Ф. К. Каст 8 страница

— Нам это известно, потому что Терпсихора выжила, хотя была заражена оспой и изнасилована демоном,— сказал Невин еще более звучно.

— Она прожила еще долго, успела передать дочери знания Богини. Та, в свою очередь, передала эту драгоценность своим наследницам.

Керран замолчал. Они с Невином повернулись и поклонились Сиаре, внучке музы танца.

— Женщины из рода Терпсихоры всегда излучают восхитительный огонь. Но эта правда печальная, потому что некоторые из них пылают чересчур ярко и сгорают слишком быстро. Сиара, ты почтишь нас сегодня танцем твоей прародительницы?

Мальчишки и девчонки хором ахнули от удовольствия. Когда шаманка встала, Бригид услышала, как дети зашевелились.

«Почему они до сих пор не спят?» — подумала она.

Сиара склонила голову, соглашаясь с близнецами-рассказчиками, сбросила с себя теплую козлиную шкуру, сняла плотные штаны и башмаки на толстой подошве. Она подошла к костру лишь в одной некрашеной полотняной рубашке, доходившей почти до середины бедра. Бригид изумленно уставилась на ноги Сиары. Совсем человеческие ступни с изящным подъемом заканчивались не когтями, а гладкими пальцами.

— Сегодня я благодарю богинь! Терпсихору — за силу моей бабушки, а Эпону — за нашу победу над тьмой. Я посвящаю этот праздничный танец памяти тех, кого мы любили, и тех, кто, умирая, одарил нас жизнью.

Бригид могла поклясться, что последние слова шаманки были адресованы Кухулину.

Откуда-то из круга раздался бой барабана, к которому присоединился еще один, потом еще. Затем раздалась чистая высокая трель трубы. По-видимому, шум, который до этого слышала Бригид, означал, что дети бегали за инструментами.

Крылья Сиары развернулись, как темный живой занавес, и она начала танцевать. Если бы до этой ночи кто-нибудь попросил Бригид описать шаманку, то она использовала бы слова «миниатюрная» и «нежная». Но как только Сиара начала вращаться, прыгать, изящными руками выводить в воздухе замысловатые узоры, охотница сразу поняла, как сильно ошибалась. Крылатая шаманка оказалась высокой, стройной, по-женски мускулистой, с удивительно совершенным телом, грациозным и гибким. Она не была ни маленькой, ни хрупкой, пусть и напоминала нимфу своей светящейся кожей, темными волосами и крыльями. Изнеженная женщина никогда не смогла бы исполнить сложнейшие па, требующие явного физического усилия, а Сиара проделывала это легко.

Бригид была поражена и очарована. Она не могла оторвать глаз от изящного, чувственного танца крылатой женщины. Бригид узнала многие движения Сиары, которые были известны каждому ребенку в Партолоне. Даже кентавры приспособили многие элементы праздничного танца к своим телам. Но охотница никогда не видела ничего подобного тому, что показывала Сиара. Она не просто двигалась под музыку, но сама была ею. Все присутствующие заметили, что шаманка начала светиться. Сначала Бригид думала, что это просто капельки пота, блестящие на коже в мерцающем пламени костра, но скоро она поняла, что это сияла сама Сиара. Чем дольше танцевала крылатая женщина, тем больше света исходило от нее. В самый кульминационный момент, когда она вращалась с головокружительной скоростью, ее темные волосы стали потрескивать, затем вспыхнули неземным ярким пламенем.

— Я никогда не видела ничего подобного,— прошептала Бригид воину, не отводя взгляда от Сиары.

Когда он не ответил ей даже своим обычным ворчанием, она искоса взглянула на него. Кухулин уставился на танцующую женщину, не отрывал от нее внимательных и мрачных глаз. Бригид попыталась понять, что означало это выражение. Желание? Страсть? По крайней мере, его лицо больше не было таким безжизненным, как в последние дни.

Она услышала бурные аплодисменты, восторженные крики и взглянула на Сиару, которая присела в поклоне и широко улыбнулась благодарной аудитории. Шаманка встретилась взглядом с Бригид, махнула ей и вернулась на свое место среди хлопающих детей.

