Тихонравов, Ю. В. 33 страница

властей и их взаимного ограничения ложной, поскольку при таком подходе предполагается враждебность каждой из властей к другим, их взаимные опасения и противодействия. Он выступает за такое органическое единство различных властей, при котором все власти исходят из мощи целого и являются его "текучими членами". В господстве целого, в зависимости и подчиненности различных властей государственному единству и состоит, по Гегелю, существо внутреннего суверенитета государства.

Гегель критикует демократическую идею народного суверенитета и обосновывает суверенитет наследственного конституционного монарха. Поясняя характер компетенции монарха, он отмечает, что в благоустроенной конституционной монархии объективная сторона государственного дела определяется законами, а монарху остается лишь присоединить к этому свое субъективное "я хочу"66.

Правительственная власть, куда Гегель относит и власть судебную, определяется им как власть, которая подводит особенные сферы и отдельные случаи под всеобщее. Задача правительственной власти - выполнение решений монарха, поддержание существующих законов и учреждений. Члены правительства и государственная чиновничья бюрократия характеризуются Гегелем как главная составная часть среднего сословия, в которой сосредоточены государственное сознание и образованность. Восхваляя чиновничество, Гегель считает его главной опорой государства "в отношении законности и интеллигентности"67.

Законодательная власть, по характеристике Гегеля,- это власть определять и устанавливать всеобщее. Две палаты составляют законодательное собрание. Палата пэров формируется по принципу наследственности и состоит из владельцев майоратного имения. Палата же депутатов образуется из остальной части гражданского общества, причем депутаты выделяются по корпорациям, общинам, товариществам и т.п., а не путем индивидуального голосования.

Гегель отстаивает принцип публичности прений в палатах сословного собрания, свободу печати и публичных сообщений.

66 Гегель Г.В.Ф. Указ, соч.- С.319.

67 Там же.- С.336.

Применительно к конкретно-историческому аспекту гегелевского учения следует отметить, что в условиях полуфеодальной Германии философ при всей умеренности и ком-промиссности его воззрений занимал исторически прогрессивные позиции, обосновывал необходимость буржуазных преобразований, был сторонником конституционной монархии и законности прав и свобод личности, частной собственности и свободы договоров, суда присяжных.

Высший момент идеи государства, по Гегелю, представляет собой идеальность суверенитета. Государства относятся друг к другу как самостоятельные, свободные и независимые индивидуальности. Субстанция государства, его суверенитет выступают как абсолютная власть идеального целого над всем единичным, особенным и конечным, над жизнью, собственностью и правами отдельных лиц и их объединений. В вопросе о суверенитете речь идет о действительности государства как свободного и нравственного целого. В этом, по мнению Гегеля, состоит "нравственный момент войны", которую "не следует рассматривать как абсолютное зло и чисто внешнюю случайность..."68. Гегель предупреждает, что развиваемые им взгляды на необходимость и нравственный момент войны представляют собой лишь философскую идею, тогда как действительные войны нуждаются в более конкретном рассмотрении. Обнаруживаемая и спасаемая благодаря войне идеальность целого есть та же самая идеальность, согласно которой внутренние государственные власти, не будучи самостоятельными, являются лишь органическими моментами государственного целого: и в том и в другом случаях речь идет о суверенитете государства (внешнем и внутреннем).

Гарантией независимости государства, по Гегелю, являются его вооруженные силы, развитое состояние которых представляет собой постоянную армию. Сферу межгосударственных отношений Гегель трактует как область проявления внешнего государственного права. Международное право -это, по Гегелю, не действительное право, каковым является внутреннее государственное право (положительное право, законодательство), а лишь долженствование. Какова же будет действительность этого долженствования, зависит от суве-

мТамже.-С.354.

