«Х» МИНУС ДВЕ НЕДЕЛИ 8 страница

...Прикосновение металла к коже неожиданно не было холодным. Браслет словно прильнул тёплым боком к руке, лёг на запястье плотно, будто находился там всегда.

Кира улыбнулась и открыла глаза.

Рана на правой лапе её волка осветилась мягким светом. Срослись разорванные ткани, разгладилась шерсть, слипшаяся от крови.

Вскоре на месте раны осталась только полоса белой шерсти, легла кольцом ровно там, где был бы браслет на руке человека.

Волк поднял глаза. Теперь в них были тепло и нежность.

Кира протянула руку.

Зверь медленно подошёл, чуть прихрамывая. И ткнулся холодным носом Кире в шею. Она вздрогнула.

В голове раздался усталый голос:

«Не бойся. Я тебя не съем. Предпочитаю твои котлеты. С тебя целая сковородка, как вернёмся…».

Кира засмеялась сквозь слёзы и крепко обняла своего волка за лохматую шею, привстав на цыпочки. Чёрные путы исчезли с её ног, она и не заметила, когда.

- Ах, как же интересно! Вы меня не разочаровали.

Девушка и волк обернулись на голос. Они уже забыли о Ледяной Владычице.

- Впрочем, это всё Люб - его проделки... Оборвать бы ему все усы на наглой рыжей морде!

Мара поднялась со своего ложа и выпрямилась во весь рост. Поплотнее закуталась в серебряный плащ.

- Ну что же, детки. Оставлю вас, так и быть, ненадолго. Утомилась, хочу спать. Вы же пока можете идти, куда вздумается, хоть на все четыре стороны. Всё равно никуда не денетесь.

Мара щёлкнула пальцами и исчезла в снежном вихре. И всё вокруг исчезло вместе с ней. Осталась только бескрайняя снежная пустыня, насколько хватало взгляда. Бездонное небо, укрытое тяжёлыми тучами, ледяная метель и ветер, швыряющий в лицо обломки белых колких звёзд.

И посреди белой бесконечности — двое, Защитник и его подопечная, плечом к плечу.

Они брели сквозь снегопад, сколько могли. До самого горизонта во все стороны простиралась волнистая снежная пустыня. Ветер перегонял туда-сюда белые барханы.

Быстро темнело. Северное сияние расцветило окоём, потом уступило место сиреневым сумеркам. Звёзды зажглись в фиолетовом небе, утонули в снежных тучах, что сыпали и сыпали своё нутро на головы двум усталым путникам.

Кира из последних сил переставляла ноги, ступая по следам своего волка. Плащ почти не грел, а тяжёлое платье липло к ногам и путалось в сугробах. Тесный венец, до боли сжимавший виски, девушка при первой же возможности зашвырнула подальше в снег.

Наконец, они остановились. Ничего не оставалось, как устраиваться на ночлег прямо здесь.

Волк вырыл лапами в огромном сугробе логово, покружил несколько раз вокруг своей оси, а потом улёгся животом прямо в притоптанный снег. Отодвинул левую переднюю лапу, приглашая присоединиться. Взгляд карих глаз был насмешливый.

Кира колебалась, но не долго. Альтернатив не предвиделось. Она вошла, пригнувшись, под низкий свод снежной берлоги, протиснулась под тяжёлой лапой и прижалась к лохматому волчьему боку. Бессознательно утопила в мехе и приложила к его горячей коже ледяные ладони. Волк фыркнул, но не пошевелился.

Его жар через руки постепенно разлился по всему телу, и крупная дрожь, сотрясавшая Киру, унялась. Она почувствовала, что расслабляется и погружается в дремотную негу.

Девушка положила голову на мягкую шерсть и благодарно потёрлась об неё щекой. Волк скосил на неё глаз. Кира нежно провела рукой по вьющимся серым прядям и услышала тихий вздох.

Кира вспыхнула. «Стоп, стоп, это не парень, не парень. Просто зверь, лохматый волк. Нет, лучше так — домашний пёс-переросток...»