— Наследие жизни...— начал Невин.

— ...от смерти,— закончил Керран.— Завтра мы продолжим наш путь в Партолону за этим наследием и тем будущим, о котором мечтали наши праматери.

Керран и Невин поклонились. Взрослые стали собирать детей. На этот раз кентаврийка была почти готова к тому, что Лайэм сейчас бросится в ее объятия.

— Спокойной ночи, охотница! — сказал он и крепко обнял ее.

— Спокойной ночи,— рассеянно проговорила она вслед его исчезающим крыльям.

Бригид не думала о ребенке. Она повернулась к Кухулину. Воин сидел не двигаясь и смотрел в костер. На его лице снова появилась невыразительная маска, но в глазах не замечалось равнодушия. Они были сощурены, как будто воина беспокоила трудная проблема.

Кентаврийке надо было спросить, о чем он думает, но, во имя Богини, ей не хотелось этого делать, вторгаться и выпытывать. Потом охотница вдруг с ошеломлением поняла, что не желала ничего знать о том чувстве, которое Кухулин испытывал к Сиаре.

— Нам троим надо поговорить о том, как лучше всего вести себя завтра,— сказал Кухулин.

— Нам троим? — Бригид с удивлением посмотрела на него, но он этого не заметил, потому что не сводил глаз с крылатой шаманки.

— Тебе, мне и Сиаре,— пояснил воин.

— Мне кажется, надо собрать всех взрослых,— услышала себя Бригид словно со стороны.

Кухулин наконец-то повернулся к ней. Возле уголков его рта виднелись морщинки.

— Незачем встречаться со всеми взрослыми. Они заняты, укладывают детей спать. За последние две луны я уже не раз обсуждал со всеми, как лучше попасть в Партолону.

— Но теперь мы пойдем к замку Стражи. Это все меняет.

— Но недостаточно для того, чтобы перебить всем сон.— Кухулин нахмурился еще больше.

— Ты не преувеличиваешь?

— Ты хочешь, чтобы они уснули, или предпочитаешь завтра иметь дело с семью десятками невыспавшихся детей?

— Не нужно много времени, чтобы поговорить со взрослыми,— настаивала Бригид.— Они должны быть готовы к тому, что в тюрьме замка Стражи находится их соплеменница.

— Им это известно.— Лицо Кухулина потемнело.

— Да, но я думаю, что с ними надо поговорить об этом еще раз.

— Почему с тобой стало так трудно? — раздосадованно спросил Ку.

— Почему ты стал таким упрямым? — выпалила в ответ Бригид.

— Проблемы? — улыбнулась подошедшая Сиара.

— Нет! — рявкнули в один голос Бригид и Кухулин.

— Хорошо. Думаю, нам надо поговорить о завтрашнем дне,— сказала шаманка.

— Я согласен,— ответил Ку и бросил на охотницу испепеляющий взгляд.

Бригид не обратила на это никакого внимания и заметила Сиаре:

— Очень важно, чтобы дети и взрослые оставались вместе. Никто не должен опережать других или отставать.

— То же самое я говорил две луны назад,— вмешался Кухулин.— Еще напомни им, что надо сдерживать...— Воин помолчал, с трудом пряча улыбку.— Да, энтузиазм.— Выражение его лица снова стало сдержанным, морщинки углубились.— Люди Партолоны знают о вашем существовании не только потому, что Фаллон заключена в тюрьму в замке Стражи. Моя мать — Избранная Эпоны. Она сделает так, чтобы известие о том, что вас нашли и привели в Партолону, разнеслось по всей стране. Там все готовы увидеть вас — теоретически. Но слышать о крылатых детях и видеть их...— Он пожал плечами.

— Совершенно разные вещи,— закончила за него Бригид и снова подумала о маленьких крылатых сюрпризах, которые вскоре нагрянут в Партолону.