ренных воль различных государств, над которыми нет высшего права и судьи в обычном смысле этих понятий. Полагая, что государства находятся в отношении друг друга в естественном состоянии, Гегель вместе с тем не отрицает сам принцип международного права и, следовательно, саму возможность правовых, договорных отношений между государствами. Государства должны признавать друг друга в качестве суверенных и независимых, не вмешиваться во внутренние дела другого, взаимно уважать самостоятельность- и т.п. "Принцип международного права как всеобщего, которое в себе и для себя должно быть значимым в отношениях между государствами, состоит, в отличие от особенного содержания позитивных договоров, в том, что договоры, на которых основаны обязательства государств по отношению друг к другу, должны выполняться"69.

Спор между государствами, если их суверенные воли не приходят к согласию, подчеркивает Гегель, может быть решен лишь войной. С этих позиций Гегель критикует кантов-скую идею вечного мира, поддерживаемого союзом государств. Вместе с тем философ признает, что даже в войне как состоянии бесправия и насилия продолжают действовать такие принципы, как взаимное признание государств, преходящий характер войны и возможность мира. "...Война вообще,- писал Гегель,- ведется не против внутренних институтов и мирной семейной и частной жизни, не против частных лиц"70. Он считает, что новейшие войны ведутся более человечно, чем в прежние времена.

В столкновении различных суверенных воль и через диалектику их соотношения выступает, по Гегелю, всеобщий мировой дух, который обладает наивысшим правом по отношению к отдельным государствам (духам отдельных народов) и судит их. Вслед за Шиллером Гегель характеризует всемирную историю как всемирный суд.

Всемирная история как прогресс в сознании свободы представляет собой по существу историю суверенных государств (нравственных субстанций), историю прогресса в государственных формированиях. В соответствии с этим всемирная история распадается, по Гегелю, на четыре всемирно-

исторических мира: восточный, греческий, римский и германский. Им соответствуют следующие формы государств, восточная теократия, античная демократия и аристократия, современная конституционная монархия. "Восток знал и знает только, что один свободен, греческий и римский мир знает, что некоторые свободны, германский мир знает, что все

свободны"71.

Носителем мирового духа является господствующий на данной ступени истории народ, который получает единственную возможность составить эпоху всемирной истории. Все Новое время, начавшееся Реформацией, Гегель считает эпохой германской нации, под которой он имеет в виду не только немцев, но скорее вообще народы Северо-западной Европы. Славянские народы, в том числе и народы России, а также народы Соединенных Штатов Северной Америки, по оценке Гегеля, еще не успели обнаружить себя во всемирной истории. В своих взглядах на всемирную историю и место различных государств в прогрессе свободы Гегель, конечно, возвеличивал германские народы и в угоду своей схеме преувеличивал, в частности, степень развитости Пруссии и других немецких государств. Однако ни в его "Философии права", ни в "Философии истории" не утверждается, будто современная ему Пруссия является вполне развитым, а тем более завершающим этапом всемирной истории72.

Известная некритичность и приукрашивание существовавших реалий диктовались уже общеметодологическими установками гегелевского объективного идеализма: конституи-рование целостной философской системы, исходящей из принципа тождества мышления и бытия, действительного и разумного, неизбежно вынуждало преувеличивать степень совершенства и разумности современной философу немецкой действительности. Гегелевская концепция "разумного государства" в виде конституционной монархии была философским обоснованием политико-правовой программы исторически прогрессивных преобразований в тогдашней полуфеодальной Германии. "Наконец,- писал Ф. Энгельс,- и немецкая философия, этот наиболее сложный, но в то же время и

Гегель ГВ.Ф. Философия истории.- С. 98. 72 См.: Maurer R.K. Hegel und das Ende der Geschichte.- Frieburg; Munchen.-1980; Brauer O.D. Dialektik der Zeit. Untersuchungen zu Hegels Metaphysik der Weltgeschichte.- Tubingen.-1982.

надежнейший показатель развития немецкой мысли, встала на сторону буржуазии, когда Гегель в своей "Философии права" объявил конституционную монархию высшей и совершеннейшей формой правления. Иными словами, он возвестил о близком пришествии отечественной буржуазии к власти"73. Это же имел в виду и К. Маркс, когда характеризовал гегелевскую философию права как "немецкий мысленный образ современного государства..."74.