В голове зазвучал знакомый насмешливый голос:

«Ну-ну, продолжай, мне даже любопытно. Твои мысли приняли интересное направление. По поскольку я пёс воспитанный, не могу не напомнить, что мы в твоём Наваждении, поэтому связь здесь сильнее. Слышу все твои мысли, особенно когда так близко».

Волчья морда ухмылялась. Как волк может ухмыляться?!

Кира закусила губу и попыталась отодвинуться. Лапа прижала сильнее, не дала.

«Да ладно тебе, Кир, шучу. Успокойся. Спи давай. Я уйду из твоей головы до утра, если тебе так лучше. Хотя с удовольствием послушал бы дальше. Некоторые твои мысли мне очень даже...»

Волк получил тычок в бок, фыркнул и отвернулся, положил морду на правую лапу. Кира готова была поспорить, что он продолжает ухмыляться.

На всякий случай она принялась мысленно петь песни и не заметила, как провалилась в сон, зарывшись лицом и руками в серый мех. Когда она заснула, волк повернул морду к ней, долго втягивал влажным носом запах её волос, а потом украдкой лизнул в ухо и тоже уснул. Их дыхания смешивались и туманным облачком согревали темноту берлоги. Сверху её всю ночь засыпала метель.

Пятница, 16 ноября

На следующее утро Кира с трудом заставила себя открыть глаза. Её словно давила к земле какая-то тяжесть. Она подняла голову и увидела над собой огромную голову своего волка, его обеспокоенные человеческие глаза.

- Тёма, доброе утро!

«Доброе» - откликнулся волк и прикоснулся носом к её щеке. «И кстати, забыл сказать вчера – тебе эти тряпки очень идут. Похожа на лохматую, невыспавшуюся фею». Кира обняла его за шею и счастливо вздохнула.

- Тём, скажи, а тебе нравится быть волком?

Он ответил не сразу, задумался.

«Пожалуй, да».

- Хочу признаться тебе в странной вещи, - проговорила Кира глухим голосом, уткнувшись лицом в волчью шерсть. – Мне совсем не хочется выбираться из этой берлоги. Может, останемся здесь насовсем?

Волк насторожился.

«Кир, как ты себя чувствуешь?»

- Я хорошо. Я просто… Устала от битв, погонь, волнений… Хочу просто сидеть вот так рядом с тобой и ни о чём не думать. Давай останемся, а?

Кира закрыла глаза и затихла. Шерсть на загривке волка встала дыбом, уши зашевелились.

«Эй, ну-ка не спи! Слушай, заманчивое предложение конечно, но должен тебе признаться – обниматься я предпочитаю в человеческом виде».

Кира разжала руки и села.

- Опять дразнишь?

«Ну, хоть так расшевелил. Ты вообще понимаешь, что происходит что-то странное? Из тебя как будто вытекает жизнь, капля за каплей».

Кира помотала головой, потом взяла со стен пещеры горсть снега и умылась.

- Не тревожься за меня. Я и так доставляла тебе слишком много беспокойства в последнее время, правда? – Она отвернулась, плечи её поникли. – Ты постоянно меня спасаешь. Когда-нибудь я тоже тебя спасу, даю слово!

Волк заворчал, придвинулся ближе и положил ей сзади голову на плечо.

«Перестань, всё хорошо. И будет ещё лучше, обещаю! Надо только выбраться отсюда. Ты мне должна помочь – это же твоя голова. Если здесь есть выход, то без тебя я его не найду».

Кира положила руку волку на морду, погладила острые уши.

- Ну, тогда пойдём. Только ты тоже обещай мне одну вещь… Обещай мне…

«Я больше не оставлю тебя одну. Ты это хотела сказать?»

- Да. И ещё перестань, пожалуйста, читать мои мысли…

«И не подумаю. Это слишком увлекательное занятие. И знаешь, в твоей голове масса такого, за что я буду тебя нещадно заставлять краснеть, если только опять начнёшь засыпать. Я понятно выразился?»

