Часть первая 5 страница

— Нет,— радостно ответила Аланна.

— Бррр!

Я плотнее завернулась в накидку, подбитую горностаем, радуясь, что одета в костюм для верховой езды: мягкие кожаные бриджи, такую же рубашку со шнуровкой и высокие сапоги с врезанными в подошвы звездами, которые красиво отпечатывались в моих следах. Как все-таки хорошо быть воплощением Богини.

— Действительно холодает.

Мы с Аланной шли по заднему двору, расположенному между конюшнями и храмом. День выдался сырой и туманный, что только добавляло промозглости, а также мелких кудряшек у меня на голове.

— Поздравляем вас, леди Рианнон!

— Да снизойдет на вас и вашу дочку благословение, миледи!

Все, кто проходили мимо, выкрикивали добрые пожелания. Меня словно окутало густое облако заботы, тепла и любви.

Я задыхалась в нем, к тому же снова разболелась голова. Хотя Аланна оказалась права, мне действительно стало легче, после того как я выкупалась, оделась и съела три вкусные лепешки.

Новые казармы для кентавров возводились к северу от святилища и востоку от конюшен, внутри храмовых стен. Несколько месяцев тому назад я узнала, что Эпона покровительствовала воинам, поэтому главными архитектурными особенностями ее храма были надежность и неприступность, как у крепости. Красивые стены храма отличались толщиной и высотой. За землями, лежащими вокруг храма, хорошо ухаживали, не позволяя вырасти ни одному кустику или деревцу, которым мог бы воспользоваться нападающий враг. В разумности заведенного порядка я убедилась, когда армия фоморианцев предприняла безуспешную попытку захватить храм и нам пришлось бороться за жизнь на расчищенной территории вокруг стен.

Я отогнала прочь неприятное воспоминание и принялась наблюдать за тем, как сосредоточенно трудились строители. Кентавры и люди не покладая рук резали и подгоняли каменные глыбы. Остов нового здания уже ясно вырисовывался, хотя его и окружал лабиринт из бамбуковых лесов. Время для меня повернулось вспять, когда я наблюдала за возведением мраморного строения. Мне словно позволили взглянуть одним глазком на Древний Рим и строительство форума.

— Поразительно, как быстро растет новое здание,— прошептала я Аланне.— Ведь здесь отсутствуют какие-либо технологии. Я думала, что на подобное строительство уйдут десятилетия.

— Пусть у нас и нет технологий из вашего прежнего мира...— с трудом выговорила она новое слово,— зато есть люди, связанные с камнем, а также Сидета.

Я удивленно посмотрела на нее:

— Как именно они связаны с камнем? И что, черт возьми, такое Сидета?

— Сидета — местность в северо-восточной части Трирскихгор, где находятся залежи прекрасного мрамора,— рассмеялась Аланна,— Так же называется и тамошнее племя шахтеров. Храм Эпоны был построен из мрамора, добытого в шахтах Сидеты.

— Не знала этого.

— Эти застенчивые, необщительные люди редко покидают свои пещеры.

— Угу,— сказала я и подумала, что упомянутые мастера очень напоминают гномов Толкиена, если не принимать в расчет их природной робости.— Они связаны с камнем, поэтому такие хорошие шахтеры?

— Думаю, некоторые жители Сидеты могут быть связаны с камнем, но вообще, по-моему, они просто имеют огромный опыт. Такова их жизнь. Нет, я имела в виду другое. Некоторые люди в нашем мире обладают духовной близостью с определенными животными, призраками или стихиями. Например, у вас полное взаимопонимание с конями, особенно с кобылой, избранной Эпоной в качестве своего лошадиного воплощения.

— Ладно, поняла.

У нас с Эпи и вправду была связь, выходящая за рамки обычных взаимоотношений между лошадью и всадником.

Я кивнула, предлагая Аланне продолжить.

— То же самое относится к призракам. Клан-Финтан — великий шаман. У него особая связь с миром призраков. Он способен общаться с ним гораздо лучше, чем вы или я. Этот мир также позволяет ему изменять свой физический облик, о чем вы прекрасно знаете сами.

