Dileo J.H. 2 страница

При изучении рисунков часто возникает впечатление, что они говорят больше, чем мы можем расшифровать, тем не менее нужно избегать видеть в рисунке больше, чем там есть, т. к. рисунки не говорят все. Это лишь помощник, часто незаменимый, в понимании проблемы, которую невозможно выразить словами.

РИСУНКИ ДЕТЕЙ РАЗНЫХ НАЦИОНАЛЬНОСТЕЙ

Есть ли различия между изображениями человека, нарисованными черными или белыми детьми?

Этот вопрос задавали мне неоднократно как раз те, кто уверен в том, что ребенок рисует автопортрет, и ожидающие, что рисунок показывает расовую идентификацию молодого художника. Особенно часто меня спрашивали, закрашивает ли чернокожий ребенок лицо фигуры. После изучения буквально сотен рисунков мой ответ — нет: и белые и черные изображают голову в виде чистого круга с чертами внутри. Я осмелюсь утверждать, что даже очень опытные исследователи не смогут определить, какой рисунок сделан белым, а какой черным дошкольником. Только в подростковых и юношеских рисунках мы сможем увидеть затемненное лицо, что говорит о принадлежности к расе. Я пишу в 1972 г. и могу назвать только один пример — рисунок ребенка 7 лет, изобразившего африканскую прическу, ясно выражающую его расовую принадлежность, но даже в этом единичном случае лицо не закрашивалось.

Неудивительно, что в рисунках детей нет расовых различий. Дети относятся к сверстникам как личностям, испытывая симпатию к одним и антипатию к другим. Взаимодействие не имеет ничего общего с цветом кожи. Ребенок видит не только внешние характерные признаки.

Ф. Л. Гудинаф (F. L. Goodenough) в своей книге «Оценка интеллекта с помощью рисунков», опубликованной в 1926 г., приводит рисунки человека, изображенные 16 чернокожими детьми в возрасте от 6,5 лет до 14,5 лет. Ни на одном из этих рисунков нет темного лица или других характеристик, которые отличали бы эти рисунки от рисунков белых детей. На 4 рисунках, нарисованных мальчиками, было оружие: 2 белых и 2 черных мальчика вооружили своих человечков.

В статье «Разделение детей Северной школы» («Психиатрия: журнал для изучения межличностных процессов», том 31, № 1, февраль 1968 г.) Р. Коулс (R. Coles) рассказывает о проведенном им исследовании рисунков черных детей в период текущего социального конфликта. Его поразили различия в изображении человека. Испытуемые — дети в возрасте от 5 до 12 лет — посещали «белые» школы. Большинство черных северных детей изображали жестокость или несправедливость. Значительно меньше половины черных южных детей нарисовали что-либо подобное — их северные братья, возможно, чувствовали себя свободнее в изображении своей злобы и фрустрации. Другое интересное замечание относилось к способу изображения своих белых одноклассников черными детьми. Они были изображены больше, с выделенными зубами и грозящими руками. Себя они изобразили меньше, с недоразвитыми верхними конечностями, чаще без рук, однако уши были больше, чтобы слышать, и ноги были готовы бежать. Белые были нарисованы стоящими твердо и уверенно. Очевидно, эти различия в рисунках школьников отражают исторический момент.

Позволю себе повторить, что в изучении сотен рисунков людей, изображенных белыми и черными дошкольниками, я не смог обнаружить каких-либо различий, которые дают основание со значительной долей вероятности распознавать расовую принадлежность художника. Что бы там ни было, это не проявляется, пока ребенок не пошел в школу.

ИЗОБРАЖЕНИЕ ТЕЛА И ВОСПРИЯТИЕ

Можно утверждать, что наличие представлений о своем теле необходимо для адекватного восприятия внешнего мира, однако это представление развивает-

ся, приобретая все большую сложность при прохождении определенных этапов. Форма, которую изображение тела примет в рисунке, зависит от взаимодействия между внутренними силами и внешним миром. Под внешним миром понимается индивидуальная окружающая среда ребенка, значимый человек — это человек, который дарит любовь и эмоциональную привязанность, называемую материнской заботой.