- Понятно. Кажется, я уже начала.

«Засыпать?»

- Нет, краснеть.

Кира с трудом поднялась на ноги, опираясь на услужливо подставленное плечо, и выбралась из берлоги. В лицо ей ударила метель. Солнца на сиреневом небе по-прежнему не было, лишь низкие снежные тучи.

Девушка побрела вперёд, прикрывая глаза от ветра рукой. Она с трудом переставляла ноги.

«Чёрт. Кир, я не могу так медленно. Ну, как улитка, честное слово. Нервов моих не хватит».

- А что же делать?

«Есть один вариант… Давай ко мне на спину. И можешь там краснеть себе, сколько влезет – я всё равно не увижу».

Кира молча кивнула.

«Что, даже спорить не будешь? Дело реально плохо. Давай-ка поживее отсюда выбираться».

Волк улёгся в снег и терпеливо дождался, пока девушка взберётся ему на спину, вцепившись в загривок холодными тонкими пальцами.

- Тём, я сильно тяжёлая?

«Ещё как. В следующий раз твою порцию чебуреков я съем».

И волк помчался вперёд со своей драгоценной ношей, взрывая грудью снежные барханы.

Несколько раз Кира чуть не свалилась, поэтому в конце концов просто улеглась на широкую волчью спину всем телом, ухватилась руками и ногами.

Снежная пустыня плавно стелилась под сильные лапы, но горизонт всё не приближался. Вокруг не было никаких ориентиров, насколько хватало глаз простиралась лишь бесконечная белая пелена. Из-за этого иногда казалось, что они стоят на одном месте и совсем не движутся.

«Эй, не молчи. Расскажи что-нибудь».

- Что, например?

«Как ты думаешь, что от тебя нужно всем этим тварям? Почему они так настойчиво охотятся именно за тобой?»

- Тоже постоянно об этом думаю. Я ведь намного слабее каждого из вас. Я даже не знаю, кто на самом деле. Когда без тебя, я, по сути, вообще бесполезна.

«Зато вдвоём мы можем такое, что никому другому не под силу».

- Может, как раз поэтому? Может, цель – это ты, а вовсе не я?

«Это надо как следует обдумать. Хотя в таком случае цель – мы оба. Представь, на что мы будем способны, когда ты окончательно пробудишься».

- Если только это меня не сломает. Я помню, что ты говорил тогда.

«Лучше бы забыла. Я тогда был… Скажем так, не совсем справедлив к тебе».

- Но то, что ты сказал – в этом есть жестокая правда. И не надо меня успокаивать, я не маленький ребенок.

«Это уж точно – маленькие дети столько не весят. Ай! Вот только пинаться было не обязательно. И вообще, хватит уже в тоску впадать. Вот выберемся отсюда, тогда и подумаем, как тебя высвобождать будем. Есть парочка идей в запасе. А пока у меня к тебе нескромная просьба. Слушай, Кир, а почеши за левым ухом, а? Не, всё-таки человеком лучше. Надеюсь, у меня хоть блох нету».

- Я тоже очень надеюсь, - улыбнулась Кира, почёсывая волка за ушами. Потом остановилась. Глубоко вздохнула и начала:

- Знаешь, я тоже хочу тебя кое о чём спросить. Спросить, пока сижу на спине и не вижу твоего насмешливого лица… Ну, то есть морды… Ну, то есть…

«Спасибо, я понял. И?».

- Почему ты за мной вернулся?

Волк помолчал мгновение.

«Ну и хитрющая же ты, Кир. Знаешь, когда задают подобные вопросы, заранее нарываются на комплименты или длинную слезливую тираду на тему «жить без тебя не могу» или «ты самое дорогое, что у меня есть»… Я не мастер в подобной чепухе».

- Извини. Я не хотела.

Кира положила голову волку на загривок и закрыла глаза.

Волк помолчал ещё и продолжил.

«Ты мой Хвост, забыла? Как я мог оставить часть себя».

