Ф. К. Каст 5 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 5 из 29Следующая ⇒

Улыбка Сиары была столь же теплой, как и ее голос.

— Это не было ни похвалой, ни оскорблением. Просто наблюдение, охотница.

Бригид приняла объяснение крылатой женщины, коротко кивнула и призналась:

— Вообще-то я думала не о Ку, а о детях. Они молодцы, ведут себя гораздо лучше, чем я ожидала.

— Я ведь говорила, что наши малыши особенные.— Улыбка Сиары стала шире.

Ветер донес до них еще более счастливый смех.

Бригид не выдержала и ляпнула:

— Они отклонение от нормы!

Сияющий взгляд Сиары тут же померк, и кентаврийка поняла свою неумышленную бестактность.

— Прости. Мне надо объясниться. Сказав так, я не хотела никого оскорбить,— поспешно сказала она.— Признаюсь, мне почти не приходилось иметь дела с детьми. Жизнь охотницы редко бывает связана с супругом и потомством. Но то немногое, что я о них знала, не говорило о том, что от них можно ожидать такого...— Она помолчала, подыскивая правильное слово.— Оптимизма.

Лицо Сиары смягчилось. На нем вновь появилось знакомое открытое выражение.

— Им было бы трудно, если бы они не лучились оптимизмом. Если каждая их мечта осуществляется, то сбываются и наши желания.

— Но вы не можете верить в то, что будет просто вернуться в Партолону,— искренне, как всегда, произнесла Бригид.

— «Просто» — довольно относительное понятие, не находишь? — Бригид вопросительно подняла брови, а шаманка продолжила: — Представь себе, охотница, что ты чувствовала бы, если бы твой народ больше ста лет жил на бесплодной, полной опасностей земле с демонами в душе, теми самыми, которые медленно, систематически разрушают тебя и тех, кого ты любишь. Потом вдруг это заканчивается, хотя такое и кажется невероятным. Неужели после этого тебе не казалось бы, что ты можешь горы свернуть?

— Сиара, Партолона — красивая, благоденствующая страна, но ты должна помнить, что существует много самых разных опасностей и способов разрушить душу.

Шаманка встретила и выдержала пристальный взгляд.

— Эпона поможет нам пережить это время,— произнесла она.

Бригид посмотрела на прямую спину Кухулина. Иногда продолжать жить гораздо хуже, чем быстро и безболезненно умереть. Сиара проследила за взглядом охотницы и, словно читая ее мысли, сказала:

— Душа воина разрушена.

Бригид промолчала, хотя ее глаза и метнулись к крылатой женщине.

— Могу я спросить тебя, охотница?

— Спросить можешь. Но я не могу обещать, что отвечу,— коротко проговорила кентаврийка.

— Я не собираюсь совать нос в чужие дела или оскорблять кого бы то ни было. Но мне, шаманке, трудно видеть, как кто-то страдает, и не попытаться...— Губы Сиары горько изогнулись, она замолчала и нервно повела плечами.

— Он не примет твоей помощи,— прямо сказала Бригид.

— Я понимаю. Но есть способы, которые шаман может использовать, даже если объект ее не желает.— Сиара уловила внимательный взгляд кентаврийки и расхохоталась.— Уверяю тебя, у меня нет никаких тайных мотивов. Я не стану вторгаться в личное пространство.— Ее лицо посерьезнело.— Но воин испытывает такую боль, что я не могу спокойно стоять в стороне и даже не пытаться помочь ему.

Бригид почувствовала, что Сиара говорит истинную правду.

— Задавай свой вопрос, шаманка.

— Каким был Кухулин до смерти своей возлюбленной?

Охотница вздернула брови. Такой вопрос явно озадачил ее. Она ожидала, что Сиара спросит про Бренну или про ее смерть, поинтересуется, как Кухулин отреагировал на убийство, но и представить себе не могла, что крылатая женщина полюбопытствует о том, каким он был прежде.