В конкретно-историческом плане политически прогрессивный характер гегелевского учения при всей его умеренности и компромиссности не подлежит сомнению. Поэтому очевидна несостоятельность имевшей ранее хождение оценки философии Гегеля <в том числе и его философии права) в качестве "аристократической реакции", по существу зачислявшей ее в разряд феодальных доктрин.

Сконструированное Гегелем разумное государство, являющееся в конкретно-историческом плане буржуазной конституционной монархией, в философско-правовом плане представляет собой право в-его системно-развитой целостности, то есть правовое государство. С точки зрения всемирно-исторического прогресса в сознании свободы такое государство трактуется Гегелем как наиболее полная и адекватная объективация свободы в государственно-правовых формах наличного бытия. Таким образом, Гегель восхваляет государство как идею (то есть действительность) права, как правовое государство, как такую организацию свободы, в которой механизм насилия и аппарат политического господства опосредованы и обузданы правом, введены в правовое русло, функционируют лишь в государственно-правовых формах. В этом его радикальное отличие как от обычных этатистов, возвышающих государство над правом, отвергающих всякое правовое ограничение государственной власти и саму идею правового государства, так и от тоталитаристов всякого толка, которые видят в организованном государстве и правопорядке лишь препятствие для политического механизма насилия и террора.

В связи с распространенными в западной литературе оценками гегелевской позиции как тоталитарной следует отметить, что обоснованный философом своеобразный правовой этатизм является противоположностью ошибочно и тенденциозно приписываемому ему тоталитаризму75. В гегелевском этатизме правомерно видеть не идеологическую подготовку тоталитаризма, а авторитетное философское предупреждение о его опасностях. Ведь тоталитаризм XX в., рассмотренный с позиций гегелевской философии государства и права,- это антиправовая и антигосударственная форма организации политической власти, модернизированный деспотизм. Осмысление гегелевской концепции государства в контексте опыта и знаний XX в. о тоталитаризме позволяет понять взаимоисключающую противоположность государственности и тоталитаризма. В этом смысле можно уверенно сказать: этатизм против тоталитаризма76. Такая позиция не отрицает недостатки гегелевского этатизма: возвышение государства над индивидами и обществом в целом, отрицание либеральной концепции автономии личности. Однако с точки зрения идей правовой государственности существенно отметить то, что принцип суверенности государства, признаваемый гегелевским и иным этатизмом, является по существу одновременно и правовым требованием, необходимым условием для любой концепции и практики существования права и правового государства. Тоталитаризм же во всех его вариантах и проявлениях - это как раз отрицание данного принципа суверенности государства, подмена государственных форм и необходимо связанных с ними правовых норм, процедур иными, экстраординарными, опирающимися на прямое насилие или угрозу его применения властными структурами, институтами, нормами. Свою неполноценность тоталитаризм как узурпация, подмена и извращение суверенной государственной власти компенсаторно прикрывает выхолощенными, по преимуществу вербальными кон-

75 Обвинение подобного рода см.: Рассел Б. История западной философии.-М.- 1959.- C.754-76Q; Hormnes J. Krise der Freiheit. Hegel, Marx, Heidegger.-Regensburg.- 1958; Popper K.R. Die offene Gesellschaft und ihre Feinde.- Bd 2. Hegel, Marx und die Folge.- Munchen.- 1977; Schmitt H. Verheissung und Schrecken der Freiheit.- Stuttgart.- 1964,- S.246-261; Edlin G. Hegel als Kriegsverherrlicher und totaiitarer Denker // Schweizer Rundschau.- 1967.- 1 Jalmar. S.40-44; Topitsch E. Die Sozialphilosophie Hegels als Heilslehre und Herrschaftsideotogie.- Munchen.-1981.

76 См.: Нерсесянц B.C. Гегеленская диалектика права: этатизм против тоталитаризма // Вопросы философии.- 1975.- N11.- СЛ45-150.