Моя рука поднялась и погладила относительно плоский живот. Мы с Аланной понимающе, по-дружески переглянулись.

— Иногда людям даруется понимание стихий. На равнинах, где обитают кентавры, особым почетом пользуются те, кто способен слышать зов подземных вод. У них родство с водной стихией, поэтому они всегда находят идеальное место, чтобы вырыть колодец. Наши кузнецы ощущают незримую связь с металлом. Очень часто женщины, способные к музыке и танцу, могут управлять ветром или пламенем.

— А некоторые имеют особую связь с камнем? — предположила я.

— Да, но обычно люди, чувствующие камень, связаны с самой землей. Они находятся в гармонии с ней и всем тем, что она производит. Некоторые из них становятся талантливыми камнерезами. Они посвящают свою жизнь этому искусству. Благодаря им оживает форма, запрятанная внутри глыбы.

— Один из таких людей трудится здесь? — Я покосилась на рабочих, задаваясь вопросом, как же будет выглядеть человек, связанный с камнем.

— Да, ему пришлось забраться в самые глубокие шахты Сидеты, чтобы отыскать идеальный камень для нового здания. Теперь он вернулся сюда вместе с ним и останется на строительстве до конца. Я представила бы его вам раньше, но вы себя не очень хорошо чувствовали.

— Еще бы,— пробормотала я,— Что ж, сделай это сейчас. Мне не терпится познакомиться с этим каменным парнем.

Стоило нам появиться на стройплощадке, как работа временно замерла. Люди и кентавры бросились приветствовать и поздравлять меня. Радостные крики привлекли внимание небольшой группы, появившейся из недостроенного первого этажа. Самым высоким среди них был мой муж. Строители принялись хлопать его по спине, адресуя свои поздравления и ему. С Клан-Финтаном были Дугал и Виктория.

Аланна подтолкнула меня локтем и многозначительно задергала бровью.

— «У меня тоже есть дело возле новых казарм»,— процитировала она охотницу, подражая ее низкому голосу.

— Виктория совсем потеряла стыд,— прошептала я Аланне.

Рядом с Клан-Финтаном, Дугалом и Вик держался долговязый и неуклюжий человек, которого я не знала. Когда компания приблизилась, я увидела, что он гораздо моложе, чем мне показалось поначалу. Его густые каштановые волосы были связаны на затылке в короткий хвостик, придававший ему богемный вид, что совершенно не вязалось с обликом мальчугана лет шестнадцати, не больше.

— Доброе утро, любимая,— пробасил Клан-Финтан, взяв мою руку, а потом наклонился и нежно поцеловал в губы.— Как ты себя чувствуешь сегодня?

— Лучше,— ответила я, стараясь улыбкой успокоить его страхи.

Он пожал мне руку.

— Поздравляю, миледи! — Лицо Дугала озарилось светом, но я понимала, что моя новость тут ни при чем.

Я подумала, как чудесно снова видеть его таким счастливым. Меня давно беспокоило, что Дугал, от природы жизнерадостный и общительный, может превратиться в нечто угрюмое и темное, после того как любимый брат умер у него на руках несколько месяцев тому назад, но теперь я видела милую открытость и жизнелюбие, сиявшее в глазах кентавра.

— Спасибо, Дугал. Прими мои поздравления. Наконец тебе удалось вразумить нашу упрямицу Викторию.

Верховная охотница фыркнула в мою сторону, но тут же сама обвила рукой руку Дугала, на что он ответил восхищенной улыбкой.

— Леди Рианнон, мы попросим вас провести церемонию сговора,— сказал Дугал.

— Это доставит нам огромную радость,— улыбнулась Вик.

Меня захлестнули эмоции, так что пришлось даже часто моргать, чтобы не пустить слезу. Опять гормоны разыгрались, наверное.

— Ничего лучшего для себя не могу придумать.

