конец космического цикла, при котором катастрофа предопределена и неизбежна; 4 страница

Среди знаний, переданных человечеству, в иудейских и арамейских источниках называются: лекарственные растения, но также яды и зелья, косметика, ювелирное искусство, письмо, изощренные магические практики и техники, колдовство, гадание и чародейство, техника абортов, астролого-астрономические сведения, а также промышленность и металлургия. Особое значение в поколении исполинов имело искусство войны и изготовление оружия. Потопу предшествовали жестокие взаимоистребительные войны.

В дошедших до нашего времени фрагментах из Книг Сивилл, о которых с большой благосклонностью отзываются отцы Церкви[55], представлен такой перечень знаний, принесенных на землю «стражами»:

Третий — как по морю плавать,

Как по птицам гадать, и на небе

Судьбы по звездам четвертый умел распознать.

Про яды и травы знал пятый.

Магия делом была еще одного. Все ремесла

Разным поручены были умельцам.

Звали бессонными их Хлебоедами[56].

СОГЛАСНО ПЕРВОЙ КНИГЕ ЕНОХА, «СТРАЖИ» ОТКРЫЛИ СВОИМ ЖЕНАМ НЕДОЗВОЛЕННЫЕ ТАЙНЫ, ХРАНЯЩИЕСЯ НА НЕБЕСАХ «С ТЕМ, ЧТОБЫ НАИБОЛЕЕ СВЕДУЩИЕ ИЗ СЫНОВ ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ СМОГЛИ ПРИМЕНЯТЬ ИХ НА ПРАКТИКЕ». БЛАГОДАРЯ ЭТИМ ЗНАНИЯМ, ИХ ПОТОМКИ ПОЛУЧИЛИ КОЛОССАЛЬНУЮ ВЛАСТЬ НАД ПРИРОДОЙ. В ЧАСТНОСТИ, КАК УТВЕРЖДАЕТСЯ В ИУДЕЙСКИХ ТОЛКОВАНИЯХ, ОНИ УМЕЛИ «ОХВАТЫВАТЬ НЕБЕСНЫЙ СВОД, СПОСОБСТВУЯ НИЗВЕДЕНИЮ ДОЖДЕЙ».

Епископ Митрофан высказывает небезосновательное предположение, что именно эти обстоятельства во многом заложили основы того «странного состояния человеческого общества», которое в научном мире впоследствии получило определение матриархата, в рамках которого мужчины считались презренным полом[57]. Ведь именно «дочери человеческие», супруги падших ангелов и матери исполинов — держали в своих руках нити тайного знания, полученного «с небес».

Согласно Первой книге Еноха, за свои прегрешения «стражи» лишились возможности возвратиться обратно на небеса, потеряли свое бессмертие[58]. Что же касается исполинов, в Первой книге Еноха и в Книге Юбилеев говорится, что они были обречены на взаимное уничтожение: ангел Гавриил должен пойти к исполинам и заставить их уничтожить друг друга, и прибавляется: «Так, чтобы их родители смотрели» (Юб. 5, 10). “Иди к незаконным детям, и любодейцам, и к детям любодеяния и уничтожь детей любодеяния и детей стражей из среды людей; выведи их и выпусти, чтобы они сами погубили себя чрез избиения друг друга”. И Михаилу Бог сказал: “Когда все сыны их взаимно будут избивать друг друга и они увидят погибель своих любимцев, то крепко свяжи их под холмами земли на семьдесят родов до дня суда над ними и до окончания родов, пока не совершится последний суд над всею вечностью”»[59]. Уцелевшие во взаимоистребительных войнах исполины, по одной из версий, приговариваются к заточению «в глубине преисподней» (шеола), в некоторых случаях интерпретируемой в качестве подземного или подводного мира: «Рефаимы трепещут под водами, и живущие в них» (Иов 26, 5)[60].