«Люди и представить себе не могут, что это значит.— Она взглянула на Кухулина.— Лицо у него снова стало бесстрастным. Но мне кажется или же его глаза до сих пор блестят и в упор направлены на Сиару?»

По спине Бригид побежали мурашки, щекоча кожу и сверхъестественно обостряя ощущение огромных пространств Пустоши, которые окружали небольшой лагерь.

— Значит, договорились.— Она беспокойно выпрямилась.— Завтра мы держимся вместе и не спускаем глаз с детей. Не отставать, не уходить в сторону.

— Мы войдем в Партолону.— Сиара выдохнула эти слова как молитву.

— С осмотрительностью,— сказала Бригид чуть более резко, чем хотела.

— О чем ты, охотница? — спросила Сиара.— Ты предостерегаешь нас? Там может что-то случиться?

— Нет! — чуть более поспешно, чем нужно, ответила Бригид.

Она ни о чем не предостерегала. Ее просто совершенно выбила из колеи реакция Кухулина на танец Сиары. Теперь шаманка проницательно смотрела на нее.

Бригид встала, беспокойно переступила с ноги на ногу и повторила уже спокойнее:

— Нет. Я просто устала, к тому же не умею получать предостережения. Это область Ку, а не моя.

Воин дернул головой, прищурился и сказал:

— Я больше не получаю предостережений.

— Это не всегда хорошо,— заметила Бригид и пристально взглянула на него.

— Ты устала, охотница,— проговорила Сиара в напряженной тишине.— Может, пойдешь спать первая? — (Бригид заставила себя кивнуть.) — Тогда желаю тебе доброй ночи. Я поговорю со взрослыми о завтрашнем дне. Кухулин будет дежурить первым.

Бригид снова кивнула. Не сказав воину ни слова, она скрылась в палатке, в которой они жили, устроилась среди теплых шкур, закрыла глаза и глубоко вздохнула.

«Что со мной происходит? Я была ужасно рассержена без всякой причины. Кухулин отреагировал на Сиару. Что в этом плохого? Ничего! Было бы замечательно, просто великолепно, если бы Ку полюбил снова. Он не выберет смерть, когда его душа вновь станет целой. Воин исцелится, и чувства вернутся к нему. Сиара говорила об этом, а я думала иначе — невозможно, чтобы Кухулин когда-нибудь снова полюбил. Я и вообразить не могла, что Сиара имела в виду себя.— Бригид беспокойно переместила длинные лошадиные ноги.— Ку остается моим другом. Я согласилась помочь ему вернуть разрушенную часть души, потому что тревожилась о нем. Мне хотелось, чтобы его внутренний мир снова стал целым. Я еще не успела отправиться на поиски, а Ку уже казался чуть более оживленным. Он подтрунивал надо мной, замечал, что я выгляжу усталой. Мне надо только радоваться, что он показывает свой интерес и к Сиаре. Крылатая женщина красива и добра. Эльфейм она понравилась бы. Да, Бригид, ты рада за него,— твердо сказала она себе.— Я просто растерялась и устала. Вот и все. Вчерашний сон высосал из меня все силы. Нельзя терпеть бесконечно. Мне надо поспать. Тогда я снова приду в себя».

Бригид сделала еще один глубокий вдох, постаралась расслабить напряженное тело. Усталость взяла свое, и кентаврийка почти сразу погрузилась в сон. Напоследок у нее промелькнула мысль о том, что она заставит себя принять отношения, которые складываются между ее другом и Сиарой. Кухулин имеет право на счастье.

Сон начался со стремительного бега.

— Обгони меня, Бригид! — завопил Кухулин, пронесся мимо нее на коне и бросил через плечо поддразнивающую улыбку.— Или хотя бы догони, старушенция!

Бригид машинально поднялась и ринулась вперед, впиваясь копытами в мягкую землю родной равнины. Длинные шаги быстро съедали расстояние между ней и конем Ку. Она была уже совсем близко. Воин лег на шею коня и пришпорил его. Тот почувствовал ее приближение и с новыми силами рванулся вперед. Кентаврийка жестко усмехнулась, ускорила бег и с легкостью догнала всадника.