Пара просияла, а я с трудом сглотнула из-за комка, подступившего к горлу. Аланна радостно зашмыгала носом. Мы все были отвратительны. Неудивительно, что меня все время тошнило.

— Леди Рианнон,— заговорила Аланна, закончив шмыгать,— Позвольте представить вам Кая, нашего ведущего каменщика. Кай, это леди Рианнон, Избранная Эпоны,— церемонно произнесла она.

Высокий молодой человек шагнул вперед и с почтением поклонился:

— Леди Рианнон, рад служить Эпоне.

У него оказался уникальный голос, не то чтобы низкий или особенно громкий, даже не слишком мужественный, но меня он заворожил. Я подумала, как было бы приятно послушать его декламацию.

— Надеюсь, камни тоже рады услужить Эпоне? — поинтересовалась я, не в силах подавить любопытство, и даже мысленно скрестила пальцы в надежде, что не совершила ошибки, задав такой вопрос.

— Безусловно, миледи! — просиял он и оживился.

«Жаль, что мои ученики никогда не проявляли такого энтузиазма. Хотя, конечно, им неведомо, что это такое».

— Я искал в шахтах Сидеты подходящий камень и наткнулся на мраморную жилу, произнесшую имя Богини. Теперь из этого мрамора изготовляют опорные колонны строения.

— Я с удовольствием взглянула бы на него,— сказала я, заинтригованная идеей о том, что у камня бывают свои предпочтения.

— Следуйте за мной, миледи. Почту за честь все вам показать.

— Рия, мы с Дугалом закончили здесь свои дела. Теперь нам необходимо проверить запас зерна на зиму,— сообщил Клан-Финтан, поднеся к губам мою руку.

— Ладно. Я сейчас осмотрю камень, а потом загляну к Эпи. Последнее время она сильно волнуется. Я хочу вывести ее на прогулку. Это успокоит мою лошадку.

Многие женщины в Оклахоме продолжают ездить верхом почти весь срок своей беременности, поэтому я не волновалась за свою безопасность в теперешнем якобы деликатном положении. Кроме того, Эпи не походила на других лошадей. Я знала, что она будет со мной особенно осторожна.

— Встретимся у конюшен.

— До свидания, леди Рианнон,— коротко поклонился мне Дугал, а потом ласково дотронулся до щеки Вик и последовал за моим мужем.

— Если вы подождете здесь, миледи, то я велю рабочим немного расчистить леса, чтобы можно было лучше разглядеть главную опорную колонну,— сказал Кай своим милым ломающимся голосом.

Я кивнула в знак согласия, и он поспешил прочь в явном возбуждении по поводу того, что представилась возможность поделиться с кем-то своей любовью к мрамору.

Едва он ушел, Аланна ткнула меня локтем и кивком указала на Вик. Охотница так и застыла на месте, глядя вслед удаляющемуся Дугалу, словно влюбленная школьница.

Я поймала взгляд Аланны, и мы быстро окружили Викторию.

— Подруга, дело серьезное,— поддела ее я.

Виктория заморгала и перевела взгляд на нас.

— Понятия не имею, о чем ты толкуешь,— чопорно произнесла она, но щеки ее горели румянцем.

— Могу сказать одно. Хорошо, что он молод,— не скрывала я улыбки.

— Говорят, у молодых энергии хоть отбавляй,— задумчиво произнесла Аланна.

— Он не настолько молод,— фыркнула Вик, изобразив оскорбленный вид, но я-то знала, что в глубине души наша невозмутимая верховная охотница улыбалась.

— Скажи-ка мне вот что,— тоном заговорщицы заявила я, придвинувшись к ней поближе.

Уже несколько месяцев мне до смерти хотелось расспросить Вик насчет секса у кентавров. Сейчас, похоже, наступил подходящий момент. Как-никак мы обе женщины, а они любят обсуждать секс. Надеюсь, я никого не шокировала?!

— Сколько сил понадобится бедняге Дугалу в брачную ночь? — поинтересовалась я, саданув ее локтем в бок и подмигнув.