Отвечая на очевидное удивление Бригид, Сиара понизила голос, чтобы убедиться, что ни одно из ее слов не будет унесено ветром.

— Иногда судьба слишком безжалостна. Травма личных жизненных трагедий, болезней или кризисов сильнее, чем можно перенести. Душа человека буквально распадается на части, расщепляется. Ее куски отправляются в царство духов. Человек чувствует себя изломанным, потерянным... но не только. Сначала защитный механизм помогает нам переживать то, что иначе разрушило бы нас. Человек продолжает оставаться...— Она изо всех сил пыталась подобрать подходящее слово.

— Разрушенным,— подсказала Бригид.

— Верно,— благодарно улыбнулась Сиара.— У тебя инстинкты шаманки, Бригид.

— Ты ошибаешься.— Лицо кентаврийки застыло, фиолетовые глаза сузились.

— Ты увидишь, что я редко ошибаюсь.— Сиара не дрогнула, не испугалась гнева охотницы.— Может, из-за близости с огнем, о котором я всегда думала как об очистителе, а не о разрушителе, но инстинкты меня не подводят. Еще до встречи с тобой мне снилось, что к нам явится серебряный ястреб, один из самых сильных духов-проводников.

— У меня нет духа-проводника. Я не шаман,— стальным голосом произнесла Бригид.

— Увидим,— негромко ответила Сиара, а затем снова перевела разговор на воина: — Как ты сказала, разрушенная душа губит человека. Если части не соединить вновь... Представь себе невидимую зияющую рану, которая не хочет закрываться, затем начинает гноиться и разлагаться. Именно это и происходит.

— А ты можешь ее закрыть? — резко спросила Бригид, заставляя себя отбросить смешанное чувство раздражения и паники, которое вызвали у нее объяснения Сиары.

— Не всегда. Иногда душа не желает излечиваться.

— Что же случается тогда?

— Часто — самоубийство. Или же человек продолжает цепляться за жизнь, но он лишь оболочка того, каким был когда-то,— печально сказала Сиара.

— Стало быть, понимание того, каким был Кухулин, пока не потерял Бренну, поможет тебе закрыть его рану? — переспросила Бригид.

Инстинкты охотницы, существование которых она не желала признавать, подсказали ей ответ Сиары еще до того, как крылатая шаманка вздохнула и заговорила:

— Возможно. Разрушенную душу довольно трудно излечить, даже когда пациент открыто принимает помощь. Без сотрудничества Кухулина почти ничего нельзя сделать. Можно разве что попробовать связаться с потерянной частью, уговорить поврежденную душу выбрать жизнь и исцеление вместо отчаяния и смерти.

Бригид кивнула, вспоминая раннее детство и времена, когда мать могла излечить печаль жизни другого кентавра.

«Майерад заживляла разрушенные души»,— поняла охотница, стыдясь, что никогда не думала об этом прежде.

Было время, когда Бригид считала мать лучше всех на свете и старалась во всем ей подражать. Но это происходило до того, как та помешалась на власти, которую давало ей ее положение. Кентаврийка давно перестала видеть в матери духовного целителя. От этой мысли на нее неожиданно накатила волна грусти.

«Кухулин!..— напомнила она себе.— Речь идет о Ку, а не обо мне и не о табуне Дианны. Теперь я часть клана Маккаллан. Этот воин стал для меня роднее, чем кровный брат».

Охотница проглотила внезапный комок в горле и проговорила:

— Ку был озорником. Эльфейм часто называла его неисправимым — и была права. Он обожал флиртовать. Теперь по нему этого не скажешь, но раньше улыбка не сходила с лица Кухулина. Грозный воин хохотал так открыто, что я считала его смех детским и ужасно заразительным. Кстати, если ты ему об этом расскажешь, то я буду отрицать каждое слово.

— Продолжай.— Сиара заулыбалась еще шире.— Я и не собираюсь ничего передавать ему. Что еще ты помнишь? Просто говори первое, что приходит тебе в голову.