Кухулин быстро взглянул на нее и ухмыльнулся.

— Я тебе покажу старушенцию! — крикнула Бригид.

Ветер разнес ее голос по равнине. Затем она прибавила шаг и, даже не запыхавшись, пролетела мимо воина, словно он был мальчиком, трусящим на пони.

Кентаврийка испытывала головокружительное удовольствие от бега. Степь со свистом проносилась мимо нее. Охотнице представлялось, что она плывет по травяному морю. Ветер был теплым, но разгоряченной коже он казался прохладным бальзамом. Сильные мускулы ног горели, но это была приятная усталость. Она глубоко дышала, ее легкие, более мощные, чем человеческие, раздувались, принося воздух жизни в тело, которое являлось великолепным смешением человеческой красоты и лошадиной силы.

«Во имя Богини, я совсем забыла, как обожала когда-то мчаться по родной земле! Партолона — благоденствующая, красивая страна, но она не призывает мою душу так, как эта родная равнина. Сейчас мне кажется, что я могу лететь так всегда, забыв все и всех... Может, если я буду бежать достаточно долго, то найду способ вернуться домой, сделать так, чтобы мои убеждения и обычаи семьи не мешали нам мирно сосуществовать? Если я это сделаю, то сумею освободиться от назойливого ощущения себя посторонней, чужой, словно меня подменили. Но это произошло не при рождении, а в тот момент, когда я нашла молодую девушку по имени Эльфейм, с которой произошел несчастный случай.— Размеренный бег Бригид слегка сбился.— Я не стану думать об этом. Надо гнать такие мысли даже во сне. И вообще, разве я не решила сосредоточиться на том, чтобы помочь Кухулину? — Она нахмурилась и замедлила шаг.— Где же воин?»

Кентаврийка оглянулась и остановилась. Прерия была пуста, лишь соблазнительно раскачивались высокие травы, призывая ее к себе тайным мелодичным шепотом.

«Отлично! Ты собиралась помочь Кухулину, а вместо этого позволила себе так погрузиться в сон, что потеряла его.— Она расстроенно вздохнула.— Думай о Кухулине!»

Охотница закрыла глаза, чтобы не смотреть на любимую прерию, и стала думать о воине, вернее, о беззаботной и счастливой части души Кухулина, которая явилась ей во сне.

Она услышала смех, плеск воды и открыла глаза.

— Бригид, сейчас же скажи, где мы находимся! У меня голова кружится, когда я так вот перелетаю с места на место.

Охотница осмотрелась и направилась из прерии в лес, который оказался совсем рядом. День стоял теплый. Солнечный свет проникал сквозь зеленую плотную листву. Лесную землю усеивали неясные солнечные пятна. Через мгновение глаза кентаврийки привыкли к лесному сумраку. Из-за груды замшелых камней, оказавшейся прямо перед ней, снова раздался плеск. Совершенно растерявшись, она сделала несколько шагов вперед и увидела озерцо, куда струился водопад. Кухулин стоял посреди озера, вода доходила ему до пояса. Грудь воина была обнажена. Теперь, когда его голову облепили мокрые волосы, он выглядел совсем юным.

Бригид едва не засмеялась, когда узнала место, где они оказались. Именно это озерцо кентаврийка, Эльфейм и Бренна нашли, когда только начинали восстанавливать замок Маккаллан. Они втроем часто там купались. Маленькая знахарка сказала ей, что на этом месте у них с Кухулином свидание. Бригид напряглась.

Бренну убили здесь.

— Должен сказать, что я понял твой тайный мотив. Ты боялась проиграть мне, поэтому перенесла нас сюда.

— Проиграть тебе и твоему жирному мерину? — насмешливо фыркнула охотница, пытаясь скрыть неприятное напряжение.— Смешно.

— Ну и ладно. Тогда есть лишь одна причина, по которой тебе снится, что мы здесь.— Он протянул руки, приглашая ее в мокрые объятия.— Ты хотела увидеть меня голым.

Бригид бросила на него презрительный взгляд и сказала:

— Кухулин, тебя обманули.