Вик посмотрела на меня сверху вниз, ее полные губы слегка растянулись в улыбке.

— Да,— вторила мне Аланна обманчиво невинным голоском,— Расскажи.

— Слушайте,— начала Вик, знаком велев нам подвинуться поближе, что мы и сделали с радостным предвкушением,— Вы когда-нибудь видели, как это происходит у лошадей?

Мы закивали.

— Стало быть, знаете, что они кусаются, пронзительно ржут и брыкаются в минуту страсти? — Ее голос внезапно напомнил мне Мэй Уэст.

Мы закивали еще энергичнее.

— Иногда их желание настолько велико, что становится необузданным.— Голос ее дрожал от напряжения.

Мы закивали с огромным нетерпением.

Виктория тяжело выдохнула, замолчала, перевела взгляд с Аланны на меня и широко улыбнулась:

— Так вот, у кентавров — ничего похожего.

Тут охотница дерзко заржала, отскочила в сторону и махнула хвостом.

— Она ничего нам не расскажет, да? — с тоской спросила Аланна.

— Видимо, так,— вздохнула я,— Проклятье!

Аланна тоже разочарованно вздохнула.

«Взять на заметку! Давно пора расспросить Клан-Финтана насчет секса у кентавров».

— Миледи, прошу вас пройти сюда.— Вернулся Кай и жестом пригласил меня последовать за ним в центр стройплощадки.

Когда мы с Аланной догнали его, я шепотом спросила у нее:

— Это нормально, что он так молод? Ведь совсем подросток, черт возьми, не старше шестнадцати!

— С ним говорит дух камня. Неважно, что Кай молод. Важно, что он готов слушать. Сами увидите.

Мы присоединились к каменотесу наверху уже законченной мраморной лестницы. Перед нами раскинулась огромная площадь, заваленная массивными кусками мрамора. Некоторые из них уже были обработаны. По окружности выстроились основания толстых колонн. Работа над ними не была закончена, поэтому они напоминали сломанные зубы во рту великана. Зато когда мы прошли в центр площадки, я увидела несколько полностью готовых колонн. Они стояли высокие и гордые, словно подавали хороший пример остальным. Мы остановились перед центральной колонной, которая оказалась такой широкой, что и втроем ее нельзя было бы обхватить. Мрамор светился, переливаясь перламутром. По всей длине колонны пролегли глубокие гладкие борозды. На вершине они сплетались в круговой узор в виде узлов. Он обрамлял изображение воинов-кентавров, застывших в прыжке.

— Это главный поддерживающий элемент,— произнес Кай своим необычным голосом, с обожанием глядя на гигантскую колонну,— Она вся собрана из кусков, которые произносили имя Эпоны.

— Ты слышишь голос мрамора? — не удержалась я от вопроса.

— Это не совсем голос,— улыбнулся он,— Больше похоже на шепот, раздающийся у меня в голове.

Я подумала о голосе Эпоны, кивнула и подтвердила:

— Возникает такое ощущение, будто кто-то внушил тебе эту мысль.

— Да! — воскликнул он.

— Ты до сих пор слышишь голос мрамора? — опередила меня Аланна.

— Конечно. Мрамор всегда будет говорить со мной,— ответил он, положив свою натруженную, как у старика, руку на колонну и закрыв глаза.

Когда его ладонь коснулась поверхности мрамора, мне показалось, что та заколыхалась. Мы смотрели, как парень погладил камень и тот на секунду словно превратился в жидкость под его ладонью. Со стороны выглядело так, будто рука юноши утонула в камне, который от одного прикосновения стал вязким и тягучим. Я внимательно разглядывала парнишку. От его тела шло свечение, совсем как от Клан-Финтана в момент превращения. Потом Кай отнял руку от колонны и открыл глаза. Свечение погасло, словно его и не было.

— Мрамор приветствует вас, Избранная Эпоны,— торжественно сообщил он.

— В самом деле! — выдохнула я.— Можно его потрогать?

— Конечно, миледи,— сказал он, явно довольный моей просьбой.