Кира вздохнула, наполовину засыпая, убаюканная мерной тряской:

- Ну вот, а говорил, не мастер…

Она очнулась, как от толчка, когда движение внезапно прекратилось. Вокруг была непривычно мёртвая тишина – не слышалось даже завываний ветра. Волк стоял на гребне высокого снежного бархана и принюхивался.

«Кир, проснись. Мне всё это сильно не нравится. У меня с моими волчьими органами чувств сейчас сенсорное голодание начнётся».

- Думаешь, слишком тихо? – Кира перешла на шёпот, протирая глаза. По-прежнему было ещё достаточно светло. – Может, это Мара снова пробуждается?

«Возможно. А может, и что похуже. Видишь – горизонт темнеет по краям? Причём со всех сторон сразу».

- Куда уж хуже…

«Не скажи. Тут водятся такие твари, которых даже наша негостеприимная хозяйка побаивается».

- Тём, ты что-то видел, пока меня искал? – Кира спрыгнула с волчьей спины, обошла его и заглянула в глаза.

«Что-то видел. Тебе это точно не понравится, так что отложим этот разговор до возвращения».

Кира увидела в глазах своего Защитника странное выражение, которое она никак не могла прочитать.

Волк решил первым прервать затянувшуюся паузу, наклонил голову и ухватил девушку зубами за рукав.

«Пойдём уже. Это место совершенно не внушает мне доверия. Странно, например, то, то мы здесь уже вторые сутки, а есть совершенно не хочется».

- Может, время течёт по-иному? Мы же всё-таки во сне.

«Да, но спать-то ночью хотелось всё равно! Ты вон и подавно даже сейчас на ходу засыпаешь».

- Тогда не знаю. Может, это оттого, что наши тела сейчас на самом деле не испытывают нагрузки, а мозгу, чтобы отдохнуть, достаточно и сна?

«Правильно, мы сейчас неподвижны. Кстати, учти, что я сплю на твоей кровати. Фактически, мы спим вместе».

- Что?! – задохнулась Кира.

«Ха! Опять проснулась. Это неплохо работает», - волк оскалил физиономию в усмешке.

Кира наклонилась, и в раскрытую пасть полетел снежок.

Толчок одной лапой – и через секунду она упала в ближайший сугроб, хохоча. Рядом с ней, взметнув тучу снежной пыли, плюхнулся волк.

- Посмотри! – Кира прекратила смеяться, показала рукой куда-то влево. На горизонте клубились тучи, собираясь в чёрный смерч. Поднялась метель.

«Это уже серьёзно. Надо решить, что делать. Боюсь, у меня не хватит сил обогнать ветер, который гонит воронку прямо на нас».

- Если ноги не помогут, давай подключим голову. Подумаем как следует. Тём, ты помнишь – она сказала, мы можем идти, куда угодно, всё равно никуда не денемся?

«Верно. Это потому, что мы на самом деле физически сейчас неподвижны. Всё движение происходит только внутри нашего разума. Ты это хочешь сказать?

- Да. Значит… А скажи, кстати, как ты сюда попал? Может, мы сумеем выйти той же дорогой?

«Не получится. Я тебя просто крепко обнял и от всей души пожелал попасть к тебе. Ну, а поскольку ты сейчас и так здесь, то сама понимаешь, этот способ…»

- Ты меня - что?!..

«Потом разберёмся. И откуда в такой мелочи пузатой, как ты, столько крови, чтобы без конца краснеть? Давай, думай дальше. Значит, если физически мы неподвижны, тогда действительно, можем брести по этой пустыне хоть до морковкина заговения, толку будет ноль, так?».

- Ох… Сейчас, погоди, соберусь с мыслями… Ну, да. Значит, надо как-то попытаться переместить наш разум.

«Я, кстати, уже пытался. Обратный путь закрыт. Сколько ни представляю себе нашу комнату, вижу лишь расплывчатое пятно. Не выходит сконцентрироваться. Попробуй ты».