Концепция индивидуальности развивается медленно, по мере того как ребенок «осваивает» свои руки, ноги, гениталии, и особенно интенсифицируется, когда он начинает ползать, передвигаться, убегать от взрослых. К двум годам многие дети уже могут выражать свою индивидуальность, чаще пугать старших, сопротивляясь указаниям, и, используя первое личное местоимение, встать твердо на обе ноги и дерзко провозгласить: «Я не буду».

В этом кратком изложении последовательности развития можно распознать две фазы. В течение первой, статической фазы ребенок изучает тело и его части. В течение второй, динамической фазы ребенок проецирует изображение своего тела в окружающую среду, в пространство. Эта решающая фаза, т. к. представление о теле находится уже не на примитивном уровне.

«Зрелый ребенок воспринимает свое тело как средство для совершения движения» (Кратти (Cratty) и Самс (Sams)). Гезелл (Gesell) говорит об организме как о действующей системе. Соответствующая реакция на стимулы окружающей среды требует осознания не только частей тела, но и их постоянно меняющегося положения в пространстве и формы. Именно благодаря движению устанавливаются представления о теле, включая то, что оказывает влияние и на эмоциональную жизнь. Эта динамическая концепция представления о теле выражена П. Шилдером (Schilder): «Происходит постоянный взаимообмен между нашим телом и представлением о теле

других. Оно постоянно находится в стадии изменения и всегда меняется».

Существенная роль движения в развитии представления о теле подтверждается рисунками детей, страдающих церебральным параличом или другими болезнями. Человеческие фигуры, изображенные этими детьми, показывают несовершенную, недоразвитую, часто искаженную концепцию. Эта проблема с приобретением адекватной концепции о теле часто осложнена сенсорными повреждениями, которые могут быть связаны с органической церебральной патологией, ограничивающей источники детской информации.

3 ПОЗНАНИЕ

Рисунок как выражение умственного возраста Роль воображения в познании

РИСУНОК КАК ВЫРАЖЕНИЕ УМСТВЕННОГО ВОЗРАСТА

Одной из первых значимых работ по рисункам детей стала публикация в Болонье в 1887 г. крошечной книжки «Искусство ребенка» Коррадо Риччи, выдающегося искусствоведа и критика. Возросший интерес к этой теме на Западе приводит к обнаружению стадий или этапов в графическом изображении того, что исследователи из Франции, Англии, Соединенных Штатов, Германии и Норвегии признают за любимую тему ребенка: рисование человеческой фигуры. Рисование начинается с «мараний», которые В. Штерн остроумно соотносит с рисунком как детский лепет с речью. В возрасте 3,5 лет ребенок обнаруживает, что его каляки похожи на то, что он видит. Следующие за этим стадии были описаны Г. Роумом (G. Rouma) в классической работе, которая появилась в Париже в 1913 г. После обзорных изучений Риччи, Салли (Sully) (1898), Робера (Roubier) (1901), Бернеса (Barnes) (1893), Партриджа (Partridge) (1897), Левинштейна (Levinstein) (1897), Керхенштей-нера (Kerschensteiner) (1903), Клапареда (Clapared) (1906), Лампрехта (Lamprecht) (1906), Бенчини (Bencini) (1908) и других Роума представляет собственный взгляд на развитие детского рисунка. Шесть выделенных им стадий были неоднократно подтверждены другими исследователями (опровержения и по сегодняшний день не найдено). Согласно Роуму, динамика рисунка человека такова:

1. Самые ранние попытки изображения, принимающие неузнаваемую форму.

2. Стадия «головастиков», в которой схема человека состоит из ног, выходящих из непропорционально огромной головы.

3. Переходная фаза, в которой головастик приобретает туловище и дополнительные черты.

4. Полное изображение лица человека с постепенным добавлением частей тела.

5. Переходная стадия, на которой ранние попытки изображения профиля приводят к «смешанному» профилю (представлены 2 глаза, 2 носа), голова в профиль, в то время как тело и конечности изображены фронтально, обе руки выходят с каждой стороны фронтально изображенного туловища.

6. Правильная профильная ориентация, начало изображения движения.

Очевидно, что продвижение от стадии к стадии являлось выражением зрелости. В 1913 г. Г. X. Ликвет доказал, что рисунки ребенка представляют логический реализм, а не попытку нарисовать то, что видно.