Я шагнула к колонне и осторожно прикоснулась к гладкой поверхности.

— Хм...— Я нервно прокашлялась,— Привет!

Ничего лучшего в голову не пришло. Рядом с этой громадиной я чувствовала себя не больше муравья.

Меня удивило то, что мрамор показался мне очень мягким. На таком близком расстоянии камень выглядел совсем иначе. Я увидела, что он не одноцветный, включает в себя смесь различных оттенков и прожилок. Все они сливались в одно целое, создавая эффект переливающегося перламутра. Пока я разглядывала мрамор, во мне открылось еще одно чувство, ладони ощутили тепло, идущее из глубины камня. Потом меня словно окутало теплой волной. Так бывает в материнских объятиях. Руки у меня затряслись, но не от страха, а от случившегося чуда.

В голове промелькнула строка Шекспира, и я прошептала:

— «Редчайший дар, для мира слишком ценный!»

Затем ощущение чуда прошло. Я погладила напоследок колонну, опустила руки и обернулась.

Аланна с Каем внимательно за мной наблюдали.

— Он с вами говорил! — заметил парень.

— Не совсем, хотя я почувствовала кое-что совершенно чудесное,— только и удалось мне выговорить.

Я все никак не могла отвести взгляд от удивительного мрамора и не знала, какими словами описать то, что произошло.

— В какой день вы родились? — взволнованно спросил юноша.

— В последний день апреля,— опередила меня Аланна, и я удивилась, что она ответила правильно.

На выразительном лице Кая промелькнуло понимание.

— А, знак Тельца. Конечно! Вы связаны с землей так же сильно, как и со своей Богиней.

Я понятия не имела, о чем он говорил. Конечно, я знала, что родилась под знаком Тельца, и в прошлом страдала, выслушивая лекции нескольких отвергнутых любовников насчет моего упрямства. Кто станет слушать парня, получившего отставку? Но я никогда не обращала внимания на гороскопы и тому подобное. Да, раньше не обращала, до того, как оказалась здесь.

Аланна радостно закивала в знак согласия.

— Что ж, приятно узнать,— запинаясь, сказала я.

Грохот копыт возвестил о прибытии кентавра, в котором я узнала одного из курьеров моего мужа.

— Миледи! — изящно поклонился он.— Клан-Финтан просит вас присоединиться к нему в конюшнях.

— С Эпи все в порядке? — встревожилась я.

— Она очень волнуется, и шаман полагает, что ваше присутствие ее успокоит.

— Передайте ему, что я сейчас приду.— Я повернулась к Каю,— Спасибо, что поделились со мной...— Я замялась, подбирая точное слово.— Своим волшебством.

— Не за что, миледи,— Улыбка на его лице говорила о том, что слово я выбрала верное.

Я уже начала поворачиваться, но замерла, протянула руку и на прощание похлопала по гладкому камню. Он по-прежнему был теплым.

— Рия,— сказала Аланна, когда мы пробирались сквозь строительный лабиринт,— Мне следует проверить, как идут приготовления к пиру по случаю Самайна. Работы еще целый воз, а вы, как я думаю, не захотите наблюдать за выбором блюд.

— Угу,— согласилась я.— Ступай вперед. Не забудь позаботиться, чтобы на столе было побольше кентаврских лепешек и вареного риса. Я загляну к Эпи, а потом встречусь с тобой и Кароланом где-то около полудня, за ланчем,— Я улыбнулась,— То есть если ты, конечно, не против рискнуть и еще раз оказаться со мной за одним столом.

— Так и быть, рискну,— улыбнулась подруга в ответ,— Но сяду подальше.

— Какая умная,— буркнула я и, подумав немного, добавила шепотом: — Эй, откуда ты узнала, что мой день рождения тридцатого апреля?

— В этот день родилась Рианнон,— прошептала она в ответ, чуть скривившись.

— Странное совпадение,— сказала я.

— Одно из многих,— задумчиво проговорила она.

— Угу,— лаконично отреагировала я и повернулась к ожидавшему кентавру,— Веди меня.