Чёрный смерч на горизонте всё приближался. С противоположной стороны окоёма к нему добавился ещё один.

Кира сосредоточилась.

- Тоже никак. Всё подёрнуто туманом. - И тут ей на память неожиданно пришла Юлина рысь. - Наверное, нужен какой-то сильный визуальный образ, который ярко стоял бы перед глазами.

Артёма осенило.

«Кир, твои рисунки!»

Третий смерч выдвинулся из-за ближайшей тучи и налился свинцом.

Девушка крепко вцепилась в шерсть своего волка и закрыла глаза.

Горизонт раскололся надвое, земля под ними вздыбилась и задрожала.

«Быстрее!»

В расщелине над их головами показался кусок синего неба.

Три чёрных смерча слились в один, который с угрожающей скоростью понёсся на них.

Кира и волк переглянулись, шагнули прямо в небо и упали на ослепительно белый берег под жарким солнцем.

Солнечный свет отражался в ряби зелёного моря и прятался в кружеве дубовой листвы. Исполинское дерево нависло над краем обрыва, корнями вспарывая белый камень.

В закрывающемся за их спинами проёме послышался разочарованный вой.

Волк ошеломлённо плюхнулся прямо на пятую точку и стал разглядывать дерево, запрокинув голову. Золотая кора с малахитовыми прожилками в ореоле приглушённого сияния, толстые корни, как гигантские змеи, что вгрызаются в белокаменный берег, могучая крона врастает прямо в облака. Всё пространство под деревом укрыто ковром осыпающихся листьев. Тёплый ветер роняет золотой лиственный дождь с трепещущих ветвей.

«Кир, это то, что я думаю?» - волк стряхнул с головы несколько упавших листьев.

- Наверное. Я рисовала тогда остров Буян и волшебный Дуб из сказок.

«Ну, тогда давай скорее искать учёного кота и спрашивать дорогу домой».

- Может, вам ещё русалку подавай?! – расхохотался кто-то за спиной.

Кира и её Защитник обернулись. Позади них на большом, изжелта белом округлом камне развалился, грея на солнце пушистый живот, здоровый рыжий котяра размером с пони. Он разглядывал, как девушка маникюр, правую переднюю лапу, из которой выпустил огромные, кривые как ятаганы золотые когти.

«Почему бы и нет», - волк вскочил и весь подобрался. Кира на всякий случай подошла к нему ближе и положила правую руку на загривок.

- А потому и нет, дети мои, что русалки – суть души утопших от неразделённой любви девушек, и посему предпочитают лунные ночи. И уж никак не ветви дуба – качаться им любо на тонких ветвях берёз. Я надеюсь, вы хоть не думаете, что у них хвосты вместо ног? – морда кота растянулась в улыбке, показав острые серебряные зубы.

«Скажи, как отсюда выбраться, и мы больше не будем смущать тебя своей тупостью».

Кот лениво потянулся, выгнулся дугой и распластался на камне.

Потом грациозно перевернулся спиной кверху и спустил одну лапу вниз. Пошевелил торчащими во все стороны усами.

- Какой нетерпеливый! Я, значит, их тут уже который день дожидаюсь, а ему не терпится уйти.

- Вы нас ждали? Почему? – спросила Кира.

Кот вздохнул.

- Милая, ты мне намного больше нравишься, чем это неотёсанное животное.

Волк глухо заворчал.

- Как тебе, кстати, мой подарочек? Ты-то сразу оценила, пока вон тот ерепенился.

Браслет на руке Киры вспыхнул золотом. Девушка и волк переглянулись.

- Сотворил их в пору расцвета юности. Эх, счастливое было время… Земля была другой. Люди – другими. Волшебство, что вы изгнали в резервацию детских сказок, пропитывало тогда сам воздух… Ну да ладно, я отвлёкся. И впрямь надо спешить - змея времени уже готова отпустить свой хвост.

Кот легко вскочил с камня и подошёл совсем близко. Прищурил взгляд бездонных зелёных глаз, в которых плескалась Вечность.