Цивилизация нечестивцев

Хотя мы и не можем быть уверены в достоверности всех сведений, передаваемых енохической традицией, в то же время в ее контексте с учетом данных из других источников предпотопная история выстраивается в единую стройную картину — она дает возможность своего рода реконструкции состояния перед Потопом.

Крупные, существенные черты этой картины состоят в следующем:

1. Фундаментальной причиной Потопа не является перенаселение земли, хотя недостаток ресурсов действительно ощущался, но происходило это из-за алчности и неумеренности господствовавшего тогда «класса» исполинов, угнетавших остальное человечество и «пожиравшего» плоды его трудов. Предпотопной цивилизации свойственны были социальный гнет, несправедливая организация общества, унижение и попрание слабых, в том числе более слабых народов и племен. (Как мы уже отмечали в первой части, миф о перенаселении земли и о необходимости ограничения рождаемости — насаждается «сильными», то есть субъектами глобального грабежа, чтобы ввести всех в заблуждение относительно настоящей причины нужды).

2. Фундаментальной причиной потопа было «поврежденное» состояние человечества а также всей твари. Здесь допустимы и нравственная, и биологическая (генетическая) трактовки, поскольку крайняя степень нравственного беззакония неминуемо ведет и к генетическим последствиям. Нельзя исключать, что в допотопной цивилизации владели технологиями генной модификации, скрещивания видов и выведения новых гибридных существ, границы между биологическими видами нарушались, так называемый «закон лемино» (ненарушимости границ рода, породы) систематически попирался. Генетическая мутация «заражала» всю тварь, так что через какое-то время уже могло не остаться людей и животных, не подвергшихся искусственным мутациям. Важно отметить, что Ной назван не только праведным, но и непорочным. «Ной был человек праведный и непорочный» (Быт. 6, 9), что, по замечанию епископа Митрофана, «дословно подразумевает не только высокие моральные качества, но и отсутствие внутреннего физиологического изъяна — крови исполинов».

3. Конкретно порочность допотопного человечества проявлялась в том, что был широко распространен каннибализм, в том числе поедание человеческих эмбрионов и плодов, цена человеческой жизни была невысокой, войны были очень жестокими.

4. Это было время крайней сексуальной распущенности, практически ничем не ограниченной. Более всего были распространены содомия[61], инцесты и педофилия. Подробностей об этой стороне допотопной жизни сохранилось не так уж много, однако о них можно судить по косвенным признакам (Содом и Ханаан в ближневосточной культуре считались «наследниками» допотопной цивилизации).

5. Первопричина всех этих пороков, согласно мнениям авторитетов всех авраамических религий, достаточно очевидна — это гордыня, отвержение Бога, нежелание служить Ему.

Что касается Содома, то уже в самом Священном Писании и в раннехристианской традиции сложилась устойчивая ассоциация между допотопным растлением и развратом Содома и Гоморры. Параллелизм двух «мерзостей» неоднократно подчеркивается (Сирах 16, 8; 3 Маккавеев, 2, 4-5). Особенно ярко это видно в Новом Завете, в том числе в словах Самого Христа (Лук. 17, 26-30), а также в посланиях апостолов, где параллель касается и содомлян, и исполинов, и падших ангелов: «Ангелов, не сохранивших своего достоинства, но оставивших своё жилище, соблюдает в вечных узах, под мраком, на суд великого дня. Как Содом и Гоморра и окрестные города, подобно им блудодействовавшие и ходившие за иною плотью, подвергшись казни огня вечного, поставлены в пример» (Иуды 1, 6-7). «Бог ангелов согрешивших не пощадил, но, связав узами адского мрака, предал блюсти на суд для наказания; и не пощадил первого мира, но в восьми душах сохранил семейство Ноя, проповедника правды, когда навёл потоп на мир нечестивых; и города Содомские и Гоморрские, осудив на истребление, превратил в пепел, показав пример будущим нечестивцам» (2 Петра 2, 4-6).