Мы резвым шагом направились к красивому входу в конюшни.

Помещение, в котором содержалась Эпи, представляло собой невероятное сооружение, подобного которому я прежде никогда не видела. Оно тоже было сложено из сияющих мраморных глыб, пригнанных друг к другу мастерами-каменотесами. Я другими глазами взглянула на массивные колонны, служившие опорой для красивого купольного здания, и подумала, что чувство покоя и признания, охватившее меня еще в первый раз, когда я сюда вошла, было, наверное, вызвано не только присутствием чудесных лошадей. Я решила прийти сюда еще раз и потрогать мрамор после того, как Эпи успокоится.

Центральный проход был широким и длинным. По обе стороны от него располагались просторные, безукоризненно чистые стойла, в каждом из которых обитала кобыла, уникальная по своей красоте и темпераменту. Пока я торопливо проходила мимо, меня приветствовало тихое ржание. Я обращалась к каждой кобыле по имени, жалея, что нет времени остановиться и погладить блестящие морды.

— Здравствуй, Пасифая, чудная девочка... Лилит, сладкая моя, перестань дергать сетку с сеном... Хекет, девочка, ты слишком красивая, чтобы смотреть на меня такими печальными глазами.

И так далее, стойло за стойлом, где каждая кобыла сочетала в себе лучшие черты своей породы. В конце прохода нужно было свернуть налево, но не успела я дойти туда, как услышала беспокойное ржание и грохот копыт красавицы, представлявшей собой исключительный экземпляр даже среди этих лучших лошадей Партолоны.

Завернув за угол, я оказалась в огромном круглом помещении, в котором располагалось просторное стойло и личный загон Эпи. Мой муж и Дугал стояли перед закрытым стойлом вместе с несколькими служанками помятого вида. Все они не сводили глаз с нервозной кобылы, метавшейся из одного угла стойла в другой.

Красота Эпи была какой-то нереальной. Цвет ее шкуры сочетал серый и белый тона, создававшие впечатление серебристости. Она сияла, как разлитая ртуть, только вокруг глаз и у колен меняла свой оттенок на черный. Эпи была рослой, примерно пятнадцати ладоней в холке,— идеальный экстерьер. Я обожала все ее черты.

Кобыла словно почувствовала мое присутствие — у нее и на самом деле имелась такая способность! — повернулась и уставилась на меня своими бездонными глазами. Воздух сотрясло громкое ржание.

— Здравствуй, дорогая! — весело рассмеялась я и поспешила к ней.— До меня дошли слухи, что ты не даешь никому покоя.

— Как хорошо, что ты пришла,— с облегчением произнес Клан-Финтан.

Все остальные, похоже, разделяли его чувства. Небольшая группка расступилась, чтобы я могла войти в стойло.

— Эпи ведет себя так с тех пор, как привезли Урана,— сказала я, оглаживая красивую голову и целуя бархатную морду,— Его поместили в стороне от храма, но она знает, что он здесь, и сама не своя уже несколько дней,— Лошадь потерлась об меня головой и пожевала край накидки.

— Ей нужен ее приятель,— сказал Клан-Финтан.

— Что ж, она его получит, но только завтра вечером.

Я уже несколько недель готовилась к церемонии Самайна и тоже нервничала по поводу предстоящего ритуала спаривания. Он якобы должен был обеспечить плодородие земель Партолоны на следующие три года.

Я прислонилась к Эпи лбом.

— Как насчет прогулки? Не думаешь ли ты, что она поможет тебе немного расслабиться?

Эпи пожевала немного мою накидку и мягко выдохнула мне в лицо. Я восприняла это как лошадиное «да».

Одна служанка уже набрасывала ей на спину мягкий потник, другая надевала на голову лошадке красиво украшенный недоуздок. Эпи сильно нервничала, но я осталась довольна, видя, что она не дергается, не закатывает припадок, обычный для лошадей, оказавшихся в такой вот ситуации. Эпи понимала, что происходит, и реагировала в своей обычной доброжелательной манере.