— Женщины любили его, он обожал их,— выпалила Бригид и прыснула, вспомнив, как смущался Кухулин, когда поначалу пытался добиться внимания маленькой знахарки.— Но не Бренна. Она открыто отказала ему, когда он попытался ухаживать за ней,— хихикнула кентаврийка.— Помню, как он тыкался на манер слепого котенка, стараясь добиться благосклонности будущей жены. Ку был восхитительно нелеп. Однажды я сравнила его с быком во время гона, который помечает территорию вокруг избранницы с изяществом ревущего зверя.

Взрыв смеха Сиары заставил воина оглянуться. Женщины с невинным видом затихли. Вскоре Кухулин снова стал смотреть вперед, неподвижно, подобно статуе, восседая на коне.

Бригид продолжила, стараясь не повышать голос:

— Он не понимал, как добиться женщины, которая снова и снова говорит ему «нет». Кухулин был кавалером, которого отшивали очень немногие.

Сиара удивленно захлопала глазами и спросила:

— Бренна ему отказала?

— Она не доверяла мужчинам, привыкла, что ею пренебрегают, не обращают на нее внимания.

— Почему?

— Бренна была изуродована после несчастного случая, приключившегося с ней в детстве. Я думала, что ты знаешь. Разве Керран и Невин не рассказывали о ней?

— Нет, просто упоминали. Воину слишком больно слышать или говорить о своей потерянной любви. Я всегда считала, что она была красивой женщиной и одаренной знахаркой.

— Даже больше!..

— Само собой разумеется, если такой озорник и любитель женщин, как Кухулин, сумел разглядеть за внешностью прекрасную душу и полюбить ее.— Слова Сиары звучали как высшая похвала, но лицо шаманки стало напряженным и серьезным.

— Это плохо?

— Все усложняется...

— Объясни,— потребовала Бригид.

Сиара сбросила с лица длинную прядь темных волос, раздумывая над ответом.

— Любовь приходит в различных формах. К примеру, та, которую мы чувствуем к своей семье. Она очень сильная, но другая. У тебя есть братья или сестры? — неожиданно спросила крылатая женщина.

Этот вопрос застал Бригид врасплох. Губы кентаврийки побелели, она коротко выдавила напряженным голосом:

— Да.

— Тогда ты понимаешь разницу между любовью, которую чувствуешь к брату или сестре, и той, что ощущаешь к родителям.

Охотница быстро кивнула, надеясь, что Сиара больше не будет задавать подобных вопросов. Но она зря волновалась. Шаманка размеренно заговорила, объясняя свое мнение:

— Как и в семье, любовь между мужчиной и женщиной тоже может принимать разные формы. Одни любят страстно, но поспешно. Как костер, который горит слишком жарко, такая любовь быстро заканчивается, зачастую оставляя после себя холодный пепел. Другие не чувствуют сильной страсти. Их приязнь походит на угли, которые тлеют год за годом, оставаясь теплыми и живыми. Еще можно любить только умом, сердцем или телом. Совсем редко встречается одновременно и то, и другое, и третье.

— Именно такая любовь случилась у Кухулина и Бренны.

— От нее труднее всего оправиться.

— Но ты все еще хочешь попытаться помочь ему? — спросила Бригид.

— Конечно. Но...

— Что? — потребовала ответа Бригид.

— Но ему нужна не я. Кухулин полностью ушел в себя. Ему требуется поддержка шамана, который был бы для него близким человеком, позаботился бы о нем на гораздо более личном уровне,— тихонько вздохнула Сиара.— Я уважаю этого воина, возможно, со временем смогла бы стать для него достаточно близким человеком, добраться до самых глубинных эмоций. Но, боюсь, Кухулину надо помочь гораздо быстрее.

— Его отец — верховный шаман всей Партолоны. Может быть, он излечит сына?

Сиара поджала губы и лишь покачала головой.

— Почему нет? Мидхир — великий шаман.