Иными словами в богословской перспективе и в перспективе сакральной истории мы видим своеобразное экранирование и взаимное отражение нескольких этапов грехопадения: падения сатаны и последовавших за ним ангелов; падения Адама; предпотопного падения демонов и вслед за ними людей; вавилонского столпотворения; Содома и Гоморры; Ханаана; как увидим в дальнейшем, контринициатических организаций, направляющих новейшие тенденции духовной деградации и ожидающих приближающейся катастрофы как высшего блага и финала истории («новая Атлантида»). Между всеми этими фазами духовного вырождения, некоторые из которых были радикально прерваны (Потоп, сожжение Содома и Гоморры), существует внутренняя связь, родство и преемство.

Атлантида не отпускает

Многие исследователи и историки связывают мифологию Вселенского Потопа с гибелью Атлантиды, причем, что достойно внимания, оценки этих катастроф в хронологическом плане оказываются весьма близкими. Если предположить, что в этих двух мифах отразилось одно и то же событие, то сведения об Атлантиде способны пролить дополнительный свет на вопрос о предпотопном состоянии человечества.

Поскольку Атлантида была весьма могущественной цивилизацией, присутствовавшей так или иначе во всей тогдашней ойкумене, торговавшей и воевавшей на больших расстояниях от своей метрополии, она наложила отпечаток на всю человеческую культуру до катастрофы. Мы считаем, что отождествление цивилизации исполинов, из которой вышел Ной, с Атлантидой вполне правомерно — во всяком случае, это хронологически и культурологически близкие явления. Атлантида была черномагической цивилизацией, пытавшейся воздействовать на некие «полуматериальные», «душевные», «психические» энергии живых существ. Но важно еще и другое. Именно под именем Атлантиды новоевропейский проект в лице его тайных обществ воспринял многие идеи и «ценности», восходящие к допотопным временам.В то же время двойственность библейского сказания об исполинах и упоминания об Атлантиде у Платона и других авторов позволяла избегать критики со стороны Церкви. То есть Атлантида в глазах масонов и розенкрейцеров одновременно отождествлялась и не отождествлялась с миром предпотопных нечестивцев — в зависимости от того, что в данном случае было выгоднее подчеркнуть. Но сами они в это тождество верили и из него исходили.

В этом смысле обращает на себя внимание идеализация успехов предпотопного человечества у Френсиса Бэкона, который, как известно, был одним из самых влиятельных деятелей «розенкрейцерского просвещения». Основы новоевропейской науки закладывались им и были изложены в утопической форме в произведении с красноречивым названием «Новая Атлантида». В этом произведении Бэкон утверждал, что люди по своей природе склонны скорее враждовать между собой, чем сотрудничать — однако есть общее дело, своего рода общий «крестовый поход», который способен сплотить людей в некое единство социальной и целенаправленной деятельности — это искусственное социальное существо он называл «Левиафаном». Левиафан объединяет людей в силу того, что они соглашаются сообща вести войну с природой, чтобы покорить ее — причем Бэкон в качестве образа такой войны приводит колониальные завоевания, а господство над природой уподобляет господству колонизаторов над чужими народами. Именно на такой подкладке создается Бэконом его проект новой системы научного знания и технологического могущества[62]. Устами одного из персонажей Бэкон также говорит о том, что законы Бенсалема (государства ученых, правящего Новой Атлантидой) происходят от тайных законов, начертанных в каббале.

Можно предположить, что одним из символов атлантической пирамиды, ныне украшающей доллар США, является господство немногочисленных верхов над многочисленными низами. По всей вероятности, для «продвинутых» элитариев Запада, обладающих искусством «магии капитала», возрождение Атлантиды является «святым делом». Оно призвано усилить глобальный капитализм энергиями этого тёмно-магического символизма.