- Я здесь, чтобы передать послание. Мировое Древо ранено. У нас больше нет сил, чтобы его исцелить. Кто-то нашёл способ пробить перегородки меж мирами. Если у него получится, Древо засохнет, и все три мира перемешаются. Что тогда станет с людьми, даже мне трудно представить, но, думаю, ничего хорошего. Учитывая, что сонмы изголодавшихся навьев уже ждут под корнями, готовясь выгрызать себе путь наверх.

«Что мы можем сделать?»

- Всякий раз, как возникает угроза Древу, боги готовят в земном мире для него Защитников, дарят им часть своей силы. Вы же не думали, что получили такой дар просто так? Используйте его. Времени у вас… - Кот бросил взгляд на осыпающееся Древо, потом на Киру, - до полуночи воскресенья. И имейте в виду - нужны полные силы всех шестерых. Если кто-то не успеет пробудиться к тому времени, сил вам может не хватить.

Кира сжала прядь шерсти, за которую цеплялась.

- Если вы всё знаете, расскажите мне, кто я такая. Как пробудить мою силу?

Кот улыбнулся.

- Ты – Ключ. Больше ничего не скажу, и не проси. А как пробудить – и без меня догадаетесь. Теперь поспешите!

Кот повернулся к ним пушистым хвостом.

«Эй, постой! Скажи тогда другое – может, ты тут со своего насеста видел – кто предатель, из-за которого Кира едва не погибла? Если ты хочешь, чтобы мы защитили Древо, помоги хотя бы в этом».

Кот обернулся через плечо.

- Неужели вы думали, что только Правь отправила своих посланцев? Богам Нави тоже не очень-то хочется, чтобы их подданные вырвались на свободу. Кроме Мары, конечно. Она всё тоскует по высоким чертогам Сварги и рвётся обратно. Она не понимает, что её обитатели давно уже спят беспробудным сном, и лишь угроза Древу выводи их ненадолго из безразличного оцепенения… - в уголке изумрудного глаза показалась слеза и скатилась в густую шерсть. – Она сама тоже скоро уснёт навеки. Их со Снегурни и поддерживают-то только Масленичные гуляния да Новогодние ёлки… Зато низменные твари множатся без числа на людской злобе, зависти, ненависти. Я не знаю, что случилось, но возможно, они подчинили и кого-то из посланцев Нави. Не дайте им окончательно завладеть своим миром. Пусть останутся последние осколки Миропорядка, завещанного вам предками.

«Но как нам выбраться отсюда? Или это тоже очередная загадка?»

Кот остановился и снова повернулся к ним.

- Эх, ты, Семаргл… Нетерпелив, как всегда. Ну да ладно, в этом я ещё могу помочь.

Кот вспрыгнул на камень, ударил по нему когтями и высек сноп искр.

- Бел-горюч камень Алатырь… как там дальше… А, неважно. Дай ты этому балбесу уже уму-разуму! Пусть примет свою окончательную форму. Да, и последнее – чтобы попасть домой, просто упадите в солнце.

В столбе золотого пламени кот исчез.

Кира и волк остались одни на высоком белом берегу под увядающим Древом.

- Я ничего не поняла. Куда мы должны упасть? – девушка обеспокоенно посмотрела на своего Защитника.

«Кир, погоди. Он… камень… он что-то мне говорит».

Волк медленно подошёл к замшелому, нагретому солнцем валуну и положил на него переднюю лапу.

Потом повернул голову к Кире. Глаза его светились синим огнём.

«Семаргл. Так он меня назвал. Я – вестник Неба. А значит, мне осталось только…»

Синим огнём вспыхнула шерсть, и могучие соколиные крылья выросли на волчьей спине.

Кира прижала ладонь к губам.

«Садись скорее».

Девушка подбежала и прикоснулась дрожащей ладонью к буро-золотистым перьям.

- Я видела тебя во сне когда-то… Видела таким. Крылатым.

Волк лизнул её в щёку.

«Иди ко мне на спину и держись крепче».