— Эй, это ведь твой сон.

— Ты не голый. Или скоро не будешь таковым.— Она указала на одежду, разбросанную на камнях.— Одевайся.— Кентаврийка махнула хвостом и отвернулась.— Тебе кто-нибудь говорил, что ты слишком озабочен сексом? — спросила Бригид сквозь шум водопада, когда воин появился из озерца.

— Эль, кажется, упоминала об этом раз или два. Она неправа, разумеется,— сказал он, вытираясь килтом.

— Неужели? — с сарказмом спросила Бригид.

— Действительно. Сестричка не понимает, что моя страсть к жизни и влечение к женщинам — две части одного целого. В этом мире я хочу получить все, наслаждаться его богатством и красотой. Женщины, или же секс, как выражаетесь вы с сестрой,— естественная часть полной, хорошо прожитой жизни.

Охотница вздрогнула от его слов и поинтересовалась:

— А если бы ты перестал желать женщин, что бы это означало?

— Да поможет мне Богиня! Это означало бы, что я умер! — Он весело засмеялся.— Можешь смотреть, охотница.

Бригид повернулась, хмуро, как-то беспокойно поглядела на него и сказала:

— Я серьезно, Ку. Значит, любовь к женщинам — лишь отражение твоего отношения к жизни?

— Да.— Он вытер краем килта лицо.— Почему ты спрашиваешь?

— Это мой сон. Могу спрашивать все, что хочу,— растерянно буркнула она.

— Ты удивляешь меня, Бригид. Я думал, ты немного расслабишься хотя бы во сне, но он оказался простым отражением жизни.

— Что ты имеешь в виду?

Кухулин пожал плечами и ответил:

— Ты всегда очень напряжена, напоминаешь мне часового, который постоянно начеку.

— Какие глупости! — проворчала Бригид.

— Признайся, ты никогда не расслабляешься! — Воин уселся на землю и прислонился спиной к валуну, покрытому мхом.

— Ку, речь идет не обо мне. Мы говорим о тебе.

— Ладно-ладно.— Он поднял руки, словно хотел сдаться, и усмехнулся.— В таком случае мне бы хотелось знать, почему ты так желаешь говорить обо мне.

— Потому что ты все время появляешься в моих снах! — выпалила она.

— А ты думаешь, я это знаю? — хихикнул Кухулин.— Я не имею к этому никакого отношения. Признаю, что ты необыкновенно красива, Бригид, но если бы мне специально пришлось проникнуть в сон девицы, то я выбрал бы не такую!..— Он помешкал, пока с насмешливой искоркой в глазах оглядывал лошадиную часть тела кентаврийки.— Да уж, не такую волосатую.

Бригид остолбенела и едва выговорила:

— Я не волосатая!

— Ты бы видела выражение своего лица! — снова захохотал Кухулин.— Будто я только что сказал, что у оленей выросли крылья и тебе теперь придется выслеживать их в воздухе.

— Я не могу выслеживать то, что летает,— машинально ответила она.

Открытая улыбка, так свойственная этой части души Кухулина, вдруг погасла, словно кто-то задул свечу.

— Я... Мне надо идти.

Он встал и начал осматриваться, словно не понимал, где находится.

— Что случилось, Ку?

Но можно было и не спрашивать. Кентаврийка отлично знала, что с ним происходит. Счастливая часть души Кухулина, которая стояла перед ней, начала вспоминать:

— Нет!..

Он покачал головой, словно отмахиваясь от воспоминаний, и медленно направился от озерца к тропинке, которая вела через лес к дороге, заканчивающейся у замка Маккаллан, Воин сделал пару неловких шагов и остановился. Когда Ку обернулся к Бригид, он был таким бледным, что больше походил на призрака, чем на человека.

— Это только сон. Утром я проснусь в замке. Мы готовим комнаты для Эльфейм. Ты, Бренна и я.