струкциями и формами, имитирующими государственно-правовой порядок. Но эта внешняя государственно-правовая атрибутика (все эти традиционные государственные названия властно-приказных учреждений, юридические наименования произвольных принудительных актов) не меняет сути дела - принципиальной несовместимости тоталитаризма с началами права, с идеей и практикой государственного суверенитета, а тем самым и с этатизмом. И именно тоталитаризм, а не этатизм, как нередко ошибочно считают, является радикальным отрицанием прав и свобод личности, независимости и самостоятельности гражданского общества, которое в условиях тоталитаризма полностью политизируется и идеологизируется, лишается самостоятельности, разрушается и "поглощается" тоталитарной системой.

Согласно гегелевской диалектике понятия права, движению от абстрактных форм права к конкретному праву государственного целого, находящему свое идеальное выражение в суверенитете, насилие и произвол представляют собой рецидив исторически и логически преодоленной несвободы и бесправия, неразумное и неправомерное проявление тех или иных моментов органической нравственной целостности.

Философско-правовое учение Гегеля оказало огромное влияние на последующую историю политико-правовой мысли. Гегелевская философия, как подчеркивали основоположники марксизма, давала довольно широкий простор для обоснования как консервативных, так и критических, оппозиционных воззрений. Это было наглядно продемонстрировано в последующей истории гегельянства77 и трактовок гегелевской философии права с различных идейно-теоретических позиции78.

77 Об основных направлениях современных интерпретаций гегелевской философии права в западной литературе см.: Hegel-Bilanz. Zur AktualittU der Philosophic Hegels. Hrsg. von R. Heeds und J.Ritter- Frankfurt am Main.-1973; Hegel in der Sicht der neuered Forschung. Hrsg. von I. Fetscher.-Darmstadt.- 1973; Hegel's Political Philosophy / Ed. by Z.A.Pelczynski.-Cambridge.- 1971; Meterialien zu Hegels Rechtsphilosophie. Hrsg. von M. Riedel. Bd 1, 2.- Frankfurt am Main.- 1975; Avineri S. Hegels Theorie des modernen Staates.- Frankfurt am Main.- 1976; Beyer R. Hegel - Der Triumph iles neuen Rechts,- Hamburg.- 1981; Hegel et la philosophic du Droit.- Paris.-1979.

См. Также: Riedel U. Zwischen Tradition und Revolution. Studien zu Hegels Rechtsphilosophie.- Stuttgart.- 1982; Kant Oder Hegel? Hrsg. Von D.Henrich.-

Одним из первых представителей гегельянства в философии права после Гегеля стал немецкий юрист Эдуард Ганс (1798 - 1839), с 1820 г. доцент, а с 1825 г. профессор римского права Берлинского университета. Ученик Гегеля, Ганс выступил против господствовавшей в юриспруденции исторической школы права и за создание философской школы права в духе Гегеля. Развитие права Ганс рассматривал как выражение абсолютной идеи, а собственность как осуществление вечной, неизменной идеи права.

Влияние гегельянства в философии права усиливается в межвоенный период. Неогегельянство истолковывает идею права в духе панлогизма и полагает, что если нет разумного права, то есть правовой разум, который призван быть воплощенным в позитивном праве; право - это самопроявление разумного права.

Неогегельянскую теорию права разрабатывали Т.Геринг, Литт, Ю.Биндер, Ф.Розенцвейг, Ф.Блашке, Г.Геллер, Г.Гиезе, Л.Циглер, И.Пленте и др.

В России представителями гегельянской философии права были П.Г.Редкий и Б.Н.Чичерин. Русские неогегельянцы стремились приспособить бытие идей к условиям эмпирической действительности. Вместе с тем, изучая эмпирический процесс развития права, в каждой из его стадий они усматривали известный момент реализации разумной идеи права, которая и лежала в основе их теоретических суждений79.

Борис Николаевич Чичерин (1828 - 1904) - русский философ-гегельянец, теоретик государства и права, историк и публицист. Учился в Московском университете у Грановского. Профессор права Московского университета (1861-1868). При Александре II стал воспитателем наследника престола. Был московским городским головой (1882-1883).