Несмотря на то что допотопная цивилизация погрузилась в пучины океана, тем не менее, на следующем историческом витке она вновь воспроизводит себя. Генотип этой цивилизации не исчез, он возрождается. Атлантида «не отпускает», оставаясь невидимым генератором процессов разрушения человека, выдаваемых за прогресс. И что знаменательно, Атлантика фигурирует в центре событий даже чисто географически, хотя мы и не можем быть уверены, что действительный центр цивилизации атлантов находился в Атлантическом океане (на сей счет существует большое число различных версий). Но, в сущности, для нас это не так уж и важно — ведь понятие «Атлантика» в данном случае приобрело не историческое, а символическое значение.

Именно в Западной Европе, омываемой морями атлантического бассейна, сосредоточился центр цивилизации Нового Потопа, наследницы Атлантиды. Именно западноевропейская аристократия (так называемая «черная аристократия») стояла в авангарде дехристианизации Европы, достигшей на данный момент уже подавляющих масштабов и доминирующей над консервативно-христианскими силами в обществе[63]. В течение многих веков представители этой аристократии втайне от Церкви поддерживали внутреннее представление о происхождении их родов от полубогов, т.е. «существ, передавших своим потомкам обожествленную кровь и вместе с ней ритуалы, т.е. определенные операции»[64].

Известный метафизик и выдающийся мыслитель европейского традиционализма Рене Генон отмечал, что так называемая контринициация («тайна беззакония» в Новом Завете, «святые сатаны» в исламской традиции) связана с извращением «какой-то из древних цивилизаций, принадлежащих к тому или иному из исчезнувших во время катаклизмов континентов». Далее Генон отсылает читателя к той же самой шестой главе Книги Бытия, которая, по его словам, содержит «некоторые указания, относящиеся к этим отдаленным истокам “контринициации”», и прежде всего символизм «падения ангелов», «поскольку то, о чем там идет речь, имеет действительно соответствие в человеческом порядке; кроме того, можно говорить в этом отношении о “сатанизме” в самом прямом и буквальном смысле слова»[65]. В нашей работе не место слишком подробно останавливаться на конкретных механизмах передачи этого таинственного «антипосвящения» через века и эпохи. Здесь мы вновь отсылаем к докладу А. Комогорцева.

Для нас же важно указать, что в плане духовной и интеллектуальной традиции допотопная цивилизация прямо и непосредственно воспринимается как предшественница не только в ряде гностических сект, действующих по принципу «переворачивания» черного и белого[66], но и в главных западноевропейских эзотерических практиках, прежде всего — в масонстве.

Выдающийся русский мыслитель и знаток контринициатических практик Л.А. Тихомиров подчеркивает, что власть мистической аристократии превосходит власть родовой аристократии, поскольку она оперирует мифом о необоримой личной силе, дающей ей власть над душами людей и не только. Оговорив предварительно крайнюю скудность достоверной информации о «высших организациях масонства», Тихомиров, тем не менее, осторожно озвучивает принципиально важную мысль: тайная власть высших степеней в масонстве объясняется тем, что прием в них производится на основании того, насколько у человека обнаружены и подтверждены его «оккультные» способности[67].

ПРЯМАЯ, ТАК СКАЗАТЬ, ГЕНЕАЛОГИЧЕСКАЯ СВЯЗЬ С АТЛАНТИДОЙ (ДОПОТОПНОЙ «МЕРЗОСТЬЮ») ОТЧЕТЛИВО ВЫРАЖЕНА В КРАЕУГОЛЬНОЙ ЛЕГЕНДЕ МАСОНСТВА ОБ АДОНИРАМЕ (КАМЕНЩИКЕ ХИРАМЕ, АРХИТЕКТОРЕ И НАЧАЛЬНИКЕ СТРОИТЕЛЬСТВА ПЕРВОГО ИЕРУСАЛИМСКОГО ХРАМА). ОН — СЫН ОВДОВЕВШЕЙ ЖЕНЩИНЫ ИЗ РОДА НЕФИЛИМОВ. ПАМЯТУЯ ОБ ЭТОМ, МАСОНЫ ИМЕНУЮТ СЕБЯ «ДЕТИ ВДОВЫ», ТО ЕСТЬ ДЕТИ МАТЕРИ АДОНИРАМА (ВЕСЬМА СИМПТОМАТИЧНОЕ УТВЕРЖДЕНИЕ).