— Помнишь о разных видах любви? — спросила Сиара, а когда Бригид нетерпеливо кивнула, продолжила: — Чтобы оправиться от раны, нанесенной потерей Бренны, Кухулину нужна тесная связь с шаманом, но не такая, как у родителей и детей. Кто-то должен любить его как мужчину, а не как ребенка.

— В этом нет ни капли смысла,— нахмурилась Бригид.— Единственный шаман, которому Ку доверился бы,— это его отец. Больше никто. Разве что ты.

— Ты так считаешь? — Сиара незаметно улыбнулась.— Я чувствую на воине руку нашей Богини, не верю, что Она лишит его своей поддержки. Но пути Эпоны часто таинственны. Нам трудно их понять. Пока за дело не возьмется другой шаман, я попытаюсь смягчить страдания воина.

От слов Сиары по спине Бригид пробежали мурашки. Она заговорила чуть более резким голосом, чем хотела:

— Ждать, пока представится удобный случай, просто глупо. Сделай все, что можешь. Надо помочь Ку. Я ни словом не обмолвлюсь ему о нашем разговоре.

Сиара вежливо наклонила голову в знак согласия.

Лагерь для первой ночевки был разбит удивительно быстро, поскольку дети работали ловко и умело. Они разбились на небольшие группы, руководимые взрослыми или юношами и девушками постарше. Шесты от носилок с легкостью превратились в каркасы палаток. Их надежно покрыли растянутые козлиные шкуры. Самодельные жилища выросли как грибы, образовали тесный круг на гладкой каменистой площадке, которую Сиара выбрала с особой тщательностью. Полог каждой палатки был откинут.

— Я понимаю, почему палатки стоят по кругу,— шепнула Бригид Кухулину. Воин присоединился к ней. Она свежевала полдюжины зайцев, которых поймала в силки, пока новые фоморианцы разбивали лагерь.— Но почему оставили открытыми пологи? Они что, хотят, чтобы этот холод, проклятый Богиней, заморозил их во сне?

— Увидишь! — хмыкнул Ку, взял зайца и вынул нож.

Прежде чем охотница успела заявить Кухулину, что его нежелание общаться только раздражает, в сумерках разнесся звонкий голос Сиары:

— Пора! Несите растопку.

Визжа от радости и болтая без умолку — Бригид считала, что можно вести себя и потише, чтобы никому не действовать на нервы,— крылатые дети с волнением бросились к носилкам. Они набрали целые пригоршни того, что походило на большие комья твердой серой грязи, а потом окружили шаманку, которая указала им на середину большого плоского камня. Счастливые дети складывали свою ношу в растущую груду. Когда гора комьев дошла Сиаре почти до пояса, она велела детям остановиться, и они наконец-то затихли. Взрослые новые фоморианцы собрались около шаманки, образовав свободный круг.

Охотница вновь бросила на Кухулина вопросительный взгляд, но он только повторил:

— Увидишь.

Бригид нахмурилась, а потом перевела глаза на Си-ару. Шаманка улыбнулась своим соплеменникам и встала лицом к западу. Следом за ней повернулись к заходящему солнцу дети и взрослые, окружившие ее.

Руки Бригид, которые ловко потрошили одного зайца за другим, замерли, когда Сиара начала:

Почитаемая Эпона, благословенная Богиня,

Ты заканчиваешь новый день,

меняешь тепло неба на мрак ночи.

Обратившись к огню, мы слушаем и молимся.

Огради нас от мрака, холода и испуга.

Сиара расправила крылья, и воздух вокруг нее замерцал от явно ощутимого присутствия Эпоны.

Она подняла руки и заговорила громким голосом, в котором слышалось счастье, вера и сила прикосновения Богини:

Сверкающая сила очистительного огня,

танцующее пламя света Эпоны!

Услышь меня, мы так нуждаемся в тебе,

помоги мне в этом вечернем обряде.

Дар пламени, огненный цветок,

вечно пылающий передо мной!

Наполни меня благословенной силой

нашей Богини,

коснись меня Ее сверкающей мощью.