Внешний объект просто подсказка, а то, что рисует ребенок, — его внутренняя модель. На самом деле ребенок рисует человека одинаково, независимо от того, присутствует ли этот человек, или он рисует его по памяти. Дети рисуют то, что они знают, а не то, что видят. Их реализм точнее назвать умственным, а не визуальным.

Следующим шагом было соотнесение эволюции человеческой фигуры в рисунке со взрослением, умственным возрастом. Эта задача была решена Ф. Гуди-наф, предложившей первую шкалу для оценки изображения человека при определении уровня умственного развития. Тест получил широкое распространение в Соединенных Штатах, так как он нравился детям, был экономичен и удобен в проведении, отличался стабильностью результатов для дальнейшего сопоставления и высокой степенью корреляции со стандартными IQ-те-стами. В 1963 г. Д. Б. Харрис (D. В. Harris) доработал шкалу и установил отдельные нормы для мальчиков и девочек. Между 1963 и 1965 гг. тест, известный как Рисуночный тест Харриса—Гудинаф, был проведен на репрезентативной национальной выборке, составившей более 7000 американских детей. В результате было реко-

мендовано дальнейшее усовершенствование теста в бюллетене 1970 г. Национального центра статистики по здоровью.

РОЛЬ ВООБРАЖЕНИЯ В ПОЗНАНИИ

В своей последней книге «Воображение ребенка» Ж. Пиаже и Б. Инхелдер (В. Inhelder) сообщают о своем оригинальном, тщательно проведенном исследовании роли воображения в познании. Они выдвигают две противоположные гипотезы: первая рассматривает знание как копию и приписывает первостепенное значение воображению; другая считает роль воображения символической, необходимой, но подчиненной операциональным схемам. С их помощью личность получает знание, действуя через воображение. В этой последней гипотезе, разделяемой авторами, познание достигается только тогда, когда воображение подчинено умственным операциям. Предмет может быть познан только будучи понятным.

Пиаже и Инхелдер устанавливают две стадии в развитии воображения. В первой образы статичны. Обычно лет до 7—8 ребенок не способен предвидеть последствия и в связи с этим представить движение (эту стадию авторы назвали «ожидание образа»). Это тот возраст, когда ребенок способен изобразить движение. У развитого ребенка эта стадия может наступить раньше. Этапы последовательности: статичность, затем ожидание, в то время как возраст может колебаться в зависимости от индивидуальных особенностей.

ПО ТУ СТОРОНУ ПОЗНАНИЯ

Рисунки выражают больше, чем только умственный возраст Ограничения теста Харриса—Гудинаф Рисунки страдающих неврологическими нарушениями

Необходимость учета перспективы развития

РИСУНКИ ВЫРАЖАЮТ БОЛЬШЕ, ЧЕМ ТОЛЬКО УМСТВЕННЫЙ ВОЗРАСТ

Подчеркивая ценность рисунков как показателя общего развития, ни Гудинаф, ни Харрис не до конца распознали их аффективные и перцептивно-моторные аспекты, так как не смогли обеспечить такую же степень объективности и точности измерений по сравнению с когнитивным аспектом. На сегодняшний день нет количественной шкалы, которая была бы сравнима по достоверности со шкалой Харриса-—Гудинаф.

Вместе с тем Гудинаф признает, что свидетельство нестабильности может иногда появиться в рисунках даже раньше, чем становятся очевидными клинические проявления заболевания.

Харрис занимает более жесткую научную позицию, не с такой готовностью соглашаясь допускать другие ценности рисования, кроме когнитивных. Он не считает их значимыми в определении личностных факторов.

Как уже отмечалось ранее, В. Вольф (W. Wolff) не согласен с утверждением, что дети рисуют то, что знают, а не то, что видят. Он настаивал на том, что самый важный элемент — эмоциональный фактор — был упущен.

Рисунки рассматривались и как выражение представления о теле, которое сформировано внешними воздействиями, а также процессом взросления, причем среди внешних влияний особое значение приписывалось фигурам родителей. Третьей величиной в формировании представления о теле стали процессы восприятия, в которых ощущения и движение неразрывно связаны.