Сам греческий термин «meson» (в русском переводе Л.Ю. Лукомского — «пророчествующий» или медиум высшего порядка, теург), как буквальный эквивалент греческого medium, фактически был введен философом-неоплатоником IV века Ямвлихом в труде «О египетских мистериях». В указанном контексте, теургия является медиумизмом высшего порядка или состоянием одержимости разумной сущностью, отличной от той, что изначально находится в теле «хозяина». Отсюда становится очевидно, что древнегреческий термин meson (масон) обозначает человека, одержимого сущностью иного порядка, которая является настоящим источником его «оккультных» способностей[68].

Прямая, так сказать, генеалогическая связь с Атлантидой (допотопной «мерзостью») отчетливо выражена в краеугольной легенде масонства об Адонираме (каменщике Хираме, архитекторе и начальнике строительства первого Иерусалимского храма). Он — сын овдовевшей женщины из рода нефилимов[69]. Памятуя об этом, масоны именуют себя «дети вдовы», то есть дети матери Адонирама (весьма симптоматичное утверждение). Вместе с Адонирамом и сам символизм храма Соломона впоследствии займет важное место в обрядовом символизме масонских лож. Таким образом, тайные общества Запада базируются на конститутивной безотцовщине, они — дети вдовы, они — наследники тех, кто был уничтожен «злым демиургом». Таким образом, в самом фундаменте масонской легенды заложены апелляция к болезненному нарциссизму, социопатии, комплексу жизни во враждебном окружении и в то же время пародия на Христа. Неоднозначность Первого храма усугубляется не только участием в его строительстве потомка людей Потопа из рода нефилимов, но еще и тем немаловажным обстоятельством, что еще при жизни царя Соломона в Иерусалиме начинается отправление культа Астарты, аналога Кибелы, или Великой темной Матери. В христианской эсхатологической традиции эта неоднозначность окончательно снимается, и грядущее восстановление Иерусалимского храма прямо связывается с явлением Антихриста.

Историческими предтечами масонских и парамасонских структур являлись неформальные академии неоплатоников и натурфилософов, возникшие в XV веке в нескольких городах Италии (Флоренция, Рим, Неаполь). С деятельностью наиболее известной из них — Платоновской академии в Кареджи под руководством итальянского философа Марсилио Фичино — историки связывают возникновение Высокого Возрождения, открытие Америки и рождение современной науки. Невзирая на огромное значение, которое члены академии придавали Платону и неоплатоникам, ядро их настоящей доктрины складывалась вокруг текстов т.н. Герметического корпуса, представляющих собой изречения египетского жреца Гермеса Трисмегиста, отождествлявшегося с «одним из Царей и Учителей первичной эпохи, который дал людям принципы высшей цивилизации»[70]. По мнению Рене Генона, именно Древний Египет, наряду с Халдеей (Вавилонией) и Кельтидой являлся одним из важнейших посредствующих звеньев передачи допотопной (атлантической) традиции[71].

Именно через Платоновскую академию Фичино, ставшую интеллектуальной «точкой сборки» современной европейской цивилизации, осуществлялось влияние идей гностического мистицизма, оккультизма и герметизма на будущих архитекторов эпохи Просвещения и создателей западной научной традиции. Тесную связь с учением Гермеса Трисмегиста обнаруживает целая плеяда родоначальников науки Нового времени, таких как Исаак Ньютон, Джероламо Кардано, Тихо Браге, Иоганн Кеплер, Николай Коперник, Роберт Бойль, Френсис Бэкон и другие[72].