Сиара простерла руки с открытыми ладонями к груде, лежащей на камне. Та немедленно загорелась. Огонь бодро запылал, бросая танцующие крылатые тени на палатки. Взрослые позвали детей, и круг распался. Грохот кастрюль объявил о том, что пришла пора готовить добычу охотницы, но Бригид не могла отвести глаз от шаманки.

Сиара оставалась там, где стояла в конце молитвы, так близко к огню, что кентаврийка испугалась, как бы не загорелась ее одежда. Голова крылатой женщины была склонена, глаза закрыты. Бригид видела, как шевелились ее губы. Шаманка погрузилась в медитацию и стояла так целую минуту, напоминая статую. Затем она медленно подняла голову и встретила любопытный взгляд охотницы своим чистым и бесхитростным. Бригид первая отвела взор.

— Знаешь, ты мог бы сказать мне чуть больше, чем «увидишь» или «потом узнаешь», когда я задаю тебе вопросы! — Бригид указала на огонь и на лагерную стоянку.

— Думаю, ты должна получить тот же самый опыт, что и я,— ответил Ку.

— Какой?..

— Неожиданности. Нет! — Ку поднял руку, перемазанную заячьей кровью, в ответ на раздраженное фырканье охотницы.— Я делаю это не из желания досадить тебе. Я хочу, чтобы ты сама реагировала на то, что видишь.— Он внимательно посмотрел ей в глаза.— Я доверяю твоим инстинктам, охотница, гораздо больше, чем собственным.

Бригид открыла рот, чтобы ответить, затем раздумала. Говорить с Кухулином было чертовски трудно. Он был замкнутым и неразговорчивым, в следующий миг — обезоруживающе честным, очень похожим на того юношу которого она знала раньше. Этот человек стал бледной копией самого себя, ни на что не реагировал и понимал это. Душа воина была разрушена.

— Вдруг твоим инстинктам все еще можно доверять? Может, тебе надо только позвать их и снова начать верить в себя? — запинаясь, произнесла Бригид, чувствуя, что не сможет дать воину правильный совет.

«Лучше уж я возьму его на долгую охоту и сделаю так, чтобы он до изнеможения преследовал неуловимую добычу. Не надо советовать ему что-нибудь в том, что касается души. Кухулин молчит и с отсутствующим выражением лица продолжает разделывать зайца. Он явно предпочитает, чтобы я держала свое мнение при себе».

Кентаврийка понимала, что проблемы Ку нельзя решить в материальном мире. Но ей было ясно и другое. Если воин не найдет способ излечиться, то просто угаснет. Это причинило бы горе Эльфейм, а Бригид не хотела, чтобы предводительница и подруга узнала боль от потери члена семьи. Охотница по себе слишком хорошо ее знала.

Она взглянула на воина. На его лице, как обычно, застыло каменное выражение. Может быть, на нее подействовал разговор с Сиарой, но от контраста между теперешним Кухулином и тем, каким он был всего две луны назад, Бригид внезапно почувствовала себя подавленной. Она отчетливо вспомнила, как он смеялся и легко шутил. Одно только его присутствие могло оживить любую компанию. Она сочла этого человека невыносимо высокомерным, когда встретилась с ним в первый раз, но уже тогда позавидовала той жизненной силе и энергии, которые исходили от него.

— Перестань смотреть на меня так.

Голос Кухулина был таким же невыразительным, как и его лицо.

— Ку, я терпеть не могу, когда ты...

— Сиара сказала, можно нести зайцев! — Словно крылатый вихрь, к ним подбежала Каина, за которой спешил Лайэм.

— Можно мне в следующий раз пойти с тобой на охоту? Я могу быть полезным. Правда могу. Правда.— Мальчишка восторженно глядел на кентаврийку, переминаясь с одной когтистой ноги на другую.

Бригид приказала себе не хмуриться. Именно поэтому охотницы редко рожали детей. Они мешали и производили слишком много шума.

— Чтобы охотиться на зайца, надо вести себя очень тихо, Лайэм,— твердо сказала она.