Как выражение представления о теле рисунки могут рассматриваться с точки зрения интеграции познавательного, эмоционаньного и перцептивного аспектов, откуда и извлекается это представление. Отсюда вытекает разница между изображением человека ребенком

с эмоциональными или невралгическими нарушениями и изображением человека здоровым ребенком. Непосредственное наблюдение подтвердило это, поэтому рисунок человека был включен в диагностические методики, особенно эффективные при подозрении на церебральную дисфункцию и наличие эмоциональных расстройств. В этой связи я не могу не согласиться с мнением Маховер о том, что те, у кого был личный опыт работы с рисунками, считают их необходимыми. Н. Д. Сандберг (N. D. Sundberg) попытался в 1959 г. определить, какие тесты использовались больше в клинической работе. Источниками информации служили психологические службы и службы психического здоровья по всем Соединенным Штатам. Тест Роршаха был первым среди 62 предложенных, затем следовал тест «Нарисуй человека». По сравнению с предыдущими исследованиями, проведенными в 1935 и 1946 гг., возросло использование проективных техник вообще и особенно теста «Нарисуй человека».

ОГРАНИЧЕНИЯ ТЕСТА ХАРРИСА—ГУДИНАФ

Как только тест поступил во всеобщее использование, было отмечено множество случаев, когда умственный возраст, определенный по изображению человека, не соответствовал тому, который получается при использовании шкалы Стэнфорд—Бине и других стандартных тестов интеллекта. Это поначалу заставило клиницистов усомниться в валидности теста «Нарисуй человека».

Но некоторые исследователи подошли к этой проблеме с другой точки зрения и искали объяснение противоречивым данным. В 1940 г. Л. Бендер (L. Bender), отмечая различие между умственным возрастом по Гуди-

наф и отметкой по шкале Стэнфорд—Бине в рисунках детей с невралгией, относит этот факт к недостаточному формированию представлений о теле. В результате рисунок всегда будет хуже того, который ожидают от нормального ребенка того же возраста и интеллекта. Эти данные помогли Бендер не только диагностировать повреждение мозга, но и определить стратегию терапии, которая помогла бы ребенку развивать соответствующее представление о теле. Не сделав этого, ребенок будет продолжать воспринимать окружающую среду в искаженном виде.

Другой источник заблуждения в оценке умственного возраста по тесту Харриса—Гудинаф относится к тем детям, чье представление о теле неверно, искажено, нарушено из-за эмоционального расстройства. В течение первой декады этого века во Франции появились публикации по искусству умственно отсталых. Специализируясь на детских эмоциональных расстройствах, Роум показал, как спонтанные рисунки могут быть использованы в изучении детей с эмоциональными расстройствами и обнаружении происхождения расстройства. В 1949 г. в книге Маховер «Личностная проекция в изображении человека» предложены критерии качественной оценки рисунков как показателей эмоциональных конфликтов.

Многолетний опыт работы с тестом «Нарисуй человека» убедил меня, что, если результат не соответствует умственному возрасту ребенка, причина различий должна находиться или во внутренней неврологической дисфункции, или во внешних факторах, неблагоприятно влияющих на эмоциональную жизнь ребенка. В обоих случаях основная проблема — неразвитая, поврежденная, искаженная концепция тела. Эффективность применения этого теста в диагностике, в силу его валидности, очевидна.

Но могут ли рисунки не только указывать на то, что обычно, а что нет, что нормально, а что девиация?

Могут ли они помочь отличить случаи эмоциональных расстройств от случаев неврологических нарушений? Есть ли специфические качественные различия между ними?

РИСУНКИ СТРАДАЮЩИХ НЕВРОЛОГИЧЕСКИМИ НАРУШЕНИЯМИ

Какие черты отличают эти рисунки от всех остальных? Для того чтобы ответить на этот вопрос, нужно изучить рисунки детей с общими нарушениями, у которых нет эмоциональных расстройств или умственной неполноценности, достаточно глубокой для того, чтобы помешать им войти в выборку. На самом деле, такие чистые случаи скорее умозрительны, чем реальны. Приходится ограничиваться теми случаями, в которых преобладающая проблема носит неврологический характер, а вызванные этим трудности не усугубляют детской неполноценности. Так что вряд ли можно дать однозначный ответ на вопрос, поставленный вначале.