С тугим шелестом Огненный Пёс Семаргл расправил крылья и взмыл с обрыва. Далеко под его лапами катило бесконечные пенные валы зелёное море.

Волк сложил крылья и перевернулся в полёте.

Они увидели Солнце — внизу, канули в его раскалённые объятия и растворились в бесконечном ослепительном свете.

Солнечный зайчик заплясал на веках. Кира вздрогнула и открыла глаза. Совсем близко от себя увидела лицо Артёма, смутилась от его внимательного взгляда. Он лежал рядом с Кирой на боку, поверх одеяла, крепко держа её за руку и поглаживая ладонь большим пальцем. Левую руку, согнутую, положил себе под голову. Локоть покоился на пелене Кириных волос, спутанных и рассыпавшихся по подушке.

- Привет, - прошептала девушка.

- Привет.

- Ты вернулся...

- Мы вернулись. Вместе, - поправил её Артём и улыбнулся.

Кира улыбнулась в ответ.

- Кхм... Так, молодежь, а вот с этого момента паааподробней! Кто вернулся, откуда вернулся, что там делал и так далее.

Энгельс Владленович сидел на стуле посреди комнаты. Нахмуренный, скрестив руки на груди. За его спиной, положив мужу ладони на плечи, стояла Маргарита. Прекрасные встревоженные глаза - покраснели от недосыпа.

- Вы вообще хоть представляете, как мы перепугались, когда вы битый час не открывали на стук? Хорошо, у меня ключи есть от всех дверей. Караулим вас который день, уже собирались скорую вызывать – а вы тут воркуете как голубки?!

Кира выдернула руку, которую держал Артём. Путаясь в пледе, вскочила и спрыгнула с кровати. Чувствуя, как жарко становится ушам, поняла, что заалелась до корней волос.

- Куда?! Ты же только что при смерти валялась!! - Рита попытался перехватить её на пути к двери.

- Я... Я на кухню. Котлеты жарить! - пробормотала Кира и стремглав выскочила из комнаты.

- В пижаме?! – Рита в шоке смотрела ей вслед.

Артём расхохотался. Он улёгся на Кириной кровати поудобнее, расправил спину и обе руки закинул за голову.

- И картошечки нажарь там! Да побольше! А не то передумаю и съем всё-таки кое-кого другого! - крикнул он Кире вдогонку. Сквозь распахнутую дверь из коридора доносился торопливый звук убегающих шлёпанцев.

Энгельс с грохотом придвинул стул ближе к Кириной кровати.

- Так, я требую отчёта. Что здесь у вас вообще произошло?

- И не подумаю отвечать на голодный желудок. Соловей басен не рассказывает, пока не поест котлет... Как-то так.

Артём лениво потянулся, широко по-волчьи зевнул и мечтательно закрыл глаза.

Обе сковородки быстро опустели.

Телефон Артёма засветился. Он вытер руки и провёл пальцем по экрану.

- Энгельс к себе требует. Не отстанет, пока не услышит подробного доклада.

Кира вдруг замерла, схватила соседа за руку и сдвинула его браслет. На коже под ним ясно выделялись белые следы волчьих зубов. Она подняла глаза на своего Защитника и прошептала:

- Это же…

- Ага. След боевого ранения. Воину к лицу. Прекрасная принцесса может поцеловать рану, чтобы быстрее заживала, - в его глазах плясали чёртики.

Кира бросила руку и отвернулась, пряча лицо.

- Ты как скажешь…

И поскорее вышла в коридор, спиной чувствуя пристальный взгляд своего Защитника, следующего в шаге позади.

В библиотеку в этот раз пришли все, даже Олег, которого Кира практически не видела с момента заселения в общежитие. Ей стало страшновато. Дни, проведённые с волком наедине, так сильно изменили что-то у неё внутри, что всё, что было раньше, казалось далёким-далёким прошлым. Кира задержалась немного на пороге, потом глубоко вдохнула и вошла.