Чичерин стремился разделить сферы нравственности и права (которое в качестве принудительной нравственности есть безнравственность); как гарантия личной свободы право

Stuttgart.- 1983; Mayinger J. Hegels Rechtsphilosophie und ihre Bedeutung in der Geschichte der marxistischen Staats und Gesellschaftslehre.- Bonn.- 1983; Hegels Rechtsphilosophie im Zusammenhang der europaischen Verfassungsgeschichte. Hrsg. von H.Ch.Lucas und O.Poggeler.- Tubingen.-1986; Anspruch und Leistung von Hegels Rechtsphilosophie. Hrsg. von Ch.Jermann,-Stuttgart.- 1987; Dietl P.O. Die Rezeption der Hegelschen "Rechtsphilosophie" in der Softjetunion.- Frankfurt ami Main.-1988, 79 Кузнецов Э.В. Философия права в Росии.- М,- 1989.- С.48.

является ограничением свободы внешней. Идеальная форма правового государства для Чичерина - конституционная монархи. Он отстаивает принцип частной собственности и невмешательства государства в экономику. Взгляды Чичерина явились одним из источников идеологии конституционного-демократической партии (кадетов).

В русской историографии Чичерин - один из основателей т.н. юридической (государственной) школы, исходящей из ведущей роли государственных и юридических форм в историческом процессе.

Выдающаяся роль, которую сыграла "Философия права" (вместе со всей гегелевской философией) в процессе формирования и эволюции взглядов К.Маркса и Ф.Энгельса в начале их творческого пути, а также в процессе становления и развития марксизма, содержательное богатство этого произведения обусловили интерес к нему советских исследователей на протяжении многих десятилетий.

В 20-е годы при освещении гегелевской тематики в совет* с кой печати главное внимание уделялось уяснению роли гегелевской философии как одного из теоретических источников марксизма, отношению Маркса, Энгельса и Ленина к учению Гегеля, сопоставлению идеалистической и материалистической диалектики80. Изучая Гегеля, исследователи касались также ряда вопросов идеологического, политико-правового характера, таких, например, как социально-классовые корни, идеологический характер и политическое содержание гегелевской философии, смысл идейно-теоретической борьбы между представителями марксистского подхода к Гегелю и неогегельянцами.

В плане изучения и анализа политико-правовых произведений Гегеля, и, прежде всего, его "Философии права", большое значение имело то обстоятельство, что уже в 20-е годы ряд исследователей обращают внимание не только на негативные моменты философии права Гегеля, но и на исторически прогрессивные аспекты гегелевского учения об обществе, государстве и праве, на роль и значение гегелевской диалектики общественно-политической жизни в процессе ге-

н<) См.: Богданов Б.В. Из истории исследования идей Гегеля в советской философской науке // Философские науки.- 1971-. N 1.- Л.Н. Гегель и философские дискуссии 20-х годов // Философские науки.- 1971.-N5.-C.142-147.

незиса историко-материалистического подхода к данной проблематике.

Следует при этом иметь в виду, что многие исследователи (и не только в 20-е, но также и в 30-40-е годы), положительно оценивая некоторые моменты гегелевского диалектического метода, его "рациональное зерно" и резко критикуя его систему, в тех редких случаях, когда они обращались к "Философии права" или вообще к политической и правовой теории Гегеля, трактовали их преимущественно как лишенное диалектичности концентрированное выражение негативных черт гегелевской системы.

При таком механистическом разделении и противопоставлении метода и системы политико-правовое учение Гегеля автоматически оказывалось частью "реакционной" системы, противостоящей "прогрессивному" методу. Очевидно, что лишь после преодоления таких односторонних и механистических представлений о соотношении метода и системы в философии Гегеля можно было верно оценить характер и содержание его философии права, уяснить своеобразие гегелевской диалектики социально-политических явлений, познать специфику диалектики в "Философии права" по сравнению с диалектикой в "Науке логики" и т.п. -

Первые шаги в этом направлении были сделаны уже в 20-е годы. Так, А.М.Деборин, отмечая, что Гегель пользовался диалектическим методом не только при анализе общефилософских проблем, но и в своей социальной философии, писал81: "...не только метод Гегеля, но и определенные; необходимо связанные с методом результаты его исследования в области общественных наук не прошли бесследно для Маркса". При этом Деборин имел в виду, в частности, высокую оценку Марксом гегелевской "Философии права", роль данного произведения в процессе формирования политико-правовых взглядов Маркса.