Бригид медленно приблизилась к разрушенной душе Ку. Место, где она сейчас стояла, выглядело самым обычным. Узкая тропинка бежала по полянкам, заросшим какой-то травой с зонтиками на верхушках и лесными цветами. Но она его узнала. Именно здесь обезумевшая новая фоморианка Фаллон убила Бренну, когда маленькая знахарка ждала встречи с Кухулином. Две луны назад Бригид приходила сюда вместе с отрядом, разыскивающим Бренну. По следу Фаллон охотница забрела глубоко в лес. Там она потеряла преступницу. Крылатая женщина ловила воздушные потоки и скользила над землей. В тот день Бригид объяснила обезумевшему воину, что не умеет выслеживать то, что летает.

— Дружище, мы...— начала кентаврийка.

— Нет! — прервал ее Кухулин и отшатнулся. Испуганное выражение его лица изменилось. Он заставил себя приподнять уголки бескровных губ, но это скорее походило на гримасу, чем на улыбку.

— Это ошибка! Я не приходил в твой сон, не хотел оказаться в твоем кошмаре.

— Кухулин!

Бригид протянула ему руку, но он снова отпрянул от нее, попятился еще дальше в лес.

— Нет. Я не могу. Мне надо проснуться! — Воин растворился в тени деревьев.— Охотница!..

Кентаврийка открыла глаза и позвала:

— Кухулин, подожди! — Она потянулась и на этот раз смогла схватить его.

Воин инстинктивно выхватил кинжал из ножен, висевших на поясе, и встал в оборонительную позу, держа оружие наготове. Через секунду он сообразил, кто схватил его за ногу, и опустил лезвие.

— Во имя Богини, Бригид! Я едва тебя не ударил.

— Прости,— пробормотала она, пытаясь сориентироваться.

«Что произошло? Где мы очутились?»

— Может, ты отпустишь мою ногу?

Охотница посмотрела на свою руку, которая до сих пор крепко держала мягкую кожу его сапога.

— Бригид?..

Ку присел на корточки и взглянул на кентаврийку, лежащую ничком. Ее глаза были широко открыты, на лице застыло ошеломленное выражение.

— Тебе плохо?

— Мы вместе с новыми фоморианцами, недалеко от тропы Стражи, верно? — Она говорила, задыхаясь, словно только что пробежала марафон.— Мы не спим.

— Разумеется, все так и есть! Да что с тобой?

Бригид потянулась, расправила ноги, потерла глаза, отбросила назад длинные серебристые волосы и пригладила их.

— Просто кошмарный сон. Ты вошел, и я проснулась.— Она не до конца пришла в себя, но выпуталась из теплых шкур, выглянула из палатки, встряхнулась всем телом, словно сбрасывая с себя воду, и взглянула в небо.— Надо было разбудить меня раньше. Скоро рассвет.

Кухулин снова внимательно оглядел ее и пожал плечами.

— Ничего страшного.— Он протиснулся мимо нее в палатку, сел и стал снимать грязную обувь.— Тебе надо только подбрасывать в костер топливо. Кругом все тихо и спокойно.

— Ты говорил с Сиарой? Взрослые готовы к завтрашнему дню?

— Мы поговорили. Все в порядке.

Бригид напрягла зрение, чтобы рассмотреть лицо Кухулина в сумраке палатки. В его голосе не было никакого намека на эмоции. Воин говорил устало. Сиара интересовала его не больше, чем необходимость подбрасывать топливо в костер.

«Но часть души Ку ясно сказала мне, что любовь к женщинам и к жизни для него взаимосвязаны. Зная это, не требуется обладать инстинктами шамана, чтобы сказать: если Ку выкажет интерес к женщине, будь она крылатой или нет, то это станет первым шагом к выздоровлению».

— Значит, ты поговорил с Сиарой?

Кухулин буркнул в ответ что-то утвердительное и затих.

Бригид взглянула на него повнимательнее.

— Она считает, что новые фоморианцы готовы войти в Партолону? — Снова утвердительное бурчание.

Охотница вышла из палатки. Она слышала, как Кухулин устраивался среди мягких шкур.