— Ой, я тихий! Я могу! Я буду. Вот увидишь, я буду вести себя тихо,— уверял он ее, пританцовывая от нетерпения.

— Ты никогда не ведешь себя тихо, Лайэм,— недовольно заявила Каина.

— Веду!

— Нет!

— Я вел себя тихо во время вечернего благословения,— напомнил Лайэм.

Крылья мальчишки зашелестели, он сжал кулаки и вызывающе поднял подбородок.

— Все ведут себя тихо во время вечернего благословения,— заметила Каина, удивленно посмотрев на него.

Пока дети препирались, Бригид беспомощно взглянула на Кухулина. Воин на мгновение встретился с ней взглядом, и кентаврийке показалось, что в его глазах вспыхнула веселая искорка.

— Каина, я привязал своего коня вместе с козлами,— невозмутимо сообщил он.

Девчушка, похожая на птенчика, немедленно воззрилась на него.

— Но ведь он не любит козлов. Они слишком маленькие и мешают ему.

Бригид показалось, что она совершенно точно знала, как чувствовал себя сейчас этот несчастный конь.

— Я пойду и присмотрю за ним,— решительно заявила Каина.

— Если хочешь,— пожал плечами Кухулин.

— Лайэм, отнеси зайцев Сиаре,— велела Каина, отдала мальчику корзину с освежеванной добычей и поспешно удалилась, напоследок бросив через плечо: — Хотя, думаю, это случится не раньше, чем тебя возьмут на охоту!

Лайэм нахмурился ей вслед и пробурчал:

— Я могу вести себя тихо.

— Чтобы ловить зайцев, надо быть еще и быстрым,— сказал Ку.— Верно, охотница?

— Совершенно верно,— подтвердила Бригид.

— Тогда смотрите! Смотрите, какой я быстрый!

Он подхватил корзину с зайцами и стремительно заскользил прочь, прижимая груз к узкой груди. Бригид должна была признать, что мальчик действительно двигается удивительно быстро. Он вряд ли умеет вести себя тихо, но скорость была его достоинством.

— Во имя горячего дыхания Богини! Эти дети такие надоедливые! Как они не свели тебя с ума? — спросила Бригид, глядя вслед мальчику.

— Ты научишься не обращать на них внимания. Через некоторое время тебе покажется, что их здесь просто нет.

Бригид взглянула на Ку. Тот вытирал лезвие ножа о небольшой кустик замерзшего мха. Его голос снова был мертвым и безразличным. Воин встал, вложил лезвие в ножны, затем, не говоря ни слова, повернулся и направился в лагерь.

Бригид удобно устроилась возле ярко горящего походного костра и приняла из рук нетерпеливых юных разносчиков миску, полную тушеного мяса. Охотница подумала, что Партолона — богатая и процветающая страна, однако ее жители могут многому научиться у новых фоморианцев, например путешествовать в комфорте. Крылатые люди обладали немногим, их земля была пустынной и суровой, но Бригид редко приходилось видеть такой удобный, гармонично устроенный лагерь.

Холодный, никогда не стихающий ветер не проникал в крепкие палатки, покрытые козлиными шкурами и уютно окружавшие жаркий костер, зажженный Сиарой. Время от времени кто-нибудь подбрасывал в огонь кусок серой массы. Крылатые женщины объяснили кентаврийке, что это смесь высушенного лишайника и козьего навоза. Этим и объяснялся странный запах дыма. Но он докучал гораздо меньше, чем думала охотница, а топливо хорошо делало свою работу. Огонь оказался жарким и устойчивым.

Ужин был приготовлен на удивление быстро и ловко. Путники управились с ним не хуже, чем с установкой палаток. Через удивительно короткое время все уже сидели возле огня или в тепле палаток с откинутыми пологами и поедали густое рагу. Бригид задумчиво жевала кусок зайца и оглядывала необычно тихий лагерь.