81 Деборин А. Маркс и Гегель // Под знаменем марксизма.- 1923,- N 8-9.-С.6. В дальнейшем Деборин, видимо под влиянием критики отойдя от этих положений, писал: "Во многих отношениях он [марксизм] представляет собой полный разрыв с прошлым. Мы имеем в виду прежде всего учение марксизма о государстве, вообще его политическую философию" // Деборин A.M. Социально-политические учения нового времени.- Т. 1.- М,- 1958.-С.10. Этот тезис о "полном разрыве" методологически ошибочен, исторически и фактически неверен.

Другой исследователь тех лет, К.Миланов, критикуя нигилистическое отношение к учению Гегеля, наряду с "политической реакционностью" его подчеркивал, что Гегель "учит диалектике общественной жизни... И именно марксисты должны показать, что Гегель, несмотря на весь свой идеализм, значительно ближе нам, чем любому оттенку политического, философского и всякого прочего мракобесия"82. Миланов акцентировал внимание, в частности, на том, что исследование проблем гегелевской диалектики общественной жизни необходимо для глубокого изучения и понимания взглядов В.И.Ленина, в том числе на политику.

Интерес к гегелевскому политико-правовому учению в его соотношении с марксистской теорией государства и права заметно оживился в связи с опубликованием в 1927 г. впервые на языке оригинала рукописи К.Маркса "К критике гегелевской философии права" под редакцией и с предисловием Д.Б.Рязанова. Политико-правовые аспекты этой работы были обстоятельно освещены И.П.Разумовским83. В поле его внимания как проблемы оценки самой гегелевской философии права (ее диалектическая методология, буржуазный социально-классовый характер, черты компромисса нового со старым в системе гегелевских политических воззрений), так и обширная тема генезиса марксистского учения о государстве и праве (роль и место гегелевской философии права в процессе этого генезиса, сопоставление философских и политических взглядов молодого Маркса, Гегеля и Фейербаха).

Специально этой теме была посвящена и статья А.Макарова84. Раскрывая значение критики Марксом гегелевской "Философии права" в качестве важного этапа формирования диалектико-материалистического учения о государстве и праве, Макаров писал, что это произведение Гегеля было закономерным итогом его теоретической деятельности в качестве идеолога немецкой буржуазии и представляет собой

Миланов К. Необходим ли нам Гегель? // Под знаменем марксизма,-1925.-N7.-C.61-62.

83 См.: Разумовский И.П. Маркс и гегелевская философия права. (О вновь опубликованной работе Маркса) // Революция права.- 1928.- N 1.- С.59-84; N 2.- С.57-66.

84 См.: Макаров А.К. Маркс и его критика "Философии права" Гегеля // Под знаменем марксизма.- 1938.- N 4.- С. 11-21.

вершину домарксовой социологии и буржуазной государственно-правовой теории.

Большая серия журнальных публикаций в начале ЗОх годов была приурочена к 100-летаю со дня смерти Гегеля85. Положительные оценки революционных черт диалектического метода Гегеля сочетаются в этих статьях с резкой критикой его политической доктрины и государственно-правовых взглядов. Подчеркивая буржуазный характер гегелевского политического учения, их авторы (Ф.Горохов, В.Ральцевич) в то же время в других своих оценках этого учения упускали из виду, что философское обоснование и отстаивание Гегелем буржуазного учения о государстве и праве (при всей его половинчатости и компромиссности) в условиях современной философу полуфеодальной Германии было по существу исторически прогрессивным, а не реакционным явлением, отвечало требованиям буржуазного преобразования существовавших общественно-политических порядков, отвергало, а не освящало феодальную государственность. Отсюда, в частности, ряд противоречивых суждений этих авторов о политическом характере гегелевского учения.