Периодически всплывающая в современном медийном пространстве информация о практикующихся в такого рода закрытых сообществах ритуалах с элементами сатанизма, гомосексуализма, каннибализма, зоофилии, педофилии и прочих извращений[73] может на деле отвлекать внимание публики, охочей до конспирологической «клубнички», от куда более серьезной подоплеке, восходящей в своей основе к допотопным мистериальным практикам. В той или иной степени, к такого рода секретным методикам восходят распространенные в разных культурах ритуальные вампиризм, сперматофагия, каннибализм, а также операции с человеческим прахом и семенем, некромантия, и самые чудовищные формы неоспиритуализма (контакта с духовными сущностями).

Проклятие Ханаана

В качестве символа завета Бога с Ноем была установлена радуга в облаках. Это был завет Творца с «непорочным» человеком. И сыновья его, в т.ч. и Хам, также были «непорочны». Однако, отмечает епископ Митрофан, мы не знаем, была ли при этом «чиста» и свободна от этой «поврежденной генетики» жена Хама — поскольку сын их Ханаан, по всей видимости, «свидетельствует о явном повреждении»[74].

Содомские наклонности и быстрое ниспадение к Содому были ничем иным как родимым пятном допотопного растления. Известный эпизод с поруганием Ноя представляет собой явное доказательство такого положения дел. И только в XX веке распоясавшееся от безнаказанности сообщество содомитов посмело взять в качестве своего символа ту самую радугу, которую как знамение завета с «непорочными» Бог положил в облаке. Присвоение радуги со стороны ЛГБТ, то есть нынешних «людей потопа», представляет собой не что иное, как хамскую, ханаанову насмешку над Ноем и его потомками, а также над долготерпением Творца. Ведь Радуга была дана как обет, что потопа больше не будет. Эту дерзость извращенцы придумали не сами — здесь явно прослеживается игра контринициатических, богоборческих сил.

Страна Ханаана (она же Финикия) была во многих отношениях наследницей древней Атлантиды. Историки указывают на ее генетические корни в Крито-минойской цивилизации, которую нередко отождествляют с Атлантидой. Это была морская и торговая цивилизация, с большим числом колоний, ставшая средоточием богатства и древнего типа «капитализма». В ней процветал культ Великой Матери и роль жрецов исполняли женщины. По данным археолога профессора Уоррена, исследовавшего человеческие останки в критском Кноссе, там имели место ритуальные жертвоприношения детей — причем, по всей видимости, детей убивали, готовили и съедали вместе с животными во время празднеств, связанных с отправлением некоего религиозного культа[75].

Н. Геда в материале «Зазеркалье: мужское и женское на Ближнем Востоке» характеризует Ханаан в качестве «протокапиталистической» страны. Ханаан был страной дельцов, чем-то напоминающих тип свободного предпринимателя с замашками самого настоящего капиталиста с Уолл-Стрит или Манхеттена. В торговых городах-государствах Иерихоне, Эбле, Угарите, Тире, Сидоне создавались невероятные как по тогдашним, так и по нынешним меркам состояния. Финикийские купцы, конечно, зарабатывали отнюдь не только на посреднических операциях — на своих легких и маневренных кораблях они достигали самых отдаленных уголков Европы. Были финикийцы и в Индии, доплывали они и до Америки — и вполне возможно, что некоторые характерные особенности месоамериканских цивилизаций ацтеков и майя возникли не без влияния ханаанской культуры[76].