«Дети выглядят утомленными,— внезапно поняла охотница.— Еще недавно они скакали как козлята и непрерывно болтали, а теперь устроились в палатках на мягких козлиных шкурах. Их юную живость как будто кто-то выключил.— Бригид незаметно скосила глаза налево, где сидел Лайэм, настоявший на этом праве как ее ученик.— Когда он перестал болтать? Когда они все замолчали? Может быть, Кухулин был не так уж и неправ? Кажется, я тоже научилась не обращать внимания на постоянный гомон».

— Вот.— Воин бросил ей бурдюк, уселся справа и поджал ноги.— Ты его принесла и должна выпить половину.

Он благодарно кивнул мальчику, который вручил ему дымящуюся миску.

— Так странно, когда они молчат,— заметила Бригид, понизив голос, чтобы ее не было слышно за треском костра.

— Сегодня они прошли вдвое больше, чем я ожидал. Любые другие дети остановились бы на ночлег несколько часов назад.— Ку обвел взглядом молчаливый круг и едва заметно улыбнулся.— Подозреваю, что их наконец сморило.

— Хвала Богине,— пробормотала Бригид и сделала долгий глоток превосходного красного вина.

— Думаю, они будут готовы отправиться в путь с первым лучом солнца.

— Наверное, ты прав.

Воин казался кентаврийке чуть более расслабленным, чем раньше. Скорее всего, он тоже сильно устал. Или же на него плохо влияла та обособленность, с которой Кухулин теперь держался? Ведь он к этому не привык, к нему всю жизнь тянулись люди!

— Может, нам повезет и сегодня не будут рассказывать сказки,— проговорил Ку и поднес ко рту еще одну ложку рагу.

Бригид вздернула брови и спросила:

— Ты говоришь о пресловутых сказках про известную охотницу?

Кухулин хмыкнул и указал подбородком на Лайэма, который покончил с едой и сонно зевал.

— Хочешь сказать, что не понимаешь, какими убедительными они могут быть, если желают что-то узнать?

Бригид прыснула, но не стала смотреть на мальчика, боясь, что любой знак внимания заставит его снова верещать о том, как тихо он может себя вести.

— Ладно, признаюсь, я уже кое-что знаю об этом...— начала она, но ее внимание привлек шелест на противоположной стороне круга.

Бригид не успела поговорить со взрослыми путешественниками. Все были слишком заняты устройством лагеря. Мужчины и женщины, помимо этого, все время хлопотали с детьми. Она перемолвилась с ними лишь парой слов, а основное время проводила в компании Кухулина и Сиары.

«А еще со слишком бойкими Лайэмом и Кайной»,— мысленно добавила кентаврийка.

Она с легкостью узнала близнецов Керрана и Невина. Именно они и стояли перед ней.

— Я поторопился с выводами,— язвительно произнес Кухулин.— Если эти двое встают, то сказки сейчас будут.

Бригид почувствовала, что он собрался уходить. Она не успела остановить себя, непроизвольно потянулась и положила руку ему на плечо.

— Останься, — попросила охотница и сама удивилась тому, как незнакомо и хрипло звучал ее голос.

Ей показалось, что желание остановить Кухулина пришло из самой глубины сердца, а в этом единственном слове отразились эмоции, царящие там.

Кухулин повернул голову и встретился с ней взглядом.

— Если ты уйдешь, то какой-нибудь ребенок подойдет и сядет на твое место. Тогда я буду окружена со всех сторон,— шепнула она, внезапно почувствовав себя слишком на виду, чересчур уж незащищенной.

Он что-то проворчал, но снова сел рядом с ней.

— Наконец началось наше путешествие,— сказал Невин.

— Мы долго ждали этого дня,— подхватил Керран слова своего брата-близнеца.— Наши матери в царстве духов радуются за нас.

— Они улыбаются оттого, что их сердечное желание осуществляется,— продолжал Невин.— Вы чувствуете их присутствие, дети?

Крылатый мужчина улыбнулся личикам, повернутым к нему. Дети сонно кивнули.

