предыдущая 13 14 15 16 171819 20 21 22 Следующая ⇒