«Я должна ему кое-что сказать, посоветовать общаться с Сиарой как можно чаще. Пусть он знает...»

— Бригид, почему ты там прячешься?

Хриплый голос воина заставил кентаврийку подскочить, словно ее застали на месте преступления.

— Я не прячусь!

— Тогда в чем дело? — Он выговаривал каждое слово так тщательно, будто Бригид была одной из крылатых малышек.

— Сиара танцевала очень красиво,— сказала охотница, чувствуя неловкость и смущение.

— Она получила от Богини много даров,— согласился воин.

— Я в жизни не видела более прекрасного танца,— продолжала Бригид, но Кухулин только хмыкнул.— А ты видел?

— Это была подобающая дань Эпоне и Терпсихоре,— проговорил он и зевнул.

— Шаманка выглядела чудесно,— сказала Бригид.

— Ты уже говорила.— Ку опять зевнул.— Бригид, ты будешь сегодня лечить мою душу?

— Не уверена,— ответила она несчастным голосом.

— Могу я поспать, пока ты решаешь?

— Да. Отдыхай, Кухулин.

Бригид отошла к огню. Она подкармливала тлеющие угли и несколько раз обозвала себя бесчувственной, неуклюжей, бестолковой дурой.

— Странно, какие они сегодня тихие,— сказала Бригид Кухулину.

Воин оглянулся на притихшую группу маленьких путешественников и подтвердил:

— Я никогда не видел их такими.

— За все утро они ни разу не запели.

— И почти не разговаривали во время обеда.

— Считаешь, дети боятся? — спросила Бригид.

Ей стало не по себе, когда она подумала о том, как, должно быть, страшно этим малышам, если они даже потеряли живость, так свойственную им.

— Им нельзя бояться. Мы не допустим, чтобы с нашими спутниками случилось что-нибудь плохое,— коротко ответил Ку.

— Мы с тобой знаем об этом, но, может, надо сказать так им? — предложила Бригид.

— Я не хочу их волновать,— нахмурился Ку.

— Дети молчат, хотя прежде никогда так не держались.— Она повела головой в сторону безмолвной толпы.— Думаю, мы можем быть вполне уверенными в том, что они уже волнуются.

— Наверное, ты права,— ответил воин и больше никак не отреагировал на ее слова.

— Надо поговорить с детьми до того, как они окажутся лицом к лицу с воинами замка Стражи.

— Согласен. Соберем их там, где начинается тропа. Ты сможешь с ними побеседовать.

— Я? — Она вздернула брови.— Нет уж, я не собираюсь говорить с ними!

— Но ты только что сказала...— начал он, но Бригид прервала его, резко взмахнув рукой.

— Нет! Не я. Они знают меня всего несколько дней, а ты жил с ними. Дети тебя боготворят, доверяют тебе. Если ты поговоришь с ними, то они поверят. Я только охотница, кентаврийка. Ты их защитник.— Кухулин бросил "а нее сердитый взгляд, в ответ на который Бригид заявила: — Если не веришь, спроси Сиару.

Воин помрачнел еще больше, но продолжал молчать.

«Он похож на большого сварливого медведя,— промелькнуло в голове кентаврийки.— Встречаясь в своих снах со счастливой частью его души, я вдруг поняла, как мне не хватает того, прежнего Кухулина. Он стал чертовски угрюмым, молчаливым и...»

— Беспокойным,— проговорила она вслух, и Ку бросил на нее вопросительный взгляд.— Правильно, ты слишком нервничаешь, а еще заявляешь, что я никогда не расслабляюсь.— Охотница фыркнула.— Вот что с тобой не так.

— О чем ты? Я такого не говорил.

— Говорил. Прошлой ночью.

— Мы тогда почти не разговаривали.

— Еще как! Да и позапрошлой ночью тоже.

Бригид сделала глубокий вдох, надеясь, что ее язык ведут инстинкты. Она понятия не имела, почему вдруг решила сказать Ку об этом.

— Ты приходил ко мне. Два раза. Во сне.

Кухулин напрягся, изо всех сил удерживая на лице маску безразличия, и заявил:

— Это был не я.