Термин «неврологические нарушения» используется для обозначения тех, у кого дисфункция мозга является результатом доказуемой органической этиологии, т. е. те дети, у которых органический диагноз не просто предварительно поставлен (как, например, при так называемой минимальной дисфункции мозга), но и поддерживается очевидными результатами неврологического клинического осмотра, рентгеновских исследований мозга или явно отклоняющимися записями энцефалограммы.

Бендер в 1940 г. первая рассказала о том, как рисуют людей дети, пораженные энцефалитом. Она обратила внимание на вышеупомянутое различие между интеллектом и концепцией тела, отраженном в изображении человека. Ее вывод был в дальнейшем неоднократ-

но подтвержден многочисленными исследованиями, включая вашего покорного слугу. Но пока бытует мнение о том, что эти рисунки неполноценны, все попытки выявить специфические черты, которые четко отличают такие рисунки от работ детей с эмоциональными расстройствами, обречены на неудачу. Я полагаю, что часть проблемы заключается в терминологии. Те же самые или похожие термины часто применяются к обеим группам: «искаженные», «нелепые», «эксцентричные», «рассогласованные». Эти расплывчатые термины только все путают. Проявления, которыми они обозначаются, слишком общие и нечеткие, чтобы быть значимыми. В особенности это относится к «нелепым» и «эксцентричным» и в меньшей степени к «искаженным» и «рассогласованным». Лично я предпочитаю следующие термины для обозначения того, что присутствует на рисунках детей с поражением мозга: «неразвитое представление о теле», «персеверация»1, «плохое планирование» (рисуют, не задумываясь заранее над тем, уместится ли рисунок на имеющемся пространстве), «импульсивность» (быстрое, небрежное выполнение), «выход за рамки» (рисунок не помещается на бумаге), «несдерживаемый» (неконтролируемая, беспорядочная деятельность), «плохая координация» (линии залезают друг на друга или не пересекаются, слабый контроль над пишущим средством) и «тенденция возвращения к каракулям». Были сделаны попытки достичь большей специфичности, отмечая «асимметрию», «склонность к углу более чем 15°», «неправильно присоединенные руки», «неверное количество пальцев». Эти данные могут быть валидны, если рассматриваются с учетом возраста ребенка, так как все перечисленные нормальны для ребенка-дошкольника.

1 От лат. «упорство» — циклическое повторение или настойчивое воспроизведение какого-либо действия, мысли или переживания вопреки сознательному намерению. — Прим. ред.

Валидность распознавания характерных черт, помогающих в дифференциации рисунков страдающих неврологическими расстройствами, я уверен, зависит от мастерства и опыта исследователя, т. к. он не работает ни с однородным населением, ни с единичным клиническим пациентом. Каждый ребенок с нарушениями мозга болен по-своему, поэтому из-за большого разнообразия клинических картин не могут быть установлены единые нормы. Дисфункция мозга и проявление неврологических нарушений могут быть совершенно различными, охватывая спектр расстройств, отличающихся как по виду, так и по интенсивности. Среди них церебральный паралич, эпилепсия, обширные повреждения внутренних органов, локализованное повреждение, неправильный обмен веществ, афазия и другие менее четко выраженные отклонения, которые служат помехой на различных уровнях интеграции, и обуславливающие расстройства чувств, движения, восприятия и мышления.

Количественные показатели измерений умственного возраста по изображению человека не могут применяться в определении конкретных неврологических и эмоциональных аспектов, так как здесь требуются качественные показатели.

Диагноз эмоционального расстройства или неврологических нарушений не может основываться только на одних рисунках. Это всего лишь один из аспектов, который должен быть учтен при постановке окончательного диагноза. Для некоторых из нас рисунки — это необходимый этап во всестороннем обследовании. Неопытный врач может поставить диагноз синдрома Дауна только потому, что у ребенка обезьяноподобные складки на ладонях.