Но особое значение в нашем контексте имеет религия Ханаана, бескомпромиссно обличаемая пророками древнего Израиля. «Кроме неимоверной жестокости (Ваал особо “любил” новорожденных детей, которых жрецы медленно сжигали в дар богу), служение этим богам отличалось дикой безнравственностью, по сравнению с которой бледнели грехи Содома. Принося в жертву своих детей, хананеи одновременно с этим предавались диким оргиям, в которых принимало участие все население, независимо от возраста»[77]. Именно на примере Ханаанской цивилизации с особой ясностью можно судить об обычаях и нравах, царивших в среде предпотопного человечества, а также получить представление о ближайших перспективах современной западной цивилизации.

Археологические свидетельства и тексты архивов погибших ханаанских городов, особенно Угарита и Эблы, красноречиво свидетельствуют об образе мыслей ее обитателей и позволяют называть Ханаан страной победившего матриархата. Верховная власть в пантеоне принадлежала богине-матери Астарте (Ашере, Асират), одновременно дочери и жене Эла, которая считалась при этом богиней неба, солнца и луны. Данный культ сакрализовал всю и всякую сексуальную жизнь, которая считалась источником плодородия. Ханаан был страной прагматиков, страной брачного контракта, легкого развода, отсутствия супружеских измен и супружеской верности, поскольку любые сексуальные отношения были посвящены Великой Богине. Также Ханаан был страной храмовой проституции, приносившей немалые поступления в бюджет и на общественные нужды, поскольку хананеянки считали за доблесть служить таким образом Астарте, а их города располагались на караванных путях и были полны гостей. Ханаан являлся страной материнского права (то есть дети принадлежат матери), и при этом поражающих воображение масштабов детских жертвоприношений. В жертву богам приносились в основном 8-дневные младенцы — и это исключает предположение, что в «тофетах» сжигались мертворожденные или рано умершие дети.

Женщина-мать в условиях матриархата сама решала, кого и сколько из своих детей оставить жить, — и это была своего рода «эффективная регуляция» демографии, которой могли бы позавидовать нынешние фонды по сдерживанию народонаселения. Повод для жертвоприношения чаще всего также был прагматическим. Древние писатели (Клитарх, Плутарх, Полибий) доказательно изложили эту практику. А Диодор Сицилийский описал конкретный случай массового детоубийства: когда армия тирана Сиракуз Агафокла подошла к стенам Карфагена, жители города, решив, что это связано с гневом божества, сожгли одномоментно более пятисот своих детей, из которых двести — сыновья знатных семейств — были определены властями, и не менее трехсот было пожертвовано добровольно.

Геда приходит к закономерному выводу о том, что действие материнского права на жизнь ребенка неизбежным образом порождает общество, существующее по принципу «или ты, или я»: «Между ханаанскими обычаями сакрального умерщвления новорожденных и современным медикаментозным умерщвлением нерожденных младенцев по факту нет никакой разницы — и в том, и в другом случае в основе лежит неотъемлемое право женщины самой распоряжаться плодом своего чрева, в зависимости от тех или иных жизненных обстоятельств. Как это ни обидно для нашего просвещенного общества — тем не менее, в данной области мы сейчас столкнулись с реинкарнацией одного из самых архаичных и антигуманных представлений. И, разумеется, оно возродилось в паре с либерализацией сексуальной сферы — поскольку одно без другого не живет, это система. Ведь все возражения, которые феминистическое сообщество посылает в ответ противникам абортов, как правило, сводятся к одному и тому же: невозможно вырастить всех детей, зачатых при всех многочисленных сексуальных связях, которые неизбежны в современном обществе — мужчины сексуальные партнеры никогда не возьмут на себя обязанность по обеспечению всех этих детей. При всей якобы разумности этого возражения непонятным остается одно — а что, собственно, мешает женщинам сократить количество сексуальных связей? Однако ни одного рационального ответа на этот вопрос получить невозможно — только бурю возмущения от посягательства на самое святое — право женщины вступать в такое количество сексуальных связей, какое она пожелает. Между тем история свидетельствует — общества, основанные на системе таких вот женских прав, обречены на гибель. История Ханаана — яркое тому свидетельство. От этого народа не осталось ничего, кроме занесенных песком курганов. Остается лишь надеяться на то, что наше с вами общество не кончит таким же печальным образом»[78]. Это весьма глубокая мысль исследовательницы, которая подтверждает, что люди Потопа, что бы они ни мнили о себе, обречены. Однако, вместе с людьми Потопа в бедствиях, эпидемиях и войнах гибнет и немало невинных людей.