Специально анализу политико-правовых взглядов Гегеля была в это время посвящена статья Е.Б.Пашуканиса86.

Расценивая гегелевскую государственно-правовую теорию в качестве вершины буржуазной политической мысли, он отмечает у Гегеля не только обожествление государства, но и глубокое учение о гражданском обществе, о буржуазных правах и свободах.

В своем анализе ряда историко-диалектических положений "Философии права" (в частности, § 185, где речь идет о внутренних противоречиях гражданского общества) Пашука-нис отмечает "зачатки материалистического учения о государстве" у Гегеля, говорит о том, что "классовая теория

85 См.: Адоратский В. Гегель, Маркс и Ленин (Марксизм-ленинизм и гегелевская диалектика) // Под знаменам марксизма.- 1931.- N 11-12.- С.6-22; Горохов Ф. Философско-исторические взгляды Гегеля и исторический материализм // Под знаменем марксизма.- 1931.- N 11-12.- С.54-85; Ральцевич В. Гегель как идеолог буржуазии // Под знаменем марксизма.-1931.-N 11-12.-С. 86-106.

86 См.: Пашуканис Е. Гегель. Государство и право (К столетию со дня смерти) // Советское государство и революция права.-1931.- N 8.- С. 16-32.

государства уже стоит на пороге"87. Эти характеристики представляли собой конкретизацию применительно к гегелевской философии права известного ленинского положения о наличии в философии Гегеля зачатков исторического материализма.

Большое внимание в 20-ЗО-е годы уделялось неогегельянским интерпретациям учения Гегеля. Этой проблематике была специально посвящена книга М.Аржанова88. Критикуя воззрения ведущих неогегельянцев (И.Пленге, Г.Лассона, Ю.Биндера, Э.Гирша, Д.Джентиле и др.), М.Аржанов, кроме того, предпринял попытку проследить некоторые важные вехи становления и укрепления традиций реакционных и милитаристских интерпретаций гегелевской философии права в литературе XIX и начала XX в. (следует вместе с тем отметить, что и в книге Аржанова, и в большинстве журнальных публикаций 20-40-х годов в ходе критики социально-политических идей неогегельянства зачастую не проводится необходимая, принципиальная и последовательная дифференциация между положениями собственно гегелевской "Философии права" (о соотношении силы и права, роли государства, войне и международном праве, нациях и др.) и их неогегельянскими интерпретациями.

С более верных позиций оценка учения Гегеля в 1940- годы была дана М.Каммари и В.Ф.Асмусом89.

Большим событием в истории нашего гегелеведения стало «» издание в 1934 г. "Философии права" на русском языке. В "Предисловии" Института философии Комакадемии "Философия права" характеризовалась как одно из важнейших сочинений Гегеля, изучение и исследование которого необходимо для лучшего понимания сильных и слабых сторон его по существу буржуазной политико-правовой доктрины90, глубокого освещения генезиса материалистической

87 См.: тамже.-С.28.

88 См.: Аржанов М. Гегельянство на службе германского фашизма.- М.-1933.

89 См.: Каммари М. "Философия права" Гегеля // Под знаменем марксизма .- 1935.- N 2.- С.26-56; Асмус В.Ф. Фашистская фальсификация классической немецкой философии.- М.- 1942.

ю См.: Гегель. Философия права. Из статей, посвященных выходу этой ра-Гхлы, см.: "Предисловие" к ней Института философии Комакадемии (Там же - C.V - XV); Герман Л. Живое и мертвое в "Философии права" Гегеля //

диалектики, диалектико-материалистического учения об обществе, государстве и праве, аргументированной критики политической идеологии неогегельянства.

В этом "Предисловии" содержалось и положение о том, что изучение "Философии права" будет способствовать "более глубокому пониманию философии марксизма, которая имеет одним из своих истоков гегелевскую философию, составной частью которой является "Философия права"91. Данное положение обосновывалось и в статьях Л.Германа.

⇐ Предыдущая 28 29 30 31 323334 35 36 37 Следующая ⇒