Сзади подошел Клан-Финтан и предложил подсадить меня на спину кобылы.

Эпи стояла смирно, пока я не уселась в седло, а потом решительно направилась к выходу из загона, который уже открывала служанка. Клан-Финтан след о пал за нами. Мне едва хватило времени помахать на прощание служанкам и Дугалу, как Эпи пошла с места легким галопом. Она выбрала курс на север.

— Наверное, мы поедем в эту сторону,— крикнула я через плечо своему мужу, который легко скакал рядом,— Она за рулем,— Я кивнула на Эпи, и мой кентавр улыбнулся.

Я чувствовала, что ей не терпится размяться, поэтому уселась поудобнее, сжала коленями мягкие бока, наклонилась и прошептала:

— Поехали, красавица.

Она прижала уши к голове, ловя мои слова, а потом ускорила шаг. Мы оказались в лесу, окаймлявшем территорию храма, но Эпи не снизила темпа, а я не волновалась. Это ведь вам не какая-нибудь обычная легкомысленная кобыла. Она сама замедлит ход, когда понадобится, но не раньше. Мне оставалось только расслабиться и наслаждаться прогулкой.

День быстро становился прохладнее. Дождь пока не начался, но над землей низко повис туман, скрывая панораму и придавая деревьям странный, призрачный вид. Я заметила, что большинство из них уже потеряло листву, и с отвращением поняла, что была настолько занята собственными необъяснимыми приступами тошноты, что даже не оценила прелестного, должно быть, зрелища — опадания листвы.

Тропинка перед нами раздваивалась. Я знала, что левое ответвление ведет к виноградникам, а правое — на окраину болота Уфасах. Неприятное местечко. Мы с Клан- Финтаном спасались на болоте от фоморианцев. Это приключение чуть не стоило нам жизни. К сожалению, Эпи выбрала правую дорожку.

Если ей захочется посетить Уфасах, то мне придется воспользоваться своим правом вето. Однако я находила утешение в том, что болото начнется только через несколько миль, а Эпи наверняка устанет раньше. Если не она, то я.

Клан-Финтан поравнялся с нами. Теперь мы скакали плечом к плечу. Он выглядел отдохнувшим и свежим. Я знала, что муж мог скакать так часами, ничуть не уставая от взятой скорости.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он, даже не задыхаясь.

— «Ай фил гуд!» — пропела я мелодию старой песни Джеймса Брауна, отчего мой кентавр закатил глаза и вздохнул с видом великомученика.

Конечно, я не очень музыкальна, но петь люблю, вот и стараюсь. Потом я задумалась над своим машинальным ответом и поняла, что это правда. У меня по-прежнему першило в горле, как бывает, когда борешься с простудой, зато желудок вел себя определенно спокойнее после того, как я набила его лепешками. Теперь, когда я знала гормональную причину моего недомогания и странных фантазий, я стала почти прежней, разве что иногда ворчала.

— Не жди, пока устанешь. Мы должны вернуться до того, как ты выбьешься из сил.

— Ладно-ладно,— передразнила я его, закатив глаза— Буду осторожна.

Кажется, он фыркнул в мою сторону, но из-за грохота копыт я могла и ошибиться.

Мы ехали молча. Эпи сменила быстрый галоп на более спокойный шаг. Мне понравилась эта перемена, такая же безукоризненная и гладкая, как ее серебристая шкура. Вскоре легкий галоп сменился рысью, которую я не выдержала, сдалась почти сразу.

— Тпру,— сказала я, даже не натягивая поводьев.

При звуке моего голоса Эпи развернула уши и сразу перешла на прогулочный шаг. Клан-Финтан вопросительно взглянул на меня.

— Слишком трясет,— пояснила я.

Он снова фыркнул. Эпи тоже.

— Вот погоди,— сказала я в ее внимательные ушки,— Скоро сама окажешься в моем положении.

Она не ответила, зато Клан-Финтан безуспешно попытался сдержать смех.