— Их любовь в этом ветре,— сказал Керран.— Он поднимает наши крылья.

— И наши сердца,— добавил Невин.— Пока ветер дует, мы не забудем их любовь и жертву.

Бригид заворожило превращение близнецов. Они оказались истинными сказителями. Их голоса были не просто мощными. В них звучали те неописуемые магические нотки, которые сразу отличают настоящих рассказчиков от всех остальных. Охотница подумала, что могла бы всю жизнь слушать эти богатые эмоциональные голоса, и огорчилась тому, что ни один член клана не узнал об их даре, пока близнецы жили в замке Маккаллан. Она негромко фыркнула. Конечно же, все изменится, когда братья вернутся. Сказителей любили всегда, в любом клане.

— Сегодня надо хорошенько отдохнуть перед трудным днем,— сказал Керран.

— Поэтому наша история будет короткой.

— Но знакомой и любимой.— Керран, стоявший по другую сторону костра, ослепительно улыбнулся удивленной охотнице.— Если позволишь, Бригид, мы расскажем о том, как ты нашла малютку Фанд и спасла ее от верной смерти.

Утомленные дети зашевелились, и Бригид услышала восхищенный шепот тех, кто сидел ближе всех к маленькой волчице, растянувшейся у огня. Лайэм, задремавший рядом с Фанд, проснулся, завертелся и с обожанием уставился на охотницу огромными глазами.

— Хорошо, что я остался,— довольно шепнул ей Ку.— Мне тоже нравится эта сказочка.

Мелодичный голос Сиары не позволил Бригид высказать воину кое-что весьма мрачное.

— Теперь охотница почтила нас своим присутствием. Может, Бригид будет столь добра, что расскажет нам свою версию того, как она спасла Фанд?..— предложила шаманка.

Охотница бросила на Сиару разъяренный взгляд.

«О чем это она? Я не сказительница и, уж конечно, не собираюсь рассказывать смешные истории о себе семи десяткам взбудораженных назойливых детей. Если на то пошло, я вовсе не спасала проклятого звереныша, а просто привела Ку к логову. Это все из-за Бренны!..»

Глаза охотницы наткнулись на взгляд шаманки, и Бригид вдруг все поняла. Сиара внимательно смотрела на кентаврийку. На ее лице было спокойное ободряющее выражение.

— Расскажешь нам, как все было на самом деле, Бригид? — спросила шаманка.

— Я вовсе не сказительница. Но если вы хотите знать, как все было на самом деле, то я расскажу вам.

Кентаврийка была рада тому, что по ее голосу не было заметно, как она волнуется. Желудок стоял у самого горла, сердце колотилось так, словно охотница целый день пробегала за неуловимой добычей. Бригид чувствовала, что глаза Ку устремлены на нее, и позволила себе бросить быстрый взгляд на воина. Он вздернул брови и удивленно усмехнулся. Она поспешно отвела глаза.

«Наверное, он думает, что я собираюсь хвастать тем, как трудно было найти след мертвой волчицы-матери, оставленный целых два дня назад».

Бригид глубоко вздохнула, надеясь, что у нее действительно имеются инстинкты шамана. Сейчас она последовала за ними и чувствовала себя так, словно искала остывший след в ночном лесу во время грозы.

— Что же, по-моему, вам уже известна история о том, как Кухулин во время охоты нашел тело мертвой волчицы-матери и попросил меня привести его по ее следу к логову, чтобы посмотреть, есть ли там детеныши, которых можно спасти.— Кентаврийка остановилась, и внимательная аудитория энергично закивала, соглашаясь.— Но вы не знаете, для чего Ку хотел найти детеныша и кто действительно спас Фанд.— Бригид не смотрела на воина, сидящего рядом с ней, хотя и почувствовала, что его сгорбленная фигура внезапно напряглась.— Все случилось лишь потому, что этот воин пытался получить внимание женщины, вернее, молодой девушки, которая вела себя так, словно он ее совсем не интересовал.

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