Лев Тихомиров в работе «Религиозно-философские основы истории» напоминает, как перед вступлением в Землю Обетованную Моисей «с грозными заклятиями» говорил Израилю: «Не за праведность твою и не за правоту сердца твоего идешь ты наследовать землю их; но за нечестие народов сих Господь Бог изгоняет их от лица твоего» (Втор. 9, 5). Категорическое указание Божие о поголовном истреблении всех жителей поясняется во Второзаконии тем, что эти народы «сыновей и дочерей своих сожигают на огне богам своим». Позднее «Книга Премудрости» объясняла, что народы Земли Обетованной совершали волхвования и нечестивые жертвоприношения и были «безжалостными убийцами детей и на жертвенных пирах пожирали внутренности человеческой плоти и крови в тайных собраниях» (Прем. 12, 3-6). Как и в случае с допотопными «издревле славными» героями-исполинами, заражавшимися от непосредственного контакта с хтонической стихией ее «скверной», Израиль в конечном итоге неумолимо попадает под тлетворное влияние кровавых ханаанских культов. Тихомиров пишет: «В одной части Израиля жило омерзение перед всеми такими злодействами, в другой же части являлось страшное увлечение кровавым развратом»[79].

Однако можно предполагать, что та же самая зараза поражала и многие другие культуры в более древние времена. Припоминая «бесконечность человеческих жертв в древней Мексике», Дмитрий Мережковский в книге «Атлантида — Европа: Тайна Запада» высказывает предположение, что «царство майя-тольтеков, краснокожих людей Запада» и земли «“краснокожих” Востока — сначала керетимов-критян, а потом финикийцев (phoinix, “красных”), на Тиро-Сидонском побережье Ханаана и Пуническом — Северной Африки» являлись колониями Атлантиды — «рухнувшего моста через Атлантику». Далее Мережковский сопоставляет эти события с Первой мировой войной в XX веке и проницательно указывает на связь этой кровожадности с развратом, в том числе содомским[80].

Содомия до и после Содома

Мережковский следующим образом формулирует «квинтэссенцию» и, возможно, главный грех допотопной цивилизации: «“вытравлять плод и воевать — ковать мечи и копья, щиты и брони”. Убивать и не рождать — это главное, и все остальное сводится к этому. <…> Первые, по Книге Еноха, научились воевать не мужчины, а женщины, или точнее, мужеженщины, “амазонки”, — “плоть, извратившая путь свой на земле”, — женская половина Содома. <…> Догмат двуполости брачной, завет Адаму: “будут два одной плотью”, так же как завет Аврааму: “умножая, умножу семя твое, как звезды небесные”, — оба эти завета суть крайний антипод Содома, ибо в Содоме никто никогда не рождается, a oт Авраамова семени родится Сын Божий, Спаситель мира»[81]. «Род человеческий Содомом прекращается»[82] — не в этом ли состоит конечный замысел и дух предпотопной цивилизации?

Ханаанский культ Астарты был чрезвычайно склонен к порочному сладострастию во всех его видах, в том числе к тому, что теперь принято называть ЛГБТ. Показательно замечание доктора экономических наук М.Г. Делягина, констатирующего, что на Западе гомосексуализм становится «одним из ключевых инструментов формирования новой глобальной управляющей элиты, идущей на смену традиционным»[83]. В этом нет ничего удивительного, если вспомнить, что даже внутри закрытых сообществ гомосексуалисты составляют отдельную, наиболее сплоченную «элитную» группу.

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