При диагностике церебральной дисфункции оказалось полезным дополнить тест «Нарисуй человека» другими вспомогательными рисуночными методиками для выявления перцептивно-моторных нарушений, например «визуально-моторный гештальт-тест Бендер»,

широко используемый при работе со школьниками. Большинство детей уже могут вполне удовлетворительно копировать фигуры к 10 годам. У меня были дети младшего возраста, копирующие простые геометрические фигуры: крест, квадрат, разделенный прямоугольник, треугольник. Те, у кого были выражены церебральные патологии, испытывали трудности в изображении фигур, обычно доступных на данном возрастном этапе. Их попытки скопировать обычно заканчивались грубо искаженными, перевернутыми фигурами или полной неудачей.

НЕОБХОДИМОСТЬ УЧЕТА ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ

Достоверная оценка рисунка ребенка невозможна без принятия во внимание возраста и уровня развития.

Пропуск частей тела, как правило, указывает на чувства и личностные характеристики. Пропуск рук, конечно же, должен быть отмечен, так как они могут служить символами проявления агрессии, а также с их помощью можно дотянуться, познать окружающую среду, атаковать и приласкать.

Важность пропуска и преувеличения деталей зависит от уровня развития ребенка. Чрезмерно большая голова в 4 и 5 лет вполне обычна. Пропуск кистей рук в 5 лет — возраст, когда многие дети не изображают их среди восьми частей, обычно представленных на рисунке, — не должен рассматриваться с той же небрежностью позже. Мы не ждем кистей в 4 года, мы можем увидеть их в 5 лет, но после 6 они должны быть.

Искаженная, неузнаваемая «мазня», которая называется «человек», вполне нормальна в 3 года, но ненормальна в 5 лет.

Смешанный профиль с двумя глазами и двумя носами часто рассматривается как переходная фаза между изображением полного лица и профиля. Это переходная фаза на пути к визуальному реализму, который обычно появляется между 7 и 9 годами, когда ребенок все более настойчиво пытается нарисовать то, что он видит.

ДЕТСКИЕ РИСУНКИ КАК

ПРОЕКТИВНАЯ ТЕХНИКА

Проявление чувств и личностных характеристик

Графическое изображение уверенности и неуверенности

Пропуск верхних конечностей Выделение рук и пальцев Маленькие, неустойчивые ноги Преувеличенные размеры родительской фигуры

Скрывание генитальной зоны Тщательная прорисовка гениталий Спутанность половых ролей Гомосексуальные тенденции

ПРОЯВЛЕНИЕ ЧУВСТВ

И ЛИЧНОСТНЫХ ХАРАКТЕРИСТИК

Вызывает удивление постоянное при всей своей изменчивости представление ребенка о теле, восприимчивое к воздействиям, нарушающим эмоциональную стабильность. Пока изображение человека представляет концепцию тела на данный момент, в нем выражается бессознательно и символично повреждение, которое заставляет ребенка болезненно осознавать свои чувства. По мере обращения мысли вовнутрь себя рисунок становится более личным. В зависимости от степени тревоги представление о теле и его графическое изображение может быть широко или частично затронуто, полностью разрушено или отличаться от обычного только в деталях, возможны также любые колебания между этими двумя крайностями.

Среди наиболее распространенных отклонений можно назвать рассеивание частей тела, отсутствие людей на картинке, явные несоответствия, уничтожение лица только что нарисованной фигуры человека, жесткие роботоподобные фигуры. Все это может быть обнаружено в рисунках детей с серьезными эмоциональными расстройствами.

Невротическое поведение и чувство неполноценности могут проявляться в изображении маленьких фигурок, чаще на нижней части листа, где они стоят на крошечных ножках; преувеличенных размерах доминирующего родителя; чрезмерном затенении или тщательной прорисовке гениталий; скрывании генитальной зоны; спутанности половых ролей; выделении или пропуске кистей рук; изображении темных облаков и закрашивании солнца.

Я собираюсь представить вашему вниманию примеры всех этих проявлений, в то время как выражение чувств на рисунках семьи будет рассмотрено в следующей главе.

ГРАФИЧЕСКОЕ ИЗОБРАЖЕНИЕ УВЕРЕННОСТИ И НЕУВЕРЕННОСТИ

Неуверенные, тревожные дети склонны рисовать маленькие фигуры, которые застенчиво занимают только маленькую часть листа.