Артём приземлился на любимый кожаный диван в углу. Киру усадил рядом, справа от себя, и закинул руку на спинку дивана позади неё, будто продолжая защищать. Она уже успела переодеться в любимую мультяшную футболку и не могла отделаться от нахлынувших воспоминаний – в первую их встречу в библиотеке он тоже сидел на этом месте. Вот только она была тогда далека от него – на другом конце комнаты, а на самом деле, намного дальше.

Кира поймала себя на мысли, что хочет придвинуться ещё ближе и спрятаться, уткнуться лицом ему в плечо, как делала это с волком. Но теперь она не могла так. Её пронзила острая тоска и желание вернуться обратно в снежную берлогу.

- Так по какому поводу консилиум? – спокойно спросил Артём, оглядывая присутствующих. Недоставало только Анжелы.

- Хотим услышать полную версию событий. Я совершенно не понял, кто кого хотел съесть, и причём тут котлеты, - возмущённо начал Энгельс.

Кира не удержалась, улыбнулась.

- Ну, собственно… - и Артём начал рассказ с того места, как обнаружил на шее Киры чёрный след.

- Как это он, интересно, его обнаружил?.. – не удержался, задал вопрос Стас громким шёпотом. Кира против воли тоже бросила недоверчивый взгляд на соседа. Он подмигнул ей и снова повернул голову к остальным.

- Не важно. Главное, что теперь у неё всё прошло, - невозмутимо ответил Артём и украдкой провёл большим пальцем по Кириной шее под правым ухом. Она вздрогнула. Он посмотрел на неё искоса и снова убрал руку на спинку дивана.

Продолжил рассказ. Ту часть, где он её обнял, Артём, к Кириному облегчению, тоже пропустил. Наконец, дошёл до лестницы и зеркал.

- И что было в зеркалах? – с интересом переспросил Энгельс.

- Кирины воспоминания.

- Мои воспоминания?! – Кира подняла на него беспокойные глаза. Что же, интересно, он там увидел?

- Ну, так что было в этих воспоминаниях? – поторопил Энгельс.

- Да так, всякое, - ухмыльнулся Артём. – К делу не относится.

Потом обнял Киру за плечи правой рукой, наклонился к ней и сказал в самое ухо:

- Кстати, имей в виду, Света тебе тогда всё наврала!..

Кира поняла, что готова провалиться под землю. Так что же, тысяча кикимор, он там увидел, в этих её воспоминаниях?!

Открыла было рот, чтобы спросить, но Артём покачал головой и тихо добавил: - Потом!.. Его рука осталась небрежно лежать на её плече.

Дальше было про Снегурни и ларвов. Этого она тоже не знала и слушала, затаив дыхание. После они рассказывали уже вместе, по очереди отвечая на поток вопросов. Кира заметила, что Артём, как и она сама, старается избегать лишних подробностей – и про волка, и про берлогу, и про крылья. Она была ему благодарна - пусть это будет тайной только их двоих.

Когда они закончили повествование, на несколько мгновений в комнате воцарилось молчание. Первым его нарушил Энгельс.

- Дааа… Это уже серьёзно. До сего момента мы встречались лицом к лицу только с низменными тварями, зачастую даже безымянными. Но богиня… Многоликая, прекрасная и страшная, само имя которой уходит в такую седую древность, что кружится голова. Мара, Мора, Морена, Морана, Моргана, Моревна… Её имя звучит и в имени моря, что топит корабли, и в морозе, что губит неосторожного путника. В мареве, мраке, марании, мороке, кошмаре, в английском nightmare и французском cauchemar… И чёрный мор чумы отзывается на её веления, и сама смерть её боится. На санскрите «mara» и означает «смерть» или «разрушение», а «мритью-мара» - воплощение смерти как непрерывной чреды перерождений. В буддизме мара – демон-искуситель, воплощающий гибель духовной жизни. Даже имя бога войны и смерти Марса, полагают некоторые исследователи, имеет явные параллели…

⇐ Предыдущая 11 12 13 14 151617 18 19 20 Следующая ⇒