— Будь уверен, именно ты. Тот самый, каким я тебя знала до смерти Бренны.

Бесстрастное лицо воина побледнело.

— Значит, ты нашла разрушенную часть моей души? — Он посмотрел на нее, но не в глаза.— Почему не привела ее сюда, не велела ей вернуться? Почему ты вообще ничего не сделала?

Кентаврийка покачала головой и ответила:

— Во-первых, Ку, часть твоей души — это не что-то отстраненное. Это ты.

— Я и есть я.

— Нет,— сказала она негромко.— Нет, Ку. От тебя осталась только часть.

Воин хмыкнул и уставился на каменистую тропу, по которой они двигались.

— Тот человек, который приходил в мои сны, тоже только часть тебя,— вздохнула Бригид.

Она замолчала, сомневаясь, можно ли рассказать ему все, и расстроенно выдохнула. Кентаврийка не знала, что правильно, а что — нет.

«Помоги мне, Эпона! — мысленно взмолилась она.— Только не заставляй меня причинять ему еще больше боли».

— Кухулин в моих снах считает, что мы до сих пор живем в замке Маккаллан. Он думает, что мы только что начали приводить в порядок комнаты Эльфейм.

При этих словах безразличие исчезло с лица Кухулина, он пытался справиться с эмоциями и хрипло проговорил:

— Я считаю, что Бренна жива?

Бригид печально улыбнулась и сказала:

— Не совсем так. Та часть твоей души знает об этом, но всячески отрицает такое вот понимание. Без силы, которая сейчас есть в тебе, там живет просто жизнерадостный, любящий развлечения юнец, не способный справиться с разочарованием, печалью и болью. Он всего лишь небольшая часть тебя.

— Но без него я не смогу продолжать жить дальше.

— Ты должен захотеть, чтобы эта часть души вернулась обратно, Ку. Я не могу привести ее сама. Каждый раз, когда я пытаюсь, она исчезает.

— Может, эта часть меня не желает возвращаться в реальность? Я не могу ее винить. Если бы я мог не признавать смерть Бренны, то поступил бы так же.

— Неужели? — спросила Бригид.— А я так не думаю. Жизнерадостная часть тебя, которая не признает смерти Бренны, решила забыть ту любовь, которую вы нашли. Ты этого хочешь, Ку? Желаешь совсем забыть Бренну?

— Ни за что! — выдохнул воин.— Ты прекрасно об этом знаешь.

— Тогда старайся как только можешь!

— Я делаю все, что в моих силах! — хрипло выкрикнул он.

Шелест крыльев объявил о приближении Сиары, и Бригид закрыла рот. Шаманка посмотрела на охотницу и Кухулина, а потом вдруг сказала:

— Вы ругаетесь так, словно много лет женаты.

— Сохрани меня Богиня! — замахала руками Бригид.

Хмыканье Кухулина было более эмоциональным, чем обычно.

Крылатая женщина засмеялась и заметила:

— Вы даже протестуете как супружеская пара. Но я пришла не для того, чтобы говорить о ваших отношениях. Мы приближаемся к тропе Стражи. Там надо остановиться на несколько минут, попросить у Эпоны помощи и защиты, а потом войти в Партолону.

— Откуда ты знаешь, что тропа близко? Ты здесь уже бывала? — удивилась Бригид.

— Конечно нет. Я знаю о ней только из рассказов наших матерей.— Сиара протянула руку и широким жестом обвела местность.— Они говорили, что камни краснеют и больше походят на кровь, когда приближаешься к тропе Стражи. Праматери предупреждали нас, что надо держаться подальше от алых камней и тропы, которая изрыгнула их из Партолоны.

Кухулин осмотрелся. Он был явно раздосадован тем, что спорил с Бригид, вместо того чтобы заметить изменения в окраске острых камней, обрамлявших горы. Более сочный цвет говорил о том, что тропа совсем рядом. Воин не имел права забыть об этом.

⇐ Предыдущая 3 4 5 6 789 10 11 12 Следующая ⇒