Напротив, уверенные, хорошо приспособленные дети рисуют свободно с забавной развязностью, создавая фигуру, выражающую своим размером, размахом и броским расположением на странице свободу от сдерживающей тревожности.

Рисунок 13

Нарисован неуверенной девочкой 7,5 лет. Застенчивая, с низкой самооценкой. Семья без отца. Нервная, напряженная мать. Не успевает в школе, несмотря на вполне нормальное умственное развитие. Пока она рисовала, она спросила: «У меня нормально получается?» Она сказала, что фигурка изображает ее.

Рисунок 14

Выполнен уверенной девочкой 7 лет, живущей в полной, нормальной и гармоничной семье. Это дружелюбный, опережающий развитие ребенок.

ПРОПУСК ВЕРХНИХ КОНЕЧНОСТЕЙ

Отсутствие рук в рисунках детей старше 6 лет может быть показателем застенчивости, пассивности или задержки интеллектуального развития. Пропуск рук в рисунках становится отклонением к 10 годам, когда уже более 90% детей изображают на рисунках руки. (Согласно исследованию Л. Партриджа 67% детей в возрасте 5 лет и 93% в 10-летнем возрасте рисуют руки.)

Вэйн и Эйсен считают отсутствие рук на рисунке одним из 4 показателей, которые выявляют с большой долей вероятности неприспособленных детей в возрасте между 5 годами 3 месяцами и 6 годами 5 месяцами. Другие три показателя — отсутствие тела, отсутствие рта и нелепый, причудливый рисунок. Спрятанные руки интерпретируются как выражение чувства вины.

Рисунок 15

Руки отсутствуют. Нарисован чрезвычайно осторожным, неагрессивным мальчиком. Возраст 6 лет 10 месяцев. Не любит грубых, чрезмерно активных детей.

Рисунок 16

Нарисован замкнутой, неагрессивной девочкой 5 лет 8 месяцев. Она сказала, что на рисунке изображена она сама.

Рисунок 17

На этом и следующем рисунке руки у людей отсутствуют. Оба рисунка принадлежат мальчику 7 лет. Он застенчив, неагрессивен, страдает энурезом, испытывает дезориентацию, если в его установленном распорядке что-то меняется. Беспокоится, если кто-то опаздывает хотя бы на минуту.

Рисунок 18

Рисунок 19 Семья

Рисунок 20

Нарисован мальчиком 5 лет 11 месяцев. Средний уровень интеллекта. Он назвал свой рисунок «Человек и дерево». В изображении человеческой фигуры, довольно маленькой по размеру, отсутствуют руки. Эти характеристики указывают на застенчивость и, как правило, отмечаются в рисунках неагрессивных детей. В действительности к этому имеет отношение его мать, чья манера воспитания воплотилась в том, что мальчик никогда не сопротивлялся, если его бил другой ребенок, предпочитая развернуться и уйти.

Следующие рисунки (21—24) были выполнены в один день двумя сестрами. Младшая (5 лет 9 месяцев) нарисовала большие фигуры с расставленными руками и четко обозначенными ногами. Рисунок сделан в свободной манере, штрихи нанесены смело, с сильным нажимом (рис. 21—22). Совсем иначе выглядит рисунок ее сестры (6 лет 11 месяцев). Она нарисовала фигуры меньшего размера, с неустойчивыми ногами и маленькими руками. Нажим слабый. Может быть важным, что она добавила к рисунку солнце и при этом закрасила его.

Оба рисунка демонстрируют уровень интеллекта выше среднего. Обе девочки в первую очередь нарисовали фигуру своего пола, выражая тем самым, что их сексуальная ориентация соответствует их полу. Кроме того, одна девочка удовлетворена собой, в то время как другая испытывает недостаток самоуверенности. Эти черты личности выражаются в их поведении дома и в школе. В связи с этим младшая сестра, более свободная и смелая, сказала, что она нарисовала Джоанну, подругу, а старшая, более застенчивая, сказала: «Это я». Автор склонен интерпретировать этот факт в поддержку своего взгляда на то, что уверенный ребенок менее склонен рисовать себя, чем неуверенный, чьи мысли обращены внутрь, на себя.

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 7 8 Следующая ⇒