Внезапно Эпи удивила меня, резко остановившись. Ее уши больше не были развернуты назад, чтобы слушать меня. Она нацелила их в сторону от тропы. Клан-Финтан продвинулся на несколько шагов вперед, но заметил, что мы остановились, и вернулся. Эпи стояла как вкопанная.

— Куда она смотрит? — спросил он.

— Не представляю,— Я сощурилась, вглядываясь в клубящийся туман,— В чем дело, Эпи? — поинтересовалась я, но кобыла не отреагировала.

Все ее внимание сосредоточилось на какой-то точке справа от тропы.

— Птицы умолкли,— мрачно изрек Клан-Финтан, и я услышала характерный звук — это он вынул из ножен свой смертоносный меч, с которым никогда не расставался,— Оставайся здесь,— строго пробасил муж.

— Не хочу оставаться одна! — Должно быть, у меня опять взыграли гормоны, потому что я вдруг почувствовала себя беспомощной, как Барби, оставшаяся без кавалера на балу выпускников.

— Кобыла защитит тебя,— бросил Клан-Финтан, входя в лес.— Когда я разрешу, тогда и тронешься с места.

Туман поглотил его, укрыв липким серым облаком, а меня посетило неприятное воспоминание о черном ускользающем пятне, что преследовало меня у могилы отца. Я поежилась, захотела крикнуть в спину Клан-Финтану, что Эни не шевелится — какая уж там защита! — но поняла, что не стоит его отвлекать. Кроме того, мне не хотелось заявлять на весь белый свет, что Эпи превратилась в камень. Вдруг где-то поблизости все-таки затаился какой- то гад?

— Да что же там такое, черт возьми? — прошептала я лошадке и несколько приободрилась, когда та дернула в мою сторону ухом,— Чудовище? — уточнила я тоном заговорщика.

Эпи не ответила.

— Привидение? — спросила я.

Эпи фыркнула, но это не было похоже на «да», больше напоминало «помолчи и будь внимательна».

Я вздохнула и принялась ждать. Прошло, вероятно, минут десять, но в лесу, тем более в тумане, мне казалось, будто время вообще остановилось. В голову полезли тревожные мысли насчет искажений времени, Рип Ван Винкля, но тут из тумана материализовался Клан-Финтан. Я снова задышала.

— Ничего опасного я не увидел,— сказал он, сердито посмотрев на Эпи,— Должно быть, у нее помутилось в голове в ожидании предстоящего ритуала. Недалеко отсюда я наткнулся на маленькую полянку. Через нее протекает ручей, а еще там растут два старых дерева...

— Ручей! — перебила я, почувствовав нестерпимую жажду.— Если нами никто не собирается закусить, то мне очень хотелось бы напиться.— Рука сама легла на живот,— А потом нам придется вернуться домой,— Я виновато посмотрела на мужа,— Я устала.

Нужно отдать ему должное, он не стал ворчать, мол, я же говорил. Клан-Финтан просто покачал головой, снова повернулся к лесу и махнул рукой, чтобы мы ехали за ним.

Я поцокала языком и слегка сдавила коленями бока лошади. На секунду мне показалось, что Эпи не собиралась подчиняться. Она оставалась до странности холодной и твердой. Тогда я запустила пальцы в блестящую гриву, погладила напряженную шею и тихо пробормотала ласковые слова. По ее телу пробежала дрожь, и она снова стала сама собой, словно ее расколдовали. Эпи сделала робкий шажок, потом еще один и наконец последовала за Клан-Финтаном, свернувшим в лес, укутанный туманом.

Не успели мы продвинуться на несколько шагов, как деревья вдруг закончились. Перед нами открылась прелестная маленькая лужайка, где не было никакого тумана. Это был своеобразный светлый оазис среди серой мглы. Мое внимание сразу привлекли два огромных дерева, росших в центре лужайки. Тонкий ручеек протекал между великанов и скрывался в лесу. Вода в нем так и манила своей чистотой и прохладой.

⇐ Предыдущая 7 8 9 10 111213 14 15 16 Следующая ⇒